Текст книги "Грязные связи (ЛП)"
Автор книги: Пэм Годвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
Мои ногти начали царапать его рубашку, врезаясь в его лопатки. Покалывание проносилось вниз и вверх по моим ногам, превращая их в желе. Но рука на моей талии крепко удерживала меня головокружительно близко. Его член был твердым, тяжелым весом за его ширинкой.
Стенки внутри моей киски сжались, до боли желая быть растянутыми. Я хотела трахнуть его. Прямо сейчас.
Прямо здесь.
Прямо здесь.
Блядь! Я оторвалась от него, и мы уставились друг на друга, тяжело дыша в поисках воздуха с влажными и опухшими губами.
Кулак в моих волосах исчез, опустившись ладонью мне на талию. Я положила руки на его грудь и быстро заморгала.
– Блядь.
Довольная улыбка коснулась уголка его рта.
Мурашки поднялись по рукам, а тело горело от возбуждении и волнения. Я отклонилась назад, осмотрелась вокруг бара, чувствуя себя раскрытой перед зрителями, голой и выставленной на показ.
Саксофон больше не играл, но народ все также толпился возле сцены. Напряжение курсировало по стопившимся телам.
Никто не смотрел в нашу сторону, ни единого взгляда не упало на представление у бара. Я выпустила маленький выдох облегчения, надеясь, что это была лишь моя смехотворная паранойя. Даже самой смешно.
Это был просто поцелуй, и пункт контракта об измене имел особенности. Должно быть доказательство связи на стороне.
Боже, то, как его язык трахал мой рот – это явно было тем, что может нарушить контракт. По сцене зашуршали шаги. Мужчины в бабочках зашаркали ногами вокруг фортепиано, барабанов и контрабаса.
Группа настраивалась на игру, но только личность, появившаяся перед микрофоном, дала понять, почему засуетилась толпа.
Огни потухли, и я повернулась к Логану.
– Уже был здесь прежде?
Он оглянулся вокруг.
– Нет.
– Значит, ты попал на самое вкусное, – я кивнула в сторону сцены, и его лицо тронуло замешательство, пока глаза впитывали все, что он видел.
Стоя между его бедер, я оперлась о его твердую ногу и опустила руку на его плечо, разворачиваясь к сцене.
– Ричард Чиз сегодня дает импровизированное выступление.
Его голова дернулась назад.
– Это его имя? Как шляпный сыр? (прим. – Логан обзывает певца «dick cheese», что является табуированным сленгом, и означает белую субстанцию, которая из-за правил несоблюдения гигиены мужчинами появляется под головкой члена. Имеет белый цвет и похожа на творог с затхлым противным запахом. Из-за фамилии певца «Cheesе», что в переводе – «сыр, творог», происходит игра слов в оригинальном тексте с пошлым вульгарным подтекстом).
О, Боже. Я улыбнулась. Это могло стать главным ударом.
– Его стиль – рок и хип-хоп в формате лаунджа. На самом деле напевались пошленькие песни джазовым голосом. Это чертовски круто.
Его левая бровь прогнулась вниз. Он не выглядел убежденным.
– Если ты не слышал, как белый парень от всей души вопил «My neck, my back, lick my pussy and my crack», ты не видел жизни (прим. – дословный перевод «Мою шею, мою спину, оближи мою киску и мой крэк»).
– В таком случае, она мне явно нужна, – улыбнулся он, и я почувствовала это везде, и возбуждение ускорило мой пульс.
Звучание самых низких клавиш фортепиано полилось по залу, и затем последовали его высокие ноты. Когда к ним присоединился звук хай-хета (прим. – вид контролируемой тарелки в барабанной установке), народ в зале взбодрился.
Я схватила свой клатч с барной стойки и подозвала бармена. Он приблизился, и я передала ему клатч.
– Можешь спрятать под баром?
– Понял.
Логан схватил меня за талию, а глубокое «А-аа-аа» Ричарда Чиза зазвучало в крещендо.
Логан широко раскрыл глаза. Его тон был полон недоверия.
– Это »Welcome To The Jungle»? (прим. – «Добро пожаловать в джунгли»).
Кивая, я освободилась от его хватки и направилась в сторону толпы возле сцены, к танцевальной площадке, которую десять лет назад мы с Колином просто порвали. Тогда я танцевала, чтобы выделиться среди толпы. Но время меня изменило. Изменились мои желания. Мне не нужно было внимание целого зала. Мне нужно было лишь его внимание.
Я почувствовала, как Логан последовал за мной, когда пересекла площадку, походка – полная соблазнения, уверенная, а длина моих ног приковывала к себе взгляды, давала иллюзию того, что я тяну носочки с каждым чувственным шагом. Бедра покачивались в такт бита. Я вытянула руки вверх и растаяла в музыке. Мое тело расслаблялось с каждым шагом, руки скользнули по плечам, изгибам моей груди, силуэту талии. Когда барабанщик коснулся тарелки, я остановилась, оглянулась через плечо, глядя вниз на свою задницу и виляя ею в такт каждого потрескивающего удара. Подняв глаза, я всмотрелась в Логана. Подбородок был опущен, а взгляд из-под лба устремлен на меня. Он хищно подбирался ко мне, преследуя меня, пока закатывал рукава рубашки.
Он собирался танцевать? Мое сердце выпрыгивало из груди, а кожа воспламенялась. Я поманила его пальцем, покачивая бедрами и отходя назад. Ступая спиной вперед, я ни на секунду не отводила от него взгляда, не хотела из-за страха, что он мог исчезнуть.
Я скользила по танцполу, двигаясь в такт, мой мозг проигрывал наш поцелуй, вспоминал жар его рта, ловкость его языка, и я знала, что этого было недостаточно. С этим мужчиной я хотела большего. Может я и не была такой умелой в снятии парней, как раньше, но, черт возьми, я все еще была привлекательной. Неуловимый отверг меня по причинам, не связанным с моим внешним видом, учитывая тот факт, что он никогда не видел моего лица.
Контракт был тем, что отбивало у меня охоту, снова и снова. Ну, время истекало. Моложе я не становилась.
Нахрен Трента и нахрен мой брак с отсутствием секса в нем. Потому что просто сейчас избегать пустой кровати дома казалось мне гораздо важнее, чем плясать вокруг контракта.
Я заслужила одну ночь. Одну ночь в стиле «Нахер все это! Живи на полную. Так, будто контракта не существует!».
Сегодня ночью я собиралась перевернуть мир Логана с ног на голову. На танцполе. И в его кровати.
Оттаивая в покачивании расслабленных тел вокруг, распустив волосы перед красивым мужчиной, который изучал каждое движение моего тела с похотью в глазах, я чувствовала себя легкой. Когда я была подростком, я ненавидела уроки танцев, которые навязывали нам с Колином, но именно по этому я и скучала.
Стрессы от моей карьеры, карьера Колина, украли это. Сегодня я возьму все обратно. Когда в ритм влилось звучание труб, я поймала взгляд Логана и провела ладонью от своего подбородка к ушам, вскинув руки вверх под удар тарелки.
Он рассмеялся и помотал головой, стоя на краю танцевальной площадки, засунув руки в карманы.
Тяжелый гул фортепианных клавиш установил ритм моей походки, когда я театрально прошагала к нему, скрещивая лодыжки одну перед другой и сгибая колени под накатывающую барабанную дробь.
Он вынул руки из карманов, его поза была расслабленной, сексуальной, готовой.
Когда подряд последовало три удара тарелки, я повела подбородком от плеча до плеча под каждый удар. После я развернулась, скользнув спиной к его переду, и качнула задницей перед его эрекцией. Его рука обернулась вокруг моего бицепса, и Логан развернул меня к себе, закинув мою руку себе на шею, а его тело выгнулось надо мной в изящную дугу. Логан провел костяшками пальцев от моего локтя к изгибу груди, оживляя мою кожу своим прикосновением. Вторую руку он распластал на моем животе, посылая своей грудью огонь по моей спине. Наши тела двигались в быстром ритме барабанных ударов.
Песня закончилась на протяжном, резком звуке трубы, и зал залили аплодисменты.
Я повернулась в его руках под ритм следующей песни, к которому тут же присоединились низкие басы протяжного голоса Ричарда Чиза «Do you feel that? Ohhhhh shit» (прим. – «Ты чувствуешь это? Оооо, черт»).
Прижимаясь к его телу, против жара которого невозможно сопротивляться, я обняла руками его шею и опустилась щекой ему на грудь, следуя за движением его бедер, и позволяя медленной мелодии протекать через мое тело.
Когда бит ускорился, я поняла, что он узнал песню, когда откинул голову назад и разразился смехом.
После его взгляд опустился к моему, в уголках появились морщинки из-за того, что он улыбался, когда напевал «Down With The Sickness» в стиле джаз (прим. – «Сбит наповал болезнью»).
В мелодию вмешалась труба, и недоверие породило улыбку от уха до уха на его лице.
– Фокстрот.
Прежде, чем я смогла ответить, его рука была в моей, а другая скользила по моей спине, и мы крутились на танцполе.
Наши сплетенные руки взлетали вверх и падали вниз, он резко увлекал меня к себе, чтобы я не пересекалась с другими парами, вел наш шаг с шокирующей скоростью. Свободной рукой я впилась в его лопатку, с легкостью воспроизводя по памяти двойной шаг.
Он прижимал меня близко к себе, ближе, чем кто-либо должен прижимать в фокстроте. Но его шаг оставался синхронным, наши движения были скоординированы, а химия между нами уже достигла уровня стратосферы. Когда мы переместили наши руки к его груди, уверенно скользя по танцполу, сумма всех моих желаний пронеслась по венам, словно жидкий огонь. Это был самый сексуальный танец во всей вселенной.
Его сердце билось возле моего, когда мы соприкасались телами. Боже, он выглядел потрясающе, пах невероятно, и, когда он вращал меня под своей рукой, я не хотела, чтобы это великолепие когда-либо закончилось.
Но песня походила к концу. Решится ли он еще на один танец? Или оставит здесь, переводить дыхание?
Я нашла глазами его лицо, а он уставился на меня в ответ опаляющим взглядом. Если это не было ответом, то склонение его головы и изгиб его губ – были. Наши языки подрагивали, пока мы переводили дыхание. Тела разгорячились и вспотели, а руки хватали, ласкали и дрожали.
Я потащила его назад.
– Я возьму сумочку.
Логан ухватил мое лицо руками и поцеловал с такой яростью, от которой у меня закружилась голова, и пульс начал стучать в ушах.
– Возьму пиджак. Встретимся снаружи.
Он прошел в гардеробную, пока я поспешила к бару. Как только я оказалась там, я со скоростью молнии написала сообщение Колину.
Я: Ухожу с ним.
Колин: С мистером Обжигающим?
Я: Слишком рискованно?
Колин: Он знает, кто ты?
Я: Не думаю.
Колин: Будь осторожной, шлюшка.
Я: Как всегда, придурок.
Колин не осуждал меня. Никогда. Но мы жили и работали в сообществе с двойными стандартами. Очень мало кто заметит, как мужчина ложится в постель к другому, потому что «Эй, мужчины ведь всегда возбуждены. Им нужно трахаться и распространять свое семя».
Но как общество воспримет женщину, которая отсосет одному мужчине, а через пять дней отправиться домой с другим? Шлюха? Шалава? Пустая потаскуха?
Сколько из этих так называемых шлюх просто одиноки? В поисках значимой связи в улыбке, объятье или оргазме? Сколько из них надеялись найти вечную связь?
Я собрала свою уверенность и смелость, чтобы выйти из клуба, чтобы проглотить отрицание и боль, которая безоговорочно придет, а потом развернулась и вышла.
Я хотела быть одной из этих женщин всем своим сердцем, но обстоятельства окружили меня одними ограничениями. Даже если я найду свою вечность в интрижке на одну ночь, я не могла сохранить ее.
Я удерживала эту мысль на поверхности разума, когда выходила. Но в момент, когда я сделала шаг за порог, мерзкое семя неуверенности начало прогрызать себе путь в моем горле. Что если он передумал и ушел? Или вообще не собирался оставаться?
Было не по сезону тепло для сентября в Чикаго, и я не брала пальто. Когда я повернулась посмотреть вниз по улице, мягкий замшевый пиджак накрыл мои плечи.
Великолепное лицо появилось перед моими глазами, освещенное светом уличных фонарей, словно нимбом над головой. Облегчение прокатилось через меня, выгибая губы в улыбку.
Логан сжал мою руку.
– Давай прокатимся.
Его длинные шаги просто пожирали тротуар, пока я пыталась угнаться за ним.
– Спешишь, Логан? – мои ступни на шпильках горели, когда я бежала за ним, едва поспевая. – Куда мы направляемся?
Удерживая мою руку в своей, Логан дернул меня в следующий пролет и прижал спиной к каменному выступу. Он прижал локти к стене по обе стороне возле моей головы. Вес его тела вжался в мое, ускоряя мое сердцебиение от нуля до девяноста в минуту.
Он склонил голову и его губы проследовали по линии моей челюсти, стремясь к чувствительному месту за ухом. По мне пронеслась дрожь. Приятная дрожь, которая расслабляла мышцы и возвращала меня в прежнее ощущение блаженного притяжения. Его язык кружил вокруг моей мочки, втягивая ее в рот. Он всосал брильянтовую сережку-гвоздик, которую мне подарил Колин, полизывая и прикусывая, и отпустил ее прежде, чем я засмеялась от щекотки.
– Мы собираемся в отель, – он кивнул на дверь возле меня.
Вывеска над моей головой гласила «The Bells Hotel».
Оу. Это застало меня врасплох. Может потому, что я не знала, что здесь был отель. Может потому, что я предполагала, что мы собирались к нему.
– Ты проездом…
– Я просто не пропускаю эту ночь.
Еще один сюрприз. Но если подумать, мы не говорили, не делились личной информацией.
Я подняла взгляд к его умопомрачительным глазам.
– Откуда ты?
Логан перенес свой вес на другую ногу, а его тело накрыло мое. Считать выражение его лица было невозможно.
– Послушай. Ты… – его глаза сместились от моих губ к бедрам, зрачки расширились, а челюсть сжалась. – Ты чертовски великолепна. Самая невероятно сексуальная женщина, которую я когда-либо встречал.
Моя грудь наполнилась теплом, но я знала, что сейчас последует «но».
Он потер затылок.
– Но все, что у нас есть, это одна ночь. Я ни секунды не хочу тратить на разговоры. Ты сможешь смириться с этим?
Я хотела рассмеяться, но это было жалко и просто уничтожило бы меня. Историю моей сексуальной жизни вообще можно сложить из таких «одних ночей». Одна ночь – это все, что у меня когда-либо могло быть.
Поддевая пальцем ремень на его джинсах, я притянула его ближе к себе.
– Это я поняла.
Мой голос звучал уверенно. А вот разум…
Глава 15.
Логан
Пульс стучал в висках, мысли становились тяжелее с каждым шагом к двери комнаты отеля. Где-то между фразой «У нас есть только эта ночь» и короткой поездкой в лифте, мое настроение изменилось. Заряженное влечение, которое притягивало нас в клубе, превратилось в презренное жужжание, роящееся между нами, пока мы шли. Она нервничала. Я сам выбрал скорость шага, потирая ключ-карту между пальцами, а каждая клеточка моего тела тянулась к ней. Кэси не произнесла ни слова с тех пор, как мы вошли в фойе, и тишина была странной горой, словно возвышающейся над нами. Это было сумасшествием после того, как без усилий мы сливались на танцполе.
Была ли она на грани того, чтобы передумать? Если я прикоснусь к ней, возьму ее руку в свою, толкнет ли ее это через край? Заставит ли ее бежать? Она сказала, что не была заинтересована в том хере – как его звали? – Холден? Его льстивая улыбка просто кричала, о том, что тот мужчина-шлюха, что стало бы простым решением для Трента.
Может быть, она повелась бы на его лицемерие. Или, может, она вообще не привыкла клеить мужчин.
Если не считать того, что ее, кажется, ничего не останавливало от того, чтобы отсосать мужчине в лифте. Я заскрипел зубами. В итоге ей отлично удалось спрятаться.
Так она волновалась о том, что ее увидят в отеле с парнем, который не был ее мужем? Но я уже проверил комнату сегодня вечером, и мы не встретили ни единого человека в этом маленьком пустом отеле.
Кэси, должно быть, переживает по поводу чего-то другого.
Общая нервозность из-за секса с незнакомцем?
Рамки в том, с кем изменять? Или тревога о том, что одной ночи будет не достаточно?
Все это крутилось в моей голове. Ладони вспотели, живот скручивало от паники и чудовищности моего поступка. Ловушка, камеры, предательство, которые завтра будут переданы ее свекру.
Предательство, которое будет в ее глазах, когда она узнает.
Кожу стягивало, а в горле разрастался горящий ком. Я не хотел быть в таком положении. Господи, я не хотел вредить ей. Когда я шел рядом с ней, видя, как мой пиджак облегал ее хрупкую фигуру, меня охватывало рьяное желание защитить ее. Трент направил мою руку, не оставив мне другого выбора, кроме как пойти против своих принципов и помочь ей совершить измену только потому, что я не мог вытерпеть мысль о том, что это сделает кто-то другой.
Меня пронизывало еще одно чувство – голод натягивал все внутри меня. Я хотел отвести ее в комнату при других обстоятельствах, где не было бы секретов, где я мог бы изучить ее без притворства и узнать женщину на Дукатти.
Это было то чувство, за которое я цеплялся, то, которому ни мой разум, ни мое тело не сопротивлялись. Я до боли жаждал ее, хотел ее больше, чем кого-либо, и на одну ночь она была моей.
– Мы на месте, – я остановился в конце коридора, провел ключ-картой по замку и придержал перед ней дверь.
Кэси стояла на пороге и всматривалась в комнату за моей спиной. Я оставил свет включенным, и теперь он падал на ее красивое лицо.
Несмотря на пиджак, который на несколько размеров был больше ее и поглощал ее плечи, скрывая трепет, который сочился из каждой ее поры, она выглядела невероятно готовой, такой умной и сексуальной в ее ярком винтажном платье. Ткань облегала ее изгибы. Классический стиль, в котором она не выглядела как шлюха. Высокое декольте со вкусом скрывало то, что я уже и так знал – идеальной формы сиськи. Она была чрезмерно необузданной, ищущей внимания женщиной далеко за двадцать, секс с которой я бы не забыл. Ее неуверенность ушла на второй план, и она превратилась в совершенную мыслящую женщину с опытом, который соответствовал ее миллионной зарплате. Вместе с белыми волосами, которые струились по ее плечам, с кремовой гладкой кожей ее ангельского лица, сногсшибательной фигурой и красотой, от которой пропадал дар речи. Но она не решалась. Я обернулся назад на желтоватые обои, старое покрывало и потертый напольный ковер. Может, это место было слишком низкопробным для ее завышенного вкуса?
Нет, она ласкала меня как женщина, которой было наплевать на это дерьмо. Не так, как ее матери. Но на что ей было не наплевать?
Кэси скользнула вниз руками по своему платью, прижав их к плоскому животу, грудь вздымалась под тканью, натягивая ее. Кейси прикусила нижнюю губу, ее синие глаза сосредоточились на чем-то внутри комнаты, и они были так полны глубоких мыслей, что втягивали меня, заставляли изучить все о ней, кроме причин, которые не имели ничего общего с ее семьей.
Она посмотрела на пустой коридор. В этом старинном отеле было три этажа и, возможно, в общей сумме двадцать комнат. Администратор сказал мне, что на третьем этаже кроме меня сегодня нет никого. Она могла порвать глотку, выкрикивая мое имя, и никто ее не услышит.
Господи Боже, простая мысль об этом заставила мои глаза сфокусироваться на ее губах. Грешный рот, который преследовал меня с той ночи в лифте. Наблюдая за ней, все, что я хотел знать – включая вещи, которые я никогда не подозревал, что хотел – вместилось в ее глубоком взгляде. Ее заботы, ее желания, ее мучительная красота кружились в завораживающем запутанном танце, постичь который за одну ночь я не мог даже надеяться.
Ее глаза больше не смотрели в комнату, и я встретился с ней взглядом.
– Я знаю, что разговор не на повестке дня, но я…– она втянула воздух, потом выдохнула. – Мне нужно сказать тебе кое-что.
Мое сердце пропустило удар. Сказать мне что? Что она была замужем? Дерьмо, может, она раскроет что-то принципиально значимое, или, может быть – если мне действительно может настолько повезти – она расскажет мне все, и мне можно будет пропустить всю эту шараду с должностью генерального директора.
Я терпеливо удерживал ее взгляд с открытым выражением лица, даже если логика подсказывала мне, что она никогда не раскроет секреты незнакомцу.
Кэси ступила в комнату, достаточно, чтобы я мог закрыть за ней дверь, и остановилась возле стены. Ее угрожающее признание повисло между нами.
Сняв мой пиджак с плеч, она положила его и свою сумочку на стуле возле нее.
– Ладно, – она повернулась ко мне лицом, плечи расправлены, и голова слегка закинута назад. – Я просто обязана сказать это.
Господи, то, как она посмотрела на меня – столько разных эмоций столкнулось в ее взгляде, ни одну из которых я не мог прочитать, но, что бы она ни думала, я знал, что она сконцентрирована на мне. Мое тело покалывало от ожидания.
– Ты мне нравишься. То есть… – ее губы приоткрылись, полуприкрытые глаза скользнули вниз по моему телу и вернулись к лицу. – Боже, я люблю то, как ты смотришь на меня, как прикасаешься ко мне, – она оперлась о стену, складывая руки за спиной. Возбуждение разливалось румянцем на ее щеках. – Твой рот, ощущение твоего языка на моем, твой поцелуй.
Я облизал свои губы, а член набухал с каждым ее словом.
– Это все твое. Всю ночь.
Ее очаровывающая улыбка коснулась глубины, притягивая меня к ней с шокирующей силой. Мои ноги двинулись вперед, тело накрыло ее, и я прижался руками к стене, загоняя ее в ловушку.
Кэси потянулась вверх, и ее пальцы принялись возиться с пуговицами на моей рубашке, не расстёгивая их, просто теребя, мучая меня. Ее улыбка померкла.
– Я не делаю такого рода вещи без… – она прочистила горло и заставила себя поднять глаза. – По некоторым причинам, я не вступаю в такие отношения, всегда провожу расследование и требую контракт о неразглашении.
Мои внутренности сжались. Хоть и понадобилось невероятное количество контроля, но мне удалось сохранить расслабленность и бесстрастие на лице, пока я внимательно смотрел на нее сверху. Кэси только что признала, что и раньше спала с другими и делала это по контракту. В итоге, ее игра с Неуловимым была исключением, поскольку она думала, что я не видел ее лица.
Я хотел верить в то, что наш момент в лифте был особенным для нее, что то, что проскочило между нами, было уникальным. Ее бред о неразглашении разрушил это понятие, что сделало то, что я собирался сделать, чертовски легче. Это была ее интрижка за спиной «Тренчент». Ее выбор – она изменяла своему мужу по собственной воле.
Кэси распростерла руку на моей твердой, как сталь, груди.
– Сегодня… это… на самом деле импульсивно для меня… так что я… думаю, я попрошу тебя дать мне слово о том, что ты не используешь это против меня, – она сглотнула, а ее голос превратился в тихий и неуверенный шепот. – Пожалуйста.
У меня во рту пересохло. Она предполагала, я не знал, кто она такая, и, конечно же, был отличный шанс того, что я выясню это позже. Я мог бы узнать ее фото где-нибудь и использовать нашу грязную интрижку в прессе.
Я не мог обвинять ее в перестраховке, даже если на этот раз ей это не поможет.
Мучительный укол совести обжигал мое горло. Я проглотил его вместе с воспоминаниями о моей матери, с ее теплом и терпением, ее искренней улыбкой, крепкой любовью.
Семья Кэси забрала ее у меня, оставила меня без единого члена семьи. Детский дом для мальчиков не был настолько ужасен, но, Боже, как я соскучился по ней. И до сих пор скучаю.
Мне нужно было остановить «Тренчент Медиа» До того, как они разрушат еще чьи-либо жизни.
Укрощая чувство вины и скорби на моем лице, я наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Не думай о том, кто ты… – я прижался губами к ее щеке, – или о том, что ты прячешь. Я просто хочу похоронить себя глубоко в тебе на следующие несколько часов.
Кэси выдохнула под мою ловкую правдоподобную ложь. Когда все это закончится, надеюсь, я смогу уйти, не распавшись на части.
Я подогнул колени и прижался бедрами к ней, проводя носом по линии ее шеи и заполняя свои легкие медовым запахом ее кожи.
– Сегодняшняя ночь станет нашим секретом. У тебя есть мое слово.
Ложь обожгла мое горло, словно кислотой, но испарилась, как только ее тело обмякло под моим. Не важно, сколько лживого дерьма я скормлю ей сегодня, я не солгу сам себе. Было невозможно отрицать то, как она на меня влияла.
Необузданность в ее улыбке, опыт в ее глазах, ее неоспоримая красота – Господи, даже ее эротическая поза, когда ее ноги обхватывали байк – превращали ее в создание из фантазий.
Я скользнул пальцами по ее губам, ныряя между ними и увлажняя каждый кончик. Сколько раз я мастурбировал с воспоминанием ее рта в лифте, тепла ее губ на моих под шлемом, и ласк ее языка на моем члене, пока я удерживал ее на месте за косу?
Порыв жажды вибрировал у меня между ног, натягивая яйца. Пульс с грохотом выбивал в венах, когда я запустил руки в ее волосы и развернул ее лицо под углом, сокращая расстояние между нами. Ее учащенное дыхание щекотало мои губы, и голое желание светилось в глазах.
Я обрушил свой рот на ее губы, преследуя язык агрессивными ударами и кусая ее губы с яростью, от которой стучало в ушах. Ее тело дрожало под моим, а ее кулаки впились в мою спину, сминая рубашку пальцами.
На вкус Кэси была как чистота и сахар, но ощущалась, как чертов порок. Это только еще больше заставило меня хотеть ее. Сладкая дрожь прокатилась по моему позвоночнику. Мой член напрягся под неправильным углом под ширинкой.
Не отпуская ее губ, я вынул руки из ее волос, поправил пах, и потянулся к подолу ее юбки. Следуя по подвязке на ее чулках, я изучил линию ее трусиков на соединении бедер и киски. Давление моих колен на внутреннюю часть ее лодыжек заставило ее расставить шире ноги, открываясь для моих пальцев.
Первое касание между ее ног усилило болезненную пульсацию между моими. Я разорвал поцелуй и прислонил голову к стене возле ее головы, скользя пальцами по углублению ее щелки, скрытой под кружевом.
– Ты так чертовски промокла, – стон завибрировал в моей груди. – Так чертовски возбуждена, – она насадилась на мою руку, а ее пальцы вцепились мне в спину, притягивая ближе. Кэси подняла на меня затуманенный, прикрытый веками взгляд.
– Пожалуйста, Логан.
Мой член дернулся, а самоконтроль начал спадать. Я сжал перед ее трусиков и резко дернул их. Тонкие полоски ткани на ее бедрах разорвались. Я бросил их на пол и сунул руку между ее ног.
Когда мои пальцы коснулись пирсинга на ее клиторе, я намеренно замер, будто не ожидал этого, и позволил ей услышать мой вздох. Я так отчаянно хотел схватить это кольцо и описывать им круги, пока она не кончит, чтобы закончить то, что я начал несколько ночей назад. Но мне придется использовать другую технику, иначе она сравнит меня с Неуловимым.
Захватывая ее губы своими, я дразнил ее рот резкими толчками. Она стонала от поцелуя, ее бедра выгибались все сильнее с каждым надавливанием или потягиванием ее стального кольца.
– Оно чувствительное? – я прикусил ее нижнюю губу. Она помотала головой.
– Оно усиливает ощущения.
Я был до сих пор сбит с толку и чертовски возбужден, думая о том, что под дорогой роскошной одеждой ее клитор украшает драгоценность.
– Было больно?
– Ааа, чувство – приятное, – полусмех-полустон вырвался против моего рта. – Это пирсинг на клиторе. Он безболезненный. Боже… – ее вдох оборвался, когда я с силой потянул за него. – Это было так давно, что я едва ли помню.
Я вытянул пальцы, поглощая ее влажную бархатистую киску свой рукой.
– Она невероятно горячая, – прошептал я над ее ухом. – Голодная, – я вошел в нее двумя пальцами. Кэси выгнула спину, а ее руки сжались вокруг моих ребер. Кэси качнула бедрами, насаживаясь на мою руку, откинув голову назад. Ее губы блестели от влажности моего поцелуя. Грудь качнулась в клетке ее платья. Дикая. Порочная.
Поражающая.
Я сводил и разводил пальцы внутри нее с каждым толчком, мои костяшки касались ее промокшей плоти, а большой палец массировал клитор. Ее внутренние мышцы сжались в ту же секунду, когда ее тело напряглось.
Судорожный восхитительный стон ее освобождения наполнил меня жаждой удовлетворения. Я намеревался разрушить ее для ее мужа и для любого мужчины, который подписывал ее сраный контракт о неразглашении.
Убирая руку, я развернул ее у двери, и с силой шлепнул по заду.
– На кровать.
Она, раскрасневшись, удивленно посмотрела на меня через плечо. Вот черт. Если она не думала о Неуловимом до этого, то теперь, очевидно, было наоборот.
Нахер это. Многие мужчины шлепают по заду своих женщин, а я хотел, чтобы ее задница блестела розовыми отметинами. Пусть объясняет следы своему мужу.
Я приложился ко второй ее ягодице, вызывая ее хриплый вдох.
– Нагнись над матрасом. Лицом вниз. Ноги на полу. Расставь их.
Я пытался откинуть интимность, но, когда она отбросила покрывало и так легко последовала моему приказу, холод лизнул мой позвоночник. Мои легкие были переполнены воздухом, а член ныл в ловушке джинсов. Я никогда в своей жизни не был таким твердым.
Я стал позади нее и впился взглядом в сердцевидную форму ее задницы, красная материя ее платья едва ли закрывала киску.
– Смотри вперед. Опусти руки возле головы на матрасе.
Она сделала так, как я сказал, и выдохнула свою собственную команду:
– Презерватив.
Подползая позади ее напряженных ног, я подтянул свою ночную сумку по ковру. Делая вид, что я ищу презервативы, я достал телефон из заднего кармана и открыл приложение, которое контролировало беспроводные камеры.
Я расставил маленькие «глазки» в каждом углу комнаты, спрятав их в шкафах, в картинной раме на стене, настенном светильнике и под столешницей позади меня. Высокопрофессиональное доказательство.
Как только камеры начнут запись, я собирался сохранить ее обнаженность настолько сокрытой, насколько возможно. Кто знал, что Трент собирался сделать с фотографиями? Если преступление было только в измене…
Я запустил руку в волосы. Бесспорно, это будет унизительная, потенциально скандальная эротическая запись, и она не должна быть приятной. После того, как я извлеку и обработаю видео, удалив все кадры с моим лицом, финальная запись покажет нарушение контракта и ничего больше.
Все, что мне нужно было сделать, это нажать «пуск» в приложении.
Все, что мне нужно было сделать, это проигнорировать чувство вины, которое вгрызалось в мое влечение к ней. Мне хотелось ненавидеть ее за то, что она так старательно соблазнила меня.
– Логан? – ее лодыжки в сексуально высоких шпильках дрогнули, она вдавила кулаки в матрас возле своей головы.
Я до боли сжал челюсти, когда провел пальцем по экрану, и включил камеры.
Не думай об этом.
Просто наслаждайся ею.
Я бросил телефон в сумку, схватил упаковку с презервативами и бросил ее на кровать перед ней. После я встал на колени позади нее.
Подвигаясь ближе – достаточно близко, чтобы она почувствовала мое дыхание на своих бедрах – я изучал ее восхитительные ноги от самих пяток до ягодиц. Роскошные черные чулки растянулись на ее коже, заканчивались над коленями, поддерживаемые подтяжками, которые выглядывали из-под края ее платья. Если бы я поднял этот край, я нашел бы набухшую плоть, насыщенную ее возбуждением. Ее согнутое положение и широкая стойка также откроют передо мной вид на ее анус – одно из отверстий, в которое я собираюсь опустошить себя за несколько часов сегодняшней ночи.
