Текст книги "Гранатовые поля (ЛП)"
Автор книги: Перри Девни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Поэтому я продолжил то, на чем мы остановились раньше. И снял леггинсы с ее тела.
20. ТАЛИЯ
Каденс бежала по полу спортзала, устремляясь в распростертые объятия Фостера, её хвост развевался позади нее, а сияющая улыбка была заразительной.
– Ты меня видел?
– Видел. Ты потрясающе справилась.
Он поцеловал её в щеку и покрутил её вокруг себя, прежде чем поставить на ноги, чтобы она могла броситься на Вивьен.
– Ты попала в кольцо три раза, – Виви осыпала лицо дочери поцелуями. – Я так горжусь тобой.
Кадди хихикнула, а когда Вивьен отпустила её, посмотрела на меня, и её красивые карие глаза заплясали.
– Так держать, милая, – я протянула руку, чтобы дать ей пять. – Ты была суперзвездой.
Баскетбол в первом классе был самым очаровательным спортивным событием, которое я когда-либо видела. Девочки бегали с одного конца площадки на другой, всё сбившиеся в кучу, пока тот, у кого был мяч, пытался вести дриблинг. Большинство бросков по кольцу не долетали до ободка. Но Кадди удалось забросить три раза из-под кольца.
Команда, с которой они играли, была из мальчиков-первоклассников, и я была в восторге, когда девочек объявили победительницами. Других команд было не так много и в следующие выходные они должны были играть с другой командой первокласниц.
На следующей неделе они сыграют со второклассниками. Затем через несколько недель мы повезем Кадди в один из соседних городов, чтобы сыграть с их командой. Такова была жизнь в маленьком городке, если ты занимался спортом. Родители брали на себя ответственность за поездки. И по ходу дела сближались друг с другом.
Мэгги подбежала к Каденс, две девочки хихикали и шептались, в то время как мама Мэгги пока махала нам всем рукой.
– Пока. Увидимся на тренировке на следующей неделе.
Фостер кивнул, Вивьен помахала ей в ответ. А я просто улыбнулась, не понимая, как я вписываюсь в эту ситуацию.
– Привет, Талия.
Женщина, с которой я училась в старшей школе, прошла мимо с тремя детьми. Одна из них была в команде Кадди.
– Привет, Линдси.
Мы не были хорошими подругами в школе, но когда твой выпускной класс состоит из пятидесяти трех человек, у тебя не особо есть варианты, с кем дружить.
Мимо прошли еще три человека, все поздоровались со мной, направляясь к выходу.
После того, как прошел последний, я повернулась к Фостеру, его глаза внимально наблюдали за мной.
– Что? – спросила я.
Он обнял меня за плечи, притянул к себе и поцеловал в висок.
– Ты всех знаешь.
– Не всех. Но почти всех.
Он хихикнул.
– Спасибо, что пришла сегодня.
– Конечно.
Даже с Вивьен здесь, я бы ни за что не пропустила первую игру Кадди.
– Хорошо, что дальше? – спросила Вивьен, сжимая руку дочери.
– Мороженое, – Кадди запрыгала вверх-вниз. – Можно? Пожалуйста-пожалуйста?
– Эм… – Фостер отпустил меня, приседая, чтобы поговорить с ней на одном уровне. – Мне придется отказаться от мороженого. Папочке сейчас нельзя сахар.
Что? Нельзя сахар? Это было новостью для меня. Он съел одно из маминых шоколадных печений вчера вечером, когда она занесла дюжину.
Мама не была столь деликатна в своем импровизированном визите. Она хотела оценить Фостера, но она была мила. А он льстил ей с того момента, как она переступила порог дома, и до того момента, как настоял на том, чтобы проводить её до Cadillac, потому что тротуар был скользкий.
Может быть, поэтому он съел печенье, чтобы получить мамино одобрение. А может, эта его диета была просто предлогом, чтобы свести общение между мной и Вивьен к минимуму.
Сидеть с ней на тренировке в начале недели и во время сегодняшней игры не было ужасно. Но это было неловко. Очень, очень неловко.
Мы с Вивьен проводили бесчисленные часы за разговорами, когда жили вместе, но сейчас я просто... Я не знала, что сказать. Поэтому я решила ничего не говорить. Она последовала моему примеру.
А Фостер оказался посередине, пытаясь общаться с нами обеими, но не уделять внимание одной больше, чем другой.
Крайне неловкая ситуация.
– Мы можем купить мороженое, – сказала Вивьен Каденс. – А потом потусоваться в отеле и пойти на праздничный ужин.
– Тебе правда нужно уехать завтра, мамочка?
Вивьен вздохнула.
– К сожалению. Но я скоро вернусь.
Улыбка на лице Кадди померкла.
Если Вивьен и скучала по дочери, то это чувство было взаимным. С тех пор как Вивьен приехала пять дней назад, они были почти неразлучны. Фостер проводил некоторое время в «Элоизе», навещая их. Как-то вечером мне пришлось задержаться на работе, и он пригласил их на ужин.
– Хорошо, тогда мы пойдем.
Вивьен придвинулась к Фостеру, встала на носочки, чтобы поцеловать его в щеку.
Я напряглась.
Это было так автоматически, так естественно, как будто она делала это сотни раз. Потому что так и было. Вспышка ревности разбушевалась, но я отказывалась её подпитывать. Поцелуй в щеку – это ведь ерунда, верно? Просто дружеский поцелуй.
Вивьен перевела взгляд на меня, и её глаза расширились. Очевидно, она прочитала ревность на моем лице.
– Прости. Я, эм... привычка. Которая уже не совсем уместна.
– Всё в порядке, – солгала я.
Ладонь Фостер нашла мою и крепко сжала. Придавая мне уверенности в том, что мы справимся с этим. Мы придумаем, как сосуществовать ради Каденс.
Он еще раз обнял и поцеловал свою дочь.
– Увидимся утром? Повеселись с мамой.
– Пока, папочка. Пока, Талия.
– Пока, мисс Мэдден.
Она одарила меня своей зубастой ухмылкой, как делала всегда, когда я называла её мисс Мэдден.
– Рада была тебя видеть. – Вивьен бросила на меня взгляд, полный мольбы, извинения, что только усугубило неловкость.
Если она будет продолжать молча умолять о прощении, а я продолжу отталкивать её, ситуация между нами никогда не изменится. Кто-то, я, должен был сделать первый шаг.
– Счастливого пути домой.
Я буду на работе к тому времени, когда она уедет завтра. Они ушли первыми, оставив Фостера и меня с отставшими в зале. Скоро начнут играть старшеклассники. Мои родители собирались приехать в город, чтобы посмотреть, хотя у них не было ни одного играющего ребенка. Но это был Куинси.
Мы любили своих детей.
– Ты в порядке? – спросил Фостер.
– Я не хочу, чтобы это было неловко.
– Это не продлится долго. Дай ей время.
Время.
– Да, – пробормотала я.
– Пойдем, – он взял меня за руку и повел из зала.
– Куда?
– Я хочу есть.
– Ты голоден. Но ты сказал, что тебе нельзя мороженое?
Он наклонился, чтобы сказать мне на ухо.
– Это не тот десерт, который я сегодня хочу, любовь моя.
Дрожь пробежала по моему позвоночнику, в то время как он ускорил шаг.
Может быть, в том, что Вивьен на этой неделе была с Каденс, были какие-то преимущества. Не ограничиваясь спальней, Фостер проявил изобретательность. Блеск в его глазах заставил мой пульс участиться.
Долгие часы тренировок, которые он проводил в последнее время, превратили его и без того скульптурное тело в произведение искусства. Эти руки. Этот пояс Адониса9. Рельефный пресс и такая упругая задница, что я хотела просто впиться в неё зубами.
Я тоже была голодна.
– Езжай быстро.
***
Несколько часов спустя, после того как мы с Фостером наконец оторвались друг от друга, чтобы принять душ, мой голод по нему превратился в настоящий голод. И вместо того, чтобы готовить, мы поехали в старый город, чтобы поесть в «Костяшках».
Нокс сегодня не работал. Он был дома с Мемфис и Дрейком. До пополнения в их семье оставалось недолго, и Нокс уже пытался сократить часы работы в ресторане, чтобы помогать по дому.
Его отсутствие было одной из причин, почему я предложила поужинать в «Костяшках». Остальные члены моей семьи, скорее всего, были на баскетбольном матче. Прошлый визит мамы прошел хорошо, но я не торопилась со знакомством.
Все знали нашу историю, благодаря болтливости Лайлы. Папа тоже заполнил некоторые пробелы. Пока они, скорее всего, говорили о нас, я хотела сохранить Фостера для себя ещё ненадолго.
Насладиться пузырём, который мы создали вокруг себя.
– Расскажи мне об этом бое, – попросила я, пока он наливал мне бокал вина.
– Это защита титула.
– Этот Скотт Сэвадж оспаривает твой титул?
– Да. В последнее время все мои бои такие. Примерно один матч, может быть, два в год. Но как только этот закончится, у меня будет время решить, хочу ли я уйти на пенсию или продолжить. Если я решу остаться, мне нужно будет провести бой в течение восемнадцати месяцев, чтобы они не выбрали бойца с временным титулом.
– Что это значит?
– По сути, это временный претендент. Они делают это для бойцов, которые получают травмы. Дают им определенное время, чтобы вернуться в Октагон10. Но если проходит восемнадцать месяцев, то срок увеличивается до двадцати четырех. Если я не буду драться в течение этих двух лет, то меня лишат титула чемпиона в среднем весе.
– О, – лишение титула, звучит жестоко. – Ты хочешь продолжать драться?
– Честно? – он потянулся через стол, взял мою руку и переплел наши пальцы, как в прошлый раз, когда мы здесь ужинали. – Не знаю.
– Ты всё ещё любишь это, разве нет?
– Люблю, – он кивнул. – Но в наши дни на мероприятиях много помпезности. Ты увидишь. Это нереально. Пресса безжалостна. Есть такие парни, как Сэвадж, которые просто трепят языком, и это дерьмо пиздец как раздражает меня. Настолько, что я даже не часто взаимодействию с прессой в эти дни. В этом плане мне повезло. Я всё ещё нравлюсь СМИ.
– А если бы не нравился?
– Это шоу. В конце концов, для ответственных лиц важнее всего продавать бои, которые оплачинают в зависимости от количества просмотров. Для таких парней, как Сэвадж, СМИ наслаждаются его эго и трэш-токами11. Что касается меня, то я создал себе репутацию тихого человека.
– Полярные противоположности, – сказала я.
– Именно. Мне повезло, потому что это работает. СМИ любят строить догадки обо мне и о том, чего я не говорю. Сейчас ходит много слухов о том, почему я в Монтане. Я игнорирую большинство из них, но тот телефонный звонок, который я принял раньше, пока ты была в душе? Это был мой менеджер. Он регулярно информирует меня о том, что происходит, но в основном оставляет меня в покое, пока ситуация не выходит из-под контроля.
– А ситуация вышла из-под контроля?
– Нет. Ничего такого. Просто спекуляций больше, чем обычно, потому что это последний бой по моему текущему контракту.
– Ах, – я отпила вина. – Что за слухи?
– Что я ранен. Что я уединился, чтобы опробовать новые техники боя на большой высоте. Что я прохожу реабилитацию от эмоционального стресса.
Я рассмеялась.
– Серьезно?
Он пожал плечами.
– Из-за развода.
– Оу.
Для всего мира Фостер и Вивьен были настоящей парой. Это был ещё один слой в этой сложной неразберихе. Стали бы люди сравнивать нас в социальных сетях? Если Фостер уйдет на пенсию, будут ли они винить в этом меня, новую женщину в его жизни?
– Я не обращаю на это внимания, Талли. И тебе советую.
В последнее время я нечасто заходила в социальные сети. Кроме просмотра Instagram Фостера, я мало что исследовала. Может быть, мне стоит. А может, лучше последовать его совету. Что бы я ни нашла, скорее всего, это разозлит меня.
– Ты хочешь уйти в отставку? – спросила я.
– Может быть, – его взгляд переместился на стол, когда он, не моргая, уставился на ободок своего стакана с водой. На этой неделе он перестал пить вино. – Мне нужна причина для борьбы. Так было всегда.
– А как же победа?
– Этого недостаточно. Не для меня. Вначале я боролся, чтобы доказать всем, что я способный. В основном Арло. Своим родителям. А потом, когда все рухнуло, я боролся, потому что это могло обезопасить Вивьен и Каденс. Обеспечить им жизнь. Теперь, когда Арло и его оков больше нет, я чувствую себя... по-другому.
Выражение боли на его лице было подобно удару под ребра.
Потеря. Сожаление. Спортсмен оглядывается на свою карьеру и понимает, что она подходит к концу.
– Мне жаль, – прошептала я.
Он грустно улыбнулся.
– Не стоит. В данный момент ты – моя мотивация.
– Вот почему ты хочешь, чтобы я приехала.
– Ты нужна мне там. Мне нужно увидеть твою улыбку, когда всё закончится, в не зависимости от того, одержу я победу или нет. Но главное, если это конец, последний бой, то я хочу выиграть его для тебя.
– Ты выиграешь.
– Даже если нет, я выиграл бой, который имеет значение.
– Твой титульный бой?
Он покачал головой.
– Ты. Ты – самый важный бой в моей жизни.
О, как я его любила.
Я была бесконечно влюблена в Фостера Мэддена.
Так почему же я не могла сказать это?
Поскольку я не могла подобрать слова, я просто крепче сжала его руку.
– Ты победил. Ты знаешь это, верно? Ты победил.
Все тело Фостера обмякло, как будто он ждал этих слов.
Я ни за что не смогла бы уйти, не сейчас. Я ни за что не смогла бы его отпустить.
Он поднял мою руку, протягивая её дальше через стол, заставляя меня напрячься, когда он поднес костяшки моих пальцев к своим губам. Это было всё, просто поцелуй.
Но я видела любовь в его глазах. И надеялась, что он увидит её в моих.
Пришла официантка с едой и поставила её перед нами. Лосось с рисом для Фостера. Паста карбонара для меня.
– По поводу Вивьен, – сказала я, нуждаясь в разговоре о том, что произошло ранее. – Я не пытаюсь усложнить для неё ситуацию.
– Я знаю это. Она тоже.
– Когда она переедет сюда?
– Первоначальный план был этим летом. После свадьбы. Она хочет продать зал и дом. Но эти поездки туда-сюда уже надоели. Она не говорила об этом, но думаю, что она сдвинет сроки. Это значит, что она столкнется с той же проблемой, что и я, на этом рынке недвижимости.
– Тогда, думаю, тебе лучше прекратить поиски дома. Прибереги хорошие дома для неё.
Вилка выпала из его руки и упала на тарелку.
– Что ты хочешь сказать?
То, что я хотела сказать в начале этой недели, но не решалась. Почему я не попросила их переехать ко мне, когда мы говорили об этом за складыванием белья Каденс? Почему я не могу сделать это сейчас?
Возможно, визит Вивьен, возможно, эта ревность подстегнули меня. Теперь я могу говорить, что тоже разделяю его адрес.
– Я не хочу, чтобы ты переезжал, – сказала я. – Мне нравится приходить домой по ночам к тебе. Мне нравится просыпаться с тобой в моей постели.
– Ты говоришь мне это сейчас? На людях? Когда я не могу показать тебе, что это значит для меня?
Мои щеки раскраснелись.
– Ты уже съел свой десерт.
– Будет и второй, – его голос понизился до низкого тона. – Ты уверена в этом? В том, чтобы жить вместе?
Да. Нет. Все происходило так быстро, но в то же время это было естественно. Как будто так всегда должно было случиться.
Мои родители, вероятно, сказали бы несколько слов предостережения, особенно папа. Мои братья нависали бы, а сестры вторгались бы в личные границы.
– Ну, привет.
Элоиза выбрала этот момент, чтобы проскользнуть за столик рядом со мной.
– Эм, привет. Что ты здесь делаешь? Я думала, у тебя выходной.
– Она со мной.
Лайла заняла пустое место рядом с Фостером, уставившись на меня пустым взглядом.
Я выдержала этот взгляд и взяла свой напиток.
– Вам двум нужно помириться, – Элоиза закатила глаза.
– Мы не в ссоре, – сказали мы с Лайлой в унисон.
Да, мы были в ссоре.
– Я подумала, вы будете на баскетбольном матче, – сказала я.
– Это был разгром, – сказала Элоиза. – На момент перерыва, наша команда опережала другую на тридцать очков, поэтому мы решили заскочить сюда, чтобы выпить бутылку вина и поесть.
Фостер подвинулся в кабинке, освободив место для Лайлы.
– Присоединяйтесь к нам.
– У нас свидание, – возразила я.
Он проигнорировал меня.
– Хотите вина? Я не пью, а Талия не справится эту бутылку в одиночку.
Я сжала губы в тонкую линию, но спорить было бессмысленно. Поэтому я отодвинулась к стене, чтобы освободить место.
– Нам не обязательно оставаться, – сказала Элоиза. – Мы просто увидимся завтра.
– А что завтра? – спросил Фостер.
Лайла и Элоиза переглянулись, прежде чем встать.
У меня свело живот. Это был взгляд вторжения.
– Не завтра, – пролепетала я. – Каденс была с мамой всю неделю, и я не хочу, чтобы в её первый вечер после возвращения к нам пришла куча народу.
Это было хлипкое оправдание, но я молилась, чтобы оно сработало.
– О, хорошая мысль, – Элоиза нахмурилась. Фух. – Тогда в следующие выходные.
– Нет...
Прежде чем я успела закончить свое возражение, они с Лайлой направились к пустому столику, который официантка накрыла для них в другом конце комнаты. Проктятье.
– О чем речь? – спросил Фостер.
Я схватила бутылку вина, чтобы наполнить свой бокал, потому что я определенно допью её.
– О пузыре.
– Каком пузыре?
– Нашем пузыре. Он вот-вот лопнет.
21. ФОСТЕР
– Жаль, что Мэтти здесь нет, – сказала Талия во второй раз с тех пор, как мы вышли из дома. – Он всегда умеет разрядить напряженные моменты.
– Перестань волноваться, – я взял ее руку с колен и поднес к своему сердцу. – Это будет весело. Правда, Кадди?
– Верно, – ответила моя дочь с заднего сиденья.
Талия закрыла глаза и вздохнула, словно произнося беззвучную молитву.
– Ты так и не рассказал мне, что именно сказал тебе мой папа в тот день, когда пришел в спортзал.
– Это неважно. Я не заслуживал той доброты, которую он ко мне проявил.
– Что ты имеешь в виду, папочка?
– Ничего, – я оглянулся через плечо на Каденс и подмигнул ей, прежде чем сосредоточиться на дороге.
После того, как Лайла и Элоиза остановились у нашего столика на прошлой неделе, Талия позвонила своим родителям, чтобы обсудить то, что Идены планировали за нашими спинами. И вместо того, чтобы разрешить вторжение, как Талия это называла, она убедила их устроить ужин на ранчо. Там было больше места для всех, чем в её доме – нашем доме.
Она пошутила, что, устроив ужин на ранчо, мы сможем сбежать, если дела пойдут плохо. Но ужин пройдет хорошо. И неважно, как сильно на меня будет ругаться её семья, я выдержу каждое слово. Они, вероятно, не станут кричать, вопить или выгонять меня на улицу.
Да, возможно, будет несколько неловких моментов, но мы справимся.
Может быть, после семейного ужина она перестанет сдерживаться. Даже после того, как она предложила мне переехать в дом, все равно оставались сомнения.
Талия сдерживалась, едва ли, но достаточно, чтобы это было заметно.
Я же гадал, будет ли это нашей новой нормой.
Я не ненавидел это.
Но и не любил.
– Здесь налево, – сказала Талия, указывая на съезд с шоссе.
Я сбавил газ и осторожно нажал на тормоза. Весь день шел легкий снег, но температура держалась чуть выше нуля, поэтому хлопья таяли на дорогах. Солнце опускалось к горизонту, и вода на дороге начала замерзать. Ехать домой после наступления темноты нужно будет медленно, и я подозревал, что будет гололёд.
Талия предложила выехать достаточно рано, чтобы увидеть закат на ранчо.
– Это... вау, – сказал я, наблюдая за открывшимся видом.
Солнце бросало оранжевые и золотые лучи на заснеженные луга. Оно освещало верхушки вечнозеленых деревьев в предгорьях. Оно подчеркивало возвышающиеся горы, их зубчатые вершины, покрытые белым снегом. Эти горы каким-то образом заставляли человека чувствовать себя свободным и в то же время незначительным.
– Красиво, не правда ли?
– Великолепно.
Талия описывала мне ранчо и показывала фотографии. Но слова и фотографии не оправдали надежд. Они не передавали необработанный характер ландшафта и его суровую красоту.
– Это всё часть ранчо? – спросил я, когда мы проезжали под аркой.
– Да. Оно тянется вдоль гор на многие километры. Там есть тропинка, которая идет от одного конца до другого. Этим летом я проведу тебя по ней. Мы даже сможем покататься верхом.
– Покататься на лошадях? – спросила Каденс. – Можно я тоже поеду?
– Конечно, – Талия повернулась и улыбнулась ей. – Я научу вас обоих ездить верхом.
– Может быть, когда-нибудь у меня даже будет своя лошадь, – сказала Кадди.
– Может быть.
Если лошадь или пони будут вызывать её улыбку, если это будет то, что может сблизить Талию и её, я куплю ей сотню.
В конце дорожки показался большой дом. За ним находились конюшни и сарай. Возле дома была припаркована вереница машин.
Колени Талии нервно подпрыгивали, в то время как я притормозил рядом с другим пикапом.
– Эй, – я положил руку ей на колено, большим пальцем поглаживая ее джинсы. – Это твоя семья. Они поддержат тебя.
Она кивнула и встретила мой взгляд.
– Я знаю. Просто я...
Хотела, чтобы они были добры ко мне.
Это то, что она не стала озвучивать в присутствии Каденс.
– Все хорошо, – я приподнял пальцем ее подбородок, притянул ее через консоль для поцелуя, прежде чем отстегнуть ремень безопасности. Затем я выпрыгнул и подошел к их стороне автомобиля, открыв обе их двери. – Кадди, хочешь понести напитки?
– Конечно.
Она перекинула пакет с напитками, соками и газированной водой через руку, а я взял бутылку вина и букет цветов для Энн.
Мама Талии была просто душкой, когда на прошлой неделе заглянула к нам домой с печеньем. Я придерживался строгой диеты. Никаких обработанных продуктов, никакого рафинированного сахара перед этим боем. Я не хотел рисковать, чтобы не набрать вес.
Но когда она предложила мне шоколадное печенье, я съел два, не только потому, что они были вкусными, но и потому, что хотел заслужить любую кроху доверия. Может быть, Энн поможет убедить Харрисона, что я не такой уж и ужасный вариант для его дочери. И сегодня, независимо от того, что у нас будет на ужин, я съем всё, что будет у меня на тарелке. Я уже предупредил Джаспера, что завтра на тренировке ему придется нагрузить меня по максимуму.
Талия вела нас по ступенькам крыльца к входной двери. Я держал Кадди за руку, следя за тем, чтобы она не поскользнулась. Не успели мы постучать, как дверь распахнулась, и на пороге появился высокий, широкоплечий мужчина.
Он выглядел как более молодая версия Харрисона, с голубыми глазами Талии и такими же темными волосами. Гриффин. Её старший брат.
– Привет, – он поцеловал Талию в щеку, приглашая нас войти в дом. – Я бы порекомендовал вам посидеть здесь пару минут.
– Что? – спросила Талия. – Почему?
– Просто поверь мне.
Из глубины дома доносились голоса, не все из них были веселыми.
– Фостер, познакомься с моим братом Гриффином, – сказала Талия. – Грифф, это Фостер и его дочь, Каденс.
– Привет, Каденс. Приятно познакомиться, Фостер, – Грифф протянул руку и пожал мою.
– Мне тоже.
Я ждал сурового взгляда или того, что он оценивающе посмотрит на меня.
Мы были примерно одного роста и телосложения. Но он выглядел как человек, который не наращивал мышцы в спортзале, как я. Он добился этого физическим трудом на ранчо, и я чертовски уважал его за это.
Косой, предупреждающий взгляд так и не появился. Либо он не знал обо мне, либо у меня появился неожиданный союзник.
– Что там происходит? – Талия указала в коридор, расстегивая пальто и позволяя мне помочь снять его с ее плеч.
– Давай подумаем, – Гриффин протянул пальцы, постукивая каждым из них, пока он зачитывал ответ. – Элоиза пригласила парня. Почему она решила, что сегодня подходящий вечер для свидания, я понятия не имею. Но парень, которого она привела, знает Уинн.
– Откуда? – спросила Талия.
– Потому что два дня назад Уинн вызвали в продуктовый магазин. Главный менеджер застукал этого идиота за засовыванием огуреца в джинсы.
Я засмеялся.
– Ты шутишь.
– А можно арестовать кого-то за... Неа, – Талия подняла руку. – Это не тот вопрос, который нужно задавать первым. Почему Элоиза встречается с парнем, который засовывает огурецы в свои джинсы?
– Понятия не имею. Очевидно, они познакомились в баре «У Вилли» несколько выходных назад и сходили на пару свиданий, – Гриффин вздохнул, когда спор в коридоре стал громче. – Почти уверен, что она его бросает.
– Это отвратительно! – крикнула женщина. – Как ты мог так поступить? Это противоречит общепринятым правилам элементарной гигиены. И так нельзя обращаться с продуктами!
Каденс смотрела на меня расширенными глазами.
Я дважды сжал её руку в знак молчаливого согласия.
Гриффин покачал головой.
– У Элоизы ужасный вкус в мужчинах.
Что означало, что я не был в конце списка. Очко в мою пользу. Элоиза только что стала моей любимицей среди братьев и сестер Талии.
В нашу сторону раздались шаги. Долговязый парень в кепке не сводил глаз с двери и выскочил на улицу. Тридцать секунд спустя, мотор взревел, и фары вспыхнули, когда он исчез.
– Человек-огурец? – хихикнула Талия.
Гриффин кивнул.
– Ага.
Я ожидал, что шум уменьшится, когда Элоиза перестанет кричать, но суматоха продолжалась. Голос, который возвышался над остальными, был похож на голос Энн, но я не мог быть уверен, поскольку встречался с ней всего один раз.
– Что с мамой? – спросила Талия.
– Она решила, что будет забавно посмотреть Матео по FaceTime, чтобы он мог присоединиться к семейному ужину, – Гриффин хихикнул. – Он сейчас в баре, пьяный в стельку. Что мы с Ноксом посчитали уморительным. А мама? Не очень. Она набросилась на меня, когда я сказал Матео выпить ещё рюмку. А потом начала читать лекцию, которую он никогда не вспомнит после пробуждения.
Талия повернула голову, улавливая другие голоса.
– А на что злится Лайла? Ну помимо меня?
– Лайла злится на тебя? – спросил Гриффин.
Расскажет ли Талия своему брату, почему она в ссоре со своей близняшкой? Потому что мне она этого не объяснила.
– Ничего особенного, – Талия отмахнулась.
Похоже, не я один был в неведении.
– О. Ну, Лайла ссорится с Ноксом, – Гриффин тяжело выдохнул. – Поскольку мама разговаривает с Матео, она попросила Нокса приправить стейки. Лайла не в духе, потому что она хотела сделать это сама. Но, по словам Нокса, она делала это неправильно и... Я не знаю. Я просто хочу съесть стейк сегодня вечером. С приправой или без.
Я тоже. Стейк был одобрен диетой.
Поверх голосов взрослых раздавался детский плач.
– И Хадсон чувствует себя не очень хорошо, – сказал Гриффин. – Он не хочет, чтобы я его держал. Он хочет только Уинн.
– Что не так с Хадсоном?
Прежде чем Грифф смог ответить на вопрос Талии, она вылетела в коридор, вероятно, чтобы осмотреть своего племянника.
Грифф разразился сухим смехом.
– Добро пожаловать в безумие.
– И тут всегда так?
– Я, правда, хотел бы солгать и сказать нет, – он взял бутылку вина из моей руки и сумку из руки Каденс. – Проходите.
Я усмехнулся, помогая Каденс снять пальто, затем снял свое и последовал за Гриффином вглубь дома, где мы обнаружили семью Иденов, собравшуюся на кухне.
Споры, разговоры прекратились.
Все взгляды обратились в мою сторону.
Ладно, возможно, я немного нервничал. Я крепче сжал руку Каденс.
Харрисон встал с стула, на котором сидел, и направился ко мне, его лицо было твердым, как гранит.
– Папа, – предупредила Талия, держа на руках маленького мальчика с темными волосами. Это Хадсон, судя по списку членов семьи, который она зачитывала мне всю неделю. А женщина рядом с ней должно быть была Уинн, жена Гриффина и начальник полиции Куинси.
Харрисон остановился передо мной, окинув меня с ног до головы взглядом, которого я ожидал от Гриффина. Но когда его взгляд упал на Кадди, прижавшуюся к моей ноге, выражение его лица смягчилось. Он наклонился и тепло улыбнулся ей.
– Привет, Каденс. Я дедушка Харрисон.
– Привет, – пробормотала она.
Харрисон встал во весь рост, посмотрел мне в глаза и, после трех ударов сердца, протянул руку.
– Рад, что вы смогли присоединиться к нам сегодня вечером.
– Спасибо, что пригласили нас, – я ответил на его пожатие.
Талия подошла к нам с Хадсоном на бедре. И, как и Каденс, прислонилась вплотную, пока я не обнял её за плечи.
Я поцеловал её волосы, затем улыбнулся Хадсону, который держал большой палец во рту. Его глаза были полны слез, пока он прижимался щекой к плечу Талии.
Неудивительно, что парень любил ее.
– Фостер, надеюсь, тебе нравятся скучные приправы на твоем стейке, – сказала Лайла с другого конца кухни, отпивая из бокала с вином, который держала в руке.
– Не скучные, Лайла, – выругался Нокс, рассыпая соль между пальцами над разделочной доской с ребрышками. – Простые.
– Вы, ребята, пропустили моего спутника, – Элоиза опустилась на стул, который освободил Харрисон. – Он был настоящим победителем. Существует ли такая вещь, как фетиш на огурцы?
– Папочка? – Каденс потянула меня за джинсы. – Что такое фетиш?
Харрисон кашлянул в кулак, чтобы скрыть смех.
Я втянул губы, чтобы сделать то же самое. Когда я встретился взглядом с Харрисоном, в его голубых глазах было что-то. Может быть, принятие? Я надеялся на это.
– Матео, – Энн рявкнула в трубку. – Матео.
Никакого ответа, только звуки бара – звон бокалов, унылое бормотание, окутанное музыкой из музыкального автомата.
– Он спит. На. Барной. Стойке, – она хмыкнула и завершила звонок.
– О, мама, – Гриффин хихикнул и притянул ее к себе. – Всё не так уж плохо. Мы все проходили через это раньше. Черт, на свой двадцать первый день рождения я вырубился в баре. Мои друзья засунули мне в уши попкорн.
– Ты не помогаешь, – она шлепнула его по груди, но обняла его, прежде чем подойти и представиться Каденс. – Привет, Каденс. Я Энн. А ты просто великолепна. Думаю, ты выиграла.
– Что выиграла? – спросила Кадди.
– Ты сегодня самая красивая девочка. А это значит, что ты получишь самый большой кусок шоколадного торта на десерт.
Глаза Кадди расширились, а ее лицо озарила широчайшая улыбка.
– Остальные дети в гостиной, играют. У нас есть игрушки и книжки-раскраски. Хочешь посмотреть? – спросила Энн, протягивая руку.
– Конечно, – с этими словами Каденс выпорхнула из комнаты.
– На этой неделе Энн пошла и купила игрушки для детей постарше, – сказал Харрисон. – Мы можем либо отправить их домой с вами сегодня вечером, либо оставить их здесь, чтобы Каденс играла с ними, когда бует приезжать в гости.
Моё горло сжалось. Да, всё будет хорошо. Мы справимся.
– Мы можем оставить их здесь. Это было бы здорово.
– Пиво? – спросил он.
– Фостер не пьет перед боем, – сказала Талия. – Мы принесли газированную воду для нас и сок для детей.
– Я принесу тебе один, – Харрисон поцеловал её в щеку, а затем прошептал ей на ухо что-то, что заставило ее улыбнуться.
Остаток вечера был таким же шумным, как и начало. Только вместо криков был смех. Он наполнял каждый уголок дома.
Никогда в жизни я не был частью чего-то подобного. Живая семья с бесконечными историями. С внутренними шутками, из которых можно было бы составить книгу, если бы были записаны на бумаге.
Как и я, Кадди с удивлением наблюдал за ходом ночи. До того момента я этого не понимал, но наша жизнь была тихой. Слишком тихой. Возможно, это было моей заслугой, да и Вивьен тоже, как двух родителей, выросших единственными детьми.
Я не хотел тишины для Кадди. Ей нужны были двоюродные братья и сестры, так же как и родные. Братья и сестры, которые бы дразнили её безжалостно, как они дразнили Талию. Которые бы подзадоривали её и смешили, пока она не схватится за живот.
