Текст книги "Грязные связи (ЛП)"
Автор книги: Пэм Годвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
В самых разоблачительных подробностях она описала своей сестре, откуда она знала, что он собирался убить ее. Факт того, что она записала разговор, подтверждал это. И хоть стенограмма могла не помочь в суде, она явно не останется незамеченной при даче свидетельских показаний.
Он вздохнул.
– У вас все?
– Вы еще не чувствуете? Не переживайте. Осталось недолго.
Каждая из восьми статей подкреплялась документами, к которым в ФБР явно не останутся равнодушными.
Бухгалтер «Тренчент», который обнаружил следы отмывания денег советом директоров. Был заколот ножом. Репортер, который был хорош в своей работе настолько, что раскрыл переговоры между своим сотрудником и самой преступной семьей в Чикаго. Был застрелен в голову. И охранник, который оказался не в том месте и услышал не тот разговор. Задушен в собственной кровати, пока его жена спала рядом.
Было убито еще четыре ассистента, и каждый раз убийство было изощрённей предыдущего, и каждый раз убитые были свидетелями, которые могли подтвердить связь женщины с Трентом. Связь, которая была оборвана, когда его ассистентка начала его раздражать.
Я купил запись телефонного разговора у сестры Келли Нельсон. А Бенни хакнула немереное количество компьютеров продажных полицейских. Копов, которые получили взятку за то, что спрятали улики. Множество улик было уничтожено, но кое-что осталось на жестких дисках. Может, стоит отдать должное перестраховке полиции?
Пока он водил глазами по документам, не прикасаясь к ним, я желал, чтобы смерть моей матери тоже была среди этих статей вместе с письменным признанием ее убийцы. Просто, чтобы увидеть реакцию Трента. Но я не мог достать этот козырь, не мог открыть истинную цель – месть, ради которой я здесь сидел.
Сердце больно билось о ребра, а лицо леденело от невыносимого ожидания. Я так отчаянно хотел мести. Он сидел передо мной, а нож под слаксами, наточенный лишь для одной цели, казался так близко.
Внутренняя борьба с тем фактом, что это было бы слишком легкое убийство, причиняла гребаную боль. Я хотел, чтобы он истек кровью в агонии. Его кровь за мои воспоминания. Боже, это будет так чертовски хорошо. Взмахнуть лезвием. Вонзить его в глотку. Наблюдать за тем, как жизнь вытекает из него. Умопомрачительная вибрация от его горла, в котором клокочет кровь.
Но Трент работал не один. Я хотел прикончить их всех.
Я сполз немного вниз по спинке кресла и раскинул ноги.
– Пять мертвых ассистентов, Трент? – и это лишь те, о которых я знал. – У тебя есть могущественные связи, чтобы заставить ряд серийных убийств просто кануть в лету.
Он ухмыльнулся.
– Вы знаете, почему теории заговоров документируются, исследуются и возникают?
Я не заморачивался с ответом. Мы оба знали, что не подписаны на теорию.
Поставив локти на разложенные документы, он наклонился вперед.
– Потому что они не подкреплены свидетелями. Заговор – как религия, мальчик. Когда ты сталкиваешься с тем, чего не понимаешь, ты укрепляешься на всемогуществе… – он засмеялся, – а потом ты копаешь и становишься одержимым, бездумно повторяешь какую-то хорошо известную цитату из Интернета, и втюхиваешь свою историю голодным приверженцам, которые присоединяются к твоему пути. Почему? Потому что это заставляет тебя чувствовать себя менее помешанным, подвергнутым идеологический обработке, или намеренно не осознавшим.
– Мм. Это все очень познавательно, Трент, но я не заинтересован во втюхивании своей истории. Я хочу быть частью ее.
Его плечи дернулись.
Наконец-то пустая оболочка дала трещину.
– Тебе пора на пенсию, старик. Ты можешь передать свое правление мне или сейчас, или при всей своей семье. Так или иначе, и выйду из этого здания генеральным директором «Тренчент Медиа».
Его щеки стали пунцовыми, а глаза вспыхнули.
– Ты, наверное, выжил из своего гребаного ума. Ты же, мать твою, никто. Психопат с улицы.
Я подвинул к нему оранжевый конверт с засекреченной информацией – последний гвоздь в крышку его гроба. Подождал, пока он открыл его, и мое тело подрагивало, пока он читал документы.
Когда он наконец-то поднял на меня глаза, я увидел в них шок и страх. Трент открыл свой рот, а потом закрыл его. Кошка язык украла? Он явно был ошарашен.
В моей груди поселилась тяжесть. Я ожидал почувствовать…пламя, но, отдав ему документы, которые хранил девятнадцать лет, это не изменило ни одной гребаной вещи во мне.
– Теперь вы знаете.
Теперь он знал мои секреты. Ну, все, кроме двух. Он не знал, что я был в курсе того, кто убил мою мать.
И у него ничего не было о том, что связывало меня с Неуловимым и подпольным гоночным синдикатом.
Телефон на его столе засветился. Он нажал на кнопку разговора, и раздался голос Алисии.
– Сэр, миссис Андерсон и мистер и миссис Бэскел ожидают в конференц-зале.
Супер. Пора встретиться с семьей. На них у меня тоже есть папки. Если Кэси и Колин были с ними, возможно, я получу ответы на свои вопросы.
– Пять минут, – он отключился, а его взгляд все еще был сфокусирован на мне. – А если я не пойду на ваши требования?
– У меня есть цифровые копии. Всего этого, и всего того, что вы похоронили на протяжении своих карьер, – кое-что из этого собрала моя мать, остальное хакнула, вытащила или купила Бенни. – Записанные разговоры, отчеты патологоанатомов, доказательства ДНК, показания свидетелей.
Кровь схлынула с его лица. Да, такая утечка информации не будет похожа на теорию заговора или скандал. Его ожидало будущее в камере шесть на восемь с соседом по кличке Бульдог.
Он поднял страницу из оранжевого конверта и повернул так, чтобы я видел ее.
– Подразумеваю, что это и есть ваше настоящее резюме? Диплом с отличием Массачусетского Технологического Института?
Я включил его, чтобы доказать, что был более, чем квалифицирован, чтобы справиться с юридическими аспектами работы. Я кивнул.
– Вы понимаете, что, если со мной что-то случится, мне нужно будет отправить лишь сообщения, чтоб получатель снаружи спустил курок. Вы не представляете, насколько длинный список таких «получателей».
Бенни передаст каждый кусочек улик на него конкурентам «Тренчент Медиа», местным властям, ФБР, и семьям убитых. Ни Трент, ни я этого не хотели. Конечно, он не знал, что вместо этого я планировал его убить, так что я хотел, чтобы он чертовски хорошо понял мою притворную мотивацию.
– Мне нужно то же, что и вам. Власть. Деньги. Женщины. Но больше всего мне нужна безопасность, – между его бровей появились вертикальные складки. – Я хочу защиту, которая идет в комплекте со связями могущественной семьи, – я поставил локоть на подлокотник кресла и оперся подбородком на кулак, полностью расслабленно и буднично. – На вас или на членов вашей семьи когда-нибудь покушались?
– Никто бы не посмел, – он изучал меня, но что-то изменилось в его прищуренных глазах. Он вспомнил, как организовал смерть моей матери? Или он корил себя за то, что не знал о ее сыне? Честно говоря, она скрывала его от всего мира, но, если бы Трент поискал повнимательней, он был нашел меня.
Он все так же изучал меня своим расчетливым взглядом.
– Какие ваши условия?
– Я здесь, – я размял руки, вытянув их перед собой. – Чтобы воспользоваться преимуществами вашего богатства, ваших связей, репутации, которую вы создали, и уважением вашего персонала. Но, что самое важное, мне нужна ваша защита, – бла, бла, бла, тому подобное дерьмо. Я пустил руки, надевая маску строгости. – Никто и никогда не причинит боль тем, кого я люблю.
И вот теперь я поведал ему свою поддельную мотивацию.
По лицу этого осла расплылась ухмылка.
– Ярость. Мне это нравится.
Погоди немного, ублюдок. Ты еще не видел ярости!
– Мне интересно, – он собрал бумаги назад в конверт. – Кто этот кто-то, которого вы любите?
Конечно, он хотел знать, кого любил его шантажист, и как он мог бы использовать это против него. Я сделаю все, что возможно, чтобы не впутать в это Бенни. А что касается другого кого-то, правда была безобидной.
– Кто-то, кого я еще не нашел. Но, когда найду, не потеряю, как потерял свою мать.
Он держал конверт, наполненный секретами.
– И поэтому вы выбрали «Тренчент» для своей защиты? Почему вы выбрали меня?
Я надеялся, что содержимое конверта заставит его поверить в мою мотивацию, заставит его поверить мне. Но я знал, что, как только выйду отсюда, он начнет мои поиски, начнет копать на меня все, что сможет использовать против. Я также знал, что он ничего не найдет.
Я улыбнулся.
– Мы понимаем друг друга.
И близко нет.
Трент наклонился и швырнул конверт мне на колени в то время, как его взгляд тщательно изучал меня, анализируя мою игру.
– В вашем предложение есть маленькая проблемка.
Я спокойно вернул конверт в сумку.
– Должность генерального директора по контракту обещана моей невестке.
Мой желудок ухнул вниз. Кэси Бэскел.
– Значит, по контракту и лишите ее этого. Натравите своих адвокатов. Это не моя проблема.
Его ухмылка стала шире.
– Будучи генеральным директором, все станет вашей проблемой. И она хочет эту работу. Страстно. Настолько, что готова бороться за нее. Она горячими углями выложит вам дорогу в суд.
Я стиснул зубы. Бл*дь, я не предвидел этого. Последнее, что мне было нужно, это публичный правовой спор.
Как далеко Трент зайдет, чтобы избежать этого? Несмотря на мои угрозы, Трент, казалось, хотел взвесить возможность правления нового генерального директора без опыта управления медиа корпорацией и передачи должности члену семьи, который с самого детства был кандидатом на нее. Он встал и собрал оставшиеся бумаги.
– В контракте есть раздел о лояльности.
Мое горло начало пульсировать.
– И что?
– Контракт считается недействительным, если она изменит моему сыну.
Глава 12.
Логан
Вернувшись в похожее на морг лобби на исполнительном этаже, я сел в жесткое кресло, ожидая, пока меня пригласят в зал переговоров. Интерьер здесь состоял из стальных стеллажей возле стен, оформленных одноцветными предметами искусства, и безжизненной личности в лице Алисии, которая сидела за своим столом в трех метрах от меня. Мои ладони разгорячились, челюсти крепко сжимались, а по венам мчалась неутомимая энергия.
Ублюдок заставлял меня ждать.
Когда Трент провел меня в лобби, я отдал ему последнюю из моих папок. Документы, в которых содержалась вся мерзкая информация против его жены – Николы – так же, как и против Далтона и Кейтлин Бэскел. Выхватив их у меня, он приказал мне подождать, как проклятой собаке, и зашагал в зал переговоров.
Меня еще больше взбесило то, что несколько мгновений спустя ко мне приставили няньку. Дюжий мужик с кобурой на бедре, со скрещенными руками на груди, в черном костюме – он удерживал меня у стены лифта. На протяжении двадцати минут его поза а-ля «грубый парень» и проницательные глаза говорили: »Только попытайся пройти через меня».
Какая, нахер, разница? Я сказал, что не уйду без должности генерального директора, и если совет директоров желал обсудить это за закрытой дверью, так тому и быть. В итоге, они предложат ее мне.
Прямо сейчас они пролистывали каждый свою личную папку, выискивая краткое, но детализированное изложение их криминальной истории. Скупка акций, отмывание денег, торговля внутренней информацией, взяточничество в сфере коммерции, хищение денег, домогательства…убийства. Это снова вернуло мои мысли назад, к Кэси Бэскел и Колину Андерсону. Как далеко от яблони упали эти яблоки?
Их причастность к криминалу пока основывается лишь на моих теориях, а их деятельность скрыта за стенами «Тренчент». У меня не было портфолио на них, потому что мне не удалось накопать на них ничего, кроме парочки подозрительных денежных переводов. Были ли они простыми решками? Или следующим поколением продажности «Тренчент»? Или их держали в неведении? Мне хотелось думать, что они были невиновными, основываясь на отсутствии доказательств, но я не доверял сыщику во мне. Большинство из дерьма на их родителей мне передала мать, и я знал, что это была лишь крупица из списка их преступлений. Сколько еще я упускал?
Контракт считается недействительным, если она изменит моему сыну.
Воспоминание накрыло моё тело, как наводнение – ее губы на моем члене, ее киска, сжимающаяся вокруг моих пальцев, ее дерзкие ответы, ее команда, когда она потребовала РЧИД ридер. Я не мог решить, что было горячее – когда она таяла в моих руках, или когда преследовала меня, железно схватив за яйца.
Пульс ускорился, и в паху появилось давление. Девять месяцев подготовки и наблюдений за мисс Дукатти издалека привели к лавине из желания и опустошения. Горячее, безрассудное соблазнение с привкусом сожаления.
Сожаления о возможности не закончить то, что мы начали.
Сожаления о том, что придется обмануть ее так же, как она обманула меня. Сожаление о том, что она была замужем.
Порыв голода испарился, и на его месте сию же секунду появилась злость. Ее киска была настолько общей, что они «связали» ее ноги контрактом? Почему? Что заставило ее изменить? Генетика? Какова мать, такова и дочь? Тошнота перевернула мой желудок, и во рту появился кислый привкус. Гребаный контакт уже был недействительным.
Кэси, мать ее, изменила своему мужу со мной.
Придется забыть. Она изменила с Неуловимым. Меня она еще не встретила.
Я пялился на Алисию, пока она не оторвала свой взгляд от моих губ и не подняла его на мои глаза.
– Где сегодня Кэси Бэскел?
Ее любопытный взгляд прошелся по моему лицу, спустился к груди, и она отвернулась. Слишком любопытная, как по мне. Ей, несомненно, было интересно, что происходило. Скоро она это выяснит.
Она принялась стучать пальцами по клавиатуре.
– На внеофисной встрече до полудня. Вы хотели оставить ей сообщение?
О, у меня было для нее сообщение.
Ты была права. Я солгал. Ты сосешь член, как профессионал. Хреново, что ты – предательская шлюха. Кстати, повышения ты не получишь. Как твой босс, я пересмотрю твои обязанности. Каждое твое задание теперь будет начинаться строчкой «На коленях…».
В моем желудке плескалась кислота и возбуждение. Я покачал головой.
– Никаких сообщений.
Бл*дь, может, я не был справедлив. Измена – это одно, но эта горечь было чем-то новым. Я долго судил Кэси Бэскел за преступления ее родителей.
Меня грызла новость о наличии контракта. Зачем ей договариваться о чем-то? Это была ее идея, чтобы получить свое повышение? Какая им разница? Черт, измена была мелкой шалостью по сравнению с преступлениями ее семьи. Если бы она была членом их грязного клуба, должность генерального директора оказалась бы ее без промедления. Нет, это была неправда. Она была наследником не по собственной воле, и они могли использовать контракт как средство контроля под предлогом верности.
Алисия встала, виляя бедрами, пока шла мимо стола.
– Они готовы принять вас.
Короткая фраза – и я уже держал свой пустой несессер в руках, шагая рядом с ней по лабиринту коридоров в просторный зал. Оказавшись внутри, поставил свою сумку на столик в стороне и встал перед советом директоров «Тренчент» в первый раз. Позади меня закрылась дверь, оставляя меня наедине с четырьмя парами каменных глаз. Плечом к плечу, они сидели в своих креслах, и нас разделял лишь стол. Сжатые губы, сутулящиеся спины и рассеянное внимание – и все это в ряду из дизайнерских костюмов. Все сделано так, чтобы я почувствовал себя, как у стены для расстрела.
Как мало они знали – ведь выстою лишь я один.
Месть не была моим единственным вдохновением в жизни, но, если бы она стала единственной вещью, которую я закончил, если бы освободила мой родной город от убийц моей матери, этого было бы достаточно.
Я был всего лишь одним из многих, кто хотел убрать этих людей. В их гонке за властью, они оставили так много жертв после себя. Жертв, у которых были семьи. Те, кто остался, может и не знали, кто убивал их мужей, дочерей, сестер, но я бы дал им эту информацию, так же, как и доказательства того, что наказание будет понесено.
Справедливость. Желание просыпаться каждое утро, зная, что я избавил Чикаго от его самой мерзкой преступной семьи белых воротничков. Желание засыпать каждую ночь, зная, что изнасилуют на одного ассистента меньше, и в канаве найдут одним стукачом меньше. Желание наполнить легкие умиротворением, зная, что я отомстил за свою мать.
Я страстно этого желал. Одна мысль об этом воспламеняла мою кровь.
– Прежде, чем мы начнем, – произнес Трент, привлекая мое внимание. – Я разыскал Мауру Флинт, пока вы ожидали. Жаль слышать о ее смерти. Я был журналистом несколько лет назад. Так я ее и встретил. Я брал у нее интервью на тему »Гонки до полуночи».
Часть про интервью была правдой. То видео стало ее дебютом в качестве дублера каскадера. Это было за год до моего рождения.
Я проглотил злость и скорбь, которые карабкались по моему горлу. Ему неизвестно, что я знал правду, и мне нужно было сохранить это в секрете, чтобы подобраться ближе к нему.
Я кивнул.
– У нее было несколько безумных фанатов. Они говорили, что ее убийца преследовал ее некоторое время.
Каким-то образом Тренту удалось списать убийство моей матери на Эдварда Картиля, который позже отсидел за серию убийств. Я дернул плечом.
– Он умер в тюрьме пару лет назад.
Не моргнув и глазом, он изучал мое выражение лица, несомненно пытаясь убедиться, поверил ли я в чушь о Картиле.
– Но я здесь не поэтому, – я прошагал вдоль зала переговоров и остановился за креслом Далтона Бэскела – отца Кэси.
Очки в проволочной оправе нацеплены на нос, а каштановые волосы тронуты сединой на висках.
– Логан Флинт, – синий галстук-бабочка дернулся на его шее, когда он сглотнул. – Я – Далт…
– Давайте пропустим формальности, – я оперся рукой о спинку его кресла. – Уверен, Трент уже передал вам папки, которые я принес?
– Да, но… – рука Далтона сжалась на столе. – Я…
– Специалист по техническим вопросам в «Тречент Медиа»? Я понимаю, что вы сделали из этой типографии инновационного лидера в сфере цифровых мультимедиа.
Уголок его рта дернулся. Я покачал головой.
– Как жаль, что вы не можете похлопать себя по груди за эти свои величайшие инновации.
Далтон открыл рот, чтобы перебить, но я успел раньше:
– Компьютерный взлом, фальсификация улик, хакерство, распространение негативной информации в сети. Мое любимое – ложный блог, который создан от аккаунта сенатора Роланда в твиттере. Помните такого? Разрушительное заявление, которое обвинило корпорацию «Ньюзвайд» в клевете?
На его лице появилась гримаса.
– Мистер Флинт…
– Двоих зайцев одних махом, да? Либеральный сенатор вязнет в рейтингах, и ваши самые крупные соперники страдают от потери четырех миллиардов долларов в «S&P 500» (прим. – фондовый индекс, в корзину которого включено 500 избранных акционерных компаний США, имеющих наибольшую капитализацию. Список принадлежит компании Standard & Poor's и ею же составляется).
Кейтлин Бэскел ударила кулаком по столу – ее выкрашенные в рыжий цвет волосы и острый подбородок свидетельствовали о том, что перед вами – ведьма.
– Кем вы себя возомнили?
Картина того, какими взвинченными они все были, наполняло меня удовлетворением. Я скользнул руками в передние карманы и переместился, встав прямо перед ней.
– Ну, Кейтлин. Поскольку внешний вид – ваша слабость. Что вы видите? – я пожал плечами и блеснул своей самой очаровательной улыбкой. – Генерального директора «Тренчент»? Я подхожу под имидж?
Ее голубые глаза метали молнии – единственная черта, которую она делила с Кэси. Но под злостью было понимание – она скользнула взглядом по моему телу, которое я создавал, не покладая рук. Она впилась взглядом в мою грудь, мои плечи, и остановилась на губах.
Я подошел к ней, расправив плечи, чтобы предстать перед ней во весь рост, излучая внушительную уверенность.
– Каждый в этой комнате знает, что ты любишь красивые мордашки. И крупный банковский счет. Благотворительные вечера. Дружбу с богатыми и сексапильными. Это делает тебя мокрой, не так ли, Кейтлин?
Ее пальцы ринулись к горлу, и рот скривился, когда она сглотнула. Далтон посерел, будто у него был запор.
– Эй, я не осуждаю, – это была абсолютная ложь. За годы, пока я следил за ней, она переспала с множеством миллиардеров до и после того, как они делали пожертвование, и всё во имя филантропии для организаций, которые не увидели ни пенни.
– Это – чушь, Трент.
Шипящий шепот донесся со стороны женщины, которая до сих пор не произнесла ни слова. У меня в голове вспыхнула лампочка. Мать Колина – Никола Андерсон – была похожа на предмет искусства. Ее завораживающие итальянские черты почти не скрывали мерзкое мстительное существо внутри. Она, может, и не убивала мою мать, но она была голосом в голове Трента. Мне не нужны были веские доказательства, чтобы подтвердить это. У меня был дневник моей матери, список бывших любовниц Трента и их личные счета, в которые Никола крепко вцепилась своими когтями.
Я нагнулся, чтобы встретиться с ней глазами.
– Ты – легкомысленная, Никола. Я могу учуять тебя за милю, а ревность пахнет почти так же, как и страх.
Она ухватилась за край стола, наклонившись вперед и выставив перед собой локти.
– Пошел нахер, – выплюнула она, и пара капель слюны буквально вылетело из ее рта. Слава богу, они не достали до моей стороны стола.
– Боже мой, Никола, – скривилась Кейтлин. – Возьми себя в руки.
Трент опустил руку на плечо своей жены.
– Поздравляю, мальчик. Ты удачно уничтожил любой шанс на выигрыш в нашем сотрудничестве, – небрежная поза и пассивный взгляд выдали легкий подвох в его голосе. Я слегка толкнул стул напротив него носком своих кед, и он заскользил от меня к нему.
– Никто из вас не спросил, откуда я знаю то, что знаю, – я посмотрел на отца Кэси. – Может, Далтон уже понял это?
Он поправил очки на носу.
– Хакерство. Мы сделали звонок, пока вы ожидали, проверили ваш уровень. Диплом по специализации Компьютерные Науки.
– И я всего лишь один из тысячи хакеров. Тысяч, которые могут выслеживать вас прямо сейчас.
Усевшись на край стола, я сцепил руки на согнутом колене, касаясь пола лишь одной ногой.
– Я пришел сюда не наживать себе врагов. Мои намерения – показать свое восхищение перед поступками «Тренчент», на которые так же приятно смотреть, как и на свисающий с живота жир толстозадого жердяя. Я видел все ваши отталкивающие стороны, кучу грязи, которую вы так тщательно скрываете от любопытных глаз. Вы не просто разыскиваетесь Америкой (прим. – идет ссылка на американское телешоу «America’s most wanted» – шоу, связанное с поиском и задержанием беглецов, разыскиваемых за тяжкие преступления, включая убийства, изнасилования, похищения, растление малолетних, преступность белых воротничков, организованную преступность, вооруженный разбой, бандитизм и терроризм, а также многие из которых находятся в списке десяти «Самых разыскиваемых» ФБР преступников, скрывающихся от правосудия). Вы самый.Скрываемый. Секрет. Америки.
Черт, теперь атмосфера накалилась, сжимаясь каждую секунду и сдавливая мою кожу. Но если бы я вошел в этот кабинет, ожидая, что у них из задниц польется радуга, они бы тут же прожевали меня и выплюнули.
Ублюдки уважали ублюдков.
Я подавил улыбку.
– Мне плевать, чем вы занимаетесь. Я просто хочу получить от этого выгоду, – ложь скатывалась с моего языка, но сейчас я говорил им правду. – Я не распивал кофе с ФБР. Я не набивался в друзья генеральному директору «Ньюзвайд».
Обстановка накалилась, воздух уплотнился, сдержанное дыхание вот-вот было готово вырваться.
– Вместо это я здесь, чтобы принять должность…
Кейтлин подпрыгнула на ноги, и из ее глаз почти посыпались искры.
– Мы не собираемся…
– …которую вы мне предложите, – я наклонился вперед. – Потому что вы не захотите иметь врага с таким набором способностей. Врага, который знает то, что знаю я. Я нужен вам на вашей стороне, – я пронизывал ее взглядом, пока она не закрыла свой поганый рот и не опустилась назад в кресло.
В голове стучала острая боль. Меня накручивало это дерьмо? Я дышал этой гнилью? Мне нужно было нахрен убраться подальше от этих людей.
Как Кэси добровольно могла здесь работать? Из-за того, что они были ее семьей? Тяжело поверить в то, что это и есть причина.
Она где угодно могла найти работу исполнительным директором. В этом не было смысла. Она должна была быть вовлечена. Но мне нужно убедиться. Допуск к секретным материалам генеральных директоров – уровень защиты, который Бенни не смогла хакнуть – дал бы безграничный доступ к внутренней сети «Тренчент Медиа», личным файлам, электронной почте, каждому клику мышкой, сделанному каждым сотрудником, если бы я захотел об этом узнать.
Единственная причина, по которой я не поделился доказательствами со всем миром, была в том, что я не знал, играла ли Кэси Бэскел в их игру. А Колин Андерсон? Кто бы ни был еще – они вместе пойдут на дно.
– Я жду предложения.
Они обменялись взглядами, общаясь на немом языке, который использовали такие больные твари. Потом три головы повернулись к Тренту.
Поскольку все эти люди были хорошо знакомы с риском, они, возможно, заставят меня подождать день или два, пока не решат, может ли моя угроза навредить им. Так что я поднял ставки.
– Если кто-нибудь, связанный с доказательствами, умрет – свидетель, коп, которому вы дали взятку, родственник жертвы, я – документы будут распространены автоматически.
Трент постукивал пальцем по столу, наблюдая за своим движением с отсутствующей миной на лице.
Не поднимая глаз, он ответил:
– Будет организован подготовительный пресс-релиз, сделано объявление для всех подразделений компании, выпущен краткий список компенсаций и льгот отделу кадрового обслуживания. Получение вами доступа к секретным материалам займет некоторое время.
– Вы забываете одну проблему, – произнес Далтон со вздохом.
Моя шея непроизвольно напряглась.
– Контракт вашей невестки.
Трент стрельнул в меня глазами.
– С этим мы разберемся.
Что, черт возьми, это вообще значило? Понадобилась вся моя сила воли, чтобы удержаться на краю стола. Боже, если она станет жертвой этого, если они убьют ее…
– Она вне игры? Или вы посвятили ее в семейный бизнес?
Улыбка промелькнула на лице Трента.
– Она наша маленькая милая ученица. Она делает то, что ей сказано. Вам не стоит переживать из-за нее.
Милая ученица? Господи, ее слова действительно становятся гнусными. Она стремится быть, как они? Я бросил взгляд на ее родителей, и их ухмылки перевернули мой желудок.
Мой голос звучит из самой глубины:
– Теперь я – ее босс. Я должен знать, с чем имею дело.
Трент прищурился.
– В ней полно рвения, но она наивная. Держите ее на коротком поводке.
Боже, я никогда не был в таком тупике по поводу ее вовлечения. Было ясно, что брак между ней и Колином создал целый бренд для правых приспешников «Тренчент Медиа», но…
– Наивная? Вы имеете в виду, она до сих пор учится, как… – изменять? Красть? Убивать? – не быть уличенной?
Я ожидал, что меня кто-нибудь поправит. Этого никто не сделал. Возможно, я рассказал слишком много, раскрыв факт, что мое расследование касательно их детей зашло в тупик. Но нехватка доказательств могла быть связана с тем, что ни у Кэси, ни у Колина не было за плечами двадцати или тридцатилетней уголовной истории. Такой, как у их родителей.
Я посмотрел на женщину, которая больше всех питала слабость к внешности мужчин.
– Контракт гарантирует, что она не сделает какую-нибудь глупость и не приведет «Тренчент» к скандалу?
Кейтлин кивнула.
– Именно.
Взамен он обещал Кэси должность генерального директора – обещание, которое не будет исполнено. Кража работы у нее из-под носа не казалась правильной вещью, но это чувство подпитывалось моим сильным желанием обнаружить, что она – невиновна, пока я буду убирать ее семью.
Я принял серьезный вид. Расслабил пальцы. Голос зазвучал решительно.
– Ладно, выходит, вы собираетесь заманить ее в ловушку и подставить. А если она не клюнет?
Трент сложил бумаги перед собой и спрятал их в папку.
– Она клюнет. Сегодня я отправлю ее в «Дозор» по заданию, и сам увижу, что проблема решена.
Насколько же дерьмово. Он спланировал разрушение брака собственного сына, сомневаясь меньше, чем при выборе блюда в ресторане. И он нарочно упомянул название клуба, в котором она будет, чтобы я – что?
Вызвался стать приманкой?
Мне хотелось закрыть глаза и подумать о том, что здесь происходило. Но, если бы я сделал это, я бы представлял ее с другим мужчиной. Нет, я бы представлял ее со мной потому что, представляя ее со своим мужем или с незнакомцем, разжигал огонь внутри моей груди.
Слишком ли обнадеживающе было думать, что ее связь с Неуловимым была… однократным случаем? Что она была хорошим человеком, и измена не входила в список ее повседневных дел?
Достань свою голову из задницы. Тебе нужно аннулировать этот контракт.
Но я мог сделать за них их работу – сам стать приманкой, искусителем. Другим мужчиной.
Бл*дь, мне нужно было утрясти это что-то, от чего мое сердце неслось галопом. Она никогда не была моей, и никогда не будет. Все, что меня беспокоило – это то, что распутная мисс Дукатти может катиться туда, где не была ни одна шлюха. Если она была слишком слабой, чтоб изменить своему мужу, черт с ней.
– Беря во внимание то, что контракт больше не является проблемой, – я встал. – Когда мне начинать?
Трент тоже встал, и стал подходить ко мне. Трое остальных последовали его примеру.
Он протянул свою руку, и, когда я пожал ее, кожу закололо от прикосновения его пальцев.
– Вы приступаете сейчас, – его хватка окрепла, и тон стал ледяным. – Добро пожаловать в «Тренчент».
