Текст книги "Тренер (ЛП)"

Автор книги: Перри Девни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

И это фото, хорошо это или плохо, было моим любимым.

Милли с трудом сглотнула.

– На самом деле это не ответ на мой вопрос. Зачем?

– Мне нравится эта фотография.

Милли распечатала ее и дала мне копию. Сохранился ли у нее ее экземпляр? Думала ли она когда-нибудь обо мне? Знала ли она, как сильно я сожалею о случившемся?

Эти вопросы без ответов сведут меня с ума.

– Час, Миллс. Всего час, чтобы поговорить.

– В этом нет нужды.

Дважды она произнесла это слово, и дважды оно задело меня за живое. Ничто в наших отношениях никогда не было ненужным.

– Понедельник, – сказал я. – После работы мы можем чего-нибудь выпить.

– Нет.

– Отлично. Тогда увидимся. – Не сказав больше ни слова, я повернулся и пошел прочь.

– Форд, – крикнула она мне в спину.

Я проигнорировал ее и просто продолжал идти.

Глава 6

Милли

– Мне нужно идти, – сказала я Отем в третий раз. Мой телефон был зажат между плечом и щекой, когда я поспешила выключить компьютер и выйти из офиса.

Форд не позволил мне отказать ему на благотворительном вечере, но я никак не могла встретиться с ним, чтобы выпить после работы и поговорить.

– Подожди, – сказала она. – Я почти закончила. Итак, мы закончили есть, а потом он отвез меня домой и…

– У вас был секс. Ты мне это уже говорила.

– Говорила?

– Да. Это было первое, что ты сказала, когда я ответила на телефонный звонок. Ты сказала: «Прошлой ночью у меня был секс.». – Прошло много времени с тех пор, как я говорила ей то же самое. Тринадцать месяцев. Я считала.

– Все было просто хорошо. – Она вздохнула. – У меня был только один оргазм.

– Что ж, ты меня превзошла. – Единственные оргазмы, которые я испытывала в последнее время, были благодаря моему вибратору. – Я вешаю трубку. Пытаюсь уйти отсюда пораньше. Перезвоню тебе позже.

– Ладно, хорошо. Пока.

– Пока. – Я закончила разговор, вытащила сумочку из нижнего ящика стола, затем сунула туда телефон, прежде чем перекинуть ее через плечо. Оно казалась тяжелее, чем утром, хотя я не прикасалась к ней с тех пор, как убрала ее около половины седьмого.

Этим утром я пришла пораньше, чтобы поработать с несколькими электронными письмами. Затем я с трудом ходила на собрание за собранием. Большинство из них проходило в конференц-залах полевого дома, но два были проведены в здании студенческого союза, а еще одно в библиотеке, что вынудило меня тащиться через весь кампус.

У меня не только мозги поджарились, но и ноги просто убивали меня. Я совершила ошибку, надев каблуки вместо теннисных туфель, и теперь расплачивалась за это.

Как только я сяду в машину, эти туфли станут историей. Я поеду домой босиком. Затем натяну спортивные штаны и проведу остаток вечера за чтением книги. Если повезет, я смогу отвлечься от мыслей о Форде.

Почему он так настаивал на этом? Не похоже, что десять лет назад он был тем, кого унизили. Нет, это была я. И если я не хотела вновь переживать те ужасные воспоминания, кто он такой, чтобы навязывать их мне?

Неа. Этого не произойдет.

Если только ему не нужно было обсудить расписание занятий в тренажерном зале, нам больше не о чем было говорить. Что бы ни случилось в прошлом, это больше не имело значения. Нам нужно было найти способ сосуществовать здесь, потому что я не собиралась уходить. И уж тем более уступать.

Моя работа была не просто работой, это была моя карьера. Это был мой заработок. Работать в университете, работать со студентами-спортсменами было моей мечтой.

Я любила спорт. Я любила соревнования. И мне нравились победы, даже если они и не были моими собственными.

В течение многих лет я участвовала в соревнованиях по бегу на длинные дистанции, сначала в старшей школе, а затем здесь, в УШС. Некоторые из моих самых приятных воспоминаний были связаны с соревнованиями или поездками на автобусе. Мои друзья были моими товарищами по команде. И на последнем курсе, после ухода Форда, бег дал мне цель. Отдушину.

Моя стипендия помогла мне оплатить обучение, потому что иначе я не смогла бы позволить себе университет. Несмотря на это, я только что закончила выплачивать свои студенческие ссуды.

Легкая атлетика в колледже была вершиной моих беговых дней. Мне все еще нравилось заниматься этим ради развлечения. Буквально вчера я пробежала десять миль. Но мне не суждено было участвовать в Олимпийских играх, и у меня не было желания продолжать профессиональную карьеру.

Спортивное администрирование было очевидным выбором после окончания школы. Я не была заинтересована в том, чтобы стать тренером. Я не хотела преподавать физкультуру в старших классах. Но это, внутренняя работа программы колледжа, идеально подходила. Что еще лучше, я все еще была «Дикой кошкой».

Форд Эллис не испортит все это. Мы преодолеем этот неловкий этап, и, в конце концов, он поймет, что все, что нужно было сказать, уже было сказано. Зачем ворошить древнюю историю?

Тем не менее, Форд был столь же упрям, сколь и великолепен. Он настаивал на разговоре, и, если бы я отказалась, он бы забаррикадировался в моем кабинете. Этот человек не оставил мне другого выбора, кроме как поступить трусливо и уйти пораньше.

Я рылась в сумочке в поисках ключей, когда вышла в коридор и наткнулась на твердую стену мужской груди.

– Ого. – Руки Адриана легли мне на плечи, поддерживая меня, когда я покачнулась на каблуках.

– О, ты напугал меня. – Я прижала руку к своему бешено колотящемуся сердцу.

– Прости. И привет. – Он поцеловал меня в лоб.

– Адриан, – выругалась я и отступила на шаг.

– Прости. – Он поднял руки. – Привычка.

Привычка, от которой ему нужно было избавиться. Тринадцать месяцев назад.

Адриан и я встречались два года. Мы начинали медленно, не торопясь узнавать друг друга. Поскольку он не работал в спортивном департаменте, отношения не были запрещены. Он был новичком в ассоциации выпускников (прим. ред.: ассоциация выпускников – это объединение выпускников или, в более широком смысле, бывших студентов. В Соединенном Королевстве и Соединенных Штатах выпускники университетов, колледжей, школ, братств и женских клубов часто формируют группы с выпускниками из одной организации. Эти ассоциации часто организуют общественные мероприятия, публикуют информационные бюллетени или журналы и собирают средства для организации. Многие из них предоставляют разнообразные льготы и услуги, которые помогают выпускникам поддерживать связи со своим учебным заведением и другими выпускниками), и мы несколько раз пересекались на мероприятиях кампуса, прежде чем он пригласил меня на первое свидание.

Следующие пару лет пролетели быстро, и когда он предложил мне переехать к нему, я задумалась об этом. Я действительно, честно думала об этом.

Но я не любила Адриана. Я произнесла эти слова ошибочно, на самом деле не чувствуя этого.

Был только один мужчина, который засел в уголках моего сердца. Который так глубоко залез мне под кожу, что его имя стало как невидимые чернила. Часть меня желала, особенно в последние две недели, чтобы это имя было Адриан. Было бы намного легче отделаться от Форда, если бы я была влюблена в другого мужчину.

Расставание с Адрианом было неприятным. После двух лет отношений у нас появились общие друзья, которые в итоге встали на его сторону. Официально мы не жили вместе, но наши жизни были переплетены. Мы оба были сотрудниками УШС. Возможно, мы не работали вместе каждый день, но наши пути пересекались достаточно часто, чтобы первые шесть месяцев после разрыва были мучительными.

К счастью, примерно через полгода он начал с кем-то встречаться. Эта женщина была учительницей средней школы в городе, и, хотя они встречались недолго, это была перезагрузка, в которой мы с Адрианом нуждались.

Я по глупости думала, что мы могли бы стать друзьями, которые общаются и время от времени обедают вместе. Месяц назад у нас был один такой обед, и с тех пор Адриан вел себя так, будто мы на пути к примирению.

Ночные сообщения «Спокойной ночи, детка». Внезапные визиты в мой офис. Поцелуи в лоб.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я.

– Хотел узнать, что ты готовишь на ужин.

– У нее планы. – От глубокого, звучного голоса у меня по спине пробежали мурашки.

Дерьмо. Вот тебе и ранний побег.

Форд вышел из-за спины Адриана, остановившись рядом со мной.

Я вытянула шею, осмеливаясь бросить быстрый взгляд в ясные голубые глаза Форда. Глаза в данный момент были прикованы к моему лбу, впиваясь взглядом в то место, которое поцеловал Адриан.

– Какие планы? – Адриан переводил взгляд с Форда на меня, наморщив лоб. Он был высоким и широкоплечим, сам бывший студент-спортсмен. Он играл в бейсбол в «Уэйк-Форест», но у него не было ничего общего с фигурой Форда в шесть футов четыре дюйма (прим. ред.: примерно 193 см.), покрытой рельефными мышцами.

– Собирались пойти выпить, – ответил Форд, когда я сказала:

– Никаких планов.

Боже, у меня не было на это сил.

– Миллс. – Руки Форда сжались в кулаки на его узких бедрах.

– Миллс? – Адриан моргнул. Он несколько раз называл меня Миллс, пока мы встречались. Я солгала и сказала ему, что ненавижу это прозвище.

Правда в том, что Форд начал называть меня так первым.

– Адриан Аллен, познакомься с тренером Фордом Эллисом. – Я указывала на них пальцем. – Форд, познакомься с Адрианом.

– Новый тренер. – Адриан смерил Форда хмурым взглядом, затем натянуто улыбнулся и протянул руку. Нравится ему это или нет, но Адриан тоже будет работать с Фордом. – Приятно познакомиться. Я работаю в ассоциации выпускников через дорогу.

Форд просто кивнул, пожимая руку Адриану.

В календаре значился сбор средств в ассоциации выпускников. Знакомство между Адрианом и Фордом было неизбежным. Но то, что должно было быть первой встречей двух коллег, теперь больше походило на то, как старшеклассники выпячивают грудь.

И я застряла посередине.

– Извините меня, это был долгий день, и я направляюсь домой. – Я проскользнула мимо них, надеясь, что смогу исчезнуть.

Но голос Адриана остановил меня.

– Милли?

Мои плечи опустились, когда я повернулась.

– Да?

– Я позвоню тебе позже.

Я должна сказать ему, чтобы он не беспокоился. Должна восстановить наши границы. Но я бы не отвергла его вот так перед Фордом. Может, я и не влюблена в Адриана, но мне небезразлично его сердце.

– Хорошо.

Руки Форда сжались в кулаки.

Я проигнорировала это и направилась к лестнице. Я бы побежала трусцой, но мои ноги слишком сильно болели. Пройдя через дверь и спустившись на первый лестничный пролет, в груди стало легче. Будучи дома, я буду свободна. Но затем дверь надо мной открылась, и тяжелый стук шагов сказал мне, кто именно идет за мной.

Мои каблуки стучали по бетону, когда я продолжала идти.

– Куда ты хочешь пойти выпить? – спросил Форд.

– Домой.

– Тогда я последую за тобой.

Я фыркнула.

– Одна. Я иду домой одна.

– Я говорил тебе, что мне есть что сказать.

– А я говорила тебе, что в этом нет необходимости.

Форд был прямо за мной, когда мы достигли первого этажа. Он был близко, слишком близко, пока я спешила к выходу, ведущему на парковку. Летнее солнце слепило, поэтому я порылась в сумочке в поисках солнцезащитных очков и надела их.

– Хорошего вечера.

– Милли. – Его голос был ловушкой, заставляющей меня замереть на месте. – Кто это был?

– Кто? Адриан?

– Вы вместе? – Его челюсть сжалась, когда ревность окрасила его тембр.

О, черт возьми, нет. Форд не имел права ревновать. Это было сексуально, но нет. Просто… нет.

Часть меня хотела солгать об Адриане. Чтобы заставить Форда поежиться. Я задумалась на долю секунды, но университетский персонал сплетничал хуже, чем девочки-подростки. Последнее, что мне было нужно, это чтобы Адриан услышал, что мы снова вместе, когда это определенно не так.

– Нет, – сказала я. – Мы расстались.

– Как долго?

– «Как долго» что?

– Как долго вы были вместе?

– Это не твое дело. – Точно так же, как его брак не касался меня.

Его челюсти сжались еще крепче, но он не стал развивать тему Адриана.

– Хочешь поехать в центр?

– Нет.

– Тогда я провожу тебя домой.

Сухой смешок вырвался наружу.

– Черт, а ты упрямый.

– Кто-то однажды сказал мне, что это моя лучшая черта.

Я. Форд был самым решительным человеком, которого я когда-либо встречала. На поле. В жизни. Когда он чего-то добивался, он соглашался только на победу. Он никогда не сдавался.

Вот только не со мной.

Он махнул на меня рукой.

В глубине души я знала, что он сделал правильный выбор. Он решил дать своей дочери лучшую из возможных жизней, и наша дружба принесла бы только неприятности. Я искренне надеялась, что он преуспел в том, что касалось Джоуи. Что душевная боль, которую я пережила, означала, что его маленькая девочка была счастлива.

– Перестань, Милли. Пожалуйста.

– Нет.

Он зарычал.

– Почему?

– Потому что ты ушел. – Мое признание вырвалось в спешке, заставив Форда покачнуться. Иногда единственное, что преодолевало его упрямство, была пощечина суровой правдой. – Мы были друзьями. Лучшими друзьями. А потом ты ушел.

Его взгляд смягчился.

– Вот почему мы должны поговорить. Пожалуйста, Миллисент.

Черт бы его побрал. Как он смеет использовать старые трюки? Как он смеет произносить мое полное имя?

Никто не называл меня Миллисент, даже моя семья. Для всего мира я была Милли, но для Форда этого всегда было недостаточно. Большую часть времени он сокращал мое имя до Миллс, но, когда он действительно хотел донести свою точку зрения, я была Миллисент. И я уступала. Каждый. Раз.

– В центре или у тебя дома? – спросил он.

Я ни за что не позволила бы ему вторгнуться в мой дом. Мне и так было достаточно сложно выкинуть его из головы, мне не нужен был его пьянящий запах, вторгающийся в мою гостиную, или образ его большого тела на моем диване. Этой ночью, вероятно, мне будут сниться неуместные сны о нем.

– Тьфу. Отлично. Ты победил. – Я вскинула руку.

Уголок его рта приподнялся.

– Летом на парковке в центре города беспорядок, и там будет много народу. – Это, и был более высокий шанс, что мы столкнемся с кем-нибудь из университета. Я не хотела рисковать, чтобы кто-нибудь подслушал наш разговор. – Но на Второй авеню есть пивоварня, там тихо. «Крафт Сикс».

Его ухмылка стала шире, превратившись в полноценную улыбку.

– Встретимся там.

– Не будь таким самодовольным. – Я ткнула пальцем ему в нос.

– Никогда.

Упрямый. Уверенный. Это сочетание всегда было моей слабостью.

Или, может быть, моей слабостью всегда был Форд.

Глава 7

Форд

Милли сидела в кабинке с высокой спинкой, устремив взгляд в стеклянное окно рядом со столиком прикусив губу.

По крайней мере, я был не единственным, кто нервничал из-за этого разговора. Мое сердце бешено колотилось с того момента, как она согласилась встретиться со мной в этой пивоварне.

Это не было обычной встречей со старым другом.

И от этого становилось чертовски больно.

Но мы не могли больше откладывать этот разговор.

Милли должна была перестать убегать в другую сторону при виде меня в коридорах. И мне нужно было дойти до того состояния, когда я смогу смотреть на нее и не испытывать этого непреодолимого желания рассыпаться в извинениях, заключая ее в свои объятия.

Нам нужно было выложить все и поговорить так, как я избегал десять лет назад. Может быть, тогда будет легче забыть прошлое и двигаться дальше.

Я глубоко вздохнул и пересек комнату, разглядывая цементный пол и стены из гофрированной стали. Открытые потолки демонстрировали открытые воздуховоды, а в воздухе витал острый аромат хмеля.

Плечи Милли напряглись, когда я скользнул на противоположный конец кабинки. На столе перед ней стояли два пива, каждое пшеничного цвета со слоем белой пены.

– Я заказала тебе их фирменный ИПЭ (прим. ред.: индийский пейл-эль), – сказала она, глядя куда угодно, только не мне в лицо.

Боже, я ненавидел то, что ей было некомфортно. Потому что за всю мою жизнь не было человека, с которым я чувствовал бы себя более непринужденно, чем с Милли. С ней я всегда мог быть самим собой. Честно говоря, без колебаний.

– Мне нравятся ИПЭ. – Я поднял свой стакан и сделал глоток, холодный, горьковатый вкус расплылся у меня на языке. – Неплохо.

Она провела кончиком пальца по краю стакана, прежде чем поднести его к своим розовым губам.

Может быть, она и не могла смотреть в мою сторону, но я не мог не пялиться.

Она скрутила волосы в узел на затылке с тех пор, как покинула полевой дом. Белая блузка без рукавов, которую она надела, была свободной по контрасту с облегающими брюками, которые подчеркивали ее стройные ноги. Простые бриллиантовые гвоздики украшали ее нежные мочки ушей.

Адриан подарил ей эти серьги? Он снимал с нее эту блузку, чтобы пососать ее розовые соски?

Я проглотил приступ ревности с еще одним глотком пива.

Может быть, все было бы проще, если бы она не разжигала старое пламя. Если бы она не входила в комнату и не завладевала моим вниманием. Если бы я мог смотреть на Милли и не видеть мою Милли.

Но она больше не была моей. И все же мысль о том, что она была с другим мужчиной, вызывала у меня мурашки по коже. Трахалась с Адрианом.

Как долго они были вместе? Насколько у них все было серьезно? Они снова были вместе, раз он целовал ее в лоб?

Любила ли она его?

Яма в моем животе увеличилась вдвое. Я попытался заполнить ее еще одним глотком пива. Правда ли я хотел получить ответы об Адриан и Милли? Вероятно, нет.

– Ты все еще бегаешь? – спросил я.

– Почти каждый день. – Она кивнула, поигрывая умными часами на запястье.

– Участвуешь в каких-нибудь забегах?

– Обычно я участвую в полумарафоне Мишна в сентябре. Ни в каких других, нет.

– Только ты и тротуар. – Она всегда говорила, что это было ее счастливое место.

– Да. – Милли слегка улыбнулась мне, но в остальном ее внимание было приковано к этому чертову пинтовому стакану, ее палец постоянно двигался, водя по ободку.

В пивоварне не было тихо. Гул разговоров переходил от столика к столику, заполняя открытое пространство. Из бара доносился звон бокалов. Но тишина за нашим столиком была такой же густой и прочной, как кирпичная стена.

Мне потребовалось усилие, чтобы держать рот на замке, но я ждал, зная, что и так сильно давил, чтобы привести ее сюда. Если я продолжу, то в конечном итоге вытолкаю ее за дверь.

– Где Джоуи? – наконец спросила она.

– С няней. – Сегодняшняя была из команды по гольфу. – Мои родители приезжают из Вегаса на следующей неделе. Они побудут с Джоуи, пока я работаю, а через неделю начнет работать наша няня. Как раз, когда начнется школа.

– Какой класс?

– Четвертый.

– Как поживают твои родители? – спросила она.

– Хорошо. Раздражены, что я не переехал в Вегас.

– Почему ты этого не сделал? – Ее взгляд метнулся к моему.

Прогресс.

– Я думал об этом. В основном потому, что тогда у меня была бы помощь с Джоуи. Но… это не дом.

Когда мне было четырнадцать, мои родители перевезли нас из Сан-Диего в Лас-Вегас. Я провел там недостаточно времени, чтобы почувствовать себя как дома. И поскольку у меня не было никаких связей с Калифорнией, я не был точно уверен, где находится мой дом. Это был не Сиэтл, больше нет.

Но у Монтаны был потенциал.

– Где… Сиенна? – в голосе Милли слышалось раздражение.

В последнее время я произносил имя Сиенны точно так же.

– В Сиэтле.

Ее брови приподнялись.

– Но Джоуи здесь, с тобой.

– Все верно. – Я сделал еще глоток пива, выигрывая себе еще мгновение. Затем сказал то, ради чего пришел сюда. – Милли, мне жаль.

– Я знаю. – Ее взгляд снова был прикован к стакану.

– Знаешь?

Она повела плечом.

– Это была тяжелая ситуация. Ты сделал то, что считал лучшим.

– Я никогда не хотел причинить тебе боль.

– Прошло много времени, Форд. – Она взмахнула запястьем. – Мы можем просто оставить это в прошлом.

Нет, не можем. Я хотел дружбы с Милли. Когда-то она уже была моей лучшей подругой. Если был хоть какой-то шанс вернуть это, я им воспользуюсь.

– Когда Сиенна сказала мне, что беременна, я испугался, – сказал я. – Я замкнулся. Отгородился ото всех. Включая тебя.

Милли подняла свой стакан, ее рука слегка дрожала, когда она поднесла его к губам и сделала большой глоток. Когда она поставила стакан на стол, то осушила его на треть.

Блять.

– Я должен был поговорить с кем-нибудь. С кем угодно. – Вместо этого я позволил своим страхам взять штурвал под контроль и столкнуть меня с обрыва.

– Ты мог поговорить со мной. – Она подняла взгляд, и в ее карих радужках вспыхнул огонь.

– Мне жаль, что я этого не сделал.

Она повернулась к окну с нашей стороны, ее поза стала немного расслабленной.

– Я здесь не для того, чтобы оправдываться.

Милли снова повернулась ко мне.

– Тогда почему ты здесь? – Это был искренний вопрос. – Зачем это делать? Прошли годы.

– Потому что, как ты сказала… мы были друзьями. Лучшими друзьями. – И более. Даже если это был всего лишь поцелуй.

У нее перехватило дыхание.

– Ты отстранил меня от принятия самого важного решения в своей жизни. А я, глупышка, думала, что важна.

– Так и было.

Она усмехнулась.

– И вот как ты отнесся ко мне? Ты даже не позвонил мне, чтобы сказать, что Сиенна беременна. Я узнала об этом от другой девушки из команды.

Я поморщился.

– Не самый лучший момент для меня.

Сиенна забеременела прямо перед тем, как мы расстались. Мы всегда пользовались презервативами, но перед тем, как я объявил о прекращении наших отношений, один из них, должно быть, порвался.

Милли была причиной того, что я порвал с Сиенной.

Мы были друзьями много лет. И вот однажды я взглянул на Милли и захотел поцеловать ее. Я этого не сделал, и, хотя до этого момента у нас с Милли были только платонические отношения, это было очень похоже на измену. Так что я порвал с Сиенной.

Расставание было дерьмовым. Моя бывшая была очень драматичной. Она кричала во все горло, как сильно она меня ненавидит. Мне было наплевать. Я был свободен быть со своей Милли.

Потом все пошло прахом.

По крайней мере, у меня появилась Джоуи.

– Когда Сиенна вручила мне тот положительный тест на беременность, я испугался, – сказал я. – Ни с кем не разговаривал, Милли. Отгородился от мира, потому что шум в моей голове был невыносимым. Я знаю, что должен был сказать тебе. Я просто… оцепенел. Я задыхался.

– Ты должен был сказать мне.

– Я должен был сказать тебе. Но я был в ужасе. – От того, что стану отцом. От того, что потеряю своего ребенка еще до того, как у меня будет шанс встретиться с ней. – Никаких оправданий. Я облажался.

– Я бы поддержала тебя. – Ее зубы сжались. – И помогла бы пройти через все это.

– Как я уже сказал, я облажался. – Сначала оттолкнув Милли. Затем женившись на Сиенне. Наш брак был обречен с самого начала.

После того, как пришли результаты теста на отцовство, Сиенна использовала свои слезы как оружие. Она манипулировала моими страхами и наживалась на моей панике. Она плакала у меня на плече и рассказывала, как она боится стать матерью-одиночкой. Когда она предложила идею об усыновлении, я сошел с ума.

Мысль о том, что кто-то другой будет воспитывать моего ребенка…

Черт возьми, нет.

Поэтому, я решил проблему Сиенны. Я предложил ей выйти за меня, а она даже глазом не моргнула.

Моя жизнь перевернулась с ног на голову всего за неделю. Мы с Сиенной отправились в здание суда, чтобы по-быстрому расписаться. Несколько дней спустя меня призвали в НФЛ. Потом я перешел в «Сихокс», и мне посчастливилось оставаться в их клубе на протяжении всей моей профессиональной карьеры.

Я был достаточно глуп, чтобы остаться и с Сиенной.

Возможно, я просто был измучен после многих лет жизни с ее ядом. Может быть, вначале она была по-настоящему напугана, и ее беременность, наш брак не были ловушкой.

Имело ли это значение? Теперь между нами все кончено.

Сиенна получила именно то, что хотела – зарплату мужа из НФЛ и шанс выкинуть Милли из своей жизни. По крайней мере, я тоже получил именно то, чего хотел.

Джоуи.

– Что ты хочешь, чтобы я сказала на это, Форд? – спросила Милли.

– Ничего. – Я грустно улыбнулся ей. – Мне жаль, что я не принял сотню решений по-другому. Прости за ту боль, которую я тебе причинил. От всего сердца, прости.

Она взяла свой стакан, собираясь выпить, но поставила его на стол прежде, чем край успел коснуться ее губ.

– Я поцеловала тебя. Я думала, что вы расстались, поэтому я поцеловала тебя. Это было изменой?

– Нет.

Милли с трудом сглотнула.

– Но ты все еще любил ее?

– Никогда, даже после того, как мы поженились.

– Я думала… – Тень облегчения промелькнула на лице Милли. – Я поцеловала тебя и подумала…

– Ты подумала, что не нравишься мне в этом смысле.

Она кивнула.

– Я подумала, может, ты пожалел об этом. Что ты хотел быть просто друзьями, а я перешла черту.

– Нет, Миллс. Я никогда не жалел о том поцелуе.

Да, это застало меня врасплох, но я тоже поцеловал ее. А она сомневалась в этом, ей было стыдно за это… Черт возьми, я был таким мудаком. Все те чувства, которые она испытывала за эти годы, были из-за того, что я был гребаным трусом.

Вместо того, чтобы поговорить с Милли, я отгородился от нее. В тот момент, когда Сиенна вручила мне тест на беременность, я отдалился от Милли. Перестал отвечать на ее сообщения. Пропустил наш урок философии, чтобы избежать встречи с ней. Так совпало, что это было сразу после нашего поцелуя.

Неудивительно, что Милли подумала, что из-за этого поцелуя я стал призраком. На самом деле я тонул. Моя бывшая девушка, женщина, которая ненавидела Милли всеми фибрами души, была беременна моим ребенком, угрожая отказаться от него. В то время единственным выбором, который я видел, было пожертвовать своей дружбой с Милли и отпустить ее.

– Я должен был поговорить с тобой. Но я пытался поступить правильно ради Джоуи. Это никогда не касалось Сиенны. Это всегда было ради моей дочери.

Милли снова повернулась к стакану, ее палец снова обвел ободок.

– Я не хочу причинять тебе боль. Я понятия не имел, что ты работаешь в УШС, не говоря уже о спортивном департаменте. Иначе я бы первым пришел к тебе.

Она кивнула, все еще избегая зрительного контакта.

– Ты никогда не искал меня?

– Нет, – признался я. – Но не потому, что не думал о тебе.

Она молчала.

– Я здесь, – сказал я. – Я хочу быть здесь. Хочу хорошо поработать и дать Джоуи хоть раз в жизни почувствовать себя нормальной.

Еще один кивок.

Это был момент, когда мне следовало заткнуться. Когда я должен был быть удовлетворен тем, что вообще смог с ней поговорить и что она выслушала. Но вытащил ли я свою задницу из этой кабинки? Оставил ли я ее в покое, чтобы позволить двигаться дальше?

Нет. Потому что, когда дело доходило до Миллисент Каннингем, я не был готов признать, что игра окончена. Еще нет.

– Я бы хотел начать сначала.

Это привлекло ее внимание. Ее лицо повернулось к моему, а карие глаза расширились.

– Начать что?

Нас.

– Дружбу. С нее и мы и начнем. Думаешь, ты могла бы снова стать моим другом?

– Может быть, – прошептала она.

Это не было отказом. И на сегодня я восприму это как победу.

– Справедливо.

Я выудил из кармана бумажник и положил на стол стодолларовую купюру. Затем выскользнул из кабинки, готовый отправиться домой к своему ребенку, когда Милли остановила меня.

– Форд?

– Да?

– Джоуи повезло, что ты ее отец. Что ты сражаешься за нее.

– Я всегда буду сражаться за нее.

– Хорошо. – Она кивнула, затем отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Отец Милли умер, когда она училась в восьмом классе. Он был пилотом и погиб в автомобильной катастрофе по дороге в аэропорт. Из всего, что она рассказывала мне о нем, я понял, что он был тем типом отца, который надрал бы мне задницу за то, что я разбил сердце его дочери.

Я бы позволил ему.

Если бы какой-нибудь мужчина причинил Джоуи такую боль, он был бы мертв. Я всегда буду бороться за свою девочку.

Но, возможно, пришло время побороться за кого-то другого.

За себя.

Возможно, пришло время побороться за то, чего я хотел.

На данный момент я хотел красивые карие глаза и мягкие шоколадные волосы.

– Увидимся на работе, Милли.