Текст книги "Гранатовые поля (ЛП)"
Автор книги: Перри Девни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
2. ФОСТЕР
Звонок телефона эхом отразился от блочных стен моего нового здания. Я достал его из кармана. Джаспер.
– Привет, – ответил я.
– Привет. Просто звоню узнать, всё ли в порядке. Как прошел вчерашний день?
– Могло быть и хуже, – вчера вечером мне мог открыть дверь её мужчина. Я знал, что она не замужем, но парень сделал бы это более сложной задачей. Не невозможным, просто ещё одним вызовом. – Она не захлопнула дверь у меня перед носом.
– Ну, ты бы заслужил это.
Я усмехнулся.
– Это правда.
Джаспер был не просто моим тренером. Он был моим самым близким другом и одним из единственных людей в мире, кто знал правду о моей ситуации. О Талии. О том, почему я приехал в Монтану.
Это был бой всей моей жизни.
В бою было пять раундов. И после прошлой ночи у Талии у меня было чувство, что мне понадобятся все они, чтобы победить.
– Как спортзал? – спросил он.
– Пусто. Грязно. Не знаю, можно ли вообще назвать это место спортзалом, – мой голос эхом разнесся по промозглому помещению. – Видимо, это то, что я получаю за покупку здания без предварительного просмотра.
Снаружи здание было не более чем квадратной коробкой, выкрашенной в унылый серый цвет. На передней стене было написано СПОРТЗАЛ неприятным оранжевым цветом. На фотографиях, которые прислал мой риэлтор, буквы выглядели не так уродливо.
Было некоторое сходство с фотографиями. Но на фотографиях было изображено светлое, чистое помещение с устаревшим оборудованием. Либо они были сделаны десять лет назад, либо у него в штате был фокусник с фотошопом.
Как бы то ни было, я должен был понять, что что-то не так, когда час назад встретил его, чтобы забрать ключи от зала, а он замешкался у входной двери.
Я надеялся, что внутри будет лучше, но с каждым кругом по залу становилось только хуже.
Цементные полы были покрыты слоем пыли. На каждой потолочной плитке были видны следы воды. Большая часть краски была такого же серого цвета, как и снаружи, но оранжевая пробралась внутрь и покрыла целую стену. На каждом из зеркал высотой во всю стену в задней части зала были трещины. Из одного из окон – а может, и из всех – шел сквозняк. Печь работала на полную мощность, вентилятор шумел почти так же громко, как лопасти вертолета, и это никак не помогало унять декабрьскую прохладу.
– Насколько всё плохо? – спросил Джаспер.
– Плохо. Риэлтор отдал мне ключи и ушел. Он сказал, что у него назначена еще одна встреча, но у меня такое чувство, что он ушел раньше, чтобы я не успел ему врезать. Те фотографии, которые он прислал – полная чушь.
– Что ты собираешься делать?
Я вздохнул и провел рукой по волосам.
– Приступлю к работе. Я должен сделать это место пригодным для использования.
На данный момент у меня не было других вариантов. Мне придется пожить тут некоторое время.
Поскольку через пять дней Рождество, я сомневался, что смогу найти другое жилье до Нового года. Все места в отель были заняты – через десять минут после того, как я вошел в дверь спортзала, я позвонил в «Элоизу» и попросил продлить бронь. Но отель был забронирован на все праздники. У меня оставалось две ночи до того, как мой номер перейдет к следующему гостю. И все мотели, VRBO и Airbnb в радиусе восьмидесяти километров были заняты.
После праздников я мог бы поискать дом получше. Но мне нужен был спортзал. Мои тренировки и так затянулись на последние несколько недель из-за всего, что произошло в Вегасе.
В конце концов, я мог бы переделать это помещение. Или я мог бы снести его и построить с нуля. Но на это уйдут месяцы. А у меня не было месяцев. Так что я соглашусь на это место. Я сделаю маленькую двухкомнатную квартиру в спортзале пригодной для жизни. Параллельно убеждая Талию прислушаться к моим словам.
Если что и было мне на руку, так это элемент неожиданности. Отчасти я купил эту дыру потому, что она пустовала. Я смог заплатить наличными и быстро закрыть сделку. Это было всего неделю назад. Талия была удивлена адресом, который я дал ей вчера вечером, что означало, что она не узнала о моем переезде в Куинси.
Я рассчитывал, что природное любопытство Талии приведет её сюда сегодня. Мне нужно было увидеть ее снова. Мне нужно было увидеть её сотни раз. Может быть, тогда я пойму, что это не сон.
Семь лет я ждал этого шанса. Семь чертовых лет, и я не мог рисковать и проебать его.
– Ты говорил с Каденс? – спросил Джаспер.
– Вчера вечером, – я подошел к двери, ведущей в квартиру.
Она была в таком же плохом состоянии, как и спортзал. Спальня была пуста. Я посчитал, что мне повезло, что какое-нибудь животное не решило укрыться от зимней погоды в шкафу. Но ковер был испачкан, а в воздухе витал запах кошачьей мочи.
Я осмотрел тесную жилую площадь и пристроенную кухню. У меня ещё не хватило смелости открыть холодильник и посмотреть, что растет внутри. В ванной комнате нужно было бы вылить несколько литров хлорки, прежде чем моя кожа соприкоснулась бы с душем или туалетом.
В списке ремонтных работ эта квартира стояла на первом месте.
– Это временно, – сказал я Джасперу. И себе.
– Ты уверен в этом?
– Я наконец-то свободен.
Я так долго был в ловушке, что даже не знал, как действовать по собственной воле. Но пришло время строить жизнь, которой мне так не хватало. Жизнь, которую я держал в руках до того, как всё испортил.
– Я тебя понял, – сказал Джаспер. – Что я могу сделать?
– Ничего. Я разберусь с этим.
– Сделай мне одолжение? Потренируйся сегодня.
– А уборка считается?
Чтобы подготовить это место, я должен был надорвать задницу.
– Считается, – сказал он. – Как твоя голова?
– Не очень, – признался я.
Это был первый раз в моей жизни, когда у меня не было мотивации тренироваться. Сражаться. Теперь, когда Арло был мертв и больше не подталкивал меня к победе, победе, победе, мне просто... было всё равно.
Мне нужно было найти мотивацию, потому что в первые выходные марта у меня был бой. Возможно, Талия могла бы помочь. Если я смогу заставить её выслушать меня.
– Не волнуйся, – сказал я Джасперу. – Я буду готов.
– Когда мне приехать?
Я вздохнул и пошел обратно в зал, ступая по своим собственным следам в пыли.
– Дай мне немного времени.
– У тебя нет времени.
– Я знаю, – пробормотал я. У меня не было времени, чтобы тратить его на уборку старого спортзала и обустройство дрянной квартиры. И все же я был здесь.
Ради Талии.
– Позвони мне позже, – сказал Джаспер.
– Если я с тобой не поговорю, с Рождеством.
– И тебе того же.
Я завершил разговор и убрал телефон в карман джинсов. Затем подошел к пиздец какой уродливой оранжевой стене. От этого цвета у меня началась мигрень, но это должно было подождать. Первым делом нужно было убраться в квартире.
Мне удалось договориться, чтобы мебель доставили в пятницу. Нужно было вырвать ковры и отмыть комнаты. После, я займусь спортзалом.
Мой желудок сжался в комок, когда я подошел к противоположному концу помещения и заглянул в одно из грязных окон. Придет ли она сегодня? Достаточно ли её заинтересовало кольцо?
Мои ладони вспотели, когда я снова зашагал по зданию. Я давно так не нервничал. В кармане зазвонил телефон. Рингтон Вивьен. Джаспер, вероятно, позвонил и попросил её проверить, в порядке ли я.
– Привет, – ответил я. – Всё хорошо?
– Да, – ответила она. – А у тебя?
– Я в порядке. Это... странно.
– Я знаю. Я думала об этом раньше, когда ходила по дому, – Вивьен была единственной в мире, кто мог меня понять. Потому что я был не единственным, кто только что освободился. Она тоже. – Но это хорошая странность, понимаешь?
– Да, Виви. Это хорошая странность.
– Как Монтана?
– Холодно, но я рад быть здесь. Я буду заниматься обустройством этого места.
– Как оно?
Ужасно.
– Нормально.
Я не стал рассказывать ей о фактическом состоянии спортзала. Рано или поздно, она бы увидела его, и если бы знала, насколько всё плохо, то забеспокоилась бы.
– Ты позвонишь позже?
– Конечно. Хорошего дня.
– И тебе. Удачи.
Наравне с Джаспером Вивьен была моим лучшим другом. Она знала, почему я была в Монтане. Она знала, что Талия всегда была в моем сердце.
На протяжении многих лет именно она следила за Талией. В основном, Вивьен делала это, чтобы избавить меня от боли в сердце, когда я видел фотографии Талии с другим мужчиной. Так что она периодически просматривала посты Талии в социальных сетях. Она гуглила имя Талии и проверяла, не сменилась ли фамилия Иден на какую-нибудь другую.
То, что Талия не была замужем, было чудом. Моим чудом.
В тот день, когда мы с Вивьен подписали документы о разводе, она убеждала меня пойти на этот риск. Она сделала всё, что было в её силах, чтобы помочь мне добраться до Монтаны.
И вот я здесь. Пора приступать к работе.
– Хорошо, – я хлопнул в ладоши, звук наполнил зал.
Утром я зашел в хозяйственный магазин, чтобы купить несколько моющих средств, зная, что мне придется немного поработать. Я не ожидал, что работы будет так много, и моего запаса хватит ненадолго, но с этого можно начать.
Я сделал один шаг к двери, но она открылась. А там была она.
– Талия, – мой голос звучал хрипло. – Ты пришла.
Она кивнула, оглядывая меня с ног до головы. Затем она подняла руку, бархатный мешочек болтался в её пальцах.
– Ты знал, что я приду.
– Надеялся.
Да, я приманил её этим кольцом. И я сделаю это снова, если понадобится.
Она отвела взгляд и позволила двери закрыться за ней. Затем она шагнула внутрь и заправила за ухо прядь своих темных шелковистых волос. Вчера вечером она завязала их в пучок. Сегодня она завила их волнами, которые свисали почти до талии.
Блять, она была прекрасна. Я бы поклялся, что она не может быть более захватывающей, но ей удалось сделать невозможное.
Воздух вырвался из моих легких. Моё сердце билось слишком быстро. Увидеть Талию было всё равно, что получить удар в грудь. То же самое было и прошлой ночью. Сколько раз я мечтал увидеть её лицо, стоять в той же комнате и дышать тем же воздухом, хотя бы ещё раз?
Под черным пальто на ней была небесно-голубая медицинская форма, которая подчеркивала ее сапфировые глаза. В этих глазах мужчина мог найти секрет жизни.
Талия прошла в центр комнаты, глядя куда угодно, только не на меня.
– Ты врач.
Блять. Отлично, Мэдден. Умеешь констатировать очевидное.
– Да.
– Это всегда было твоей мечтой.
Меня ничуть не удивило, что она воплотила её в жизнь.
Талия засучила рукав пальто, постукивая по часам.
– У меня перерыв, и мне нужно вернуться в больницу. Что тебе нужно, Фостер?
Ты.
– Я хотел увидеть тебя. Сказать тебе, что я в городе. Подумал, может, мы могли бы наверстать упущенное. Сходить на ужин или еще куда-нибудь. Ресторан в отеле очень хороший. Я ел там вчера вечером.
– Это ресторан моего брата, – она скрестила руки на груди, продолжая ходить кругами по спортзалу. – Почему ты купил это здание?
– Потому что мне нужен тренировочный зал. Другой спортзал в городе – общественный. Мне нужно было место, где я мог бы сделать всё под себя. Поставить ринг. Тяжелые груши. Маты. И все в таком духе. Плюс здесь есть квартира, в которой я буду жить, пока не смогу купить дом.
Потрясающие голубые глаза Талии расширились. Она остановилась и указала на пол.
– Ты собираешься жить здесь? В Куинси?
– Да.
– Почему?
Разве это не было очевидно?
– Ты всегда говорила о Куинси. О том, как твоя семья основала город. Что это было место, где корни уходят глубоко. Я решил, что если я собираюсь переехать, то почему бы не в Монтану? Пришло время перемен. Пора уехать из Вегаса.
– Перемены, – её глаза сузились. – Что Вивьен думает об этих переменах?
– Разве это имеет значение? Она не моя жена.
Так много нужно было сказать. Так много нужно было объяснить. Но в глазах Талии горел огонь, а если она рассержена, то не станет меня слушать. Возможно, она не была готова к тому, что я хотел сказать. А мне нужно было, чтобы она меня услышала. Чтобы услышать правду.
– Как насчет ужина сегодня вечером? – спросил я.
Она подняла подбородок.
– Как долго ты планировал этот переезд?
– Недолго.
– Я удивлена, что никто не знал, – она насмехалась. – Фостер Мэдден переезжает в Куинси – это большая новость.
Именно поэтому я постарался сохранить в тайне покупку этого здания.
– Когда ты купил это кольцо? – она снова взяла в руки мешочек. – Оно было её?
– Нет, оно никогда не принадлежало Вивьен.
Это кольцо всегда было для Талии.
Оно оставалось запертым в моем сейфе, пока я, наконец, не смог отдать его ей прошлой ночью.
– Есть о чем поговорить. Если тебе нужно вернуться к работе, то сегодня вечером. Что скажешь? Поужинаем?
Ее руки плотнее сжались на груди, и она снова начала ходить.
– Нет. Я не думаю, что это хорошая идея.
– Почему?
– Потому что я не хочу тебя видеть, Фостер. Я не хочу, чтобы ты был в моем городе.
– Слишком поздно.
Её ноздри раздулись.
Твою мать. Мне всегда нравилась уравновешенная натура Талии. Когда другие паниковали, она оставалась спокойной. Это была одна из причин, по которой я знал, что из неё получится отличный врач. Но время от времени она выходила из себя. А когда кто-то нажимал на нужные кнопки, Талия Иден обладала несравненным темпераментом.
Поэтому, пока она не взорвалась и я не вывел ее из себя, я сменил тему.
– Нужно многое сделать, чтобы привести это место в порядок. Эту оранжевую стену нужно убрать. Но я думаю, что само здание ничего. Я собираюсь установить здесь ринг, – наметив контур в пыли, я нарисовал квадрат в центре пола, затем указывал на комнату вокруг, пока говорил. – Я положу маты в том углу. Подвешу тяжелые груши к той балке. Установлю беговую дорожку и стационарный велосипед.
– Ты же не можешь говорить об этом серьёзно.
– Я серьезно. У меня бой в марте, и мне трудно сосредоточиться в Вегасе. Смена обстановки должна помочь. Может быть, какие-то новые лица. Ты всегда помогала мне фокусироваться. Может быть, я мог бы заручиться твоей помощью.
Она слегка покачала головой. Такое же выражение лица было у людей после того, как вы вызываете у них волну воспоминаний. У неё от меня голова идёт кругом.
– Ты просишь меня помочь тебе подготовиться к бою?
Нет, я приглашаю её на ужин.
– Что-то вроде этого. Мы могли бы поговорить об этом вечером.
– Я…Что?
– Ужин, Талли.
Было ошибкой использовать её прозвище. Я понял это в тот момент, когда выражение её лица померкло. Исчезло замешательство. Исчезла злость.
Она отшила меня быстрее, чем я успел моргнуть.
– Убирайся из Куинси, Фостер, – она направилась к выходу. – Я не хочу тебя здесь видеть.
Холодный воздух ворвался внутрь, когда она распахнула дверь и вышла наружу.
– Блять, – я провел рукой по лицу. В глаза бросилось пятно бирюзового бархата.
Кольцо.
Она уронила его на пол.
Я подошел и поднял его, долго держа в руке.
Не слишком ли я надавил? Слишком быстро? Это был единственный известный мне путь. Но именно так я потерял Талию в первый раз.
– Первый раунд.
Первый раунд закончился. И мне надрали задницу.
2 РАУНД
3. ТАЛИЯ
Талли.
Никто не называл меня Талли. Ни мои родители, ни мои братья и сёстры, ни мои друзья. Все называли меня полным именем.
Кроме Фостера.
Он считал, что это очень уместно, не только из-за моего имени, но и потому, что я люблю считать с помощью палочек1. Я смотрела все его бои и спарринги с блокнотом на коленях, заполненным коротенькими черточками.
Нанесенные удары VS Попытки ударов. Удары ногами VS Удары руками. Тейкдауны и нокауты.
Подсчеты были для меня способом взять под контроль свои нервы. Если я вела счет, то меньше беспокоилась о том, что его ударят по ребрам или по лицу.
По этой же причине я считала свои удачные дни в больнице. Эти отметки, даже когда мне приходилось их стирать, давали мне позитивный взгляд на жизнь. Цель.
Талли.
Я не была Талли долгое время. До вчерашнего дня.
Это было похоже на возвращение в прошлое, в те дни, когда Фостер был самой большой частью моей жизни. В те дни, когда он был так близко, что мог бы быть и ударом моего сердца.
А кольцо...
Почему? Зачем он купил это кольцо? Особенно если оно не досталось его жене. Когда он его купил?
Оно выглядело точно так же, как и кольцо, которое я помнила, но это было невозможно. Он не стал бы покупать кольцо для меня, будучи женатым на Вивьен. Но всё равно, оно было таким знакомым. До боли знакомым.
Я никогда не забуду тот день, когда увидела это кольцо.
Босс Фостера попросил его выполнить одно поручение, забрать пару сережек, которые были подарком для его дочери. И я пошла с ним в Tiffany’s, потому что в те дни мы были неразлучны.
Пока мы ждали, пока продавщица принесет серьги, мы с Фостером бродили по магазину. Он предложил мне сыграть в игру. Он попросил меня выбрать моё любимое кольцо, чтобы он попытался угадать, какое именно.
Он угадал с первого раза.
Потому что из всех замысловатых, сверкающих колец он знал, что я выберу что-то простое и изящное.
Кольцо, которое я смогу легко надевать и снимать. Кольцо, которое я могла бы носить на цепочке на шее на работе и которое не будет впиваться камнем в кожу. Кольцо, которое будет прекрасно смотреться на моем пальце, даже если моя кожа потрескается и высохнет от частого мытья рук и одноразовых перчаток.
Это было за неделю до того, как он сказал мне, что женится на Вивьен.
За неделю до того, как он разбил мне сердце.
Он не мог переехать сюда. Он не мог жить в Монтане. Мы постоянно будем пересекаться. Невозможен такой вариант, что мы не будем сталкиваться на Мэйне-стрит или в каком-нибудь магазине. Куинси был слишком мал, чтобы избежать такого человека, как Фостер. Каким-то образом я должна была убедить его уехать. Каким-то образом.
Но сначала мне нужно было очистить голову. Мне нужно было разобраться со своим сердцем. Поэтому сегодня утром, приняв душ и быстро позавтракав, я вышла из дома и пришла туда, где всегда находила покой.
Домой.
На своем черном Jeep Wrangler я поехала по дорожке к маме и папе, проезжая под аркой ворот ранчо Иденов. За заборами, окаймляющими дорогу, на многие километры простирались заснеженные луга. Вечнозеленые деревья покрывали горные подножья, их ветви были покрыты белой вуалью.
Зеленый трактор с круглым тюком в вилах проехал по пастбищу за моим окном. За ним рысила вереница черных ангусских коров, у каждой из которых на ребрах было клеймо Иденов – буква Е2 над кривой линией в форме полозьев кресла-качалки.
Я любила ранчо. Мне нравились открытые пространства, семейное наследие и животные. В детстве я планировала стать ветеринаром. Хотела специализироваться на крупных животных, чтобы помогать на ранчо с крупным рогатым скотом и лошадьми.
До тех пор, пока в старших классах средней школы зимний вечер не изменил мою судьбу.
Моя учительница английского языка, миссис Хаскинс, была тогда на восьмом месяце беременности, и ей оставалось всего несколько дней до ухода в декретный отпуск. Был март, и на город обрушилась сильная снежная буря. Прогноз погоды не предсказал её силы. В один момент мы наблюдали, как тяжелые хлопья падают на землю, а в другой – сплошная белая мгла. Большинство дорог было закрыто только для экстренного проезда, а поскольку моя семья жила за городом, родители не могли приехать за нами.
Поэтому мы с моей сестрой-близняшкой Лайлой собрали наших младших брата и сестру, Матео и Элоизу, чтобы переждать метель. Миссис Хаскинс предложила свой дом в качестве места, где мы могли бы остановиться, пока буря не утихнет.
Мы преодолели два квартала до её дома и забрались внутрь. Её муж работал в транспортном отделе и в тот момент был за рулем снегоуборочной машины, так что она была рада нашей компании.
Пока у неё не начались схватки.
Мы позвонили 9-1-1, чтобы вызвать скорую помощь, но к тому времени, когда они приехали, я держала на руках слизкую новорожденную девочку.
Мне никогда в жизни не было так страшно.
Возможно, мне хватило смелости помочь, потому что я была так сосредоточена на том, что хочу стать ветеринаром. Я видела, как отец вытаскивал множество телят. Но с того момента мой путь изменился.
Мама всегда говорила, что стать врачом – это моё призвание.
Что, если я ошиблась? Что, если мне следовало остаться и работать здесь? Мне бы не пришлось иметь дело с Рэйчел. И я бы не встретила Фостера.
Я отбросила эти сомнения, приближаясь к дому. Утром на ранчо царила суета, наемные работники готовились к работе. Когда мимо проехал грузовик с парой парней в кабине, я помахала рукой, а затем припарковалась рядом с новым маминым Cadillac.
Каждый год папа покупал ей последнюю модель. В этот раз он купил ей Escalade, потому что она настояла на том, чтобы в машине было много места для автокресел её внуков.
– Талия, – Гриффин пересекал мамино и папино крыльцо, когда я выпрыгнула из своего джипа.
– Привет, – я улыбнулась, встретив его у первой ступенки.
В одной руке Гриффин держал дорожную кружку. Другую он вытягивал в воздухе, приглашая в свои объятия. От него пахло ветром и мылом с нотками костра, вероятно, от печки в его доме. С каждым днем он все больше напоминал мне отца.
– Ты выглядишь усталой. Ты в порядке? – спросил он. Грифф, как старший брат, взял на себя обязанность следить за тем, чтобы мы все были в порядке. Опять же, очень похож в этом на папу.
– Всё хорошо, – соврала я. Темные круги под глазами были следствием двух бессонных ночей, проведенных в беспокойстве о Фостере. – Что ты делаешь?
– Только что отвез детей, – он отпустил меня и провел большим пальцем по плечу. – Мама посидит с ними, пока я поеду за дровами. А как насчет тебя? Не работаешь сегодня?
– Нет. Я дежурю все выходные, так что сегодня у меня выходной, – мой график был в лучшем случае непостоянным. Стандартные смены были зарезервированы для доктора Андерсона, а остальные заполняли пробелы. – Я решила приехать, чтобы прокатиться на Нептуне. Папа сказал, что у вас большинство лошадей всё ещё здесь после того, как их переподковали.
– Да, они все на пастбище для телят. Я попрошу одного из парней привести её в конюшню и запрячь для тебя.
– Я могу сама это сделать.
– Это избавит тебя от хлопот. Иди в дом. Возьми кофе и один из маминых кексов. Нептун будет готова через тридцать минут.
– Хорошо, – я улыбнулась. – Это даст мне время побыть с детьми.
– Увидимся позже, – Грифф отправился в сарай.
Ранчо Иденов было одним из самых больших в штате, его строили несколько поколений нашей семьи. Сердце Гриффина принадлежало Уинслоу и двум их детям. Но помимо семьи, мой брат любил эту землю.
Я не могла представить его в костюме и галстуке, работающим в офисе. Его место было в выцветших джинсах и потертых ковбойских сапогах, с холщовым плащом Carhartt на плечах и пыльной шляпой на голове.
Запах сена и скота доносил легкий ветерок, в то время как я поднималась по ступенькам крыльца в дом моего детства. В последние годы мои родители оба вышли на пенсию, но этот дом всегда оставался штаб-квартирой ранчо. За их бревенчатым домом находился сарай, который построил мой дед. Рядом с ним находились конюшня и магазин – дополнения, сделанные отцом, когда он был у руля.
Я открыла входную дверь и вдохнула запах сахара, черники и лимона. Где лучше пахло – внутри или снаружи? Оба этих запаха пахли домом.
– Привет!
– Талия, принеси мне то пятигаллоновое ведро муки, которое стоит у двери, – крикнула мама.
– Конечно, – я сняла пальто и повесила его на железный крючок в прихожей, затем взяла ведро за ручку и поплелась по коридору. – Куда тебе его поставить?
– В кладовку, пожалуйста, – она указала пальцем, покрытым тестом.
Я поставила его на место, а затем двинулась вокруг острова, чтобы осмотреть то, что она готовила.
– Пирог? Пахнет вкусно.
– Мне нужно успеть подготовиться к Рождеству. Он отправится в морозилку, – она поцеловала меня в щеку, а потом пошла к раковине, чтобы помыть посуду. – Что ты делаешь сегодня?
– Решила приехать и покататься.
Больше всего в доме моих родителей мне нравилось то, что замок на входной двери не поворачивали десятилетиями. Они не ждали телефонных звонков перед нашим появлением. Они привыкли к гостям без предупреждения, и ни разу они не заставили меня почувствовать, что я им мешаю.
Это был наш дом, сколько бы лет нам ни было.
Я подошла к шкафу, где она хранила кофейные чашки, и достала кружку.
– Угадай, кого я вчера встретила в магазине, – сказала мама, взяв свой стакан.
– Кого? – спросила я, наполняя её кружку, а затем свою.
– Бонни Хаскинс.
– Ты шутишь? – засмеялась я. – Я как раз думала о ней по дороге сюда.
– С ней была Мари. Эта девочка растет как сорняк.
Мари, ребенок женщины, роды которой я приняла во время снежной бури. Названа в честь моего второго имени.
Последний раз я видела Мари в больнице. Она пришла на ежегодный спортивный медосмотр.
– Она такая милая.
– Скоро мальчики из старшей школы начнут бегать за ней.
– Ты не ошибаешься, – я улыбнулась и отпила кофе.
Вот почему я жила в Куинси. Чтобы Мари Хаскинс росла у меня на глазах. Чтобы Хадсон, Эмма и Дрейк были под присмотром их тети Талии.
Из гостиной послышалось хихиканье.
– Я слышала, ты сегодня в роли няни.
– Пока я не поставлю пирог в духовку, эту должность занимает твой отец. Но в остальном у нас будет веселый день. Я купила пальчиковые краски.
– Ты их балуешь.
– Да, черт возьми, балую.
– Пойду поздороваюсь.
Я оставила свой кофе на столешнице и направилась в гостиную, где папа сидел на полу с тремя малышами. Эмма, семи месяцев от роду, лежала на одеяле, держа свои маленькие ножки руками и пытаясь засунуть их в рот.
Её полуторагодовалый брат, Хадсон, разбивал два блока вместе. А Дрейк, сын моего брата Нокса, крутился вокруг папы и хихикал, когда папа пытался его пощекотать.
– Похоже, у вас ту весело.
Хадсон взглянул на меня, и конструктор был забыт. Он вскочил на ноги и поднял руки.
– Вер. Вер.
Вверх. Вверх.
– Привет, приятель, – я подхватила его на руки и поцеловала в щеку. Затем другой малыш врезался мне в ногу, и я нагнулась и подняла Дрейка тоже. Мои братья и сестры всегда дразнили меня за то, что у меня детская лихорадка. Я хотела детей. Когда-нибудь. А пока этот день не настал, эти малыши были моим спасением. – Как у моих ребят сегодня дела?
Дрейк ответил мне какой-то билибердой.
– А. Ну, звучит отлично, – я поставила их обоих и села на пол. – Привет, пап.
– Привет, милая. Чем ты сегодня занимаешься?
– Я приехала, чтобы покататься на Нептуне.
Я возилась с деталями конструктора Хадсона, помогая ему сделать колонну.
– Сегодня прекрасный день. Солнце светит.
Независимо от температуры, жары или холода, папа считал любой солнечный день золотым.
– Я подумала, что надо заскочить в отель сегодня днем, – сказала я. – Посмотрим, не нужна ли Элоизе помощь в предверии рождественского ажиотажа. Я разговаривал с Лайлой сегодня утром, и она была странно спокойна, учитывая огромное колическво работы.
Папа усмехнулся.
– Я подумал то же самое, когда разговаривал с ней вчера. Но ты же знаешь, что это ненадолго. К Рождеству на следующей неделе она будет ходячим мертвецом.
Весь город был украшен к празднику гирляндами, огнями и подстриженными деревьями. Лайла владела кофейней в Куинси, и на днях она провела три часа, вручную расписывая снежинками витрину «Кофе у Иденов».
С шести утра и до семи вечера к ней стекались покупатели. Половина из них были местными жителями, которые делали специальные заказы на праздничную выпечку. Половина – туристы, приехавшие в город, чтобы насладиться праздником.
К Новому году Лайла выматывалась до предела. Элоиза и Нокс тоже. Но у них была помощь. Идены помогали друг другу без колебаний.
– Что нового в больнице? – спросил папа.
– Ничего особенного.
Я мало что могла ему рассказать, но иногда я ворчала по поводу Рэйчел.
Хадсон ударил кулаком по моей колонне, потом хихикнул, и я снова их сложила.
– Ты в порядке? – глаза отца сузились, пока он смотрел на моё лицо. – Тебя что-то беспокоит.
Не было смысла отрицать это перед папой. Он всегда умел читать мое настроение. И я бы предпочла, чтобы он услышал это от меня, а не из уст Куинси. Нокс не упоминал о встрече с Фостером в больнице в начале недели, но, скорее всего, рано или поздно это всплывет. У нас в Монтане не так много известных бойцов UFC.
– Фостер Мэдден в городе.
– Что? – он выпрямился, понизив голос. – Зачем? Что ему нужно?
Мы не говорили о Фостере уже много лет. Нокс дразнил меня за то, что я слишком скрытна себе во вред. Но я была рада, что мне не пришлось объяснять всем ситуацию с Фостером. Это была история, которой у меня не хватало духу делиться много раз.
Лайла знала, что я встречалась с кем-то в колледже и что мы расстались, когда я поступила в медицинскую школу. Элоиза знала то же самое. А мои братья, ну... они избегали личной жизни своих сестер.
– Он утверждает, что переезжает сюда, – сказала я. – Он купил тот пустующий зал на Нижней Кларк-Форк-Роуд.
Предыдущий владелец разорился, когда я училась в школе, и спортзал пустовал несколько лет. В Куинси просто не было достаточно людей, чтобы содержать два спортзала, особенно когда в «Пожарке» появилось новое оборудование и занятия по фитнесу.
– Ты говорила с ним? – спросил папа.
– Да.
– И что?
Я пожала плечами.
– Я не хочу, чтобы он жил здесь. Но, думаю, у меня нет выбора.
Рот отца напрягся.
– Знаешь, я думал купить это здание, чтобы переделать. Проклятье.
– Это... странно, – у меня было чувство, что даже если бы здания не было, Фостер все равно бы приехал. Я заставила себя улыбнуться и провела пальцами по светлым волосам Дрейка. – Со мной всё будет в порядке. Это было давно. Просто немного шокирована. Но я прокачусь. Подышу воздухом, проветрюсь. И я буду как новенькая.
– Хочешь, чтобы тебе составили компанию? – спросил он.
– Я бы сказала, что у тебя и так дел по горло, – я наклонилась, чтобы поцеловать Эмму в лоб, затем встала. – Увидимся чуть позже.
Забежав на кухню, чтобы попрощаться с мамой, я вышла на улицу, захватив из машины пару перчаток и шапку. Затем я застегнула пальто до горла и направилась в конюшню.
– Ваша лошадь готова, Док.
Наемный работник отсалютовал мне, прикоснувшись к краю шляпы, когда он выходил из здания.
– Спасибо, – я улыбнулась и вошла внутрь. Нептун стояла в ближайшем стойле. – Привет, девочка.
Она фыркнула, прижалась к моей руке, когда я начала погладить ее по серой щеке.
Нептун была одной из восьми лошадей, которых отец купил много лет назад. Элоиза настояла на том, чтобы мы дали им всем имена, и в то время она делала школьный проект о Солнечной системе. Так что у каждого из нас, братьев и сестер, а также у мамы и папы, была лошадь, названная в честь планеты.
– Как поживает моя красавица? – сказала я, открывая дверь, чтобы вывести её.
Мы немного погуляли, вышли из конюшни и обошли загон, прежде чем я поправила седло. Затем я вставила левую ногу в стремя и приподнялась, устраиваясь на сиденье, прежде чем мы направились через ворота в поле.
