Текст книги "Гранатовые поля (ЛП)"

Автор книги: Перри Девни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Талия впервые посмотрела на меня, и в ее выражении было что-то, чего я не мог прочесть.

– Что такое?

– Ничего, – она махнула рукой. – Выход будет дальше по коридору и слева от вас.

– Подожди, – я встал, прежде чем она успела исчезнуть. – Можешь уделить мне минутку?

– Эм...

– Отлично, спасибо, – я показал Каденс, чтобы она спрыгнула со стола. – Надень обувь, а потом побудь минутку в коридоре, хорошо, маленький жучок? Мне нужно поговорить с доктором Иден.

Как только Кадди оказалась за дверью, я закрыл её. Затем я взял лицо Талии в руки и, прежде чем она успела остановить меня, прильнул к её губам. Одно прикосновение моего языка к её нижней губе, и она застонала, открываясь мне.

Я накрыл её рот своим, проникая внутрь. Боже, как она хороша на вкус. Лучше неё в этом чертовом мире не было никого. Огонь пробежал по моим венам, когда ее язык коснулся с моим. Её ладони потянулись к моим рукам, крепко сжимая их.

Мы не могли закончить. Ещё нет. Не когда она целовала меня вот так.

Я поцеловал её быстро и глубоко, а затем отпустил.

Ладно, возможно, я не собирался давать ей пространства.

– Зачем это было нужно? – спросила она, отстраняясь. Её рука приблизилась к губам, но не для того, чтобы стереть мой поцелуй, а чтобы прикоснуться к ним.

– Чтобы сказать спасибо.

– За осмотр?

– За доброту к Каденс. Это был тяжелый год для неё.

– Я просто делала свою работу.

Она сделала шаг к двери, но я схватил её за руку, прежде чем она смогла убежать.

– Я помню всё, что ты рассказывала мне о Куинси. Как люди покидали свои дома, не запирая двери. Как город украшался в цвета школы всякий раз, когда команда попадала на чемпионат. Я приехал сюда ради тебя, Талли. Я останусь ради тебя. Но я приехал и ради Каденс. Потому что я сделаю всё, чтобы подарить ей твоё детство, а не свое.

Талия долго изучала моё лицо, затем кивнула, вырываясь из моей хватки, чтобы открыть дверь. Вот только ей пришлось отступить назад, когда другая женщина, подняв руку, чтобы постучать, чуть не столкнулась с ней.

– О, прости, Рэйчел.

– Талия, – губы Рэйчел сжались в тонкую линию. – Я не нянька.

– Мы просто...

Прежде чем Талия смогла закончить объяснения, Рэйчел усмехнулась и ушла.

Что за нахуй?

Плечи Талии опустились в знак поражения. Она быстро скрыла это, улыбнувшись Кадди, прежде чем уйти.

Что это, черт возьми, было? Каденс стояла у стены, не двигаясь, не создавая проблем, просто ожидая, как я и попросил. На те две минуты, которые ушли на поцелуй с Талией, в няньке не было необходимости.

– Пойдем.

Я взял за руку Кадди, ведя её к выходу. Но прежде чем мы протиснулись в дверь, ведущую в вестибюль, я оглянулся через плечо, чтобы увидеть Талию, бегущую за нами.

В руке у неё было пальто Кадди. Мы оба забыли его.

– Вот, – она протянула его, затем сделала шаг назад. Потом ещё один.

– Спасибо, доктор Иден, – я кивнул.

Опять это странное выражение. Почти замешательство.

– Никто, гм... не называет меня доктор Иден.

– Тебе это не нравится?

– Нет, я не возражаю. Думаю, здесь я просто Талия. Большинство людей в Куинси знают меня с детства.

– И что?

Они всё ещё могли относиться к ней с уважением, которого она заслужила. Она подняла плечо.

– Пока, Фостер.

– Доктор Иден? – я остановил её прежде, чем она успела отвернуться.

– Да?

Уголок её рта приподнялся. Если ей нравилось слышать, как я называю её доктором Иден, то мне нравилось это говорить. Я чертовски гордился тем, чего она добилась.

– Ты никогда не будешь просто Талией. Не для меня.

Эти искрящиеся голубые глаза засветились. И как бы мне не хотелось, чтобы улыбка не сходила с её лица, я ничуть не возражал, когда она делилась ей с Каденс.

– Увидимся, мисс Мэдден.

Кадди хихикнула.

Талия засмеялась.

И вот так, я снова вступаю в этот бой.

РАУНД 4

14. ТАЛИЯ

Ты никогда не будешь просто Талией. Не для меня.

За четыре дня, прошедших с тех пор, как Фостер и Каденс приехали в больницу, я прокручивала его слова в голове сотню раз. Тысячу. И каждый раз моё сердце болело чуть меньше. Мой гнев понемногу утихал.

Время исцеляло.

Как и правда.

– Спокойной ночи, – сказала я медсестре за стойкой регистрации в вестибюле больницы, проходя мимо ее стола. – Хороших выходных.

– И тебе, Талия, – ответила она, помахав рукой.

Должна ли я поправить её? Попросить всех называть меня доктором Иден? Нет. Это только усилит неловкость. И ради чего? Моей гордости? Моего эго? Все, чего я хотела, это чтобы люди доверяли мне как своему врачу. Их коллеге. Мне не нужен был титул.

Но я бы и не возражала против него.

Забавно, что единственным человеком, который настаивал на том, чтобы называть меня доктором Иден, был Фостер. Человек, который знал меня досконально. Человек, который шептал мое имя, находясь в моем теле. Но он настаивал на том, чтобы называть меня доктором Иден. Он настаивал, чтобы Каденс делала то же самое.

Поэтому ли я поцеловала его? Или потому, что когда дело касалось Фостера, я не могла себя контролировать?

Боже, этот поцелуй. Женщина могла бы прожить на таком поцелуе каждый день. Одна мысль об этом заставляла мое сердце трепетать. Сопротивляться ему было невозможно.

Присутствие Фостера Мэддена было мощным, как раскат грома.

Я была женщиной, которая всегда любила его дикую бурю.

Что мы делали? В течение стольких лет мои дальнейшие шаги были распланированы. Мой путь был таким долгим, что я и не задумывалась о том, что ждет меня в конце.

Высшее образование. Медицинская школа. Ординатура. Конец пути был виден. Годы пролетели как в тумане. Что дальше?

Что делать с Фостером?

Снова и снова я воспроизводила в памяти то, что он рассказывал мне об Арло. О Вегасе и боях. О том, как он попал в ловушку. Он сказал, что есть еще что обсудить. И это было так.

Каденс.

Фостер обещал, что никогда не изменял мне с Вивьен. Глупо ли было верить ему? Целую неделю я искала в своем сердце сомнения и ничего не нашла.

Кто была та маленькая девочка? Лучше было бы спросить не кто... а чья? Если не Фостер, то кто был ее отцом?

Я выехала из больницы и направилась в центр города, припарковавшись на стоянке за отелем рядом с пикапом моего брата.

Нокс написал мне сегодня вечером, чтобы узнать, не хочу ли я поесть в «Костяшках». Возможно, он слышал, что мы с Лайлой сейчас не разговариваем друг с другом. А может, Лайла рассказала ему о Фостере.

Я избегала свою семью в течение недели, потому что не хотела, чтобы они играли роль посредников между мной и Лайлой. Но пришло время показаться, а когда дело касалось моих братьев и сестер, у нас у всех были любимчики.

Матео был моим. Но поскольку он в настоящее время работал пилотом на Аляске и был относительно вне зоны доступа, я шла к своему второму фавориту – Ноксу. Хотя и его любимицей была Лайла.

Я вошла в отель в джинсах и темном свитере, поскольку успела переодеть форму в раздевалке.

Элоиза сидела за стойкой регистрации с телефоном, зажатым между плечом и ухом, так что она могла печатать на компьютере обеими руками.

Я постучала по стойке и помахала рукой, чтобы она знала, что я здесь.

– Одну минуту, – пробормотала она.

Оставив ее заканчивать разговор, я прошла в зону отдыха рядом с камином в холле и встала у очага, впитывая его тепло.

Этот отель принадлежал нашей семье на протяжении нескольких поколений. Мама управляла им, когда я был младше, работая здесь, пока отец занимался ранчо. Но в последние годы Элоиза стала руководить «Элоизой». Как удачно.

На журнальном столике горела ванильная свеча, ее аромат смешивался с ароматом огня. Дым и сладость. Праздничные украшения были убраны, но она оставила гирлянды на окнах, выходивших на Мэйн.

Элоиза, вероятно, сама разожгла этот огонь, чтобы вестибюль был уютным и гостеприимным в холодную январскую ночь. Это был её отель, даже если ее имя еще не было официально зарегистрировано в акте. Моя младшая сестра выросла в настоящую бизнес-леди.

Позади меня послышались шаги, и я обернулась. Может быть, Элоиза присоединится к нам за ужином... Моя улыбка исчезла.

Вивьен.

Встреча с ней была неизбежна. Я знала, что этот момент наступит. Но от этого не легче. Что она делала здесь, в отеле?

– Привет, – её голос дрожал, в то время как она остановилась за диваном.

Она выглядела взрослой. Наверное, я выглядела так же. Её каштановые волосы были короче, чем в колледже, и спадали ниже плеч. Ее лицо было таким же красивым, но черты были более четкими. Ее сумка Chanel была перекинута через плечо. Её пальто было от Prada. Она выглядела сногсшибательно, богато и в полной мере напоминала бывшую жену известного бойца UFC.

Вспышка ярости, горечи, рожденной предательством, заставила мои мышцы напрячься. Я сжала руки в кулаки, мой позвоночник напрягся.

Она коснулась кожи, затем убрала руки, засунув их в карманы пальто, только чтобы снова достать и положить обратно. Она, должно быть, нервничала.

– Рада тебя видеть.

Я приподняла бровь.

Фостера шантажировали этим браком. Но какое у нее было оправдание? Она знала, как сильно я его любила. Сколько вечеров мы провели в нашей квартире, смеясь и сплетничая? Сколько раз она дразнила меня за то, что у меня в глазах сердечки?

И она забрала его. Она заняла моё место.

Вивьен открыла рот, затем закрыла его, пытаясб найти слова. Возможно, у нее их не было, но они были у меня.

– Ты была моей лучшей подругой. Я рассказывала тебе больше, чем своей сестре-близняшке. Я любила тебя. Как ты могла?

Не дожидаясь её ответа, я пошла от камина, не сводя глаз с Элоизы, всё ещё сидевшей за стойкой регистрации.

– Талия, пожалуйста, – Вивьен подошла ближе, протягивая руку. Я отпрянула, не желая, чтобы она прикасалась ко мне.

– Мне жаль.

– В наше время все только и делают, что сожалеют, – сказала я.

– Никто не сожалеет больше, чем Фостер, – её плечи опустились. – Он всегда любил тебя. Всегда. Он сожалел обо всем, что случилось. Ненавидь меня, если тебе нужно. Но не его.

– Защищаешь своего мужа?

Я ненавидела то, что она может претендовать на это звание.

– Пожалуйста, позволь мне объяснить.

– У всех есть извинения и объяснения. Меня тошнит от объяснений, которые запоздали на семь лет. Пошла ты.

Её красивое лицо побледнело.

Черт возьми. Под кожу закралось неприятное чувство. Я не была грубой. Мне не нравилось быть грубой. Так что пора было уходить, потому что я была по-настоящему зла, и я говорила вещи, от которых нам обеим было бы только хуже.

– Я была беременна, – вырвалось у Вивьен.

Вот тебе и ушла. Я встретилась с ней взглядом, скрестив руки на груди.

– Ясное дело. Я познакомилась с вашей дочерью.

Вивьен подошла ближе, оглянулась через плечо на дверь и понизила голос.

– Каденс не... она не биологический ребенок Фостера.

Облегчение. Сладкое облегчение, что моя догадка не была ошибочной. Что Фостер не обманывал. Но кто? Если не Фостер, то кто? У меня на языке вертелся вопрос, но я сжала губы.

– Каденс не знает, – сказала Вивьен. – Ей и не нужно знать. Фостер – её отец. Она любит его. Он любит её. И он любит тебя. Если у тебя всё ещё есть к нему чувства, пожалуйста, дай ему второй шанс.

Мольба в её глазах заставила меня разжать руки.

– Он говорил о тебе, – сказала она. – Всё время. Особенно в те первые годы. Талия то, Талия се. Как будто он хотел проговаривать всё вслух, чтобы не забыть, как ты любила клубничное мороженое или как канал Bravo играл на заднем плане во время того, как ты учила что-то. Как ты надевала в постель только его футболки и напевала вместе с феном.

Фостер говорил обо мне, пока я изо всех сил старалась даже не вспоминать его имя.

– Я так ревновала, – сказала Вивьен.

– Потому что ты была влюблена в него.

– Нет, – она усмехалась. – Не обижайся, но это отвратительно. Фостер – мой лучший друг, но с таким же успехом он может быть моим братом. Может быть, если бы я не знала, что он уже отдал тебе своё сердце, всё было бы по-другому. Но всё было иначе. Я не люблю его.

– Тогда почему ты ревновала?

– Потому что он будет любить тебя всю свою жизнь. Независимо от того, простишь ты его или нет. Вот почему я ревную.

В моем горле образовался комок.

– Он сломал меня.

Вивьен кивнула.

– Мне жаль. Я сожалею о том, что сделал мой отец. Мне жаль, что я не распознала в нем монстра раньше. Мне жаль, что я тоже сыграла в этом свою роль и не приложила усилий, чтобы изменить ситуацию. Мне так жаль, Талия. Я бы хотела, чтобы мы могли вернуться назад. Сделать лучше. Но именно поэтому он здесь. Чтобы исправить наши ошибки.

Она любила его. Может быть, не романтической любовью, но любовью семьи. Она бы вступилась за Фостера, упала бы на колени и умоляла, потому что любила его.

У нее были годы, чтобы полюбить его. Чтобы стать его другом. Вивьен знала его лучше, чем я. Она была не единственной, кто ревновал.

– Привет, – Элоиза появилась рядом со мной с улыбкой на лице.

Я оторвала взгляд от Вивьен и обняла сестру.

– Привет.

– Как дела?

Она смотрела между Вивьен и мной, вероятно, пытаясь понять, почему я с ней разговариваю. Может быть, Виви снова была здесь гостьей.

– Просто болтаем, – сказала я. – Я ужинаю в «Костяшках».

– О, весело, – Элоиза указала в сторону стойки администратора. – Я еще несколько часов работаю на ресепшене, иначе я бы присоединилась к вам.

– Я принесу тебе десерт, – сказала я ей, а затем бросила последний взгляд на Вивьен.

В ее глазах стояли слезы. Возможно, она думала, что извинения сотрут прошлое. Возможно, она была права. Но не сегодня.

Поэтому я сделала шаг в сторону, прошла с Элоизой к столу, где оставила ее работать, а сама прошла в «Костяшки».

В ресторане «Костяшки» было шумно, как и в большинство пятничных вечеров. Разговоры и смех наполняли помещение от стены до стены, пока я следовала за официанткой к столу, который Нокс зарезервировал для меня. Мрачная и угрюмая атмосфера соответствовала состоянию моей души.

– Могу я предложить Вам что-нибудь выпить, кроме воды? – спросила она.

– Вино. Красное. Любое красное в любом большом, большом бокале.

Она засмеялась.

– Сейчас будет, Талия.

– Спасибо.

Я сняла пальто и скользнула в кабинку, опустилась на сиденье и закрыла глаза.

Слишком сурова. Я была слишком сурова с Вивьен. Хотя это не я вышла замуж за парня ее лучшей подруги.

Стол скрипнул, и я открыла глаза, ожидая увидеть брата.

Но это был Фостер, который занял противоположный диванчик. Мое сердце подпрыгнуло. Оно всегда прыгало, этот предательский орган.

– Что ты делаешь?

Он ответил, взяв карту вин с места, где она была прислонена к кирпичной стене.

– Фостер, – пробурчала я.

– Талия.

Я оглянулась через плечо. Были ли поблизости Вивьен и Каденс?

– Они вместе пошли на ужин. Вивьен приехала на выходные, прежде чем вернуться в Вегас.

– И ты не присоединишься к ним?

– Нет.

Официантка вернулась с моим вином, пораженная присутствием Фостер.

– О, простите. Нокс сказал, что сегодня вечером он ужинает с Вами.

– Он...

– Нет, – Фостер одарил ее своей самой очаровательной улыбкой. – План изменился. Я тоже буду красное вино. Такое же, что и у Талии.

– Фостер, – предупредила я, но он проигнорировал меня.

– Какое у вас сегодня блюдо дня? – спросил он официантку.

Она перечислила все блюда, а потом, после того как он заказал одно для нас обоих, оставила нас наедине, вероятно, чтобы сообщить Ноксу, что у меня встреча.

– Это уже начинает утомлять.

Я сделала большой глоток из своего бокала с вином.

Он ухмыльнулся и протянул руку через стол, чтобы взять мою свободную ладонь в свою.

– Вивьен сказала, что вы поговорили.

– Я была груба с ней, – вот дерьмо. – И теперь я чувствую себя виноватой.

– С ней всё будет в порядке, – его большой палец погладил мои костяшки. – Что она тебе рассказала?

– Она рассказала мне о Каденс.

– Хорошо, – он вздохнул, как будто это был ответ, который, как он надеялся, я ему дам. – Для неё было важно, чтобы именно она рассказала тебе.

– Почему?

Он пропустил свои пальцы сквозь мои, уставившись на них, словно забыл, как выглядят наши руки.

– Мы оба сожалеем. На Виви лежит большая доля вины, потому что это ее отец поставил нас в такое положение.

– Что случилось между ней и Арло? – Виви назвала его монстром в холле, но когда я жила в Вегасе, она его обожала. – Она сказала, что беременна. Кто...

– Я. Я отец Каденс. Она – моя, – в голосе Фостера появилась резкость, прежде чем он тяжело сглотнул и прочистил горло. – И в то же время, она не моя.

В этот момент появилась официантка и принесла Фостеру бокал вина. Он кивнул в знак благодарности, затем сделал глоток. При этом наши пальцы были сплетены.

Я не пыталась оттянуть руку. В данный момент он выглядел так, словно нуждался в этом.

– Вивьен была на пятом месяце беременности, когда ты уехала. Когда Арло шантажировал меня после той ссоры.

– Пять месяцев?

Я искала в своих воспоминаниях какие-либо признаки. У неё не было живота, что было нормально на таком раннем сроке первой беременности. А стиль Вивьен был склонен к бохо-шику, со струящимися топами и многослойными вещами. Я не могла вспомнить, чтобы её тошнило. Я не помню, чтобы она с кем-то встречалась.

– Она встречалась с парнем. Они познакомились в спортзале, но я его не знал. Думаю, он приходил и уходил, был там недолго. Наверное, потому что всем был известен тот факт, что если кто-то трогал дочь Арло, он был мертв.

– Так и было?

– О, да, – Фостер хмыкнул. – Только парень, жаждущий смерти, стал бы проявлять знаки внимания в сторону Виви в «У Энджела». Арло хотел, чтобы это было её безопасное место. Если кто-то смотрел на нее слишком долго, один из нас прогонял парня.

– Но не этого.

Фостер покачал головой.

– Она держала это в тайне, и он перестал приходить в спортзал. Она говорила, что в их отношениях не было ничего серьезного, в основном они встречались и перепихивались. Потом она забеременела. Испугалась. Она не знала, как сказать кому-то, включая этого парня. Полагаю, он сделал несколько замечаний о том, что не хочет иметь детей.

– Оу, – Вивьен прошла через все это, пока мы жили вместе. Какой же я была подругой, что не замечала этого? – Она ничего мне не рассказывала.

– Она держала это в секрете от всех. Думаю, она набиралась смелости, чтобы сначала рассказать этому парню. Однажды вечером она пришла к нему домой, чтобы рассказать, но попала в неприятную ситуацию. У этого парня была сосед по комнате. Девушка соседа была болтливой. Виви сказала, что от неё было много драмы. Вивьен услышала шум в квартире и заглянула внутрь. Её парень и его сосед по очереди били и пинали эту женщину.

Я ахнула.

– О Боже.

– Вивьен пошла прямо к Арло. Это было в ту неделю, когда у меня был бой.

– Именно из-за ребенка она вышла за тебя замуж, не так ли?

Я предполагала, что она была влюблена в него.

– Парень Виви был в банде.

– В какой банде?

– В той, члены которой чаще всего погибают. Из тех, что тесно связаны с наркокартелями.

Я вытаращилась.

– И Вивьен не знала?

Фостер покачал головой.

– Понятия не имела. Узнала только после того, как Арло всё выложил. Когда она сказала ему, что беременна, и рассказала, что видела в той квартире, Арло пришел в ярость.

– И тогда он решил, что вам нужно пожениться.

– Да. Он схватил меня за яйца. И просто продолжал выкручивать их. Арло хотел, чтобы Вивьен была вне опасности, чтобы у нее были деньги. Безопасность. И да, она могла бы переехать к нему. Арло мог бы присматривать за ней. Но зачем, когда я был долгосрочным решением с достаточным потенциалом заработка для нее, ребенка и его самого? Он хотел, чтобы его дочь вышла замуж за мужчину по его выбору. Он видел её страх и возможность взять контроль в свои руки, и он воспользовался этим.

– Почему Вивьен согласилась?

Она могла сказать Арло идти к черту и не выходить замуж за Фостера.

– Она была в ужасе. Она хотела сохранить ребенка. А Арло, этот манипулятивный сукин сын, собрал всё, что знал об этой банде, и бросил ей в лицо. Убедился, чтобы она была не просто напугана, а до смерти боялась за свою жизнь. Сказал ей, что если она не выйдет за меня замуж, этот парень может обо всем догадаться. Может попытаться навредить ей до того, как она сможет родить ребенка. Лучший способ избежать этого – сделать так, чтобы весь мир думал, что этот ребенок мой.

Цена? Моё сердце.

– Думаешь, это было правдой? Этот парень мог навредить ей?

– Возможно. Что ещё важнее, Вивьен поверила в это. Поэтому она пошла на поводу у отца. Арло знал, что я никогда не обижу Виви. Он знал, что я смогу её обеспечить, и если я стану его зятем, это будет ещё один способ поглубже вонзить свои крючки в мой позвоночник.

– А парень из банды? Что с ним?

– За месяц до рождения Каденс он появился в спортзале в поисках Виви. Он был обдолбан до чертиков. От него разило спиртным. Я сказал ему, что женился на ней. Соврал и сказал, что мы встречались много лет.

– И он тебе поверил?

Фостер пожал плечами.

– Мы больше никогда его не видели. Около двух лет назад Арло пришел в спортзал с некрологом.

– Он умер.

Фостер кивнул.

– Два огнестрельных ранения в грудь.

Я напряглась.

– Кто знает об этом?

– Я. Виви. Джаспер. Арло, – он выдохнул длинный воздух. – И ты. Я бы хотел, чтобы этот список был как можно короче.

Потому что Каденс была его дочерью, и он не хотел её потерять.

– Когда-нибудь Кадди нужно будет обо всём узнать, – сказал он. – Но даже тогда это не изменит того факта, что я её отец. А она моя дочь.

– Она твоя дочь.

Так же, как Дрейк был сыном Нокса, даже если в жилах Дрейка текла не кровь Иденов. Он был нашим. Как Каденс была Фостера.

– Значит, Арло убедил Вивьен выйти за тебя замуж, – сказала я. – Но если тот парень поверил тебе и исчез, почему вы не аннулировали ваш брак? Или почему не сделали это после смерти её бывшего? Почему она осталась замужем за тобой?

– Арло никогда не позволял никому из нас забыть о картах, которые были у него на руках. Он напоминал Вивьен, что разрушит мою карьеру, если мы разведемся. Изобразит меня преступником, а поскольку Каденс не моя, подаст иск об опеке, чтобы забрать её. Заявит, что Вивьен не может о ней заботится.

– Он мог бы это сделать?

Фостер пожал плечами.

– Это было бы дерьмово, и мы бы боролись с этим. Но все равно это был бы гребаный бардак. И человек, который пострадал бы больше всех, была бы...

– Каденс.

– Да, – он грустно улыбнулся мне. – Мы с Вивьен не хотели рисковать ее счастьем, чтобы проверить Арло. Он никогда не отпускал нити. Каждый год он наматывал их всё туже.

– Что ты имеешь в виду?

– Помимо того, что он мог разрушить меня, он никогда не позволял мне забыть, что он мог сделать с тобой.

Мои глаза выпучились.

– Со мной? Я ведь уехала.

– Может быть, из Лас-Вегаса, – Фостер постучал по своему сердцу. – Но не отсюда. Арло видел это ясно как день. Я не мог рисковать.

Поэтому Фостер и Вивьен танцевали под дудку Арло. Все молчали до самой его смерти.

Моя голова снова шла кругом. От правды, пытаясь понять смысл того, в чем я убеждала себя после отъезда из Вегаса. Может быть, был лучший путь. Путь, который не был бы таким тяжелым для всех нас.

Поступила бы я по-другому на месте Вивьен? Или на месте Фостера? Этого нельзя было знать.

– Я не знаю, что сказать на все это, – возможно, мне следовало быть в ярости. Но, черт возьми, я устала злиться, быть обиженной и растерянной. Сегодня у меня не было сил ни на что из этого. – Я бы хотела, чтобы ты мне сказал об этом раньше.

– А что, если мы забудем? – спросил Фостер, его большой палец ласкал мою руку. – Что, если мы забудем прошлое? Что, если мы забудем весь мир, хотя бы на эту ночь?

– Я бы хотела забыть. Только на эту ночь.

Слова проскользнули мимо моих губ. Улыбка, растянувшаяся на лице Фостера, стоила того.

Появилась официантка с двумя тарелками со знаменитыми чизбургерами Нокса и картофелем фри в руках. Она поставила их на стол, заставив Фостера отпустить мою руку.

– Что-нибудь ещё? – спросила она.

– Ранч, – сказал Фостер. – Пожалуйста.

Он не любил ранч. Но мне он нравился.

Я схватила бутылку кетчупа, открутила крышку, как раз когда Фостер взял помидоры со своей тарелки и положил их на мою.

– Ты мог бы заказать его без помидоров.

– Но они тебе нравятся, – он не любил их. Но они нравились мне. – Ты помнишь наше первое свидание?

Я засмеялась.

– Ты имеешь в виду тот раз, когда ты устроил мне засаду в моей любимой закусочной? Твоя тактика не изменилась.

– Тогда это сработало, – он усмехнулся, свет в его глазах заплясал. – Подумал, почему бы не попробовать ещё раз?

Мы флиртовали в «У Энджела» в течение нескольких месяцев. Это продолжалось так долго, что я уже начала думать, что неправильно истолковала наши отношения, потому что Фостер ни разу не намекнул на свидание.

Вместо этого он просто пришёл ко мне и остался. В истинно фостеровской манере.

Он узнал от Вивьен, что я люблю заниматься в одной закусочной в стиле пятидесятых, недалеко от нашей квартиры. Кабинки были просторными. Там редко бывало много народу. И хотя запах жира так сильно въедался в мои волосы, что мне приходилось принимать душ, когда я возвращалась домой, этот запах напоминал мне о Куинси. О том, как я приходила домой из школы и заставала маму на кухне, жарящую гамбургеры на ужин, потому что папа всегда говорил, что он мог бы есть чизбургер на каждый прием пищи до конца жизни и умереть счастливым человеком.

Однажды вечером Фостер проскользнул в мою кабинку в той закусочной, точно так же, как и сегодня, и мы проговорили несколько часов. С того момента мы были почти неразлучны.

– Я хочу начать всё сначала, Талли.

Это звучало так легко. Так просто. Фостер и я, начать всё с чистого листа.

– Ты действительно думаешь, что это возможно?

Он пожал плечами.

– Почему бы и нет? Если только ты не боишься попробовать.

– Ты пытаешься заманить меня в свою ловушку?

Фостер улыбнулся, высокомерно и уверенно.

– Это работает?

Я поборола улыбку и отпила вина.

Может быть. Может быть.