Текст книги "Советник (ЛП)"
Автор книги: Пайпер Стоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 24
Александр
«Ты перестанешь волноваться и пойдешь на встречу?» Рафаэлла изучала меня с весельем на лице. Она полностью вернулась к тому, чтобы быть застенчивой и озорной женщиной. У меня было чувство, что она намеренно расширяет свои границы, уже пытаясь править балом в нашем будущем доме.
Я надел пиджак, отказавшись на этот раз надевать галстук.
«Иди сюда», – сказал я ей.
Она лишь медленно покачала головой.
«Я сказал. Иди. Сюда». Я даже указал на пол, как и накануне вечером.
«Нет. Поймай меня».
Если она действительно думала, что сможет убежать от меня, она сходит с ума. Я дрожал, просто слыша ее смех. Было чертовски приятно видеть ее игривой. Если таинственный снайпер нанес бы какой-либо постоянный умственный или эмоциональный ущерб, ублюдок, я убил бы его на месте. Я позволил ей сбежать по лестнице из нашей общей спальни.
Нашей спальни.
Я все еще не мог привыкнуть к этой мысли.
Схватив свое основное оружие и засунув его в наплечную кобуру, только тогда я пошел за ней. Она обычно выходила наружу, не в силах не выдать свою позицию. Тот факт, что она была тихой, очень тихой, почти заставил меня потянуться за оружием.
Когда я не смог ее легко найти, мои нервы вышли на новый уровень. «Рафаэлла. Не делай этого. Я опаздываю».
Я не хотел вдаваться в подробности о страхах, которые продолжали проноситься сквозь меня. Как человек, не склонный к ним, я внезапно почувствовал, как будто когти сомкнулись вокруг моего горла. Господи. Это ли подразумевало, когда сильно влюбляешься в кого-то?
Поиск был бы забавным, если бы он был в другом месте и в другое время. Кого я обманываю? Я не хотел, чтобы она пряталась от меня ни при каких обстоятельствах.
Я чувствовал, что меня ждет еще одно правило, за которое она может меня возненавидеть, учитывая ее игривость.
«Рафаэлла. Я не шучу. Мне нужно увидеть тебя, прежде чем я уйду».
Тишина становилась оглушающей. Неужели она действительно думала, что ее плохое поведение хоть немного расположит меня к ней?
Черт, да все в ней обычно так и было. Я просто переживал, что охрана не была достаточно строгой, что было смешно, но неприятное чувство осталось в глубине моего живота.
Я двигался скрытно, отслеживая ее по всему дому. Когда я начал еще больше расстраиваться, я остановился в месте, где я не сомневался, что она меня слышит. «Если ты не будешь слушаться меня, как хорошая девочка, я найду время, чтобы наказать тебя, прежде чем уйти. Тебе это не понравится». Почему у меня на лице была улыбка? Если она не усвоит, что определенные правила должны соблюдаться не просто так, может случиться все, что угодно.
Мне хватило одного скрипящего звука.
Она пряталась в комнате, куда никто из нас не заходил, легко проскользнув мимо меня. Я не собирался мириться с этим, хотя и не мог сдержать улыбку на лице. Мне удалось схватить ее за руку почти сразу же, как она вбежала в гостиную, поставив ногу на одну из книжных полок. Было забавно слышать ее радостный лик, когда я перебрасывал ее через согнутое колено. Нельзя было терять времени, в том числе и на то, чтобы обнажить ее зад.
По крайней мере, на ней были тонкие шорты, а это означало, что каждый раз, когда моя рука касалась ее округлых ягодиц, она это чувствовала.
Надеюсь, болезненно.
«Ой. Ой! Что ты делаешь?» Она была сильной девочкой, извивалась до тех пор, пока не умудрилась упасть.
Я подхватил ее в воздухе, прежде чем она успела отползти, и вернул ее в исходное положение. Мне оставалось только прижать ее рукой к пояснице, чтобы удержать на месте. Она продолжала дергаться, но не делала никаких движений.
«Ты знаешь правила», – я понизил тон своего голоса.
«Я играла».
«Там есть опасные люди. Ты забыла об этом?»
«Как ты?» Она все еще смеялась, что означало, что она не воспринимала это всерьез.
Я поднял интенсивность, двигаясь почти лихорадочно, покрывая каждый дюйм. Все это время я не мог перестать улыбаться, как какой-то ребенок. Ее неповиновение было очаровательным, но тревожным. Мне пришлось напомнить себе об этом.
Она извивалась и стонала, пока я продолжал сыпать шлепками ей на щеки одно за другим. Если бы у меня было время, я бы потратил гораздо больше времени.
Но время шло.
Я наконец поправил ее, заметив, как раскраснелось ее лицо. Она была еще красивее, когда смущалась.
Ее улыбка все еще была озорной. «Я просто играла».
Я не рассказал ей всех кровавых подробностей убийства Тиллмана. Возможно, мне стоит сказать. «Я знаю, ягненок, но следующие несколько дней будут опасными».
Она глубоко вздохнула и ненадолго закрыла глаза. «Я понимаю. Я правда понимаю. Я просто пыталась напомнить тебе, что в жизни есть нечто большее, чем беспокойство о том, что твой враг собирается сделать дальше».
Она была права. Всегда найдется враг, который будет скрываться в тени, думая, что он сможет легко прорвать оборону, уничтожив все, что было для меня важно.
Но этот придурок был не в себе.
Или очень расчетлив.
«Перестань волноваться», – пыталась убедить она меня. Я не выйду из этого дома, а у тебя там целая армия, которая меня охраняет». Словно для того, чтобы ясно дать понять свою точку зрения, она отстранилась, направилась к двери патио и указала на улицу.
Я встал с ее стороны, уже зная, какие приказы были у моих людей. «Я бы окружил тебя десятками других, если бы это означало твою безопасность».
«Ты не можете быть везде одновременно», – прокомментировала она. «Ты это понимаешь. Вы найдете плохого парня».
Она в тот момент больше доверяла мне, чем я сам себе. «Я планирую это». Я все еще раздумывал, давать ли ей оружие, но я знал, что это благоразумно. Ножи не приносят на перестрелку.
Когда я вытащил его, она снова строго на меня посмотрела. Я мог сказать, что она не хотела иметь ничего общего с пистолетом, но я взял ее за руку, положив холодную сталь на ее ладонь.
«Мне станет легче, если ты это возьмешь. Я знаю, что ты умеешь стрелять. Мне может не нравиться твой отец, но я почти уверен, что он позаботился о том, чтобы его дети могли защитить себя в случае непредвиденной ситуации».
Она кивнула. «Он это сделал. Я просто не думаю, что оружие – это решение».
«Мы оба из мира, в котором они часто имеют единственный смысл. Вероятно, это тот, которым ты пользовалась раньше. Там есть полноценная обойма. Используйте его только в случае крайней необходимости. У меня также есть одноразовый телефон, который невозможно отследить. Я запрограммировал в него свой номер, а также номера Кристоффа и Ивана. Кроме того, сегодня главный – Крэйвен. Не стесняйся обращаться к нему, если тебе покажется, что что-то не так. И я имею в виду все. Услышь меня сейчас. Не делайте ничего глупого, что может привести к твоей гибели».
Она взяла оружие, показав мне, что может с легкостью им пользоваться.
«Я знаю, как это делается. Я не раз проходила этот квартал».
Я потер ее лицо и вздохнул. «Я знаю. Но теперь ты – моя ответственность».
«Не говори так мучительно». Она одарила меня еще одной из своих дерзких улыбок. «Я приготовлю что-нибудь на обед. Как насчет этого?»
«Мне бы этого хотелось».
Даже просто то, что она проводила меня до двери, казалось таким... нормальным. Может быть, даже слишком.
«Заприте дверь, когда меня не будет».
Она даже отдала честь, что сводило меня с ума.
Иван ждал у двери внедорожника, его темные очки едва скрывали его веселье. «Вы немного опоздали, босс, что на вас не похоже. Я уже собирался послать всех солдат. О, точно. Теперь у вас есть женщина, которая контролирует ситуацию».
Я рассмеялся, а затем издал фальшивое рычание. «Садись в машину».
«Да, сэр».
Я пробрался на пассажирское сиденье, понимая, что моя рука болит. Шлепки были не такими уж сильными. Может быть, желание было просто настолько сильным.
Прошло целых десять минут, и я уже был близок к тому, чтобы проверить ее. Господи. Может, она уже немного обвела меня вокруг пальца.
«Мне не нравится оставлять ее одну», – прошипел я, глядя в окно. Проплывающие мимо здания по какой-то причине вызывали больше беспокойства, чем обычно.
«Она не одна. Около дюжины солдат наблюдают, ждут и ходят по территории», – сказал мне Иван. Я мог сказать, что его забавляла моя реакция. Я никогда не задавал вопросов своим людям. Когда я принял роль советника, у меня была возможность тренироваться с ними, наблюдая за их техникой в течение нескольких месяцев.
Это был способ сплотиться, создать большую лояльность, и он сработал в случае Вадима и его людей.
Я постучал указательным пальцем по лбу, стиснув зубы. «Мне все равно. Я хочу, чтобы это побыстрее закончилось».
Он усмехнулся, когда выезжал из Брайтон-Бич. «Ты плохо себя вел, приятель. Я думал, это брак по договоренности».
«Так и есть!» Мой резкий ответ говорил сам за себя.
Он продолжал смеяться, и не было никаких причин, чтобы это меня раздражало.
«Просто отпусти это». Почему? Договоренность была настоящей, обожание ее возрастало. Может, мне действительно было плохо.
Протерев уставшие глаза, я хотел держать их закрытыми, но это было не самое лучшее решение. Я продолжал думать не только о том, сколько раз я брал ее прошлой ночью, но и о глупостях, которые она привнесла в этот вечер.
Но именно мысленные образы женщины на коленях в лунном свете сводили меня с ума. Тот факт, что она впустила меня, был... особенным.
Да блядь. Мне было плохо.
Меня поразило, что вещи, которым мой отец пытался научить меня с раннего возраста, внезапно всплыли в моем сознании.
Когда меньше всего ожидаешь нападения, оно всегда случается. Это подтверждалось не раз в моей жизни. Не то чтобы я обращал внимание.
Я не был похож ни на одного другого ребенка, который был готов бросить вызов и победить мир. Я думал, что я непобедим, ношу какой-то геройский плащ. Как будто я не был плохим человеком. Как будто я мог быть чьим-то героем.
Вот почему мои мысли о защите Рафаэллы продолжали так тяжело тяготить мой разум. Оставляя ее одну, даже на короткое время, я беспокоился больше обычного. Я проверил систему безопасности, прежде чем уйти, и камеры ничего не показали. Никакой странной активности. Никаких странных людей, проходящих мимо дома спереди или сзади больше одного раза. Да, эта территория была более защищена, чем где-либо еще в штате.
Тот факт, что меня встретили так, словно я был почитаемым богом, удивил меня. Казалось, моя репутация опередила меня. Это означало, что сотни жителей поддержат меня, если на меня нападут. Однако подвергать их опасности было не тем, что я намеревался сделать.
И просто думая о Рафаэлле, страсть, которую мы разделили прошлой ночью, продолжала доводить мой член до болезненной точки.
Слишком много раз.
Адская Кухня был размером примерно с Брайтон-Бич, причудливый район, основанный поколениями ранее. Различные иммигранты селились в разных, забитых районах, делая их своими. На протяжении многих лет воображаемые линии, указывающие размер и местоположение, использовались пятью мафиозными семьями после того, как первая волна жестоких людей сделала этот район своим.
Обычно все соблюдали правила, установленные различными культурами и главарями мафии. Эти районы приносили безопасность и святость многим, кто просто пытался свести концы с концами. Брайтон-Бич не был исключением.
«Перестань волноваться», – сказал Иван рядом со мной. Он был за рулем, на чем и настоял. Кристофф был в другой машине с двумя другими солдатами, но им было строго приказано оставаться за пределами места встречи.
«Да, волноваться – это в моей природе. Когда Тиллмана подстрелили, а из-за этой чертовой угрозы кажется, что за углом вот-вот начнутся новые истребления, я не могу ослабить бдительность».
«Ладно. Убей ирландского ублюдка».
Конечно, он шутил, ведь это означало бы начало войны. Я достаточно хорошо знал Вадима, чтобы понимать, что это вовсе не было его намерением. Он пытался заключить мир, установить границы, одновременно заручившись их помощью. Следующими были армяне. Итальянцы? Я был готов рассмеяться. Лучано и пальцем не пошевелил бы, чтобы помочь кому-либо, включая собственную семью.
Более мелкие наркокартели, которые пытались проникнуть, еще не попали в поле нашего зрения. Они только обосновались на небольших территориях, которые не были захвачены. Однако они были начинающими негодяями.
«Тебе лучше знать». Я взглянул на него, когда он направился ближе к Адской Кухне. Маленький ресторанчик, выбранный в качестве места встречи, был типичным. Лидеры мафии часто находили более нейтральную территорию, поэтому все чувствовали себя более комфортно.
В лучшие времена, когда пять семей полностью контролировали город и окрестности, они тайно встречались на регулярной основе в различных семейных ресторанах, позволяя только своим самым близким солдатам узнать какие-либо подробности. Это было одной из причин, по которой сильное кровопролитие почти прекратилось.
Они преломили хлеб, выпили вина и заключили неписаный договор не мешать друг другу. Это позволило им лучше контролировать не членов семьи, включая правоохранительные органы. Когда все с пятью семьями начало рушиться, федералы набрали силу и смогли произвести аресты, альянс прекратил свое существование.
Я потратил время на изучение мира мафии, в основном из-за мужчин и женщин, которых я защищал на протяжении многих лет, но также из-за моей позиции в Братве. Я уже понимал, что существуют протоколы при встрече с противоборствующей силой. Преломление хлеба было более расчетливым, чем люди думали.
То, что я узнал и чем поделился с Вадимом, сделало его великим лидером в моем представлении. Возможно, эта встреча была более уместной, чем я готов был признать, ограниченный альянс был выгоден обеим сторонам. Ну, по правде говоря, всему городу. Мало кто из невинных людей знал, насколько хрупким может быть их мир.
«Интересное место», – мимоходом сказал Иван. Мы могли бы быть в самом сердце Адской Кухни, мы были так близко, но я отказывался беспокоиться.
На территории в пятьсот с лишним акров земли были как широкие, так и узкие улицы, место было таким же оживленным, как и все остальное. Мы нашли парковочное место на улице примерно в квартале от ресторана. Или, я бы сказал, паб с ирландской музыкой. У меня было чувство, что Шейн убеждался, что Адская Кухня принадлежит им.
Припарковавшись, мы впятером перегруппировались, проверяя обговоренный план. По сути, никаких действий, особенно насилия любого рода, если только это не было абсолютно необходимо. Шейн и его люди не были глупыми. Они знали, что мы придем на встречу с информацией.
Вадим и Сергей уже были внутри, возможность увидеть их с тротуара немного смущала. Конечно, ирландских солдат было легко обнаружить. Они не очень хорошо скрывали, кем они были.
Может быть, и наши тоже.
Я выждал минуту, прежде чем открыть дверь. Да, музыка была совершенно другой, но атмосфера напомнила мне русский ресторан прошлой ночью. История и наследие были двумя важными и отдельными аспектами моей жизни и прошлого, которое я пытался отодвинуть в сторону.
Больше не надо.
И Вадим, и Шейн стояли, глаза моего Пахана уже блестели, что означало, что он был доволен до этого момента. Хотя, возможно, он мог вздохнуть с облегчением, это была моя работа – обеспечить его безопасность, а не только свою.
«Твоя репутация опережает тебя», – сказал Шейн, кивнув одному из своих людей. «Мой солдат высоко отзывались о твоем первом».
«Не говорите этого конгрессмену Тиллману», – парировал я.
«А, да. Когда играешь с огнем, обожжешься. Садись. Выпей холодненького», – сказал Шейн. Его акцент казался сильнее, чем я помнил, но усиление родного языка было просто еще одной тактикой, используемой для удержания власти. Не было необходимости в официальных представлениях.
Я кивнул официанту, который с нетерпением ждал, когда мы с Иваном озвучим заказ. Мы согласились с уважительным кивком. Ты выпил то, что было предложено. Точка.
Мы болтали, пока наши напитки не были принесены на стол. Пока солдаты Шейна бдительно следили за нами, они изо всех сил старались делать вид, что им нравится какая-то спортивная игра.
«Итак, я понимаю, что этого конгрессмена убил безумец, который может нанести новый удар», – вмешался Шейн.
«Возможно», – ответил Вадим. «Тот, кто несет за это ответственность, отправился за Александром и его невестой».
Шейн усмехнулся, как и его первый командир, который также сидел за столом.
«Должен признать, что решение принять дочь дона в свои ряды было чертовски правильным». Шейн поднял бокал в знак уважения.
«По правде говоря, немного импульсивно», – сказал я, и это признание меня удивило.
Он рассмеялся, и половина людей в пабе тоже засмеялись. «Послушайтесь совета старика. Часто самые важные решения принимаются спонтанно. Это укрепит наши позиции против надвигающихся бандитских картелей. Что вас больше всего беспокоит, помимо нападения на вашу организацию?»
«Мой советник верит, что кто-то выдает себя за человека из своего прошлого». Вадим откинулся на спинку стула, потратив несколько секунд на то, чтобы окинуть взглядом зал паба.
«Вы думаете, что это просто оправдание?»
«Да, – сказал я Шейну. – Я не сомневаюсь, что есть список мести, включающий устранение некоторых плохих актеров, но сомневаюсь, что обе семьи хотят тратить время, пытаясь объяснить, почему улицы больше не безопасны».
И Вадим, и Шейн задумались над тем, что я сказал, Шейн наклонился вперед. «Ты предлагаешь совместную охоту?»
«Возможно. Единственная проблема в том, что у нас нет ничего, на что можно было бы опереться, кроме угрозы, которая напоминает мне, что кто-то посмотрел слишком много ужастиков».
«Мне нравится этот парень», – сказал Шейн Вадиму. «У него хорошие взгляды. Может быть, в будущем мы могли бы разделить с ним роль нашего советника».
Вадим тут же покачал головой. «У него будет полно забот, когда он женится, как и у меня».
«Ты прав. Послушай моего совета, Алекс. Счастливая жена действительно ведет к счастливой жизни».
По крайней мере, у этого человека был дельный совет. «Я буду иметь это в виду».
«О, и если вы из тех парней, которые изменяют. Не попадайтесь».
Я изучал Вадима несколько секунд, прежде чем ответить. «Знаете, мистер О'Доннелл? Мне потребовалось почти тридцать лет из моих сорока трех, чтобы избавиться от своих желаний плейбоя. А их у меня было предостаточно. Но ни одна из этих одноразовых встреч или даже недельных приключений не оставила во мне ничего, кроме чувства пустоты. Я не уверен, что буду хорошим мужем, и, если Бог даст, достойным отцом, но одно я точно не хочу делать – это изменять».
Он снова поднял бокал в знак уважения. «Тогда ты действительно проживешь счастливую жизнь. Если ты будешь соглашаться с ней чаще, чем спорить».
Все за столом рассмеялись, но у меня что-то застряло в боку, и я не мог понять, что именно.
Прежде чем мы смогли завершить нашу встречу, трое мужчин ворвались внутрь, уставившись на наше прибытие, прежде чем броситься к Шейну. Они немедленно привлекли внимание Шейна, один из них, присев на корточки, чтобы тихо поговорить с ним и что-то ему показать.
Мы с Вадимом переглянулись. С того места, где я сидел, я мог сказать, что это была записка, написанная красным.
Кровью.
«Блядь», – прошипел Шейн. «Кажется, ты был прав». Он резко встал и бросил записку через стол.
Дальше будет больше. Приготовьтесь…
«Моего сына только что застрелили». Сильная печаль в его голосе была душераздирающей.
«Почему он должен был стать целью, если не было очевидных причин?»
Он закрыл глаза, его тело покачивалось взад и вперед. Это только что стало для него очень личным. Это было еще одно красноречивое заявление.
«Ваш партнер, Роман Уитфилд, работал почти исключительно на меня».
Связь оказалась сильнее, чем я изначально думал.
Я не был шокирован, услышав это, просто обиделся, что мне не сказали. «Когда это было?»
«Пятнадцать лет назад».
Я подсчитал. Это было за два года до нашей случайной встречи, когда мы стали друзьями, а затем владельцами бизнеса. Мы с Вадимом тоже были на ногах, оба на взводе. «Продолжай».
«Он был единственным человеком в мире, который мог бы защитить моего сына от отвратительного преступления. Это была ужасная ситуация, дурная слава вызвала большие потрясения в рядах, так как он был жестоким ребенком. Но он был моим сыном. Что я должен был делать?» Слезы скользнули по ресницам старика, и было легко сказать, что он был сломлен. «Сегодня он другой. У него есть жена. Дети. Он… ответственный».
«Мне жаль, Шейн. Нам обоим жаль», – сказал Вадим. «Если мы можем что-то сделать, дай знать. Мы найдем этого ублюдка».
«Помоги мне найти человека, который это сделал, и я дам тебе все, что ты пожелаешь». Обещание было основано на глубокой скорби мужчины.
«Мы так и планируем», – сказал я ему. «Мы вас оставим, так как знаю, что у вас есть дела». Плюс у меня было плохое предчувствие, что снайпер только начал свой день.
Мужчины в пабе столпились вокруг своего лидера, когда мы уходили. Я бросил последний взгляд, прежде чем выйти наружу.
«Не волнуйся так», – сказал мне Вадим, когда я доставала свой телефон.
«Ты издеваешься надо мной, да? Мой собственный партнер не упомянул о своей связи с другой мафией? Он ведет себя так, будто моя связь вредна».
«Это было до того, как вы встретились. Люди часто меняют свои взгляды».
Я поморщился и набрал номер человека, отвечающего за одиннадцать высококвалифицированных солдат. Это не значит, что я не был все еще яростно зол. Он мог бы упомянуть о своей принадлежности. Я не уверен, насколько это помогло бы, но, по крайней мере, все карты были бы выложены на стол. Вместо того, чтобы предаваться страсти ранее, мне следовало бы потратить больше времени на сужение списка, который я готовил.
После трех гудков я был готов бежать к дому. Наконец, Крэйвен ответил. Он звучал то ли сонно, то ли от боли.
«Босс. Возникла… проблема».
«Что за хрень?» Я направился к машинам.
«Чертов снайпер на лодке. Чертова лодка».
«Пожалуйста, скажи мне, что ты его убил».
«Простите, босс. Он сошел на берег, убив нескольких человек и ранив других. Она... Пропала».
