Текст книги "Нок-Сити (ЛП)"

Автор книги: Пенн Кэссиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Я провел языком по ране на внутренней стороне бедра Фауста и посмотрел, как она затягивается, прежде чем встать. Я застегнул брюки и присоединился к нему на своей огромной кровати, позволив себе упасть навзничь, затем уставился в потолок.

– Сегодня произошел инцидент, – сказал он, застегивая брюки.

Я посмотрел на него с замиранием сердца.

– Что случилось?

Он и Меррик все еще выдавали себя за новых телохранителей сенатора. Они были по уши в дерьме из-за того, что позволили забрать Сиренити, но он все равно оставил их в штате. Это было рискованно, но оно того стоило ради информации, которую они могли собрать. К счастью, у нас были связи с Бастианом, местным чернокнижником, продающим зелье дневного света на черном рынке. Это было какое-то мерзкое дерьмо, и держалось оно всего около десяти часов кряду, но оно сослужило свою службу и выдавало моих вампиров за людей.

– Видео, которое мы слили в центре города, вызвало беспорядки, – сказал Фауст серьезным и хриплым голосом. Я наблюдал, как он хмуро уставился в потолок. – Они убили двух волчат прямо у меня на глазах, и я ничего не мог сделать, чтобы остановить это.

– Черт, – выдохнул я, проводя рукой по своему усталому лицу. – Какая стая?

– Стая Кровавой Луны, я думаю, – пробормотал он. – Они были молоды, подростки. Я даже не думаю, что они были достаточно взрослыми, чтобы обращаться.

– Черт, – добавил я, чувствуя, как у меня сжался желудок. Это было проблемой. Эти щенки не должны были находиться рядом со сторонниками Харкера. Да, они были волками, но до своей первой смены они все еще были уязвимы, а люди, собравшиеся в разъяренную толпу, могли нанести некоторый урон даже самым матерым волкам. – Я поговорю с их альфой. – Я вздрогнул, не горя желанием разговаривать с ним. Иногда они были дикими и невменяемыми, особенно когда дело касалось убийства одного из них.

– Это ни к чему хорошему не приведет, – мрачно сказал Фауст. – Когда Август узнает, он устроит ад в этом городе.

Он был прав. Август, альфа Кровавой Луны, был необузданным. В возрасте более тысячи лет он все еще не достиг зрелости и испытывал жажду крови и войны, подобной которой я не видел со времен военачальников древних времен. Потеря нескольких щенков от рук радикалов-людей была лишь искрой, которая разожгла бы пожар, способный сжечь город дотла. Я знал, что это был только вопрос времени, когда Август призовет мой ковен на помощь.

– Извини, чувак, – тупо сказал я.

Он покачал головой и отмахнулся от меня в своей типичной манере.

Всегда стойкий. Всегда мертвый внутри.

– Что есть, то есть.

Следующие полчаса мы сидели в тишине, впитывая тихую темноту, пока еще могли. Я знал, что все вот-вот изменится, но в глубине души понимал, что для этого еще не пришло время. Люди набирали слишком много силы, и их нужно было уничтожить, прежде чем они смогут поджечь Нок-Сити. Это было очень скверно.

ГЛАВА 12

Я проснулась от образа Райана Харкера, смотрящего на меня из того оконного стекла. В его водянисто-голубых глазах не было ни жалости, ни пощады. В тот момент, когда я с трудом открыла глаза, поняла, что эти цепи больше не удержат меня. Сила и могущество потекли по моим венам, но я осталась на месте.

– Твой план провалился, – сказал он, нарушая тишину самодовольной ухмылкой. Он не смотрел на меня. Я посмотрела налево и увидела двух мужчин в масках, стоявших там со скрещенными на груди руками. Справа от меня был еще один, только…на нем не было маски.

– И как ты это себе представляешь? – Спросил Атлас Ноктюрн, засунув руки в карманы своего накрахмаленного черного костюма, который сидел на нем идеально. Татуировки змеились вверх по его шее, диссонируя с царственным нарядом и сверкающими модельными туфлями. Те самые бриллиантовые часы, которые я видела в «Ру», блеснули в красном свете.

По мне пробежала волна удовлетворения при виде его лица. Я поймала его сама. Он думал, что этой маски и этого голосового аппарата будет достаточно, чтобы одурачить меня, но я не была идиоткой, и он был не так осторожен, как думал.

Я наблюдала, как Райан отпил из бокала чего-то янтарного и улыбнулся, сделав небольшой глоток.

– Они бунтуют на улицах в защиту моей любимой дочери, – Его глаза встретились с моими, и я подавила рвотный позыв, вспомнив его руки на моей коже. – Я чувствую, что должен послать тебе мою благодарность. Ты сделал за меня половину работы.

Я нахмурилась… О чем он говорил? Беспорядки на улицах? Мои глаза вернулись к мигающему красному огоньку.

И все же, несмотря на насмешку, Атлас улыбался Райану, когда я снова посмотрела на него. Я выгнула бровь, гадая, какого черта он хотел этим сказать. Райан был прав – они сыграли ему на руку. Мой бывший отец был хитрым человеком, всегда просчитывающим на двенадцать шагов вперед. Если бы общественность узнала, что я пропала, или если бы эти записи были обнародованы, начались бы беспорядки. К моему большому раздражению, жители Нок-Сити обожали меня. На самом деле, по всему штату они боготворили моего отца и считали меня его идеальной, ангельской дочерью, образцом того, к чему должны стремиться все женщины.

Атлас подошел к изображению Райана Харкера.

– Но как бы отреагировали твои обожающие фанаты, если бы узнали твой маленький грязный секрет?

Его вопрос был встречен тишиной. Я наблюдала за лицом Райана, и оно не сдвинулось ни на дюйм. Он даже не дернулся. Но там… в глубине этих глаз мелькнуло беспокойство. Атлас попал в самую точку. Хотя я все еще была во власти этих людей, я не могла не упиваться чувством самодовольства, которое возникло у меня.

Он улыбнулся и добавил:

– Видишь ли, я не слишком уверен, что твои верные последователи были бы так рады, если бы ты все это время укрывал дампиршу, выставляя ее напоказ, как какой-то трофей. Ну, я бы рискнул предположить, что они были бы совершенно… – Он притворился, что ищет подходящее слово, прежде чем закончить: – В ярости. – Затем он ухмыльнулся.

Один из мужчин сделал шаг вперед, и я увидела, с какой грацией он встал рядом с Атласом.

– Это ваш ход, сенатор. Скажите нам то, что нужно знать, и мы отправим девочку домой. – У меня внутри все сжалось при мысли о том, что меня снова отдадут этому монстру. – Где расположены объекты?

Снова воцарилась тишина, пока Райан смотрел прямо на меня, полностью игнорируя мужчин. Его губы растянулись в вымученной улыбке, и меня мгновенно затошнило. После долгих ударов сердца он снова посмотрел на Атласа.

– Твои угрозы ничего не значат для меня, кровосос. Ты рассказываешь миру, что моя жена – шлюха, породившая мерзость, и это только подпитывает их ненависть к тебе подобным. Я брошу Элоди на растерзание волкам и заявлю, что ничего об этом не знал.

Черт возьми, он был ублюдком. Гребаный психопатический ублюдок. Может, я и не люблю свою маму даже в хорошие дни, но я не хотела видеть, как ее вышвырнут на улицу и опозорят. Ее разорвали бы на части. По большей части меня держали подальше от уличного насилия и укрывали от реалий этой расовой войны, которая свирепствовала годами. Но я знала, что моя мать и дня не продержалась бы там одна.

Атлас все еще ухмылялся. На самом деле, даже шире. Это заставило самодовольное выражение лица Райана дрогнуть, хотя по напряженной линии вокруг его рта я могла сказать, что он изо всех сил пытался это скрыть.

– К несчастью для вас, сенатор, мы думаем наперед, – Атлас поднял руку, унизанную кольцами, зажал между пальцами маленький прямоугольник и слегка помахал им. – Мы взяли на себя смелость записать весь этот разговор, на случай, если вы решите выкинуть какую-нибудь свою обычную чушь. – Лицо Райана стало пепельносерым, и Атлас добавил: – Так что очень тщательно подумайте о своем следующем шаге, потому что все, что потребуется, – это нажать кнопку, и этот разговор будет транслироваться по всей стране.

Райан снова открыл рот, но человек в маске опередил его.

– У вас есть двадцать четыре часа, чтобы принять решение. Расскажите правду об объектах или смотрите, как рушится империя. – Они не дали Райану шанса ответить, прежде чем Атлас направил пульт на экран и выключил его.

В комнате снова воцарилась тишина, и мужчины просто стояли там. Самый высокий мужчина слева от меня стоял неподвижно, сжимая и разжимая кулаки, и единственным звуком в комнате было трение его кожаных перчаток друг о друга.

– Так кто же расскажет…

В мгновение ока чья-то рука снова сомкнулась у меня на горле, когда один из людей в маске прижал меня к стене. Мои глаза расширились в зеркальной поверхности, когда он закипел:

– Ты расскажешь мне все, что знаешь об этих объектах. Где они находятся, кто ими управляет и как мы туда доберемся!

Я притворилась, что кашляю из-за его хватки на моем горле. Вчера из-за этой хватки, возможно, у меня перехватило дыхание, но после того, как я выпила кровь Атласа, я почувствовала себя сильной. Мои мышцы напряглись, не давая ему перекрыть мне дыхательные пути, но он был слишком раздражен, чтобы заметить. Тем не менее, я притворилась, что сопротивляюсь. Мне нужна была информация, и если бы они думали, что я слаба, тогда у меня было бы больше шансов выяснить, что, черт возьми, происходит.

Я закашляла и прохрипела:

– Я не понимаю,…о чем ты говоришь…

– Не смей мне врать, сука!

– Я… – Я снова закашляла и потрясла головой для пущей убедительности. – Я не знаю, о каком учреждении ты говоришь. – Он ослабил хватку, и я восприняла это как намек заговорить снова. – Клянусь, я не понимаю, что вы имеете в виду. Какие объекты?

– Ты думаешь, я поведусь на игру невинной принцессы? – Он выплюнул. – Ты была рядом с сенатором со дня своего рождения. Вы и ваши грязные людишки все одинаковы, и вам нужно перестать играть с нами.

– Я не человек, – раздраженно возразила. – Я думала, мы это установили.

– Достаточно по-человечески, – прорычал он, продвигая свое лицо еще ближе. Теперь мой нос касался поверхности маски. – Сегодня утром на моем дежурстве погибли два волка. – Мое сердце подпрыгнуло к горлу, я ничего не понимала. – Двое молодых людей были застрелены средь бела дня из-за твоего отца и его последователей. Это будет продолжаться, если ты не скажешь, что нам нужно, чтобы свергнуть его навсегда.

Я не знала, о каких объектах он говорил. Мой отец Райан никогда ничего не рассказывал мне о своем официальном бизнесе. Я была там для того, чтобы красиво выглядеть и улыбаться, а не для того, чтобы высказывать свое мнение.

– Пошли, – сказал Атлас, прорываясь сквозь сгустившееся напряжение. Мужчина посмотрел на лидера шабаша. – У нас встреча со Стаей Кровавой Луны через несколько часов, и мы не можем опаздывать.

– Что?…Ты не можешь просто держать меня здесь вечно, – огрызнулась я. – Я ни хрена не знаю ни о каком учреждении. Я тебе бесполезна.

– Чушь собачья…

Атлас прервал мужчину, схватив его за руку. Человек в маске был напряжен, и я видела, как дрожали его руки. Те убитые волки действительно испортили ему настроение, и в каком-то нездоровом смысле я даже пожалела его. Я сочувствовала ему, хотя на самом деле не должна была этого делать, не тогда, когда висела здесь на стене в цепях.

***

Атлас приказал одному из других мужчин снять меня со стены и снова приковать к тому же месту в центре комнаты. Мои руки покалывало, но я не чувствовала боли, как это было бы, если бы не была под кайфом от крови впервые в своей жизни дампира.

Мое тело все еще ощущало прилив сил, и я знала, что достаточно сильна, чтобы разорвать эти цепи. И все же я ждала. Я ждала часами, смертельно скучая. Я поймала себя на том, что думаю о Трикс и о том, какой безумной она, должно быть, была прямо сейчас. Мне хотелось, чтобы был способ связаться с ней и сказать, что я все еще жива и относительно невредима, учитывая все обстоятельства. Зная ее, я поняла, что она собрала достаточно сторонников, чтобы начать полномасштабное расследование, поскольку я не сомневалась, что Райан и пальцем не пошевелил. Я просто надеялась, что моя кузина достаточно умна, чтобы не указывать пальцем и не влипать в неприятности.

Свет погас, а затем снова зажегся, и передо мной оказался человек в маске. Я ненавидела, когда они это делали. Моргая, я просто молча смотрела на него, и он смотрел в ответ. Это был не Атлас. Нет, этот был значительно выше лидера ковена. Его грудь была шире, плечи и бицепсы массивнее. Я с любопытством оглядела его с головы до ног.

– Почему я все еще здесь? – Спросила я, нарушая тишину обитой войлоком комнаты. Он уставился на меня, не говоря ни слова. То, что я не могла прочитать выражение его лица, нервировало. Я вздохнула, глубоко и устало. – Я начинаю уставать от этого дерьма. – Первые несколько дней маски были жуткими, но сейчас я просто раздражена. Если бы я могла скрестить руки на груди, я бы так и сделала.

Он сделал шаг вперед, и в животе у меня все перевернулось, но я невесело смотрела, как он медленно двигался, присев на корточки и положив предплечья на согнутые колени.

– Ты думаешь, ты единственная, кому это надоело? – У меня перехватило дыхание, когда раздался этот низкий голос. Голосовой аппарат делал его колючим и грубым, но было что-то в этой интонации…

– Ты ведь понимаешь, что я ничего не знаю, верно? – Спросила я. – К настоящему моменту ты должен понять, что поставил не на ту лошадь.

Его плечи уверенно поднимались и опускались, когда он сказал:

– Не совсем, мисс Харкер. – И снова в его словах было что-то не так. Понять этого человека было труднее, чем с двумя другими. – Есть кое-что, что тебе нужно знать.

Мой пульс участился. Наконец-то мы к чему-то пришли. Хотя он был прав только наполовину. Было чертовски много вещей, которые мне нужно было знать, но на данный момент я соглашусь на что угодно. Я уставилась на него, ожидая, что он скажет.

Он вздохнул, когда я нетерпеливо приподняла бровь и спросила:

– Исчезновения… Ты слышала о них?

Я нахмурилась, ни в малейшей степени не ожидая этого. Но да, я сразу поняла, о чем он спрашивает. Знаменитые исчезновения. Женщины пропадали по всему городу, и не было никаких зацепок или следов. Райан не делал никаких публичных заявлений относительно женщин, из-за того факта, что все они были дарклингами, но это был хорошо известный факт, даже среди людей. Что-то происходило, а полиция закрывала на это глаза.

Я кивнула, и он продолжил:

– Чего ты, возможно, не знаешь, так это того, что каждая пропавшая женщина-дарклинг – полукровка. – Я втянула воздух. – Раса, похоже, не имеет значения, но все они были наполовину дарклингами, наполовину людьми.

Я знала, что таких, как я, больше по всему городу. При всей враждебности, которая существовала между дарклингами и людьми, для них не было редкостью время от времени объединяться в пары, и тем более после того, как фракции людей начали выступать в защиту дарклингов. С годами все больше и больше людей сближались с сообществами дарклингов и погружались в активные усилия по отстаиванию Доктрины Сосуществования. Несмотря на то, что некоторые группы людей призывали к сегрегации, они говорили не за всех.

– И ты думаешь, Райан имеет какое-то отношение к этим исчезновениям? – Спросила я, легко сопоставляя услышанное. Я сразу поняла, что была права. Имел ли Райан какое-то отношение к исчезновению этих женщин? О каких учреждениях он говорил?

Он склонил голову набок.

– Как давно ты знаешь, что он не был твоим биологическим отцом?

Этот вопрос на мгновение сбил меня с толку, и на секунду я подумала, не ответить ли, но потом подумала, какого черта. Терять мне все равно было нечего.

– Двенадцать месяцев, – сказала я торжественно, блуждая глазами по воспоминаниям. – Возможно, ты слышал о попытке убийства в мэрии? – Он кивнул. Это был риторический вопрос, поскольку моя близкая смерть и убийство моего брата все еще были новостями на первых полосах по всей стране.

У меня перехватило дыхание, когда я вспомнила тот ужасный день.

– Когда взорвались бомбы, это должно было стать отвлекающим маневром, чем-то, что отвлекло бы наших телохранителей на долю секунды. – Я вспомнила страх и панику в те короткие моменты. Я вспомнила, как только что стояла там, слушая речь моего отца с трибуны, смертельно скучая и трижды сжимая руку Шона, а в следующий момент… – Они не упоминали об этом в новостях, но в тот день пуля попала мне в грудь.

Плечи мужчины напряглись от этой новой информации. Я нахмурилась, удивляясь, почему это его хоть в малейшей степени обеспокоило. Или, может быть, он удивлялся, почему у него не было всей информации. Никто, кроме нашего ближайшего окружения, не знал об этом. Я оказалась вне досягаемости камер и хаоса так быстро, что мою кровь приняли за кровь Шона.

– В меня попали один раз, но пуля прошла мимо сердца, слишком далеко справа, но Шон… – Мой голос дрогнул. Я посмотрела на свои запястья, чувствуя зуд от тугих манжет. – Пуля прошла прямо через его шею. Кровь была повсюду, – на моих руках, одежде и лице. Только позже я поняла, что часть нее, должно быть, попала мне в рот.

– На самом деле, мне потребовалась неделя, чтобы осознать это, поскольку мои раны того дня зажили в считанные часы. Врачи поклялись хранить тайну, или, может быть, их просто убили, чтобы обеспечить их молчание. Человеческая кровь, попавшая в мой кровоток… скрыть это было невозможно.

– Моей мамы в тот день там не было. Она организовывала благотворительное мероприятие на следующую ночь в Сол-Сити. Поэтому, когда меня забрали на операцию, единственным, кто сдал кровь, был мой отец. Я помню бешеный темп всего происходящего в тот день. Это было похоже на быстрое, размытое слайд-шоу, мелькающее перед моими глазами. Ничего конкретного, но я помнила вкус страха и замешательства, помнила, как задавалась вопросом, где Шон. Моя мать не могла вернуться в Нок в течение нескольких часов, даже самолетом, поскольку Сол-Сити, приют ведьм на другом конце страны, был слишком далеко.

– Ты, наверное, можешь догадаться, что произошло после этого, – сказала я мужчине.

– Его кровь была несовместима, – предположил он, и я кивнула головой.

– Вот как он узнал, что я не принадлежу ему. Когда мне удалось полностью восстановиться менее чем за три дня, он также понял, какую большую ложь скрывала от него его жена. Внебрачный ребенок. Мерзость.

– И никто не знает, потому что сенатор слишком горд, чтобы признать, что его жена изменила с вампиром, – заключил он для себя.

– Дни, последовавшие за этим маленьким откровением, были сущим адом на земле. Когда моя мать вернулась и обнаружила, что ее сын мертв от пули в горле, а ее дочь чудесным образом выздоровела, она поняла, что для нее все кончено. Я ожидала, что Райан выставит нас за дверь и расскажет всему миру наш секрет. Я ожидала многого, чего так и не произошло. Вместо этого мир оплакивал моего брата, когда эта история попала в национальные новости.

– Мою маму заставили выступить перед камерой и умолять террористов выйти вперед. Мое выздоровление было названо чудом, и мне угрожали, заставляя улыбаться на фотосессиях, притворяясь, что моя жизнь не взорвалась вокруг меня. Притворяясь, что самого важного человека в моей жизни не жестоко отняли… – Отсутствие Шона было подобно дыре в моем сердце, которая продолжала болеть.

– Шон исчез навсегда, и общее мнение было таково, что главной мишенью была я. В тот день стреляли только в нас с Шоном, что не имело никакого смысла. Райан был на виду у стрелявшего, а я стояла немного позади него. Кто-то пытался убить конкретно меня, но Шон встал на пути. Пиар-команда Райана раскрутила историю о том, что это Ковен Ноктюрна пытался убить Ангела Нок-Сити, пытаясь развязать войну. Вражда между людьми и вампирами была глубокой и кровавой, и эта попытка была тем заявлением, в котором они нуждались. Но у меня были сомнения.

У меня вырвался горький смешок:

– Он убедился, что она заплатила за это. – У меня потемнело в глазах, и я могла поклясться, что чувствовала, как появляются фантомные синяки. Я чувствовала, как взгляд мужчины прожигает меня насквозь, как будто даже под этой маской он мог видеть сквозь это тонкое платье серебристые разрезы на моей спине.

Мои мысли вернулись к тем месяцам после того, как мы похоронили Шона. Ночи, когда камеры были выключены, и в особняке были только я, мама и Райан. Ночи, когда он избивал ее у меня на глазах, и обслуживающему персоналу приходилось вытирать кровь и молчать. Я вспомнила пытку чувствовать запах ее крови, когда она забрызгивала нетронутые белые стены. То, как он дразнил меня и бросал мою беспомощность мне в лицо. Все это время моя мама просто сидела и позволяла всему этому происходить, зная, что это все ее вина. Я отчётливо помнила ночи, когда он заставал меня одну и следил за тем, чтобы на следующее утро я запомнила это с синяками, которые приходилось замазывать косметикой и скрывать под дорогой одеждой.

Прошло совсем немного времени, и Карсон был включен в небольшое число людей, знавших мой секрет. Сначала я боялась, что он отвернется от меня и расскажет всему миру, но этого так и не произошло. Карсон продолжал трахать меня ночь за ночью, рассказывая о своих планах сделать меня своей женой.… Его маленькая шлюха-дампир. Я позволяла этому мужчине слишком много раз засовывать в меня свой член, и мой желудок скручивало от одной мысли об этом.

– Мне жаль, что тебе пришлось стать свидетелем этого, – сказал он мягче, чем я думала, возможно.

Я моргнула, удержавшись от того, чтобы не сказать ему, что я не просто была свидетелем этого. Честно говоря, моя мама легко отделалась. Я все еще не рассказала ей о степени побоев, которые получила, не только от него, но и от Карсона и даже от некоторых людей, которых они наняли. Моя мать тоже была вынуждена наказывать меня, но иногда мне казалось, что она предпочитала это, хотя бы для того, чтобы уменьшить боль, которую, она знала, он заставил бы меня почувствовать, если бы сделал это сам. Потом она напивалась в течение нескольких дней и делала вид, что меня не существует. Я исцелялась быстрее человека, так что никаких улик не было, и мои телохранители просто отводили глаза.

– Мне не нужны твои извинения, – огрызнулась я. – Мне нужно, чтобы ты сказал, чего ты хочешь от меня теперь, когда знаешь правду. Если бы я что-то знала, поверь, я бы тебе рассказала. – В этот момент я начала жалеть, что не была ближе к делам моего отца. Если он и занимался чем-то сомнительным, я понятия не имела.

– Ты, должно быть, помнишь что-то из своего общения с сенатором, – сказал он. Я подняла глаза, уставившись на свое отражение в его маске. – Ты, должно быть, слышала или видела чтото неправильное. Разговор, даже странный посетитель. – Его голос был напряженным, и снова его было трудно понять. До меня начало доходить, что у него сильный акцент. – Мисс Харкер…

– Сиренити. – Поправила я, крепко стиснув челюсти. – Харкер никогда не было моим именем. На самом деле, я не знала, какая у меня настоящая фамилия. Я задавалась вопросом, был ли мой отец членом Ковена Ноктюрн…в таком случае, он бы взял фамилию Ноктюрн, как это делают все члены ковена. Являлась ли я частью Ковена? Или, возможно, мой отец был просто трусом или кочевником. В любом случае, он был таким же ублюдком, как Райан.

После долгой паузы он сказал:

– Сиренити. – Моя грудь сжалась, обнаружив немного мягкости, которой не было раньше. – Я прошу тебя о чем угодно. – Я покосилась на него, когда он добавил: – У Атласа есть сводная сестра. Ее зовут Локсли. Она примерно твоего возраста и тоже дампир. Она одна из тех женщин, которые пропали несколько месяцев назад. – Черт. Это было личное. – У нас есть все основания полагать, что она все еще жива, но нам нужно знать, где ее и других держат.

– А я уже говорила тебе, что понятия не имею. Я даже не знаю, с чего начать. Райан никогда мне ничего не рассказывал. Возможно, если бы я была сыном, он рассказал бы мне что-нибудь, но он был скрытен в бизнесе. Даже если бы Шон знал о какой-либо тюрьме дарклингов, я знаю, что он рассказал бы мне. У нас не было секретов друг от друга.

– Я начинаю в это верить, Сиренити, но должно же быть что-то, что ты можешь нам дать, чтобы указать правильное направление, – серьезно сказал он. – Никто не знает, что с ними делают. У сенатора есть друзья в довольно низких кругах, и ходили слухи…

– Какого рода слухи? – Спросила я, чувствуя, как желудок наполняется ужасом.

Он тяжело вздохнул, и меня осенило, что это, пожалуй, самое человекоподобное поведение, которое я до сих пор наблюдала у коголибо из этих мужчин. Хотя, вероятно, это было несправедливое замечание, поскольку я не могла обоснованно придерживаться этого стандарта.

– Внутренние источники предположили, что патенты на непроверенный наркотик были поданы за пределами юрисдикции Доктрины Сосуществования. Ходят слухи о человеке по имени доктор Фабиан Беллами. Ты слышала о нем?

Желчь подступила к моему горлу. Мое сердце подпрыгнуло в груди, и, несмотря на прохладу в комнате, я почувствовала, как маленькие капельки пота выступили у меня на затылке. Беллами… Я знала его. Я хорошо знала Фабиана Беллами. В тот день он был рядом, чтобы вытащить пулю из моей груди. Он был там, чтобы заявить, кем я была, одним из немногих людей на планете, которые знали, кто я такая. Этот монстр тыкал в меня пальцем больше раз, чем я могла сосчитать за последний год, для него это было просто любопытство, ненормальность. Мне никогда не нравился старик, даже до нападения. Я всегда считала его мерзавцем.

Мужчина передо мной напрягся, очевидно, приняв мое бледное молчание с широко раскрытыми глазами за ответ на его вопрос.

– Я так и думал, – сказал он и глубоко вздохнул.

– А что с ним? – Спросила я хриплым голосом. Внезапно меня затошнило.

– У нас есть основания полагать, что доктор Беллами руководит исследованием и предварительными испытаниями неизвестного наркотика, и мы думаем, что это имеет отношение к исчезновениям.

– Как? – В этом не было никакого смысла. Это были всего лишь предположения, случайные разрозненные кусочки головоломки, которая, возможно, даже не существовала. – Откуда ты можешь знать это наверняка?

Он вздохнул, опустив плечи, и сказал:

– Потому что одна из женщин была найдена в лесу недалеко от территории стаи. Девочка-волчица, не старше шестнадцати, которая пропала в начале прошлого года. Вскрытие показало наличие в ее крови следов неизвестного наркотика, из-за которого ее организм вел себя… неправильно. – Последняя фраза была произнесена с легким шипением, и я выгнула бровь.

– Что это значит?

– Она была… – Он покачал головой, словно подбирая слова. – Она была человеком.

Мне показалось, что мир уходит у меня из-под ног. Человек. Но как? В этом не было смысла. В отличие от некоторых вампиров, волки созданы по-другому. Вампиром можно было родиться или его можно было обратить, но оборотнями и ведьмами можно было только родиться. Да, были полукровки, рожденные как от людей, так и от волков, но они все еще были естественными волками. Укус не изменит тебя так, как когда-то думали в человеческих сказках. Изменчивый ген передавался по семейным родословным, что было главной причиной, по которой волчьи стаи были такими сплоченными и замкнутыми. Волки-полукровки были редкостью, но эти гены были заложены в саму их ДНК.

– Перед смертью она прошептала одно-единственное имя, и именно этот намек дал нам зацепку, необходимую для поиска этих объектов.

– Беллами. – Пробормотала я.

Он кивнул.

– У нее взяли анализ крови, и сколько бы раз они не проверяли, ни единого изменяющегося фермента обнаружено не было. Просто исчез, как будто она была не более чем обычным человеком.

– Так ты думаешь, что это наркотик изменил ее? – Спросила я. – Зачем кому-то хотеть изменить волка?

У него вырвался лающий смешок, который застал меня врасплох, когда он выпрямился.

– Да, я думаю, кто-то вроде тебя не имеет ни малейшего понятия, не так ли? – Он снова рассмеялся. – Тебя баловали и укрывали всю твою жизнь, девочка, но в реальном мире дарклинги по сути своей животные. Зачем кому-то понадобилось превращать волка в человека? Я дам тебе одно гребаное предположение.

– Я не была… – Срань господня. Срань господня, срань господня! Девочка? Он облажался. Он здорово облажался, проговорившись об этом, потому что я внезапно узнала человека под маской, и я могла, блядь, предположить, кто был другой.

– Мне насрать, – сказал он, не понимая, что я кричу про себя. Он выпрямился во весь рост, и мне захотелось биться головой о стену за то, что я не узнала его раньше. – Я даю тебе время подумать над этой новой информацией. Атлас скоро вернется, так что на твоем месте я бы хорошенько подумал над этим.

Гнев захлестнул меня. Гнев и предательство. Как они посмели связать меня, как животное, после того, как увидели, через что я прошла в поместье Бэджли? Он стоял прямо там, наблюдая, как эти мужчины ласкают меня, и ничего не сделал, чтобы защитить. Не говоря больше ни слова, он повернулся, и я знала, что в любую секунду свет погаснет и он снова уйдет, поэтому я двигалась быстрее, чем когда-либо прежде.

Решение было принято прежде, чем я даже осознала это. Наручники и цепи, приковывавшие меня к полу, упали, как куски глины. Комната превратилась в размытое пятно, когда я бросилась на него, и я услышала свистящий вздох, покидающий его легкие, когда наши тела соприкоснулись, и мы упали на мягкую землю. Я была в бешенстве, била его кулаками, ногами и царапалась, выкрикивая ругательства направо и налево. Мои слова представляли собой смесь шипения и визга. Он блокировал мои удары, извиваясь то в одну, то в другую сторону, и я уже могла сказать, что, как только эффект неожиданности пройдет, мне конец. Может, я и вампир-полукровка, но у меня было чувство, что он намного старше и сильнее.

Пока он кружил нас, его руки были похожи на стальные тиски, я просунула пальцы под край его зеркальной маски, в последний раз наблюдая, как ярость наполнила мои красные глаза, и сорвала ее с его лица, сорвав вместе с ней черный капюшон. Маска отлетела через всю комнату, и мужчина заорал: – Черт! – хватая меня за запястья. Я боролась, но начала уставать. Я была почти уверена, что потратила большую часть своей новоприобретенной энергии, вырываясь из этих цепей, и теперь я выходила из оков.

– Почему бы тебе не позвать своих друзей, ты, гребаный придурок?! – Я заорала ему в лицо. – Где Фауст, а?! Где он, черт возьми? Ублюдок, я не могу поверить в это дерьмо. Ты должен был защищать меня!

Он замер, надежно обхватив руками мои запястья, прижимая их к мягкой земле. Он уставился на меня, его лицо было достаточно близко, чтобы я могла различить каждую веснушку на его знакомом лице. Волоски его бороды коснулись моих губ, и я возненавидела себя за то, что у меня слегка скрутило живот. Там, где я ожидала увидеть травянисто-зеленые глаза, я увидела только темно-малиновый, окруженный чернильно-черным, а не белым цветом – глаза вампира. Глаза, как у меня. Глаза, как у Атласа.