Текст книги "Гранатовые поля (ЛП)"
Автор книги: Перри Девни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
5 РАУНД
25. ФОСТЕР
За безупречными, от пола до потолка, окнами нашего номера-люкс Лас-Вегас-Стрип оживала в течение дня. Люди со всего мира съезжались сюда, чтобы насладиться сенсацией, которой был Вегас. Лично меня он никогда не привлекал.
Я всегда был неравнодушен к окружающим пейзажам, пустынным ландшафтам и ярким краскам заката над скалистыми плато. Туристы могли наслаждаться блеском и вспышками этих огромных казино. Звоном множества игровых автоматов. Одна ночь здесь, и я был готов вернуться домой.
Руки Талии скользнули по моему торсу, и она прижалась грудью к моей спине. Она поцеловала мой позвоночник, а затем прижалась щекой к моему плечу. Мы стояли в тишине, наблюдая, как транспорт проносится по улицам, а люди выходят на тротуары.
За последние девять дней мы провели много времени вот так.
Обнимая друг друга. Размышляя о будущем. Готовясь к новому бою.
Я думал, что мы закончили. Думал, мы победили.
Но, похоже, был ещё один раунд.
– Я чувствую себя в ловушке, – сказал я.
– Я знаю, – её руки сжали меня крепче. – Мне жаль.
Я вздохнул.
– Мне тоже.
– Что Вивьен сказала сегодня утром?
– Ничего. Я не разговаривал с ней, только с Каденс перед школой.
Было странно не разговаривать с Вивьен. За все время нашего брака я мог по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз мы ссорились. Мы были друзьями. Между нами не было страсти. Может быть, именно поэтому нам было так легко жить вместе. Мы были удобными соседями. Родителями.
За все наши годы я никогда не был так зол на нее. То, что она просила меня сделать, то положение, в которое она меня поставила, было невозможным.
Проиграть.
Дочь своего отца.
После нашего разговора о Дексе я был так зол, что мне пришлось уйти из гостиной. Я поднялся наверх, прошелся по спальне. Когда Талия поднялась, она знала, что я вот-вот сорвусь. Она не стала расспрашивать меня, когда я ушел в спортзал. Она осталась с Каденс. И Вивьен.
В ту ночь я несколько часов бил грушу, пока красная дымка не исчезла из моего зрения. Потом я сидел на ринге, один, и думал, что же мне делать.
История повторялась. Это было семь лет назад. И вместо Арло Энджела, испортившего мне жизнь, это была моя бывшая жена.
Прошло больше недели, а я всё ещё был в ярости. Разочарован. Сбит с толку. Я сомневался, что моя дружба с Вивьен когда-нибудь будет прежней.
Я оторвал взгляд от окон и повернулся, прижимая Талию к своей груди, чтобы вдохнуть аромат ее волос. Цитрусовые, кокос и моя девочка. Представляет ли она, как сильно я в ней нуждаюсь? Сколько утешения я черпал в ней?
По крайней мере, я столкнулся с этой катастрофой не в одиночку.
– Что тебе нужно сделать сегодня? – спросила она.
– Мы с Джаспером встречаемся в час дня. Я думал пойти домой, посмотреть, что осталось, что я хочу собрать и отправить в Куинси. Но я не хочу рисковать и столкнутьсяс Дексом.
Я могу убить этого сукина сына.
Что, если бы Каденс была там? Что, если бы бандиты Тони Саббатини ворвались в дом, где была моя дочь? Что, если бы они угрожали и её жизни?
Как Вивьен могла даже подумать о том, чтобы встать на сторону Декса? Мои мышцы напряглись.
– Блять, я в бешенстве.
Талия отпустила меня, положив руку на мою сжатую челюсть.
– Давай займемся чем-нибудь. Прокатимся. Уедем подальше от Лас-Вегас-Стрип.
– Ага.
Это не поможет. Ничто не помогало. Но я все равно поцеловал её в лоб и позволил ей повести себя в душ.
Она была чудом на этой неделе. Сейчас я не особо многословен. Все, что я говорил, казалось, выходило грубым, поэтому я отстранялся. Но Талия оставалась рядом со мной, не давая расслабиться.
Поскольку я был сварливым ублюдком, я пытался компенсировать это оргазмами. Я трахнул её у стены душа. До тех пор, пока она не закричала, разрываясь на части вокруг моего члена. Затем я вымыл её волосы и тело, выключил воду и завернул её в полотенце.
– Я люблю тебя, – сказал я ей, когда она расчесывала свои влажные волосы у раковины.
– Я тоже тебя люблю, – она улыбнулась мне через зеркало. – Неважно, что ты решишь, я люблю тебя, малыш.
Поцеловав её в плечо, я подошел к шкафу, чтобы переодеться в джинсы и простую серую футболку. Талия закончила сушить волосы и натянула свои джинсы и черную майку. Затем мы отправились на первый этаж, покинув номер.
Мы прилетели в Вегас вчера поздно вечером. У нас было слишком много бессонных ночей, и к тому времени, когда мы взяли машину напрокат и поехали в отель, я уже был измотан. Хотел заселиться в номер, зарыться в Талию на некоторое время и, желательно, уснуть.
Но в холле было много народу. Даже в понедельник вечером здесь была давка, а поскольку это был отель, где в субботу состоится бой, моя фотография мелькала на различных дисплеях. Я раздавал автографы почти час, прежде чем мы, наконец, добрались до лифта.
Вчера вечером у меня не было настроения, а сегодня утром уж подавно, поэтому я надел кепку и солнцезащитные очки и не поднимал подбородка, пока мы с Талией шли к выходу.
Когда служащий гостиницы заметил меня, его глаза расширились. Талия сжала мою руку, а я пробормотал что-то себе под нос. Но натянул улыбку, пожал парню руку и подписал парковочный талон, пока он спешил забрать наш Chevrolet Tahoe.
Как только мы оказались внутри, я вздохнул.
– Я ненавижу Вегас.
– Я думала, тебе здесь нравится.
– Это было до того, как я стал жить в Монтане.
Я взял ее руку и поднес к губам для поцелуя. Мы заскочили в Starbucks, чтобы взять кофе и сэндвичи для завтрака, а затем отправились за город. Подальше от улицы. Подальше от пробок. Просто... прочь.
Когда мы вернулись в город, прошло почти два часа. Я планировал вернуться в отель, но когда мы проезжали мимо выезда, Талия указала мне свернуть.
– Поезжай по этой, – сказала она.
– Талли, нет.
Я напрягся. Это был дорога, которая привела бы нас к «У Энджела». Не было никакой другой причины ехать этим путем.
– Пожалуйста, – сказала она, когда я сбросил скорость. – Я хочу посмотреть.
Я вздохнул, но не стал отказывать ей в этом. Она приехала в Вегас ради меня. Но, возможно, у нее были свои демоны, которых она должна была побороть, пока была здесь. И я поехал по знакомой дороге в сторону тренажерного зала, страх и ненависть закрадывались в мою кровь с каждым поворотом. Пока мы не припарковались на стоянке у здания рядом с несколькими машинами.
Это гребаное место. Когда-то было убежищем. Потом тюрьмой. Никто, кроме Вивьен, не знал, что я ненавижу его. Мы притворялись, что у нас хорошие отношения с Арло.
Талия не сделала никакого движения, чтобы выйти из внедорожника, и я тоже. Вместо этого мы уставились на шлакоблочную стену через лобовое стекло.
Белая краска почти ослепляла под лучами утреннего солнца. Я всегда считал, что это слишком яркий оттенок, но Арло настоял на белом цвете внутри и снаружи, потому что он был чистым.
В отличие от его грязной души.
Даже когда несколько лет назад Виви убедила его нанести свежий слой краски, он согласился только при условии, что она сохранит белый цвет и не будет трогать стену, граничащую с парковкой. Именно эта стена в данный момент привлекала мое внимание. И Талии тоже.
Жирными мазками всех цветов радуги на этой выцветшей белой поверхности была нарисована пара массивных ангельских крыльев.
– Эти крылья нарисовала мама Вивьен, – сказала Талия. – Ты, наверное, знаешь об этом.
Я кивнул. Она нарисовала их за лето до того, как умерла от рака груди.
– В доме есть фотография, на которой Каденс стоит между ними.
Это была любимая фотография Виви.
Предупреждение Арло о том, что эту стену нельзя закрашивать, было бессмысленным. Виви никогда бы не стерла эти крылья. Вместо этого ее план состоял в том, чтобы просто уйти. Продолжать притворяться, чтобы крылья навсегда остались, даже при новом владельце.
Я сомневался, что Вивьен когда-нибудь вернется сюда после переезда в Куинси. Было бы слишком тяжело видеть физическую память о том, что ее мама умерла.
– Она не говорила об этом, но думаю, что часть Вивьен хотела бы, чтобы мы остались здесь, – сказал я. – В Вегасе.
– Ты тоже этого хочешь? – спросила Талия.
– Нет.
Монтана произвела неизгладимое впечатление этой зимой. Как и семья Иденов. Куинси был моим будущим.
Вивьен не стала спорить, потому что это было слишком важно для меня.
– Как же я, блять, зол на неё, – мои зубы практически скрипели. – Она пойдет на крайние меры ради людей, которых любит. И не понимает, что заходит слишком далеко.
Как тогда, когда она позволила Арло подтолкнуть нас к браку. Это было сделано не для неё. И уж точно не для меня. Она сделала это ради Каденс.
Вивьен переехала бы в Монтану ради меня. Ради Каденс.
И она пожертвовала нашими отношениями, потому что была влюблена в Декса.
– Интересно, стал бы Арло шантажировать тебя, если бы мать Вивьен была здесь, чтобы остановить его, – сказала Талия.
– Не знаю, любовь моя.
– Я тоже.
Талия взялась за ручку двери и вылезла из машины.
Я глубоко вздохнул и последовал за ней, встретив её перед капотом и взяв ее за руку. Затем мы вместе вошли в спортзал.
«У Энджела» был не более чем квадратной коробкой, которой являлось это здание. В каком-то смысле оно было очень похоже на то, которое я купил в Куинси, хотя оно было в три раза больше. Вместо квартиры здесь было два офиса.
Арло оставил себе один, хотя редко садился за стол. Он использовал его для закрытых переговоров с бойцами, включая меня. Для дел, которые он не хотел, чтобы кто-то подслушивал, например, когда он просил у меня денег.
Кабинет Вивьен был самым большим из двух, с двумя большими стеклянными окнами, выходящими в зал. Сегодня эти окна были темными.
Три боксерских ринга были равномерно расставлены по комнате. На центральном ринге находились два молодых парня, один отрабатывал удары, а другой держал щитки. Вдоль дальней стены стояли ряды свободных весов и три тренажера– велосипеда.
– Мало что изменилось, – сказала Талия.
– Да, почти ничего, – я потянул ее за руку, ведя к открытой секции матов.
– Пахнет все так же. Потом, резиной, отбеливателем, металлом и одеколоном.
Одеколон Арло. Мужчины больше нет, но этот запах пропитал эти стены.
Она отпустила мою руку и медленно повернулась. А затем улыбнулась, указывая на пол.
– Это было прямо здесь. Именно здесь я сидела, когда увидела тебя в первый раз.
– Я заметил тебя, как только ты вошла в дверь.
Я потянулся к её локтю, притягивая её ближе. Обнимая её – вот как я выживал последние девять дней. Если она была в пределах досягаемости, значит, она была в моих объятиях.
– Сегодня тихо, – Талия огляделась вокруг. Пространство было чистым и пустым.
– Еще рано.
Час-пик обычно приходился на послеобеденное и вечернее время. Именно тогда люди приходили на уроки и спарринги. Социальный аспект в «У Энджеле» вызывал такую же зависимость, как и сама борьба.
Здесь не было установленного расписания занятий. Мужчины и женщины приходили, когда хотели заниматься. И обычно здесь всегда находился другой человек, готовый поработать с ними.
В основном это был бокс с некоторыми боевыми искусствами для тех из нас, кто интересовался. Тренировки были фундаментом, на котором все строилось. Были инструкторы, такие как я, которые старались научить правильной технике. Но что делало бойца великим, так это время, проведенное за оттачиванием этих приемов. А время на ринге было бесценно.
Если ты хотел стать лучше, ты дрался с людьми, которые были лучше тебя. С людьми, которые подталкивали тебя. И на протяжении многих лет человеком, который подталкивал сильнее всех, был я.
Остались ли у меня ещё силы? Или я уже исчерпал их?
Из раздевалки вышел мужчина.
– Фостер?
– Привет.
Я кивнул ему. Как его зовут? В эти дни было слишком много молодых парней, которые приходили и уходили. После смерти Арло я перестал пытаться следить за ними, следить за тем, как они выглядят.
Черт, я даже перестал тренироваться здесь. У Джаспера был приятель, который владел спортзалом. Там я и встречусь с ним сегодня днем.
Арло теперь был историей. Я оставил Вивьен, чтобы она управляла этим местом. И чтобы жила дальше с Дексом.
– Мне тыбо интересно, увидим ли мы тебя здесь снова, – парень протянул руку, яркая улыбка растянулась по его загорелому лицу. – С нетерпением жду субботнего боя. Ты готов?
– Надеюсь, – я заставил себя улыбнуться.
Что, если я просто не приду? Что, если не будет никакого боя?
Что, если я смогу уйти и никогда не оглядываться?
– Ты здесь, чтобы позаниматься? – он указал на ринг.
– Нет. Просто решил заглянуть. Посмотреть.
– И нам лучше уже идти, – Талия одарила его доброй улыбкой. – Ты же не хочешь опоздать на встречу с Джаспером.
– Вейлом? – спросил мужчина. – Он всё ещё тренируется с тобой?
– Да.
Парень открыл рот, но я протянул руку, чтобы пожать его снова, прежде чем он смог затянуть это.
– Рад был тебя видеть, – сказал я, в то время как он последовал за нами к выходу.
– Да, да. Я тоже. Я буду там в субботу.
– Ценю это.
Помахав рукой, я придержал дверь, чтобы Талия вышла наружу, а затем мы вернулись к внедорожнику.
– В последний раз, – сказала она.
Я кивнул.
– В последний раз.
Что бы ни случилось, я до мозга костей знал, что больше не вернусь сюда. Возможно, именно поэтому она настояла на том, чтобы мы остановились.
Чтобы попрощаться.
Чтобы всё закончилось так, как началось.
На Талии и мне.
– Тебе нужно что-нибудь съесть, – сказала она.
– Я не голоден.
В данный момент ничто не звучало достаточно хорошо. Ничего, кроме еды, приготовленной на кухне Талии. Или ужина в «Костяшках».
– Я хочу чизбургер, – сказала она.
– Нет, не хочешь, – я усмехнулся. – Ты хочешь, чтобы я принес тебе чизбургер, возможно, два, а когда ты их не съешь, это сделаю я.
Она хихикнула.
– Может быть.
И я засмеялся впервые за несколько дней.
– Если меня стошнит на Джаспера, пока мы будем тренироваться, я обвиню в этом тебя.
– Я готова принять удар на себя, мы же команда.
Команда.
– Так и есть, мы команда. Ты и я.
– Как ты поступишь с боем?
Это был первый раз, когда она задала мне этот вопрос. Вместо того чтобы давить, она дала мне время.
– Я не знаю, – признался я. – Я не разговаривал с тобой, когда это случилось в последний раз. Скажи мне, что делать.
– Я не могу, – она грустно улыбнулась мне.
– Тогда я не куплю тебе чизбургер.
Смех Талии наполнил салон автомобиля, и гнев, разочарование слегка рассеялись. Независимо от того, что случится в субботу, я уеду отсюда с этой женщиной.
– Хочешь побыть в отеле, пока я буду с Джаспером? Или хочешь посмотреть? – спросил я.
– Хочу посмотреть.
– Хороший ответ.
Мы остановились в ресторане, чтобы поесть чизбургеры. После того, как она съела один, а я другой, мы поехали в спортзал. Джаспер ждал нас с группой парней, которых я уже видел, когда тренировался здесь.
Всё было иначе, чем у Арло. Его призрак не маячил за моей спиной, готовый вонзить нож еще глубже. Здесь я мог расслабиться. Перестать оглядываться через плечо.
Джаспер был единственным, кто предложил сменить обстановку после смерти Арло, ещё раз доказав, что с легкостью понимает мои эмоции.
– Как ты? – спросил он, когда я присоединилась к нему на ринге, чтобы размяться несколько минут.
– Хорошо.
– Лжец.
– Ты же знаешь, я ненавижу всё это дерьмо, связанное с прессой. Это выводит меня из себя.
Особенно с таким болтливым засранцем, как Скотт Сэвадж.
Это была правда, но только часть истории. Я доверил бы Джасперу свою жизнь, но я не рассказал ему о том, что произошло с Вивьен и Дексом. Он был бы в ярости, а мне нужно было, чтобы он не отвлекался. Один из нас должен был сосредоточиться на бое.
Я расскажу ему об этом позже, после того, как разберусь во всем сам. После того, как пойму, что делать.
– Когда у тебя первое мероприятие для прессы? – спросил он.
– Завтра.
Всю оставшуюся неделю я добавлял в свой график различные выступления, предваряя бой в эти выходные. В четверг у меня были встречи с моим агентом и менеджером для обсуждения нового контракта. В пятницу было взвешивание.
Но сегодня мне нужно было тренироваться. Поэтому я шлепнул рукой по полу и вскочил на ноги, затем подошел к краю ринга и, опираясь на канаты, наклонился, чтобы поговорить с Талией, которая поставила стул за пределами ринга.
– Что-нибудь нужно?
– Всё в порядке, – она покачала головой. – Занимайся своими делами. Только оставь немного энергии для меня.
Я усмехнулся.
– Может быть, даже больше, чем немного.
Два часа спустя с меня капал пот, мои мышцы были теплыми и расслабленными, а в голове рассеялась некоторая дымка.
Джаспер привел ещё несколько парней из спортзала, возможно, чувствуя, что мне нужно было гореть. У меня был спарринг за спаррингом. В большинстве случаев конкуренция была невелика, но мой последний поединок был с самим Джаспером, и он сильно наседал.
– Приберег себя напоследок, да? – поддразнил я, отпивая из бутылки воды. – Убедился, что я выдохся, прежде чем ты вышел вперед.
Джаспер усмехнулся, проведя рукой по своим потным темным волосам.
– Таков был план, но с той скоростью, с которой ты сегодня двигаешься, в этом не было необходимости. Сколько ударов по корпусу ты нанес? Два? Три? Сэвадж съест тебя заживо.
Он провоцировал меня. Это работало.
– Ну ты и задница, – я положил руки на бедра, моя грудь тряслась от смеха. – Я удачно ударил больше трех раз.
– Семь, – сказала Талия со своей скамейки. На её коленях лежали ручка и блокнот, которые она достала из сумочки. Она подняла бумагу и протянула её мне.
Лист был заполнен короткими черточками.
По строчке для каждого раунда спарринга.
– Видишь? – я ухмыльнулся Джасперу.
– А у меня сколько, Талия? – спросил он.
– Эм ... девять.
– Твою мать, – пробормотал я, когда Джаспер и каждый из наблюдающих парней засмеялись.
– Это бесценно, – Джаспер похлопал меня по плечу. – Она нам нужна рядом.
Я перевел взгляд на Талию, в её искрящихся голубых глазах плясали искорки, когда она улыбнулась.
– Да, нужна.
Все сомнения, тревоги, страхи, которые я испытывал по поводу этого боя, исчезли.
В самом начале я сказал ей, что выиграю этот бой ради неё. Что она была моей мотивацией. В нашем прошлом было достаточно нарушенных обещаний. Я не собирался добавлять еще одно. Поэтому я подозвал её жестом, встретив у канатов и опустившись на корточки.
– Я не проиграю этот бой, – сказал я достаточно тихо, чтобы слышала только она.
Она прижала руку к сердцу.
– Нет, не проиграешь.
Казалось, она с самого начала знала, что таким будет моё решение, но дала мне время осознать это самому.
Деньги для Декса и ситуация с Вивьен – из всего этого был выход. Может им это могло и не понравится, но они не имели права ворчать и жаловаться. Не после того, что они сделали. Декс со своей гордостью мог идти в жопу.
– Мы разберемся с остальным, – сказал я.
– После того, как ты победишь.
– Для тебя.
– Ты уже победил, малыш.
Талия потянулась к моему боку, кончики ее пальцев коснулись надписи ГРАНАТОВЫЕ ПОЛЯ на моих ребрах.
Одно прикосновение – и будущее промелькнуло в моем сознании.
Гранатовые поля. Дом, построенный на ранчо её семьи. Дом, наполненный любовью и смехом.
Вечером в отеле мы поговорим о тех таблетках, которые она принимает каждое утро. Если она готова, они отправятся в мусорное ведро. Мы наполним дом нашей мечты детьми. Сделаем Каденс старшей сестрой. И я буду боготворить эту женщину до конца своих лет.
– Не выигрывай этот бой для меня, – прошептала она. – Выиграй ее для себя.
Выиграй этот бой заместо того, который я никогда не должен был проиграть.
– Тогда я покончу с этим. И уйду на пенсию.
– Но не сейчас.
Я усмехнулся.
– Ещё нет.
26. ТАЛИЯ
Арена ревела. Со всех сторон вспыхивали огни. Музыка гремела как гром. А может, это было только моё сердце.
– Меня сейчас стошнит.
Я даже не потрудилась прошептать это про себя. Все вокруг меня стояли, смеялись и кричали, чтобы их услышали. Толпа наслаждалась зрелищем.
Тем временем я казалась единственным человеком в комплексе, вмещающем двенадцать тысяч человек, который действительно сидел на своем месте.
Мои руки дрожали. На висках выступили капельки пота, но не от жары, а от нервов. Я втянула воздух, почувствовав запах бетона, пива и парня позади меня, на котором было слишком много лосьона после бритья.
Стулья рядом с моим, по одному с каждой стороны, были пусты.
Фостер пригласил своих родителей, но они решили не приходить. Его мать сказала, что его бои слишком жестоки. А его отец, что дома по телевизору им будет лучше видно. Я была благодарна, что они отказались, потому что сегодня вечером компания из меня так себе. Кроме того, мы увидимся с ними на следующей неделе перед отлетом домой.
Так что я сидела одна, дергая ногами от нервов, и молилась, чтобы эти места в первом ряду остались пустыми. Маловероятно, но идея вести светскую беседу с незнакомцами подстегивала мою тревогу, поэтому я не думала о сидениях.
Справа от меня лысый мужчина в черном костюме поднял руку в знак приветствия и вернулся к своему разговору. Менеджер Фостера. Я познакомилась с ним в четверг на встрече. Агент Фостера, вероятно, тоже бродил неподалеку.
Я даже не пыталась улыбаться, когда люди проходили мимо. Я слишком нервничала для этого. Всё ли в порядке с Фостером? Делает ли он сейчас растяжку или прогревает свои мышцы? Пьет ли он достаточно воды?
Его взвешивание состоялось вчера утром, и с тех пор он не прекращал пить воду.
Назвать последние четыре дня напряженными было бы преуменьшением. С тех пор как мы приехали в Вегас, Фостер перешел в другой режим. Он тренировался усерднее. Толкал себя двигаться дальше. Был крайне сосредоточен. У него были пресс-конференции и встречи.
Я оставалась рядом с ним на протяжении всего этого. Каждый раз, когда я предлагала дать ему свободное пространство, он брал меня за руку, без слов удерживая рядом.
Что я и сделала, с трепетом наблюдая за тем, как любимый мужчина готовится к своему последнему профессиональному бою. Кульминации его карьеры. Если он и был расстроен, Фостер не подавал виду.
Всё его внимание было сосредоточено на сегодняшнем бое. Единственным перерывом в его концентрации был звонок Каденс. И поздно ночью, в темное время суток, когда огни Лас-Вегаса струились в окно нашего отеля, когда он потерял себя в моем теле и отпускал ситуацию.
Это был конец.
И начало.
Мои колени подпрыгивали быстрее. Будет ли он сожалеть об этом? Будет ли он скучать по этой энергии? Она пульсировала в здании, отскакивая от стены к стене, пока не собралась в центре всего этого.
Октагон.
Даже пустой, восьмисторонний ринг был устрашающим. Те, кто сидел на самых высоких уровнях трибун, наблюдали за ходом боя с огромных экранов, висевших над головой. Миллионы людей, включая мою семью, будут наблюдать за происходящим, не выходя из дома.
А я буду сидеть здесь, в первом ряду, и надеяться, что если меня стошнит, это не покажут по телевизору.
Я так не нервничала даже перед сдачей экзамена MCAT12. Даже в первый день работы в Мемориальном Больнице Куинси. Даже когда я принимала роды все эти годы назад.
Мой желудок забурчал, и я закрыла глаза, желая, чтобы головокружение ослабло.
Когда я открыла их, ко мне шел Чейз, молодой человек, который проводил меня до места. Он был помощником менеджера Фостера или что-то в этом роде. Фостеру что-то понадобилось?
Большую часть дня и вечера я провела в раздевалке, стоя у стены и изо всех сил стараясь не мешать, пока один за другим люди входили, чтобы поговорить с ним. Потом, когда время шло, когда арена открылась, и люди хлынули на трибуны, Фостер подарил мне долгий поцелуй на прощание.
В руке Чейза был блокнот и ручка. Он широко улыбался, как ребенок, которому нравится каждая минута его жизни. Я завидовала его безудержному восторгу. В моей голове было слишком много страха, чтобы наслаждаться шоу.
Если Фостер проиграет, это будет сокрушительно. Я не хотела для него такого разочарования. Не после всего, через что он прошел, чтобы достичь этого уровня. Не после всего, что он решил.
Чейз оглянулся через плечо, и я проследила за его взглядом.
– Что? – я ахнула и вскочила на ноги.
Лайла бросилась ко мне, раскрыв руки для объятий.
Позади неё стояла Элоиза и с широко разинутым ртом всё рассматривала.
– Что вы здесь делаете? – спросила я, крепко обнимая сестру.
Элоиза присоединилась к групповому объятию.
– Фостер не хотел, чтобы ты сидела одна.
Поэтому он привез их в Вегас, чтобы мои сестры сидели рядом со мной.
О, как я любила этого мужчину.
– Я рада, что вы здесь, – сказала я, крепче прижимая их к себе.
– Ты в порядке? – спросила Лайла.
Я покачала головой.
– Нервничаю.
– Могу я вам что-нибудь предложить, дамы? – спросил Чейз, когда мы разорвали объятия. – Напитки? Еду?
– Напитки, – сказала Лайла.
– И еду, – добавила Элоиза.
– Конечно, – он кивнул, затем протянул бумагу и ручку. – От мистера Мэддена.
Я взглянула на лист. Верхняя часть была пуста, но под страницей было небольшое потемнение, поэтому я перелистнула на следующую. И нашла записку Фостера.
Я люблю тебя, Талли. Сделай мне одолжение. Проследи, сколько раз я ударю Скотта Сэваджа.
Я рассмеялась, глаза заслезились, когда я прижала блокнот к сердцу.
– Что? – спросила Лайла.
– Ничего.
Просто Фостер знал, что я никак не смогу сидеть без дела сегодня вечером.
– Я вернусь с напитками и закусками, – сказал Чейз. – Напиши мне, если вам понадобится что-то ещё.
Я кивнула, подождала, пока он уйдет, затем села в кресло, по правую сторону от меня была Элоиза, по левую – Лайла.
– Он победит, – сказала Лайла, взяв меня за руку.
Элоиза взяла другую, крепко сжав её.
– А потом мы поедем праздновать.
Я держалась за своих сестер, пока шли минуты, а предвкушение становилось все сильнее и сильнее. Все больше людей занимали свои места. Рефери вошел в Октагон, обходя его по периметру. Затем к нему присоединился комментатор с микрофоном и в тени трех операторов.
– Тут напряженная атмосфера, – сказала Лайла. – Ты дышишь?
Нет. Я с трудом глотнула воздуха.
Свет на арене приглушили. Прожекторы сделали круг по залу, а затем направились на Октагон, в то время как комментатор поднес микрофон ко рту.
– Дамы и господа, мы в прямом эфире из Лас-Вегаса! Время пришло!
Толпа взревела. Крики подстегнули ведущего, который стал говорить ещё громче, и атмосфера перешла от наэлектризованной к сумасшедшей.
Сегодня было запланировано пять боев. Фостер и Скотт Сэвадж должны были стать главным событием, которое состоялось последним.
Сидеть на первых четырех было мучительно. Люди вокруг нас подбадривали и кричали, болея за бойцов во время первых четырех боев. Лайла и Элоиза перекусывали и пили коктейли, а мне приходилось заставлять себя дышать.
Вдох и выдох.
Ожидание было пыткой. Я сжимала записку Фостера, в то время как Чейз приносил еду и напитки, к которым я не притронулась, пока, наконец, четвертый бой не закончился и Октагон не был подготовлен к главному событию.
– Ну вот, началось, – сказала я, закрывая глаза.
Хоть бы он не пострадал.
Возможно, другая женщина молилась бы о победе. Но меня волновало только то, чтобы Фостер вышел с этого ринга.
Прожекторы качнулись в сторону туннеля. Вышел Скотт Сэвадж в сопровождении не менее десяти человек. Он выпячил грудь, кричал и бил кулаком по грудине, когда ступил на ринг.
– Не могу дождаться, когда этот парень проиграет, – сказала Лайла, наклонившись поближе, чтобы я мог ее слышать.
– Смотри.
Элоиза указала направо, когда Фостер вышел из другого туннеля.
Джаспер с каменным лицом шел рядом с ним. Позади них стояли другие парни, которых я встретила в раздевалке, а также менеджер и агент Фостера.
Что бы ни говорил комментатор, всё слилось в единое целое, так как я не сводила глаз с Фостера. И его внимание было полностью сосредоточено на ринге – пока Джаспер не подтолкнул его локтем и не дернул подбородком в мою сторону.
Глаза Фостера встретились с моими.
– Люблю тебя, – прошептала я.
Уголок его рта приподнялся.
– О Боже, тебя точно покажут по телевизору, – Лайла засмеялась. – Надеюсь, Нокс записывает это.
Я не могла сейчас думать о телевидении. Всё моё внимание было приковано к Фостеру, и меня не заботило то, что обо мне могут сказать. Не заботило то, знают ли они, кто я.
Фостер нахмурился, когда Сэвадж вошел в клетку, прошел в свой угол и разделся до одних черных шорт, которые демонстрировали силу его бедер и его идеальную задницу. Каждый мускул его тела был очерчен. Его пресс напрягался, когда он сгибался, растягивая подколенные сухожилия. Его напряженные руки поднимались вверх, когда он разминал плечи.
Диктор продолжал, перечисляя спонсоров, называя судей и представляя рефери.
После растяжки Фостер стал подпрыгивать на носках, разогреваясь. Его лицо не выражало никаких эмоций, когда оператор приблизил его. Его глаза были прищурены. Его запястья были обмотаны красной лентой, а костяшки пальцев – перчатками.
Пожалуйста, не пострадай.
– Представляем Вам бесспорного чемпиона мира UFC в среднем весе. – Диктор растягивал каждое слово, произнося его, почти как песню. – Железный кулак. Фостер Мэдден.
Лайла и Элоиза хлопали, аплодируя вместе с тысячами людей, когда те вскочили на ноги.
Я встала, моё сердце бешено колотилось, когда Фостер поднял руку, приветствуя толпу. Он обошел свою половину ринга, затем вернулся в угол, где Джаспер стоял на трибуне, перегнувшись через край Октагона.
– И наш соперник, – сказал диктор.
Я не услышала ничего из того, что произошло дальше, потому что все люди вокруг меня начали кричать бууу. Даже Лайла и Элоиза делали это, глумясь над Скоттом Сэваджем, который поправлял пояс своих белых шорт.
Во время своего представления Сэвадж размахивал руками, чтобы раззадорить толпу и поддразнить Фостера.
Женщина, одетая в шорты и спортивный лифчик, кружила по рингу с огромным номером один. Две двери в Октагон, расположенные друг напротив друга, были открыты, и пока диктор перелистывал последнюю страницу записей в своей руке, люди начали выходить с ринга.
Толпа затихла, когда все заняли свои места.
Мы находились под экранами телевизоров и не могли видеть, что они показывают. Да мне и не было интересно. Моё внимание было приковано вперед, в то время как рефери махнул Фостеру и Сэваджу в центр ринга.
Фостер протянул руку для пожатия.
Сэвадж повернулся и пошел прочь.
– Мудак, – пробормотала я, бросив на Сэваджа свирепый взгляд и доставая блокнот. Отслеживать, сколько раз Фостер ударит его, будет моим удовольствием.
Моё сердце бешено билось, когда рефери кивал. Затем по помещению прокатилось эхо, и начался первый раунд: оба бойца столкнулись лицом к лицу и стали маневрировать по рингу.
Пять секунд они оценивали друг друга, затем Сэвадж первым перешел в наступление. Он атаковал Фостера двумя ударами, которые выглядели небрежными и дикими. Фостер заблокировал один удар и уклонился от другого. Затем Сэвадж попытался нанести круговой удар ногой, который Фостер поймал локтем.
