Текст книги "Тренер (ЛП)"

Автор книги: Перри Девни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 4

Милли

Отем оглядела меня с ног до головы, затем покачала головой.

– Ты не можешь это надеть.

– Почему? – Я взглянула на свои серые брюки и серую блузку в тон. – Я хорошо выгляжу, не так ли?

– Да, ты выглядишь хорошо. Но мы можем сделать больше, чем просто хорошо.

– Отем, я не хочу меняться. – Мои плечи опустились. Все ли лучшие подруги были такими настойчивыми, когда дело касалось гардероба? – Мне нужно идти, или я опоздаю.

Она проигнорировала меня и направилась в мою гардеробную.

– Я знаю, ты любишь свои однотонные ансамбли, но сегодня не тот вечер, чтобы быть скучной.

– Это просто сбор средств. Скучный – это дресс-код.

– Черный. Серый. Белый. Бежевый. Темно-синий. Ты умрешь, если купишь что-нибудь красное? – Вешалки задевали штангу, когда она рылась в моем шкафу.

– Красный – цвет врага. – Вы никогда не поймаете меня ни в чем, что может быть истолковано как оттенок «Гризли».

– Ты слишком серьезно относишься к своей работе.

– Мне нравится относиться к своей работе слишком серьезно. – Я подошла к своей кровати и присела на край. Что у меня было без работы? Скромный дом с двумя спальнями, ипотека и «Киа Телюрайд» с тридцатью тысячами миль пробега.

– Форд будет там сегодня вечером, верно?

– Да, – пробормотала я.

– И ты не хочешь выглядеть сексуально?

– Не знаю. – Я теребила свое белое пуховое одеяло. Я выбрала этот наряд на сегодняшний вечер, потому что он был простым и незамысловатым, и, возможно, если я смешаюсь с толпой, мне удастся избежать встречи с Фордом.

– Вот. – Отем вышла из моего шкафа с двумя платьями, держа одно в руках. – Это мой первый выбор.

– Ни в коем случае. – Это было черное коктейльное платье без бретелек с короткой юбкой. – Оно не для работы.

Она нахмурилась и показала другой вариант.

– Тогда это.

Это было еще одно черное платье, но такое, из-за которого меня не уволили бы. Вырез был высоким, похожим на имитацию водолазки. У него были короткие рукава, и оно доходило мне чуть ниже колена. Скучное на вешалке, но сексуальное на моем теле из-за плотного прилегания. Поскольку я всю жизнь бегала, у меня не было изгибов, с которыми можно было работать, а это платье создавало иллюзию фигуры.

– Оно достаточно скучное для работы и достаточно обтягивающее, чтобы свести Форда с ума, – сказала Отем.

– Это не цель.

– А должно ею стать. Ты придешь на вечеринку в этом сексуальном платье, и каждый раз, когда он будет смотреть на тебя, это будет его наказанием.

Хотела ли я наказать Форда?

Да.

Хватит ли у меня смелости сделать это?

Вероятно, нет.

Вот почему моей тактикой при общении с нашим новым тренером было избегание.

В последние две недели я старалась держаться от Форда как можно дальше. Если видела, что он идет по коридору, поворачивалась и шла в другую сторону. Я заполняла свой календарь встречей за встречей, поэтому, когда была в своем офисе, дверь была закрыта. Но в основном я полностью избегала своего офиса, не желая повторения первого рабочего дня Форда.

К счастью, он был занят освоением своей новой роли.

Курт был в режиме хвастуна. Всякий раз, когда наши пути пересекались, он без умолку болтал о Форде.

Тренерский штаб любит его. Они набрались сил всего за две недели.

Игроки уже боготворят Форда. Разве это не удивительно?

Это было лучшее решение о найме, которое я принял в своей карьере.

Всегда приятно слышать это от своего босса.

Отвергать мнение Курта было бы проще, если бы он был неправ. Но за последние две недели я несколько раз проходила мимо конференц-зала тренера, Форд сидел во главе стола в окружении своей команды. Помощники тренера ловили каждое его слово.

Я была просто благодарна, что, поскольку он был так занят, мне дали отсрочку. Пока он просматривал статистику игроков, расписание тренировок и состав на игры в этом сезоне, у меня были почти нормальные две недели.

Почти.

Просто невозможно было избежать присутствия Форда Эллиса, даже на поле университета.

Я все еще надеялась, что смогу. Следующая неделя ознаменовалась первой полной неделей августа, и, поскольку игроки начнут тренироваться в понедельник, я, возможно, смогу избегать Форда до ноября. Дольше, если «Дикие коты» выйдут в плей-офф.

Но сначала мне нужно было успеть на сегодняшний благотворительный вечер.

– Я просто надену это. – Я указала на свой серый наряд. – Я смешаюсь.

– Нет. – Отем бросила платья на кровать рядом со мной и потянулась к пуговице на моей блузке.

– Что ты делаешь? – Я шлепнула ее по руке, но она была настроена решительно и расстегнула две, прежде чем я смогла ее оттолкнуть. – Ты на удивление хорошо расстегиваешь блузки.

Она рассмеялась.

– Это из-за того юриста, с которым я встречалась в прошлом году. Помнишь его? Высокий, темноволосый и…

– Придурок. О, я помню. – Этот придурок изменял ей в течении четырех месяцев их отношений.

– Да, он. Он всегда ходил в рубашках на пуговицах, и, хотя он был придурком, у него было великолепное тело, и он был очень хорош в постели. Может быть, мне стоит позвонить ему.

– Ни в коем случае. – Она проплакала неделю после их разрыва.

– Надень это платье, и я обещаю не звонить ему.

Я застонала.

– Шантаж? Серьезно?

– Это работает. – Она пожала плечами и подняла платье, тряся им у меня перед носом. – Пора переодеваться, иначе ты опоздаешь.

Она не только добилась того, чтобы я надела то, что хочет она, но и сумела убедить меня распустить волосы и использовать помаду более темного оттенка.

Мы с Отем дружим много лет. Мы познакомились на дегустации вин в центре города, а после трех бокалов поехали домой на одном такси и с тех пор дружим.

У меня было не так много друзей, в основном потому, что я все время работала. Но Отем не позволяла моему напряженному графику мешать нам проводить время вместе. Я была ближе к ней, чем к собственной сестре, Мэйси. И Отем была одной из немногих, кому я доверила свою историю о Форде.

Немногие ненавидели этого человека, но Отем ненавидела.

Из-за меня.

И я любила ее за это. Даже когда она убедила меня надеть четырехдюймовые туфли на шпильках.

– Черт, – пробормотала я, заезжая на парковку стадиона, уже заполненную машинами. Я опоздала.

Спеша от своей машины ко входу, я промчалась мимо студента, дежурившего на станции регистрации, и нажала кнопку у лифтов. Сегодняшний вечер был посвящен сбору средств для избранной группы местных спонсоров, у каждого из которых были апартаменты на стадионе (прим. ред.: апартаменты на стадионе – это высокорасположенное место на трибунах, откуда открывается хороший вид на игровую площадку мероприятия). Они были здесь, чтобы встретиться с Фордом и поболтать с другими тренерами.

Мое присутствие на самом деле не было обязательным, но по требованию Курта мы все ходили на эти мероприятия. Возможно, после недолгого общения я смогу сбежать.

– Два часа. Максимум три, – сказала я себе, поднимаясь на лифте в клуб «Стэдиум» на третий этаж.

Осенние субботы мы проводили здесь, на стадионе, в клубе или в энд-зоне (прим. ред.: энд-зона – это зона подсчета очков на поле. Это область между конечной линией и линией ворот, ограниченная боковой линией. Есть две конечные зоны, каждая из которых находится на противоположной стороне поля. Со всех сторон она ограничена белой линией, обозначающей ее начальную и конечную точки, с оранжевыми квадратными пилонами, размещенными в каждом из четырех углов в качестве наглядного пособия, со специальными гостями или владельцами билетов, которые оплатили премиум-доступ). По выходным, когда были другие мероприятия, например, игры в волейбол, я выполняла двойную работу.

Между тем, Курт работал в клубе только тогда, когда на улице было либо слишком жарко, либо слишком холодно. Когда погода была идеальной, он толпился на обочине и всем мешал. Если бы это был домашний футбольный матч, но он бы ни за что не зашел на поле поболеть за волейболистов, даже если они заслуживали внимания.

Гул болтовни приветствовал меня, когда двери лифта открылись. Я ступила на этаж, улыбнулась студентке из обслуживающего персонала и взяла бокал шампанского с ее подноса.

– Милли, вот и ты. Слава богу. – Подбежал Дрю, ассистент по рекламе в департаменте работы с болельщиками. Это была его вечеринка, и, судя по румянцу на его щеках, он уже потерял контроль. – На Форда только что напала толпа. Буквально толпа. Я не знаю, что делать. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Я боюсь, что кого-нибудь затопчут в давке.

Я посмотрела мимо него в центр комнаты. Конечно же, Форд был окружен кучей людей. Если бы он не возвышался над ними на голову и плечи, его могли бы проглотить целиком.

На его лице была улыбка, и любой другой мог бы подумать, что он прекрасно справляется с толпой. Но его плечи и челюсть были напряжены.

Форд не заслуживал моей помощи, но я все равно пошла спасать его. Черт бы его побрал.

– Ты иди, отгоняй людей с левой стороны, а я займусь правой, – сказала я Дрю, затем махнула рукой в сторону других тренеров, столпившихся у столика для коктейлей. – Скажи этим парням, чтобы они разошлись и пообщались.

– Спасибо, Милли, – сказал Дрю, прежде чем умчаться выполнять мои приказы.

Неудивительно, что Курт стоял прямо рядом с Фордом с самодовольной ухмылкой на лице. Сегодня от него не будет никакой помощи.

Сделав большой глоток шампанского, я изобразила улыбку и пошла делать свою работу. Я помогла разделить толпу, создав небольшие группы для общения, представляя спонсоров друг другу. Я направила людей к столикам для коктейлей и помахала официантам, чтобы их накормили.

Пятнадцать минут спустя, когда я оглянулась через плечо на Форда, поняла, что он наконец-то получил передышку.

Его пронзительный голубой взгляд встретился с моим, и мое сердце екнуло, когда его взгляд скользнул по моим плечам и вниз по платью. Его челюсть сжалась, прежде чем он отвернулся.

Наказание. Отем будет злорадствовать неделями.

Мне потребовалось сосредоточенное усилие, чтобы не смотреть на него на протяжении всей вечеринки. Другие тренеры ходили по комнате, каждый из которых был выше большинства гостей.

Когда Торен заметил меня, он подмигнул.

Я бросила на него свой самый свирепый взгляд.

За последние две недели я узнала, что это он предложил Форда на должность главного тренера. Придурок. Торен был единственным парнем в тренерской команде или в департаменте, который знал мою историю с Фордом. Помимо Отем, он, вероятно, был единственным человеком в Мишне, который знал о нашем прошлом.

Насколько я понимала, так и должно было остаться.

Форд Эллис был моим коллегой. По работе.

В мою сторону направлялся поставщик провизии, неся еще один поднос с шампанским. Я уже собиралась помахать парню и взять еще один бокал, когда один из них волшебным образом появился передо мной.

– Спас… – большая рука, держащая бокал, принадлежала Форду.

– Привет, Миллс. – От его грубого, глубокого голоса, который каким-то образом стал сексуальнее за последнее десятилетие, у меня по спине побежали мурашки.

Я взяла напиток и поднесла его к губам, сделав большой глоток, прежде чем снова вдохнуть. Это было ошибкой. Один вдох, и его пряный одеколон наполнил мой нос и ослабил мои колени.

– Как дела? – спросил он. – Давно тебя не видел.

– Это напряженное время года, тренер.

Сегодня вечером от него захватывало дух так же, как и две недели назад. По-прежнему не было ни выпирающего живота, ни залысин. Вместо этого он был столпом накачанных мышц. Форд был силен в колледже, часами занимаясь в тренажерном зале, но годы, проведенные в НФЛ, превратили его в идеального атлетически сложенного мужчину. Он был аппетитен.

Черт бы его побрал.

На нем были угольно-черные брюки и темно-синяя куртка «Диких котов» на молнии. Материал облегал его сильную грудь, а с закатанными рукавами были видны черные татуировки на правом предплечье.

Их было больше, чем я помнила. Часть меня хотела спросить, что они означают. У Форда была своя история для всех этих чернил на его коже.

Но эти татуировки были не моим делом. Больше нет.

– Как идут дела сегодня вечером? – спросила я. Может быть, если я сосредоточусь на работе, меня не будут отвлекать эти руки или плоский живот. Во время нашей встречи две недели назад мне удалось сохранить чисто профессиональную беседу. Тогда у меня это сработало, поэтому сегодня я собиралась придерживаться той же стратегии.

– Надеюсь, пока все хорошо. – Он отхлебнул пива из своего пинтового стакана. – Курт стал моей тенью.

– Привыкай к этому, – сказала я, глядя мимо него в поисках своего босса.

– Он пошел в туалет.

– А. – Это объясняло, почему он не прижимался к Форду, как делал это весь вечер.

– Послушай, Миллс. Прежде чем начнется сезон, я хотел бы поговорить о…

– Можно мне торт, папочка? – Рядом с ним появилась девочка, прервав наш разговор.

Мое сердце сжалось.

Это она. Это его дочь.

Я взглянула на ее милое личико. Голубые глаза, которые она унаследовала от своего отца. Длинные светлые волосы достались ей от матери. Нос пуговкой и след шоколада в уголке рта, который подсказал мне, что она уже съела торт и собирается взять еще один кусок в течении нескольких секунд.

Как я и видела в Инстаграме Форда, она была миниатюрной Сиенной. В ее лице было что-то от Форда, но в основном, смотря на нее, я видела ее мать.

Я потратила большую часть десяти лет, чтобы забыть это лицо. Улыбка этой маленькой девочки угрожала свести на нет всю мою тяжелую работу.

– Где Эмма? – спросил ее Форд.

Эмма – одна из девушек в лыжной команде и из моего списка нянек.

– Она с кем-то разговаривает.

Я обыскала комнату и обнаружила, что Эмма стоит с пожилой парой, вероятно, ведя вежливую беседу. Большинству выпускников нравилось общаться со студентами так же сильно, как и с персоналом.

– У нас произошла небольшая путаница, – сказал Форд, проводя рукой по волнам своих светло-каштановых волос. – Эмма думала, что это мероприятие продлится до шести, поэтому она построила планы. Я понял, что к тому времени никогда отсюда не выберусь, так что Джоуи увязалась за мной. И съела торт. – Он вытер шоколад с уголка ее рта большим пальцем.

Это было восхитительно. То, как он смотрел на нее, словно она была всем его миром, было восхитительно.

Я опустила глаза в пол.

– Кто вы? – спросила Джоуи, и я моргнула, возвращая взгляд к ее лицу.

– Хорошие манеры, – пожурил Форд.

– Извините, – пробормотала она.

– Это моя дочь, Джосалинн. Мы зовем ее Джоуи.

Джоуи. Боже, она была милой. Между передними зубами у нее была щель. На ней было темно-синее платье с наполовину прозрачными рукавами. Ткань была усеяна крошечными золотыми звездочками того же цвета, что и ее балетки.

– Привет, Джоуи. – Я выдавила улыбку. – Я Милли. И ты можешь обращаться ко мне на «ты».

– Мы работаем вместе, – добавил Форд.

Она оглядела меня с ног до головы.

– Ты тренер?

– Нет. Я работаю в офисе и занимаюсь скучными вещами.

– Ой. – Она изучала мое лицо, склонив свою голову набок. Ее глаза сузились. Затем ее будто осенило, и внимание переключилось на отца. – Папа, это не та дама с фотографии на твоей книжной полке?

Глава 5

Форд

Я всем сердцем любил свою дочь. Но, черт возьми, мне нужно было купить ей фильтр. Почему из всего, что она могла сказать, она сказала о фотографии?

Глаза Милли расширились.

Я открыл рот, готовый объяснить, но был остановлен Куртом и его безупречно неподходящим выбором времени.

– Эй, Форд. Есть несколько человек, с которыми я хотел бы тебя познакомить.

Я слышал эту фразу сотни раз за сегодняшний вечер.

– Конечно. – Я натянуто улыбнулся ему, затем посмотрел на Милли. – Нам нужно поговорить.

– О чем? – спросил Курт, переводя взгляд с одного из нас на другого.

– Это личное, – ответил я в тот же момент, когда Милли выпалила:

– Ни о чем.

Я бросил на нее хмурый взгляд.

Она одарила меня своей раздражающей вежливой улыбкой.

– Я позволю вам, ребята, вернуться к работе, и сама сделаю то же самое. Приятно познакомиться, Джоуи.

Прежде чем Джоуи успела ответить, Милли развернулась на каблуках и направилась к группе людей, предоставив мне прекрасный вид на ее задницу в этом чертовски сексуальном черном платье.

Я отвел глаза, прежде чем Курт и Джоуи заметили, что я пускаю слюни. Это было неподходящее место для эрекции.

– Можно мне торт? – спросила Джоуи.

– Ты имеешь в виду еще один кусок торта.

Она одарила меня той дьявольской улыбкой, которая прославила ее к шести годам.

– Да.

– Иди, бери. – Я дернул подбородком в сторону ее няни. – Но сначала найди Эмму и оставайся с ней.

– Хорошо. – Джоуи умчалась, оставив меня с Куртом.

Курт, казалось, был не слишком рад видеть мою дочь, когда я вышел с ней из лифта. Он быстро скрыл свое неодобрение и сказал мне, что все в порядке. Что это семейное мероприятие. Вот только, что Джоуи была здесь единственным ребенком младше восемнадцати.

Не важно. Ему придется время от времени сталкиваться с тем, что она будет находиться со мной. Я был отцом-одиночкой, и мой ребенок был моим приоритетом.

– Готов? – спросил он.

– Показывай дорогу. – Я бросил взгляд через плечо на Милли, следуя за своим новым боссом.

Она разговаривала с парой в одинаковых рубашках «Диких котов», но ее взгляд был направлен поверх их плеч туда, где моя дочь тащила Эмму к столу с десертом. На лице Милли была обида, когда она уставилась на Джоуи. Последнее, чего я хотел, – это причинить ей еще больше боли, и, черт возьми, нам нужно было поговорить.

– Вот и мы, – обратился Курт к пожилому джентльмену с усами в виде руля и пряжкой на ремне размером с мяч для софтбола. – Форд Эллис, познакомься с Джоном Джонсом.

Я отключился, пока он называл профессию этого человека и его принадлежность к УШС. Сегодня вечером я встретил так много людей, что не было ни малейшей надежды, что я запомню каждое имя. Особенно когда мое внимание было сосредоточено в разных направлениях.

Я присматривал за Джоуи, даже когда здесь была няня. Затем в комнату вошла Милли в этом наряде, и она тоже привлекла мое внимание. Обязательно ли ей было надевать такое обтягивающее платье? Если она намеревалась наказать меня, это сработало. Она была самой красивой женщиной в комнате, и я был не единственным мужчиной, который изо всех сил старался отвести взгляд.

Один придурок так откровенно ухмылялся, что я прервал разговор, чтобы встать перед ним, закрывая ему вид на ее задницу.

Если бы я мог просто отвести ее в сторонку еще на минутку, возможно, я смог бы убедить ее встретиться со мной за ужином или выпить. Вот только, каждый раз, когда я пытался сблизиться с ней, она видела, что я приближаюсь, и находила кого-нибудь, кого угодно, еще, с кем можно поговорить.

Поэтому я был вынужден еще час обмениваться любезностями, улыбаясь и пожимая руки, в то время как мой тренерский штаб делал то же самое.

Сегодня вечером они все пришли как солдаты, зная, что мы выполняем миссию по восстановлению запятнанной репутации нашей программы. Большинство ребят, казалось, испытывали некоторое чувство вины, потому что работали под руководством бывшего тренера. Это была не их вина, но я оценил дополнительную преданность нашему делу.

Я ожидал каких-нибудь прямых вопросов о скандале, но никто не заговорил об этом лично со мной. Было лишь несколько мимолетных шепотков. Надеюсь, так было и с моими сотрудниками. Они заслужили отсрочку.

За последние две недели я побеседовал с каждым из тренеров тет-а-тет. Насколько я мог судить, ни один из моих сотрудников не знал о вечеринках. Если я ошибся и позже узнаю, что кто-то из них знал, это будет означать немедленное увольнение. Но в основном, у меня сложилось впечатление, что тренеры были смущены своим бывшим боссом и разочарованы тем, что никто из игроков не сказал им, что происходит.

Насколько я мог судить, скандал остался позади. Мы двигались вперед, и на вчерашнем собрании команды я проинструктировал их о наших приоритетах.

Во-первых, нам нужно было заставить детей говорить с нами. Игрок, который не доверяет своему тренеру, может быть хорошим игроком, но всегда будет ощущаться недостаток доверия. Если у этих детей были личные проблемы, проблемы с учебой, финансовые проблемы, я хотел, чтобы тренер был первым человеком, к которому они подумали бы обратиться.

Если бы у меня были такие отношения с моим тренером в колледже, что ж… возможно, я бы принимал другие решения, особенно в том, что касалось Сиенны. То, чего мне не хватало тогда от тренера, я хотел предоставить этой команде сейчас.

Нашим вторым приоритетом было показать себя болельщикам. Они должны были увидеть, что действия одного человека не определяют «Диких котов». Ни один тренер не ворчал по поводу посещения этого мероприятия сегодня вечером. Может быть, это и не весело, никто из нас не был рожден, чтобы очаровывать спонсоров, но это было необходимо. Поэтому, мы появились с нашими игровыми лицами.

Третьим приоритетом было успешное проведение сезона. У нас были таланты, как на поле, так и за кулисами. В рамках моих индивидуальных встреч я просмотрел резюме каждого тренера и обсудил с ними их сильные стороны и недостатки. Было несколько ролей, которые я собирался сменить после начала тренировок. В остальном мы собирались сделать все возможное с нашим нынешним составом. Мне нужно было, чтобы они остались здесь. Мне нужно было несколько знакомых лиц в штате.

Торен поручился за других тренеров, когда приходил ко мне на прошлых выходных. Мы сидели на диване в моей гостиной и пили пиво, пока он рассказывал мне о своем отношении к персоналу.

Единственным парнем в отделе, которому он не доверял, был Курт. У него не было доказательств, но он сказал, что общее мнение было таково, что, когда бывшего тренера арестовали, Курт не удивился.

Поэтому, я одним глазом следил за своим боссом, а другим – за победой. Выиграть как можно больше игр. Избегать любых скандалов. Обыграть «Гризли». Если мы выйдем в плей-офф, я буду в восторге.

Работа была важной. Но Джоуи забирала большую часть моей энергии и внимания. Я был сосредоточен на том, чтобы устроить ее. Чтобы на ее лице было больше улыбок, чем хмурых взглядов.

Помимо этого, я хотел помириться с Милли.

Последние две недели я постоянно думал о ней. Дверь ее кабинета была закрыта каждый раз, когда я хотел зайти. Неудивительно, что она избегала меня. И я дал ей время делать это.

Вот только мы не могли вечно избегать прошлого, и, если мы собирались работать вместе, пришло время прояснить ситуацию. Пришло время сказать то, что я должен был сказать десять лет назад.

– Тренер Эллис, мне пора идти. – Эмма подбежала во время перерыва в разговоре с Джоуи, стоявшей рядом с ней.

– Спасибо, Эмма. – Я полез в задний карман за бумажником, выуживая немного наличных. – Все в силе на следующей неделе?

– Я приду. – Она кивнула, затем протянула кулачок Джоуи. – Увидимся, Джо.

– Пока. – Моя дочь стукнулась костяшками пальцев с кулаком Эммы, затем прижалась к моей ноге. – Теперь мы можем уйти?

– Скоро. – Я положил руку ей на плечо. – Спасибо, что терпишь.

– Мне скучно.

Да, мне тоже.

– Хочешь поиграть в игру на моем телефоне?

Джоуи пожала плечами.

– Наверное.

– Просто убавь громкость, – сказал я, передавая его.

Она прислонилась ко мне, играя в свою игру, в то время как Курт продолжал подтягивать людей в мою сторону. Я делал все возможное, чтобы Джоуи была довольна и молчала, пока я рассказывал о сезоне и о своем пребывании в «Сихокс».

Я потерял счет тому, сколько раз люди рассказывали о моей победной игре в Суперкубке. Я боролся с зевотой, недосып настигал меня.

Каждый вечер после переезда я проводил время, развлекая Джоуи, играя в игры, исследуя Мишн, все, что она хотела. Затем, после того, как она немного попривыкла, я несколько часов распаковал коробки. Я не спал восемь часов, ну… недели. Но я улыбался, несмотря на усталость, подавляя зевоту, и следил за Милли в комнате.

Ее улыбка была непоколебимой. Она ослепляла. Ее музыкальный смех время от времени достигал моего слуха, заставляя тепло разливаться по моей груди. Как бы сильно люди ни тянулись ко мне, их в равной степени тянуло и в ее сторону. Вокруг нее собралась группа побольше, чем у любого из тренеров.

Милли легко вписалась в коллектив. Она была прирожденной собеседницей и никогда не забывала имён. После десяти минут, проведенных в ее компании, вам казалось, что вы знаете ее много лет. Просто в ней было что-то такое. Люди доверяли ей, потому что знали, что их секреты будут в безопасности.

Но она хранила и свои секреты.

Насколько я мог судить, она никому не рассказывала о нашем прошлом. Всякий раз, когда я упоминал ее имя в разговоре с другими тренерами, они улыбались и говорили, какая она потрясающая, насколько хорошо разбирается в спорте. Единственным человеком в университете, который, казалось, знал, что у нас с Милли была история, был Торен.

– Могу я предложить тебе еще пива? – спросил Курт, заметив, что мой стакан пуст. Прошел уже час.

– Нет, спасибо.

– Я собираюсь взять одно для себя. Скоро вернусь. – Он наклонился ближе. – У тебя отлично получается.

Почему в его голосе прозвучало удивление? Я провел много времени среди богатых спонсоров. Черт возьми, я был одним из них.

Курт, должно быть, не знал о деньгах, которые я пожертвовал «штату Сокровищ» несколько лет назад, когда они проводили масштабную кампанию по финансированию реконструкции стадиона.

Я отдал им четверть миллиона долларов, хотя и сделал это от имени Джоуи. По большому счету, это была небольшая сумма, но достаточная, чтобы имя моей дочери появилось на табличке при входе. Мне нужно будет как-нибудь показать ей ее.

– Как дела, принцесса? – спросил я Джоуи.

Она посмотрела на меня умоляющими глазами.

– Это отстой. Мы можем уйти сейчас?

– Не говори «отстой». – Я посмотрел на часы. – И мы скоро пойдем.

Толпа начала редеть, но на улице все еще было светло, что не торопило людей расходиться по домам, как это сделала бы темная ночь. В эти долгие летние дни в Монтане легко было засидеться допоздна. Очень допоздна. Прошлой ночью я не ложился спать до часу ночи. И когда около шести утра в окно моей спальни хлынули лучи солнца, я встал, чтобы распаковать еще несколько коробок.

В доме все еще царил беспорядок, но кухня была обустроена. Я наконец-то мог готовить для нас еду. Визит Торена побудил меня объединить гостиную и мой кабинет, включая книжную полку с фотографией Милли.

Я оглядел комнату и нашел ее как раз в тот момент, когда она вошла в лифт. Дерьмо.

– Как дела? – Подошел Торен, проследив за моим взглядом в сторону лифта.

– Ты не мог бы побыть с Джоуи минутку? Я надеялся застать Милли до того, как она уйдет.

– Конечно, чувак. – Он выхватил мой телефон из рук Джоуи.

– Эй! – Она бросила на него хмурый взгляд, который быстро превратился в улыбку, потому что Джоуи любила Торена. Когда он приезжал на прошлых выходных, он провел целый час в ее комнате, позволяя ей красить его ногти в синий и серебристый цвета. Хотя он содрал большую часть, лак все еще оставался на кутикулах.

– Хочешь сделать что-нибудь веселое? – спросил он, наклоняясь ближе и понижая голос.

– Что, например?

Он кивнул на стеклянные окна, выходящие на стадион.

– Прокрасться на поле.

– Да. – Она вскинула кулаки.

– Я найду вас, – сказал я ему, затем побежал к лифтам.

Они открылись для меня в тот момент, когда я нажал на кнопку, но спуск на первый этаж был мучительным. Когда лифт остановился, я вылетел за дверь и побежал трусцой со стадиона на парковку.

Милли двигалась с грацией и элегантностью к припаркованным машинам, как будто она была на подиуме, а не на черном асфальте. Ее ноги на шпильках были длиной в милю, а платье облегало бедра.

– Милли, – позвал я, когда она направилась к серебристому внедорожнику «Киа».

Она оглянулась через плечо, держа ключи в руке, но не остановилась.

– Милли, подожди.

Она проигнорировала меня и продолжила идти.

У нее были длинные ноги, но не такие длинные, как у меня. И она не могла быть быстрее меня в этих туфлях.

– Милли. – Я коснулся ее локтя, когда догнал.

Она отдернула руку и повернулась, нахмурившись.

– Чего ты хочешь, Форд?

– Поговорить.

– Нет. – Она покачала головой. – Я не хочу разговаривать.

– Мне есть что сказать.

– Зачем? В этом нет необходимости. Это в прошлом.

Черт возьми, так оно и было.

– Прошло десять лет. По крайней мере, давай наверстаем упущенное.

– Да, конечно. Может быть, когда-нибудь.

Лгунья.

Она отвернулась, ее шаги ускорились, и каждый подчеркивался стуком каблуков.

– Миллс.

Стук. Стук.

– Форд.

– Ужин. Или ланч.

Стук. Стук.

– Завтрак? – Она всегда любила блинчики.

– Что за фотография? – Она повернулась ко мне так быстро, что я чуть не врезался в нее. – На твоей книжной полке. Что за фотография?

– О. – Я и забыл о том, что сказала Джоуи. – Одна из колледжа.

– Какая именно?

Единственная ее фотография, которую я позволил себе сохранить. Единственная фотография Милли, на которую я позволил себе смотреть за все это время. Десять лет, и я не искал ее в Фейсбуке или Инстаграме. Я не спрашивал Торена, поддерживает ли он с ней связь. Не то чтобы мне не было любопытно. Не то чтобы я не задавался вопросом.

Но я был женат. Несчастлив, но женат. А Милли была искушением, как никто другой.

Я знал, что, если бы начал думать о Милли, что ж… я бы не остановился.

Та фотография на моей книжной полке была единственным исключением. Я спрятал ее в конце книги о Второй мировой войне, к которой, как я знал, Сиенна никогда не притронется. Потому что, если бы она нашла эту фотографию, она бы мгновенно разорвала ее.

– Из моего последнего сезона здесь, – сказал я ей. – После игры с «Гризли».

Мы стояли на поле. Она попросила случайного парня сфотографировать нас. Я был потный и улыбался после победы над «Гризли». Она прижималась ко мне, моя рука обнимала ее за плечи, а мои наплечники делали меня похожим на гиганта по сравнению с ее худощавой фигурой.

На ней была голубая парка и шапка в тон. Ее нос и щеки порозовели, потому что выпала тонна снега и было сильно ниже нуля. Но ее улыбка прогнала холод.

Торен был по другую сторону от меня, ухмыляясь кому-то за кадром.

Большинство людей, включая Джоуи, видели, троих друзей, которые смеялись и улыбались после победы.

Что касается меня, то я видел то, что потерял.

– Зачем тебе ставить ее на свою книжную полку? – спросила она.

Чертовски хороший вопрос. Видеть это фото всегда причиняло боль.

– Джоуи плохо восприняла развод. Какое-то время она думала, что это временно. Я подумал, что, может быть, если я уберу семейные фотографии, это поможет.

Прошел год с момента развода. Восемнадцать месяцев прошло с тех пор, как мы с Сиенной расстались. Джоуи знала, что теперь это навсегда, но потребовалось почти все это время, чтобы добиться ее расположения.