Текст книги "Каменный век. Борьба за женщин (СИ)"

Автор книги: Петр Гордеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

   Однако не так легко поплатился он за свою ошибку, как показалось это Ловчее Рыси. Если бы молодой охотник не потерял сознание, он бы увидел насколько сильно удар потряс вожака, как вслед за ним тот пропустил еще три удара и только чудом сумел смягчить их, слабо, но все же точно отбив.

   Полученные ушибы обессилили Медведя. Он почувствовал, что жизнь его в серьезной опасности и был не на шутку испуган и разъярен. Только сейчас он понял, что Большелобая – женщина, обладающая силой, какую далеко не каждый мужчина имеет, что это искусный боец. При мысли, что он может быть побежден женщиной, его охватила слепая, бешеная ярость, которая вытеснила в нем страх, и он сумел вновь обрести силы и переломить ход поединка.

   Стремительно один за другим Медведь обрушил на Большелобую размашистые мощные удары, сопровождая их злобными гортанными выкриками, гулко разносящимися по пещере. Она быстро пятилась, едва находя силы отбивать его дубину. Теперь у вожака и в мыслях не было хоть как-то ее щадить. Теперь он спасал свою жизнь, и ярость застилала ему глаза.

   Наконец после одного особенно сильного удара Медведя женщина не удержала в руках палицу, и та отлетела далеко в темноту, стукнувшись где-то о камни. Вожак издал победный свирепый рев и занес дубину для последнего удара. Ловчее Рыси закричал, силясь подняться, но тут же облегченно вздохнул, вновь изумившись проворству Большелобой. Не растерявшись, она схватила с земли увесистый камень и швырнула его в Медведя. Поскольку руки с палицей были над головой, туловище противника оставалось открытым, и камень угодил ему точно в живот, как и метила Большелобая. Вожак охнул и сжался крючком. Большелобая подскочила к нему и, ударив с размаха кулаком по голове, сбила его с ног. Он упал навзничь вблизи от Ловчее Рыси. По мутным чуть прикрытым глазам его и бездвижному телу молодой охотник догадался, что он оглушен, и пополз к нему на четвереньках, чтобы вцепиться зубами в горло. Однако руки и ноги, сразу задрожали и обессилили, и юноша беспомощно лег на бок. Тут же стал снова стараться приподняться, не спуская глаз с врага. Вожак начал шевелиться.

   Большелобая схватила обеими руками палицу Медведя, которую тот продолжал еще крепко держать, и стала что есть сил дергать ее, чтобы вырвать из его рук. Но через несколько мгновений вожак сумел вдохнуть воздух, и, после этого сразу придя в себя, отпихнул Большелобую ногой в живот. Женщина отлетела на несколько шагов и упала на камни.

   Вожак встал и пошел к ней. Ноги его заплетались. Женщина успела подняться и побежала вверх по склону, куда упала ее дубина. Медведь тоже исчез за нею в темноте. Скоро оттуда раздался перестук палиц – Большелобая успела найти выбитое оружие.

   Ловчее Рыси до боли в глазах всматривался в темноту, но ничего разглядеть не мог. Он сделал еще одно неимоверное усилие встать и встал наконец, но ноги его подкосились, и он вновь оказался на каменном полу пещеры.

   Перестук палиц прекратился, и послышалась какая-то быстрая ожесточенная возня. Она продолжалась долго, и часто заглушалась ставшими еще яростней воплями вожака и пронзительными криками Большелобой, которая, казалось, озверела еще больше, чем он. У Ловчее Рыси холодело в душе с каждым ее криком. Он и не думал, что его возлюбленная способна так страшно, свирепо кричать. Были в ее крике и отчаяние, и ненасытная злоба, и радость безумия.

   Вдруг по склону из темноты скатились к костру два грязных окровавленных тела. Женщина и мужчина старались добраться друг другу до горла.

   Ловчее Рыси взвыл от ярости и бессилия и тут увидел свое копье, то самое с закаленным на огне концом древко, которое теперь заменяло ему копье и которое он редко брал с собой на охоту, почему оно и было сейчас здесь, а не в лесу. Это копье стояло прислоненное к озаренной светом костра стене. Мысль о том, что малейшее промедление может стоить любимой жизни, придала молодому охотнику сил, и он, кряхтя от напряжения и боли, пополз к стене. Надрывные крики возлюбленной подстегивали его и наконец рука ухватила древко. С помощью копья он встал на ноги и, опираясь на него, пошел к дерущимся.

   В тот же миг Большелобая захрипела, задыхаясь, – Медведю удалось одной рукой ухватить ее за горло. Лицо женщины налилось кровью, глаза страшно выпучились. Ловчее Рыси попробовал идти быстрее, но сразу упал. Когда он снова сумел встать, Большелобая уже освободила свою шею от руки вожака и вцепилась в нее зубами, стараясь пересилить его вторую руку.

   Ловчее Рыси стоял, покачиваясь, еле держась на ногах, хотя и опирался на копье. Он чувствовал, что если сделает хоть один шаг, то опять упадет, но встать уже не сможет.

   Неожиданно Большелобая вырвалась из рук вожака и кинулась к склону, надеясь подобрать палицу, свою или противника. Ловчее Рыси окликнул ее. Она остановилась, обернулась и бросилась к нему. Медведь – тоже. Он на два-три шага опередил Большелобую и уже протянул к копью руку, но юноша, собрав последние силы, устремился всем телом вперед и, наскочив грудью на вожака, перебросил копье через его голову. Упав, он увидел, как Медведь резко повернулся лицом к Большелобой, спиной – к нему и вдруг, хрипло ахнув, присел на корточки и жалобно закряхтел. Большелобая стояла над ними и обеими руками вдавливала в его тело заостренную палку. Один глаз ее закрывали упавшие на лицо волосы, другой, подбитый, испуганно и безумно таращился на скорчившегося врага.

   На каменном полу под ногами вожака появилась лужица крови. Хотя он находился спиной к Ловчее Рыси, тот догадался, что Большелобая вонзила копье ему в живот, а это даже для него, такого силача, будет смертельно. Однако скоро Ловчее Рыси понял, что радоваться еще слишком рано. Страх снова овладел им, когда он увидел, как вожак сначала запрокинул голову и затем внезапно опять встал на ноги. Схватив руками копье, он начал медленно распрямляться и идти к Большелобой, нетвердо ступая дрожащими, залитыми кровью ногами.

   Женщина пятилась. Наконец руки вожака ослабели, и она смогла провернуть внутри него копье. Он взвыл, зажмурил глаза, снова сел на корточки и, тяжело дыша, лег на бок. Голова его попала в костер, волосы вспыхнули, запахло паленым, но он уже бился в судорогах.

   Ловчее Рыси от радости не заметил, как оказался на ногах. Он сделал несколько шагов, опять упал, но дополз до Большелобой на четвереньках. Лица ее нельзя было узнать от кровоподтеков и грязи. Ловчее Рыси ужаснулся. Но на сердце сразу отлегло, когда она улыбнулась своей милой, такой привычной ему улыбкой. Они долго ласково смотрели друг на друга, не говоря ни слова и не замечая, как кровь убитого врага заливает под ними пол. Потом крепко обнялись.

   Наконец Большелобая встала и пошла, пошатываясь, спотыкаясь, к выходу, в котором светлело уже побледневшее небо. Выйдя из пещеры, она принялась жадно пить воду, скопившуюся после вчерашнего дождя в небольшом углублении перед входом. Напившись, женщина смыла с себя кровь и вернулась в пещеру. Взяв труп вожака за ногу, она выволокла его на выступ и сбросила со скалы. В тот же миг снизу раздалась яростная грызня голодных волков, которые каждую ночь, привлеченные запахом жареного мяса, собирались под скалой.

   Спустившись опять вглубь пещеры, она подняла Ловчее Рыси, перенесла на подстилку из шкур и накрыла медвежьим одеялом. Затем, бросив в костер весь оставшийся хворост, легла сама. В объятиях любимой Ловчее Рыси согрелся и заснул.

   Проснулся он совершенно без головной боли. Сразу почувствовал это и обрадовался.

   Солнце ярко освещало нависающую над ним корявую каменную стену. Была уже вторая половина дня, так как прямые солнечные лучи проникали вглубь пещеры только в это время. Сбоку раздавался стук камня о камень. Ловчее Рыси повернул голову – к удивлению своему легко, не испытав никакой боли – и увидел, что Большелобая осторожно обивает одним куском кремня другой. В обрабатываемом камне угадывались очертания наконечника копья.

   Заметив, что муж проснулся, Большелобая подошла, спросила, не больно ли ему? Ловчее Рыси улыбнулся. Она поняла, что он чувствует себя уже лучше, обрадовалась, стала повторять его имя, стараясь что-то сказать, но так и не сумела ничего сказать и отошла. Вернулась она с костью, на которой было немного подгнившего мяса – остаток пищи, который берегла с того дня, когда Ловчее Рыси последний раз ушел на охоту.

   Поев немного, молодой охотник зажмурил глаза и застонал – затраченное усилие вернуло боль. Когда боль утихла, он открыл глаза и снова улыбнулся любимой.

   Освещенное солнцем избитое лицо Большелобой выглядело еще

  страшнее, чем при свете костра. И все же оно не вызвало у Ловчее Рыси ни малейшего чувства неприязни. Как ни содрогнулся он, как ни опечалился, лицо любимой было ему по-прежнему дорогим и милым.

   Незаметно для себя Ловчее Рыси опять заснул.

   Проснувшись на другой день, он увидел, что Большелобая снова трудится над изготовлением наконечника. Заметим, что кроманьонцы были искусными мастерами обработки камня, но этим навыком владели из них лишь некоторые, кто специально часто занимался такой работой. Большинство же, а тем более женщины, были далеки от этого, одного из первых ремесел. Большелобая, порой наблюдавшая из любопытства за работой оружейно-каменных дел мастеров, что-то благодаря своей сообразительности уяснила и запомнила. Сейчас ей это очень пригодилось. У нее получался наконечник, хоть грубый, примитивный, значительно уступающий не только кроманьонским, но и неандертальским, но все же не хуже, чем у ранних архантропов, то есть, вполне пригодное для охоты оружие.

   Чувствовал молодой охотник себя гораздо лучше, чем вчера.

   Прошло еще два дня, и он смог уже без особых затруднений встать и самостоятельно ходить: ноги передвигались легко, только быстро утомлялись, и голова сильно кружилась.

   Когда он проснулся на следующий день, Большелобой не было в пещере. Рядом горел костер. Ловчее Рыси понял, что она ушла на охоту.

   Он ожидал возвращения любимой с нетерпением и немалой тревогой за ее жизнь. Однако прошло много времени, а Большелобой все не было. Еще более встревоженный юноша взобрался по склону к выходу и вышел на выступ перед пропастью. Он замер, пораженный неожиданным зрелищем, ослепившим его привыкшие к пещерному сумраку глаза: весь необъятный простор, на который открывался вид со скалы, ярко белел. Ближе к скале сквозь белое убранство леса, черными крапинками проглядывала непокрытая снегом хвоя.

   Взяв пригоршню снега, Ловчее Рыси стал его жадно есть. В последние дни его томила жажда: хотя Большелобая приносила ему воды из реки в роге быка, этого было недостаточно.

   На небольшую лесную полянку, находящуюся поблизости от скалы, на выступе которой стоял наш герой, выскочил красивый рослый олень. Чуть замедлив бег, кивнув ветвистой головой, он коснулся мордой снега и, поскакав еще быстрее, скрылся в чаще. Вслед за ним на опушку выскочили две крупные мохнатые собаки и тоже скрылись меж деревьями.

   Среди достаточно теплой осени наступило неожиданное временное похолодание – суровое дыхание еще не растаявших на севере Европы огромных мощных ледников.

   – Снег упал, – сказал вслух пораженный, восхищенный юноша, но, вспомнив о Большелобой, нахмурился. Положив на край каменного выступа небольшую сложенную вдвое собачью шкуру, сел на нее и, как раньше Большелобая, стал ждать. Ждал долго. Голый, ослабленный, он продрог, но не возвращался к огню, неотрывно всматриваясь в заснеженную чащу.

   Когда начало темнеть, все же ушел в пещеру. Погревшись у костра, подбросив в него хвороста, он укутался в медвежью шкуру и снова вышел из пещеры.

   Уже совсем стемнело. Ловчее Рыси начал впадать в отчаяние. Собравшись с силами, он уже пошел было искать Большелобую, но тут снизу послышалось как кто-то начал взбираться на скалу. Ловчее Рыси вскочил на ноги, хотел подбежать к правому краю выступа, за которым начинался крутой спуск, но упал. Поднявшись, добрался до него, придерживаясь руками за стену скалы. Глядя вниз, он оторопел – какой-то странной формы предмет, покачиваясь, двигался по уступам скалы вверх. Когда Ловчее Рыси разглядел что это такое, то не поверил глазам – предметом был мертвый, небольших размеров олень. Из-под него выглядывала голова Большелобой, которая с трудом медленно, пошатываясь, взбиралась на скалу. Левой рукой она держала одну из задних ног животного, а правой – одну из передних, причем в самой ее тонкой части, чтобы ширины ладони хватило еще держать и копье.

   Дойдя до самого крутого уступа, женщина остановилась и с огорчением посмотрела вверх. Этот высокий уступ спасал людей в пещере от хищников. Взобраться на него с тяжелой ношей без посторонней помощи было невозможно.

   Ловчее Рыси поспешил жене на помощь. Он был слаб, а она изнурена, и

  только с огромным трудом им удалось наконец притащить добычу к костру.

   По всем закоулкам пещеры разливался аромат жарящегося мяса.

   Большелобая ворошила палкой в костре.

   Когда мясо поджарилось, долго его молча ели. Не прожаренное, оно было очень жестким, и Большелобая, которая не имела таких мощных челюстей, как Ловчее Рыси, откусывала мясо, оттягивая его зубами от куска и надпиливая каменным резцом с зазубринами.

   Ловчее Рыси жевал теперь без труда и никакой боли при этом в голове не ощущал, потому что уже значительно оправился от раны.

   Они сидели на ворохе звериных шкур, откинувшись на большой, тоже накрытый шкурами камень.

   Раньше кончив есть, Ловчее Рыси обнял любимую, привлек к себе и нежно прижался лицом к ее черным волнистым волосам. Большелобая, отложив в сторону еду, вытерла сальные пальцы о шкуру под собой, и радостно приласкалась к нему.

   – Большелобая убила оленя. Как Большелобая смогла? – спросил Ловчее Рыси, не переставая удивляться ее необычной для женщин силе.

   – Большелобая говорила Ловчее Рыси: «Возьми на охоту». Ловчее Рыси говорил: «Женщина не ходит на охоту. Женщина сидит у огня. Женщина – слабая и погибнет на охоте», – возмущенно сдвинув брови, произнесла Большелобая. – Ловчее Рыси говорит: «Будет беда, если женщина возьмет в руки оружие. Так старики говорят, так все говорят».

   – Ловчее Рыси больше не будет говорить так. Но пусть Большелобая больше не ходит на охоту. Если в племени узнают, что Большелобая охотница, все с ума сойдут от ярости. Все бросятся на Большелобую. Большелобую убьют.

   – Большелобая знает – Большелобой еще Лежащий Зубр говорил это. Большелобая больше не будет ходить на охоту. У Большелобой есть муж. Ловчее Рыси добудет мясо – Ловчее Рыси умеет.

   – Пусть Большелобая расскажет, как охотилась, – попросил молодой охотник, очень желая услышать рассказ на самую любимую для мужчин тему.

   – Большелобая ходила по лесу – искала следы. Снег упал, снег везде – следы легко найти. Большелобая видит – у ручья олени. Снег падает, много падает. Подкрасться легко – плохо видно, когда много снега падает. Большелобая подкралась. Олени совсем близко. Большелобая видит какой слабый олень. Большелобая как побежит! Олени как побегут! Большелобая – к слабому оленю. Большелобая знает – надо сразу кидать, а то олень – раз, два, три и будет далеко. Большелобая как кинет копье! Олень уже не бежит – Большелобая попала в оленя.

   Охотник вскрикнул, впечатленный ее рассказом. Никто в племени не мог так легко и интересно, как она, рассказывать. Восхищенно выпучив глаза, он воскликнул:

   – Большелобая – сильная, Большелобая – быстрая! У Большелобой меткий глаз и верная рука!

   Женщина блаженно растянулась на мягкой подстилке, положив голову на ноги мужу. Томно прикрыв глаза, она сказала:

   – Когда Ловчее Рыси опять станет сильным, Большелобая и Ловчее Рыси вернутся к глупым людям (так она называла сородичей Ловчее Рыси). Ловчее Рыси станет вожаком. Все будут бояться Ловчее Рыси. Охотники будут отдавать Ловчее Рыси добычу.

   – Ловчее Рыси не будет делить добычу! – неожиданно оживился и громко заговорил Ловчее Рыси. – Ловчее Рыси ни у кого не отнимет добычу. Пусть каждый ест свое мясо!

   – Нет, неправильно, милый, – тоже оживилась Большелобая. – Надо добычу делить, а то одни обожрутся другие умрут от голода.

   Этот довод озадачил молодого охотника.

   – Ловчее Рыси станет вожаком. Ловчее Рыси будет хорошим вожаком. Будет справедливо делить мясо. Всем будет нравиться Ловчее Рыси, – сказала Большелобая.

   – Ловчее Рыси не сможет – справедливо делить так трудно, – с сожалением вздохнул юноша.

   – Совсем нетрудно. Если Ловчее Рыси трудно, Большелобая поможет. Большелобая охотно поможет. Большелобой нравится делить мясо, – улыбнулась женщина.

   Эти слова успокоили Ловчее Рыси. И тут он задумался. Ему представилось, как он станет вожаком, и он замечтался. Когда он опять посмотрел на Большелобую, то, к удивлению своему, увидел, что она заснула. Это его сильно раздосадовало, потому что он очень желал ее сейчас. Но почему-то он не стал ее будить и, с большим трудом пересилив желание, продолжал сидеть, влюбленно глядя на милое, дорогое ему лицо. Яркий свет костра не попадал на него: оно находилось в полутени. Поэтому синяков на нем почти не было заметно. Во сне лицо Большелобой выглядело по-детски нежным. Ловчее Рыси с интересом рассматривал красивые черты возлюбленной, и это доставляло ему удовольствие. Он старался сидеть, не шевелясь, боясь спугнуть ее сон.

   И вдруг ему стало так приятно, так беззаботно и легко, что какая-то невероятной силы радостная энергия родилась в нем. Он почувствовал, что счастлив. Перед ним трещал большой жаркий костер, а за выходом из пещеры стоял протяжный зловещий вой голодных волков, которых мучил запах жареного мяса, но которые не могли забраться наверх к пещере. Там снаружи было холодно, темно и страшно, а здесь – тепло, безопасно. Ловчее Рыси подумал – кругом дерутся, грызутся, гонятся друг за другом, подстерегают, убивают, страдают от боли, мерзнут, мучаются, борясь за жизнь, а он сейчас вне этого. Он слышит дыхание любимой женщины, он сыт, он счастлив! Ведь есть же в этой ужасной жизни по-настоящему радостные, приятные мгновения, ради которых стоит жить. Скоро он опять тоже будет драться, гнаться, подстерегать, убивать, изнемогать от усталости и боли. Уже завтра с рассветом он проснется от холода у догорающего костра и при виде хмурого сырого утра на душе станет тревожно и тоскливо. Но сейчас он блаженствует, сейчас он радуется жизни!

  7

   Поначалу идея вернуться в племя нашему герою пришлась по душе, но позже, когда он подумал получше, она ему очень не понравилась. И он долго не хотел и слышать об этом. В самом деле, нужно ли возвращаться? Пусть жить вдвоем без поддержки соплеменников и трудно, зато здесь нет других мужчин, постоянно пожирающих Большелобую вожделенными взглядами, а главное, нет Лежащего Зубра: Ловчее Рыси продолжал верить, что тот, и правда, ожил, вернулся к сородичам и снова живет среди них. Не бросится ли она сразу Лежащему Зубру на шею, как только увидит его живым? Куда ему, Ловчее Рыси, соперничать с ним. Тот очень превосходит его и внушительной, красивой внешностью, и силой. Они будут драться, жестоко драться. Но разве Ловчее Рыси сможет победить? Он лишится и возлюбленной, и жизни. Нет, он ни за что не согласится возвращаться.

   Но у Большелобой желание вернуться в племя было слишком велико. Тому имелись немаловажные причины. Ей не давало покоя желание стать, как бы сейчас сказали «первой леди государства». Она знала, что любимая жена вожака имеет в племени почти такой же авторитет, как и он. Ей живется очень хорошо. Она в основном отдыхает. Вся работа ее заключается только в том, чтобы руководить другими женщинами: решает кому чем заняться, какой объем работы выполнить, дает приказы и указания. Все женщины заискивают перед ней, ищут ее дружбы. Что будет любимой женой нового вожака, Ловчее Рыси, Большелобая не сомневалась. Даже не сомневалась, что будет его единственной женой, потому что пока не знала никого, кто бы мог быть ей соперницей. А о долгосрочной перспективе в те времена обычно не задумывались. Теперь Росомахе – так звали любимую жену Медведя, – конечно, придется расстаться со своим особым положением. Его займет она, Большелобая. Она поднимется над всеми женщинами племени, в том числе и над постоянными своими обидчицами. Она восторжествует над ними, над теми, кто так ее презирал. О, это будет страшно-неприятная неожиданность для них! У Большелобой радостно замирало сердце, когда она представляла, как будет повелевать ими, а они будут покорно исполнять все ее распоряжения, льстиво угодничать перед ней, подобострастно искать ее дружбы. Более того Большелобая не сомневалась, что обретет власть не только над женщинами, но и над всем племенем, поскольку знала, сколь велико ее влияние на юного богатыря, единственно возможного преемника Медведя.

   Однако Ловчее Рыси и слышать не хотел о возвращении. Большелобая затратила не мало стараний на то, чтобы уговорить его. Даже пустила вход все с вои любовные чары, чтобы добиться своего. Наконец Ловчее Рыси не выдержал и признался в чем главная причина нежелания возвращаться.

   – Ловчее Рыси видел следы Лежащего Зубра, – сказал юноша. – Лежащий Зубр ходил здесь.

   Глаза Большелобой округлились. В них появились изумление и страх.

   – Следы Лежащего Зубра?! Нет, не может быть. Медведь ходил здесь. Его следы.

   – Лежащего Зубра следы. Ловчее Рыси нюхал следы. Пахли Лежащим Зубром следы. По этим следам Ловчее Рыси Лежащего Зубра нашел.

   Глаза Большелобой снова округлились от изумления и сильного страха.

   – Не призрак. У призрака нет следов, – произнесла она, опустила взгляд и некоторое время сидела задумчиво с тревогой на лице. Машинально взяла палку, поворошила в костре и также машинально подкинула в него пару сучьев.

   – Почему Ловчее Рыси сразу не сказал о следах? – спросила она.

   – Большелобая увидит Лежащего Зубра. Большелобой не нужен будет Ловчее Рыси. Большелобой нужен будет Лежащий Зубр.

   – Лежащий Зубр? – женщина взглянула на юношу с удивлением и чуть с усмешкой. Даже страх, который был до этого в ее глазах, исчез. – Мертвец? Зачем Большелобой мертвец? Ловчее Рыси думает что говорит?

   – Лежащий Зубр живой. Ловчее Рыси видел, Большелобая видела – Лежащий Зубр живой.

   – Как Лежащий Зубр мог стать живым?! Ловчее Рыси думает что говорит? Мертвец не может стать живым.

   – Цветы, травы кладут в могилу. Зачем? Цветы, травы лечат. Лежащего Зубра вылечили. Лежащий Зубр стал живой. Вернулся к людям племени. Лежащий Зубр – там. Большелобая увидит – Лежащий Зубр живой. Большелобой не нужен будет Ловчее Рыси.

   Она взглянула на него недоуменно-насмешливым взглядом. Некоторое время смотрела так. Потом снисходительно-насмешливым тоном спросила:

   – Почему Ловчее Рыси такой, как глупые люди? Почему Ловчее Рыси тоже верит, что цветы, травка могут оживить покойника?

   – Наверно, могут. Поэтому кладут. Всем кладут. Всегда клали, – ответил молодой охотник.

   – Нет, не могут. Ни один мертвец не ожил. Никогда. Не верь глупым

   людям.

   – Тогда почему кладут?!

   – Потому, что глупые люди. Даже если бы травка оживила, то оживший задохнулся бы под землей. А земля тяжелая. Очень тяжелая. Как поднимет? Как такую тяжесть можно поднять?! Нет, человек не поднимет.

   – Лежащий Зубр стоит, ходит, Лежащий Зубр глядит, как живой, – Ловчее Рыси видел, Большелобая видела. Ловчее Рыси видел следы. Это следы Лежащего Зубра. У призрака нет следов.

   – Да, у призрака нет следов. Это не призрак.

   – Тогда кто?!

   – Мертвец.

   – Мертвец?! – Ловчее Рыси чуть не подпрыгнул от удивления. А затем на некоторое время онемел от ужаса.

   – Да, мертвец, – проговорила Большелобая. Она действительно так думала. Потому что прежние ее соплеменники верили не только в призраков, но и в то, что мертвецы могут вставать из могил и бродить по земле, как живые люди. Когда-то она слышала об этом страшные рассказы.

  Мысль о том, что мертвый Лежащий Зубр ходит где-то поблизости, возможно, разыскивая изменившую ему жену, очень сильно испугала ее. Поэтому, когда услышала от Ловчее Рыси о следах и поняла, что они, и правда, принадлежат Лежащему Зубру, некоторое время, объятая ужасом, молчала, пока не овладела собой и не смогла продолжить разговор.

   – Мертвец ходит?! – спросил с недоумением и страхом в голосе Ловчее Рыси. О таком ему еще не приходилось слышать: его сородичи, исповедовавшие малоразвитые религиозные представления, верили в духов, призраков, но до ходящих мертвецов пока не додумались.

   – Иногда мертвецы встают из могил. Мертвецы это могут – мертвецы сильнее живых. Иногда мертвецы даже нападают на живых. Чтобы забрать с собой в могилу.

   Большелобая нагнала на Ловчее Рыси еще больший страх, чем тот, который внушало ему опасение, что Лежащий Зубр ожил, ищет их или поджидает в племени. Она заметила, как юноша побледнел и каким ужасом наполнились его глаза.

   – Но мертвецы не нападают, когда много людей. Боятся. Мертвецы ищут одного человека, ищут двух человек. Тогда нападают.

   Это она уже выдумала, рассчитывая хоть обманом склонить любимого согласиться возвратиться в племя. Хитрость удалась ей вполне. Ловчее Рыси настолько был простодушен, настолько велико было влияние на него Большелобой, не только как женщины, несказанно осчастливившей его своей любовью, но и как женщины необычайно умной, намного превосходящей умом его соплеменников, что он верил ее каждому слову, как верит каждому слову своей матери малое дитя. Он сразу же согласился и даже выразил готовность двинуться в путь хоть прямо сейчас.

   Ловчее Рыси и Большелобая вернулись к соплеменникам, когда Ловчее Рыси совершенно оправился от ранения, снова стал таким же сильным, как и прежде. Впрочем, ждать не пришлось долго: исключительно жизнеспособные первобытные люди оправлялись даже от тяжелейших ранений поразительно быстро. От синяков и ссадин на лице и теле Большелобой тоже не осталось следов.

   Настал день, когда наш герой и его возлюбленная, держась за руки, вышли из леса и стали подниматься по склону к площадке перед пещерой. Взялись они за руки, потому что по древним обычаям это был знак заключения брачного союза. Ловчее Рыси невольно вспомнил, что точно также шли Лежащий Зубр и Большелобая, когда он впервые увидел ее.

   И также, как Лежащего Зубра, соплеменники бросились обнимать его. Большелобую они встретили с гораздо меньшей радостью. Появление их было большой неожиданностью для сородичей. Они не сомневались, что тех уж давно нет в живых.

   Люди Племени горного барса пришли в неистовый восторг, когда узнали, что Медведь убит. Впрочем, они уже догадывались о смерти долго не возвращаюшегося вожака. Сейчас же радовались подтверждению догадки, в которую даже боялись поверить.

   Для поднятия авторитета мужа Большелобая научила его сказать, что не она, а именно он убил вожака. Молодой охотник сообщил это сородичам с немалой гордостью. Не будем строго судить его за то, что он не отказался присвоить чужую заслугу и похвалялся ею: в те времена понятия честности, совестливости, скромности пребывали в самом зачаточном состоянии и в такой же мере были усвоены нашим героем.

   Выполнил Ловчее Рыси и другую просьбу жены – взял власть в племени в свои руки. Сделать это было нетрудно, ибо она никому не принадлежала: сородичи так боялись Медведя, что хотя считали его погибшим, никто не решился пока занять место вожака. Ни один из мужчин не осмелился оспорить у Ловчее Рыси право на власть: все знали, что теперь нет никого в племени, кто бы мог сравниться с ним в силе. К тому же всем по душе был добрый нрав Ловчее Рыси. Они не могли представить никого, кто бы мог их больше устроить в качестве вожака, чем он. Видимо, поэтому с такой радостью и встретили его возвращение.

   Как ни поверил наш герой Большелобой, все же полностью преодолеть свой страх перед возможностью того, что Лежащий Зубр, и правда, ожил и вернулся в племя, ему полностью не удалось, и, приближаясь в окружении радостных сородичей к пещере, он невольно бросал по сторонам беспокойные взгляды, ожидая увидеть воскресшего богатыря. Радовался, что не видит его. Но опасался, что тот находится сейчас в пещере и вот-вот выйдет оттуда. Все подошли к ней. Остановились. Оживленный разговор продолжался здесь. Ловчее Рыси невольно с внутренним напряжением всматривался в густой мрак между корявыми краями входа в пещеру, страшась разглядеть в этом мраке могучую фигуру Лежащего Зубра. Наконец наш герой не выдержал и спросил соплеменников:

   – Лежащий Зубр здесь?

   Едва он это сказал, как все сородичи, только что шумно, весело разговаривавшие, все разом замолчали и уставились на него изумленными, непонимающими взглядами.

   – Лежащий Зубр умер. Кто-то убил Лежащего Зубра у реки. Лежащего Зубра хоронили. Ловчее Рыси Забыл? – сказал Белый Ястреб.

   Другие сородичи закивали, зашумели, подтверждая слова Белого Ястреба.

   – Ну вот, видишь, Лежащего Зубра нет здесь. Большелобая правду сказала, а Ловчее Рыси не верил, – произнесла Большелобая.

   – Правда?! Лежащего Зубра нет здесь? – снова спросил соплеменников Ловчее Рыси, словно желая еще более удостовериться в том, что услышал.

   – Ловчее Рыси глупый? Почему Ловчее Рыси спрашивает? Разве кто умер, – может вернуться? Крепко очень спит. Не может проснуться. Ловчее Рыси не знает? – спросил Филин, приземистый очень широкий, словно квадратный, молодой охотник. У него было круглое, обрамленное светло-русыми волосами и бородой лицо, с крючковатым длинным носом и огромными серыми близко поставленными глазами.

   – Ловчее Рыси видел, Большелобая видела – Лежащий Зубр ходит в лесу. Как живой.

   – Да-да, – закивала Большелобая, – Лежащий Зубр ходит в лесу – Большелобая видела.

   Сородичи снова замолчали. Лица их вытянулись, глаза с выражением дикого ужаса воззрились на Ловчее Рыси и Большелобую. Затем все перевели взгляды на Синеокого. Это был зрелых лет мужчина – типичный неандерталец, коренастый, с мощной мускулатурой. С большой головы спадали до плеч мелкокудрявые рыжие волосы, заметно поредевшие на макушке. Постриженная огнем борода была короткой. Она почти смыкалась на губах с такими же рыжими усами. Странными казались на этом грубом обветренном лице большие чистейшей голубизны глаза, смотревшие доверчиво-нежным, как у ребенка взглядом. Вдруг его глаза изменились: расширились, открыв большие с красными прожилками белки, зрачки стали беспокойно вращаться. Широкие ноздри начали раздуваться. Казалось, что Синеокий умалишенный, у которого начинается какой-то приступ. На самом деле он был в совершенно здравом уме. Просто, как сейчас бы сказали, играл роль. Впрочем, у многих художественно одаренных людей бывают странные душевные порывы, похожие на поступки невменяемых. У Синеокого, относившегося к числу этих людей, такие порывы выражались в особом состоянии, напоминающем исступление, близкое к трансу. Пару раз в этом состоянии он сумел ответить себе и соплеменникам на очень сложные для их понимания вопросы. При этом заметил, что сильное впечатление на людей произвели не только сами ответы, но и внешний вид, сопровождавший ту внутреннюю игру чувств, которая помогла дать верные, как казалось сородичам, выразительные объяснения. С тех пор всегда, когда соплеменники обращались к нему за подобными разъяснениями, он принимал точно такой же вид. Причем каждый раз убеждался, что вид этот придает особую значимость и большую внушительную силу его высказываниям. Но что же это были за вопросы, с которыми обращались к нему сородичи? Выше уже говорилось, что представления о потустороннем мире, о духах у Племени горного барса находились на самой ранней стадии развития и исчерпывались лишь некоторым количеством легенд и сказок. Как ни страшил людей этот мир, все, что было связано с ним, вызывало у них огромный интерес. Все время возникали новые и новые вопросы, на которые люди ответить не могли. Но был в племени человек, который мог ответить на все такие вопросы и даже добавить интересные комментарии. Это был Синеокий. Он хорошо знал все старинные сказания о потустороннем мире, о духах, дополнил их вымыслом и сочинил не мало новых, не сдерживая свое богатое болезненное воображение, а также много беря из столь же болезненных и беспокойных сновидений. Именно такие, как он, люди и стали первыми шаманами. Самое же удивительное было то, что никто никогда не усомнился в том, что он рассказывал, никто никогда не спросил его, откуда он знает то, что говорит. Благодаря своим знаниям о потустороннем, как видим, в значительной степени мнимым, Синеокий пользовался очень большим авторитетом среди сородичей. Стремление поддерживать этот авторитет и возбуждало в нем желание сообщать сведения, которые чрезвычайно сильно захватывали не только воображение, но и все сознание соплеменников.