Текст книги "Парадокс чести (ЛП)"

Автор книги: Пэт Ходжилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Адрик испустил вздох облегчения. – Мой мальчик, ну почему же ты не сказал этого раньше? Ясно же, что его носил переврат, что изображал моего драгоценного сына. Тори, ты должен был вручить его непосредственно мне.

Торисен смиренно согласился.

– Если вы пойдёте со мной, милорд, – сказал Холли, с трудом приходя в себя, – Я сочту за честь принять вас на ночь. Тори?

– Я присоединюсь к вам позже.

Оставшись наедине с Киндри, Торисен поискал вокруг и нашёл бутылку, в которой осталось достаточно вина, чтобы наполнить два маленьких кубка. Когда он наклонился, чтобы её подобрать, его бок пронзило болью, а на повязке появилось пятно.

Киндри шагнул на помощь, но Торисен только отмахнулся.

– Это просто порез. Не стоит требовать от удачи слишком многого. Но на повестке дня всё ещё остаётся вопрос: Что здесь, во имя Порога, только что произошло?

III

Киндри сделал глубокий вдох. Он всё ещё был потрясён тем, как сильно Ранет умудрилась хитростью вторгнуть его в отчаянье. Она почти украла всё то, что он ценил превыше всего: друзей, семью, самоуважение. всё то, что пыталось уничтожить и Училище Жрецов.

Она могла сломать меня, подумал он. Она почти так и сделала. Но не до конца.

Он принял кубок вина, подождал, пока его руки не перестанут трястись, а затем отпил из него. Из его пустого желудка наружу распространилось приятное тепло. Завтрак был уже так давно.

– Начать с того, – начал он, – что на вас напал переврат.

Торисен фыркнул. – Об этом-то я догадался. Я уже сталкивался с подобными созданиями прежде, помнишь?

– Да, да, конечно. Мне следовало начать с более ранних событий. Милорд. м-моя кузина, наша прабабушка Кинци вышила узелковое письмо в ночь своей гибели. Его копия попала в руки Матроны Яран и она перевела его для нас.

– Умоляю, скажи, кто это «мы»?

Киндри услышал в его голосе предупреждение, подобно полуобнажённой стали. Кто ещё знал и почему ему не сказали?

– Кирен, Зола, я и. пролаза вашей сестры Серод. Я лично рассказал Джейм обо всём, что мы узнали и собирался сообщить вам, когда доберусь до Готрегора. Как видите, я так никогда этого и не сделал.

– Тогда расскажи мне сейчас.

Киндри сглотнул, пытаясь собраться с мыслями, и заговорил снова, добавляя все известные ему потребности. Когда с рассказом было покончено, он с тревогой посмотрел на Верховного Лорда, который сидел перед ним, нахмурившись.

– Давай посмотрим, правильно ли я всё понял, – сказал Торисен. – Кинци писала, нет, вышивала, письмо своей возлюбленной Адирайне, но была прервана появлением призрачных убийц Баштири. И письмо и контракт, подтверждающий твою законнорожденность, были зашиты в задник посмертного знамени Тьери.

Он бросил на Киндри нечитаемый взгляд. – Как бы то ни было, поздравляю тебя с тем, что ты не бастард и говорю «добро пожаловать» в нашу маленькую, но столь занимательно переплетённую родством семью.

– Спасибо. Я думаю.

– Тем не менее, соболезную по поводу твоего отца.

– Продолжая дальше, знамя развалилось на части, выронив свой секрет прямо в руки Джейм. Она передала и обрывок письма, и контракт тебе, а ты получил перевод первого от Леди Тришен. Она сообщила следующее: Кинци видела Ранет и Грешана вместе в Лунном Саду через несколько дней после смерти последнего. Они занимались любовью и в разгар этого лицо Грешана изменилось, предположительно, в лицо Герридона. Джейм также сообщила, что в минувший Канун Осени у неё была серия видений о той ночи, в которых она узнала в «слуге» Ранет мерзкого и, предположительно, бессмертного переврата Мразиля[125]125
  Keral


[Закрыть]. Отсюда она заключила, что именно Мразиль был любовником Ранет и отцом Кенана. Когда Кинци решила призвать мать и дитя Рандир в Готрегор, чтобы Адирайна могла проверить происхождение последнего, Ранет опередила её, заключив контракт с призрачными убийцами на всех женщин Норф. Отсюда Резня. Но этим всё не закончилось. Переходя к нынешним временам, я только что был атакован в пределах видимости Глуши тёмным перевратом. Исходя из всего вышесказанного, у Лорда Рандира кровь переврата. Таким образом, на меня напал Лорд Рандир, который потом сбежал.

Киндри заёрзал на своём стуле, чувствуя в себе вакуум поражения.

В отличие от своей первой встречи с Торисеном, в этот раз он чувствовал неуловимое изменение в его отношении к нему – не то, чтобы принятие, но нечто весьма и весьма близкое, и задумался: неужто Верховный Лорд и в самом деле потихоньку меняет свою позицию касательно шаниров? Чтобы узнать наверняка, ему нужно было коснуться образа души Торисена, но он чувствовал явное предостережение не делать этого. Вполне возможно, этот хриплый голос за закрытой дверью только и ждёт, подобно змее в норе, подходящей провокации, чтобы нанести свой удар. Теперь он решил, что слышит, как она шевелится.

– Вы мне не верите, – сказал он беспомощно.

– Наоборот, – сказал Торисен, отбрасывая свой саркастический тон, – Я-то верю. Но вот кто ещё?

– Ваша сестра. А также Кирен, Зола и Тришен.

– По крайней мере, три здравомыслящие женщины. Однако, мне придётся иметь дело с Верховным Советом, а это потребует надёжных доказательств.

– Джейм сказала то же самое.

– О, четыре здравомыслящие женщины. Нападение на меня это мелочь. Фарс, которым оно обернулось, благодаря тому, что ты там бросил в лицо переврата. Однако, резня женщин Норф.

Торисен пробежался рукой через волосы, ероша белые пряди на чёрном фоне. – Мы, похоже, проваливаемся в старую песню:

 
«Чудовищным противником (мужчиной иль матроной)
Куплены баштиры, лезвия на прокат,
Для убийства Норфов. Вопросы безответные
Бродят по широким залам дома Верховного Лорда:
Кто прозреет старые ссоры, что стоили нам Кинци?
Кто теперь шепнёт имя ветру[126]126
  т. е., чтобы он разнёс его по всему свету


[Закрыть]?»[127]127
Formidable foes (female or male)Bought the Bashtiri, blades for hire,To kill the Knorth. Unanswered questionsHaunt the wide halls of the High Lord's home:Who kens old quarrels that cost us Kinzi?Who now will whisper a name to the wind?

[Закрыть]
 

– Неужто мы действительно получили ответы на эти вопросы и, что ещё более опасно, имя? И если так, то что нам теперь со всем этим делать? Случившееся сегодня в лучшем случае сбивает с толку. Кто-то, кто казался Холли, попытался проткнуть меня ножом. Никто, кроме нас с тобой, не видел его деформаций после того, как ты рассыпал свой порошок. И всё это не так уж просто связать с резнёй леди Норф. Даже при наличии доказательств, мы говорим об одном из самых могущественных домов Кенцирата, союзнике Каинрона. Обвинения в их сторону могут привести к гражданской войне.

– Так вся эта кровь останется неоплаченной?

– Я этого не говорил. Мой инстинкт твердит мне, что сегодняшняя и предыдущая попытки покушения были всего лишь грубыми потугами использовать благоприятную возможность, спровоцированные Лордом Кенаном, а Ранет уже не сможет подготовиться и довести их до конца, когда я займусь ей вплотную. Время ещё не пришло.

– И когда же оно настанет?

– О, мы это поймем. – Лицо Торисена заставило Киндри содрогнуться. – Рано или поздно, мы с ними рассчитаемся.

Глава XVI
Испытания

48-54-й день весны

I

Конь поглядывал на Джейм с осторожностью, впрочем не меньшей, чем она на него. Это был гнедой[128]128
  каштановый


[Закрыть] мерин с белой звёздочкой и светлыми ногами, настолько высокий, что она едва могла заглянуть через его холку. Всё то время, пока она его седлала, он беспокойно переступал из стороны в сторону. А когда она отпустила его недоуздок и попыталась взнуздать, он отступил в коробку своего стойла и вздёрнул голову за пределы её досягаемости.

– Сейчас. – К ним вошёл мастер-лошадник, который врезал мерину по челюсти, чтобы его осадить, а затем силой втолкнул удила между его стиснутых зубов.

– Однажды к нему на спину приземлилась дикая кошка. Видишь шрамы? Уверяю тебя, это было не совсем нападение, скорее, она просто свалилась на него с дерева. Однако, попробуй разъясни лошади разницу. Это едва ли то самое верховое животное, что я бы для тебя выбрал.

– Это была идея инструктора. – Джейм бросила злобный взгляд на рандона Каинрона, наблюдавшего от входа в стойло.

– Ха, – сказал офицер и двинулся дальше, выкрикивая, – Поторапливайтесь, поторапливайтесь, вы кучка бездельников / личинок[129]129
  bed of slugs


[Закрыть]!

Мастер-лошадник затянул на гнедом подпругу.

– Помни, – сказал он чуть слышно, – ты может и способна ездить на раторне и винохир, но для типичной лошади ты хищник, от которого следует убираться так быстро, как только можно. Если ты напугана – а я вижу, что так оно и есть – постарайся не выказывать этого.

Ему легко говорить, думала Джейм, ведя свою лошадь вверх по пандусу, окружённая стуком копыт лошадей её десятки и десятки Каинронов. Хотя раторн Череп ей и подчинялся, пусть и неохотно, ездить на нём она могла только благодаря их связи, которая позволяла ей предчувствовать его движения за мгновение до того, как они происходили. А что касается винохир Бел-Тайри, то любой смог бы ездить на кобыле со столь мягким характером, получи он на это её дозволение, и неважно, что его получила только лишь одна Джейм. Все остальные лошади были для неё громадными, сильными, непредсказуемыми созданиями – а она для них некой штукой с когтями.

Выйдя за северные ворота, кадеты вскочили в сёдла. Сегодня они занимались вместе с десяткой Горбела. Сам Горбел сидел на мышастом мерине и держался в стороне, не встречаясь с Джейм глазами. Он так и не поговорил с ней после своего возвращения из Рестомира и больше не посещал занятий Сокольничего. Ей оставалось только гадать, что же ему сказал его отец.

– Для начала, один круг вокруг училища, – сказал инструктор. – Шаг, рысь, легкий галоп, полный галоп. Держать построение. Поехали.

Остальные шагом двинулись вперёд. Верховая животина Джейм подалась назад, тряся головой.

Рандон шлёпнул её по ляжке и она метнулась вдогонку за остальными, вклинившись между Досадой и Хигбертом, скакавших на дальнем краю линейки от её собственной десятки. Их лошади защёлкали на её коня зубами. Досада, со смехом, подарил ей не-такой-уж-шутливый тычок.

Инструктор нагнал их и пристроился на дальнем конце справа, радом с Шиповник.

Они обогнули лицевую сторону Тентира и перешли на рысь. Джейм чувствовала, что её мерин едва сдерживает кипящую внутри энергию или это был его ужас? Как бы то ни было, ощущение было такое, как будто она оседлала нечто, готовое взорваться. Она попыталась расслабиться. Гнедой нацелился в сторону соседа и начал брыкаться, забрасывая Джейм к себе на шею. Она резко щёлкнула его по голове. Вместо того, чтобы успокоиться, он рванулся вперёд, ломая строй, под ругательные окрики инструктора. Её собственная десятка перешла на легкий галоп, чтобы не отстать.

Они завернули за Старый Тентир и двинулись вдоль южной стены. Правый фланг прижался впритык к стене, а левый завернул в дикую область морены, где когда-то прошла тренировка с яйцами. Лошадь Джейм уворачивалась от деревьев и перепрыгивала через валуны и камни. Скальный выступ выходящей на поверхность горной породы отрезал Джейм и её сцепившихся стременами попутчиков от всех остальных.

Досада внезапно протаранил вороного, приподняв его на дыбы. Хигберт, с другой стороны, стегал по ней своим хлыстом. Она внезапно очутилась посреди битвы, скачущей через подлесок, по ненадежной, вероломной земле. Что за, во имя Порога.? Лошади Каинронов стиснули собой её мерина. Досада схватил её куртку и дёрнул. Уже потерявшая чувство равновесия, она свалилась в зазор между их конями, вниз на землю, меж молотящих копыт.

Они прогрохотали через её голову.

Одно долгое мгновение Джейм лежала неподвижно, ожидая вспышки боли. Вместо неё пришла тупая, ноющая ломота, через плечи и вниз по спине. Её руки и ноги были, похоже, всё ещё работоспособны, а мозги в таком же порядке (или беспорядке), как и прежде. Только оторвавшись от земли и усевшись, она припомнила призрачное касание ствола дерева о её загривок. Свались она секундой позже, и он, несомненно, сломал бы ей шею.

– Хуум.

При звуке того, как кто-то поблизости прочищает себе горло, Джейм поглядела в ту сторону, но там никого не было.

Перед ней лежал крутой горный гребень, лесистый пейзаж, усеянный весенними цветами, клочками яркой зелени и парой-тройкой кармашков позднего снега в глубоких расселинах. На некотором удалении парил и ворчал Котёл Тёмного Порога.

– а-ХУУМ.

Вниз по ближайшему склону загрохотала галька и комья грязи, выброшенные из норы под каменным выступом. Валуны по обе её стороны создавали впечатление толстых, надутых щёк. Изменив позицию, Джейм смогла разглядеть над ними два глубоких провала, которые можно было легко принять за утопленные глаза.

– Матушка Рвагга?

– Ик, а-а. а-а. п-чхуу!

Вниз по склону скатилось семейство беспардонно выселенных ежей, развернувшихся на дне лощины и поспешно засеменивших прочь, построившись гуськом.

– Так вот в какого рода игры вы, кадеты, играете.

Пришёл голос Земляной Женщины из глубины норы, приглушённый, как будто та говорила между двух близко расположенных стен.

– Далеко не всегда, – сказала Джейм. Она начала подниматься, но осознала, что с изменением перспективы земляное лицо исчезает. Она снова опустилась и оно вернулось.

– Хумп. – Наружу вылетело ещё больше обломков. – Я хочу предупредить тебя, мисси: не забывай про Канун Лета в холмах.

– Это же только через двенадцать дней. Что там такого важного в этот раз?

– Помнишь прошлый Канун Лета? Этот идиот Чингетай попытался захапать всё Заречье, раскладывая костяные костры по всей его длине, вместо того, чтобы воспользоваться ими для закрытия границ своей собственной территории.

– Ну, он же, конечно, не собирается пробовать повторить этот трюк снова.

Склон холма завибрировал. Вниз посыпались камни. – Я надеюсь, что нет. На этот раз он должен всё сделать правильно или остаться открытым для всё более усиливающихся налётов и с севера, и с юга. Нояты уже на земли мерикит, выжидают. Ему нужна помощь.

– А примет ли он её от меня? – В этом смысле, подумала Джейм, учитывая прошлый опыт, насколько мудро было просить её хоть о чём-то, за исключением апокалипсиса?

– Он будет глупцом, если не примет всю доступную помощь.

Конечно, они обе знали, что Чингетай и был глупцом; оставалось только выяснить, насколько.

Сквозь деревья донеслись зовущие её голоса. Джейм поднялась, чтобы ответить. При этом она потеряла из виду Земляную Женщину, хотя подземный шёпот побежал ей вдогонку:

– Помни про Канун Лета.

К ней скакали Шиповник и Рута, ведя за собой её лошадь, всю в мыле, косящую дикими глазами и хромающую. Вместо того, чтобы оседлать её снова, Джейм вскочила в седло за спину Руты. Инструктор рандон ждал их у северных ворот, где они начали свой хаотичный забег.

– Ну, вот и ты, наконец, – сказал он Джейм, пока остальные Каинроны хихикали.

Хигберт и Досада поглядели на Горбела, как будто ожидая, что он заговорит, но тот продолжал угрюмо пялиться в пространство, плотно стиснув челюсти.

– Мне кажется, Норф, что для одного дня с тебя достаточно волнений, – сказал рандон. – Вот. Твоя награда (То, что ты заслужила).

Джейм уставилась на чёрную гальку, что он уронил ей в ладонь.

– И о чём всё это было? – спросила она, пока они вели своих лошадей вниз по пандусу в конюшню.

Шиповник, нахмурив брови, разглядывала камень. – Так-так. Начались заключительные испытания.

Видя, что Джейм всё ещё сбита с толку, Рута ринулась объяснять. – В первый раз мы соревновались друг с другом, помнишь?

– О да. Детально. Я едва набрала достаточно очков, чтобы попасть в училище.

При виде того, в каком состоянии находился её мерин, мастер-лошадник только затряс своей лысой головой и проверил его поджилки, но комментировать не стал. Она завела мерина в стойло и принялась чистить. Он всё ещё вздрагивал всякий раз, когда она его касалась.

– Затем Совет Рандонов бросал камни, – продолжала Рута, работая щёткой в соседнем стойле.

Ещё один почти полный провал, подумала Джейм. Если бы она не искупила Стыд Тентира в лице Бел-Тайри, даже Комендант был готов выставить её прочь.

Гнедой продолжал дрожать. Джейм, теряя терпение, шлёпнула его по скользкому от пота брюху. – Веди себя хорошо! – Он нервно дёрнулся в сторону и слегка успокоился.

– Затем была Зимняя Война.

– Но она же не считается, верно?

– Официально, нет. Но для чего-то же она была нужна, правда?

Рута кликнула остальных кадетов для подтверждения. Никто не знал наверняка, но это казалось только справедливым: в конце концов, команда Норф сумела победить, пусть и в результате серии, связанных с Джейм, манипуляций, которые по-прежнему держали в недоумении большую часть её дома.

– Ну, – сказала Рута, наконец-то добираясь до сути вопроса, – в этот раз основное слово скажут инструкторы.

– Каждому старшему рандону полагается шесть галек, – вклинился Дар из стойла через проход. Он, хоть убей, просто не мог сохранять тишину. – Три белых и три чёрных, для тех из нас, кто лучше всех и хуже всех освоил их предметы. Они могут выдать их все одновременно, но, более вероятно, будут вручать по очереди. У Коменданта тоже есть свой набор.

– Рандонам не полается вручать белые знаки кадетам своего собственного дома, – Добавила Мята из стойла по другую сторону Джейм, – но они могут выдавать чёрные.

– Как бы то ни было, – сказала Рута, – то, сколько белых ты заполучишь ко Дню Лета, определит, где ты продолжишь обучение.

– Если продолжишь, – пробормотала Тёрнослив.

– Верно, некоторые и не продолжат, – согласился Ёрим. – Самые худшие повторят свой первый год здесь, в училище.

Чего Тори никогда ей не позволит, подумала Джейм.

– Котифир – это для самых лучших, – сказала Мята. – Для тех, кто похуже, – несколько других заграничных постов. Затем следуют кадеты, что отправятся домой для службы в своих домашних гарнизонах.

– Сколько белых камней дают право на Котифир? – спросила Джейм.

– Это число варьируется из года в год. Обычно достаточно одного белого для успеха или одного чёрного для провала. Всего здесь где-то около двадцати рандонов, по шесть камней у каждого. Так что, большинство из нас вообще не получит ни одной гальки, а это значит, что нас пошлют в любое место, где мы понадобимся. Тут уж как повезёт. Десятки тоже могут развалиться на части, как уже было во время второго отбора, ну скажем, если командир получит чёрный, или наоборот, командирский белый может вытянуть всю его или её десятку целой и невредимой. Кроме того, чёрные отменяют белые и наоборот, так что ты уже на один позади, Десятка.

– Миленько, – пробормотала Джейм.

Только, когда она уже топала с остальными на следующий урок, до неё наконец дошло: если она отправится в холмы на ритуал Кануна Лета, ей придётся пропустить последний день занятий с его потенциально возможными камнями. Ну, неважно, подумала она, стискивая зубы; ей просто нужно будет заработать достаточно белых заранее.

II

С этого момента каждый урок, ведомый рандоном, превращался как минимум в испытание для нервов. Присудит ли инструктор гальку или же нет? Какого цвета и кому? Некоторые раздавали всю шестёрку сразу же, основываясь в первую очередь на прошлых и нынешних достижениях учеников. Другие же, похоже, собирались ждать до последней минуты. Некоторые, известные особо строгими стандартами, имели репутацию тех, кто выдавал столько камней, сколько, по их мнению, было действительно заслужено, чёрных, белых, без разницы.

Класс Сокольничего задумчиво поглядывал друг на друга. Тарн и Торви казались явными фаворитами, и так оно и оказалось, к добродушному ворчанию остальных. В конце концов, собакам ведь и полагалось подчиняться хозяину. Гари с его роями разнообразными насекомых тоже получил белый. Как и Тень с Эдди.

Джейм вздохнула и взъерошила Журу мех. Её связь с барсом улучшилась, но не настолько сильно, как хотелось бы ей самой и (определенно точно) её инструктору. Позволим кошке гулять самой по себе[130]130
  Trust a cat to go its own way


[Закрыть].

Сокольничий вручил только лишь один чёрный, да и то заочно, Горбелу, который больше ни разу не появлялся в соколятнике со времени своего возвращения из Рестомира.

– Довольна? – Спросила Джейм у Тени, пока та вертела в пальцах свой белый голыш.

– Весьма умеренно. Я теперь научилась видеть через глаза Эдди, но подозреваю, что тем же самым занимается и моя бабка Ранет.

Джейм отметила, что Тень сдерживает свои склонности к преображению с тех самых пор, как её собственный дом спустил её в колодец. Вполне возможно, это было самым безопасным вариантом, но это сильно походило на подавление врожденного таланта.

По дороге домой на Гору Албан Киндри сделал у них остановку и рассказал ей о том, как Кенан осмелился представляться[131]131
  impersonation – изображать кого-то в мошеннических целях


[Закрыть] Холли у Глуши. Что за жуткое время пережил её бедный кузен. Им троим и в самом деле следовало получше заботиться друг о друге.

Как бы то ни было, у Джейм больше не оставалось никаких сомнений в том, откуда у Тени кровь переврата, и почти никаких о том, каким образом её заполучил Кенан. Но пришла ли с ней тьма? По сути дела, нет, пока сохранялась невиновность, по крайней мере, насколько об этом могла судить Джейм. Сама она стояла к теням гораздо ближе, из-за её прошлого поведения, но в то же время и ближе к их презренному богу, благодаря своей исходной природе. В общем и целом, она чувствовала, что в гораздо большей степени подвергается риску падения, чем невинные жертвы вроде Тени. Однако Рандир, похоже, всё ещё мучили сомнения.

Тень подняла глаза. – Гари. Когда бабочки драгоценная челюсть короны мигрируют обратно на север?

– Сейчас уже в любой момент. А что такое?

Рандир только пожала плечами, но Джейм вполне могла догадаться. Вместе с «челюстями» будет мигрировать и Наследник Рандир Рандирок, которого Ранет пыталась ликвидировать годами. Рандиры училища, верные Ведьме, будут его караулить. Как, похоже, и Тень.

Занятия продолжались. Джейм получила ещё один чёрный по искусству фехтования, не слишком неожиданный, даже если он пришёл от инструктора Яран. Потом они с Шиповник обе заполучили белый, продемонстрировав равные силы в бое Сенетаре, который занял собой весь урок и оставил обеих едва способными устоять на ногах. Другой белый попал в руки Джейм за её сноровку в обращении с рукокосами. Итого стало по два каждого цвета, и так уже поразительное число для любого отдельного кадета, но от них не было никакого толку, поскольку они отменяли друг друга.

Среди кадетов её десятки, Ёрим получил белый за стрельбу из лука, похоже, никто так до сих пор и не догадался, что он может поражать только неодушевлённые предметы. Ниалл тоже улучшил свой счёт за счёт военно-полевой хирургии, после того как Килли пришпилил рандона к земле пикой в ногу и таким образом заработал свой чёрный. Джейм подозревала, что этот несчастный случай организовала Тернослив, поскольку пухлая кадетка недолюбливала и Килли, и данного инструктора. Кроме того, она испытывала нежные чувства к пугливому Ниаллу, чей боевой опыт Водопадов был хорошо известен.

– А как насчёт тебя? – Спросила Джейм Тиммона, когда они пересеклись по дороге на занятия.

– Белый за дипломатию, – сказал он гордо.

Она рассмеялась. В Тентире практиковалась тесная связь между уроками дипломатии и полемики, поскольку второе требовалось, чтобы добиться своего и окончательно убедить оппонента. – Ты же очарователь. Что может быть проще?

– Ну, что есть, то есть. Однако я надеюсь получить ещё один белый за Сенету. Тень его уже получила.

Джейм не слишком этому удивилась, учитывая что она видела из способностей Рандир. Она тоже надеялась получить белый в этой дисциплине, но до сих пор это занятие ещё ни разу не появлялось в её дневном расписании.

– А Горбел?

– Белый за стратегию, ты представляешь.

Это её тоже не удивило; люди всегда недооценивали эти мозги, скрытые за выступающими бровями и угрюмой гримасой.

– Очень плохо, что у них нет теста для охотничьих навыков, – сказала она.

Тиммон искоса на неё поглядел. – Ты хочешь, чтобы он прошёл, верно?

– Ну, да. Меня раздражает, что он продолжает меня избегать, но с другой стороны, для Каинрона, он и вполовину не так плох, как мог бы.

– А я, для Ардета?

– Ты потихоньку развиваешься в нечто довольно интересное; и нет, я не имела в виду сексуально.

– Чёрт.

Следующий раз, когда десятка Джейм занималась вместе с Горбеловской, оказался гонкой, начинающейся у плавательного бассейна, а заканчивающейся на вершине утёса по ту сторону Крепыша.

– Это уж ваше дело, как вы туда заберётесь, – сказал дежурный рандон Коман.

Кадеты поглядели на указанную скалу, что возвышалась над водой на добрую сотню футов. Некоторые из них нервно сглотнули и побледнели. Большинство повернулось и порысило вниз по течению к мосту, собираясь пересечь его и добраться до цели долгим кружным путём, по более доступной, дальней стороне утёса.

Джейм изучила взглядом лицевую сторону обрыва. Та вовсю изобиловала косыми трещинами и имела заманчивую полочку на расстоянии двух третей пути до вершины.

– Ну? – сказала она Шиповник, которая осталась стоять рядом с ней, как будто намереваясь дождаться и поглядеть, что она предпримет[132]132
  waiting to see which way the cat jumped – букв.: каким путём скакнёт кошка, пер.: выжидать, куда ветер подует


[Закрыть].

Южанка прищурилась против лучей полуденного солнца и посмотрела наверх. Подобно большинству кендар, она тоже страдала от высотной болезни, но уже почти преодолела её.

– Я в игре, Десятка, если и вы тоже.

– Слушай сюда. – Это был Горбел, который, незамеченным, стоял прямо за ними. – Мне нужно с тобой поговорить.

– Ой, да неужто, спустя столько времени? Ну тогда, давай следом.

Джейм обогнула плавательный бассейн, выскочила на каменную косу, что отделяла его от следующей заводи Крепыша, и запрыгала по скалам, перебираясь на тот берег. На его узкой, засыпанной гравием полоске, она откинулась назад, чтобы прикинуть, как карабкаться дальше, а затем выпустила когти.

Поверхность скалы оказалась крайне услужливой, предлагая массу зацепок для рук и ног. Карабкаться было одно удовольствие. На полпути наверх она бросила взгляд вниз на Шиповник, которая пусть и не столь стремительно, зато спокойно и уверенно преодолевала подъём.

– Всё в порядке?

К ней повернулось тёмное лицо, окаменевшее от решимости. – Просто не вздумай на меня свалиться.

Они добрались до полочки и забрались на неё для короткого отдыха. Их потные лица ласкал ветер, а тень скалы приятно холодила. Внизу тихонько смеялась быстрая вода. Котёл Тёмного Потока ниже по течению рычал и бурчал в глубине своей глотки. Через верхушки деревьев и наружную стену Нового Тентира они могли видеть крышу своих собственных казарм.

– Отличное место для пикника, – сказала Джейм.

Шиповник фыркнула и закрыла глаза.

Они снова раскрылись, когда внизу загрохотали камни. Снизу на них мрачно поглядывало бледное, потное лицо, сморщившееся от напряжения и концентрации. Горбел преодолел половину пути до полки и нащупывал очередной захват.

– Он, должно быть, и вправду очень хочет с тобой поговорить, – сказала Шиповник.

– Давай дальше, как только будешь готова. Я его подожду.

Спустя минуту Шиповник поднялась на ноги и возобновила подъём. Джейм перегнулась через кромку.

– Справа от тебя. А теперь тянись вверх. Хорошо. А теперь не слишком.

Горбел наступил на кусок непрочного сланца и на мгновение повис на кончиках пальцев, ноги скребут по поверхности скалы. Все когда-либо встреченные Джейм Каинроны смертельно боялись высоты.

– Ну давай. Ещё несколько футов. А теперь хватайся за мою руку.

Его вес едва не стащил её с полки, но ценой яростных усилий ей всё же удалось втащить его наверх.

– А теперь, – задыхаясь, сказала она, – что такое срочное. что ты последовал за мной. вверх по отвесному утесу?

– Спасибо. – Он шумно сглотнул и откинулся назад, выглядя больным. Его руки, как будто от этого всё ещё зависела его жизнь, до белых костяшек вцепились в каменный выступ, на котором он сидел. – В училище нет никакого уединения, а у меня уже почти что не осталось времени.

– Сохрани нас предки. Для чего?

– Чтобы предупредить тебя. Если я не брошу тебе вызов и не скрещу с тобой клинки до конца года, мой отец отречётся от меня.

– О, – сказала Джейм. Это было плохо, очень плохо, намного хуже, чем просто лишиться звания Лордана Каинрона. – Могут ли рандоны позволить тебе закончить обучение без дома?

– Я не склонен это выяснять.

– Тогда мы сразимся. Ха. Возможно мне стоило позволить тебе упасть.

– Это не поможет: Досада будет только рад занять моё место. Между прочим, вызов включает в себя всех тентировских кадетов хайборнов обоих домов.

Джейм посчитала на пальцах. – То есть, один против. пяти?

– Восьми. В моей команде ещё не все хайборны Каинроны. Говоря о рандонах, если ты пройдёшь, Отец угрожал также разжаловать Коменданта и назначить его в такую глушь, что потребуется месяц мучительной скачки, чтобы только туда добраться.

– И рандоны это позволят?

– В делах дома у них нет права голоса. Однако хуже всего то, что Отец может нанести удар по служащим ему племянникам и племянницам Шета, некоторые из которых дети Медведя.

– И всё это, чтобы не дать мне закончить Тентир? Что за хрень, я же даже не стану полноправным рандоном с ожерельем, пока не оттрублю два года в поле.

Горбел фыркнул. – Отец наконец-то допёр, что тебя не так-то просто остановить. То же самое может прийти на ум и твоему братцу.

– И всё же, угрожать невинным.

– Я знаю, знаю. Это не добавит Отцу популярности у Совета Рандонов, но он ей никогда и не пользовался.

Они оба задумались о маленьких тестах Калдана, с помощью которых он проверял преданность и честолюбие своего офицерского ядра, изо всех сил надавливая на границы Парадокса Чести.

– Эй! – позвал рандон офицер, опасно перегибаясь через травянистую кромку утёса. – Вы двое, вы там надолго поселились?

Горбел застонал и поднялся на ноги. – Что я и говорил. Никакого уединения. Тем не менее, вот что: Я брошу тебе вызов, когда захочу. Ну, это будет конная схватка с твоим правом на выбор оружия. Подумай над этим.

Этим Джейм и занималась, следуя за его мучительно медленным подъёмом по оставшейся части пути до вершины. Хмммм.

Там они обнаружили ждущие их две десятки.

– Вот и последний, – сказал рандон и уронил в руку Джейм чёрную гальку. Она поглядела на неё.

– Ну? – сказал Коман с нотками вызова в голосе.

Это было нечестно. Он ждал, что она так и скажет.

– Ничего, ран. – Она сунула камень в карман.

III

Тем не менее, этим же вечером, после ужина, Джейм разложила рядком свои чёрные гальки и их белых товарищей на обеденном столе и принялась их разглядывать. Два белых речных голыша и три чёрных. Все примерно дюйм длиной и полдюйма толщиной, все сглажены до идеальных овалов. Они вполне могли бы служить фишками для игры в ген; возможно, когда-то и служили. Однако игра, в которой они участвовали теперь, была намного серьёзнее.

– Ты должна пожаловаться Коменданту, – сказала Рута, хмуро их разглядывая.

– Я когда-нибудь так делала, на что бы то ни было?

Белобрысая кадетка недовольно заёрзала. – Ну, нет. И всё же.

– И всё же я не стану. – Джейм постучала по последнему черному камню кончиком пальца, увидела, что выпустила коготь и втянула его. – Коман знал, что я специально держусь позади, чтобы убедиться, что Горбел не сорвётся. Он не мог думать, что я это заслужила. Так в чём же здесь честь?