Текст книги "Исход - только смерть"

Автор книги: Петер Рабе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 14

Ева Симмон сидела в кресле по одну сторону окна, а Порт по другую. Женщина выглядела такой же аккуратной, как и комната. Ее домашнее платье в цветочек было заказано по каталогу. Волосы были тщательно уложены, а руки – красноватыми от частого общения с мылом. Она выглядела так же, как и большинство женщин в городе.

Порт подумал, что, не будь она так испугана или враждебно настроена, ее лицо можно было бы назвать приятным.

– Если вы с Эйбом Далтоном замышляете какой-нибудь подвох, – сказала она, – не думайте, что у вас что-нибудь получится! Можете сидеть здесь сколько угодно, а когда муж придет домой…

– Я сейчас же уйду, если хотите, – сказал Порт. – Не думал, что вы будете так себя вести. – Но с места не двинулся.

– Как вести? – спросила она, готовясь к защите.

– Рассердитесь на что-то. Эйб когда-либо причинил вам вред?

Она промолчала.

– Он болен. Ему нехорошо. Просто он шлет вам привет.

Она все еще была настроена подозрительно.

– Не врите мне, – сказала она. – Не говорите, что остановились в этом городе только для того, чтобы передать привет. Я не видела его, наверно, лет пятнадцать. – Она вдруг задумалась, как будто что-то вспомнила. – Кстати, сколько ему сейчас лет?

Ее голос снова стал резким.

– Он очень постарел из-за того, что с ним произошло.

– Я ничего не хочу о нем знать!

Ей, наверное, лет тридцать с небольшим, подумал Порт. Она была немного полновата, но довольно крепкого сложения, с приятными чертами лица. Но она пыталась быть чопорной. Это делало ее менее привлекательной.

– Миссис Симмон, – сказал Порт. – Я попытаюсь убедить вас, что никто не хочет причинить вам вреда. Эйб Далтон, как я вам уже сказал, больной человек. Он сейчас в больнице. Он не хочет ничего, что бы могло…

– Он преступник, не так ли? И вы его знаете, значит, вы тоже один из них. Или адвокат. Что тоже не лучше.

– Вы тоже его знаете, – возразил Порт. – Разве это делает вас преступницей?

У нее перехватило дыхание, и она вскочила со стула:

– Я замужняя женщина, у меня есть дом и дети! У моего мужа здесь успешный бизнес, и у нас в городе есть определенное положение. У нас в городе только друзья, и мои дети…

– Кто-то идет, – предупредил Порт.

Машина, остановившаяся на дорожке, была грузовиком доставки с надписью «Симмон Хардвеа». Человек, выскочивший из кабины, не был мальчиком-развозчиком товара. Это был высокий блондин, весело засмеявшийся, когда из дома к нему выбежали дети. Он схватил девочку, подбросил ее в воздухе и, поймав, направился прямо к дому.

– Ева? – закричал он с лестницы. – Ты дома, солнышко?

Ева Симмон побледнела.

– Сидите тихо. Я коммивояжер.

Порт наклонился, протянув руку к своему мешку. Дверь распахнулась, и в комнату вошел человек.

Он хотел было снова сказать «Ева, солнышко», но увидел Порта.

– О… – Он поставил девочку на пол, закрыл дверь и снова улыбнулся. – Меня зовут Джей Симмон! Здравствуйте! – поздоровался он, протянув руку.

– Здравствуйте, мистер Симмон! Меня зовут Порт. Я не хотел вас беспокоить…

– Все в порядке – вы нам не мешаете! – Джей Симмон посмотрел на мешок. – Вы хотите что-то всучить моей жене? – Он рассмеялся. – Держу пари, я знаю, что происходит!

Порт тоже рассмеялся и сказал:

– Да, боюсь, вы правы. Что ж, простите…

Но его никто не слушал. Джей Симмон спросил жену, не видела ли она каталог Смита, и Ева Симмон встала, чтобы показать ему, где он оставил каталог. Все вышли в прихожую, и Порт остановился в дверях.

– Эй, как вас… Порт, да?

– Да.

– Вас подвезти? Я тоже уезжаю.

– Нет, спасибо, я в отель.

– Да ладно вам, – усмехнулся Джей Симмон. – Я сам привык быть в дороге и знаю, как к вечеру устают ноги.

Поцеловав жену и детей, он побежал за Портом.

Порт не спорил. Он очень устал, и ему нисколько не хотелось ни идти, ни ехать верхом. Он сел в грузовик рядом с Джеем Симмоном, поставив мешок на колени. Симмон повернул в сторону и поехал по улице.

– Что вы продаете? – дружелюбно спросил он.

Порт пожал плечами, пожалев, что он не один.

– Почему я должен говорить с конкурентами?

– Держу пари, я догадываюсь! Открывашки для банок!

– Да, – подтвердил Порт. – Вы правы.

– Бизнес идет успешно?

Порт помотал головой.

– Знаете, как я догадался? По вашему виду. Кроме энциклопедий, ни один товар не делает человека к концу дня таким изможденным, как открывашки для банок. Почему вы не попробуете что-нибудь другое? Я сам могу продать подешевле любую ерунду, которую вы распространяете. Вы на ложном пути.

– Я знаю, – сказал Порт. – Я с этим кончаю.

– Вы не обиделись? – Джей Симмон посмотрел прямо в лицо Порту. – Я ведь по дружбе…

– Я понимаю, – сказал Порт. – И спасибо, что подвезли.

Этой ночью Порт сидел у окна и смотрел на город. После девяти часов город, казалось, опустел, и большая часть огней на главной улице погасла. Порт лег в постель, но заснуть не смог. Он слишком много проспал в поезде. Ему было неловко оттого, что он ворвался в безопасный маленький мирок Евы Симмон. А если бы он оставил ее в покое и вернулся к старику, который все равно умирал… Порт закурил. Он выкурил три сигареты, встал и подошел к окну. Смотреть было не на что. Он не смог бы причинить Еве Симмон вреда, который ее безопасный маленький мирок не смог бы пережить. Но у старика Далтона не было ничего. Надо дать ему умереть так, как он хочет.

Порт разделся и проспал до утра.

В девять часов Порт пришел в скобяную лавку Симмонов и спросил Джея. Джей был во дворе, складывал дренажные трубы. Увидев Порта, он подошел к нему, и они снова пожали друг другу руки.

– Здравствуйте, Порт. Сегодня чувствуете себя лучше? Надеюсь, вы не подумали… Вообще-то я надеялся, что вы зайдете, или я бы к вам заскочил до вашего отъезда.

– Хорошо, – сказал Порт. – Я надеялся…

– Я подумал, – сказал Джей, не слушая Порта, – что вы, может быть, заинтересуетесь моим предложением.

Порт подождал.

– Вы что-нибудь знаете о мельничных насосах? Нет? Послушайте, мне нужен человек, который выйдет на дорогу…

– Простите, Джей. Но я не думаю…

– Вы знаете, что требуется для этой работы? Представительный парень, который любит людей и в котором есть – знаете ли – обаяние. В вас оно есть, Порт. И если…

– Послушайте, Джей, это очень любезно с вашей стороны, но дело в том, что у меня есть другие обязательства. А здесь я потому, что, кажется, оставил у вас один из образцов. Может быть, ваша жена его нашла, она вам ничего не говорила?

– Нет.

– А можно зайти к вам и проверить? Я подумал, что надо сначала спросить у вас…

Джей засмеялся:

– Конечно, заходите. И скажите ей, что это с моего согласия! – Он широко улыбнулся Порту. – Вы думали, что ей это не понравится, да?

– Если честно, да, – сказал Порт. – И еще раз спасибо.

– Почему бы вам не подумать…

Порт пообещал подумать и сказал, что со стороны Джея очень благородно сделать это предложение. Затем он вышел и зашагал по Мейн-стрит. Всю дорогу к дому Евы Симмон он утешался тем, что ему предложили продавать мельничные насосы хозяевам ранчо.

Он позвонил и услышал шаги Евы в холле. Дверь она открыла без колебания.

– Муж позвонил мне, – сказала она. – Вы пришли за какими-то образцами, которые оставили здесь?

– Вы продолжили вашу игру и в разговоре с мужем по телефону?

– Я не намерена позволять вам испортить мне жизнь. Или моему мужу.

Она с неприветливым жестом придержала дверь, ожидая, пока Порт не выйдет.

– Я не сказал ничего такого, что заставило бы вас подумать, будто я хочу испортить вам жизнь, – сказал Порт.

Он вошел в холл и, когда она закрыла дверь, последовал за ней в кухню.

– Что вы от меня хотите? – спросила Ева.

Теперь она принялась мыть посуду, словно его здесь не было.

– Где дети? – поинтересовался Порт.

Она кивнула за окно. Девочка сидела в саду, похлопывая ручками по траве. Мальчики были там же – они раскрашивали какую-то коробку.

– Я вам скажу, что мне нужно, и оставлю вас в покое. Могу уехать из города сегодня же вечером.

Она продолжала мыть посуду, ожидая, что он скажет.

– Эйб Далтон только что вышел из тюрьмы. Он болен и стар. Я вам это уже говорил. Кое-кто хочет вовлечь его в еще одно дело, а потом еще и еще. Вы же знаете этих шантажистов.

– Пока не знаю, – безразлично произнесла она.

– Давление на Далтона – дело старое, из-за взятого банка. Он этого не делал, но все выглядит так, будто делал.

Она продолжала мыть одну и ту же тарелку не глядя на него.

– Он не брал банка. В это время он был с вами.

Она не шевелилась, если не считать медленного вращательного движения.

– Эйб может снова оказаться в тюрьме. А там он умрет.

Круг, который она описывала по тарелке, стал меньше.

– Вы можете помочь ему, миссис Симмон! Вам не надо ни во что вмешиваться, никто здесь не будет ничего вынюхивать, но если возникнет необходимость в ваших показаниях…

Порт увидел, что она, наконец, остановилась.

– Миссис Симмон, – спросил он, – вы его ненавидите?

Она ответила очень быстро и тихо, почти шепотом:

– Вы не знаете, что у меня здесь есть, вы не знаете сколько. Я это не брошу. А вы приходите и вытаскиваете назад гадость, которая, я думала, давно похоронена!

Она вдруг повернулась к Порту, опустив по бокам руки, с которых на пол капала вода. Лицо ее раскраснелось, и Порт увидел, что она вот-вот расплачется.

– Вы ведь не знаете, как я с ним познакомилась, да? Вы не знаете, как это случилось, какой была маленькая Ева Томлин, правда? Эйб Далтон был в бегах и знал моего отца. Мы жили на ферме в унылом месте, в котором не было ничего хорошего, кроме того, что там мы были одни. Он знал моего отца, пьяницу и отвратительного вора, сгорбленного старика, который постоянно вспоминал о старых временах и великих делах, которые проворачивал в городе, давно, когда он бросил нас с мамой и подался в какой-то город, а вернулся разбитым и оборванным. А когда мама умерла, он показал свое истинное лицо, напиваясь и осыпая меня ругательствами, а потом приводя дружков…

По ее лицу текли слезы, но она их не замечала.

– Он обычно называл их друзьями, друзьями из великих дней, проведенных им в городе. Эти плуты скрывались у него и платили ему за это. Больше этому паршивому старику было ничего не надо, потому что на их деньги он покупал себе выпивку. Он обычно всю ночь просиживал на кухне, разговаривая сам с собой и с бутылкой, потому что у одного его «друга» была комната с двуспальной кроватью, потому что кровать, на которой я обычно спала, была слишком узка для двоих. А когда этот мерзкий пьяница напивался до потери сознания, он сваливался в мою постель, потому что меня там не было.

Она неистово замотала руками, отряхнув с них воду.

– Вот так я и познакомилась с Далтоном, понимаете? Мне не было еще и двадцати лет, а Эйб Далтон был незнакомцем, который остановился на время, платя за постель и питание. Понимаете? – Она повысила голос от возбуждения. – Он был почти ровесником моего отца и незнакомцем! Я не хочу больше ничего говорить! Я не хочу больше об этом думать!

Она замолчала и отвернулась от Порта, и он этому обрадовался, потому что так ему было легче, ведь он не знал, что сказать. Он увидел, как поднялись ее плечи, когда она глубоко вздохнула и снова затихла. Порт засунул руки в карманы, ему захотелось тихо засвистеть, но вскоре он взял себя в руки.

Он сказал:

– Я рад, что вы это сделали. И никто этого у вас не отнимет.

Она подошла к холодильнику, вынула бутылку молока, немного налила в кружку и поставила ее на плиту.

– Вы сделали это, миссис Симмон! Вы, а не Далтон! – Он подождал с мгновение. – Вы хорошо помните, что он ничего у вас не взял?

Порт не видел ее лица, потому что она отвернулась к плите и следила за молоком.

– А не помните ли вы за ним чего-нибудь хорошего?

Она подошла к шкафу и достала рожок, бросив на Порта короткий взгляд, но он не мог сказать, что этот взгляд означал. Затем она вернулась к плите и перелила молоко в рожок.

– Вы вышли замуж вскоре после того, как Далтон познакомился с вами. Вероятно, так вы можете его вспомнить. Я хочу, чтобы вы увидели, миссис Симмон…

– Я помню.

Ее слова были неожиданны, как и тон. Похоже, она больше не боролась с воспоминаниями о прошлом, а действительно думала о нем.

– Я помню, потому что он был последним. – Она посмотрела на Порта. – Он вам не говорил?

– Он не хотел, чтобы я к вам приходил, – сказал Порт. – Он только назвал мне ваше имя.

Она надела соску на горлышко рожка, но от Порта не отвернулась.

– Он взял меня с собой, – сказала она. – В ту ночь, когда уехал.

Она подошла к окну и посмотрела на детей.

– Мой отец спал на кухне или был мертвецки пьян, не знаю. Эйб Далтон увез меня в Гранд-Рапидс, ехали мы всю ночь и часть следующего дня. В Гранд-Рапидсе он нашел мне комнату. Я, наверное, была полумертвой от страха и возбуждения, потому что заснула тотчас же, как мы приехали. – Она снова повернулась к Порту. – Когда я проснулась, его уже не было. Остаться одной было ужасно. Выплакавшись, я снова заснула. Вот почему я не сразу нашла это, проснувшись на следующее утро. Он положил мне в туфлю пятьсот долларов.

Когда она закончила, Порт ничего не сказал. Он ей улыбнулся. Сначала ему показалось, что она собирается улыбнуться в ответ, но она посмотрела на рожок и проверила, насколько теплое молоко.

– Я знаю, – сказала она. – Все это хорошо. Хорошо, пока не знает Джей. Я познакомилась с ним вскоре после того случая, и он ничего обо мне не знает.

– Не думаете же вы…

Она не дала Порту закончить:

– Он был из Оттер-Бенда, но мы уже знали друг друга. Мы очень скоро вернулись сюда. Мы поженились в городе и вернулись в Оттер-Бенд, словно я никогда раньше не жила здесь. Теперь я живу здесь, и Джей никогда ничего не узнает.

– Вы не поможете Далтону? – спросил Порт.

– Вы можете меня заставить, – сказала она, – и все разрушить. – Голос ее звучал почти безразлично. – Но я буду сопротивляться.

Она снова подошла к окну и посмотрела на детей. Порт нахмурился.

– Джей не знает и никогда не узнает.

Она подошла к двери, ведущей во двор.

– Мне надо забрать ребенка, – сказала она и вышла.

Когда она вернулась, Порта в доме уже не было.

Она казалась очень спокойной всю оставшуюся часть дня и вечером, когда муж вернулся домой. Говорила она очень мало. Джей Симмон заметил это, но ничего не сказал. Когда они отправились в постель, он быстро заснул.

Ева Симмон долго лежала без сна, а когда встала, было еще довольно темно. Она спустилась к небольшому письменному столу в гостиной и села перед чистым листком бумаги с ручкой в руке. На листке стоял печатный заголовок «Миссис Джей Симмон», и Ева Симмон прочла его несколько раз. Затем она написала свое имя «миссис Джей Симмон». Написала снова, машинально, потому что ей не хотелось сидеть за столом с ручкой и бумагой, ей вообще ничего не хотелось делать.

Грузовик Джея стоял снаружи, под окном, а качели во дворе раскачивал холодный утренний ветер.

Она снова попыталась писать. На бумаге снова и снова выходило «миссис Джей Симмон». Ей захотелось заплакать, но она справилась с собой.

– Ева? – позвал Джей сверху. – Солнышко? – снова позвал он.

Она встала и подошла к лестнице:

– Да, Джей?

Он спустился, большой и помятый со сна:

– Ты в порядке, солнышко?

Она кивнула.

– Да нет, не в порядке, – сказал он. – Приходи на кухню. Я приготовлю кофе.

Он поставил кофе и сел рядом с ней за кухонный стол:

– Как до рождения детей, да, Ева?

Она кивнула и почти улыбнулась.

– Солнышко, – спросил он. – Ты хочешь, чтобы я оставил тебя одну?

На этот раз она расплакалась, не в силах больше сдерживаться. Джей Симмон обнял жену и прижал к себе. Погладил по голове и по спине.

Через некоторое время она расслабилась, но его не отпустила. Они вернулись в постель и занялись любовью, как тогда, до рождения детей.

Она ничего не сказала ему. Она никогда об этом ничего не говорила.

Глава 15

Летти спала неспокойно и, когда яркий луч света ударил ей в лицо, тут же проснулась. Она села, больше для того, чтобы защитить глаза от ослепительного света с потолка, чем для чего-нибудь иного. Вдруг она увидела Дикки, стоящего в дверях, и проснулась окончательно.

– Дикки! Ты вернулся! – сказала она, улыбнулась во весь рот и сбросила одеяло, глядя, как он приближается к постели. – Ты так рано вернулся, – сказала она, снова улыбнувшись.

Она не заметила ничего особенного, но услышала, как он сказал: «Сучка!» Резкая боль ударила ей в лицо, и она упала.

Когда она попыталась встать с постели, он ударил ее еще раз, сильнее.

Она не могла ни о чем думать. Сначала она лежала, свернувшись на постели, потом позволила слабости взять над собой верх. Мятые простыни обволакивали ее тело, и она чувствовала, как горит лицо, а ухо жжет резкая боль.

– Накинь что-нибудь, – услышала она его голос. – У нас гости. – Она отреагировала не сразу, и он огрызнулся. – Соблюдай хоть приличия, сучка!

Она поспешно села, испугавшись, что он снова ее ударит. Дикки бросил ей купальный халат, и он ударил ее по лицу, обернувшись вокруг шеи.

– Ну, ну…

Она как можно быстрее надела халат и крепко завязала пояс, а Дикки подошел к двери и сказал:

– Все в порядке. Можешь войти.

Мак вошел. Не глядя на нее, он кивнул и прошелся взглядом по стенам и полу.

– Сообрази нам что-нибудь поесть, – приказал Дикки, – я всю ночь вел машину.

– Кофе?

– А что же еще, дура?

Мужчины сели за стол, а Летти принялась за кофе. Они закурили, и Мак сказал, что на самом деле они пришли вовремя, и Дикки согласился: «Да, и подождали, пока я менял карбюратор». Но больше всего ему нравится делать эти специальные передачи, вроде тех, о которых они говорили. Затем он повернулся в кресле и посмотрел на Летти. Она почувствовала его взгляд на своей спине.

– Подойди сюда, сучка, – сказал он.

Летти обернулась. Она не выглядела заспанной, и ее глаза казались гораздо меньше, чем обычно.

– Дикки, я не хочу.

– Молчать! – очень громко произнес он. – Я говорю, а ты слушаешь. Не думала, что я так скоро вернусь, да? И думаешь, что за моей спиной можешь вытворять что угодно? – Его тон стал нравоучительным. – Я тебя одеваю! Я тебя кормлю и поддерживаю в форме! Я тебе дал крышу над головой и постель под задницей, а ты мне платишь только тем, от чего бы и так избавилась! Я это не покупаю, дура! Я себя так дешево не ценю… – Он тяжело вздохнул, почти задыхаясь. – А в довершение всего этот сукин сын Порт! В первый же день, когда я уехал из города, спутаться с этим…

– Дикки!

– Я говорю!

– Дикки! Ты ошибаешься. Я ничего подобного не делала. Я только…

– Ты называешь моего друга лжецом?

Дикки встал с кресла.

Летти посмотрела на Мака. Она не знала, что сказать. Мак оглянулся на нее, и на его лице читались боль и сочувствие. Летти не могла придумать, что ответить.

– Вода закипает. Давайте пить кофе, – проворчал Дикки.

– Дикки! Ну, выслушай меня, пожалуйста!

Он снова встал с кресла и очень близко подошел к ней:

– Хочешь, чтобы я набил тебе физиономию? За все сделанное?

Ее лицо стало очень спокойным.

– Я ухожу, – сказала она.

– Черта с два ты уйдешь!

– Отпусти мою руку, Дикки!

– Мак, – бросил Дикки через плечо. – Набить ей физиономию?

– Нет. Не надо.

Мак закурил.

– Ты все же уходишь? – спросил Дикки.

Она не ответила.

– Хочешь где-нибудь встретиться с этим подонком Портом?

Она, похоже, заупрямилась.

– Ты хочешь сказать мне, куда он отправился?

Он все больнее и больнее сжимал ее руку.

– Он вернется, – сказал Мак. – Она сказала это в первый раз.

– Замолчи, Мак. – Дикки приблизил лицо к лицу Летти. – Он вернется за тобой?

– Ты попусту тратишь время, Дикки, – сказал Мак. – Надо действовать. На тот случай, если он возвратится.

– Да. – Дикки отпустил ее руку. – Кофе убежит.

– Я ухожу, – сказала она.

– Ты останешься, пока я не вышвырну тебя, – заорал Дикки.

Он с силой толкнул ее, и она полетела на кровать. По ее лицу было видно, что она испугана. Девушка даже не попыталась встать и лежала, не издавая ни звука.

– К черту кофе, – сказал Дикки, затем выключил кофейник и подошел к платяному шкафу. – Я часа на два.

Он протянул руку к костюму.

– Ты уходишь? – спросил Мак. – Один?

– Для этого дела требуется определенная одежда, – сказал Дикки. – Вот, посмотри на эту рубашку и пиджак!

Дикки потряс костюм, который держал в руках, и начал переодеваться.

– Который час, Мак?

– Начало восьмого.

– Ах ты, черт! До восьми я туда не попаду.

– Лучше прийти раньше. Может быть, ты сможешь придумать не один способ.

– Конечно, – согласился Дикки, натягивая брюки. – Два-три часа, – сказал он. – Встречаемся здесь.

Мак кивнул и посмотрел на кончик сигареты.

– Я не хочу, чтобы она уходила, – сказал Дикки и резко кивнул в сторону кровати.

– Конечно, – ответил Мак.

Летти села на постели. У нее были широко открыты глаза, и она порывалась что-то сказать.

– Молчи и не дергайся! – бросил ей Дикки. – Или я набью тебе физиономию!

– Не бей ее, – сказал Мак.

Летти сидела неподвижно. Волосы упали ей на лицо, и она протянула руку, чтобы их поправить. Дикки захлопнул за собой дверь. Она наклонила голову, и ее волосы снова скользнули вниз.

Она увидела ноги Мака у постели и оставила волосы в покое.