Текст книги "Тренер (ЛП)"
Автор книги: Перри Девни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Глава 8
Милли
– Где ты была? – cпросила Отем.
Я не могла вспомнить, когда в последний раз она отвечала на мои телефонные звонки «привет», но это была Отем. Она была непримиримо прямолинейна и считала большинство любезностей пустой тратой времени, особенно для своих самых близких друзей.
Я рассмеялась, пересекая парковку у продуктового магазина.
– На работе. Дома. В тех же местах, куда хожу всегда.
– Ты избегаешь меня. Я звонила тебе три раза на этой неделе.
– На работе было очень много работы. – Это не было полной ложью.
Скоро начнется осенний семестр, все готовились к новому учебному году, и на работе было много дел. Но да, я избегала ее. Я избегала всех.
За неделю, прошедшую с тех пор, как мы с Фордом встретились в пивоварне, я провела большую часть времени в одиночестве.
Созерцая. Воспоминая. Исцеляясь.
Я была рада, что Форд настоял на разговоре. Мне нужно было услышать его объяснение, узнать, почему он так резко покончил со мной. В течение недели я прокручивала в голове наш разговор. Позволила ему впитаться и зашить некоторые раны, которые игнорировала в течение десяти лет.
Те последние несколько недель моего последнего курса были жестокими. Форд избегал меня. Я избегала Форда. Каждый раз, когда наши пути пересекались с Сиенной, она ехидно улыбалась мне и поглаживала свой плоский живот.
Я чувствовала себя обманутой. Использованной. Униженной. Когда дело касалось парней, храброй я не была. Но впервые в жизни я сама инициировала поцелуй, а на следующий день Форд вычеркнул меня из своей жизни.
Все, чего я хотела, это закончить семестр и сбежать от Форда. Вот только, его только что задрафтовали в НФЛ, и его успех был постоянной темой в кампусе и на поле.
Это было невозможно – хотеть поздравить своего друга, но в то же время чувствовать такую горечь.
Может быть, было бы лучше, если бы я вообще его не целовала. Мы бы просто остались друзьями. Может быть, он рассказал бы мне о Сиенне и ребенке вместо того, чтобы исчезнуть из моей жизни.
В течение десяти лет я думала, что тот поцелуй означал нашу гибель. Что он поцеловал меня в ответ из жалости. Что не хотел отвергать меня сразу. Что не хотел признаваться, что все еще влюблен в Сиенну.
Но после нашего разговора в пивоварне, ну…
Прошедшие десять лет выглядели совсем не так, как неделю назад.
Вот только, недели было недостаточно, и я все еще боролась со своими эмоциями, пытаясь разобраться в запутанном хаосе в моем сердце. Я расскажу Отем о своем разговоре с Фордом. В конце концов. Но не сегодня.
Так что я придерживалась своей невинной лжи.
Я была очень занята.
– Занята, – невозмутимо ответила она. – Это и есть твое оправдание? Не забывай, с кем ты разговариваешь, Милли.
– Это правда. Ты знаешь, как это бывает в это время года. У меня ненормированный график. О, но Адриан вчера заходил ко мне в офис. Снова.
Его вчерашний визит стал четвертым с момента его знакомства с Фордом.
Отем застонала.
– О, Адриан.
– Я не хочу быть резкой. Я знаю, что причинила ему боль, когда мы расстались.
– Да, но он должен двигаться дальше. Сейчас мы на грани жалости.
Она не ошиблась.
– Что ты делаешь сегодня? – спросила она.
– Иду в продуктовый магазин, – сказала я, протаскивая тележку мимо двойных дверей. – Стираю. И просто занимаюсь ничего неделанием. А ты?
– Работаю до семи. Мне позвонила клиентка, чтобы в последнюю минуту сделать стрижку и покраситься, и я, как последняя дурочка, согласилась. Хочешь встретиться и выпить чего-нибудь, когда я закончу?
– Эм… – Этим утром я совершила семимильную пробежку, пока не стало слишком жарко, и теперь все, что я хотела сделать, это побродить по дому. Может быть, испечь печенье. Сегодня я собиралась заработать немного калорий с помощью сахара.
И как только начнутся занятия в университете, выходные дома станут редкостью до рождественских каникул. Мои субботы будут посвящены спорту.
– Может быть, – сказала я ей.
– Твое «может быть» означает «нет».
Я улыбнулась.
– Не всегда.
– Всегда. Не важно. Я просто пойду повеселюсь одна.
– Одна? Конечно. Ты никогда не бываешь одна.
Отем расцветала, когда ее окружали другие люди. Она черпала энергию из социальных взаимодействий, и именно поэтому из нее получился такой потрясающий парикмахер. Какой бы предвзятой я ни была, я сомневалась, что кто-то мог сидеть в ее кресле и не получать удовольствия.
– Позвони мне, когда освободишься, – сказала я. – Я могу передумать.
– Хорошо. – Она послала мне поцелуй. – Пока.
– Пока. – Я закончила разговор и положила телефон в сумочку, лежащую в тележке. Затем направилась к отделу для выпечки.
Я стояла перед прилавком с мукой, когда мой телефон зазвонил снова.
– Привет, мам, – ответила я.
– Привет, милая. Что делаешь?
– Покупки. А ты?
– Как раз направляюсь к Мэйси домой. Мы собираемся испечь печенье.
– Я думала о том, чтобы сделать то же самое сегодня.
– Великие умы. – Она рассмеялась. – Послушай, я звоню, чтобы узнать, не хочешь ли ты приехать сюда на День благодарения. Мэйси хочет устроить все у себя.
– Я думала, что сейчас моя очередь. – В прошлом году мы договорились, что будем чередовать. Сначала дом Мэйси, потом мой. Таким образом, моя сестра не всегда будет отвечать за приготовление пищи по праздникам. Но в последний раз Мэйси или мама навещали меня два года назад на мой день рождения.
Если я хотела увидеть свою семью, мне приходилось садиться в машину и ехать через весь штат в Биллингс.
– Я знаю, мы об этом говорили, Милли, но Мэйси и детям просо проще жить в их собственном доме.
– Хорошо. – Я вздохнула, зная, что спорить бессмысленно. Детям так будет проще. И мама во всем принимала сторону Мэйси. Если было что-то, чего хотела Мэйси, она это получала.
– Я буду рада тебя увидеть, – сказала мама. – Я, пожалуй, отпущу тебя. Как раз подъезжаю к дому твоей сестры. Пока.
Она даже не дала мне попрощаться, прежде чем закончила разговор.
Ее фаворитизм кричал громче, чем сигнал воздушной тревоги. Так было во время каждого нашего разговора, ну… целую вечность.
Не то чтобы у нас были плохие отношения. Это просто меркло по сравнению с тем, что было у нее с Мэйси. Мы втроем объединились после смерти папы. Мы были опустошены его потерей. Но Мэйси, которая была на два года старше меня, впала в тяжелую депрессию.
Мама сделала выбор, который, вероятно, сделал бы любой родитель. Она полностью отдалась Мэйси, делая все, что в ее силах, чтобы вывести мою сестру на другую сторону ее горя. Я не винила ни одну из них, я просто знала, что была вторым выбором.
Я очень сильно скучала по своему папе. Я всегда буду скучать по своему папе. Там, где у Мэйси была мама, у меня был папа. Может быть, сегодня, потому что я скучала по нему, я испеку его любимое печенье.
Отмахнувшись от телефонного звонка, я положила пакет с мукой в свою тележку, затем продолжила путь, направляясь к молоку и яйцам, когда в конце ряда с выпечкой показалась знакомая фигура. Его волосы были спрятаны под бейсболкой, но я бы узнала эту широкую фигуру и сексуальную развязность где угодно.
Форд. Дерьмо.
Мы не виделись с пивоварни. Я действительно была занята, и он оставил меня в покое.
Но в этом и заключалась проблема Мишна. Несмотря на то, что в последние годы здесь наблюдался приток жителей, это все еще был маленький городок. Столкновение с людьми в продуктовом магазине было неизбежным, особенно сотрудникам УШС. Поход в «Костко» в воскресенье был подобен посещению еженедельного собрания персонала.
Крупная фигура Форда максимально обтягивалась серой футболкой. Пара выцветших джинсов свисала с его узких бедер, переходя в пару теннисных туфель. Бейсболка прикрывала его глаза, но не могла скрыть его искренней белозубой улыбки.
Улыбка была адресована его дочери, когда они рука об руку шли в моем направлении.
Джоуи заметила меня первой, потянув за руку Форда и указывая в проход.
Он проследил за ее пальцем, и когда его взгляд остановился на мне, его улыбка погасла. Его шаги замедлились, и он одними губами произнес:
– Извини.
За то, что пришел в магазин в субботу?
Форд Эллис мешал мне оставаться в стороне.
– О боже, – прошептала я, затем сделала подбадривающий вдох и продолжила путь, толкая свою тележку в их направлении.
Пристальный взгляд Форда скользнул по серым легинсам и черной майке, которые я натянула после душа. В этом взгляде было много признательности, как на мероприятии по сбору средств, когда я не раз чувствовала его взгляд на своей заднице в том черном платье.
В свое время на меня заглядывалось множество мужчин, но, когда Форд оглядывал женщину с головы до ног, только у дуры не екало сердце.
– Привет, Миллс. – От его хриплого голоса у меня мурашки побежали по коже.
– Привет. – Мой голос был слишком хриплым. Фу. Просто. Веди. Себя. Нормально. Милли. – Э-э, привет, Джоуи.
– Привет. – Она улыбнулась, помахивая рукой своего отца взад-вперед между ними.
– Что вы, ребята, сегодня покупаете?
– Торт. – Форд поднял свою пустую корзинку и указал подбородком на отдел с глазурью рядом со мной.
– Папа поспорил со мной, что я не смогу съесть всю свою зеленую фасоль вчера вечером за ужином, и я это сделала, так что я могу выбрать торт.
– Да, она действительно выиграла у меня. – Форд подмигнул.
– А. – Я улыбнулась, изо всех сил стараясь не дать этому подмигиванию превратить меня в лужу. – Что ж, удачи. Я сама сегодня собиралась приготовить кое-что из выпечки.
– Что ты готовишь? – спросила Джоуи, указывая на мою тележку.
– Печенье-монстр (прим. ред.: печенье-монстр – это печенье с арахисовым маслом и шоколадной крошкой, M&M's и овсяными хлопьями).
– Я хочу печенье-монстр. – Джоуи перевела взгляд на Форда. – Можем мы испечь его вместо торта?
– Э-э… – На его лице промелькнула паника. – Прости, принцесса. Я не знаю, как готовить печенье-монстр.
– О. – Плечи Джоуи поникли. – Я бы хотела, чтобы бабушка все еще была здесь. Она умеет печь печенье.
Паника Форда сменилась разочарованием и сожалением, когда он уставился на свою дочь. И в тот момент он выглядел так, словно все, чего он хотел в этом мире, – это подарить своей девочке порцию печенья-монстр. Он действительно сделает все, чтобы она была счастлива, не так ли?
Он был хорошим отцом.
У меня тоже был хороший отец.
Было тяжело вести себя отчужденно. Избегать Форда. Что, если я просто… перестану?
Да, это было больно. Да, это было унизительно. Но десять лет…
Пришло время двигаться дальше.
– Я могу прислать тебе свой рецепт, – сказала я ему. – И мы можем убедиться, что у тебя есть все ингредиенты.
– Да. – Лицо Джоуи просияло.
Неудивительно, что он готов на все ради нее. Светлые волосы Джоуи были собраны в высокий хвост, почти как у меня. Она была одета в ярко-розовый комбинезон и босоножки в тон. Малышка была просто очаровательна.
– Спасибо. – Форд выдохнул. – Показывай дорогу.
Я развернула тележку и вернулась к стойке с мукой и сахаром.
– У вас есть мука?
– Нет.
Я сняла ее с полки и протянула ему.
– Сахар?
Он покачал головой.
– Нет.
– Коричневый сахар? Пищевая сода? Шоколадная стружка?
Еще одно «нет», за которым последовало еще одно «нет», за которым последовало еще одно «нет».
– Что именно у тебя есть? – спросила я, когда его корзинка была настолько полна, что его бицепс выпирал, когда он держал ее.
– Я точно не известен своей выпечкой. – Он поморщился. – Я предпочитаю гриль и микроволновку.
– Ты когда-нибудь раньше готовил печенье?
– Нет.
– Но ты ведь можешь испечь торт, верно? Это не сильно отличается.
– Торт я тоже никогда не пек. Мы собирались купить его в пекарне. Джоуи собиралась выбрать глазурь, чтобы украсить его по-своему.
Вот только теперь она хотела печенье и такое, которое ему придется испечь.
– Ой. – Ухмылка, растянувшая мои губы, была злой. Назовите это возмездием, но мысленный образ Форда на кухне, посыпающего муку на каждую поверхность, пока он разбирается с рецептом, был маленькой победой.
– Я не думаю, что это хорошо закончится, – пробормотал Форд.
– Это пойдет тебе на пользу. Кроме того, печенье простое. У тебя есть противень для печенья?
– Я боюсь духовку, Миллс.
– Ты могла бы прийти и помочь нам, – сказала Джоуи. – Научить папу, как их готовить.
Моя ухмылка исчезла.
– О, э-э…
– Отличная идея, принцесса. – Теперь настала очередь Форда быть самодовольным. – Ты все равно собиралась испечь печенье, верно?
Да, я планировала испечь печенье. У себя на кухне.
– Пожалуйста? – умоляла Джоуи, используя глаза лани и сжатые перед грудью руки. Это был самый трогательный, располагающий взгляд, который я когда-либо видела.
О, черт.
– Как ты можешь сказать «нет» такому лицу? – спросила я Форда.
– Он этого и не делает, – ответила за него Джоуи.
Форд усмехнулся.
– Это правда. Обычно она добивается своего.
– Я не думаю…
– Пожалуйста. – Он выглядел таким же жалостливым и милым, как и его дочь. Добавьте к этому отчаяние в его глазах…
Черт бы его побрал. Я была обречена.
– Пожалуйста? – Джоуи снова взмолилась, сложив руки перед грудью.
Господи.
– Хорошо. – Боже, я была так слаба.
– Да! – Джоуи размахивала руками и танцевала в центре прохода.
Но победоносный блеск в глазах Форда заставил мое сердце остановиться.
Это был взгляд, который я видела раньше, лично и на «И-Эс-Пи-Эн». Такой взгляд был у Форда всякий раз, когда он выигрывал.
И у меня было неприятное чувство, что это не имело никакого отношения к печенью-монстр.
Глава 9
Форд
Это была ужасная идея.
– Что ты делаешь? – спросила Джоуи, пока я носился по кухне, ополаскивая тарелки с хлопьями, которые оставил в раковине после завтрака, а затем запихивая их в посудомоечную машину.
– Убираюсь. Иди застилай постель.
Она застонала.
– А это обязательно?
– Если ты хочешь печенье-монстр, то да.
– Хорошо. – Она развернулась и потопала в свою комнату. Она использовала это движение бесчисленное количество раз с тех пор, как мы приехали в Мишн, вместе с закатыванием глаз.
Обычно я бы позвал ее и отругал за такое поведение. Но сегодня я забил на это.
Мы с Джоуи либо смеялись и улыбались, как было в продуктовом магазине, либо вцеплялись друг другу в глотки. Мы постоянно ссорились с момента переезда – еще до переезда – и сегодня, когда приедет Милли, я не хотел ссориться со своей дочерью.
Поэтому я позволил ей ворваться в ее комнату, пока я надрывался, чтобы прибраться на кухне. Я понятия не имел, сколько времени потребуется Милли, чтобы закончить с покупками и отвезти свои продукты домой, прежде чем приехать сюда, но я двигался так, словно бежал сорокаметровый забег.
Вымыв посуду, я протер столешницы и засунул растущую стопку писем, которые я игнорировал, в ящик стола. Затем отправился в гостиную, взял стакан, который оставил на прикроватном столике, и вытер крошки от последнего перекуса Джоуи.
Я не был неряхой, но, черт возьми, когда в доме успел воцариться такой беспорядок? Ладно, возможно, мне стало слишком уютно в Сиэтле, потому что няня Джоуи содержала все в чистоте. Она не возражала против легкой уборки и случайной загрузки белья. За все то, за что она не бралась, бралась моя домработница.
Вот только здесь у меня еще не было домработницы. Няня, которую я нанял для работы, начинала работать с понедельника, и я не был уверен, как она отнесется к уборке. На данный момент я был предоставлен самому себе, и одобрение Милли казалось важным.
Я не хотел, чтобы она видела, как я борюсь.
Я не хотел ее дружбы из жалости.
Ванная Джоуи была следующей для уборки, так как была ближе всего. Я смыл ее бирюзовую зубную пасту из раковины и повесил свежее полотенце для рук на крючок. Затем я сделал еще одну мысленную заметку написать маме позже и поблагодарить ее за то, что она вымыла туалет перед тем, как они улетели домой в Вегас на прошлой неделе.
Мама не меньше десяти раз за время их визита напоминала мне, что она с радостью убирала бы за мной, если бы я жил в Неваде. Мои родители оба были недовольны тем, что я переехал в Монтану, но они только дразнились. Они знали, как сильно я люблю тренерскую работу и футбол. Они знали, как сильно я люблю «Штат Сокровищ». И они не раз убеждались, что я хорошо справляюсь с Джоуи.
Так ли это? В тот момент я чувствовал, что терплю неудачу на каждом шагу. Грязная посуда. Нераспакованные коробки. Груды белья. Куда, черт возьми, мама спрятала пылесос?
В этом доме не было порядка. Я говорил себе это каждый вечер, когда входил в дверь. Это был просто дом в беспорядке, и ни мои няни, ни Джоуи, казалось, не возражали. Милли, вероятно, тоже не стала бы, но пока… я убирался.
Никогда в жизни я не пробовал печь. Большую часть времени, проведенного с духовкой, я использовал для приготовления замороженной пиццы или тарталеток. В Сиэтле у меня в штате был шеф-повар. Стоит ли мне нанять шеф-повара здесь? Или выяснить, как готовить? Может, заодно научить Джоуи.
– Джоуи, твоя постель застелена? – крикнул я, выскакивая из ее ванной.
– Да, – крикнула она в ответ.
– Хорошо, теперь положи пижаму в корзину и собери все игрушки.
Она ворчала, когда я бросился в свою спальню, пряча корзину с чистой одеждой в шкаф. Кровать была не заправлена, простыни смяты. Сборник игр, который я просматривал прошлой ночью, лежал открытым на моей тумбочке. Я просто закрыл дверь и понадеялся, что Милли не захочет устроить экскурсию по дому.
В гостиной рядом с газовым камином стояли четыре коробки, в каждой из которых были книги, трофеи и любые другие безделушки, которые я собирал годами. Я взял одну из них из стопки и отнес в офис.
Милли, возможно, захочет увидеть фотографию, о которой упоминала Джоуи на сборе средств, и я не хотел, чтобы она знала, что на данный момент эта фотография была единственным предметом на моей книжной полке.
Я отнес коробку в офис, прихватив со стола ножницы, чтобы перерезать упаковочную ленту. Затем вытащил трофеи и памятные таблички, завернутые в бумагу, и поставил их на полку.
– Где книги? – Я добрался до дна коробки и стиснул зубы.
Что ж, по крайней мере, книжная полка не выглядела пустой. Но теперь это выглядело, как святилище моей карьеры. От всего этого веяло высокомерием. Я уже собирался все упаковать, включая фотографию, когда раздался звонок в дверь.
– Она здесь! – крикнула Джоуи, ее шаги застучали из комнаты.
– Джоуи, не надо… – Я помчался за ней, почти спотыкаясь о собственные чертовы ноги в попытке поймать ее до того, как она откроет дверь.
В Сиэтле мы жили в закрытом сообществе, у входа в которое дежурил охранник. Случайных посетителей быть не могло.
– Подожди. – Я остановил ее, как только ее рука коснулась дверной ручки. – Ты не можешь открывать дверь людям, Джосалинн. Даже если думаешь, что знаешь, кто это.
– Почему? – любимый вопрос Джоуи в последнее время.
– Потому что это небезопасно. Дождись взрослого, ладно?
Она уставилась на меня так, словно у меня выросла вторая рука, затем указала на боковое окно.
– Я вижу Милли.
– Это не… – Почему было так сложно спорить с девятилетним ребенком? – Просто… не открывай дверь.
– Может, кто-нибудь откроет дверь, – сказала Милли приглушенным голосом. – Эти сумки тяжелые.
Джоуи бросила на меня хмурый взгляд, прежде чем повернуть ручку.
– Спасибо. – Милли, шаркая, поднялась на крыльцо, ее руки были увешаны пластиковыми пакетами.
– Давай. – Я схватил их все, снял с ее запястий и заглянул внутрь. Разве я не купил ингредиенты в магазине раньше? – Что…
– Я покажу тебе кухню. – Джоуи схватила Милли за руку и начала тянуть.
– О, хорошо. – Милли посмотрела на дверь, как будто обдумывала побег, но Джоуи была сильной, и ее хватка была жесткой.
Мой взгляд скользнул по телу Милли, когда они проходили через прихожую, отмечая ее стройные плечи и тонкую талию. На ней были те же серые легинсы и майка из продуктового магазина, и наряд не оставлял простора воображению. Ее ноги были такими же подтянутыми, как и в колледже. У ее бедер был идеальный изгиб, они были немного полнее, чем раньше, и еще более соблазнительными.
Мой член дернулся под джинсами.
– Черт.
– Папа! – позвала Джоуи. – Принеси пакеты.
– Иду. – Я нашел Джоуи и Милли на кухне, моя дочь открывала и закрывала каждый ящик и шкафчик, устраивая Милли обширную экскурсию. Поставив сумки на остров, я провел рукой по лицу. Сейчас два часа дня субботы, это слишком рано для пива?
– А это холодильник. – Джоуи указала на него в другом конце комнаты, затем хихикнула, когда поняла, что это очевидно.
– Что все это значит? – спросил я, дотрагиваясь до одного из пакетов, которые она притащила с собой.
На щеках Милли появился приятный румянец.
– И для торта тоже.
Моя Милли. Это была та Милли, которую я знал. Вдумчивая. Заботливая. Немного застенчивая.
– И то и другое? – У Джоуи отвисла челюсть, затем она взмахнула кулаком. – Да.
– Нам лучше начать. – Милли подошла к духовке, нажимая кнопки, чтобы установить нужную температуру. Затем она начала печь.
Я не мог оторвать от нее глаз, пока она двигалась по кухне, работая так, словно была здесь тысячу раз. Она делала это грациозно, без усилий смешивая, отмеряя, зачерпывая и помешивая.
Джоуи притащила стул из столовой и поставила его рядом с Милли, ее внимание было таким же пристальным, как и мое собственное. На лице моей дочери было удивление…
Что-то защемило у меня в груди, когда я смотрел на них вместе. Джоуи раньше иногда пекла печенье с моей матерью.
Только не со своей собственной.
Сиенну и мертвой не застали бы на кухне, если только она не подделывала кулинарное видео для своих аккаунтов в социальных сетях. Реальность заключалась в том, что наш шеф-повар готовил для нее блюда без углеводов, без молочных продуктов, без глютена, без сахара, без вкуса. Печенье? Она бы позвала священника, чтобы тот провел обряд экзорцизма.
Вот почему Джоуи любила сладости. Только после развода угощения стали неотъемлемой частью нашей жизни. Может быть, было глупо потакать ей, но я все равно это делал.
Поставив первую порцию печенья в духовку, Милли вымыла руки, затем прислонилась к стойке.
– Как думаешь, в следующий раз ты сможешь сделать его самостоятельно, тренер?
– Может быть. – Ни за что на свете. Я не обратил ни малейшего внимания на выпечку, слишком занятый наблюдением за ней все это время.
– Хочешь посмотреть мою комнату? – спросила Джоуи, спрыгивая со стула.
– Конечно. – Милли взглянула на таймер на духовке. – У нас тринадцать минут.
Джоуи выбежала из кухни, ее светлый хвостик развевался на бегу.
Конские хвостики. Косички. Пучки. Я не умел печь печенье, но я делал прически Джоуи с тех пор, как она была малышкой. Это что-то значило, верно?
Милли последовала за ней, ее собственный конский хвост гладко свисал вдоль спины. Как проклятая стрела прямо в задницу, я не мог перестать пускать слюни. Кровь прилила к моему паху. Снова.
– Возьми себя в руки, Эллис, – пробормотал я, когда она оказалась вне пределов слышимости, затем последовал за ней.
Голос Джоуи донесся по коридору из ее спальни. Точно так же, как она делала это на кухне, она показала Милли все, начиная с книг на своей полке и заканчивая ее любимой игрушкой в виде единорога, которую она держала на прикроватной тумбочке, и коллекцией сумочек, которые она собрала в своем гардеробе.
– Мой папа сказал, что мы можем покрасить мою комнату в розовый цвет. – Джоуи плюхнулась на кровать и погладила одеяло. – Но не такой розовый. Бледно-розовый. Типа… очень светлый цвет. Тебе нравится розовый?
– Мне нравится розовый. – Милли села рядом с Джоуи. – Но мой любимый цвет – голубой.
– Какой голубой? Светло-голубой? Или темно-голубой?
Милли пристально посмотрела в глаза моей дочери.
– Ярко-голубой, как цвет твоих глаз.
Цвет моих глаз.
Я прислонился к дверному косяку, переживая очередной спазм в груди. Они определенно хорошая команда, Милли и моя дочь.
– Тебе нравится лак для ногтей? – спросила Джоуи.
– Нравится. – Милли растопырила пальцы, держа их перед собой и разглядывая свои не накрашенные ногти. – Я только что стерла лак, которым они были покрыты на этой неделе.
Лицо Джоуи просияло.
– Хочешь, я накрашу тебе ногти? У меня много-много цветов.
Милли посмотрела в мою сторону.
– Э-э, уверена?
Я усмехнулся.
– Это либо твои ногти, либо мои.
– Иногда он позволяет мне красить ему ногти. – Джоуи подошла к своему шкафу, чтобы вытащить пластиковую баночку с ее лаками.
Помимо причесок, я стал экспертом и по жидкости для снятия лака с ногтей. По крайней мере, раз в неделю Джоуи красила мне ногти, потом я ждал, когда она ляжет спать, и стирал лак, чтобы надо мной не смеялись на работе.
– Ты можешь сесть за мой стол, – сказала Джоуи.
– Хорошо. – Милли встала с кровати и подошла к письменному столу, выдвигая обитое розовым бархатом кресло.
В глазах Джоуи заплясали огоньки, когда она одарила меня красивой, зубастой улыбкой, прежде чем открыть крышку коробки.
– Какой цвет? Голубой?
– Как насчет розового? – Милли положила ладонь на поверхность стола. – Выбирай оттенок сама.
Джоуи выбрала свой любимый неоновый. Тот, который, как я знал по опыту, было непросто удалить, потому что он прилипал к кутикуле. Высунув язык из уголка рта, как она делала всякий раз, когда сосредотачивалась, Джоуи принялась за работу.
Она была полностью сосредоточена на своей задаче, поэтому не заметила, как Милли уставилась на нее. Когда я знакомил их на благотворительном вечере, на лице Милли промелькнула боль. Но сегодня это было больше похоже на любопытство.
Таймер духовки звякнул.
Джоуи застыла с кисточкой для ногтей в воздухе.
Лицо Милли метнулось к двери и кухне за ней.
– Я выну. – Я оттолкнулся от двери.
– Просто поменяй противень, который мы уже приготовили, на следующий, – сказала Милли. – Тринадцать минут.
– Понял. – Когда я подошел к духовке, меня встретил аромат сахара. Я порылся в ящиках, пока не нашел прихватку для духовки, затем сделал, как велела Милли, заменив один противень для печенья другим.
С новой порцией выпечки и еще тринадцатью минутами на таймере я снова нашел дорогу в спальню Джоуи.
Только там было пусто.
– Джоуи? – позвал я.
– Здесь, – крикнула она из коридора. Из офиса.
– Отлично, – пробормотал я. Они пошли посмотреть на фотографию.
Джоуи держала ее в руках, когда я подошел к двери.
– Кажется, это было целую жизнь назад. – Милли взяла ее из рук Джоуи, ее брови сошлись вместе, когда она всмотрелась в фотографию. Она изучала ее так усердно, что казалось, будто все остальные исчезли.
– Милли, – сказал я.
Она вздрогнула, подняв глаза с непролитыми слезами. Затем вернула фотографию Джоуи.
– Не могли бы вы, эм… извинить меня, я на минутку?
Это было слишком, не так ли? Слишком много сразу. Я ворвался в жизнь Милли, обрушив на ее плечи потоки старых эмоций, и едва дал ей время найти чертов зонтик.
Улыбка Джоуи угасла, когда Милли выбежала из комнаты.
– С ней все в порядке?
– Да. – Я подошел ближе, забрал фотографию и поставил ее обратно на полку. – Как только печенье будет готово, мы отпустим Милли домой, хорошо? Я уверен, что у нее были другие планы на сегодня.
– Ой. – Ее лоб наморщился. – Но ты думаешь, ей весело?
– Безусловно. Тебе весело?
Она кивнула.
– Да. Мне нравится Милли.
– Мне тоже, принцесса. – Мне тоже.
