Текст книги "Тренер (ЛП)"

Автор книги: Перри Девни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Форд

Тысячи крошечных ураганов бушевали в моих венах. Они проливались дождем нервов, предвкушения, волнения и страха. Мне стоило больших усилий сдержать дрожь в руках, когда я выходил из раздевалки, следуя за командой, марширующей к стадиону.

Болельщики выстроились вдоль дорожки, хлопая и подбадривая «Диких котов». Лучшего дня для нашей первой домашней игры и быть не могло. Безоблачное голубое небо. Легкий ветерок смягчал солнечную жару.

Черт. Солнцезащитный крем. Сегодня утром я вышел из дома, зная, что что-то забыл. Это был солнцезащитный крем.

Надеюсь, с бейсболкой и солнечными очками мое лицо не обгорит. Но мои предплечья и икры, вероятно, поджарятся.

– Готов? – спросил Торен, когда мы шли бок о бок.

– Нет.

Нам не помешала бы еще неделя тренировок, но так было всегда. Независимо от роли, игрока или тренера, я никогда не чувствовал себя готовым к первой игре. Но я уже много лет так не волновался перед игрой.

Взвинченный – это еще мягко сказано. Каждый раз, делая глубокий вдох, я ожидал, что выдохну эти изнуряющие нервы. Это была не первая моя игра. Я делал это бесчисленное количество раз раньше. Так почему же я не мог расслабиться?

Тренировочная игра в прошлые выходные прошла хорошо, но сегодня мы будем играть против другой команды и другого тренера, которые тоже хотят победить. Думаю, мы узнаем, кто хотел выиграть больше.

И у кого был талант, чтобы одержать победу.

Боже, я надеялся, что это будем мы. Ради тысяч и тысяч болельщиков, которые будут на стадионе, ради моего персонала и моих игроков, я чертовски надеялся, что мы победим.

И, возможно, ради Милли тоже.

Прошло восемь дней с тех пор, как я выбежал из женского туалета. Восемь дней с тех пор, как я видел ее лицо. На этот раз не она избегала меня, а я ее. Я старался держаться подальше от ее офиса, сосредоточивая свое время и энергию на своем уголке мира.

Джоуи пошла в школу, и пока что четвертый класс был успешным. У нее уже появилось несколько друзей, и ей нравилась ее учительница. Но было еще рано. Каждый вечер, возвращаясь домой, я задерживал дыхание, входя в дверь, задаваясь вопросом, застану ли я ее в слезах.

Она не захотела прийти на сегодняшнюю игру, решив вместо этого остаться дома со Стефани. На следующей неделе Джоуи начнет заниматься волейболом, и каким-то образом мне нужно было придумать, как сбалансировать свое расписание и ее, чтобы я успевал на игры – в том числе и по субботам, потому что зачем кому-то облегчать мне задачу?

Возможно, если ее игра будет достаточно рано, я смогу немного посмотреть, прежде чем прийти сюда. Стефани нужно будет помочь мне и снять видео или, возможно, включить прямую трансляцию, и…

Позже, Форд. Все это придется отложить на потом.

Список дерьма, в котором мне нужно было разобраться, рос, и все это было отложено на потом.

Включая Милли.

Она сегодня работала здесь? Будет ли она смотреть игру?

Когда мы шли к стадиону, я взглянул на вип-ложи. В прозрачных стеклянных окнах отражалось небо, скрывая всех, кто был внутри.

– Вперед, Биг Блу (прим. ред.: дословно Big Blue (Биг Блу) переводится Большие Синие, цвет команды «Диких котов» – синий)! – крикнул мужчина с пивом, когда мы проходили мимо.

– Не облажайся, тренер, – невнятно пробормотал пьяный друг парня, прежде чем они оба начали смеяться.

Торен усмехнулся.

– Теперь это звучит как футбол.

Обычно я бы тоже посмеялся. Но не сегодня.

Не облажайся, тренер.

Рубашка-поло, которую я решил надеть сегодня, казалась мне слишком тесной в груди. Мои ноги подкашивались, как будто я только что пробежал пять миль, а не прошел несколько сотен ярдов. Что, черт возьми, со мной не так?

Я потряс головой, надеясь немного рассеять туман, и когда поднял глаза, мой взгляд мгновенно упал на шелковистый каштановый хвостик.

Вход на стадион был огорожен забором. Милли стояла за ближайшими воротами, в энд-зоне, разговаривая с мужчиной, у ног которого стояла телекамера. На ней были серые брюки и белое поло, наряд подчеркивал ее стройную фигуру и небольшой изгиб груди. Что бы он ни говорил, это заставляло ее смеяться.

Кто был этот парень? Он оглядел ее с ног до головы, его пристальный взгляд был откровенным и вызывающим тошноту. Какого хрена? Он флиртовал с ней? Очевидно, он был в телевизионной команде. Разве у него не было работы? Игра начиналась через час.

Я стиснул зубы, когда он коснулся ее руки – слишком нежно, слишком фамильярно. Затем он наклонился и закинул камеру на плечо, прежде чем уйти.

Милли обернулась, наблюдая, как игроки потоком проходят через ворота, направляясь в нашу раздевалку на стадионе.

Большую часть времени мы проводили на тренировочном поле, в тренажерном зале или раздевалке. Но во время игр – перед стартом, в перерыве и после победы или поражения – мы собирались здесь.

Торен встал передо мной, чтобы мы могли пройти через ворота. Заметив Милли, он помахал ей.

Она помахала в ответ, ее глаза сверкали. Милли всегда выглядела красивой в дни игр, особенно с этой улыбкой.

Может, он и мой друг, но меня бесило, что она так легко улыбнулась Торену.

После того, как он повернулся, чтобы последовать за командой внутрь, взгляд Милли метнулся в мою сторону.

Мои шаги замедлились, пока я ждал, что ее улыбка потускнеет. Что она отпустит меня взмахом своего хвостика и исчезнет в толпе. Или, может быть, сверкнет глазами, все еще злясь на меня после нашего последнего разговора.

Вот только, она просто стояла там, ее улыбка была такой же захватывающей, как всегда. Как будто она знала, что мне это нужно.

Спокойствие охватило мое тело, прогоняя дрожь. Мой следующий вдох был… легким.

– Удачи, – одними губами произнесла она.

Я подмигнул и вошел внутрь.

Настало время игры.

35:7.

Нас отделяла одна минута и шестнадцать секунд от нашей первой победы.

Шум на стадионе был оглушительный. На поле были защитники «Диких котов», и, хотя у нас не было ни единого шанса проиграть эту игру, болельщики были на ногах и кричали, так, что, если мы не остановим три другие команды и не выйдем в финал, солнце упадет с неба.

Я скрестил руки на груди, наблюдая со своего поста на боковой линии. Спокойствие, которое я обрел перед игрой, спокойствие Милли, поселилось глубоко в моих костях. Но оно исчезало вместе с игровыми часами. Меня охватил прилив возбуждения – и облегчения.

Мы выиграли эту игру.

Слава богу.

Судья положил мяч на линию схватки, подняв руку и отступив назад, в то время как другой судья поднес свисток к губам. Он дунул один раз, и команды заняли свои позиции, центровой склонился над мячом.

Квотербек соперника уловил звук и отступил назад, его взгляд искал открытого защитника на заднем поле. Он нашел свою цель и запустил мяч.

Да, мы собирались выиграть эту игру, но мое сердце все равно остановилось, когда футбольный мяч взлетел ввысь, мой пульс замер, пока я ждал, когда принимающий поймает его.

Он сделал это.

Черт возьми. Воздух вырвался из моих легких, когда он сорвался с места, убегая от пятидесятиярдовой линии и пытаясь оторваться от игроков, бегущих за ним.

– Давай, – сказал я. – Доберись туда. Останови его.

Сорокафутовая линия. Тридцатифутовая линия. Двадцатифутовая.

Принимающий держал мяч под мышкой. Он был быстр.

Просто недостаточно быстр.

Наш звездный защитник прыгнул, широко раскинув руки, и подхватил принимающего, оба игрока рухнули на газон.

– Да. – Я сжал кулаки, наконец-то отдышавшись, когда стадион взорвался новой волной криков.

Обе команды побежали к новой линии схватки.

На противоположной стороне поля другой тренер размахивал рукой, пытаясь заставить свою команду двигаться быстрее. Но одна из причин, по которой мы доминировали сегодня на поле, заключалась в том, что наша команда была в лучшей форме. Их нападение, и защита были хуже.

Меньше одной минуты.

Они заработали первый даун (прим. ред.: первый даун – это ключевой термин и статистический показатель, который обозначает успешное продвижение команды к своей конечной цели – достижению энд-зоны и набору очков), но, если мы остановим их в этом забеге, игра окончена. Черт возьми, игра уже была окончена, но мне не нравилось заканчивать игру, когда другая команда набирает очки в последнюю секунду.

– Давайте. – Я захлопал в ладоши, мое сердце бешено колотилось.

Как раз в тот момент, когда я собирался спуститься к боковой линии, чтобы быть ближе, на трибунах раздалось скандирование.

Вперед, Биг Блу. Вперед, Биг Блу. Вперед, Биг Блу.

Каждое слово было подчеркнуто хлопком.

Я позволил ритму этого скандирования проникнуть в мою кровь, подпитывая волнение, пока шел по боковой линии. Я взглянул вверх, еще раз проверяя часы, как раз в тот момент, когда изображение на джамботроне (прим. ред.: джамботрон представляет собой видеодисплей, использующий технологию широкоэкранного телевидения) изменилось.

Лицо Милли заполнило экран. Она понятия не имела, что находится в кадре. Ее внимание было полностью сосредоточено на поле, на лице застыла маска сосредоточенности. Она была в энд-зоне, как и раньше, стоя в секции, отведенной для особых гостей и богатых спонсоров. Ее предплечья покоились на металлическом поручне. Вокруг ее шеи был обмотан шнур с пропуском.

Почему она была на экране? Это был ее друг, оператор? Возможно, он был так же одержим ее лицом, как и я.

Мне потребовалось усилие, чтобы отвести глаза и сосредоточиться на поле как раз в тот момент, когда центровой отбил мяч.

Их квотербек сделал несколько шагов, и это было все, что он успел сделать, прежде чем линия порвалась, и он был сбит с ног. Сак (прим. ред.: сак – нападение на квотербека за линией схватки в американском и канадском футболе) и потеря пяти ярдов.

– Да. – Я снова взглянул на экран.

Милли кричала вместе с окружавшими ее людьми. Ее руки были подняты в воздух, когда она подпрыгивала вверх-вниз.

Боже мой, она была потрясающей. И пропала слишком рано. Камера переместилась на другую зону восторженных фанатов.

Оборона другой команды развалилась после удаления. Они преодолели два ярда и попытались атаковать, но мы удерживали их, пока счет не стал равен нулю.

Стадион взорвался.

– Да. – Улыбка растянулась на моем лице, а сердце выпрыгнуло из груди.

Торен добрался до меня первым, хлопнув по плечу.

– Поздравляю, тренер! – Ему пришлось кричать мне в ухо, и все равно я едва слышал его из-за шума.

– Первая победа. – Я рассмеялся.

– И не последняя. – Он ухмыльнулся, когда команда окружила нас толпой.

Я похлопал по шлемам. По плечам детей. Я протиснулся сквозь толпу, пробираясь к центру поля, чтобы пожать руку другому тренеру.

Следующим меня нашел репортер с местной радиостанции, а за ним репортер новостей, которому нужен был звуковой фрагмент, чтобы закончить прямую трансляцию.

Я проделал все действия, произнес реплики, которые репетировал на прошлой неделе, поблагодарив нашу команду и моих сотрудников за их тяжелую работу. Я похвалил другую команду за отличную игру, и когда меня спросили, рад ли я быть в Монтане, я честно ответил «да».

Затем, наконец, я смог пробежаться трусцой по полю, присоединиться к команде в раздевалке и лично поздравить их, прежде чем отпустить в раздевалку, чтобы они приняли душ и переоделись.

Я был последним, кто вышел из раздевалки, стадион почти опустел, пока я разговаривал с командой.

Я уже собирался направиться в полевой дом, когда до моего слуха донесся знакомый смех.

Милли все еще была в энд-зоне, пожимая руки нескольким спонсорам, одетым в королевский синий и серебристый цвета.

Часть меня хотела поговорить с ней. Закрепить эту победу поцелуем. Вот только, когда люди, с которыми она разговаривала, ушли, их место заняли другие. Она работала. Она была занята.

И наши отношения – если у нас вообще были отношения – были тайной.

Поэтому я повернулся и последовал за своей командой в полевой дом, вернувшись в свой кабинет, где сел в кресло и решил сделать звонок, чтобы узнать, как дела у Джоуи.

– Привет, папочка, – ответила она, хотя я звонил Стефани.

– Привет, принцесса. Как проходит твой день?

– Хорошо. Вы, ребята, выиграли, да?

– Ага. Вы смотрели?

– Да, немного.

Лучше, чем ничего.

– В следующий раз, может быть, ты придешь.

Курт может пойти нахуй, если когда-нибудь скажет мне не приводить Джоуи на игры.

– Конечно. Можно мне пойти с Милли?

– Э-э, может быть. – Я вздохнул. – Помни, сегодня вечером я должен пойти на мероприятие. Оно начнется примерно через час. Потом я буду дома.

– Когда ты вернешься домой? До или после того, как я лягу спать?

– Наверное, до.

– Но что, если после? Могу я не ложиться и подождать?

Я усмехнулся.

– Да. Ты можешь не ложиться.

– Класс. – Джоуи будет болеть за то, чтобы я вернулся домой после девяти.

Я закрыл глаза, желая, чтобы у меня не было этого проклятого мероприятия, чтобы я мог просто пойти домой и провести время со своим ребенком.

– Увидимся позже. Будь добра к Стефани.

– Я так и сделаю.

В ту минуту, когда она закончила разговор, я обмяк в кресле, адреналин от игры все еще циркулировал в моей крови. Мои колени подпрыгивали. Пальцы постукивали по подлокотникам. Я уже собирался уходить, побродить по залам или пораньше отправиться в центр города в бар, где проходило мероприятие, когда в дверь моего кабинета постучали.

В дверях появилась Милли.

– Хорошая игра, тренер.

– Спасибо. Я не был уверен, что увижу тебя сегодня. Думал, ты будешь в вип-ложах, болтать со спонсорами.

– Обычно, да. Но было больше восьмидесяти градусов (прим. ред.: примерно 27С), а Курт не любит, когда ему жарко. Или холодно, если на то пошло. Он открывает вип-ложу в те дни, когда погода не идеальна. Так что сегодня гости были в энд-зоне, поэтому я развлекала их.

– А. – Я предположил, что ей это нравилось.

Она огляделась по сторонам, глядя куда угодно, только не на меня.

Как она это делала? Когда она была в комнате, я изо всех сил старался смотреть куда угодно, только не на нее.

Я не потрудился включить свет, когда вошел, но даже с задернутыми жалюзи на окнах за моей спиной в помещении все равно было светло. Достаточно, чтобы я мог рассмотреть изящную линию носа Милли. Мягкие розовые надутые губки.

Как я вообще оказался с Сиенной, а не с Милли, до сих пор оставалось чертовой загадкой. Может быть, потому, что Сиенна была такой смелой. Такой агрессивной в своем стремлении. Она была красивой. Тоже была спортсменкой, так что это у нас было общее. И она трахнула меня в ту ночь, когда мы познакомились. Спишите это на то, что я был глупым парнем, слишком много думающем о своем члене.

– Видел тебя сегодня с парнем с камерой, – сказал я, вставая со стула, чтобы обогнуть стол, а затем присев на его край.

Она покраснела.

– Я знаю парня с камерой. Он время от времени показывает меня на джамботроне.

Еще один бывший? Я воздержался от вопроса. На данный момент.

– Что ты здесь делаешь?

Впервые она нашла меня. Почему?

Милли прикусила нижнюю губу.

– То, что произошло в туалете на днях. Мне жаль.

– Не стоит. – Я прокручивал этот разговор бесчисленное количество раз. Она всего лишь была честна. Я не мог винить ее за это. – Я не хочу причинять тебе боль, Миллс. Не знаю, к чему это приведет, но я хотел бы получить шанс выяснить. Если ты готова к этому.

Между ее бровями образовалась складка. Она неподвижно стояла в дверном проеме. Не снаружи. Не внутри. Посередине. Затем, на вдохе, эта складка исчезла. Ее карие глаза смягчились. Она сделала шаг в кабинет, повернувшись, чтобы закрыть за собой дверь и щелкнуть замком.

Мой пульс участился, когда она сократила расстояние между нами. И точно так же, как сделала это десять лет назад, она поцеловала меня.

Глава 21

Милли

Что я делаю?

Мои губы прижались к губам Форда, и стон вырвался из моего горла, когда он лизнул мою нижнюю губу. Ни один мужчина не должен обладать такой властью надо мной: способностью затуманивать мой разум и превращать мои внутренности в кашу одним движением своего языка.

Он встал с края своего стола, и его руки обхватили меня, притягивая вплотную к своей широкой груди.

Почему он должен был быть таким вкусным? Я проделала такую хорошую работу на прошлой неделе, укрепив свою оборону и установив некоторую дистанцию между нами. Вот только сегодня, я наблюдала за ним со стороны, видела его лицо на огромных экранах по всему стадиону, слышала, как другие женщины в энд-зоне говорят о том, какой он горячий.

В этом поцелуе была виновата ревность.

Эта сука привела меня в его офис и заставила запереть дверь.

Совет Отем эхом отозвался в глубине моего сознания. Ты всегда будешь задаваться вопросом, что могло бы быть. Это твой шанс узнать.

Это был мой шанс. Я собиралась им воспользоваться.

– Черт, Милли. – Форд отстранился, тяжело дыша мне в рот. Затем откинулся назад, чтобы встретиться со мной взглядом.

Его голубые радужки были темнее обычного, жар между нами придавал им насыщенный кобальтовый оттенок. Те женщины в энд-зоне не получили его глаз сегодня. Он прятал их за зеркальными солнечными очками. Эти синие глаза… они были только для меня.

Как и твердость, прижимающаяся к моему бедру.

Наши взгляды встретились, ища.

– Чего ты хочешь, Миллс? – спросил он, и от его низкого голоса у меня по спине пробежали мурашки.

Тебя. Он всегда был тем, кого я хотела. Вот только признаться в этом было бы слишком. Поэтому я приподнялась на цыпочки, касаясь губами уголка его рта.

Сколько раз я хотела быть женщиной, которая поцелует Форда Эллиса после игры?

Это был мой шанс.

Его руки ослабли. Он подвинулся, как будто собирался обогнуть стол и поставить его между нами.

Если он прекратит это сейчас, нам придется начинать этот танец сначала. Мне придется набраться смелости, чтобы поцеловать его снова. Но я бы не смогла сделать этого. В глубине души я знала, что у меня не хватит смелости сделать это снова, особенно если он отвергнет меня сегодня.

Поэтому я просунула руку между нами, сделав настолько смелое движение, что сама испугалась, и обхватила ладонью его эрекцию через серые шорты, проводя рукой по всей длине.

Страдальческий стон Форда наполнил комнату, смешиваясь с нашим прерывистым дыханием.

– Миллисент, – предупредил он, зарычав. Его тело напряглось, напрягся каждый мускул, превратив его в статую. – Не искушай меня, черт возьми.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Все мое тело было как будто на пределе, напряженное и наэлектризованное. От любого прикосновения и толчка, вспыхивала искра. Боль между ног начала пульсировать, соответствуя громоподобному биению моего пульса. Она требовала большего, чем просто поцелуй.

Я придвинулась ближе и другой рукой сняла бейсболку с его головы, отбросив ее в сторону. Затем моя рука обвилась вокруг его шеи, чтобы я могла подтянуться выше и лизнуть его губы.

Моей коже было слишком жарко. Одежда была слишком тесной. Я простояла на улице все утро и весь день, ни разу не вспотев, хотя было жарко. Но, боже, в этом офисе было душно.

– Форд. – Я осыпала поцелуями этот острый, заросший щетиной подбородок. Затем закрыла глаза. И стала ждать.

Моя храбрость быстро таяла, как будто кто-то опрокинул бутылку, и вода внутри медленно вытекала на пол. Это была не я. Я не была наглой женщиной. Я никогда не была инициатором секса. Никогда.

Не в спальне. И уж точно не в офисе на работе.

Имел ли Форд хоть малейшее представление о том, насколько далеко я вышла из своей зоны комфорта?

Румянец залил мои щеки. Реальность ситуации ударила меня по лицу, и я уже собиралась повернуться, выбежать из этой комнаты и отчитать Отем за то, что она внушила мне мысль о сексе с Фордом, но прежде чем успела пошевелиться, руки Форда скользнули вверх по моим бедрам, проведя по гладкой ткани моего платья, пока его руки не обхватили мою задницу.

Боже, у него были большие руки. И эта твердость между нами была как стальной стержень.

Я сглотнула.

– Посмотри на меня, – приказал он.

Дыши. Я сделала короткий вдох, затем вздернула подбородок.

Если раньше его голубые глаза просто горели, то сейчас в радужках разгорался ад, а зрачки были темными, как полночь.

– Мы в моем офисе.

Мир вокруг нас был размытым. Мы могли находиться в любой точке мира, и все, что я бы видела – это его.

– Черт, я хочу тебя, Милли.

Я жаждала его. Я тосковала по нему. Мне нужно было, чтобы он потушил этот пожар. На этот раз мне нужно было, чтобы он выбрал меня. Не правильный путь. Не другую девушку. Меня. Только меня.

Возможно, моя неуверенность подплыла так близко к поверхности, что он смог увидеть ее в моих глазах. Потому что в какой-то момент он уставился на меня так, словно понятия не имел, о чем я думаю. Затем что-то промелькнуло в его взгляде, как будто он мог прочитать мои мысли.

Форд прижался своим ртом к моему, проглотив вздох. Затем его руки снова обвились вокруг меня, сбивая с ног, когда он встал во весь рост.

Мои ноги обхватили его узкие бедра, когда он поднял меня выше, достаточно, чтобы моя сердцевина прижалась к его эрекции. Я повела бедрами, ища любое трение, которое могла получить о свой клитор.

Из глубины его груди донесся рокот, от вибрации у меня встали соски под лифчиком. Я вцепилась в его плечи, не в силах подобраться достаточно близко.

– Еще. Мне нужно больше.

Форд сжал меня крепче, его хватка была почти сокрушительной, как будто он чувствовал то же самое. Затем быстрым движением он перевернул нас, уложив меня на свой стол, ни разу не прервав наш поцелуй.

Мои пальцы начали хватать его рубашку в охапку, дергая и оттягивая, пытаясь стянуть ее через голову, пока я скидывала туфли.

Он выдернул мою блузку из-за пояса брюк, затем просунул руку между нами, лихорадочно расстегивая пуговицу.

– Милли. – Его губы оторвались от моих, чтобы провести по моей шее. Его язык метнулся, чтобы лизнуть мой пульс.

Я выгнулась ему навстречу, мои руки оставили его рубашку, чтобы запутаться в его волосах, наслаждаясь ощущением его рта, посасывающего мою кожу.

Он прикусил мочку моего уха, посылая новую волну жара в мой центр.

– Форд. – У меня перехватило дыхание. – Я хочу тебя. Боже, я так хочу тебя.

С сексуальным, вызывающим привыкание рычанием, заполнившим комнату, он встал, потянувшись за шею, чтобы стянуть рубашку. Она полетела на пол, когда он потянулся к поясу моих брюк, срывая их с моих бедер. С ними улетели и мои черные трусики.

Быстро потянув меня за руку, он усадил меня на стол. Затем моя собственная блузка исчезла, присоединившись к его кучке, и одним щелчком застежки мой лифчик полетел следом.

В тот момент, когда воздух коснулся моей обнаженной кожи, рот Форда оказался там, захватывая сосок и втягивая его в свой горячий рот.

– О, да. – Мои глаза затрепетали, закрываясь, а пальцы снова погрузились в его волосы, прижимая его ближе, когда он потянулся к другому соску. Мои ноги приподнялись, пальцы ног уперлись в его бедра, все еще находившиеся в шортах.

Он пошевелился, не отрывая рта от моей груди, когда его ботинки с глухим стуком опустились на пол. Затем одно движение и его шорты исчезли, а его член оказался между нами, кончик прижался к моей щелке.

– Ты влажная для меня, детка?

– Влажная. – Я выгнулась навстречу ему, отчаянно желая ощутить его внутри, но Форд отстранился, положив ладони на стол рядом с моей головой, и уставился на меня сверху вниз. От интенсивности этого взгляда у меня пересохло во рту.

Его пристальный взгляд скользил по моей коже, как будто он запоминал ее дюйм за дюймом, от горла к грудям и животу.

– Посмотри, что ты делаешь со мной, Милли.

Мои глаза расширились при виде его члена. Длинного и толстого. Сильно истекающего предсеменной жидкостью. Для меня.

Форд взял меня рукой за подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом. Затем он удержал меня там, прижимая свой член к моему скользкому центру, его челюсти сжались, когда он толкнулся вперед.

Я зашипела от растяжения, полноты. Черт, он был большим.

– Блять, – выдавил он, стиснув зубы.

– Двигайся. – Кончики моих пальцев впились в твердые мышцы его рук.

Он отстранился только для того, чтобы снова прижать нас друг к другу, на этот раз входя так глубоко, что у меня перехватило дыхание.

– В тебе так чертовски хорошо, Миллс.

Мои внутренние стенки сжались. Пальцы ног поджались. Его запах: ветер, солнечный свет и специи, наполнил мой нос. Жар, исходивший от его тела, был подобен растопке для моего собственного, сияние покрывало мою кожу.

Форд входил в меня, каждый толчок издавал шлепающий звук, который присоединялся к моим всхлипам и его стонам.

Это правда происходит? Я посмотрела на нас, туда, где он исчезал внутри моего тела. Это было эротично. Сюрреалистично. Это захватывало дух и ошеломляло, и нарастание продолжалось, все сильнее и сильнее, пока все, что я могла делать, это чувствовать.

Я была в нескольких секундах от оргазма, когда Форд внезапно остановился, его член был похоронен глубоко внутри меня, а основание упиралось в мой клитор.

– Нет, не останавливайся.

Рука Форда коснулась моего лица, убирая прядь волос, которая выпала из моего конского хвоста, и, которую я не заметила.

– Милли, я…

Я подождала, но он не продолжил.

– Что?

Он покачал головой, затем прижался своим ртом к моему, наши языки переплелись. Одним легким движением он стащил меня со стола и подвел нас, соединенных, к ближайшей стене. Моя спина столкнулась с холодной поверхностью, когда Форд прижался ко мне, засовывая свой член глубже и полностью окружая меня.

Мои ноги обвились вокруг его спины, руки крепко обхватили его плечи. Не то чтобы мне нужно было держаться. Он держал меня так, словно я ничего не весила. Он был произведением искусства, от мускулистых рук до пресса. Его руки обхватили мою попку, раздвигая ягодицы, и он продолжил двигаться во мне.

Удар за ударом его член достигал того места внутри, которое заставляло меня дрожать. Интенсивность нарастала. Наслаждение достигло кульминации.

– Форд, я… – Меня накрыл оргазм, заглушив мое предупреждение. Пульс за пульсом, я разваливалась на части, мое тело сотрясалось, когда я сжималась вокруг него, моя голова откинулась к стене, а перед глазами вспыхивали звезды.

– Черт, Милли. – Услышала я в тумане проклятие Форда. Затем я почувствовала, как его собственное тело задрожало и напряглось, когда он излился в меня.

Я была разрушена. Катастрофически разрушена.

Никогда в своей жизни я так не разрывалась на части, и когда я наконец опустилась, моя грудь тяжело вздымалась рядом с грудью Форда. Я приоткрыла глаза и увидела, что он ждет.

Он выглядел сексуальным и взъерошенным. Высокомерная ухмылка растянула его губы, прежде чем он наклонился, чтобы прикусить мою нижнюю губу. Его грудь блестела от пота, но он не подвел меня. Он прижимал меня к стене, его сперма стекала по моему бедру.

– Мы не воспользовались презервативом, – прошептала я.

Он опустил взгляд туда, где мы все еще были соединены.

– Черт. Извини.

– Я, эм… я принимаю противозачаточные. И у меня давно ни с кем не было.

Форд прижался своим лбом к моему, испуская долгий вздох.

– У меня тоже.

Воздух вырвался из моих легких.

Мое сердце все еще бешено колотилось, но я не сдвигала ноги, пока он не поставил меня на них. Мои колени дрожали, когда я проскользнула мимо него, чтобы забрать свою одежду.

В комнате пахло Фордом и сексом. Мои щеки пылали. Что, если у него позже назначена встреча? Что, если нас кто-нибудь подслушал?

О, черт. Мне нужно было выбраться отсюда. Мне нужно было отдышаться и подумать, и, боже мой, я только что занималась сексом с Фордом. В его кабинете. На его столе. У его стены.

У меня только что был секс с Фордом.

Все было по-другому. Все изменилось.

Что теперь?

У меня не было ни малейшей идеи. Даже намека.

Я уже собиралась натянуть трусики и одеться, чтобы выбежать отсюда и найти тихий уголок, где можно было бы подумать несколько часов, когда чья-то рука обхватила мою грудь.

Обнаженная грудь Форда прижалась к моей спине, когда он прижал меня к себе, его губы прошептали у моей лопатки.

– Нет, ты этого не сделаешь.

– Хм?

– Ты не убежишь отсюда. – Его рука опустилась ниже, проведя по моему животу. Он обхватил пальцами мою промежность, возвращая сперму, которая продолжала стекать по бедру, обратно в мое тело.

Мое сердце упало. О, черт, это было сексуально. Почему это было так горячо?

– Одевайся. Нам нужно попасть в центр города на мероприятие. Я поведу.

Я напряглась.

– Форд, я…

– Мы войдем порознь. Но поедем вместе, Миллс.

С этим тоном было не поспорить, поэтому я вздохнула.

– Хорошо.

– Наконец-то она слушает. – Он усмехнулся, поцеловав меня в шею, а затем отпустил, чтобы я пошла одеваться.

Форд сделал то же самое, влезая в свои черные боксеры, хлопок облегал его бедра и задницу. Вид его в одном нижнем белье был таким восхитительным, что я не осознавала, что перестала двигаться, пока он не протянул руку и не ущипнул меня за ногу.

– Милли. Одежда. Мы опаздываем.

– Точно. – Я дернулась, быстро натягивая лифчик и блузку. Когда я влезла в штаны, то почувствовала запах своей кожи.

От меня пахло сексом и Фордом. И как я собиралась зайти в бар, кишащий моими коллегами и боссом. Дерьмо.

Мои руки тряслись так сильно, что я с трудом застегнула брюки. Мог ли Форд услышать мое бьющееся в панике сердце? Здесь было слишком тихо. Почему он ничего не говорил?

– Рад отпраздновать победу? – Светская беседа, Милли? Серьезно? Мой голос дрожал так же, как и мои пальцы.

Форд выпрямился, его торс все еще был обнажен. Одним шагом он сократил расстояние между нами, взяв меня за подбородок. Затем он ухмыльнулся, запечатлев поцелуй на моих губах.

– Я думал, что мы это уже сделали.