Текст книги "Вдали от берегов"

Автор книги: Павел Вежинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Когда расстояние не превышало и пятидесяти метров, все, у кого еще было немного сил, приникли к борту лодки. Но палуба фелюги по-прежнему оставалась пустой, будто это был какой-то призрачный корабль Летучего Голландца.

Далматинец помрачнел еще больше.

– Поддай немного! – хмуро приказал он.

Капитан и Ставрос из последних сил навалились на весла. Фелюга угрожающе приблизилась. Казалось, что следующей сильной волной лодку зашвырнет, как скорлупку, прямо на ее грязную палубу.

– Не нравится мне все это, – пробормотал Стефан.

В это время из-за черной баррикады мешков показались двое. Один, пожилой мужчина в грубой и грязной одежде, с недовольным выражением на давно небритом лице, прижимал к груди поблескивающую черную винтовку. Другой, молодой, в синих брюках и белой рубашке, не держал оружия. На его лице читался живой интерес и любопытство.

– Эй, кто вы такие? – грубо закричал по-турецки мужчина с винтовкой.

Капитан немного говорил по-турецки. Бросив весло, он привстал с места.

– Болгары! Просим помощи!..

Оба турка помолчали, затем пожилой снова что-то закричал, размахивая винтовкой.

Капитан молчал.

– Что он сказал? – беспокойно спросил далматинец.

– Ничего не понял, – ответил со вздохом капитан.

– Скажи им, что ты не понял! – с беспокойством посоветовал далматинец.

Заикаясь и путая слова, капитан заговорил по-турецки. Двое на фелюге переглянулись. Молодой человек сделал шаг вперед и, ухватившись за стальной трос, отчетливо прокричал:

– Знает ли кто-нибудь французский?

– Я знаю! – громко откликнулся студент, привстав с места. – Знаю немного! – поправился он.

– Кто вы такие? – спросил молодой человек в белой рубашке. – Как попали в открытое море?

– Мы политические Эмигранты!

Эти слова, видимо, удивили молодого человека. Окинув взглядом пассажиров лодки, он немного помолчал, а потом снова спросил:

– В Турцию бежите?

– Нет! В Советский Союз!

– Не понял! Куда?

– В Советский Союз!

Молодой человек был поражен этим сообщением.

– В таком случае, чего вы хотите от нас? – спросил он и слегка смутился.

– Хотим оставить у вас команду лодки! Они не эмигранты, им надо вернуться в Болгарию!

– Но ведь мы идем в Турцию!

– Все равно! Оттуда им будет проще вернуться…

Турки быстро и горячо заговорили между собой. Далматинец, от взгляда которого ничего не ускользнуло, понял, что последнее слово осталось за молодым, а пожилой недовольно умолк.

Молодой турок снова наклонился вперед.

– Сколько человек в команде?

– Трое!

– Сначала возьмем только одного! Оружие у вас есть?

– Есть! – ответил студент.

– Хорошо, нечего сказать! – воскликнул молодой человек. – Что за оружие?

– Несколько пистолетов…

– А у нас винтовки! – сказал молодой человек. – Сейчас десять винтовок нацелено на вас!

Студент чуть заметно усмехнулся, и выражение лица у него сразу изменилось. Он с трудом подбирал французские слова и потому медлил с ответом.

– Не нужно! – крикнул он. – У нас только добрые намерения…

– О чем вы говорите? – нетерпеливо перебил его далматинец.

– Подожди! – отмахнулся Крыстан.

– Хорошо, слушайте меня, – сказал молодой турок. – Сначала мы пустим только вас одного. А когда поговорим, увидим, что делать…

Крыстан вздохнул и повернулся к далматинцу.

– Хотят поговорить, – вздохнул Крыстан. – Сначала приглашают только меня. Что им сказать?

– Скажи, что согласен, – ответил далматинец. – Чего они боятся?

– Черт их знает! – выругался студент.

– Ничего, все равно мы согласны!

– Мы согласны! – громко крикнул студент.

– И еще одно! – продолжал молодой человек с фелюги. – Лодка должна пристать вот здесь, где я стою… За попытку пристать в другом месте будем стрелять!

Крыстан не сразу понял длинную и трудную тираду, и турку пришлось повторить ее.

– Хорошо, мы согласны! – ответил Крыстан, сам не зная, смеяться ему или злиться.

В нескольких словах он объяснил далматинцу, что от них требуется. Милутин призадумался – море разволновалось, сманеврировать будет нелегко. Первым делом он расставил людей. Капитан сел за руль, Ставрос и Стефан взялись за весла. Сам он с веревкой в руке пересел на нос, готовясь забросить конец на фелюгу.

– Греби осторожней! – предупредил он. – Капитан, смотри в оба!

– Знаю! – откликнулся капитан.

Лодка снова двинулась вперед, медленно приближаясь к намеченному месту. К несчастью, в самый последний момент накатила большая волна. Подняв лодку, она отбросила ее далеко назад, к корме, и едва не разбила в щепки о борт фелюги. Весло в руках Стефана с треском переломилось, как спичка.

Далматинец мгновение поколебался и, когда следующая волна снова подняла лодку, ловко ухватился за перила фелюги. Быстрыми движениями он обмотал вокруг перил веревку. Лодка крепко прижалась к черному просмоленному борту.

Далматинец поглядел наверх. Трое или четверо матросов, босые, оборванные, стремглав, с винтовками наперевес, бежали к ним. «Винчестеры»! – смутно мелькнуло в голове у Милутина. Он быстро оглянулся. Стефан, отбросив обломок весла, торопливо лез в задний карман.

– Стефан! – заорал на него далматинец.

– Что? – завопил Стефан. – Так им и дадимся?

Матросы бежали к ним с криками: «Назад!.. Назад!.. Руки вверх!» Но никто в лодке не поднял рук. Они не сделали бы этого, даже если бы понимали по-турецки. Подняв головы, все стояли на своих местах с суровым и мрачным выражением на лицах.

– Говорят «руки вверх!» – хмуро сказал капитан, не выпуская руля.

– Сами лезут на рожон! – сказал Стефан, с презрением глядя на чернеющие дула винтовок.

За матросами подбежал и молодой человек в белой рубашке. Он подошел к перилам и, волнуясь, сказал:

– Только один…

– Это мы поняли;– сухо ответил Крыстан. – Но если вы так боитесь, мы можем уйти!

Молодой турок покраснел, как девушка.

– Я не боюсь вас! – промолвил он.

– Отлично! – сказал Крыстан. – Ведь мы не пираты… И не милости просим, а человеческой помощи…

– Можете подняться! – сказал молодой человек в белой рубашке.

Крыстан посмотрел на товарищей.

– Я пошел! – сказал он и легко перешагнул за перила фелюги.

5

До сих пор Кенану приходилось видеть нечто подобное только в кино. Перед ним стоял исхудалый мужчина, очевидно еще молодой, но с отросшей бородой и почерневшими от солнца впалыми щеками. Давно небритое и немытое лицо тем не менее казалось интеллигентным, а во взгляде проступало спокойствие и уверенность. Силой и достоинством веяло от него, хотя вся одежда была невероятно измята и испачкана, а рубашка изорвана в лохмотья.

– Пойдемте со мной, – сказал Кенан, сам удивляясь своему спокойному голосу.

Крыстан шагнул вперед, но Неджеб сердито остановил его.

– Надо обыскать его!

– Не нужно, – сказал молодой турок.

– Кенан! – резко перебил его Неджеб. – Ты обещал слушаться!

Кенан снова вспыхнул.

– Мы должны вас обыскать, – сказал он по-французски.

– Пожалуйста, – спокойно ответил Крыстан.

Его обыскали и, ничего не найдя, пропустили вперед. Кенан шел за ним.

– Сюда! – сказал он, показывая на кубрик.

Они прошли в тесную каюту капитана и сели за маленький столик. Сейчас они сидели так близко друг к другу, что Кенан ощущал дыхание незнакомца и мог разглядеть черты его лица.

Он был, очевидно, много моложе, чем это показалось с первого взгляда. Просто сильно осунулся от истощения.

Кенану стало стыдно за свою безукоризненную внешность, которой он привык гордиться. Румяный, с пышущими здоровьем щеками, отлично выспавшийся, свежевыбритый и бодрый, он вдруг почувствовал, что этот незнакомец сильнее его, сильнее и свободнее. Кенан ощутил это всей своей, не лишенной восточной чувствительности натурой.

– Извините, если я поступил немного грубо, – сказал Кенан. – Это была дядина идея… Он боится пиратов.

– Пиратов? – переспросил незнакомец, словно сомневаясь, правильно ли расслышал.

– Да. Дядя уверяет, что они встречаются у наших берегов…

– Мы сейчас у турецких берегов? – спросил, подняв брови, незнакомец.

– Разве вы не знали?

– Предполагали, – невозмутимо ответил незнакомец.

Кенан видел, что собеседник очень плохо говорит по-французски, но – странно! – у него это звучало не смешно, а даже как-то мужественно.

– Я помогу вам всем, что в моих силах, – сказал Кенан. – Но сначала мне хотелось бы задать вам несколько вопросов…

– Пожалуйста, – сказал незнакомец просто, без тени угодливости.

– Зачем вы едете в Советский Союз? Этот вопрос интересует только меня…

Глаза незнакомца вдруг потускнели, губы дрогнули.

– Извините, – сказал он глухим голосом, – вы не могли бы дать мне воды?

– Конечно! – с готовностью ответил Кенан.

Он встал с места и повернулся к стоявшему за его спиной обветшалому шкафу со сломанной бронзовой ручкой. На полке стояли две квадратные бутылки шотландского виски, стаканы и высокий, налитый до половины кувшин с водой. Час назад Кенан разбавлял ею очередную порцию виски. Вода еще была очень холодна, лед лишь недавно растаял, и нижняя часть кувшина запотела.

Даже стоя спиной к незнакомцу, Кенан чувствовал на себе его сверлящий взгляд. Налив стакан доверху, он подал его. У незнакомца при виде воды лицо стало мертвенно-бледным. Он с такой жадностью потянулся к стакану, что у Кенана мороз пробежал по коже. Он не пил, он просто влил в себя воду. Лицо порозовело, веки опустились, и весь он как-то обмяк.

Кенан сразу понял, в чем дело.

– У вас в лодке не было воды?

Незнакомец поставил на стол пустой стакан.

– Четыре дня не пил ни капли.

– Четыре дня? – воскликнул Кенан. – В такую жару?

– Да.

– Дать вам еще? – спросил Кенан.

– Нет, благодарю… после…

Уловив в голосе незнакомца колебание, Кенан встал и налил второй стакан. Незнакомец опорожнил его точно так же, одним духом.

«Словно на огонь льет!» – подумал Кенан.

– Третий? – спросил он.

Опустошив третий стакан, незнакомец поставил его на стол и откинулся на своем стуле.

– Значит, вы четыре дня странствуете без воды? – спросил Кенан.

– Без воды, – ответил незнакомец. – И без пищи…

– Так, может, принести вам что-нибудь поесть?

– Нет, не сразу…

– Как же это случилось?

– Мы не могли взять бензин, – сказал незнакомец. – Рассчитывали на парус, но этот проклятый штиль…

– Почему вы не высадились на берег? – перебил Кенан.

– Лодка не наша! А мы хотели непременно добраться до цели.

– Но зачем? Скажите мне главное: зачем?

Кенан был готов поклясться, что еле заметная улыбка тенью пробежала по сухим губам незнакомца.

– Очень просто! – ответил тот. – Мы хотим жить в свободной стране…

– Значит, вы ищете свободу?

– Да… Свободу и правду.

Кенан умолк. Он о чем-то усиленно размышлял, разглядывая небритое лицо незнакомца.

– Но ведь свобода не связана с территорией, – сказал он наконец. – Она в человеке, в его душе…

– И это верно! – согласился незнакомец. – Но есть такие территории, где человеческую душу топчет полицейский сапог…

– Я понимаю… Но разве от этого ваша личная свобода становится иной? Скажем, более ничтожной?

– Нет! – твердо ответил незнакомец. – Но более несчастной!

Кенан поразился. Ему тоже приходила в голову такая мысль, но он всегда от нее отмахивался.

– Объясните получше, – попросил он.

– Истинная свобода не в том, чтобы самому, лично, быть свободным… Такая свобода преступна. Истинная свобода – это жить среди свободных людей…

– Преступна! – как эхо повторил Кенан.

– Да, я так думаю! – сказал незнакомец с некоторым холодком в голосе.

Кенана покоробило.

– Уж не имеете ли вы в виду меня?

– Я вас не знаю! – ответил незнакомец. – Но я имею в виду каждого, кто угнетает чужую свободу во имя своей.

– С этим я не согласен! – решительно заявил Кенан. – По-моему, тот, кто угнетает чужую свободу, несвободен прежде всего сам.

– Это лишь хороший парадокс! – сказал, покачав головой, незнакомец.

– Нет, почему же? Представьте себе, что в этой каюте появится маленькая течь… Что я смогу сделать? Зажать ее рукой, и больше ничего! Но разве я буду свободен? Ведь как только я уберу руку, вода зальет меня… Это железный закон!

Незнакомец внимательно посмотрел на Кенана, словно стараясь разглядеть его мысли.

– Интересно, – сказал он. – Но, по-моему, то, что вы сказали, не противоречит моей мысли, а лишь дополняет ее…

– Я подумаю об этом, – сказал Кенан.

– Подумайте! – сказал незнакомец. – Но не приравнивайте при этом эксплуататора к эксплуатируемому.

Кенан глубоко вздохнул и потер ладонью лоб.

– А почему те трое хотят вернуться обратно? – спросил он. – Разве у них нет чувства свободы?

– У каждого есть это чувство! – ответил незнакомец, и мимолетная усмешка снова пробежала по его губам.

– Тогда почему же они хотят вернуться?

– Они не понимают, что истинная свобода там, куда мы едем. Они думают, что она заключена в четырех стенах их домов… И они думают также, что никакая внешняя сила не может проникнуть к ним в дом…

– Вот видите! – торжествующе воскликнул Кенан. – Раз они так думают, значит, они действительно свободны…

– Это верно! – согласился незнакомец, на этот раз уже не пытаясь скрыть улыбку.

Кенан с недоумением посмотрел на него.

– Почему же вы отказались от такой доступной свободы? Почему отправились скитаться по морю?

– Их свобода маленькая, – сказал незнакомец. – Она и людей делает маленькими, отчуждает друг от друга… Истинная свобода – общая для всех…

«Общие вопросы трудно решаются, – думал Кенан. – До сих пор человечеству не удавалось справиться с такой проблемой. Почему же те, в лодке, считают, что так легко и просто решили ее? Или вера их так сильна, или же они в самом деле нащупали какую-то волшебную кнопку? Если все они такие, как этот молодой человек…»

– Позвольте и мне вас спросить! – обратился к нему незнакомец.

Кенан поднял голову.

– Пожалуйста! – сказал он.

– Скажите, бензин у вас есть?

Кенан задумался.

– Вряд ли, – неуверенно сказал он. – Не думаю… Мотор у нас есть, но горючее – газойль…

Лицо незнакомца так помрачнело, что Кенан смутился.

– Впрочем, спросим капитана, – сказал он. – Если только есть, я вам дам… Я хочу, чтобы вы прибыли туда, куда едете… Мне хочется, чтобы этот эксперимент удался…

– Для нас это не эксперимент, – возразил незнакомец.

– Не будем спорить о словах, – сказал Кенан. – Я хотел выразиться в духе ваших приблизительных представлений…

– Я никогда и не представлял себе это, как абсолютную истину, – серьезно заметил незнакомец.

– А сейчас пойдем к капитану. Я вам дам все, что нужно, из того, конечно, что у нас есть.

Они вышли в полутемный, прохладный коридорчик, в котором пахло кухней и машинным маслом. На палубе их ослепило послеполуденное солнце. Кенан сразу заметил, что матросы отложили в сторону свои винтовки, а Неджеб разговаривает с кем-то из лодки. Подойдя к перилам, он увидел, что все в лодке заняты едой. Люди медленно жевали, держа в руках огромные ломти хлеба с кусочками брынзы. Лица их уже не были такими напряженными и ожесточенными, такими гордыми, холодными и отчужденными. «Еда успокоила их, – подумал Кенан, – или, быть может, доброе слово?»

У Неджеба лицо тоже разгладилось, а во взгляде появилось незнакомое Кенану выражение.

– Это хорошие люди! – сказал Кенан.

– Хорошие! – кивнул в ответ Неджеб.

– Надо помочь им, чем можем! – сказал Кенан. – Скажи, у нас есть бензин?

– Нет! Я уже сказал им. Наш мотор работает на газойле…

– Очень жаль, – сказал Кенан.

– Что поделаешь!.. Если застигнет буря, туго им придется…

Незнакомец, находившийся на фелюге, заговорил со своими товарищами в лодке. Те перестали есть, внимательно смотрели на него. Самый рослый из них что-то сказал, и лицо незнакомца вытянулось.

– Значит, у вас нет бензина? – спросил он по-французски.

Кенан покачал головой и сказал:

– К сожалению, нет… – Но мы дадим вам продукты и воду, хоть от голода и жажды не будете страдать.

– Благодарю вас, – с достоинством сказал незнакомец. – А команду лодки примете?

– Примем, – сказал Кенан. – Если они захотят, примем…

6

Беглецов снабдили продуктами на несколько дней пути. Матросы вынесли луженый противень с маслинами, несколько больших кусков брынзы, пять караваев хлеба, килограмма по два каждый, и огромный синий чайник с водой. Дали им и новое весло.

Неджеб сам наблюдал за всем этим. Его подобревшее лицо выражало сейчас сочувствие бедняка, знакомого с нуждой. Однако с винтовкой он не расставался, все время держа ее наготове.

– Дать им бутылку коньяку? – предложил Кенан. – Может пригодиться…

– Можно! – согласился Неджеб. – Давать давай, но на палубу не пускай…

– Напрасно опасаешься, – сказал Кенан. – Ты сам убедился, что никакие это не разбойники…

– Верно…

– Чего ж ты боишься?

Неджеб усмехнулся.

– Зеленый ты еще, Кенан! – сказал он. – Слушай меня, так-то лучше будет… – И, сообразив, что Кенан может обидеться, поспешно добавил: – Ты понял, как они достали лодку?

– Догадался! – с недовольством ответил Кенан.

– Они ее угнали! – сказал Неджеб. – Угнали вместе с людьми…

Кенан поморщился, но ничего не ответил.

– А кто угнал лодку, может угнать и фелюгу! – продолжал Неджеб. – На ней удобнее плыть. И, главное, надежнее…

– Ошибаешься! – сердито возразил Кенан. – С нами они так не поступят…

– Почему? – спросил Неджеб со скрытой насмешкой во взгляде.

Кенан запнулся. В самом деле: почему? До сих пор он не задумывался над этим вопросом. Он просто чувствовал, что они не сделают этого.

– Мы отнеслись к ним по-человечески! – пробормотал он.

– А команда лодки? Она тоже, наверное, отнеслась к ним по-человечески…

Кто-то в лодке приподнялся, и Неджеб насторожился. Но, увидев, что ничего опасного нет, снова обратился к Кенану:

– Слушай, мой мальчик, ты знаешь моряков… Моряк готов всю душу вложить в доброе дело… Но не в этом суть…

– А в чем?

– Я сказал тебе – люди они хорошие. Не воровать поехали. У них, видишь ли, есть какая-то идея… Но если самый хороший человек дойдет до ручки – берегись его! Он перестает быть человеком!

Кенан с удивлением посмотрел на дядю. Разговоры с ним давно убедили Кенана, что Неджеб недалекий, непроницательный человек. Но сейчас его слова показались племяннику настолько разумными, что он смешался и замолчал. Кенан и сам понимал, с какой страшной, почти фанатической силой эти люди стремятся к свободе. Он чувствовал себя чуть не мальчишкой рядом с этим оборванным, небритым человеком, который с такой спокойной и насмешливой уверенностью разговаривал с ним в каюте. Неужели что-нибудь на свете может остановить эту страшную силу? Разве не сметет она все на своем пути?

– Нет, ты не прав, дядя! – внезапно возразил Кенан. – Ты не понимаешь! Они стремятся к чему-то великому… Другой вопрос, что это за цель… Но они-то верят в нее, иначе не скитались бы, как призраки, по морю… Только вправе ли человек коварством и подлостью добиваться великой цели?

– Не знаю! – со вздохом ответил Неджеб. – Но почему все-таки они захватили команду лодки?

– Ну что ж, ведь они их не утопили? – запальчиво возразил Кенан. – Из последних сил гребли, чтобы доставить их к нам на фелюгу…

Кенан увидел, что винтовка в руках дяди дрогнула…

Незнакомец бесшумно подошел к ним и, спокойно глядя на них, сказал:

– Мы готовы!

7

Первым на фелюгу поднялся Ставрос. С проворством дикого зверька он перескочил через перила и торопливо огляделся вокруг.

Пожилой матрос, угрюмый и насупленный, с сухими и черными, как у ворона, ногами, молча подошел к нему и стал обыскивать. Ставрос покорно поднял руки.

– У меня ничего нет, – сказал он по-гречески.

– Ты грек? – нехотя спросил матрос.

– Грек! – ответил, обрадовавшись, Ставрос. – А ты?

– Мать у меня гречанка, – так же сдержанно сказал матрос.

У Ставроса глаза засверкали.

– Не пускайте их! – зашептал он захлебывающимся от ненависти шепотом. – Перестреляйте их! Вам за это хорошо заплатят в Болгарии, честное слово!

Матрос прекратил обыск и внимательно посмотрел на Ставроса.

– И сколько же нам заплатят? – мрачно спросил он.

– Кучу денег, честное слово! Власти ищут их днем с огнем!

Матрос размахнулся и тяжелой рукой ударил Ставроса наотмашь по лицу.

Ставрос пошатнулся, из носа хлынула кровь.

– Ты за что его? – гневно крикнул Кенан и бросился к ним.

– Он знает! – пробормотал матрос, не глядя на Кенана.

– Я тебя спрашиваю: за что бьешь?

– Чтоб держал язык за зубами! – с презрением ответил матрос.

Кенан посмотрел на них обоих. Лицо парня ему явно не понравилось.

– Потом разберемся! – сухо сказал он.

Капитан все еще медлил со сборами. Башмаки у него ссохлись от жары, верха покоробились, и он с трудом, пыхтя и отдуваясь, обулся. Когда он поднялся, лицо у него побагровело от напряжения, а глаза смущенно бегали по сторонам.

– Лодка хорошая! – вдруг сказал он. – Повезло вам с лодкой!..

– Когда-нибудь вернем, – сказал печатник.

– Ерунда! – обронил капитан. – Вы лучше старайтесь добраться живыми и невредимыми… А лодка – что? Для Адамаки эта потеря, что комариный укус…

Печатник протянул ему руку. Капитан не привык к рукопожатиям. Неуклюже ухватился он за мозолистую ладонь и смущенно сказал:

– Даст бог – свидимся…

– Свидимся! – сказал далматинец. – И тогда сочтемся…

Капитан пожал руку Вацлаву, затем Стефану. Выражение лица у него становилось все более смущенным, растерянным и робким.

– Ну, Дафин! – глухо сказал он и, не ожидая ответа, поспешно поднялся на фелюгу.

Дафин не тронулся с места.

– Поднимайся, товарищ! – поторопил его Милутин.

– Я остаюсь с вами! – твердо заявил Дафин, не отрывая взгляда от дна лодки.

Все повернулись к нему. Милутин нахмурился и вопросительно посмотрел на товарищей. На лице Стефана застыло холодное выражение. Печатник чуть заметно улыбнулся.

– Давай, давай, иди! – повторил далматинец.

– Никуда я не пойду! – сказал Дафин, все еще не поднимая головы.

– То есть, как не пойдешь? – сурово спросил далматинец. – Ты думаешь, это только от тебя зависит?

Дафин покраснел до корней волос.

– Я хочу ехать с вами! – умоляюще сказал он.

Впервые у Милутина дрогнуло сердце. С лица печатника сошла улыбка.

– Нельзя! – терпеливо сказал далматинец. – Давай поднимайся…

Дафин посмотрел на фелюгу. Капитан стоял на борту и, бледный от волнения, не сводил глаз с шурина.

– Ну, Дафин! – тихо повторил он с тоскливой и беспомощной мольбой в голосе.

«Боится остаться один!» – подумал далматинец.

– Поднимайся, поднимайся! – настаивал капитан.

Дафин поднялся. Вид у него был такой униженный и подавленный, что печатника невольно охватила жалость.

– Мы не можем взять тебя, товарищ, – мягко сказал он. – Это зависит не только от нас…

Дафин понуро взглянул на него и неуклюже взобрался на фелюгу. Когда он ступил на палубу, ноги у него подкашивались, холодный пот стекал по вискам. «Как я слаб! – в отчаянии подумал он. – Все видят, как я слаб… Зачем же им такой ничтожный, слабый человек?.. Только обуза!»

Когда он снова посмотрел на растерянное лицо капитана, его охватило такое омерзение, такая ненависть, словно он увидел в зеркале собственное отражение.

– Что с этим парнем? – спросил Кенан по-французски.

– Он хочет остаться с нами, – объяснил Крыстан.

– О-о-о! – воскликнул Кенан. – Почему же вы его не берете?

– Не знаю, – нехотя ответил Крыстан. – Я бы взял…

Дафин забыл в лодке пиджак, и далматинец передал его на фелюгу.

Капитан взял пиджак и стал бессмысленно отряхивать его.

– Я пойду! – сказал Крыстан. – Мы никогда не забудем того, что вы для нас сделали…

Они пожали друг другу руки.

– Прошу вас, попрощайтесь с моим капитаном! – тихо сказал Кенан. – Он хороший человек!

Неджеб наконец отставил винтовку в сторону и крепко тряхнул руку Крыстану.

– Да хранит вас бог! – сказал он, с сочувствием глядя на исхудалое лицо студента.

Крыстан спустился в лодку. Волна слегка улеглась, и сейчас их болтало не так сильно, как раньше.

Милутин отвязал веревку и с силой оттолкнулся веслом от черного борта фелюги. Лодка отвалила и погрузилась в волны.

– Вставьте весла! – приказал Милутин. – Крыстан, на руль! Будем грести мы со Стефаном!

Лодка медленно удалялась. Капитан с окаменевшим лицом смотрел ей вслед и машинально кусал загрубевшие, потрескавшиеся губы. Он достиг того, к чему так горячо стремился все эти дни. Он отделался наконец от беглецов, и перед ним открылся путь к дому. Почему же сейчас он не думал ни о доме, ни о жене, которая ждала его? Что-то словно перевернулось в нем. На сердце было пусто, ни тени радости. Отсутствующим взглядом смотрел он на белую лодку, ничего не чувствуя, ни о чем не думая, как во сне. Лодка качалась на волнах, и с весел сбегала вода, и печатник, сидя на носу, смотрел на капитана с пониманием и участием.

И вдруг капитану показалось, что когда-то он уже видел все это – и удаляющуюся лодку, и волны, и черную палубу фелюги, и черные мешки, уложенные барьером вдоль бортов. И на сердце его было тогда так же тоскливо.

На смену душевной пустоте незаметно пришло какое-то гнетущее чувство незавершенности. Порвалась какая-то незримая нить, какая-то мысль осталась недодуманной, какое-то слово – недосказанным.

Почему так быстро покинули они фелюгу? Почему так и не сказали своего последнего слова – слова, которое было бы приговором всем его поступкам?

Капитан вздрогнул, услышав громкий всплеск.

Схватив винтовки, матросы бежали на бак. В волнах мелькнула голова Дафина, который быстро плыл к лодке, удалившейся уже метров на сто. Он плыл неумело, волны подбрасывали его.

– Дафин! – закричал капитан, подбегая к борту. – Дафин!..

Но тот упорно плыл вперед.

– Дафин!

Отчаяние и ярость горячей волной нахлынули на капитана. Куда его понесло? Почему он покинул его? Пока не поздно, надо броситься в воду, догнать, схватить его за тощую шею и вернуть обратно. Иначе останешься один среди чужих, с глазу на глаз с этим гнусным змеенышем – Ставросом. Нельзя…

– Милутин! – захлебываясь, прокричал Дафин.

Лодка повернула и пошла обратно.

Дафин уже не боролся с волнами. Из последних сил он старался удержаться на воде, но намокшая одежда тянула ко дну.

– Быстрее! – крикнул он слабеющим голосом.

Капитан, как во сне, скинул верхнюю одежду, разулся и подошел к борту. Но лодка опередила его. Далматинец уже протянул руку и подхватил Дафина.

Теперь они снова были близко. Но капитан почувствовал себя еще более одиноким – одиноким, как никогда в жизни, как та пестрая бабочка, которую он недавно видел над морем.

8

Только Неджеб не знал, что случилось. Когда он вышел из кубрика, лицо его было мрачным, в серых глазах затаилось глубокое беспокойство.

– Что там такое? – спросил он.

Кенан обернулся и с улыбкой посмотрел на него.

– Один сбежал! – весело сказал он. – Чуть-чуть не утонул!

Неджеб пропустил эти слова мимо ушей. Он думал о чем-то другом. Только сейчас Кенан заметил странное выражение его лица.

– Что с тобой? – с удивлением спросил он.

– Плохо, Кенан! – сказал Неджеб. – Будет буря!

– Буря? С чего ты взял?

– Барометр страшно падает! Да и без барометра видно!

Неджеб посмотрел на небо. По-прежнему не было ни облачка, но плотная синева смешалась с чуть заметной пепельной мутью, осевшей на горизонте. Стало очень душно. Пот струился по голым спинам матросов, но, увлеченные событиями, они не замечали этого. Один лишь Неджеб, почуяв приближение бури, сразу побежал в каюту, к барометру.

– И как ты думаешь, скоро начнется? – спросил Кенан с тревогой в голосе.

– Не знаю, – сказал Неджеб. – Наверно, к ночи… а может, и раньше.

Кенан посмотрел на часы: было семь минут шестого.

– Эти бедняги погибнут! – озабоченно сказал он.

– Оставь ты их! – махнул рукой Неджеб. – Хорошо, если сами уцелеем!

– Ты думаешь? – дрогнувшим голосом спросил Кенан.

– А ты как думаешь?.. Без винта-то!

– Надо взять их к нам! – решительно заявил Кенан. – Буря сомнет их!

– Кенан! – недовольно сказал Неджеб. – Видно, мало тебе одной беды!

– Мы их обезоружим! – поспешно перебил его Кенан. – И запрем в одной из кают…

– Сам лезешь на неприятность, Кенан! – мрачно сказал Неджеб. – Если уцелеем – твой папаша оборвет мне уши!

– Не бойся! – сказал Кенан, подходя к борту.

Лодка отошла не так далеко. Его еще могли услышать.

– Алло! – громко крикнул Кенан.

Крыстан привстал.

– Идет сильная буря! – кричал Кенан. – Погибнете!..

Крыстан быстро перевел.

Далматинец поднял голову и посмотрел наверх. Цвет неба ему совсем не понравился.

– Идите к нам! – кричал Кенан. – Нужно только сдать оружие! Буря пройдет – отправитесь дальше!

Крыстан снова перевел. Далматинец наморщил лоб. Стефан ехидно улыбнулся.

– Дешевая ловушка! – презрительно пробурчал он.

– Не болтай ерунды! – грубо оборвал его Крыстан.

– Оружие я не отдам! – заявил Стефан. – Сам в капкан не полезу!

– Нет смысла, Крыстан, – тихо промолвил далматинец. – Что фелюга, что лодка – одно и то же… Они и сами без винта. Черт знает, где опаснее!

– Откажемся! – сказал печатник.

Крыстан глубоко вздохнул. Лицо его опечалилось.

– Хорошо! – сказал он и, повернувшись к фелюге, крикнул:

– Большое спасибо! Мы остаемся в лодке…

Глубоко задетый этим ответом, Кенан обернулся к дяде.

– Не верят нам! – сказал он. – Боятся нас!

– Тем лучше, – с облегчением заметил Неджеб. – Да ведь, по правде говоря, фелюга или лодка – невелика разница!

– Алло! – крикнул с лодки Крыстан. – Нет ли у вас лишних спасательных поясов?

Кенан перевел. Неджеб начал прикидывать на пальцах.

– Два можем дать, – поколебавшись, сказал он.

– Ты уверен, что не больше?

– Два, не больше! – решительно сказал Неджеб.

– Только два! – крикнул Кенан сидящим в лодке. – Только два!

– Тогда не надо! – отозвался Крыстан, даже не переводя ответа товарищам.

«Только так он и должен был сказать! – с грустью подумал Кенан. – Одна цель – одна судьба. Так и надо было ответить!»

Люди в лодке снова взялись за весла. Кенан увидел тощую спину студента. Лодка плыла вперед, уходила навсегда!

Темный, безотчетный страх напал на Кенана – страх перед бурей, страх перед одиночеством. Ему показалось, что он стал слабее, беспомощнее, а фелюга – более жалкой. Чудовищным, исполинским зверем налетит на нее шторм, вмиг переломает мачты, тяжелыми лапами ударит по палубе, и все разлетится вдребезги…

Почему они не остались? Ведь чем больше людей вместе, тем лучше! А если к тому же это сильные люди, – еще лучше! Среди крепких духом не только буря, но и сама смерть не страшна.

Теперь же он остался один, потому что не сумел удержать их!

Мог, но не сумел!..

– Алло! – крикнул Кенан, но уже не таким сильным голосом.

Из лодки не отозвались. Подбрасываемая волнами, она медленно уходила, а он все острее чувствовал, что вдруг остался один, совсем один…

Один на черной фелюге под белым полумесяцем.

9

Буря разразилась с такой страшной силой, что даже готовый к самому худшему Неджеб растерялся.

Еще полчаса назад на небе не было ни облачка. Потом небо стало пепельным. Закат затянуло нависшими свинцовыми тучами.

Неджеб ходил по палубе и нервно покрикивал на матросов. Всем своим существом он предчувствовал надвигающуюся бурю и ждал ее с мрачным смирением – чему быть, того не миновать!