Текст книги "Тренер (ЛП)"

Автор книги: Перри Девни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 2

Милли

Не горячись.

Дыши.

Просто. Веди. Себя. Нормально.

Это было бы намного проще сделать, если бы Форд не выглядел так хорошо. Черт бы его побрал. Черт бы побрал его голубые глаза. Черт бы побрал этот острый подбородок. Черт бы побрал эти широкие плечи.

Просто… черт бы его побрал.

Последние двадцать четыре часа я знала, что он приедет сюда. Каким-то образом, без моего ведома, Курт нанял Форда главным тренером по футболу. Очевидно, я была последним сотрудником спортивного департамента, который услышал эту новость. Шок от этого заявления отправил меня домой вчера рано днем. Я сделала остановку в продуктовом магазине, чтобы закупиться вином.

Затем прошлым вечером я устроила приватную вечеринку жалости, прикончив бутылку «Каберне» и погрузившись в прошлое. Но проснувшись этим утром с легким похмельем, я отбросила все чувства и отправилась на пятимильную пробежку.

Моя история с Фордом была именно историей. Ничем больше. Ну и что с того, что он будет здесь работать? Программа спортивного департамента «штата Сокровищ» была достаточно масштабной для нас обоих, верно?

Верно.

– Я собираюсь оставить вас и дать вам пообщаться. – Ректор Круз встала со своего стула и протянула руку Форду.

Он тоже встал, возвышаясь над ней. Большинство людей возвышались, но я забыла, насколько он был большим. Даже я чувствовала себя маленькой, стоя рядом с ним, а я была выше большинства женщин со своими пятью футами и восемью дюймами (прим. ред.: примерно 173 см.). И его рост усиливался той энергией, которую он излучал. Очарованием. Люди тянулись к Форду.

– Приятно познакомиться с вами, ректор Круз.

– Карли, – поправила она.

Он опустил подбородок.

– Карли.

– Добро пожаловать в «Штат Сокровищ». – Она кивнула Курту, затем улыбнулась мне. – Мне нравится твой лак для ногтей, Милли.

Вчера вечером я накрасила ногти жемчужно-белым лаком, и это произошло до того, как я напилась, потому что тогда бы я не смогла держать кисточку ровно.

– Спасибо, ректор Круз.

Она не попросила меня называть ее Карли. Она делала это в течение всего первого года моей работы, но в конце концов сдалась. Я бы не стала называть ее Карли не потому, что не хотела, а потому, что Курт проинструктировал меня не делать этого.

Это непрофессионально.

Я сомневалась, что он сказал бы Форду то же самое.

Когда ректор Круз вышла из конференц-зала, атмосфера разрядилась. Я не находила ее пугающей, возможно, потому, что она была добра и искренна со мной во время моего пребывания в УШС (прим. ред.: УСШ – Университет штата Сокровищ). Курт, с другой стороны, становился нервным, встревоженным, когда она была рядом.

Конечно, она была его боссом, и он ходил по тонкому льду. Если бы я была на его месте, я бы тоже вспотела.

Форд вернулся на свое место, не сводя глаз с моего лица.

О боже. Я и забыла, насколько сильным может быть его взгляд. Двадцати четырех часов было недостаточно, чтобы подготовиться к нему, но я заставила себя улыбнуться, сунула руки под бедра, чтобы скрыть их дрожь, и повернулась к Курту. В конце концов, это была его встреча.

Курт расслабился, сложив руки на столе. Теперь, когда долбаное постукивание прекратилось, стало блаженно тихо.

– Ты должен простить меня, Форд. Я подумал, что просто расскажу об основах. Вероятно, это не так уж сильно отличается от иерархии «Сихокс» или от того, как все делалось, когда ты был здесь спортсменом.

– Это было давно. – Пристальный взгляд Форда метнулся ко мне, но я не сводила глаз с Курта.

Это было очень давно. Десять лет и три месяца.

Но кто считает?

– Ты можешь управлять командой. Я сделаю все возможное, чтобы не путаться под ногами. В основном, мне нравится работать за кулисами. Планировать. Распределять бюджет. Разбираться с оборудованием и все такое. Моя работа заключается в том, чтобы дать вам, ребята, возможность победить.

Я проглотила насмешку. Курт не понимал значения слова «за кулисами». Частью его работы было заигрывать со спонсорами и богатыми выпускниками во время игр. За исключением игровых дней, пока стояла хорошая погода, он держался в стороне, наступая всем на пятки. Что угодно, лишь бы оказаться в центре внимания.

Хотя, в отличие от своего предшественника, Форд был из тех людей, который скажет Курту убираться с его поля, даже если Курт его босс. На самом деле я надеялась увидеть это в одну из суббот.

– Милли – помощник спортивного директора. Она курирует большинство спортивных программ. Легкая атлетика. Катание на лыжах. Родео. Гольф. Теннис. Кросс-кантри (прим. ред.: кросс-кантри – одна из спортивных дисциплин в маунтинбайке (горном велосипеде). Это гонки по пересечённой местности со спусками, затяжными подъёмами, скоростными и техническими участками). Волейбол. Женский баскетбол.

Форд бросил на меня еще один взгляд, вероятно, потому, что Курт перечислил все виды спорта, кроме двух самых популярных.

Каждый женский вид спорта входил в сферу моей ответственности, наряду с другими программами, которые не привлекали крупных пожертвований или массового скопления людей. Но, учитывая, что эти программы были самыми титулованными в отделе, руководить ими было предметом гордости. Последние несколько лет женская баскетбольная команда одерживала победы на турнире NCAA.

Дело не в том, что у меня не было способностей заниматься каждым видом спорта. Я хотела иметь такую возможность. Вот только, независимо от того, сколько трофеев выиграли мои тренеры и команды, независимо от того, насколько эффективной я оказалась, Курт оставлял мужскую футбольную и баскетбольную программы для себя.

Сила. Это было его причиной. Поскольку они были такими громкими, он был обеспокоен тем, что у меня будет недостаточно силы, чтобы управлять ими.

Это была полная чушь. Ему просто нравился престиж.

– Мужские футбольная и баскетбольная программы являются исключениями, – продолжил Курт. – Я буду координировать свои действия с тобой точно так же, как с тренером баскетбольной команды Кинкейдом. Но причина, по которой я пригласил Милли сюда сегодня, заключается в том, что силовые тренировки и физическая подготовка входят в ее компетенцию, так что вы будете пересекаться.

Форд кивнул.

– Хорошо.

– С остальными членами моей команды ты познакомишься на следующей неделе, – сказал Курт. – У нас много общих обязанностей, но, если ты когда-нибудь не сможешь найти меня по какому-либо вопросу, Милли – лучший источник информации. Она знает все, что нужно знать о нашем департаменте.

Я села прямее. Курт редко делал мне комплименты, но этот, особенно в присутствии Форда, я приму с радостью.

– У нас здесь есть общее правило. Независимо от должности, мы все участвуем, когда дело доходит до сбора средств. В выходные я отправлю тебе расписание предстоящих мероприятий на лето и осень. Их немного, но я бы хотел, чтобы ты был там. Я знаю, ты только что присоединился к нам, но все захотят с тобой познакомиться.

Форд просто снова кивнул. Его взгляд опустился на стол, и между бровями образовалась складка, как будто, он не ожидал такого напряженного графика.

– Честно говоря, Форд, мы находимся в режиме управления репутацией.

– Если быть честной, я бы, наверное, классифицировала это как режим восстановления репутации, – сказала я. Не было смысла приукрашивать ситуацию.

– Да, я полагаю, ты права. – Курт вздохнул. – Бывший тренер запятнал название нашего университета лошадиным дерьмом. Из-за этого наши ежегодные пожертвования сократились на тридцать три процента. Спонсоры, гм… осторожны.

Если «осторожны» означало «злы».

– Понимаю, – сказал Форд. – Я полажу со спонсорами и сделаю все возможное, чтобы добиться положительного пиара.

– Отлично. – Курт глубоко вздохнул. – Как я уже сказал, я отправлю тебе список предстоящих мероприятий по электронной почте. В понедельник мы сделаем тебе официальный электронный адрес и телефон УШС. И пришлю тебе список студентов из программы, которые могут сидеть с детьми.

Няни. Конечно. Список, который я составляла, предназначался для Форда.

Курт пришел ко мне ранее на этой неделе, чтобы спросить, есть ли у нас студенты, которым нужен дополнительный заработок. Я знала одну девушку, которой это было нужно, поэтому назвала ему ее имя, но он хотел получить целый список.

Поскольку летом у большинства спортсменов был доступ в тренажерный зал, я заглянула туда и собрала имена и номера. Большинство из них были от девушек из команд по легкой атлетике и гольфу, которые не получали стипендии на полный курс.

Из-за учебы и практики ни у кого из них не было времени работать полный рабочий день, особенно учитывая напряженный график поездок на соревнования. Многие подрабатывали нянями, чтобы оплачивать аренду.

А Форду была нужна няня. Для его дочери.

Дочери Сиенны.

Реальность всей этой ситуации делала больнее, чем я ожидала, и я посмотрела на стол, терпя приступ боли.

Дыши. Все в порядке. Все будет хорошо.

Я видела фотографии дочери Форда годичной давности. Он пригласил ее в качестве своей спутницы на благотворительное мероприятие. Форд был ошеломителен в черном смокинге, но девочка затмила его своими светлыми волосами и розовым платьем с оборками.

После той ночи я не позволяла себе заглядывать в Инстаграм Форда.

– В понедельник утром нужно будет многое обсудить, но, если ты вспомнишь о чем-нибудь в выходные, у тебя есть мой номер, – сказал Курт.

– Знаю, – сказал Форд. – Спасибо.

– Вот. – Курт достал из кармана свой телефон. – Я отправлю тебе смс с номером Милли на случай, если я буду недоступен.

Что? Нет. Форду не нужен был мой номер. Он может захотеть поговорить.

Я была против разговоров.

Несмотря на мой молчаливый протест, пальцы Курта порхали по экрану.

Черт возьми. Не убивай своего босса. Не убивай своего босса.

У Форда звякнул телефон.

Я съежилась.

– Ну, мне нужно успеть на другую встречу, – солгала я, вставая из-за стола. – Рада снова тебя видеть, Форд.

Эта ложь прозвучала так же гладко, как и первая, и прежде чем кто-либо из мужчин успел меня остановить, я выскочила из конференц-зала и направилась по коридору, толкая дверь на лестничную клетку. На своих каблуках я не могла перепрыгивать через две ступеньки, но я бежала трусцой, добравшись до административного этажа и промаршировав мимо кабинетов.

– Привет, Милли, – окликнул кто-то.

Я подняла руку, чтобы помахать, но не останавливалась, пока не добралась до безопасного места в своем кабинете. Когда дверь закрылась, я привалилась к ее косяку.

– Черт.

Ладно, это оказалось сложнее, чем я думала. Намного сложнее. Если бы Форд не был таким чертовски красивым…

Я оттолкнулась от двери, открывая ее. У меня всегда была политика открытых дверей с персоналом и спортсменами. Этот офис не закрывался, если только у меня не было конфиденциальной встречи и мне не требовалось уединение.

– Я не стану волноваться из-за Форда Эллиса, как бы он ни выглядел, – пробормотала я, усаживаясь за свой стол и перебирая какие-то бумаги, разбросанные по поверхности. – Почему он не может быть, как один из тех парней-футболистов, у которых выпирает живот и залысины?

– Я вижу, ты все еще разговариваешь сама с собой.

Мое сердце подпрыгнуло к горлу.

Вот он, стоит на пороге, весь такой мускулистый.

Черт бы его побрал.

Это великолепное лицо не должно было застать меня врасплох. Не то чтобы я не видела его последние десять лет. Я смотрела его игры с «Сихокс» по телевизору. Я видела мемы от восторженных фанаток. Некоторые хотели выйти за него замуж. Некоторые предлагали родить от него ребенка. Мужчина был совершенно неотразим на большом экране. Вблизи?

О, у меня неприятности.

Именно в моменты тишины я всегда ценила черты Форда. В те времена, когда мы были только вдвоем. Когда его улыбка была беззаботной. Когда его ровный голос был постоянной частью моих снов.

Много лет назад.

До того, как он оставил меня униженной и с разбитым сердцем.

– Могу я тебе чем-нибудь помочь? – спросила я, дергая мышку, чтобы включить компьютер.

Блестящий план, который я придумала вчера вечером за бутылкой вина, заключался в том, чтобы вести себя отстраненно. Мы с Фордом будем коллегами, не более того. Я буду делать свою работу. Он – свою. Я мало общалась с предыдущим футбольным тренером и не видела причин менять это.

Вот только у меня снова начали дрожать руки.

Форд вошел в мой кабинет, сделав пространство слишком тесным. Он выдвинул стул по другую сторону моего стола и сел. До меня донесся запах его одеколона. Специи, кожа, кедр и чертовски мужественный запах. Ничего не изменилось.

Я готова израсходовать все свои будущие желания на день рождения, если это будет означать, что я смогу забыть этот запах. Что смогу забыть все, что связано с Фордом Эллисом.

Мои пальцы застыли на клавиатуре, и я пожелала им оставаться неподвижными. Мои глаза были прикованы к монитору и моему почтовому ящику.

Отстраненная. Я была отстраненной.

Форд откинулся на спинку стула, сложив руки на коленях. Я заметила блеск золота на одном из его пальцев. Кольцо.

Кольцо Суперкубка.

Форд был звездным игроком, которым дорожили фанаты «Сихокс», но, когда он поймал почти невозможный «улов» (прим. ред.: улов – это прием, в котором игрок успешно перехватывает (принимает) пас. После «улова», игрок начнет бежать к противоположному концу зоны с мячом и попробует выбить тачдаун.) и выиграл Суперкубок, он вошел в историю.

Его фотография была повсюду. Я включала телевизор, и увидела его интервью после игры или повтор «улова». Он был признан одним из самых сексуальных мужчин современности по версии журнала «Пипл».

Затем во время игры в следующем сезоне угловой защитник нанес нечестный удар. Форд порвал связку, и повреждение оказалось непоправимым.

Я оплакивала его в ту ночь, когда он объявил о завершении карьеры. Я рыдала о потерянной карьере и душевной боли, которую он испытывал всю дорогу из Сиэтла. Когда франшиза «Сихокс» взяла его в качестве тренера, я подумала, что это судьба.

Форд всегда умел подбадривать своих товарищей по команде. Он был прирожденным лидером.

Я думала, что было бы легче забыть его, если бы его не было на «И-Эс-Пи-Эн». Я могла бы, наконец, отпустить прошлое, если бы не видела его лица по вечерам понедельников.

Надо мной издевались.

Так карма наказывала меня за блеск для губ, который я украла в «Таргет», когда мне было пятнадцать, не так ли?

– Ты собираешься со мной поговорить?

Неа.

– Конечно, – сказала я, не отрывая глаз от экрана и делая вид, что читаю электронное письмо. – Чем я могу тебе помочь?

– Ты посмотришь на меня?

Нет, если смогу удержаться. Но это был вызов, так что я оторвала взгляд от экрана и увидела, что эти блестящие голубые глаза ждут.

– Привет, Миллс.

Я с трудом сглотнула. Он был единственным человеком в мире, который называл меня Миллс.

– Привет, Форд.

– Давно не виделись.

Десять лет и три месяца.

Но кто считает?

Глава 3

Форд

Ну, она не мой начальник. Это было бы еще одним осложнением. Но, учитывая то, как она смотрела сквозь меня, а не на меня, просто быть коллегами будет достаточно сложно.

Возможно, эта работа была плохой идеей.

Я не мог в это поверить. Я не мог оторвать от нее взгляда. Милли. Моя Милли.

Она была красивее, чем я помнил. Ее волосы были длиннее, чем в колледже. Черты ее лица были более элегантными и утонченными. Я предположил, что мы оба потеряли тот юношеский вид, который был у нас в двадцать лет.

В воздухе витал сладкий цитрусовый аромат мандаринов и свежесрезанных цветов. Духи Милли не изменились.

Ее карие глаза метнулись мимо моего плеча, затем к двери, затем к своему столу, затем снова к экрану компьютера. Она смотрела куда угодно, только не на мое лицо.

Она, должно быть, знала, что меня назначают главным тренером. Как одна из помощниц Курта, она должна была знать, о моем собеседовании. Она была не против этого?

А я?

Возможно, я бы дважды подумал, прежде чем принять предложение Курта, если бы знал, что она здесь. Не то чтобы мне было чертовски неприятно видеть ее лицо. Но я приехал в Монтану, чтобы упростить жизнь.

Ничто во мне и Милли никогда не было простым.

В этом заключалась проблема с прохождением собеседования и принятием на работу в течение двадцати дней. Я покопался на веб-сайте, но нашел не много информации. Но в остальном я не тратил времени на изучение департамента. Я сосредоточился на самом переезде – покупке дома и путешествии через три штата. На переезде моего ребенка.

Вот только Торен знал о Милли. Ублюдок. Я собирался убить его на хрен за то, что он не предупредил меня об этом. Он знал нашу историю. И был там, когда все развалилось.

Черт возьми. Милли.

На ее левой руке не было кольца. Еще одно осложнение.

– Ты хорошо выглядишь.

Она прикусила нижнюю губу – нервная привычка, которая всегда была очаровательной.

– Спасибо.

Почему она не смотрела на меня?

– Милли.

Ее глаза закрылись, и на минуту я подумал, что, возможно, я прорвался. Но затем она расправила плечи, изобразила ту же профессиональную, стерильную улыбку, что и в конференц-зале внизу, и повернулась ко мне лицом, сложив руки на столе.

– Хорошо, что ты вернулся к «Диким котам», Форд.

Так ли это было? Потому что это была самая заезженная фраза, которую я слышал за последнее время.

– Приятно быть здесь.

– Курт упомянул, что процесс найма был… ускорен. У тебя была возможность осмотреть полевой дом?

– Пока нет. – Господи, она говорила как незнакомка. Отстраненная. Я чертовски ненавидел отстраненность.

– Обязательно попрошу Курта сводить тебя на экскурсию на следующей неделе. Ты вряд ли узнаешь это место.

Место? Я больше беспокоился о том, что не узнаю ее.

У Милли, которую я знал, не было бесстрастного лица. Она никогда не притворялась. За последние десять лет она преуспела и в том, и в другом.

Я слышал, что она сказала, когда вошла в свой кабинет. Она не осознавала, что я был прямо за ней – что я в спешке покинул конференц-зал и взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, чтобы догнать ее. Милли была взволнована тем, что я здесь, и делала все возможное, чтобы подавить это.

Но, по крайней мере, она знала, что я приду. Между тем, встреча с ней ударила меня словно кнутом.

Она снова взглянула на дверь, не очень тонкий намек на то, что я могу быть свободен.

Я глубже вжался в кресло. Возможно, если я посижу здесь достаточно долго, то смогу мельком увидеть женщину, которую когда-то знал.

– Как долго ты здесь работаешь?

– Девять лет, – отрезала она, бросив еще один взгляд на дверь. – Я начала работать здесь после выпуска.

– Ты всегда говорила о работе в университетской программе.

Ее улыбка стала жестче.

– Говорила.

Очевидно, она не хотела говорить о прошлом. Не будет никакой прогулки по тропинке воспоминаний. Пока. В конце концов, нам было о чем поговорить, нужно было принести извинения, но прежде чем мы разбередим эту рану, мне нужно было разобраться в том, что именно я должен был сказать.

Может быть, мы могли бы встретиться за ужином где-нибудь в тихом месте.

– Послушай, Миллс. Нам нужно поговорить…

– В этом году у тебя будет хорошая команда, – выпалила она. – Я не знаю, сколько времени ты потратил на изучение игроков. Бывший главный тренер, возможно, и был позором программы «Диких котов», но твой тренерский штаб – сплоченная команда.

Футбол. Она хотела поговорить о футболе?

Думаю, было лучше говорить о футболе, чем быть отвергнутым из-за приглашения на ужин.

– Мы с Тореном поддерживали связь на протяжении многих лет, – сказал я ей. – Он тоже не был поклонником моего предшественника и испытывал много разочарований. Но он сказал, что другие ребята были хороши. Это одна из причин, по которой я согласился на это. Я доверяю ему. Будет приятно познакомиться со всеми на следующей неделе.

Мне следовало бы сейчас спуститься вниз и представиться. Но Милли всегда умела отвлечь мое внимание.

Она красилась больше, чем обычно. Помада вместо бальзама для губ. На ее веках были тени, из-за которых ярко-карие глаза вспыхивали под длинными темными ресницами.

Милли. Ее имя постоянно прокручивалось у меня в голове.

Так много изменилось за годы нашей разлуки, и все же, когда я смотрел на нее, мне снова было двадцать три, я сидел рядом с ней на паре по философии, которая нам обоим была необходима для получения основных зачетов.

Я учился на пятом курсе. Она была младшекурсницей. Мы оба едва закончили курс, потому что вместо того, чтобы слушать профессора, сидели в задней части лекционного зала, заполняя блокноты на спирали заметками друг к другу.

С тех пор прошла целая жизнь.

Да, нам действительно нужно было поговорить.

– Как много ты знаешь об этом скандале? – спросила она, по-видимому, намереваясь поддерживать разговор о работе и только о работе.

– Немного. Курт не касался деталей в большинстве наших бесед.

– Неудивительно, – пробормотала она.

– Я читал то, о чем сообщалось публично. – Однажды, проходя мимо газетного киоска, я наткнулся на заголовок. – Не часто можно было увидеть «Штат Сокровищ» в новостях, и я дважды просмотрел главную статью.

– Это было отвратительно, – сказала она. – Наш главный юрисконсульт сделала все возможное, чтобы скрыть как можно больше подробностей от СМИ. Но в двух словах, один из первокурсников был доставлен в отделение неотложной помощи прошлой весной. У него было алкогольное отравление на вечеринке и пакетик Аддералла (прим. ред.: аддералл – комбинированный препарат, сочетающий четыре соли амфетаминов. Аддералл используется при лечении синдрома дефицита внимания и гиперактивности и нарколепсии. Он также используется в качестве спортивного допинга и усилителя когнитивных способностей, и рекреационно как афродизиак и эйфоретик) в кармане.

– Вечеринка была в доме тренера, верно?

Милли кивнула.

– Тренера там не было, когда прибыли копы. Он утверждал, что в ту ночь был в походе и оставил дом незапертым. Он обвинил игроков в том, что они вломились.

– В походе?

– Без палатки, спального мешка или куртки в своей машине. В конце апреля.

Апрель в Монтане часто означал снег, а не солнце и семьдесят градусов (прим. ред.: примерно 21С).

– Никто не купился на его историю, – сказала она. – Когда игроки начали выходить вперед и говорить, что он пригласил их, детали встали на свои места. Каким-то образом он узнал, что копы уже в пути, и сбежал.

– Зачем ему устраивать вечеринку? – Это был простой способ быть уволенным.

– Очевидно, он занимался этим годами. Возможно, это был его способ сблизиться с молодыми игроками. Большинство старшекурсников знали о них, но не посещали. Они сказали, что это было… неловко. Тренер всегда просил парней приводить с собой девушек.

– Черт, – пробормотал я.

– Почти. Только одна девушка призналась, что спала с ним. (прим. ред.: в оригинале используется слово «fuck», дословный перевод которого – трах) Она была второкурсницей в команде по гольфу. Ее уже перевели в Восточно-Вашингтонский университет.

– Полный бардак.

Судя по фотографии, которую я видел в газете, тренеру было, должно быть, за пятьдесят. У него был вид бывшего футболиста, о котором бормотала Милли, – выпирающий живот и залысины.

– У тебя полно работы, – сказала она. – Большинство игроков и персонала, похоже, рады его уходу, но они будут не слишком доверчивы.

– Приятно это знать. – Я свяжусь с тренерским штабом и узнаю их мнение. И возьму за правило проводить немного дополнительного времени с детьми в тренажерном зале.

Иногда лучший способ наладить контакт с игроками – сделать это на их территории, а не в моем кабинете. По крайней мере, так всегда поступал мой любимый школьный тренер.

– Спасибо, что предупредила, Милли.

– Не за что. Это хорошая программа, Форд. Мы усердно работаем, и несправедливо, что действия одного человека запятнали нашу репутацию. Пожалуйста, имей это в виду. – В ее голосе слышалось раздражение. Тонко завуалированное обвинение.

– На что ты намекаешь? – Неужели она думала, что я сделаю что-то, что навредит этому университету или этим детям?

– Я не знаю, почему ты здесь. – Она вздернула подбородок. – Это не может быть из-за денег. Даже будучи помощником тренера в «Сихокс», ты должен был зарабатывать больше, чем здесь. Это ради славы?

Я усмехнулся.

– У меня было достаточно славы, чтобы хватило на две жизни. – И, хотя я был уверен, что должность главного тренера УШС означает, что я буду признан, слава в Мишне была бы ничем по сравнению с тем, что я пережил в Сиэтле.

Футбол первого дивизиона FCS (прим. ред.: часть студенческого спорта в Соединенных Штатах) был далек от НФЛ.

– Тогда почему? – спросила она.

– Пришло время сменить обстановку. – И это было то объяснение, которое она получит на данный момент. Потому что все остальное означало копаться в прошлом, а сейчас было не время.

Милли изучала меня, как будто знала, что за моим ответом кроется нечто большее – она всегда умела читать мои мысли, – но не стала настаивать. Она просто одарила меня еще одной вежливой улыбкой и двойственным взглядом.

Также у нее всегда хорошо получалось проникать мне под кожу. Очевидно, это не изменилось.

Я открыл рот, не совсем уверенный, что сказать… хоть что-то. Вот только, мой телефон завибрировал в кармане. Пришло сообщение от няни Джоуи, спрашивающей, могут ли они прогуляться в парк по соседству. Я быстро набрал ответ, затем убрал телефон.

– Прости. Няня Джоуи сообщает, как у них дела.

Что-то промелькнуло во взгляде Милли. Боль? Гнев? Она скрыла это прежде, чем я успел понять, и эти глаза снова метнулись к двери.

– Я уверена, у тебя много дел. Я сама собираюсь уйти на выходные.

И этими словами она дала мне отворот поворот. Температура в комнате упала на десять градусов. Ее пальцы порхали по клавиатуре, и даже теплое летнее солнце не смогло растопить бы ее ледяное безразличие.

Я вздохнул и оттолкнулся от ее стула, направляясь к двери.

– Форд. – Она остановила меня прежде, чем я переступил порог.

– Да? – Я оглянулся, и выражение ее лица заставило меня пошатнуться.

Исчезла натянутая улыбка. Исчез холодный взгляд. Она выглядела… грустной.

– Мне жаль насчет твоего колена.

Вот и она. Там была моя Милли. Та, которая выглядела так, будто вот-вот заплачет, потому что знала, что для меня значит подобная травма.

– Спасибо.

– Я смотрела твою игру. Когда это случилось… – Она закрыла глаза и покачала головой. – Это было ужасно.

– Не самый лучший вечер. – Хотя последующие месяцы были еще хуже.

Операция по восстановлению моей разорванной ПКС (прим. ред.: ПКС – Передняя крестообразная связка) была признана врачами успешной, но на первых этапах физиотерапии я знал, что все не так, как раньше. Независимо от того, как усердно я работал, насколько осторожным я был, после моей первой тренировки с командой я понял, что мое колено больше не будет нормальным.

Сколько парней заходили слишком далеко ради еще одной игры? В конце концов, я решил, что ходить без хромоты важнее, чем играть в футбол. Я хотел иметь возможность гулять с Джоуи. Гоняться за ней по двору. Однажды повести ее к алтарю без трости.

– В конце концов, это сработало. Мне нравится тренировать. И я всегда говорил, что завершу свою карьеру на высоком уровне. – Я потрогал кольцо на своей руке.

Это кольцо было единственным ценным украшением, которое у меня было, я не стал упаковывать его с остальными вещами, поэтому надел его в самолете. Я редко надевал его, но сегодня, когда одевался, я решил сделать это. Может быть, чтобы придать себе уверенности. Хотя я и был совершенно уверен, что потерпел неудачу как отец, я мог бы стать достойным тренером «Диких котов».

– Ты определенно достиг высот. – Тень гордой улыбки украсила ее мягкие губы. – Это была отличная игра за Суперкубок.

– Согласен. – Черт, мне понравилось, что она смотрела. Я не позволил себе надеяться на то, что она болела за меня, но того факта, что она смотрела, было достаточно.

В ее глазах мелькнул огонек, и на краткий миг она уставилась на меня так, как смотрела когда-то давным-давно. Но этот огонек слишком быстро исчез. Милли опустила свои карие глаза, а когда снова подняла взгляд, то он был направлен на дверь.

– Удачи с командой, Форд.

– Увидимся, Милли.

Моя Милли.

Только она больше не была моей, не так ли? Я потерял ее давным-давно, когда ушел.

Когда сделал неправильный выбор для себя.

И самый подходящий для моей дочери.