Текст книги "Грязные связи (ЛП)"
Автор книги: Пэм Годвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)
Логан отступил назад, и тепло его прикосновения было заменено парой метров пространства, которое появилось между нами.
Взгляд на его лице был наполнен страстной яростью, и в то же время разбивал мне сердце.
– Ты не можешь сказать Колину о моей матери.
Реальность свалилась на меня. Свет в моем теле тут же прикончил внезапный холод, когда все, что он показывал мне прежде, всплыло на поверхность моего мозга.
Он провел рукой по лицу, и его глаза были решительнее, чем когда-либо.
– Я не знаю, какова роль Колина, но если он узнает, зачем я здесь… – он запустил руки в волосы, и уставился на потолок. – Он не может узнать, что все это ради мести. Если он скажет Тренту…
– Колин не скажет, – я сжала кулаки по бокам. – Он не замешан в этом. Я держу его в тени от всего подальше.
– От чего всего? – Логан пригвоздил меня подозрительным взглядом к креслу.
Я сжала переносицу и села на подлокотник кресла.
– Двусмысленные задания, большинство из которых не внушают доверия, но на первый взгляд кажутся совершенно безобидными, – вздыхая, я объясняю характер требований совета директоров за годы, типа передачу часов «Timex», управление шоу Колина, изменение цифр в финансовой отчетности из-за бухгалтерских ошибок– все это законно, но, тем не менее, не внушает доверия.
То, что показал мне Логан, щелкнуло у меня в голове, расставив все подозрения на свои места. Мое недоверие к ним было причиной, по которой я хотела заменить их, когда стану генеральным директором. Но что повергло меня в ледяной шок, так это был размах их коррупции. Боже мой, я бы никогда не поверила в это без доказательств.
Он направился к своей сумке на полу у моих ног и присел, чтобы спрятать документы туда.
– Колин знает, что ты наблюдаешь за гонками?
– Да. – Знают лишь Колин и Сэт.
– А он знает, как ты получаешь схему гонок? – глаза Логана были сосредоточены на его сумке, а тело – натянуто, словно струна. – Он знает, что Хэл Пинкертон скармливает тебе опасную информацию?
Опасную, потому что она связана с подпольными незаконными ставками и экстремальными гонками, которые часто заканчиваются повреждениями или смертью. Опасную, если не те люди поймут, кто сливает все это властям. Я взглянула на его склоненную голову.
– Да.
Он поднял глаза на меня.
– Трент тоже это знает, что означает, Колин может делиться ею со своим дорогим папочкой.
Мои защитные инстинкты ощетинились, ненавидя его подозрения. Сэт мог бы быть утечкой, но если я скажу ему это, мне придется объяснить, кто такой Сэт.
– Но ты нашел сервер.
– Я ищу подозрительную активность на предмет твоей причастности. У Трента есть причина не доверять тебе? Без чьих-либо наводок?
– Я не знаю, – мурашки поползли по моим рукам, а голос заглох. – Может, он всегда меня отслеживал.
Может, Трент не верил мне, что я была такой наивной, какой он всегда меня считал.
Логан встал, поправляя ремень от сумки на своей груди.
– Когда ты ушла из офиса Трента, я последовал за тобой. Колин видел меня через дорогу, и клянусь, он меня узнал. Думаю, они с Трентом делятся большим, чем ты думаешь. Что означает одно: Колин скрывает от тебя какое-то дерьмо.
Чушь собачья. Я хотела наброситься на него с когтями, но заставила свою задницу сидеть на подлокотнике и произнесла спокойным голосом:
– Трент позвонил Колину как только я ушла. И он отправил ему твое фото, когда ты поехал за мной. Он не хотел драться на улицах Чикаго, и устраивать спектакль.
Логан взмахнул рукой, не веря.
– Ладно. Расскажи мне об угрозе, с помощью которой Трент помыкает Колином.
Господи, хренов охотник на ведьм.
Я стиснула зубы.
– Это подкупленная улика. У Трента есть что-то, что привязывает Колина к месту преступления – убийства восьмилетней давности. Он невиновен.
– И откуда ты это знаешь? Основываешься на доверии к своему мужу?
– Да, – я улыбнулась, обнажая зубы, но внутри я подвергала сомнениям невиновность Колина.
Он сказал мне, что существовала подкупленная улика, и я никогда не сомневалась в его словах или в нем самом ни секунды. Мой желудок скручивало в узел.
Нет, я отказывалась не верить в его преданность. Я знала его всю свою жизнь. Мое доверие ему было всем для меня.
Но голос в моей голове напомнил мне, что я сама не была полностью честна с ним.
– Знаешь, что я думаю? – он нарушил мое личное пространство, пялясь на меня с такой настойчивостью, которая не соответствовала нежности в его голосе. – Я думаю, что он изменяет тебе, и поэтому ты изменяешь ему. Как ты можешь верить кому-то вроде него?
Я тихо и медленно выдохнула:
– Отношения между мной и моим мужем не твое сраное дело.
– Я не доверяю ему.
Суровое напряжение на его лице и непоколебимость, которая застыла в его глазах, заставила мою кровь кипеть.
– Он – мой лучший друг, и единственный человек, которому на меня не наплевать!
Логан медленно выдохнул, пытаясь держать себя в руках.
– Я здесь, чтобы разобраться, кто замешан, а кто – нет.
– И тогда что? – но я уже знала. Я знала, что он планировал сделать. Мои мышцы напряглись, и в голове созрел план действий. – Нам нужно пойти в полицию. У тебя есть все доказательства, которые нужны, чтобы начать расследование. Пускай власть выкапывает все связи.
Он развернулся и зашагал по широкому офису, пока его рука снова зарылась в его волосы.
– Мы не можем. Доказательства… – он прижимает сумку к бедру и трясет ею: – Все это приведет ко мне. – Логан поворачивается ко мне лицом, и в его глазах я читаю вызов. – Я отомстил тем убийцам.
По моей спине прошелся холод.
– О чем ты говоришь?
– Трент имеет дело с опасными людьми. Наемными убийцами. Людьми, которые насилуют, пытают и убивают.
– Ты убил их.
Мои плечи сковало напряжением. Инстинкт самосохранения кричал мне уносить отсюда ноги, но интуиция говорила, что он никогда не причинит мне боли. Не такой боли. Он предоставлял мне свои секреты. Самые тайные секреты. Это внушало мне чертовски много доверия.
– Я уничтожал насильников и убийц, Кэси. Среди них был и тот, кто убил мою мать, – он приподнял подбородок, и неизвиняющаяся сила в его взгляде не принадлежала безумцу. Он больше походил на готового к бою линчевателя, который прожил нелегкую жизнь. – Я положил конец тому, что они отнимали жизни.
Логан верил в то, что делал правильную вещь, но в нем была тьма. В тени его угрюмого взгляда, бурности его характера и яростности его умения трахаться.
Это напомнило мне другого мужчину, о котором я так долго лелеяла фантазии. Преступника, который скрывал свою тьму под костюмом из черной кожи. Неуловимый увечил и убивал во время гонок – факт, который не остановил меня в лифте.
Я не знала Логана Флинта или Неуловимого настолько, чтобы определить, был ли это один и тот же человек. Но мой мозг цеплялся за эту идею и начинал искать подсказки. Например, вырезка из статьи, которую он мне показал.
– Твоя мама была в Байкесрком Зале Славы?
Он коротко кивнул, и его глаза принялись изучать меня на расстоянии пары метров.
Я вздернула подбородок.
– Ты ездишь?
– Нет.
Ни колебания. Ни эмоций. Прямой зрительный контакт.
Который не сказал мне абсолютно ничего.
Телефон на моем столе издал сигнал. Я вздохнула.
Скорее всего, Дженна звонит, чтобы напомнить про утреннюю встречу.
Двигаясь к телефону, чтоб ответить, я почувствовала, как он сделал то же самое. Я нажала на кнопку громкоговорителя.
– Дженна?
– Твоя встреча в 8:30 вот-вот начнется
– Уже иду, – я отключила звонок и развернулась.
Расстояние до Логана стало меньше метра, и мы пялились друг на друга. Между нами все еще была энергия, но она изменилась. Молчаливое общение показалось ограниченным, будто ожидало определенных условий. Но в нем была надежда и оно что-то искало.
Он тоже это почувствовал. Я увидела смягчение в его глазах и том, как он склонил голову.
Потом Логан подступил вперед, сокращая расстояние между нами за три шага. Он опустил руку на мой затылок и коснулся губами моей брови, задержавшись на ней и обволакивая мою кожу теплым дыханием.
– Не убивай мою семью, – прошептала я, сжав его галстук. – Они – ужасны, но я… – я сделала глубокий вдох. – Мне нужно время подумать.
После всего, что они сделали со мной, я не могла оправдать их смерти. Не имея подтверждения доказательства и не обдумав то, что убийство сделает с Колином, со мной, и особенно с Логаном. Он убивал, но не свою собственную кровь. Не своего отца. Как человек может вернуться после такого?
Он взял в руки мое лицо, разворачивая к себе под углом, и пронзительно взглянул.
– Не звони копам, пока будешь думать.
Если я расскажу то, что знаю, Логан исчезнет. Или хуже: его поймают. Была также угроза Трента Колину. Если я отправлю его в тюрьму, он заберет Колина с собой.
Я кивнула.
Трент дал мне месяц. Я могла подождать, чтобы обеспечить Колину безопасность. А потом нахер это место. Я начну новую жизнь.
Но что будет с карьерой Колина? И что случится двадцать седьмого октября? Кто передал Тренту часы?
Боже, я хотела поговорить с Колином. Я утаивала слишком много секретов от него, что означало, что он мог делать то же самое.
Логан едва коснулся губами моего лба и отступил.
– Иди на свою встречу. Я подожду, пока ты будешь думать. Только… не затягивай.
Как я могла отговорить его убить мою семью? Он мог пойти и сделать это прямо сейчас, а затем исчезнуть.
С другой стороны, он не мог остановить меня от попытки изменить его намерения. Разве что он убьет и меня.
Моя напряженность нарастала, пока он уходил. Наше соглашение при прощании балансировало на тонкой грани доверия.
По пути из моего офиса Логан захватил ведро со змеей и сунул его под мышку. Мышцы на его спине и груди напряглись и расслабились, натягивая трикотажный пиджак, пока он двигался.
Его твердое тело было создано не для костюма. Все эти сильные, бугристые мышцы принадлежали черной коже, в которой седлают байк. Неужели я придумываю это? Все внутри меня задрожало от этой мысли.
Он посмотрел на меня через плечо у двери и указал на змею в ведре под мышкой.
– Ты сама это сделала?
Колин помог мне найти селекционера и притащил змей, но остальное я сделала сама. Я улыбнулась.
– Я знаю, как справиться со змеей.
Логан вернул мне грустную улыбку и исчез за углом.
Глава 21.
Кэси
За последующие две недели узел в моем животе пустил корни. Я не могла есть, не могла спать, и ежедневные обязанности на работе требовали полной моей концентрации. Моя челюсть постоянно была сжата, каждый час я чувствовала тошноту, а сжимающее грудь чувство превращало каждый мой вдох в сражение.
Сидя и задыхаясь в конференц-зале, я оперлась о локти на стол и сглатывала слюну, которая то и дело наполняла мой рот. Это было все, что я могла сделать, чтобы не позволить тревоге вывернуть мой желудок наизнанку.
Источники моего волнения сидели на четырех черных креслах с высокими спинками на противоположной стороне стола. Мои родители и свекр со свекровью сидели в своей обычной позиции а-ля «они против меня», и между нами была лишь деревянная поверхность стола. Даже отведя от них взгляд, я могла чувствовать их. Их порочность витала в воздухе, уколы их мимолетных взглядов, звук их голосов – все это натягивало мои нервы и превращало их в невыносимую боль.
Они монотонно гудели, словно не совершали своих ужасных преступлений. Родители Колина спорили о выгодности запуска новой кабельной сети. Мой отец заманивал их техническими решениями, а моя мать сидела молча, бросая свое осуждение и презрение с надутыми губами.
Мы с Логаном сидели напротив них, и между нашими местами стояло лишь одно кресло. Кресло, полное утверждений и искаженных решений. Мы не говорили о наших секретах с того самого утра, когда я разбросала змей на его столе, хоть мы и пересекались каждый день, будучи генеральным директором и вице-президентом. Он освоился, пока я справлялась с политикой окружающего его персонала. Вместе мы вели дела, будто это было единственным нашим занятием.
Он не сделал ни единого шага против «Тренчент» и вместо этого, казалось, осваивал свою новую роль. Но это терпение было уловкой. Тикающее напряжение между нами зудом проносилось по моей коже на протяжении каждый встречи с сотрудниками. Когда мы пересекались в коридорах, его поверхностные взгляды пронзали меня немыми вопросами.
Мы ограничили наши затяжные взгляды в присутствии других. Для посторонних глаз наши пересечения были чисто профессиональными. С точки зрения моей семьи, мы терпели навязанное нам партнерство.
Никто не знал того, что знала я. Под учтивой улыбкой и накрахмаленным костюмом Логана скрывался убийца с предумышленными намерениями закончить то, что он начал. Не было никаких сомнений в том, что свободное время он проводил, перерывая ряды работников компании в поисках кротов, пока пытал себя размышлениями, решая слишком долго и откладывая неизбежное.
Неизбежным было то, из-за чего я не могла согреть свои ледяные пальцы, из-за чего потеряла пару килограммов, и из-за чего чувствовала, как вот-вот развалится мое тело. Неизбежное включало в себя выбор: упрятать мою семью за решетку или под землю. Но часть, с которой я сражалась больше всего, заключалась в том, что как только решение – независимо от того, какое – будет воплощено в жизнь, Логан исчезнет. Станет он беглецом, либо попадет за решетку – его не будет рядом со мной.
Что мне, блядь, делать с этим прямо сейчас? Мое жесткое недоверие к каждому человеку в моей проклятой жизни построило барьер между мной и Колином. Я не смогла смириться с убедительной причиной сказать ему о гнусных вещах, которые совершили наши родители. Что остановило бы его от того, что бы не сдать их полиции? Ему было плевать на последствия для меня и Логана. Или хуже. Что, если он их защищал? Что, если он уже знал? Так что я буду держать свой рот на замке, пока не проверю каждый факт, который мне предоставил Логан. Я и близко не была журналистом, но я возглавляла целый отдел. Я проверяла источники, следовала за подсказками, назначала репортеров делать то же самое, копалась в запросах и использовала осторожную двусмысленность, которую Трент всегда пускал в дело со мной.
Присвоение и растрата чужого имущества, финансовые махинации, пропажа персонала – все это суммировалось, хоть и было спрятано под хорошо спланированными объяснениями, в которых не усомнится ничего не подозревающий человек. Имя «Тренчент» было запятнано преступлениями. Все, что я откопала, озлобило мои стремления возглавлять эту гнусную корпорацию. Дело было не только в коррумпированных членах совета директоров. Коррумпированные партнеры внутри и вне этих стен были лишь многими слоями обмана, которым был пропитан каждый отдел.
Единственный интерес, который я ни с чем не могла связать, был интерес Трента к подпольной гоночной сети.
Если верить Логану, Трент вытащил файлы со схемами гоночной сети. Если это было правдой, почему месяц назад он попросил меня узнать о ней все, что я могла? И больше никогда ничего не спрашивал? Он знал, что я хранила этот секрет, и я молилась Богу, чтобы это был единственный секрет, о котором он узнал.
Я так же провела расследование касательно Логана, копая онлайн информацию о нем и снимая его фото, словно одержимый сталкер. Он водил джип «Вранглер». Он останавливался в Старбаксе по соседству от офиса каждое утро. Он ходил в тренажерный зал в двух кварталах от офиса каждый вечер. У него не был друзей или семьи, а адрес, указанный в его рабочем файле, находился в южной части Чикаго. Но я ни разу не видела его джип на стоянке там.
Каждый раз, когда он садился за руль своего джипа возле «Тренчент», я теряла его. Я использовала такси, чтобы не казаться подозрительной, но, кажется, Логан знал Чикаго лучше, чем кто-либо, и знал где повернуть в последнюю секунду. Он водил так, как Неуловимый водил свой байк.
Я сравнила фотографии Логана и Неуловимого, проанализировала комплекцию их тел, рост и вес. Абсурдное занятие, учитывая, что члены их обоих побывали у меня во рту. Но мой короткий момент с Неуловимым был покрыт темнотой, и размеры его тела было не тем, что я унесла в своем рассудке той ночью. Даже если это был один и тот же человек, это не изменит исход. С каждым днем время сжимало мои ребра все сильнее и сильнее. Возможно, я выжидала месяц, желая, чтоб Логан выждал его со мной. Возможно, я ждала, что он будет сражаться. Не за свою месть, а за меня.
Сидя через кресло от меня, он был одет в черный костюм, скрывающий тело, которое я так хорошо знала и по которому так отчаянно скучала. Всегда один и тот же стиль с черным галстуком и белой рубашкой. У него, должно быть, целый шкаф забит такой «униформой», и, если я посмотрю под стол, точно увижу черные кеды. Бунтарский и сексуальный, как грех. Его сильная челюсть напрочь была лишена растительности, светлые волосы зачесаны назад, и каждая прядь идеально уложена гелем. Пока он придерживался своего чисто выбритого вида с гладкостью бизнесмена, я предпочитала его со щетиной и спутанными волосами.
Я хотела запустить руки в его волосы и взъерошить эту сраную прилизанность. Я хотела целовать его до тех пор, пока он не будет задыхаться, и его глаза будут не в силах остаться открытыми из-за желания. Я жаждала безжалостного, сексуального мужчину, которого видела в своих фантазиях каждую ночь. Логан на спортивном мотоцикле. Его тело покрыто черной кожей. Его синтетически искаженный голос шепчет над моим ухом.
Эта бешеная нужда соединить двоих мужчин в одного заставляла меня нервничать. Мне не нужно было больше осложнений в своей жизни, но я так отчаянно хотела, чтобы это оказался один и тот же человек. Я расслабила бедра, и тепло между ними начало пульсировать, как только я сжала мышцы.
– Какое влияние это окажет на цифровые носители, Кэси? – мой отец уставился на меня поверх своих очков в оправе из серебра.
Я опустила руки на колени и замедлила дыхание. Мое открытое отвращение к ним было не новостью. Я отбросила шутки в сторону семь лет назад, когда они заставили меня подписать брачный контракт. Но контракта больше не существовало, и они не знали, что я ведала их секреты. Не догадывались, что я была в одном телефонном звонке от того, чтобы сдать их задницы копам. Не понимали, что я рассматривала другие варианты своего возмездия.
– Мне плевать. Просто увольте меня и оставьте Колина в покое.
Моя мать оттолкнулась от своего кресла и встала над столом, слегка наклонившись над ним.
– Повзрослей, Кэси. Смирись со своим мелочным разочарованием и делай свою гребаную работу.
Мои внутренности съежились от презрения в ее тоне. Неважно, насколько бессердечной она была, часть меня всегда будет хотеть ее любви.
Боже, меня это возмущало. Прибавьте к этому мое отвращение к их преступлениям, и поймете, почему я не смогла удержаться от ухмылки, пропитанной ненавистью.
Они бы предположили, что мое негодование будет связанно с предательством Логана. Так что я сыграла свою роль.
– Моя работа была украдена мужчиной, который шантажировал каждого в этой комнате. Может, поговорим об этом?
Трент опустил телефон, которым был поглощен все это время, равняя меня с землей.
– Сунешь нос в наши дела, и для тебя это добром не кончится.
Я даже не посмотрела на своих родителей в поисках поддержки. Они знали об угрозах Трента мне.
Их алчные планы стояли на первом месте.
В ушах послышался белый шум, и голова слова налилась свинцом. Как бы сильно я ни пыталась заглушить голос своей матери у себя в голове, он все равно проник под кожу.
– … твои легинсы из секонд-хенда, и то, что на твоих ногах? Это байкерские берцы? Нам нужно поддерживать имидж, а твое пренебрежение не…
– Кейтлин, – голос Логана прозвучал гладко, словно сироп, но все комнате замерли, включая и мою мать. – Сядь и закрой рот.
Вена начала пульсировать на ее лбу, и я подавила ухмылку. Было невозможно допустить смертельную грань под его черным костюмом, но все в комнате будут это уважать. Они хотели, чтобы на их стороне была такая опасность.
– Босс Кэси – я, – Логан расслабился в своем кресле. – Если она нарушит дресс-код, или если ее отношение скажется на исполнении ее обязанностей, я сам с этим разберусь, – он одарил меня беспристрастным взглядом и вернулся к ней. – Что касается влияния кабельной сети на цифровые носители, думаю, оно получит даже лучшее преимущество в конкурентоспособности на рынке, если вы используете идеи Далтона.
Он вел разговор без сучка, без задоринки, хоть и знал, что ни одна из этих инициатив не воплотится в жизнь. Я представила свою мать в оранжевом костюме с обвисшим без ботокса лицом. Затем я представила ее холодные мертвые глаза и кровь, которая вытекает из разрезанного горла.
Я прижала кулак к животу и опустила взгляд на колени. Когда я подняла голову, она уставилась на меня со сжатыми губами.
Она никогда не будет заботиться обо мне так, как мать должна заботиться о своей дочери. Ей было наплевать на видео Логана. Черт, она подстроила первоначальный план обольщения с мужчиной из эскорта, Холденом. Но это не оправдывало смертельный приговор. Она также присваивала миллионы из благотворительных организаций и участвовала в найме убийц. Может быть, последнее и оправдывало смерть, но решение принимать не мне.
На встрече был объявлен перерыв, и мы с Логаном разошлись по разным сторонам коридора, направляясь каждый в свое крыло. Когда я дошла до двери своего офиса, я почувствовала его. Я была так потеряна в своих мыслях, что не услышала, как он изменил направление. Но, Боже, как же сильно я приветствовала жар, исходящий от его тела у меня за спиной, приятный запах мыла и размеренный ритм его дыхания.
Я перестала слышать свой пульс, и ноги отказывались двигаться. Он стоял просто за мной, не прикасаясь, но близко настолько, чтобы пробраться в мой мозг. Я переступила порог своего офиса, и он последовал за мной по пятам, закрывая за собой дверь.
Когда я повернулась, он поймал мою руку за запястье, предотвращая удар по его лицу. Второй рукой он проделал медленный мучительный путь вниз по моей руке, посылая искры по моему телу.
Убирая волосы с моего плеча, Логан приблизился к моему уху и прошептал:
– Я скучаю по тебе.
Я моргнула в тумане, глядя на горизонт за окном, пораженная тем спокойствием, которое мне принесли его слова. Две недели стресса упали с моих плеч, и я повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.
Он снова остановил меня, не дав повернуться, опустив руки на бедра и пробираясь пальцами ниже.
– Пожалуйста, не поворачивайся. Если ты это сделаешь… – он глубоко вдохнул. – Я пытаюсь держаться подальше, но если ты сейчас поднимаешь свои изумительные глаза на меня, я забуду о том, что ты состоишь в браке.
Я кивнула. Все мое тело сосредоточилось на его руках у меня на бедрах, а моя кожа горела от желания почувствовать его пальцы под краем моей рубашки.
Его твердая грудь напряглась позади моей спины, и его хватка на бедрах усилилась, сжимая тонкий материал моих легинсов.
– Твое время раздумий по поводу этого дерьма вышло. Оно слишком сказывается на тебе. Ты очень бледная. И потеряла несколько килограммов, – он коснулся бровью моего плеча, а дыхание согревало мою спину. – У тебя под глазами черные круги. Время покончить с этим.
Я почувствовала, как он прижался ртом к изгибу моей шеи. Его грудь вздымалась и опускалась, зеркально отражая мое собственное дыхание. Он был везде вокруг меня, обнимая своей силой и прогоняя холод в моих конечностях. Связь, по которой я так отчаянно скучала, простое удовольствие от его присутствия, от надежды на то, что, возможно, я не одна, его тепло, его запах, его слова – все это встало на месте и создало силовую линию между нами.
Мое сердце набирало темп. Я выпуталась из его хватки и отошла на некоторое расстояние прежде, чем повернуться к нему лицом.
– Ты хочешь знать, чего я жажду?
Он кивнул один раз. Непреклонное напряжение в его теле, твердые мышцы шеи над его галстуком, и пламя, пляшущее в его глазах говорили мне, что он был в секундах от того, чтобы сорвать с меня одежду. Я хотела больше, чем это. Я хотела, чтобы он обнимал меня, пока я сплю. Чтобы его тело прижималось ко мне в нашей постели, и чтобы он защищал меня от всего, с чем я не смогла бы справиться в одиночку. Я хотела стать той, за кого он будет бороться, и быть причиной, ради которой он будет жить и дышать. Я хотела, чтобы он выбрал меня, а не месть.
– Если я скажу тебе убить их, это превратит меня в такое же зло, как и они сами. Если я сдам их копам, ты исчезнешь, чтоб избежать последствий своих преступлений. Если я уйду, их алчность не закончится, и умрет еще больше людей, – вздернув подбородок, я уставилась в глубину его глаз. – Мне нужен четвертый вариант.
Он нахмурил брови так, что одна выгнулась слегка больше второй.
– Четвертого варианта нет.
– Я знаю, что он есть. Тебе нужно лишь решить, хочешь ли ты узнать его так же, как я.
