Текст книги "Волшебник (СИ)"

Автор книги: Павел Миротворцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Глава 3

   Занятый своими мыслями, я прошел больше половины расстояния, до дома моего учителя, прежде чем сообразил, что за все время пути мне ни разу не пришлось кого-нибудь обходить или увертываться от не заметивших меня людей. Я ведь маленький, поэтому, увлеченный разговором, народ частенько меня не замечал, из-за чего мне постоянно приходились быть на чеку. А тут полгорода пересек и ни одного столкновения.

   Стоило сосредоточиться, как все сразу встало на свои места.

   Народ просто расступался передо мной. Некоторые лишь вежливо уступали дорогу, другие отходили в сторону и смотрели вслед, а третьи, самые младшие, восторженным хвостом следовали за мной. Ощущения от этого всего были несколько странные. Или просто непривычные? Раньше на меня смотрели с любопытством, – что за неведома зверушка? – а теперь уважительно, –  сам Арт-Нак идет. Мое «себялюбие» от этого тихо млело, но пристальные взгляды смущали, невольно заставляя следить за каждым своим шагом. Из-за чего, если первую половину пути я даже не заметил, то оставшуюся половину, казалось, шел целую вечность.

   Буквально пролетев, типичный для каждого дома в Ханан-Кае дворик с десятком цветущих деревьев и покрытый зеленой травой, я буквально ворвался в дом учителя. Громко захлопнув дверь, устало прислонился к ней спиной. Сердце билось как загнанное, дыхание было шумным и частым, и вообще мое состояние никак не соответствовало тому, что я делал. Ведь просто прошел с одного конца города в другой, а впечатление будто нарвался на полноценную тренировку учителя. Кстати о последнем...

   – Никак мой придурочный ученик вспомнил о существовании своего Великого Учителя? – как обычно, яда в его голосе хватило бы на полноценного Василиска.

   – И тебе не болеть, старый хрен! – поднял я на него взгляд.

   Неизменные белые, в виде собачек, тапочки, черные, длинные трусы, которые он именовал странным словом "шорты" и длинный, белый халат.

   – И кто же тебя так загнал? – поинтересовался он, отхлебывая чай из большой кружки, покрытой многочисленными, веселыми, маленькими, желтыми рожицами.

   – Честно говоря, я просто не был готов к такой бурной реакции людей на мой новый титул, – откровенно признался я, постепенно успокаиваясь и выравнивая дыхание.

   – Ах да, – сверкнул зелеными глазами учитель, – ты же теперь у нас  господин новый Арт-Нак, – несколько зловеще произнес он. – Я тебе, кстати, еще не раз припомню  старого Арт-Нака.

   – Не понимаю, чего ты возмущаешься? – снимая сапоги, злорадно произнес я. – Ведь теперь все, наконец-то, встало на свои места. Сколько я тебе уже говорю, что ты старый хрен? Лет семь? Вот видишь! У меня ушло целых семь лет, но я все-таки смог доказать, что ты старый хрен. Есть чем гордиться.

   Поставив сапоги на обувную полку, я, пройдя мимо как-то так нехорошо скалившегося учителя, направился в сторону зала, – гостиной, как он ее называл, – чувствуя, как утопают мои ноги в мягком, густом ворсе, коридорной дорожки. По бокам находились красивые, даже на мой взгляд, светильники, на потолке расположилась маленькая люстра, а стены были покрыты красивой бумагой, которую учитель называл словом "обои". Войдя в зал, я отметил привычный бардак, ровным слоем покрывающий диван, низенький столик, два кресла, и частично большой ковер. "Бардак" в своем большинстве представлял собой одежду учителя, а оставшаяся часть приходилась на множество книг самой разнообразной тематики, тетрадей, огрызков карандашей, смятых бумаг и даже целых двух наборов цветных ручек.

   И после вот  этого еще что-то там говорили про меня, вроде как люблю забивать комнату всякими лишними предметами.

   Аккуратно переступая через весь этот хлам, я прошел к зеркалу. Большое, трехметровое, оно в ширину занимало почти половину стены напротив дивана. Вернее, несколько больших зеркал, плотно подогнанных друг к другу, занимали больше трети поверхности стены. Учитель вообще любил зеркала. Сколько у него маленьких я даже и не считал, но вот таких больших, по всему его трехэтажному дому, было еще восемь штук.

   Трехэтажный дом это еще одна прихоть учителя.

   В Ханаан-Кае  все дома были одноэтажными, правда с потолками до пяти метров, поэтому дом учителя, пусть и расположившийся на самой, южной, окраине города, выделялся.  Весьмавыделялся. Чего только стоила крыша, окрашенная в ярко-красный цвет, да еще и светящаяся в темноте. С другой стороны, на «дурь» Арт-Нака мало кто обращал внимание и я в том числе... правда, кое-что из этой «дури» я умудрился подцепить и сам. Например, безмерную любовь к книгам, а отсюда книжным полкам и библиотекам. Правда, библиотеку в своей жизни я видел только одну – учительскую. Несколько тысяч книг, за двенадцать лет, были прочитаны от корки до корки. Огромная, на мой неискушенный взгляд, библиотека учителя располагалась в отдельном, круглом здании, построенном за его домом. Внутри самого здания, книжные, закругленные полки, располагались полукругом вдоль стен, но, к моему глубокому сожалению, были заставлены лишь наполовину. Хотя учитель от этого «недостатка» постепенно избавлялся, все больше и больше книг находили свое место на полках его библиотеки.

   А уж как там было читать!

   Посреди помещения, в окружении книг, покоившихся на маленьких столиках, стояло удобное, мягкое кресло. Я особенно любил читать по вечерам и ночам. Учитель не поскупился, поэтому у него там, как и во всем остальном доме, были установлены магические светильники. Работали они по принципу "двенадцать часов". Двенадцать часов работы на двенадцать часов подзарядки. Вот только я любил брать один, небольшой, переносной и, располагаясь на кресле, устраивал ноги на низеньком пуфике, и читал, читал, читал. А еще я всегда мечтал увидеть, по словам учителя,  настоящую библиотеку. Потому как свою собственную, он именовал не иначе как «скромная коллекция любителя почитать». А на все мои вопросы, что же он тогда считает той самой «настоящей» учитель лишь многозначительно хмыкал, да улыбался. В общем, издевался, гад.

   Добравшись до зеркала, я, наконец, замер перед ним в полный рост.

   – Да красавец, красавец! – раздался ехидный голос учителя. – Ты мог бы и сам понять, как выглядишь, если бы вспомнил меня. Конечно, на мне это все смотрится на порядок лучше, но и на тебе выглядят вполне неплохо.

   Я проникся. Учительское "на порядок лучше" означало, что новые доспехи на мне смотрелись в три раза лучше, чем на нем самом. Теперь смело можно было ожидать какой-нибудь пакости. Ведь он просто-таки обожал играть передо мной роль: "Я, я, и еще раз я – самый великий человек на свете". А потому, в свою очередь, в отместку, я и стал называть его "старым хреном".

   И, тем не менее, мое отражение в зеркале наполнило меня определенной долей уверенности. Возможно, даже, что, когда сестренка говорила о Сине, она не сильно ошибалась. И дело тут не столько в обновке, – хотя и ее нельзя было не учитывать, – сколько в самом мне. Я  действительно изменился. Месяц назад я был, пусть и не по годам умным, – особенно по меркам нашего народа, – но вполне обычным пацаном, только маленьким. А теперь на меня, из зеркала, смотрел взрослый парень. Широкие, для моей фигуры, плечи, подтянутая, жилистая фигура, и стандартные для нашей семьи темно-синие глаза, да серебряные, короткие, растрепанные волосы.

   А еще была броня.

   Странная броня, если немного подумать. Кожу сняли с василиска, но эта была кожа дракона. Черная, состоящая из мелких, размером с ноготь, чешуек, она была необыкновенно прочной. Слабо подверженная магии и физическим атакам. Драконы из-за нее, в свое время, были практически неуязвимыми. К сожалению, наш народ, пусть и обладал некоторыми свойствами дракона, но при всем том им не являлся. Броня служила нам превосходной защитой, но мы в ней все же оставались уязвимыми. Она превосходно держала удары, как колющие, так и рубящие, в особенности последние. Однако, не обладая массой дракона, удары для нас становились весьма болезненными. Тут, правда, опять же, нам помогали мышцы дракона, да и кожный покров у нас был менее чувствителен к воздействию, чем у обычных людей, но средние по силе удары оставляли приличных размеров синяки. А один удачный сильный удар запросто мог сломать пару ребер. Вот только, все это касалось лишь нашего народа.

   – Учитель, – повернулся я к старому Арт-Наку, – а обычный человек сможет пробить этот доспех?

   – В свое время я натыкался на некоторых умельцев, – громко хмыкнул он в ответ на мой вопрос. – Если точнее, то таких нашлось целых четверо. Один из них умудрился сломать мне три ребра, еще двоя довольствовались по одному, а последний ограничился лишь трещиной.

   Учитывая нашу регенерацию, да и еще лечебные зелья, просто сущие мелочи.

   – И это за тридцать лет? – уточнил я.

   – Тридцать три, – поправил он.

   – Я этот доспех не буду снимать даже ночью, – развернувшись обратно к зеркалу, восторженно выдохнул я.

   – Думаю, придется, и не раз, – непонятно чему хмыкнул довольный учитель. – Ты как, налюбовался собой? К разговору готов?

   Черные сапоги, черные штаны, черный доспех, черные рукава плотной рубахи, до самых кистей закрывающие руки, черный щит на левой руке и черная рукоять черного же меча над правым плечом. И все это резко констатировало с бледным, лишенным загара лицом, пусть и темными, но все-таки синими глазами, и густыми, насыщенными серебряным цветом, волосами. Сначала титул Арт-Нака, а теперь еще и это... моя самооценка, наверное, в первый раз в моей жизни, слегка приподнялась выше нуля.

   Отвернувшись от зеркала, я, опять аккуратно переступая через валяющиеся повсюду вещи, последовал вслед за учителем. На кухню. Светлую, с множеством шкафов, двумя раковинами, одним большим, овальным столом, четырьмя искусно сделанными стульями со спинкой и огромной люстрой над столом. Повторюсь: и это  у меня-то много всего лишнего в комнате? Кстати, обстановка в наших кухнях тоже получила свое название, правда, данное уже не людьми, а самим учителем. Говорит: «ЁКЛМН». Ё – это еда. КЛМН – кружка, ложка, миска, нож... и ведь не поспоришь. У меня, конечно, была еще вилка, но вот многие обходились и без нее.

   – Ты ел? – спросил учитель, ополаскивая водой свою любимую, – с забавными рожицами, – кружку.

   – Как проснулся, сразу к тебе, – покачал я головой. – Мне мать первым делом сказала, что ты ей сказал, что бы она мне сказал... блин! Короче, что мне надо уйти из города. Там уже мне стало как-то не до еды.

   Я подошел к стене, где висел щит и меч учителя, и повесил на свободное место свой щит. У него такие места были подготовлены чуть ли не в каждой комнате. Говорит: "Поживешь с людьми, так потом еще и не таким параноиком станешь". И меня ведь тоже приучил. Я без меча и щита рядом с кроватью даже уснуть не могу. Например, в шкафу, как сегодня, мой меч и щит, последний раз висели года два назад. Я тогда, как и в этот раз, пострадал. Сильно. Собственно, мое оружие, только в таких случаях и оказывались в шкафу.

   – Я себе картошку с мясом тушу, будешь? – подойдя к плите, где стояла, слегка позвякивая крышкой, парящая латка, не оборачиваясь, спросил учитель.

   – Буду, – невольно кивнул я, хотя он и не мог этого видеть.

   А затем мы ели. Молча. Как всегда. И лишь потом, помыв посуду, убрав со стола и налив себе чаю, уселись напротив друг друга, откинувшись на удобные спинки стульев. Правда, из-за этого, мне пришлось снять перевязь с мечом и повесить его рядом со своим щитом.

   – Приступай, – одобряюще кивнул учитель.

   – Легко, – отхлебнув из кружки, ответил я. – Первый вопрос: почему? Какая причина?

   – Можешь начинать загибать пальцы.

   – В смысле?

   – Сколько нежити ты тогда убил? – почти ласково произнес учитель.

   – Спроси чего полегче.

   – Ладно, сколько магической нежити ты убил?

   – Насколько магической? – уточнил я.

   – Хотя бы сильной.

   – Два Рыцаря, один Костяк, и один Лич.

   – А теперь, – еще более проникновенно, продолжил учитель, – сколько дней не рекомендуется ходить в Некрополь после убийства Рыцаря?

   – Месяц, это, по-моему, даже дети знают.

   – Молодец! По крайней мере, на уровне детей ты точно соображаешь. Грудных.

   Невольно нахмурился: что я упустил?

   – Не понял? – изогнул бровь учитель. – А ты посчитай, посчитай...

   – Два Рыцаря Смерти – это два месяца, – осторожно начал я. – Один Костяк – еще два месяца. Один Лич... даже не знаю... четыре месяца?

   – Год.

   – Значит... – на мгновение задумался я, подсчитывая в уме, – один год и четыре месяца. Грубо говоря, полтора года мне лучше к Долине Нежити даже не приближаться. И в чем проблема? Полтора года это вовсе не повод, чтобы куда-нибудь уходить.

   – И это мой ученик, – раздраженно закатив глаза, горестно отозвался учитель.

   Я снова нахмурился.

   – Ну? – мрачно произнес я.

   – Чего ты тут брови хмуришь? – наклонившись в мою сторону, сухо ответил учитель. – Я тебя сколько учу? Тринадцать лет? И какое у нас с тобой первое правило?

   – Сначала думай, и только потом говори, – еще мрачнее произнес я.

   – Смотри-ка ты, знает! – брови учителя удивленно взлетели вверх. – А я думал ты уже забыл. Ну, так и? Не хочешь попробовать подумать?

   – Я думал, – уже откровенно набычившись, ответил я.

   – Ой-ой, какие мы грозные! – насмешливо блеснул глазами он. – Сопли до пола, а все туда же... еще и Арт-Наком зовется.

   И тут я успокоился. Абсолютно. Вот ведь старый хрен, едва не подловил.

   – Учитель, я действительно думал, всю дорогу пока шел до тебя, но все равно не смог понять.

   А в ответ смех, не громкий, какой-то даже добрый и ничуть не обидный.

   – Ты, наконец-то, повзрослел, – отсмеявшись, удовлетворенно произнес учитель. – Еще в прошлом месяце ты даже не понимал, что это обычные провокации, и их надо игнорировать.

   Я молча кивнул. Да. Повзрослел.

   – Ладно, теперь поговорим серьезно, – в три глотка осушив кружку и отставив ее в сторону, произнес он. – В Некрополь тебе нельзя, – положив руки на стол и переплетя пальцы, сухо, по-деловому, смотря прямо в глаза, заговорил учитель. – И не полтора года, а до конца жизни.

   Я снова кивнул. Молча. Учитель в ответ улыбнулся и покачал головой.

   – Повзрослел, – повторился он. – Поясняю, почему тебе нельзя в Некрополь. Дело в том, что ты убил СЛИШКОМ много магической нежити. Даже если бы ты ограничился одним Рыцарям, тебе бы все равно пришлось просидеть в городе больше полугода. Слишком много на тебе посмертных, магических отпечатков нежити.

   – После-послесмертных, – не весело поправил я.

   – Шутишь это хорошо, – серьезно кивнул учитель. – Здесь плакаться не о чем. Я когда-то оказался почти в похожей ситуации, только несколько по другим причинам, а потому, в свое время, и ушел из города. Но я смог найти способ, чтобы очиститься от навязанного на меня проклятья.

   – Значит... – с надеждой начал я, но тут же был перебит.

   – Нет, – качнул он головой. – С тобой такой номер не пройдет. Тут дело намного сложнее.

   – Из-за Лича? – уточнил я.

   – Он, как и Костяк, скорее дополнительная причина, а не основная. Тебе бы хватило и просто двух Рыцарей Смерти. Хватило бы, даже если бы ты больше никого не убил. Более того, если бы ты продолжил ходить в рейды, то тебе бы пришлось уйти из Ханан-Кая в любом случаи.

   – Даже если бы я не убивал магических тварей?

   – Да. Проблема в том, что, по своей сути, любая нежить, является магической тварью и после своей второй смерти, эта магия оставляет отпечаток на своем убийце. Обычные зомби и скелеты, практически незаметный, исчезающий за пару дней, да и то, для такого результата, их надо убить не меньше нескольких десятков. Но чем сильнее тварь, тем сильнее отпечаток. Да ты и сам это знаешь.

   Я кивнул. Действительно. Знаю.

   – Так вот, в этих магических следах и заключаются твои проблемы, – учитель снова посмотрел мне прямо в глаза. – На тебя влияет даже самый слабый отпечаток, а сильные останутся с тобой навсегда. Максимум на что ты мог бы рассчитывать, это ослабление следа. Но даже так, любая нежить начинала бы чувствовать тебя метров со ста, а после первого же убийства это цифра мгновенно бы удвоилась. И каждое новое убийство подпитывало бы оставшиеся на тебе отпечатки и добавляло новые. Это могло длиться годами, но, в конце концов, тебе бы все равно пришлось уйти из города или сидеть за его стенами до конца жизни.

   И замолчал.

   – Вот значит как оно все, – медленно произнес я, "держа" взгляд учителя. – И что теперь? Ну, уйду я, а дальше? Никогда не возвращаться?

   – Не совсем, – негромко отозвался он.

   – Ты еще не все мне рассказал? – догадался я.

   – Да, – короткий кивок, – не все. Есть кое-что еще. И для начала, так сказать о самой причине.

   – Причина, по которой на мне не пропадают магические следы?

   – Да, дело в том, что в твоем случаи, это скорее трофей, нежели след.

   Не понял.

   – Поясни.

   – Ты ведь знаешь, что нашему народу достались неплохие магические способности? – вопросом на вопрос, ответил он.

   – И? – насторожился я, не понимая, куда он клонит.

   – А еще, у нас частенько появляются люди с самыми разными способностями, так?– снова вопрос вместо ответа.

   – И? – повторил я, пытаясь уследить за мыслью учителя.

   – Вот тебе и "и", – хмыкнул он. – Знаешь, какие способности достались мне?

   – У тебя есть способности?! – неподдельно удивился я. – Ты еще никогда мне об этом не говорил!

   Он на это лишь громко фыркнул.

   – Да если перечислить все, что я тебе не говорил, целая библиотека получится, – обычный, ядовитый сарказм учителя мгновенно вернул мне расположение духа.

   Ничего. Мы еще не раз сходим в Долину Нежити.

   – Так что за способность?

   – Ты обратил внимание, что я сказал: "нашел способ избавиться от проклятья"? Не от магических следов, а именно от проклятья?

   Я кивнул. Да. Обратил.

   – Делом в том, что на мне не остаются следы, вообще. Причем не остаются по двум причинам, одна из которых моя способность, а вторая напрямую связана с первой, – и замолчал, вопросительно глядя на меня.

   Не остаются? Это как? Вернее: почему? Магические следы – это магия. Не оставаться они могут лишь по одной причине – защита.

   – У тебя есть какая-то врожденная, магическая защита? – озвучил я сам собой напрашивающийся вывод.

   – Верно, – тонко улыбнулся учитель. – У меня почти такая же ситуация, как у тебя с Магией Разума.

   Мое лицо невольно вытянулось от удивления.

   – У тебя абсолютная защита к магии?!

   – Не совсем, – слегка покачал он головой. – На меня вполне возможно воздействовать Высшей Магией, но, учитывая мою броню и природную способность, даже с помощью нее меня не всегда возможно достать. Обратная сторона медали, полная недееспособность как мага.

   – То есть, как у меня с ментальной магией, – озадаченный от новых новостей, почесал я затылок. – Тогда как тебя прокляли?

   – Дело в том, что проклятье это не всегда одна лишь магия. В моем случаи, это была кровь, смерть, магия и определенные способности нежити.

   – Когда ты убивал Рыцаря Смерти, он тебя проклял? – сразу догадался я.

   Рыцари частенько демонстрировали уникальные возможности, поэтому в этом не было ничего удивительного.

   – Да. Причем проклял настолько хитро, что даже моя природная защита спасовала. – А затем, хмыкнув, добавил: – Вернее не совсем спасовала, кое-кто ее вполне сознательно ослабил.

   – Ослабил? – невольно вырвалось у меня.

   – К этому мы еще вернемся, – успокаивающе приподнял руку учитель. – Сейчас мы говорим о способностях.

   – В смысле, теперь о моих? – недоумевая, спросил я. – Так у меня, вроде, только абсолютная защита к Магии Разума... или есть что-то еще, о чем я не знаю?

   – Я боюсь в это поверить, но, похоже, ты действительно начал соображать, – опять прорвался наружу его сарказм. – И да, есть кое-что еще. Вот только попробуй сам догадаться.

   – Подсказку? – сразу спросил я, привычный к такой манере учителя.

   Он частенько так делал. Заставлял думать.

   – Исходи из моих способностей и твоей проблемы.

   Я невольно откинулся на спинку стула, складывая руки на груди. Способности учителя: почти абсолютная защита от магии, не остаются магические следы. А еще он говорил о двух причинах. И если первая это защита, а вторая связана с первой, то второй причиной становится упомянутая им "обратная сторона медали" – полная недееспособность как мага. В свою очередь, моя проблема: накопление отпечатков и невозможность от них избавиться. Хм... исходя из всего перечисленного... Если при минимуме способностей к магии, – считай их полном отсутствие, – следы не остаются, то, следуя такой логики, получаем...

   – У меня слишком сильные способности к магии? – осторожно предположил я.

   Не любил я ошибаться, а то тогда учитель всегда начинал надо мной издеваться.

   – Еще чуть-чуть и я начну скучать по старым временам, когда ты тупил через каждое слово, – мгновенно поскучнел он, отводя взгляд в сторону.

   Вот только я уже успел заметить довольный блеск его глаз.

   – И что мне теперь делать?

   – Как что? – мгновенно повернулся ко мне учитель. – Становится магом конечно!

   – Магом? – невольно скривился я.

   Я как-то видел магов, естественно человеческих.

   Дело было лет десять назад, тогда к нам в город заявилась делегация из десяти магов. Говорили: "Мы пришли изучать Город Мертвых". Нет, наш Некрополь не был единственным в мире, учитель как-то упоминал о наличии еще двух, но, как он же и объяснил, наш был единственным, до которого возможно было добраться без особых проблем. А маги пришли снимать какой-то "магический фон", измерять какие-то "магические колебания", оценивать уровень опасности, и еще целую уйму разнообразных вещей. Вот только все они были толстыми, мелкими, даже меньше учителя, которого я тогда считал самым маленьким взрослым в мире. А еще, до их прихода я о существовании толстых людей даже и не подозревал.

   А как они были одеты?

   Я тогда уже читал больше двух лет, поэтому многое узнал, но даже при этом, так и не смог понять по какому принципу они выбирали себе одежду. Куча колец, цепей, браслетов и, – вообще ужас! – серег. Зачем прокалывать себе уши? Ни тогда не мог понять, ни сейчас. Учитель говорил: "Ради красоты". Но они выглядели так омерзительно, что ни о какой красоте там и речи не шло. А все остальное? Какие-то странные, ужасно длинные одежды, названные учителем "мантиями". Ни брони, ни меча, ни щита, да еще эти одежды, в которых в любой момент можно было запутаться и рухнуть мордой в землю. Тут никаких врагов не надо, сам себя угробишь. Все эти мантии еще и развивались при любом, даже незначительном, движении. А многочисленные кольца, сережки, браслеты и цепочки? Звон от их бренчания, казалось, разносился на километры и километры вокруг.

   А как они во всем этом смотрелись?

   Я как-то натыкался на картинки "пугала" и "шута". Вот эти маги у меня с ними и ассоциировались. Выглядели они слово пугала, сделанные из шутов, даже свои "бубенцы" у всех имелись, просто немного измененные. И ладно бы этим все и ограничивалось, но так ведь и их "боевые" качества вызвали бы у меня жалость, если бы мне было знакомо это чувство. Однако, так как подобного чувства мой народ не знал, эти маги не вызвали у меня ничего кроме брезгливости. Поэтому, когда уже через три дня, из Некрополя вернулся лишь один полудохлый маг, я даже не стал спрашивать у учителя, что же с ними случилось. Впрочем, он, не переставая хихикать и сыпать своими комментариями, сам мне все рассказал.

   А получилось все просто.

   Дело в том, что эти маги так и не смогли найти себе проводников. Наши, как только уясняли, что от них потребуется, – "следить", "вести", "рассказывать" и "охранять", – тут же посылали магов далеко и надолго. Вот в итоге, они так и не смогли найти себе проводника. Максимум чего они смогли добиться, так это того, что несколько командиров разных отрядов, собравшись вместе, набросали им примерный план первых семи уровней. И они, ориентируясь по этой карте, пошли делать свои замеры. И сделали. Причем результат оказался такой, что, как говорится, "только пятки засверкали". Правда, сверкали они недолго. Прогуливающийся на пятом уровне Костяной Король вместе со своей свитой, очень заинтересовался "маленькими и толстенькими". В результате из Некрополя вернулся только один, да и тот от страха почти ничего не соображал.

   И вот  этим мне предлагал стать учитель? После того, как сам же их, прямо при мне, называл «жирными идиотами»? Если бы я не знал его так долго, то мог бы подумать, что он сейчас в очередной раз пошутил. Но нет. Он был предельно серьезен.

   – А чем тебе, собственно, не нравятся маги? – как я видел, совершенно искренне удивился учитель, в ответ на мой недовольный вопрос.

   Я доступно и максимально коротко объяснил. Правда, реакция учителя, как всегда, последовала совершенно непредсказуемая.

   – Фу-у-ух! – стер он пальцами мнимый пот со лба. – А я то уж было начал опасаться, что все, больше нет моего любимого идиота. Порой так приятно ошибаться!

   От его улыбки у меня нервно дернулось веко: что опять не так?

   – Давай немножко подумаем, – не прекращая улыбаться, произнес учитель, складывая пальцы домиком. – Скажи, ты у нас кто?

   – Соробориец? – осторожно предположил я.

   С учителем вообще во всем и всегда надо было быть на стороже.

   – Правильно, а я кто?

   – Тоже Соробориец?

   – И опять верно, может, даже мои подозрения были не беспочвенны? – снова "заязвил" учитель. – Может у тебя даже и свой собственный мозг имеется? Правда, судя по всему, он у тебя работает по принципу: "один на пять". Одна минута работы, на пять минут бездействия.

   – Слушай, – не выдержал я, – ты лучше заткнись и объясни все как следует.

   – А подумать? – елейным голосом произнес учитель.

   Мысленно я не только кинул в него свою кружку, но потом еще и набил морду и запинал ногами. Умеет ведь доставать, когда ему надо... да и когда не надо, тоже умеет.