Текст книги "Гранатовые поля (ЛП)"

Автор книги: Перри Девни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

15. ФОСТЕР

– Блять, как холодно.

Джаспер потер руки, дуя на них, одновременно подпрыгивая на носках на ринге.

– Мне нужно купить больше обогревателей.

Я потер виски. Если бы только эта головная боль прошла.

Но она не проходила. Потому что головная боль была напрямую связана с моей печью – печью, которая перестала работать пять дней назад. Я вернулся домой после ужина с Талией в холодный спортзал.

Наверное, мне следовало ожидать этого, учитывая, как интенсивно работала эта чертова штука с тех пор, как я купил это место. Я должен был попросить кого-нибудь проверить её раньше.

Парень, который пришел посмотреть на нее в субботу, посмеялся и сказал, что мне повезло, что она проработала так долго.

Её нельзя было починить. Если бы это был Вегас, я бы, наверное, получил новую в тот же день. Но это был Куинси, и им пришлось заказывать замену, потому что две имеющиеся у них в наличии были заняты. Моя печь не будет доставлена до пятницы.

Поэтому последние пять дней я обогревал спортзал и квартиру электрическими обогревателями.

– Конечно, это же не произошло весной или летом, – сказал я Джасперу. – Это должно было случиться в самую холодную неделю в году.

По прогнозам, сегодня должно было быть семнадцать градусов холода. Семнадцать градусов ниже нуля.

– У меня пальцы на ногах онемели, – ворчал он.

– У меня тоже.

Большинство обогревателей находились в квартире для того, чтобы в помещении было достаточно тепло для Каденс. Те, что были здесь, едва справлялись с прохладой. Тренажерный зал был просто слишком большим, а температура слишком низкой.

– Я не создан для Монтаны, – сказал он.

Я усмехнулся.

– Не уверен, что я тоже.

Сегодня утром я отвез Каденс в школу, одетую, как маршмэллоу, в комбинезон, пуховик, сапоги, шапку и варежки. Снег был для неё новинкой, частью приключения. Но даже она жаловалась на холод, а сегодня утром по дороге в школу она была угрюмой и тихой.

– Ладно, – я потряс плечами и вскочил на ноги, готовясь к тому, что ещё Джаспер запланировал на сегодняшнюю тренировку. Мы занимались уже несколько часов, каждый из нас был разгорячен, просто потому что если мы двигались, то не замерзали. – Что дальше?

– Я хочу попрактиковаться в приёмах. Я изучал видеозаписи предыдущих боев Сэваджа и заметил закономерность в его поздних раундах. Когда он выдыхается, он опускается на пятки. Может быть, тогда у тебя будет возможность для тейкдауна.

– Хорошо, – я размял шею и встал в боевую стойку, подняв руки.

Джаспер зеркально повторил мою позицию, теперь мы были лицом к лицу.

Я перестал беспокоиться о холоде. Перестал думать о чем-либо за пределами этого ринга. Я сосредоточился на своем противнике, готовый нанести джеб, сымитировать удар, подняв колено, а затем подмести свою ведущую ногу против его, надеясь вывести его из равновесия.

Но не успел я двинуться с места, как в воздухе раздался звон моего телефона.

– Ах. Извини, – я бросился к краю ринга. На экране высветилось название школы. – Алло?

– Это Фостер? – спросила женщина.

– Да.

– Это Дениз, школьная медсестра. Со мной Каденс, у нее температура 39,8.

Я начал срывать свои щитки с голеней еще до того, как она закончила свою фразу.

– Я сейчас буду.

– Что происходит? – спросил Джаспер, когда я положил трубку, снимая вторую накладку на голень.

– Каденс заболела. Мне нужно ехать.

– Что я могу сделать?

– У меня нет детского парацетамола, – блять. – Или градусника.

Почему я не купил никаких лекарств на всякий случай? Я проскочил между канатами и помчался в квартиру, чтобы натянуть толстовку и спортивные штаны поверх шорт. Когда я вышел с ключами, Джаспер натягивал ботинки, одетый так же, как и я.

– Я схожу в магазин и куплю всё, что нужно. Встретимся здесь.

– Спасибо, – я кивнул и трусцой побежал к двери.

Воздух на улице был холодным ударом по лицу, ветер кусал мою кожу, поэтому я ускорил шаг, включив обогреватель в пикапе, а затем помчался в город и влетел на школьную парковку.

Каденс ждала у стойки регистрации с медсестрой, когда я ворвался в парадную дверь.

– Привет, маленький жучок, – я опустился на колено и прижал одну ладонь к ее лбу, а другой снял рюкзак с её плеч и надел на свои. – Не очень хорошо себя чувствуешь?

Она покачала головой.

Я поднял взгляд на медсестру.

– Мне нужно её осмотреть или что-то ещё?

– Мы позаботимся об этом. Выздоравливай, Каденс.

Она заставила себя улыбнуться, но выглядела так, будто вот-вот расплачется. Похоже, ее настроение сегодня утром было связано не с холодом, а с тем, что она чувствовала себя паршиво.

Но она выдержала почти весь день. Почему она не сказала мне, что плохо себя чувствует? Или не попросила школу позвонить мне раньше?

– Пойдем домой.

Я взял ее на руки, поблагодарил медсестру, а затем понес мою девочку к пикап. Когда она была пристегнута, я поцеловал её в висок и поспешил к водительскому месту.

– Папочка? – спросила она, когда я выехал на дорогу.

– Да?

– Я пропущу завтра школу?

Я посмотрел на нее через зеркало заднего вида.

– Не знаю. Зависит от того, как ты будешь себя чувствовать. А что?

Уголки её рта опустились.

– Мы должны были устроить вечеринку с попкорном.

– Поэтому ты не сказала мне, что чувствуешь себя неважно сегодня утром?

Её подбородок опустился.

– У Мэгги сегодня день рождения, и она принесла капкейки.

Моя милая девочка.

Я чувствовал себя ужасно, что она пропускает веселье, и был чертовски счастлив, что она хочет ходить в школу, что у нее есть друзья.

– Если ты пропустишь завтрашний день, я принесу тебе попкорн, хорошо? Самое главное, чтобы тебе стало лучше.

Она прислонилась к двери, и к тому времени, как мы добрались до спортзала, она уже спала.

Джаспер еще не вернулся из магазина, поэтому я отнес Каденс в дом, снял с нее пальто и уложил в кровать. Затем достал из кармана телефон и позвонил первому человеку, кто пришел мне на ум, чертовски надеясь, что она не сменила номер.

– Алло? – ответила Талия.

– Привет.

– Фостер?

Удивление в ее голосе было еще одним ударом в самое нутро.

– Ты удалила мой номер.

– О, эм... да.

Она удалила мою контактную информацию, в то время как я хранил её в безопасности и запомнил её номер наизусть на всякий случай. Это была моя вина, а не Талии. А в данный момент у меня не было времени переживать из-за прошлых ошибок.

– Каденс заболела. У нее жар.

– Какая температура?

– 39,8.

– Ты дал ей что-нибудь?

– Пока нет, – я подошел к окну, высматривая на дороге Yukon Джаспера. – Мне отвезти её в больницу? Я начинаю сходить с ума.

– Она никогда раньше не болела?

– Болела. Но я плохо справляюсь с такими вещами. Вивьен – спокойный родитель.

На заднем плане раздалось звяканье, как будто она взяла в руки связку ключей.

– Я буду через минуту.

– Ты не работаешь?

– Не сегодня. Увидимся через несколько минут.

Воздух вырвался из моих легких, когда я закончил разговор. Затем я прошелся по квартире, позвонил Вивьен и, когда она не ответила, оставил сообщение.

Каждый раз, когда я проходил мимо обогревателя, было слишком жарко. Когда я подходил к окну или дверному проему, было слишком холодно.

Каденс ни разу не пожаловалась ни на квартиру, ни на спортзал. Моя девочка была храброй. Но ее комната была маленькой, и, несмотря на все усилия Вивьен развесить фотографии и украсить ее, это был не дом. Это место не было домом.

– Привет, – Джаспер вошел в квартиру с пластиковым пакетом для продуктов в одной руке. Я был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как он подъехал.

– О чем, черт возьми, я думал, переехав сюда? – я вскинул руку вверх. – У меня должен быть дом. Настоящий дом с двумя спальнями и чертовой работающей печью.

– Может, тебе стоит пожить у меня несколько дней, пока не наладят отопление.

– Я позвоню в отель, – квартира, которую он снял, была хорошей, но маленькой, и в ней не хватило бы места для нас троих. Она был не намного больше, чем эта квартира. – Спасибо за предложение. И за то, что сходил в магазин.

– В любое время.

Я провел рукой по волосам, окинув взглядом спальню.

– Я ненавижу, когда она болеет. Я чувствую себя беспомощным.

– С ней все будет в порядке, – Джаспер поставил пакет на столешницу как раз в тот момент, когда хлопнула дверь машины. Мы оба посмотрели в окно, наблюдая, как Талия выпрыгивает из своего джипа. – Похоже, ты вызвал подкрепление.

– Да.

– Звони, если что-нибудь понадобится, – он вышел из квартиры, его голос был низким, когда он приветствовал Талию.

– Привет, – она переступила порог, и мои легкие наполнились воздухом. Я снова мог дышать.

– Привет. Спасибо, что пришла.

– Конечно, – она прошла прямо к столешнице, роясь в пакете, которую принес Джаспер. – Ты ведь ещё ничего ей не дал, да?

– Нет, пока нет.

– Хорошо.

Она работала эффективно, наливая немного красного лекарства в крошечный пластиковый стаканчик. Затем с термометром в руках она пошла в спальню, села на край кровати и стала уговаривать Каденс проснуться.

– Здравствуйте, мисс Мэдден. Ваш папа сказал, что Вы неважно себя чувствуете?

Она покачала головой.

– Не-а.

– Ты можешь сесть для меня?

Кадди повиновалась, её веки опустились.

Талия измерила ей температуру, всё ещё высокую, затем помогла Кадди выпить парацетамол. После уложила мою дочь в постель, после чего мы удалились на кухню.

– Спасибо, – сказал я, закрывая дверь Каденс. – Вивьен всегда отвечала за такие вещи. Я немного волнуюсь.

– И её... здесь нет?

– Она вернулась в Вегас. Это не идеальный вариант, но это временно. Рано или поздно она переедет, но мы хотели, чтобы Каденс пошла в школу здесь как можно скорее.

– Ах, – Талия кивнула, натягивая рукава пальто на пальцы. – Здесь прохладно.

– Печь сломалась, – я провел руками по лицу. – Это нельзя исправить до пятницы. Я пытался продержаться, но собираюсь позвонить в отель. Узнаю, есть ли у них комната.

Пора признать поражение.

– Уверена, это никак не связано с той инфекцией, которую она могла подхватить. Она в новой школе. Новые друзья приходят с новыми микробами.

– Но холод не помогает. Здесь сквозняк и тесно. Если она всё ещё будет болеть в пятницу, я хочу, чтобы она немного отдохнула, а если они поставят новую печь, будет шумно. И если честно, мне надоело спать на диване.

Талия посмотрела на диван и одеяла, которые я сложил на сиденье сегодня утром.

– Знаешь кого-нибудь, у кого есть жилье в аренду?–  спросил я. – Или на продажу?

– Сейчас январь. В Куинси не очень-то бурно развивается рынок жилья, особенно зимой.

Я вздохнул. Мой мудак-риэлтор должен был рассказать мне о состоянии спортзала. Или я должен был попросить виртуальный осмотр. Может быть, если бы он знал, что я привезу сюда жить свою дочь, он бы предостерег меня от этого. Проклятье, надо было купить дом.

– Вам стоит пожить у меня, – сказала Талия.

– А? –  я моргнул. Правильно ли я расслышал? – Серьезно?

– Вы можете остановиться в отеле, если хотите, но вам понадобится кухня. У меня есть кухня и две гостевые спальни. Я также позвоню своему риэлтору и узнаю, есть ли у нее что-нибудь на примете.

Я всё ещё застрял на приглашении.

– Ты действительно позволишь нам остаться?

– Если вы хотите, – она пожала плечами. – Но если вы предпочитаете остаться здесь, то...

– Десять минут, –  я поднял руку, уже двигаясь в сторону спальни. – Дай мне десять минут, чтобы собрать вещи.

– Может, дашь ей поспать? – Талия достала ключи из кармана пальто. – Приезжайте, когда она проснется. Я заеду в магазин и куплю суп на ужин.

Это был сон?

– Окей.

– Увидимся через некоторое время.

Она помахала рукой и вышла, оставив меня стоять на месте. Затем я огляделся вокруг, действительно рассматривая квартиру. Она была намного лучше, чем ранее. Здесь было чисто и аккуратно. Но здесь не было жизни. Это было место для холостяка, а не для маленькой девочки.

И если Талия позволяла мне быть ближе, я не упущу шанс. Ради себя и ради Каденс.

Пока Каденс спала, я двигался по квартире, тихо собирая вещи. Вивьен позвонила узнать, всё ли в порядке, и после того, как мы поговорили несколько минут, я убедился, что обогреватели подключены к розеткам и находятся рядом с раковинами, а один – в ванной, так что, надеюсь, трубы не замерзнут. Не было другого выбора, кроме как оставить их включенными, даже если меня здесь и не будет. Но если здание сгорит, что ж... я не буду убит горем.

Когда Каденс очнулась от сна, на улице уже почти стемнело. Я собрал её чемодан и свой собственный и погрузил в пикап, так что мне оставалось только вынести её на улицу и пристегнуть к креслу.

– Куда мы едем? – она зевнула, обнимая свое любимое зеленое одеяло.

– Мы поживём с Талией некоторое время. Пока не наладим тепло в спортзале.

– Хорошо, – она снова зевнула, не высказав ни слова протеста. Не то чтобы я ожидал этого. Она не жаловалась на спортзал, но и не хвалила его.

Огни дома Талии были приятным зрелищем, когда мы припарковались на улице. Как и женщина, стоявшая на крыльце, готовая помахать нам рукой.

Сначала я занес Кадди, оставив её с Талией, а сам поспешил занести наши сумки. Затем я закрыл за собой дверь и, сняв ботинки, прошел на кухню на звук голосов.

Барная стойка отделяла кухню от обеденного уголка. Каденс сидела на табурете, не сводя глаз с Талии, которая перемещалась по комнате, наливая суп из кастрюли на плите в маленькую пиалу.

Возможно, это должно было быть неловко, первый вечер в качестве гостя в ее доме, но пока Талия подавала нам ужин, мы втроем ели куриный суп с лапшой, было такое ощущение, будто мы делали это сотни раз.

Но это была Талия. Это были мы. Даже когда она злилась или расстраивалась из-за меня, это не было неловко. Мы были слишком созвучны друг другу. Мы плыли по течению, и так было всегда.

После ужина Каденс приняла теплую ванну, а затем отправилась в гостевую спальню. Талия проверила температуру и дала ей еще одну дозу парацетамола. Когда моя дочь была одета в свою любимую розовую пижаму с динозаврами, я расчесал её влажные волосы и свернулся калачиком рядом с ней в кровати, дожидаясь, пока она уснет, прежде чем выйти из комнаты.

Талия была на кухне, посудомоечная машина работала, а остатки еды были убраны. После ужина поднялся ветер, который хлестал снегом по дому.

– Она спит?

– Она устала, – я зевнул, потирая затылок. Узел в мышцах, который я получил от слишком частых ночей на диване, чувствовался постоянно. – Надеюсь, она сможет отдохнуть.

– Я тоже. Твоя комната рядом с её. Я буду наверху, если тебе что-нибудь понадобится. Чувствуй себя как дома.

Я кивнул.

– Я ценю это.

– Увидимся утром.

Аромат кокоса и лайма заполнил мой нос, когда она прошла мимо, направляясь к лестнице.

Я сделал длинный вдох, задержав дыхание и заставляя свои ноги оставаться на месте.

Она пригласила меня сюда не для чего-то другого, кроме как приличного места для ночлега. И как бы мне ни хотелось последовать за ней наверх, чтобы узнать, какого цвета постельное белье у нее на кровати, я стоял у стойки, крепко ухватившись за край. Только когда я услышал звук закрывающейся двери наверху, я побрел по коридору в спальню, расположенную рядом со спальней Кадди.

Кровать была мягкой и теплой, когда я скользнул под одеяло. Учитывая, сколько беспокойных ночей было у меня в последнее время, я должен был сразу же заснуть. Вместо этого я слушал завывание ветра и смотрел в потолок. Что сегодня снилось Талии?

Включился свет, отбрасывая отблеск в сторону открытой двери. Я выскочил из кровати, только в боксеры, и направился на кухню. Талия стояла у раковины, наполняя стакан водой.

При виде её у меня пересохло во рту.

На ней была безразмерная футболка, которая когда-то была темно-зеленой, но после бесчисленных стирок цвет потускнел. Она стояла ко мне спиной, но ей не нужно было поворачиваться. Я уже знал, что было спереди на этой футболке. Она едва спускалась ниже изгиба её задницы. Её загорелые ноги были голыми. Ее волосы были собраны в беспорядочный пучок, несколько прядей спускались вниз по длинной шее.

Блять, но она была совершенна. Никогда не будет другой женщины, только Талия, которая будет носить одну из моих старых футболок.

Может быть, она удалила мой номер телефона. Но она не выбросила эту футболку.

– Не могла уснуть? – спросил я.

Она вздрогнула, повернулась ко мне лицом и прижала руку к сердцу.

– Прости, – я шагнул в комнату, любуясь вспышкой вожделения в её глазах, когда она взглянула на мою обнаженную грудь. – Мне было интересно, куда делась эта майка.

Она опустила взгляд, рассматривая белый трилистник на передней стороне.

– Твоя счастливая футболка.

– Моя счастливая футболка, – я вошел прямо в её личное пространство, не давая ей шанса возразить, когда я взял её лицо в свои ладони. – Воровка.

– Ты оставил её в моем ящике.

– Тогда, наверное, мне придется украсть её обратно, – я прижался к ее рту, обхватив её руками.

Талия приподнялась на носочки, её язык запутался в моем, пока я целовал её, смакуя ее сладкий вкус с нотками мятной зубной пасты.

Боже, эта женщина. Она была хороша на вкус. Приятна на ощупь. Я обнял её крепче, одна рука легла вокруг её плечей, а другая обхватила ребра, прижимая её ко мне.

Она сделала то же самое, прижавшись ко мне так сильно, что казалось, будто она никогда не захочет отпускать меня. Между нами не было пространства, когда я поднял её, посадив ее задницу на столешницу. Затем я поцеловал её глубже, не оставив нетронутым ни один уголок её рта.

Огонь разлился по моим венам. Она подняла ноги, обхватив мои бедра, чтобы притянуть меня ближе.

Мой член пульсировал, упираясь в её киску, так сильно желая погрузиться внутрь. Между нами были только её трусики и мои боксеры. Я застонал ей в губы. Проглотил её хныканье. С каждым движением ее языка, с каждым прикосновением наших губ я боролся с желанием погрузиться в это влажное тепло.

Талия прижалась ко мне, кончики ее пальцев оставляли полумесяцы на моей спине, когда она проводила своим языком по моему.

Она всегда любила впиваться ногтями в мою спину. Я всегда хотел, чтобы эти отметины были вытатуированы навсегда. Возможно, теперь я так и сделаю.

В другую ночь я буду часами поклоняться её телу. В другую ночь, когда моя дочь не будет больна, и не будет спать в комнате дальше по коридору.

Оторвавшись от её рта, я прижался своим лбом к ее, и мы оба тяжело дышали.

– Талия.

– Не отпускай.

Ее руки сжались ещё крепче.

– Никогда, – прошептал я, прижимая ее к себе и зарываясь лицом в ее шею, пока, наконец, она не расслабила руки, и я не помог ей слезть со столешницы.

Её губы были распухшими. Ее лицо раскраснелось, а волосы выбились из пучка. Одетая в мою счастливую футболку, она была идеальна.

– Почему ты действительно пригласила нас остаться? – спросил я, убирая прядь волос с её лба.

Она слегка коснулась моей бороды, словно пытаясь решить, нравится она ей или нет.

– Я не знаю.

– Ты жалеешь об этом?

– Нет, – она провела большим пальцем по моей нижней губе, затем проскользнула мимо меня, оглянувшись, когда оказалась на противоположной стороне комнаты. На безопасном расстоянии, вне моей досягаемости, пока я не передумал и не оттащил её в постель. Умная женщина. – Спокойной ночи, Фостер.

– Спокойной ночи, Талли.

16. ТАЛИЯ

Я уставилась на чистую поверхность своего шкафчика. Никаких отметок сегодня. Последний раз я отмечала хороший день, когда Фостер привел Каденс на ее осмотр. Это было девять-десять дней назад. Может быть, мои стандарты хорошего дня слишком высоки?

В городе свирепствовал грипп, и это делало людей особенно раздражительными, включая персонал и пациентов. Возможно, это был тот же самый грипп, который Каденс подхватила в школе.

Я взяла ключи и положила их в карман, прежде чем уйти, более чем готовая покинуть больницу. На улице было темно, пока я вела джип по направлению к дому.

К Фостеру и Каденс.

Я до сих пор не могла понять, что на меня нашло вчера, когда я предложила им остаться у меня дома. Я потеряла весь свой здравый смысл? Только это было так... легко.

В колледже Фостер практически переехал в мою квартиру. Моя квартира была больше и красивее, чем его, и Вивьен не возражала против его компании. Он органично вписался в мою жизнь.

Находиться с ним в моем доме было так же удобно, как надевать в постель одну из его старых футболок.

Сегодня утром я вошла на кухню и увидела, что он ждет меня с чашкой кофе с моими любимыми сливками.

Он поцеловал меня в щеку на прощание, и я не спросила, будут ли они там, когда я вернусь домой. Я просто знала, что они будут дома. Как бы я ни хотела, чтобы он остался, возможно, он тоже этого хотел.

Я не стала задерживаться в гараже, а поспешила внутрь. Он стоял у кухонного стола в том самом месте, где поцеловал меня прошлой ночью.

Его образ в одних боксерах вызвал во мне пульсацию внизу живота. И, Боже, как он обнимал меня.

Фостер держал меня так, словно я была тем, что держало его на земле.

Я бы многое сделала, чтобы он обнимал меня так каждый день.

Даже простила бы.

Может быть, я уже простила.

– Привет, – сказала я, входя в комнату.

– Привет, – он повернулся и улыбнулся. – Как прошел твой день?

Когда в последний раз я приходила домой, чтобы кто-то спросил меня о моем дне? Много лет. Это был Фостер. Потому что я ни с кем не жила после Вивьен. Я не понимала, насколько одинокой стала моя жизнь. Даже здесь, в Куинси, где родственники были со всех сторон, это было не то же самое, что возвращаться домой к родному человеку.

– Что это за взгляд? – спросил он.

– Ничего, – выбросила эти мысли из головы. – У меня есть время, чтобы переодеться и быстро принять душ?

– Пятнадцать минут, – он указал на таймер духовки.

– Сейчас вернусь.

Я трусцой взбежала по лестнице, сняла свою форму и положила её в корзину для белья. Затем завязала волосы в беспорядочный пучок и прыгнула в душ, торопясь смыть этот день со своей кожи.

Переодевшись в спортивки и майку с длинными рукавами, я вернулась на кухню на пять минут раньше.

– Расскажи мне о своем дне, – сказал Фостер.

– Да уж. Бывало и лучше. В последнее время все какие-то ворчливые. Обычно это происходит в это время года. Короткие дни и длинные ночи делают персонал больницы раздражительным. И на меня накричал пациент. В свою защиту скажу, что он наорал на обеих медсестер до того, как я вошла в приемный кабинет, так что, по крайней мере, я была не одна.

– Что? – он выпрямился, выражение его лица мгновенно стало убийственным.

– Это не первый раз, и не последний, – я рассмеялась. – Разожми челюсти, убийца.

Ухмылка растянулась по его сексуальному рту.

– Я забыл, как мне нравится, когда ты называешь меня убийцей.

Мне тоже это нравилось.

– Вкусно пахнет. Тебе не нужно было готовить.

– Я не возражаю. Кроме того, моя диета скоро станет странной, так как я готовлюсь к этому бою.

– Тебе нужно сбросить вес?

При росте метр восемьдесят три и уже набранных мышцах, сбросить килограммы было нелегко. Я всегда боялась этой части перед его боями, когда он так много работал и так тщательно питался, чтобы убедиться, что он попал в цифру на весах.

– Пару килограммов. Но не много, – он шагнул ближе, его рука приблизилась к моему лицу. Его большой палец провел по моей скуле. – Мне жаль, что у тебя был такой день.

– Всё в порядке, – я прижалась к нему. – А что насчет тебя? Где Каденс?

Он дернул подбородком в сторону гостиной.

– Она захватила твой телевизор.

– Как она себя чувствует?

– Лучше. Лихорадки нет со вчерашнего вечера.

– Это хорошо.

Я закрыла глаза, наслаждаясь покалываниями на коже. Затем его рот оказался на моем, всего лишь прикосновение его губ, которое оставило во мне желание большего.

Я приподнялась на носочки, но прежде чем я смогла углубить поцелуй, прозвенел таймер на духовке.

Он зарычал мне в рот, затем отошел, чтобы взять со столешницы рукавицу и открыть дверцу духовки. Затем он достал противень с курицей, картофелем и зеленой фасолью.

– Позовёшь Каденс?

– Конечно, – я повернулась, готовая направиться в гостиную, но замерла. Каденс стояла в дверях и смотрела на меня.

– О, привет.

Вот дерьмо.

Она нахмурила брови, вероятно, потому что только что видела, как её отец поцеловал меня.

Тепло Фостера коснулось моей спины. Затем его рука обхватила мои плечи, притянув меня спиной к своей груди.

– Мы говорили о тебе сегодня.

– Обо мне?

Он хмыкнул.

Это всё. Это было его объяснение. Хмыканье. Затем он отпустил меня и хлопнул в ладоши.

– Ладно, садитесь и давайте есть. Кадди, что ты хочешь выпить?

– Молоко, – ответила она, идя к столу в столовой, где он уже разложил салфетки и приборы.

– Талли?

– Я... эм... воды. Я могу принести.

– Принеси и мне, любовь моя.

Любовь моя. Никогда не детка, милая или дорогая. Единственное ласковое слово, которым он меня называл, было любовь моя.

Фостер прошел мимо меня, неся две тарелки к столу.

Я оторвала свои ноги от пола и пошла за напитками, сначала взяв молоко для Кадди. Когда мы сидели вместе, я ждала, что после того поцелуя возникнет дискомфорт или неловкость. Но Фостер просто разрезал курицу Кадди, а затем принялся за свою собственную порцию, которая была в два раза больше, чем та, что он положил для меня.

– Папа сказал, что ты как Декс, – сказала Кадди, её рот был полон еды, пока она говорила.

– Кто такой Декс?

– Мамин мальчик... нет, подожди, – она посмотрела на Фостера. – Что это за слово?

– Жених.

Я подавилась картофелиной.

– Талли, – Фостер слетел со стула, обогнул стол, чтобы постучать меня по спине.

Я кашлянула и отмахнулся от него, отодвинув тарелку и тщательно пережевывая еду. Затем я проглотила её, запив глотком воды, и посмотрела на него, все еще нависающего надо мной.

– Жених Вивьен?

– Декс.

Каденс кивнула.

– Декс.

– Декс, – повторила я.

Фостер подмигнул, затем вернулся на свое место.

– Каденс сегодня пропустила вечеринку с попкорном в школе, поэтому после ужина мы решили посмотреть фильм и поесть попкорна. Ты с нами?

– Эм, да. Я люблю попкорн.

– Я тоже, – Каденс улыбнулась мне, жуя.

– Твой папа сказал, что ты чувствуешь себя лучше.

Я прижала ладонь к её лбу, просто чтобы убедиться, что она не горячая.

– Папа сказал, что завтра мне всё равно придется остаться дома.

– Наверное, это хорошая идея. Просто чтобы убедиться, что ты точно здорова. – я переключила свое внимание на Фостера. – Что-нибудь слышно о печи?

– Парень звонил мне ранее. Сказал, что все будет готово к завтрашнему дню. Тогда мы от тебя отстанем.

Каденс что-то бормотала себе под нос, нарезая ножом стручковую фасоль.

– Говори, маленький жучок, – сказал Фостер. – Что у тебя на уме?

– Нам обязательно возвращаться в спортзал? – ныла она. – Это место намного лучше.

Я втянула губы, чтобы скрыть улыбку. Она не ошиблась.

– Да, – Фостер вздохнул. – Мы должны вернуться.

– Но не раньше выходных, – выдала я.

Я хотела еще один день возвращаться домой с работы в полный дом.

– О дааа, – Кадди станцевала небольшой танец на своем стуле.

И когда я встретилась взглядом с Фостер, эти голубые глаза сияли, прищуренные по бокам. Счастливые.

Мы закончили трапезу, развлекаясь рассказом Каденс о сериале, который она смотрела сегодня на Netflix, о принце-драконе. Я помыла посуду, пока Фостер повел Каденс в ванную. Затем мы устроились на диване, Каденс посередине, закутавшись в одеяло, с миской попкорна на коленях. Она выдержала только час фильма, прежде чем заснула.

Фостер встал, наклонился, чтобы подхватить её на руки. Затем он пошел по коридору, и мое сердце растаяло, когда он поцеловал её волосы. Через несколько мгновений он появился, разминая плечо.

– Что случилось? –  спросила я.

– Просто узел.

– Садись, – я указала на пол перед собой и скрестила ноги на диване.

Он повиновался, глубоко вздохнув, когда мои руки легли на его плечи. Затем он застонал, из его груди вырвался низкий, глубокий звук, который вновь зажег пульсацию в моей киске. Он позволил мне некоторое время массировать узел, а когда мои руки перестали двигаться, он расслабился ещё сильнее, вытянувшись так, что его голова оказалась на диване.

– Итак… – мои пальцы играли с кончиками его темных волос. – Декс.

– Декс, – вздохнул он. – Хороший парень. Он любит Виви. Он мил с Каденс.

– И Вивьен помолвлена? Вы только что развелись.

– Они вместе уже два года.

У меня отвисла челюсть.

– Что? Она тебе изменила?

Фостер захихикал.

– Почему это смешно?

Он сдвинулся и встал, протягивая руку.

– Иди сюда.

Я расплела свои ноги и взяла его руку, чтобы он помог мне подняться. Но вместо того, чтобы повести меня куда-нибудь, например, на кухню, которая была дальше от коридора на случай, если Каденс проснется, он притянул меня в свои объятия.

– Потанцуй со мной, – его губы коснулись моего лба, пока он начал раскачиваться. Два счета, и его нога приземлилась на мою. – Твою мать. Прости.

Я засмеялась.

– Ты всё ещё безнадежный танцор.

Для человека, который двигался как молния на боксерском ринге, он вообще не мог танцевать.

Он улыбнулся мне в волосы.

– Я неособо практиковался.

– Ты не танцевал с Вивьен? – вопрос прозвучал слишком быстро, я не успела скрыть ревность в своем тоне. – Неважно. Я не хочу знать.

Может быть, она не любила его. Может быть, он не любил её. Но она была его женой. А он её мужем.

– Я никогда не танцевал с Вивьен.

Это смягчило боль. У неё было почти всё остальное, но, по крайней мере, это было моим.

– О чем ты сегодня говорил с Каденс? – спросила я, когда он закружил нас в медленном танце в гостиной.

– О том, что ты мой Декс.

– Не совсем так, если Вивьен выходит замуж за Декса.

Он хмыкнул. Еще одно хмыканье без последующего объяснения.

– Декс и Виви уже давно вместе, но с Каденс он познакомился совсем недавно. Мы познакомили их только после развода. Но она знает, что Виви любит его. Она знает, что мы с Виви всегда будем любить её, даже если не будем женаты.

– Тяжело ей дался развод?

– И да, и нет. Да, потому что это означало, что у нас произошли большие перемены. Да, потому что это случилось сразу после смерти Арло, и, нравится нам это или нет, он был её дедушкой. Нет, потому что когда она впервые увидела, как Декс целует Вивьен, Каденс пришла ко мне и спросила, почему я никогда так не целовал маму.

Я отодвинулась назад, чтобы изучить его лицо.

– Ты не целовал Вивьен?

Он остановился, смотря мне прямо в глаза.

– Не в губы.

Но они были женаты семь лет. Как такое возможно?

– Сегодня вечером, когда ты поцеловал меня на кухне, нас увидела Каденс. У нее было такое выражение лица.

– У неё начинает складываться пазл.

Что Вивьен любила Декса и поэтому целовала его. Что Фостер любил меня.

Каденс соединяла точки.

– Вивьен – мой друг, – сказал Фостер. – Ничего больше. Я не целую Вивьен. Я не влюблен в Вивьен. И у меня никогда не было секса с Вивьен.

На этот раз это я наступил ему на ногу.

– Ч-что?

– У нас не было брака, Талия. У нас был тюремный срок. Когда она сошлась с Дексом, я не считал это изменой, потому что она была только моей сокамерницей.