Текст книги "Квинтэссенция Кью (ЛП)"

Автор книги: Пэппер Винтерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Мне нужно было осмотреться вокруг, чтобы выяснить, где я нахожусь. Мне нужно было знать все, что Жилет и Шрам говорили, чтобы можно было найти возможность бежать. Но все, что я могла сделать, – это плыть по морю болезненности, глядя на трескающийся, говорящий потолок.

Я слаба. Я в ужасе.

От одной мысли о том, что произойдет, меня затошнило.

Кожаный Жилет появился в моем видении снова, улыбаясь отвратительными зубами и сверкая рябой кожей.

– Осталось ждать недолго. Я организовал специальную приветственную домашнюю вечеринку только для тебя.

Видение образов насильников и убийц наполнило меня ужасом.

«О боже, я не хочу пережить это».

Я мысленно ударила себя от такой мысли. Я сильнее этого. В конце концов, я достаточно сильна, чтобы сопротивляться. Мое тело предавало меня, и разум был как в тумане, но я должна была оставаться сосредоточенной и готовой к побегу. Бежать к Кью и наблюдать, как он будет разбирать этих ублюдков по конечностям. Моя рука сжалась в кулак по собственной воле, и вспышка гордости наполнила меня. Я пересилила наркотики.

Кожный Жилет нахмурился, его глаза смотрели на мою руку.

– Ну, это просто чертовски раздражает. – Он повернулся к Шраму, протягивая руку. – Она приходит в себя. Дай ей еще одну дозу.

Шрам медленно пододвинулся ближе. Каждой клеткой тела я заставляла себя двигаться. Встать и набить их мерзкие морды. Но, как оказалось, сжать кулак было высшей степенью моего прогресса.

Шрам вытащил шприц, но остановился.

– Я не знаю. Если мы дадим ей слишком много, она окажется в коме и не проснется.

Сердце забилось чаще, голова стала более ясной.

«Мне нужно больше времени!»

Кожаный Жилет зарычал, выхватывая из рук напарника шприц. Он открыл его сердитым жестом и воткнул иглу глубоко в мою руку.

Резкий укол изверг крик из моих легких, и моя последняя мысль была о Кью, в тот же момент я попала в ад.

– Я сказал тебе, что не хочу тебя. Прекрати борьбу с неизбежным, эсклава, и пусть эти люди перепродают тебя.

Я ненавидела его ледяную отчужденность, уверенность в его тоне.

– Но я не понимаю. Ты хотел меня. Я твоя.

– Я хотел тебя какое-то время, а теперь нет. Прощай, Тесс. – Его силуэт стал блекнуть, превращаясь из четкого в дымку, и улетучился, а я падала и падала, и падала.

Я плакала и просила, но Кью не вернулся за мной.

А потом темнота поглотила меня целиком.

***

Истекающие слюной, желтоглазые росомахи ждали меня каждый раз, когда я падала в беспамятство.

Я потерял счет тому, сколько раз просыпалась и снова быстро сдавалась. Постоянная борьба шла во мне: то пытаясь держать меня в сознании, то пытаясь вырубить меня.

Но каждый раз, когда я падала в темноту, росомахи были там. Калеча, вгрызаясь в руки и ноги, они обескровили меня, превращая в кусок кожи.

Отдаленные голоса приходили и уходили, были слышны лишь прерывающиеся разговоры. Звуки двигателей и кошмарного транспорта, увозившего меня все дальше и дальше от Кью.

Кью появился, когда я была обездвижена.

– Я приду за тобой, эсклава. Продолжай бороться. Жди меня.

Надежда искрилась во мне, пробуждая, давая мне силы держаться.

– Значит, тебе не все равно.

Он наклонился ко мне, его глаза были полны боли и чувства вины.

– Конечно, мне не все равно. Ты – моя сила притяжения. Я найду тебя. Я иду за тобой. – Голос Кью отдавался эхом в моем теле, согревая меня, отогревая от глубокого холода, пробиравшего до костей.

Образ его дома, оранжереи со всеми его птицами, заполнила мой разум, предоставив мне отсрочку от ужаса на очень короткое время.

Позже сон обхватил меня своими острыми когтями, увлекая обратно к росомахам.

***

В следующий раз, когда проснулась, я могла двигать руками. Густое облако черноты рассеялось, позволяя маленьким лучам проникать сквозь тьму.

Сила и воля к жизни, кроткие и робкие, возвращались медленно и тихо. Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что я больше не живу в подвешенном состоянии.

Я задержала дыхание на целую вечность, убеждаясь, что одна. Каждый раз, когда я открывала глаза, Кожаный Жилет или неизвестный торговец людьми протыкали кожу и заглушали наркотиками мое временное пробуждение.

Взгляд был нетвердым, пытаясь сосредоточиться на комнате вокруг меня. Я не могла ничего различить, а сумбурные мысли отвлекали.

Какими бы стены были на вкус, как если бы я лизнула их?

Какой звук издал бы пол, если бы по нему попрыгал слон?

Я закрыла глаза, пытаясь контролировать мой расшатанный мозг. Я ненавидела наркотики и никогда в жизни не использовала никаких веществ. Никогда не баловалась марихуаной или чем-то потяжелее. Теперь я поняла, почему. Контроль: наркотики заставляли терять контроль, обеспечивая ночные кошмары и галлюцинации. Они отупляли меня, крадя время и способность мыслить.

Мой разум обратился против меня, унося обратно в ад, заставляя меня забыть, как бороться, как беспокоиться. Он превращал Кью в монстра. Сначала он заботился обо мне, но в следующий миг оставлял меня в берлоге, клацающих зубами росомах.

«Он пришел за мной, когда я была изнасилована. Он придет снова».

Я не была идиоткой. Конечно, Кью будет пытаться. Но он потерпит неудачу.

Без возможности отслеживать меня, он быстро потеряет след. Нужно отдать должное Кожаному Жилету. У меня никогда не было столько перелетов, как в последние несколько дней.

Я понятия не имела, как долго мы путешествовали. Время перестало иметь значение. Я смутно помнила, как меня переносили, как жужжали двигатели, визжали шины. Я спала в подвалах и подземельях, просыпалась дрожащей и сошедшей с ума.

Оголодавшая, обезвоженная, это было всего лишь вопросом времени, когда мое тело сдастся. На самом деле, это был пятый раз, когда они укололи меня, и меня стошнило.

Лекарства не могли скрыть мучительную дрожь, когда лихорадка обернула свое одеяло вокруг меня. Они также не могли избавить меня от сумасшедших видений, которые теперь изводили меня, когда я была в сознании.

Меня била дрожь и все болело, я молилась о возможности обратиться к врачу.

Мой мозг был сплющен внутри черепа, полного цемента и тумана, во рту пересохло хуже, чем в пустыне, а сердце стучало тяжело и беспорядочно.

За спиной послышался шум, я захлопнула глаза.

– Просыпайся, путана. Мы наконец-то дома.

Кожаный Жилет схватил меня за руку и стянул вниз. Мое тело, бесполезное после нескольких дней неподвижного лежания, соскользнуло с возвышения и распласталось у его ног.

Я прикусила язык при ударе и поморщилась, когда кровь стала стекать в горло. Муки голода разрывали мой желудок, громко рыча. Дрожь от голода распространялась по всем конечностям, присоединяясь к ознобу от лихорадки.

Язык перестал кровоточить, но боль поднималась во мне, и я жаждала еще теплого металлического привкуса во рту. Это было первое, что я проглотила за последние несколько дней, и казалось довольно вкусным для моего погибающего тела. Кровь напомнила мне о Кью. Я тосковала по нему. Он был нужен мне. Очень нужен.

Кожаны Жилет пнул меня ради интереса.

– Тебе это нравится? Не так ли? – Рыча, он снова меня ударил. – Вставай на свои гребаные ноги. Я тебе не такси. Тащи свою жалкую задницу.

Нарушающий покой кашель заставлял звенеть мои ребра, я задыхалась. Огненная боль от его удара излучалась наружу, как бомба.

Я попыталась двинуться, действительно пыталась, но я была бесполезным безжизненным телом.

– Двигайся! – Жилет пнул мою ногу, я вскрикнула.

«О, боже, я не могу двигаться».

Своеобразное спокойствие накрыло меня, расслабляя дрожащие мышцы. Я упала в омут наркотиков и отказалась подчиняться. После тяжелой борьбы в Мексике, после пережитого с Кью и изнасилования, во мне ничего не осталось. Независимо от того, насколько сильно я боролась, или сколько времени я не сдавалась, этого всегда было не достаточно. Так зачем напрягаться?

«И это все, Тесс? Ты так просто сдашься?»

– Эй, сука! – Кожаный Жилет снова ударил меня ногой.

Я застонала, проклиная его, но не сдвинулась с места. Если он убьет меня в порыве гнева, пусть так и будет. Я не пойду добровольно на свою собственную погибель. Я не вынесу этого снова.

– Я сломаю тебе шею, шлюшка, если ты сейчас же не встанешь. – Он посмотрел на меня, поднимая ботинок, готовый исполнить свою угрозу.

– Вставай, эсклава! Дай мне время, чтобы найти тебя, прежде чем безрассудно проститься со своей жизнью. Твоя жизнь принадлежит мне, и никому другому. – Кью появился в моем лихорадочном воображении, и я застонала.

Мне не нужно было никаких зажигательных речей от моего расколотого подсознания. Я просто хотела сдаться и лежать.

– Lève toi (прим.перев. фр. Вставай)! – Кью наклонился и смахнул спутанные волосы с моих щек. Его лицо исказилось скорбью, потемнело от горя. – Пожалуйста, Тесс. – Его умоляющий голос вывернул мое сердце, и я двинулась.

Я двинулась самостоятельно.

Кожаный Жилет захихикал.

– Не нравится мысль о сломанной шее, ты, шлюха. – Он скрестил руки, наблюдая за тем, как я медленно поднялась.

Недостаток пищи разрывал мой живот, от лихорадки стучали зубы, но я переборола все и стояла прямо в первый раз за несколько дней. Действие препаратов ослабло, хотя это не имело значения для моей заплывшей головы.

– Я сделала это ради тебя, Кью. Не заставляй меня жалеть об этом. Найди меня.

Качаясь, кашляя, я стояла как можно прямее, но синяки от ударов ногами заставляли горбиться. Гордость за маленькую победу ярко полыхала, вселяя в меня мужество бороться дальше. Я могла бороться против наркотиков и победить.

Кожаный Жилет ухмыльнулся.

– Не так уж и трудно подчиняться, не так ли? – Он вытащил ошейник из кармана и мозолистыми пальцами закрепил его вокруг моей шеи. Его мерзкие пальцы намеренно застегнули пряжку туже. Было трудно глотать.

Я не шевельнула ни одним мускулом и не показала мою ненависть к нему. Я лелеяла свой гнев, как маленькое пламя, уговаривая его вспыхнуть ярче, готовое взорваться.

Я позволила мужчине поверить, что он владел мной. Все во имя самосохранения.

– Хорошая собачка. Настало время встретиться со своим новым хозяином. – Он прикрепил цепь к ошейнику и дернул меня вперед. Я споткнулась, следуя за ним из какого-то большого черного фургона, без отличительных знаков, и вышла на туманный ночной воздух.

Я осмотрелась вокруг, с жадностью запоминая как можно больше деталей.

Плеск воды. Гавань. Яркие огни где-то далеко. Запах рыбы и соли. Теплая погода, как будто тропическая, и мое сердце сжалось от ужаса при мысли, что я, возможно, вернулась в Мексику.

«Даже если и так, Тесс. Не имеет значения, где ты находишься, потому что скоро ты все равно покинешь эти места.

Ты выжила и сегодня не признаешь поражения».

***

Это было вчера.

Сегодня был совершенно другой день.

Я проснулась от целого океана ледяной воды. Вода пришла из ниоткуда, промочив меня насквозь, из-за чего светлая рубашка Кью облепила мои быстро истощающиеся формы.

Задыхаясь от шока, я села, скатываясь к краю убогой постели. Мои глаза метались вокруг клетки: промозглой, ледяной, воняющей сушеной рыбой.

Трое громил стояли и смотрели, насилуя меня своими мерзкими глазенками.

Болезнь, которой я была заражена, превратилась в полномасштабную атаку прошлой ночью. Кожа горела, горло драло, будто я проглотила кучу мачете, и мои легкие хрипели с каждым вдохом. Я не могла остановиться и кашляла каждые несколько минут, а еще я была голодна. Жутко голодна.

Кожаный Жилет стоял возле своего отряда торговцев, держа пустое ведро.

– Проснулась, сука?

Пытаясь не показать страх, я вытерла лицо от воды и отжала волосы. Могу поклясться, что от кожи шел пар, благодаря моей лихорадке. Я с трудом откашлялась, прижимая руки ко рту в надежде сохранить легкие в своем теле.

После того как мой приступ кашля утих, Жилет пробормотал:

– Время настало. Угадай, к чему это я? – Он бросил ведро в угол, уперев руки в свои бедра. Я не ответила, он стал злорадствовать. – Ответ на этот вопрос прост – гребаное время для приема лекарств.

Он кивнул двум стоящим рядом с ним, и они бросились вперед.

«Нет! Только не снова».

Я закричала, отпрыгивая назад, прижимаясь к холодной стене. Я хотела пробить свой путь сквозь бетон и убежать. О, как же я хотела сбежать.

Четыре большие руки вытащили меня на кровать и прижали к твердой поверхности.

– Нет! – Кашель вырвался из моего рта, и отдавался дикой головной болью. Желчь поднялась в горле, хоть у меня в желудке нечего было отторгать.

Без запасов еды и изнуренная, я знала, что у меня нет шансов, но я не могла позволить им отключить меня снова без боя.

Я боролась, потому что не могла сделать ничего другого. Я должна была остановить неизбежное, даже если бы оно убило меня.

Мужчины ворчали и вонзали пальцы глубже в мое тело, а Жилет ударил меня по голове, засмеявшись:

– Ты нисколько не изменилась. Я должен сказать, что не ожидал увидеть тебя снова, но это доказывает, что желания сбываются. – Его черные глаза блеснули, когда он схватил меня за плечо. – Ты могла бы и сдаться, шлюшка. Я отдам приказы, чтобы тебя сломили. Делали тебе больно. Трахали тебя. Погубили тебя. Унизили тебя до того, чтобы ты превратилась в мешок дерьма, который ежедневно молит о смерти, и затем мы продадим тебя.

В горло застрял ком, хотелось отрезать себе уши. Я не хотела этого слышать. Не хотела верить этому. Я ненавидела себя, потому что понимала, что это правда. Все обещания Кожаного Жилета сбудутся. И не было ничего, что я могла бы сделать, чтобы остановить его.

Он облизнул губы, вытянув другой шприц из кармана.

– Оказывается, у твоего гребаного хозяина враги в высших кругах. Что же он натворил, путана? Кого же он разозлил, тупая шлюха?

–

Je suis à toi , Tess (прим.перев. фр. Я твой, Тесс), – голос Кью шептал в моей голове. Я ухватилась за него, он придавал мне смелости противостоять всему, что меня ждет.

Кью придет за мной.

Кью уже идет за мной.

Один из головорезов рванул мою руку вверх, лишая меня свободы движения.

– Остановитесь! Вам не обязательно накачивать меня наркотиками.

Кожаный Жилет прижался губами к моему уху:

– О, но мы будем. Это же самая веселая часть. – Он отстранился и постучал по вене, а затем ввел иглу в сгиб моей руки. Резкий укол вверг меня в бездну.

В одно мгновение жар от лихорадки сменился онемением. Моя голова откинулась на плечи, а ужас жидкостью прокладывал свой путь по моему телу, лишая контроля конечностей, холодя душу.

Я теряла себя, оглушенная, слыша себя издалека эхом в отголосках. Препарат лишал возможности мыслить, волноваться, размыл границы добра и зла.

Я беззвучно кричала, тонула в ядовитом смоге, пока, наконец, не вздохнула, полностью мертвая внутри.

Кожаный Жилет хихикнул, произнося слова, которые не имели никакого смысла. Казалось, что его голова набухла до гигантских размеров, и я захихикала.

Он идиот; даже нормально говорить не может.

Видения танцующих букв составили мне компанию. Гласные гарцевали, согласные расхаживали в странных одеждах. С танцевало танго с Т, в то время как К…

К черту К.

Почему я испытывала такую нежность к этой букве? Такой безжизненный знак и все же он вызывал бурные, убедительные эмоции в глубине моего сердца.

Эта буква принадлежала кому-то другому, кому-то достойному, а не пленнице, находящейся под кайфом.

Я разбивалась о твердую стену тошноты, кровь холодела, когда я пыталась все вспомнить.

Я вздрогнула, когда Кожаный Жилет сжал мою грудь и горячо задышал мне в лицо:

– Забудь все, что ты когда-либо знала, сука. Ты думала, что в Мексике была плохо? Она была чертов Диснейленд по сравнению с этой карнавальной поездкой. Ты больше не человек. – Его скользкие руки скрутили мой сосок, боль проходила через дымку, как удар хлыста. – Я буду наслаждаться каждым моментом, пока мы вместе. Ты никогда не будешь знать, что произойдет, никогда не оправишься от этого. Препараты обернут тебя против всего, что ты когда-либо знала. Они разорвут твой мозг галлюцинациями. Я собираюсь трахнуть тебя, красавица, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Его рука спустилась ниже с моей груди, оказавшись у меня между ног, и он сжал ладонь.

– Давай посмотрим, как ты будешь бороться.

***

Жареный цыпленок.

Запах вкусной пищи разбудил меня от наркотической комы, открывая глаза навстречу миру живых.

С того момента, когда я проснулась, вернулось желание пуститься обратно в туман заполнявший пропасть, в которой я находилась, так как Жилет обещал сделать то, из-за чего мне хотелось перерезать себе вены и выкрасить стены моей красным.

– Привет, девчонка. Как приятно снова видеть тебя.

Человек, который руководил операцией, тот же, кто приказал накачать меня наркотиками и впихнуть в самолет, направлявшийся в Париж, присел на край моей убогой кровати. Его небесно-голубые глаза, такие же как у Брэкса, напомнили мне, как сильно изменилась моя жизнь. Его идеальная одежда и лохматые светлые волосы выглядели так, как будто он только вышел с какого-нибудь австралийского пляжа и нуждался в доске для серфинга под мышкой.

– Давай, позволь мне помочь тебе встать. – Его руки сгребли меня, поднимая на ноги. Я утерла слюни с уголка рта, жизнь неуклюже возвращалась в мое тело.

Мой взгляд упал на блюдо с курицей, овощами и хлебом. Способность думать улетучилась. Мой желудок ревел, как будто его кололи тысячи отчаянно голодных ножей.

Белый Человек усмехнулся, кивая.

– Это для тебя. Если ты сделаешь то, что я говорю.

Дерьмо. Какого черта он хотел? Что еще я могла дать?

– Эсклава, не сдавайся. Останься в живых. Ради меня.

Слезы проступили и сожаление, которое я чувствовала, оттого, что давила на Кью слишком сильно, душило меня. Не нужно было заставлять его кончить в то утро. Я должна была поблагодарить его за каждую долю внимания и справедливого обращения со мной. Зачем ему спасать ту, которая обещала превратить его жизнь в ад и завладеть им?

«Зачем ты оттолкнула его?»

Мой разум больше не мог сосредоточиться, все было вверх ногами, задом наперед.

Внезапно, несмотря на то, как голодна была, я не могла думать о еде. Мое сердце было пусто, мой желудок тоже должен быть пуст.

Белый Человек провел пальцем по тыльной стороне моей ладони.

– Перестань думать. Становится легче, когда наркотики берут верх.

Громкий кашель лишил меня кислорода, разламывая тело. После того как чары рассеялись, я посмотрела на него слезящимися глазами, моля его отпустить меня.

– Пожалуйста. Я буду делать все, что вы хотите.

Он напрягся, и тени появились на его лице.

– Ты не сделала того, что я хотел в первый раз. Я должен сказать, никогда раньше клиент не требовал, чтобы мы забирали обратно купленный товар. Я почти отказался: в конце концов, это уже не мое дело, после произведенного обмена, но у Красного Росомахи была очень твердая позиция.

Я сглотнула, повесив голову. Что я сделал не так, будучи рабыней? Я запала на своего хозяина. Научила его тому, что два человека могут идеально подходить друг другу. Что в этом было такого неправильного?

Белый Человек продолжал:

– Я крепко повязан с клиентами, которые покупают у меня товары. Таким образом, ты можешь себе представить, что я хочу сохранить хорошие отношения с ними. Этот конкретный покупатель послал нас, чтобы мы забрали тебя по довольно непростительной причине.

Он остановился, потирая ногти об брюки.

– Ты хочешь знать, что сделала не так? – Не дожидаясь моего ответа, он продолжил: – Он променял тебя на бизнес операцию. Та бизнес операция встретилась с ...трудностями. – Засмеялся он. – Конечно, помогает то, что он заплатил вдвое больше, чем ты стоишь со строгим приказанием уничтожить тебя.

Мои глаза встретились с его, пытаясь расшифровывать беспорядочные предложения. Наркотики затуманивали сознание, оставляя меня в суровой реальности, где я могла только надеяться, что смерть будет короткой и быстрой.

В конце концов, я спросила:

– Сколько же я стоила? Я выкуплю себя. Ты же бизнесмен, позволь мне сделать предложение, которое стоило бы твоего времени.

«Кью даст мне деньги. У меня не было в этом сомнений».

Белый Человек стоял, запрокинув голову в хохоте.

– Теперь ты стоишь для меня больше, чем деньги, девочка. Видишь ли, мои запросы просты. – Его глаза сузились, и вся человечность растворилась: я смотрела в душу убийцы. – Ты не подлежишь изменению. И после того, как ты провела немного времени с нами, я знаю, что твоя сила заключается в уме. Тебя не сломить физическим насилием, ключом взлома является кое-что посложнее. Что-то, что я не встречал, но с нетерпением жду увидеть в действии.

Он наклонился, глубоко заглядывая в мои глаза. Его одеколон душил своей приторной, густой вонью. Голубые глаза разрывали меня в кровоточащие клочья.

– Ты будешь работать на меня, делать то, что я говорю, и когда я это говорю. Ты будешь бить других женщин. Делать им так чертовски больно, что их разум разрушится, и ты будешь носить их жизнь на своей душе. Если не сделаешь того, что я скажу, я буду убивать их, чтобы заставить тебя повиноваться. – Он схватил меня за подбородок, его средиземноморский акцент вытачивал слово в яростные осколки. – Ты поняла?

Я поняла. Я поняла, что стану окончательно и бесповоротно изуродованным человеческим существом. Меня будут заставлять унижать женщин, чтобы сохранить им жизнь.

Нет.

Я вырвалась из его железной хватки, свирепо проговаривая:

– Я дам тебе миллион долларов, чтобы освободиться. Да мне телефон, и деньги будут на твоем счету сегодня же.

«А потом Кью вырвет твои кишки и сожжет тебя живьем, ублюдок».

Он стоял, поглаживая черную рубашку и джинсы.

– Ты борешься до конца. Я это уважаю. Но в следующий раз, когда увижу тебя, если ты будешь огрызаться, то сильно пожалеешь об этом.

Я намеревалась сопротивляться. Я бы заставила их сделать мне больно. Я никогда не возьму на себя ответственность за безумие другой женщины.

– Теперь ты стоишь больше, чем долларовые банкноты, девочка. Лучше привыкай выполнять приказы.

Он пододвинул тарелку с едой ко мне, прежде чем шагнуть к двери.

– Наслаждайся последним ужином в качестве свободной женщины. С завтрашнего дня ты принадлежишь мне, и у тебя полный рабочий день.

Дверь захлопнулась за ним, резонируя по всей клетке. Лихорадка бушевала в моей крови, что делало меня слабой и напуганной.

Я больше не была товаром. Я была работником.

Глава 9

Я не могу сдерживать его, ты освободила меня. Я не играю роль, монстр – это я...

Кью

– Узнал что-нибудь? – потребовал я, после того как Фредерик повесил трубку.

– Ничего. Он говорит, что в течение нескольких месяцев был отстранен от работы с ними, с тех пор как выиграл бой на ножах и убил одного из охранников Росомахи.

Я смотрел на потолок, изо всех сил пытаясь совладать с гневом. Ярость кипела в моей крови, не находя покоя. Я хотел обойти земной шар и убить любого, кто встанет на моем пути. Я хотел узнать ответ, черт побери. Хотел получить жертву, связать ее и выпытывать из нее имена. Но ничего не получалось.

Ничего в течение двух долгих гребаных дней.

Два долгих гребаных дня, в которые я перевернул от и до всю свою записную книжку, и ничего. Я беспокоился, проклинал, умолял, угрожал. Каждого торговца людьми, каждого отдельного человека, от которого я когда-либо принял взятку, и ни один из них нихрена не знал.

Тесс исчезла. Никто ничего не знал. Никто не заговорит.

– Старайся лучше, Ру. У нас мало времени.

Фредерик нахмурился, постукивая телефоном по руке.

– Я знаю, что ты не успокоишься, пока не найдешь ее, мужик, но ты не спал уже сорок восемь часов. Ты едва пережил мигрень, и у тебя подскочило давление.

Я перестал просматривать какие-то старые документы по транзакциям. Я хотел оторвать его чертову голову за то, что он предположил мне сон. Как будто это было выходом, в то время как Тесс может быть бог знает где, имея дело с хрен знает чем.

– Я не собираюсь тратить ни капли энергии, говоря тебе, чтобы ты отвалил, Ру, – сердито отмахнулся я. – Иди и помоги Франко. Будь полезен или уйди. У меня есть еще дела.

У меня не было времени ни на что, кроме поисков. Я держался исключительно на жажде мести и необходимости убивать.

Я бы никогда не подпустил людей в это пространство, но теперь мне было насрать на собственную зону комфорта. Все, что меня заботило, – поиски Тесс.

Если это означало, что я должен был снести каждое здание, которое мне принадлежало, то пусть так и будет.

Резко поднявшись, я схватил стопку папок со стола и пошел в спальню.

В течение двух дней я не оставлял свой пост. Комнаты были в беспорядке забросаны бумагами и засыпаны исписанными листками с заметками. У меня была небольшая группа людей в гостиной под контролем Франко. Когда во время просмотра кадров с камер безопасности мы увидели, как двое темноволосых, коротко стриженных мужчин ввели код в лифте, мы поняли, что это были торговцы людьми с деньгами. Пароль мог получить или купить только кто-то с существенным балансом в банке и знанием того, как я работал.

Они вошли, как ни в чем не бывало, и тащили находившуюся в бессознательном состоянии Тесс до подвала, где их ждал еще один соучастник.

Допуск к моему частному лифту имели только два человека: начальник службы уборки и начальник службы безопасности здания. Оба были на допросе прямо сейчас. Я сделал все возможное, чтобы держать мой офис за пределами досягаемости не для того, чтобы кто-то продажный из моих служб подвел меня.

Какая-то сука сдала информацию, я знал, кто мог бы предложить подкуп или подвергнуть пыткам, чтобы получить ключ доступа, но я не смел действовать, пока у меня не было доказательств того, что Тесс была у них. Если я был неправ, вся компания рухнет. Мне было плевать на компанию, но я действительно заботился о женщинах, которые прятались под ее защитой.

– Черт.

Я ударил себя по щекам, пытаясь остаться бодрым. Было трудно бороться с засасывающей тиной. Оставшаяся мозго-дробильная боль от мигрени лишила меня большего, чем просто способности здраво мыслить и зрения.

Она украла время.

В течение двенадцати часов, я был бесполезен. Найденный клок вырванных волос Тесс на полу в ванной и шприц были контрольным выстрелом, и я отключился.

Мое тело достигло своего предела, оказывается, я не был непобедим, и если бы не было Фредерика, я бы потерял нить происходящего целиком. Я дрожал от ненависти; с силой тысячи зверей я жаждал омыть руки в крови.

Мне нужно было, чтобы эти ублюдки заплатили; я никогда не успокоюсь, пока не добьюсь этого. Но головная боль делала меня бесполезным инвалидом, приговаривая к долгому и болезненному наказанию.

Я буквально бился об стену. И это меня опустошило.

Фредерик организовал команду, чтобы помочь мне в поисках. Он приказал Франко выделить своих лучших людей, чтобы они были готовы выступить в любой момент. Он делал тысячи звонков, посылал сотни писем, все это время я лежал как мертвый в темноте.

Мое зрение полностью покинуло меня, и я был достаточно разумным, чтобы понимать, что я был помехой, а не помощником. Но было по-прежнему чертовски больно держаться в стороне, концентрируясь на себе, а не на Тесс. Это было неправильно, и я проклинал слабость.

Я подвел Тесс. Я заставил женщину страдать от рук подонков, в то время как сам забился в гребаном углу и пил обезболивающие, как «Тик-Так».

Так было до тех пор, пока Фредерик не подбросил снотворное в горстку кодеина, и я заснул, а мигрень утратила свою власть надо мной.

Но сон не был спокойным; он лишил меня оставшейся части моего здравомыслия.

Видения крови, сломанных костей и Тесс, кричащей беспрерывно о моей помощи, преследовали меня. Ее голос заставлял мое сердце биться снова и снова, словно обвиняя меня в том, что это произошло с ней.

В момент, когда проснулся, я окунулся с головой в поиски ублюдков, которые похитили ее. Но я не переставал использовать свой бесполезный мозг.

Тяжело дыша, я сидел на краю кровати и разложил веером бумаги. Теперь, когда никто с любопытством не заглядывал мне через плечо, я открыл документы, которые могли дать подсказку к тому, как найти ее.

Записи всех девушек, которых я спас.

Данные по Тесс были в конце, и я открыл папку.

Объект: Блондинка на скутере.

Штрих-код: 302493528752445

Возраст: от 20 до 30

Характер: Злобный и агрессивный.

Сексуальный статус: Не девственница.

Сексуальное здоровье: Болезней нет.

Инструкция по применению: Рекомендуется строгое наказание, чтобы сломать характер. Подтянутое тело пригодно для экстремальных действий.

История: Живых родственников нет.

Мой взгляд упал на номер. Я пытался отслеживать Тесс с помощью устройства, когда отправил ее обратно в Австралию, но это не сработало. Я всегда думал, что она убрала трекер, когда вернулась домой к Брэксу. Я был зол и горд за нее из-за того, что она вырезала его, потому что это означало, что она была в безопасности, даже если я не мог следить за ее местонахождением.

«В любом случае попробуй. Узнаешь наверняка».

Мой разум возвращался, как зажеванная кассета, к тому, как я отпустил Тесс. Эта моя жертва не была добровольной. Я хотел оставить ее себе навсегда, но я не хотел сломить ее. Тесс была моим чудом. Мечта всей жизни, на осуществление которой я и не надеялся. И я все испортил.

Чертов ублюдок. Я не буду сидеть здесь, занимаясь хрен знает чем, пока Красный Росомаха удерживает Тесс. Он оставил свою записку намеренно, чтобы заставить меня охотиться за ним. Если это и была ловушка, мне было все равно. Не было ничего более важного, чем Тесс.

Схватив запасной ноутбук, который держал в тумбочке, я запустил программу, отслеживающую номера, и ввел код. Это была пустая трата времени, но я должен был проверить.

Соединение заняло некоторое время, и я положил руку на крышку, чтобы закрыть ноутбук.

«Видишь, она избавилась от него».

Появилась небольшая карта, а затем масштабирование производилось все быстрее и быстрее, пока не достигло нулевой отметки в одной стране, которую я подозревал и надеялся избежать.

От яростного гнева онемели конечности. Я хотел выть. Месяц она была в Австралии. Целый гребаный месяц, и она не удалила его? Какая дебилка. Идиотка. Ей нравится играть в рулетку со своей жизнью?

Я хотел убить ее за то, что она поступила так глупо. Она дала им идеальный способ найти себя!

Когда я доберусь до нее, боже, я заставлю ее заплатить.

Если бы она стояла передо мной, я бы вырезал трекер сам и дал ей по шее за то, что она поступила так глупо.

По крайней мере, у меня теперь было доказательство.

Теперь невозможно было отрицать – она была у Красного Росомахи.

Я хотел погубить его. Я хотел отобрать его бизнес, деньги, его плоть и кровь. И только тогда, когда у него не осталось бы абсолютно ничего, я бы пытал его, до тех пор, пока он не стал бы молить о смерти.

Вот насколько я ненавидел Джеральда.