Текст книги "Тренер (ЛП)"
Автор книги: Перри Девни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 14
Форд
Я опоздал на тренировку.
Ты собираешься игнорировать меня вечно?
Я отправил это сообщение в 7:13 утра. Учитывая, что был полдень, а Милли не ответила, думаю, я получил свой ответ.
Прошла неделя с момента нашего поцелуя. Неделя ничего. Милли превратилась в привидение.
И меня это чертовски достало.
Я провел рукой по подбородку, щетина, которую я не сбрил этим утром, царапала ладонь. Я был плох в поцелуях? Было ли это грандиозным разочарованием, и причиной того, что она игнорировала меня?
Нет. Ни за что на свете.
Черт возьми, это был отличный поцелуй. Так в чем же была ее проблема?
Конечно, может быть, я был немного резок. Назовем это отчаянием. Сиенна была единственной женщиной в моей жизни в течение многих лет, и даже тогда наша сексуальная жизнь была не совсем активной.
Ну… ее была.
Я, с другой стороны, годами не прикасался к женщине. Искушения не было. Мы с моим кулаком прекрасно ладили. Вот только одна мысль о губах Милли заставляла меня возбуждаться. И неважно, сколько раз я принимал холодный душ на этой неделе, дроча на мысленный образ ее лица, этого было недостаточно.
Она щелкнула выключателем.
Черта с два я собирался позволить ей игнорировать меня.
– Я не буду страдать один, – пробормотал я, отодвигаясь от своего стола.
Первая тренировка за день началась пятнадцать минут назад. Милли, вероятно, думала, что я на поле. Может быть, она ослабит бдительность. Может быть, она будет в своем кабинете, думая, что там безопасно.
Вместо того, чтобы выйти за дверь на солнечный свет, я широкими шагами направился по коридору к лестнице. Я как раз собирался протиснуться в дверь, когда услышал свое имя.
– Форд. – Паркс бросился ко мне. Выражение его лица говорило о том, что я не доберусь до офиса Милли. Черт.
– В чем дело?
– У меня проблема. Раш пропал.
– Пропал? – Я моргнул. – Что значит пропал? – Я сомневался, что кто-то попытался похитить двадцатиоднолетнего мужчину ростом шесть футов три дюйма (прим. ред.: примерно 190 см.) и весом 220 фунтов (прим. ред.: примерно 100 кг.).
– Сегодня его никто не видел. И он не отвечает на звонки.
Блять.
– Хорошо, – протянул я. – Но вчера он был на тренировке. Кто-нибудь видел его с тех пор?
– Нет. Его сосед по комнате сказал, что он так и не вернулся домой прошлой ночью.
– Черт. – Я провел рукой по волосам. Это было не то, в чем я нуждался сегодня. – С кем он живет?
– Маверик Хьюстон. Игрок. Он тот, кто сказал мне, что Раш пропал.
– Какой номер у Раша? – Я достал свой телефон из кармана, разблокируя экран, как раз в тот момент, когда за спиной Паркса раздались шаги.
– Тренер. – Хьюстон подбежал к нам, его грудь вздымалась при дыхании. А каштановые волосы были влажными от пота.
Возможно, нам нужно было удвоить подготовку.
– Нашел его? – спросил Паркс.
Хьюстон покачал головой, все еще тяжело дыша.
– Нет, но его машина припаркована у стадиона. Там пусто. Побежал обратно, как только увидел это. Может быть, он где-то в здании?
Я поворчал, не в настроении разыскивать пропавшего квотербека.
– Есть идеи, почему он не пришел на тренировку или не пошел домой прошлой ночью? Он был на вечеринке или что-то в этом роде?
Это была предсезонка, но мы уже внедрили некоторые правила с командой, включая комендантский час в полночь. Не пить. Не проводить время в барах в центре города. Любой, кто нарушал эти правила, отправлялся на скамейку запасных. На неопределенное время.
В этом году я провел жесткую черту, и лучше бы никому не переходить мне дорогу.
– Я сомневаюсь в этом, тренер, – сказал Хьюстон. – Раш не любитель вечеринок.
Ну, это уже кое-что.
– Он вчера плохо себя вел?
И Хьюстон, и Паркс покачали головами.
Раш казался мне хорошим, но я не очень хорошо знал этого парня. Пока нет. Он был старшекурсником, но у него оставался еще год права на участие, так что я проведу с ним еще один сезон. До сих пор я общался с ним только на тренировках и в тренажерном зале в те несколько раз, когда ходил на тренировку. Я хотел проводить время с ребятами. Из всего, что я видел, Раш был чрезвычайно сосредоточенным и преданным делу.
Большего тренер и требовать не может от своего стартового квотербека.
Разве что прийти на гребаную тренировку.
– Вы, ребята, отправляйтесь на поле, – сказал я. – Я посмотрю, смогу ли я его разыскать. Пришли мне его номер телефона?
Паркс кивнул, затем дернул подбородком, чтобы Хьюстон следовал за ним на улицу.
Я бросил тоскующий взгляд на дверь, ведущую на лестничную клетку, затем развернулся и поплелся в раздевалку.
Там пахло металлическими шкафчиками, потными бутсами и резким одеколоном. Но подспудно пахло свежей краской и отбеливателем. Тот, кто проектировал реконструкцию, обеспечил ей яркое освещение и просторную планировку. Здесь было намного приятнее, чем та раздевалка, которая была у нас в те дни, когда я был игроком «Диких котов».
– Раш? – позвал я.
Ответа нет. Не то чтобы я его ожидал.
Затем я проверил ванную, потом душевые. Каждый уголок раздевалки был пуст, поэтому я толкнул дверь, которая вела в тренажерный зал.
Помещение было огромным, в три раза больше того, что я помнил по своим студенческим годам. Были университеты, где у футбольной команды были свои собственные тренажерные залы. В УШС мы делили эти помещения с другими командами. Но, учитывая, насколько они были велики, как были разделены места для студентов, я сомневался, что у нас когда-либо возникнут проблемы с ощущением тесноты. И для наших игроков было полезно взаимодействовать со спортсменами из других видов спорта. Это расширяло дружеские отношения во всем спортивном департаменте в целом.
Я оглядел комнату. Пусто. Мой телефон завибрировал в кармане, и я вытащил его. Паркс отправил смс с номером Раша, я сохранил его в своих контактах, затем набрал его имя. Телефон зазвонил у меня в ухе.
И на заднем плане.
– Что за… – Я отнял телефон от уха, прислушиваясь к другому звонку. Затем пошел, лавируя между тренажерами и скамейками, в самый дальний угол комнаты.
И увидел парня, сидящего в углу, прячущегося за штангой.
– Раш.
Он держал свой телефон, устройство было маленьким по сравнению с его хваткой. Он все звонил и звонил. А тот просто уставился на экран.
Я сбросил вызов и опустился на корточки.
– Раш.
– Тренер. – Его голос был хриплым. Он моргнул, его налитые кровью глаза встретились с моими.
– Скажи мне, что происходит. – Требование, а не просьба.
Раш тяжело сглотнул, поворачиваясь ко мне в профиль. Его челюсть была покрыта щетиной. Его грязные светлые волосы торчали во все стороны, как будто он часами проводил по ним руками.
– У тебя неприятности? – спросил я.
Он кивнул.
– По шкале от одного до десяти, насколько плохо?
Его кадык дернулся.
– Одиннадцать.
Блять. Я сел на коврик, повторяя его позу, положив предплечья на колени.
– Вы не собираетесь кричать на меня? – спросил он. – Сказать мне, чтобы я оторвал свою задницу и пошел тренироваться?
– На самом деле я не фанат крика. – На поле или за его пределами. Но, учитывая, что он вообще задал мне этот вопрос, я теперь знал больше о предыдущем главном тренере. Возможно, и о школьных тренерах Раша тоже.
Он продолжал смотреть на стену, в какую-то невидимую точку на бетоне.
Поэтому я ждал, давая ему время, надеясь, что он откроется. Это заняло так много времени, что моя задница начала неметь, но я не пошевелился. Не двигался. Я просто ждал.
Затем, наконец, он снова перевел взгляд на свой телефон и начал постукивать по экрану. Его глаза наполнились слезами. Он шмыгнул носом. Затем передал его мне, чтобы я мог прочитать текст, который он открыл.
Я беременна.
Два слова, которые перенесли меня на десять лет в прошлое. Было чертовски хорошо, что я сидел.
И теперь мне все-таки захотелось закричать.
Я пропустил тренировку. Раш тоже.
Вместо этого мы сидели на полу в тренажерном зале.
И я рассказал ему историю.
Оказывается, Раш Рэмзи и я не так уж сильно отличались. Хотя он обрюхатил не свою девушку, а девушку на одну ночь от которой-то и получил сообщение, которое вывело его из себя.
– Моя жизнь закончилась.
– Твоя жизнь изменилась, – поправил я. – Не закончилась. Просто изменилась.
Раш открыл рот, как будто собирался возразить, но затем его взгляд зацепился за мою рубашку.
Я не стирал в эти выходные. Мы пригласили тренеров на барбекю, а остальное время я провел с Джоуи. Стирка была на повестке дня на сегодняшний вечер, так как моя корзина была переполнена. Когда я пошел одеваться этим утром, все мои футболки «Штата Сокровищ» были грязными. Поэтому, я выбрал эту рубашку, потому что она была белой и легкой, подходящей для жарких дней, проводимых на тренировочном поле.
Это была футболка с Суперкубка.
Возможно, это именно та футболка, которую Рашу нужно было увидеть. Папы тоже добирались до Суперкубка.
– Все будет хорошо. – Я встал, протягивая руку, чтобы помочь Рашу подняться на ноги. – Позвони ей. Обсудите это.
Он без колебаний взял ее и встал.
– Спасибо, тренер.
– Не за что. У тебя есть мой номер. Я здесь, днем или ночью.
Лицо Раша все еще было бледным, глаза слишком широко раскрыты. Но безнадежность исчезла.
– Извините за тренировку. Я заглажу свою вину.
Я верил, что он это сделает.
– Мы поговорим завтра, хорошо?
– Да.
Я хлопнул его по плечу, затем подтолкнул к двери.
– Твоя машина на стадионе. Хьюстон нашел ее.
– Я, э-э… – Раш опустил подбородок. – Иногда я прихожу на поле. Подумать. Извините. Это, вероятно, нарушение правил.
Если футбол был его убежищем, я, черт возьми, точно не собирался наказывать его за это. Он был и моим убежищем. Он и Милли.
Я проводил Раша до двери, наблюдая, как он направился через парковку полевого дома к стадиону за ней. Затем, когда он исчез из виду, я удалился в свой кабинет, чувствуя себя так, словно кто-то потряс каждую мою косточку.
Помог ли я Рашу? Или сделал только хуже? Я был честен о своей жизни. О Сиенне. О годах страданий, которые мы провели вместе, просто из-за Джоуи. Возможно, что-то мне стоило удержать при себе. Возможно, мне вообще не следовало делиться.
Мой желудок скрутило узлом, и, прежде чем я добрался до своего стула, я развернулся, возвращаясь в коридор. Ноги сами понесли меня на второй этаж. Я пошел на слабый аромат мандаринов и цветов и обнаружил Милли в ее кабинете.
Ее глаза расширились, когда я вошел, закрыв за собой дверь. Она вскочила со стула, отступив на шаг и подняв руку.
– Эм, что ты делаешь?
Я вторгся прямо в ее личное пространство, отбросив эту руку в сторону и загнав ее в угол.
– Перестань меня игнорировать.
– Я…
Прежде чем она смогла солгать, я наклонился и накрыл ее рот своим.
Узел в моем животе затянулся. Дребезжание в костях прекратилось.
Мой язык скользнул внутрь, переплетаясь с ее языком. Хныканье, сексуальное и едва уловимое, вырвалось из ее горла. Черт, она была хороша на вкус. Сладкая. Теплая. Одно соприкосновение, одна проба на вкус, это было все, что я позволил себе взять, прежде чем отстранился.
Ее веки затрепетали и открылись.
Мой пристальный взгляд искал ее, впитывая каждую полоску зеленого, золотого, коричневого и серого в этих красивых карих радужках.
– Форд. – Она положила руку мне на сердце, как будто собиралась оттолкнуть меня, но в этом прикосновении не было никакой силы.
Поэтому я накрыл ее своей ладонью.
– Милли.
Она уставилась на мои костяшки пальцев, ее плечи поникли, когда она глубоко вздохнула.
– Ты должен перестать целовать меня.
Я заправил прядь волос ей за ухо.
– Нет.
Глава 15
Форд
Стук в дверь моего кабинета отвлек меня от игры в гляделки с окном.
– Тренер Эллис?
Я резко обернулся. Раш задержался в холле, поэтому я махнул ему рукой.
– Заходи.
Для парня его габаритов Раш не производил много шума при ходьбе. Легкие шаги, отличный навык для квотербека. Или, может быть, я просто был слишком погружен в свои мысли, чтобы услышать его приближение. Последние два дня я был рассеян.
С тех пор, как я поцеловал Милли в ее кабинете, и она попросила меня остановиться.
Почему она была так против этого? Вероятно, мне следовало задать этот вопрос вместо того, как отреагировал я: сказал «нет» и вышел из ее кабинета. Но я не собирался спорить по этому поводу.
Я слишком много лет прожил с женщиной, которую не любил. Я остался с Сиенной, потому что думал, что так будет лучше для Джоуи. Оказывается, дерьмовый брак не создавал хороших условий для ребенка.
Счастье Джоуи было моим главным приоритетом. Возможно, у меня был шанс обрести это счастье для нас обоих. И если был хоть малейший шанс, что у нас с Милли может быть что-то особенное, что-то, чего нам не хватало в первый раз, то, черт возьми, я не собирался останавливаться.
Что ее сдерживало? Она все еще зацикливалась на прошлом? Возможно, она не простила меня за то, что я сделал. Я бы не стал винить ее. Но, черт возьми, если бы мы смогли пройти через это, если бы мы смогли перейти на другую сторону…
Это была бы победа. Окончательная победа.
Так что нет, я не собирался останавливаться. Ни единого шанса, черт возьми.
Но я дам ей немного времени, чтобы наверстать упущенное. Милли была быстрой. Она добивалась своего. А тем временем мне нужно было тренировать футбольную команду. И помочь игроку пережить самые большие перемены в его жизни.
Раш занял стул напротив моего стола и сел на его краешек, сложив руки на коленях.
– Как дела? – спросил я.
Он повел плечом.
– Полный бардак.
Честность этого парня освежала.
– Понятно. Вчера ты хорошо потренировался.
Раш надрывался, наматывая круги вокруг всех остальных. Он подталкивал себя, подталкивал свою команду, и, черт возьми, у этого парня была хорошая рука (прим. ред.: здесь имеется ввиду, что парень играет на позиции квотербека и его главной задачей является продвижение мяча по полю).
– Я просто… это то, что я могу контролировать. Себя и мяч.
Мое сердце сжалось. Смотреть на него было все равно, что смотреться в зеркало. Я не произносил этих слов десять лет назад, но я чувствовал их глубоко в своей душе. Футбол был единственной опорой во время землетрясения, которым была моя жизнь.
– Ты разговаривал с ней? – спросил я.
– С Фэй? – Он кивнул. – Да. Она тоже волнуется. Но, эм… она хочет оставить его. Ребенка.
– Что ты чувствуешь по этому поводу?
Он с трудом сглотнул.
– Я не знаю.
– Дай себе время, – сказал я, мой взгляд переместился на фотографию в рамке на моем столе.
На фотографии были мы с Джоуи на Суперкубке. На каждом из нас были чемпионские бейсболки, которые они раздали после победы. В воздухе порхало конфетти, смешиваясь с шумом, оглушительными возгласами и аплодисментами. Джоуи сидела у меня на плечах, высоко подняв руки.
Я запрокинул голову, чтобы посмотреть на нее снизу вверх, когда она улыбнулась.
Эту фотографию сделала Сиенна. Несмотря на все свои недостатки, она была хорошей болельщицей. Возможно, потому, что это был ее способ привлечь к себе немного внимания. Какой бы ни была причина, я всегда был рад, что она приводила Джоуи на мои игры.
– Спасибо за тот день, – сказал Раш. – За то, что рассказали мне об этом. Рассказали мне свою историю.
– Пожалуйста. – Я, наверное, пересек сотню различных профессиональных границ из-за того, как многим я поделился с Рашем. Но если это помогло, я бы сделал это снова.
– Я позволю вам вернуться к работе. – Он хлопнул по подлокотникам кресла, затем встал.
– Увидимся на тренировке. – Я помахал ему, когда он направился к двери, затем взял со стола свой телефон, чтобы позвонить няне.
Только ответила не Стефани. А Джоуи.
– Привет, папа.
– Привет. Почему ты отвечаешь на звонки Стефани?
– Я просто сидела здесь и увидела, что всплыло твое имя.
Я усмехнулся, качая головой.
– Ты не можешь отвечать на звонки других людей.
– Но разве ты звонил не для того, чтобы поговорить со мной? Кажется, что Стефани попусту потратит время, если ответит только для того, чтобы передать мне телефон.
Этот ребенок. Она была слишком умна для моего же блага.
– Да, я действительно звонил, чтобы поговорить с тобой. Что ты делаешь?
Она вздохнула.
– Читаю.
– Чтение полезно.
– Чтение скучно, – застонала она. – Что ты делаешь?
– Работаю. Где Стефани?
– Убирается на кухне.
Стефани была сотрудницей века. Ей было за сорок, и она была разведена. Ее сыновья-близнецы только что закончили среднюю школу и собирались поступать в УШС на первый курс. Она была учительницей до того, как уволилась, чтобы сидеть дома со своими детьми, но, поскольку дом опустел, она решила вернуться к работе.
Как только агентство няни прислало мне ее резюме, я запросил собеседование.
Она была готова задерживаться допоздна и работать по выходным. С тех пор, как она начала, каждый вечер, когда я входил в дверь, в доме было чисто. И она даже позволяла Джоуи красить ногти каждый день в другой цвет.
– Могу я поговорить с ней? – спросил я.
– Конечно. – Приглушенный шум и шаги заполнили фон. Затем его заполнил голос Джоуи, объясняющий, почему она ответила на звонок.
– Здравствуйте, – сказала Стефани.
– Извините за звонок. Мы поработаем над границами.
– Или перестаньте беспокоится об этом. Она скучает по вам. Если она бросается отвечать на ваш звонок, позвольте ей. Не успеете и глазом моргнуть, как она станет подростком, и вы будете умолять ее взять трубку.
Я не был готов к этому этапу, пока нет. Если мы с Джоуи сорились сейчас, то на что это будет похоже, когда она станет подростком?
– Как бы вы отнеслись к тому, чтобы взять выходной после обеда? – спросил я. – Может быть, вы могли бы привести Джоуи примерно через час. Мы пообедаем, и она сможет провести со мной остаток дня.
– Я не против. Вы уверены?
– Да. Я тоже по ней скучаю.
– Тогда мы скоро увидимся.
– До свидания. – Я закончил разговор и откинулся на спинку стула. Сегодня днем будет не так просто сосредоточиться на тренировке с Джоуи на буксире, но занятия в школе начинаются через неделю. Она начнет заводить друзей и заниматься своими делами. Футбольный график и без того был напряженным, но потом станет близок к полному хаосу. Мое время с Джоуи заканчивалось, так что сегодня у меня был спонтанный день «возьми-свою-дочь-на-работу».
– Форд. – Торен постучал в мою дверь, войдя с последней версией сборника игр. – Вопрос.
– Порази меня.
Час пролетел в мгновение ока. Беспокойство Торена по поводу пары игроков и их позиций потребовало импровизированной встречи с парой других тренеров, чтобы поменяться ролями. Как только собрание закончилось, появилась Джоуи, она бежала по коридору полевого дома, ее светлые волосы развевались за спиной.
Мой ребенок любил бегать.
Как Милли.
– Привет, принцесса. – Я заключил ее в объятия, поцеловав в щеку, прежде чем опустить на землю.
Стефани присоединилась к нам, быстро попрощавшись с Джоуи, прежде чем пообещать быть у нас завтра в 6:45 утра. Затем она направилась к выходу, а я сжал руку своей дочери.
Она все еще позволяла мне держать ее за руку. Это, вероятно, тоже скоро закончится, не так ли?
– Хочешь экскурсию? – спросил я.
Джоуи пожала плечами.
– Конечно.
Мы отправились из полевого дома, проделав долгий путь по кампусу к студенческому союзу. Мы пересекли несколько зеленых газонов, разглядывая кирпичные здания.
– Видишь вон то здание? – Я указал на один из залов. – У меня были занятия в этом здании.
– А как насчет этого? – Джоуи указала на другое.
Я покачал головой.
– Нет, но у твоей мамы там было несколько.
Сиенна специализировалась на бизнес-маркетинге, но так и не получила диплом. Когда мы переехали в Сиэтл, после рождения Джоуи, я спросил, не хочет ли она закончить учебу, но она не захотела возвращаться.
– Где еще мама проводила время?
– В том здании перед нами.
Мы бродили по кампусу минут двадцать. Я указывал на места из прошлого. Она задавала вопросы. Но по мере продолжения прогулки количество вопросов уменьшалось. И на ее лице появилось знакомое выражение, которое я ненавидел всеми фибрами души.
Желание. Разочарование. Непринятие.
Джоуи скучала по своей матери.
Сиенна звонила каждый день. Иногда было так поздно, что мне приходилось будить Джоуи, чтобы они могли пожелать друг другу спокойной ночи. Но для девятилетней девочки телефонных звонков было недостаточно.
К сожалению, в Сиэтле тоже было так. Джоуи осталась жить со мной после того, как Сиенна съехала, когда мы расстались. Затем я настойчиво добивался полной опеки.
По выходным, когда у меня были выездные игры, Сиенна приезжала погостить к Джоуи. Но в остальном, когда я был дома, Джоуи получала только телефонные звонки. А Сиенна жила в том же гребаном городе.
Сиенна закатила истерику, когда я сказал ей, что мы с Джоуи переезжаем в Мишн. Она угрожала подать в суд на частичную опеку, чтобы заставить меня остаться, но мы все равно переехали, и неудивительно, что я не услышал ни звука от ее адвоката.
Чего Сиенна, похоже, не понимала, так это того, что дело было не в ней. Черт возьми, она не понимала, что я, по сути, оказал ей услугу.
Потому что теперь у Сиенны было реальное оправдание – пятьсот миль – почему она не могла забрать Джоуи из школы или прийти на школьный праздничный концерт. Больше никаких сообщений в последнюю минуту, отменяющих планы. Больше никаких нарушенных обещаний.
Если Сиенна когда-нибудь решит навестить нас, чего она пока не предлагала, я не собирался говорить Джоуи, пока ноги Сиенны не ступят на землю Монтаны.
Это было к лучшему. Но Джоуи было девять, и все, что она знала, это то, что ее мать практически исчезла из ее жизни, когда мы развелись.
Винила ли она меня за это? Возможно.
Я ничего не мог поделать, кроме как подождать, пока она подрастет. И, надеюсь, однажды она поймет.
– Как насчет перекусить? – Я махнул рукой в сторону здания студенческого союза. – Наггетсы и картошка фри?
– Конечно, – пробормотала она, волоча ноги по тротуару. – Почему я не могла просто остаться сегодня дома?
– Тебе не весело?
– Не совсем.
Ой.
– Мне жаль. Я подумал, что мы могли бы сегодня потусоваться. Провести немного времени вместе перед началом занятий в школе.
– Мы проводим время вместе каждый день.
– Да, но только дома.
– И что?
Я ущипнул себя за переносицу.
– Дай этому шанс.
– Нам придется пойти на тренировку по футболу?
– Да, нам придется пойти на тренировку.
Джоуи фыркнула и закатила глаза.
– Можно я просто посижу в твоем кабинете и поиграю в «Нинтендо»?
– Нет. – Получилось слишком резко.
Ее глаза сузились. Еще одно знакомое выражение промелькнуло на ее лице. Она закрыла рот, и вот так, я получил молчаливое обращение.
Так что, возможно, привести ее сюда было не самой лучшей идеей.
– Давай просто… давай просто пообедаем.
Я распахнул дверь студенческого союза, пропуская Джоуи внутрь первой. Затем направился на фуд-корт, сделав заказ для нас обоих, поскольку с кассиром она тоже отказалась разговаривать.
Мы взяли еду и сели за ближайший столик. Здание было почти пустым, только несколько студентов бродили по коридорам, но это скоро изменится.
Откусив кусочек, Джоуи подняла глаза, и ее свирепый взгляд исчез.
На краткий миг я подумал, что, возможно, она простила меня. Потом я понял, что она смотрит не на меня. Я заерзал на стуле, желая увидеть источник этой радости.
Через фуд-корт прошла Милли.
Мое сердце екнуло. Я скучал по ее прекрасному лицу последние два дня.
Прежде чем я успел остановить ее, Джоуи вскочила со стула и помчалась мимо пустых столиков туда, где Милли заказывала сэндвич.
Джоуи резко остановилась рядом с ней, ее руки мгновенно обвились вокруг талии Милли.
Милли улыбнулась моей дочери, обнимая ее в ответ, прежде чем Джоуи отпустила ее и указала туда, где сидел я.
Я поднял руку.
Улыбка Милли угасла. Затем она оглянулась через плечо.
Курт появился из-за угла, не отрывая глаз от своего телефона.
Джоуи дала Милли пять, прежде чем вприпрыжку вернуться к нашему столику.
– Я спросила ее, может ли она пообедать с нами, но она сказала, что у нее встреча.
– Милли здесь очень важный человек, – сказал я.
– Важнее тебя?
– Да. – Без сомнения. Я был всего лишь футбольным тренером. Милли была человеком, который следил за тем, чтобы существовали программы, которые нужно было тренировать.
Джоуи снова посмотрела на Милли с некоторым благоговением во взгляде. Мне понравилось это. И еще мне понравилось то, что из-за нее Джоуи снова заговорила со мной. Спасибо, Миллс.
Если Джоуи нужен был образец для подражания, я не мог придумать лучшего, чем Милли. Женщина, которая усердно работала, чтобы помогать другим. Женщина, которая не жаждала быть в центре внимания. Женщина, которая не ставила гребаное реалити-шоу выше своего ребенка.
Когда Курт подошел и встал рядом с Милли, она выпрямилась, нацепив профессиональную улыбку, которая не касалась ее глаз.
Он начал говорить, оглядывая открытую комнату. Заметив меня, он улыбнулся шире и помахал рукой. Улыбка померкла, когда он увидел, с кем я обедаю.
Идиот.
Милли больше не смотрела в мою сторону, даже когда они сели за три столика от меня.
Ни единого взгляда.
С тех пор, как Курт зашел на фуд-корт.
Ха.
В понедельник она сказала мне, что я должен перестать целовать ее. Не то что она хочет, чтобы я перестал, а то, что я должен перестать. Оба раза, когда я целовал ее, мы были на работе. Возможно, ее нерешительность не имела ко мне никакого отношения. Возможно, она не имела никакого отношения к прошлому.
Возможно, она имела прямое отношение к нашему боссу.
Что означало, что пришло время найти новое игровое поле.
