Текст книги "Кот в муравейнике (СИ)"

Автор книги: Павел Шумил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

После боя, пока женщины накрывали поляну, пришло время подарков. С отцом Тамарр мы обменялись ножами. Всю кухонную утварь из багажника байка подарили женщинам. Брату Тамарр, тому самому, с длинным языком, я подарил фонарик с зарядкой от солнечной батареи. А подарки гостей складывали в кучу справа от входа в юрту.

С удивлением узнал, что местные давно изобрели пиво. Слабое, но вкусное! Пересчитал градусы в граммы сахара, вычислил степень разбавления, чтоб получилось не крепче пива – и ознакомил местных с вином иноземцев. Для детей размешал такое же по вкусу и цвету, только не на сахаре, а на сахарине. То есть, без градусов. Все остались очень довольны!

А вечером случилось неожиданное! Прилетели мама с Татакой! Катер посадили на краю селения рядом с байком. И обе отлично говорят на местном языке! Родителям Тамарр я представил Татаку как наставницу по боевым искусствам. Она произвела фуррор своим пушистым хвостиком. Это ей Маррта устроила – на руках от плеча до локтя и на хвосте шерстка густая и вдвое, втрое длиннее обычной. Парни балдеют! Только старожилы знают, что под длинной шерсткой Татака прячет клейма. Когда-то она была рабыней и трижды бежала от хозяина. За первые два побега ее дважды клеймили, а за третий отрубили хвост. Ну, хвост Маррта тут же пришила на место, а клейма спрятала под длинной шерсткой.

Мама моментально нашла общий язык с родителями Тамарр. А Татака созналась, что у них с мамой жутко болит голова. Всего три часа как из-под нейрошлема. Изучали местный язык. И отругала меня за то, что не снял с невест ошейники. Еще сообщила, что через четыре часа они улетают на Архипелаг. И предложила Лапочке написать письмо домой.

Тем временем в небольшой кружок родителей и самых уважаемых гостей подсел пожилой прратт.

– Это вождь клана, – шепнула изрядно оробевшая Тамарр. В общем шуме о чем там говорят, я разобрать не смог. Но на мне же стратегические очки! А в них – направленные микрофоны. Вождь расспрашивал мою маму и родителей, где намерены жить молодые. Думал, мама сразу и категорично заявит, что в Оазисе. Но мама дипломатично сказала, что сначала я обязан закончить учебу, получить звание младшего вождя воинов, а потом волен жить там, где решат молодые. Ей хотелось бы, чтоб в Оазисе, но удерживать силой она не будет. Только сразу предупреждает, что если сын захочет жить здесь, то поселится не один, а с несколькими молодыми парнями. У них большая дружба, и расставаться они не захотят.

Все понятно. Меня мама любит, но чувство долга у нее на первом месте. А чувство долга прогрессора говорит о том, что пора начинать освоение Дикого материка. И я – повод для создания плацдарма на Диком материке. Но я потенциальный суперкот. Я должен периодически проходить обследование. Надолго без надзора меня не оставят. Если я поселюсь на Диком материке, то и медики здесь поселятся. Все в кучку... В общем, мама давить на меня не будет.

Я понимаю ситуацию, и мама понимает, что я понимаю. Оставляет выбор за мной. Ну да, я же теперь взрослый мальчик...

Подтягиваю поближе своих жен и рассказываю, о чем говорят мама с вождем. Естественно, Тамарр хочет, чтоб я остался в клане, а Лапочка хочет в Оазис. Там цивилизация. Объясняю, что прилетел на Дикий материк всего на месяц. Потом мы точно полгода будем жить в Оазисе. А дальше я не знаю. Честно не знаю. Как вожди Оазиса решат. За полгода может измениться очень многое. Если в прошлые годы генеральной линией считалось строительство двух полностью автоматизированных баз для активированных, но необученных суперкотов, то база в пустыне закончена год назад, а база на Маррасе будет сдана в эксплуатацию месяца через два. Освободится целая толпа строителей и иноземцев. Может заработать давно написанная программа подъема Дикого материка. Тогда я окажусь в первых рядах...

– Сын, разговор есть, – зовет меня мама. Вполголоса сказала, даже головы не повернула. Да и зачем? На ней костюм прогрессора с кучей регистраторов, на мне тактические очки. Стоит маме кнопочку на браслете нажать, и ее костюм связывается с моими очками.

– Девочки, нас моя мама зовет, – говорю я своей команде и веду к костру Уважаемых и Почитаемых.

Тот же вопрос вождя, только не маме, а мне. Останусь ли я в клане. Объясняю то же, что и девочкам – на полгода возвращаюсь домой, заканчиваю учебу, а дальше не знаю. Возможно, вернусь сюда с кучей друзей. Уже и место хорошее для поселения присмотрел на берегу реки. Тамарр видела. Тамарр описывает место. Вождь говорит, что это плохое место, там жабоглотов много. Возражаю, что всех больших жабоглотов мы за год съедим, а маленьких не боимся. Вождь интересуется, чем мне не нравится это селение? Говорю, что очень нравится, и девушки здесь красивые. Но я здесь новый, никого не хочу стеснять. Договариваемся, что через полгода еще раз встретимся и все обсудим.

Глубокой ночью мама с Татакой собираются в обратный путь. Перед отлетом мама фотографирует на планшетку меня с женами. Перед этим снимает с девушек ошейники. Говорит, что покажет фото Асерру, чтоб не переживал за дочку. Ошейник на таком фото не комильфо. Пусть видит, что его дочь свободна. Услышав это, я забираю копье у Тамарр и даю Лапочке. Теперь точно поверит, что дочь свободна. Ведь хвататься за оружие рабыням запрещено.

– Я великий охоткик на полевых мышей! – произносит Лапочка и бьет древком о землю. Мы весело смеемся, так и получаемся на снимке – молодые, смеющиеся.

Мама с Татакой еще раз прощаются с нами и улетают на катере. А я перегоняю байк поближе к юрте родителей Тамарр. Тут выясняется, что нам выделили небольшую гостевую юрту со всем необходимым внутри. Постель больше напоминает футон из страны восходящего солнца иноземцев. В смысле, просто матрасик на коврике. Лапочка отрубилась как только легла. А мы с Тамарр занялись супружеским долгом. Собирались подойти к делу солидно, "с чувством, толком, расстановкой", но получилось жадно и страстно. Не поверите, сам себе завидую! Еще неделю назад был зеленым пацаном!

– ... Рыжий, ну не спи, Рыжий! Я по делу...

Просыпаюсь. Разбудил меня брат Тамарр. Судя по блеянию скота на улице, местные уже освоили скотоводство.

– Чего тебе? – спрашиваю по-русски и повторяю на местном.

– Рыжий, научи так драться, как ты вчера со старшей.

Старшая – это Тамарр. Местные не любят произносить имен. При любой возможности заменяют их другим словом.

– А ты знаешь, сколько лет меня учили? Десять! При всем старании не успею. Я же скоро домой улетаю.

Парень грустнеет, уши обвисают, хвост опускается.

– Так и знал, что здесь какая-то засада... А чему можешь научить?

Тут просыпается Тамарр.

– Резвый, дай нам поспать. Или новости расскажи. Что изменялось пока меня не было?

Первыми же словами мальчишка рушит мою мечту. Охота на бозонов прошла в тот день, когда мы летали на корабль. До сих пор не закончили коптить мясо. Теперь стадо ушло на север и вернется нескоро.

– Ты охотиться собрался или только посмотреть на них хочешь?

– Хотя бы посмотреть...

– Тогда садись на байк, догоняй стадо и смотри пока не надоест, – советует Тамарр и переворачивается на другой бок. Отличная идея, кстати. Так и говорю парню.

– Мы полетим по небу? – уши у парня встают торчком. Хотел ехидно спросить, кто это "мы", но Лапочка все портит.

– А меня возьмете? – широко распахивает глаза моя черненькая. Думал, она спит.

– Куда же я без тебя? – глажу ее по головке. – Быстро одевайся.

И сам показываю пример. После чего выхожу из юрты и за руку вытаскиваю не в меру любопытного пацана.

Пока одевается и собирается Лапочка, включаю байк и объясняю, что это такое, где нужно сидеть и за что держаться. Достаю из бардачка ремни безопасности, застегиваю на мальчишке, регулирую по росту. Прибегает Лапочка и тоже получает комплект ремней. Мальчишку сажаю первым, он будет за штурмана. Взлетаем.

– Муж, зачем ты нас привязал? – интересуется Лапочка.

– Чтоб не было такого, как с Тамарр. Одного стихийного бедствия в семье достаточно.

– А что она сделала? – это уже пацан.

– На ходу с байка спрыгнула, – говорю я и прикусываю язык. Но поздно!

– Расскажи! – хором в два голоса.

Вовремя вспоминаю, что Тамарр прыгала на ходу дважды.

– Мы тогда на лопу охотились. Лопы – это тактарры по-вашему. Я догнал стадо, выбрал самку повкусней, только хотел ее прикончить, как Тамарр на полном ходу прыг ей на спину! Закогтила, но с ног не сбила. Устроилась на спине лопы как мы на байке и несется вперед с дикой скоростью! Мы охотиться собрались, а она решила покататься! Вот я вас и пристегнул, чтоб вы на бозонов не прыгали. Бозон не лопа, зверь серьезный. Убить может!

– Что мы, совсем глупые? – сопит мальчишка.

– А чего тебя Резвым прозвали? – ехидно спрашиваю я.

– Муж, что дальше было?

– Что-что... Мне пришлось тоже с байка соскакивать. Догнал лопу, сбил с ног, прикончил. И запретил Тамарр кататься на лопах. Мне нужна живая жена, а не симпатичный дохлый трупик. А лопу тебе привезли. Ты ее на костре жарила.

– Здорово! – это, конечно, мальчишка.

– Ничего здорового. Тамарр когтями всю шкуру располосовала. Мы ее потом выбросили, – говорю я. На самом деле шкура пострадала совсем не сильно. Просто мы с Лапочкой выделывать шкуры не умеем, а Тамарр поленилась. Вот, по взаимному согласию, ее и выбросили.

Мальчишка полон нездорового энтузиазма.

– Резвый, дай слово, что не будешь прыгать на бозонов. Иначе никогда больше не посажу на свой байк.

Ага, заставляю сделать выбор между двумя удовольствиями. Байк перевешивает.

Стада не видно. Поднимаю байк на пятьсот метров, и Резвый тут же указывает рукой вперед.

– Вот они!

Через пять минут мы уже летим над стадом на высоте нескольких метров. Могучие животные грязно-бурого цвета совсем не обращают на нас внимания. Нет, они не грязно-бурые, они просто грязные. Влезают в воду, а потом кувыркаются в пыли. Резвый говорит, так они от оводов защищаются. Верю. Ни одна уважающая себя букашка в такую грязь не полезет! Но какие они могучие! Просто горы мяса на четырех ногах! Ничего не делают, только жрут траву и размножаются. Тупые! Могучие, грязные и тупые. Вот так рушатся детские мечты о могучих и прекрасных...

На краю стада между жрущих туш бродит и жалобно мычит теленок. Резвый говорит, он скоро с голода помрет. Маленький еще, траву есть не может, мамку сосал. А мамки больше нет. Мамка, наверно, в коптильню попала. Спускаюсь, хватаю правой рукой теленка за шкирятник и отрываю от земли. Мышцы ноют от напряжения. Рычу, но все же поднимаю его одной рукой и швыряю поперек сиденья между собой и Резвым. Он под полцентнера весит!

Лапочка пищит за моей спиной и сжимает мою талию. Ее почти столкнули с байка. Уплотняюсь. Теперь верещит Резвый. Только теленок ведет себя тихо. Обреченно молчит, даже не трепыхается.

Разворачиваю байк и на максимальной скорости веду к селению. У юрты нас встречают Тамарр, вторая жена, которая мама Резвого и еще пять женщин.

– Держи добычу, – сгружаю теленка перед Тамарр. Лапочка отстегивает ремни безопасности и помогает отстегнуться Резвому.

– Мы ее догнали, поймали и живьем взяли! – хвастается Резвый.

– А чего ж не убили? – интересуется Тамарр.

– Я подумал, я здесь гость, может, мне нельзя на чужой земле охотиться, – сочиняю на ходу я. Не говорить же, что без ножа на охоту вышел.

– Правильно, вообще-то, – подтверждает Тамарр. – Но к уурркам это не относится. Ууррки общие.

Над теленком сюсюкают женщины. Узнаю, что это телочка, родидась всего неделю назад и очень голодная. Одна женщина приносит миску каши и кормит телочку с ложечки. Это финиш. Я думал, мы ее на обед съедим...

Мальчишки отчаянно завидуют Резвому. Тамарр советует покатать их на байке для укрепления дружеских связей. Чтоб я поскорее из гостя превратился в своего. Обдумав, прихожу к выводу, что она права. Парни вырастут, станут взрослыми, но полеты на байке останутся в памяти. И водитель байка на подсознательном уровне будет восприниматься как друг.

Укреплением дружеских связей занимаюсь до обеда. Если честно, надоело пятнадцать раз повторять одно и то же. Инструктаж, подгонка ремней, медленный полет, быстрый полет на бреющем, немного пилотажа, подъем на полкилометра... Два пассажира за раз. Сначала парни, потом и девочки тоже. Но Тамарр рассказала, что отношение ко мне и байку изменилось. Раз с детьми возимся, значит, мы с байком не опасны. А то вчера я здорово напугал народ своей крутостью.

После обеда Тамарр подвела ко мне папину вторую жену. Зовут ее Чупрри. Только не знаю, настоящее это имя, или дружеское. Чупрри просит свозить ее к родителям. Тамарр объясняет, что по земле нельзя. Опасно. Не со всеми кланами по дороге хорошие отношения. А на байке можно обернуться до темноты. Более того, НУЖНО обернуться именно до темноты.

– Твой папа знает? – интересуюсь я у Тамарр

– Папе знать не нужно.

– Понятно... Маршрут знаешь?

– Знаю, но я не полечу. Тот клан меня не очень любит.

– Я знаю дорогу. Сначала до реки, потом вдоль реки. Очень просто! – подает голос Чупрри.

– А как меня там встретят?

– Тебя там не знают, ты чужак. Я скажу, что ты хороший, мне поверят!

– Я знаю, что я хороший, – бормочу, обдумывая ситуацию.

– Серрежа, очень прошу, – проникновенно шепчет Тамарр.

– Уговорила, красноречивая. Чупрри, готовься к полету.

– Я готова.

Из-за моей спины выскакивает Резвый и застегивает на маме ремни безопасности. Второй комплект – на себе.

– А ты куда собрался?

– Я с вами! Я маму охраняю.

Подумав, соглашаюсь. Если мы прилетим с ребенком и без оружия, у нас не может быть плохих намерений. А про огнестрел и резак местным знать не обязательно.

– Сядешь сзади.

– Почему?

– Потому что твоя мама сядет спереди и будет показывать дорогу.

Взлетаем и летим в сторону, противоположную указанной, пока селение не скрывается из виду. Только после этого я широким разворотом ложусь на нужный курс.

– Охотник, почему мы летели не туда?

– Кто-то мог видеть, в какую сторону мы полетели. Если спросят, скажешь, что показывал вам жабоглотов. Резвый! Слышал?

– Да, Рыжий. Мы охотились на жабоглотов.

– Не охотились, а просто смотрели. Сверху смотрели.

Четверть часа полета – и впереди появляется широкая река. Снижаюсь до десяти метров, чтоб Чупрри смогла опознать берега, и прибавляю скорость. Пока летим, Чупрри рассказывает, как попала к отцу Тамарр. Она стала пленницей незадолго до начала новой жизни. Тамарр уже рассказывала мне, что пленницы-девственницы – это что-то вроде местной валюты. Стоят очень дорого и используются в расчетах между кланами. Пока не осядут у кого-то из воинов в качестве жены. Поэтому кланы воруют друг у друга молодых девушек. Обращаются с пленницами хорошо, но воли не дают. Чупрри прошла через три клана, прежде чем осела в семье Тамарр. Девушки были одного возраста и сдружились моментально. Это здорово помогло Чупрри быстро и безболезненно войти в семью и клан. Но по дому она сильно скучала.

Когда Чупрри начала узнавать берега, я опустил байк к самой поверхности. Женщины, стиравшие какие-то тряпки, решили, что мы приплыли по воде. Не стал их разубеждать. Чупрри узнали, моментально начались обнимашки. Резвому, как сыну, тоже досталось. А меня он представил как дядю. Я сразу предупредил, что заехали совсем ненадолго, по пути, так как торопимся по своим делам.

Как работает бабий телеграф, слышал, но не видел. Теперь увидел. В селение мы вошли толпой, из-за которой мужчины нас не разглядели. Они, конечно, слегка насторожились. Но решили, что река опять что-то принесла. То ли лодку, то ли утопленника. В общем, первым мужчиной, которого я увидел, был отец Чупрри. И первым делом она представила ему внука. А потом уже меня.

Я, конечно, отличаюсь по раскрасу от местных. Но, пока одет в доспех, это не сильно бросается в глаза. Тем более, в полутемной юрте после яркого дневного света на улице.

Когда в юрту набились гости, мы уже сидели на почетных местах с мисками в руках. Нет, не мисками – пиалами. И попивали какой-то местный напиток, в котором попадались ягоды. В общем, лепота, как говорит Петрр. Чупрри и Резвый тараторили без умолку, тактические очки захлебывались и тормозили с переводом. Я старался помалкивать, хотя и сам понимал уже почти все, что говорят вокруг.

Был жутко удивлен, когда узнал, что Тамарр в этом селении знают. Два года назад она здесь была и даже легко ранила двоих претендентов на руку и сердце. Поэтому новость, что проиграла поединок и стала моей младшей женой, встретили веселым, слегка злорадным смехом.

Несмотря на заверения, что нас ждут вечером с новостями, и остаться на ночь никак не можем, местные решили организовать праздник. Вот с половины этого праздника мы тихонько исчезли. Тепло попрощались с родителями, братьями и сестрами Чупрри, сели на байк и, поднявшись на десяток сантиметров, медленно, со скоростью пешехода, полетели к реке. Над водой тоже поначалу летели медленно. Нам махали с берега, и мы махали в ответ. Плавно и постепенно я увеличил скорость. А когда провожающие скрылись за поворотом реки, поднял байк в небо и задал курс автопилоту. Не над рекой, со всеми ее изгибами, а по прямой.

Не успели пролететь и полсотни километров, на мои очки пришел вызов из Оазиса. Сестренка скоммутировала меня с ошейником Лапочки.

– Хозяин, возвращайся быстрее! Сердитый воин ищет Чупрри, Тамарр ему уши заговаривает. Но он очень сердитый!

– Начинается! – вздохнул я. Предупредил свою команду и дал полный газ. Засвистел ветер.

– Лапочка, возьми горшок с водой, тряпку и поставь с обратной стороны юрты, чтоб с улицы было не видно. И держи меня в курсе. Конец связи.

– Хозяин, он пошел искать Чупрри, – пришло сообщение от Лапочки через четверть часа. – Он очень сердитый!

– Продержись еще три минуты, – даю инструкцию я. Кажется, три минуты мало. Но для байка это пятнадцать километров. А селение уже маячит на горизонте.

На подлете к селению я сбавил высоту до минимально безопасной и посадил байк сразу за юртой. Через десять секунд Резвый уже протирает байк мокрой тряпкой. Я, подняв сиденье, выгружаю вещи из багажника, а Чупрри, прислонившись спиной к стенке юрты и скрестив руки на груди, слушает мой рассказ о том, как мы познакомились с Лапочкой. Картина, будто мы давно этим занимаемся. А через двадцать секунд нас находит отец Тамарр.

– Вот ты где! Солнце заходит, а ужин где?

– Я же просила Тамарр приготовить, – защищается Чупрри.

– Ты забыла, как она готовит? Хочешь опять сырое горелое мясо грызть? Живо за дело!

– Папа, мы по небу летали! – радостно хвастается Резвый. – Так быстро, что только ветер в ушах свистел! Над самой землей! Никто так быстро не бегает, как мы летели. Вжих! И мы уже далеко-далеко!

– Иди, помоги мамке готовить, – сердится глава семьи.

– Ладно, – неохотно отвечает пацен.

Забираю у Резвого тряпку и протираю багажник изнутри. Полощу в горшке и протираю еще раз. В общем, изображаю занятость.

– Зачем ругаешься, уважаемый? Скажи слово Лапочке, она поможет Тамарр готовить. Лапочка очень вкусно готовит, поверь мне! – говорю я, когда Резвый скрывается из вида.

– Я к тебе с просьбой, сынок. Покатай меня по небу, – обращается ко мне... Ну да, тесть, если по-русски. О, звезды, вчера у меня появились сразу две тещи!

Ночью меня будит мама. На этот раз, к счастью, не электрошоком, а сигналом побудки в наушниках.

– Отличная работа, сын, просто отличная! Мы с отцом, Стасом и Мухтаром обсудили на планерке. Постарайся закрепиться в селении у реки. Летай туда почаще, и вози с собой побольше народа. Селение у реки намного лучше подходит для плацдарма, чем селение в прерии у скромного ручья. Река – это естественный торговый путь. На ее берегах множество селений...

– Все понял, мам. Как дела на Архипелаге?

– Тоже все хорошо. Переговоры идут отлично. Что касается Лапарр, Торр Асерр сначала заперся, долго ругался, но простил Лапарр и выписал ей вольную. Теперь ты женат на свободной девушке, сын. И торр Асерр хочет тебя увидеть. Слетаешь к нему с девочкой, когда вернешься.

– Хорошо, мам. Разбудить Лапочку?

– Пусть спит. Утром сам ее обрадуешь. Ну, спи сынок. И не ввязывайся в авантюры. Ты контактер, а не искатель приключений. Конец связи.

И отключилась. Вот такая у меня мама.

С утра работаю над укреплением дружеских связей. В смысле, помогаю заготавливать дрова. Если байком тащить волокушу, можно транспортировать очень тяжелый груз. И быстро! Только пыли много...

Узнаю, что следующим летом селение переезжает на новое место. Здесь и дров поблизости не осталось, и за добычей далеко ходить.

После завтрака ко мне подходят несколько женщин и спрашивают, кому я отдал вчера телочку? Их было много, и они не поняли. Тамарр телочка не нужна, она скоро со мной улетает, тогда кому? Выясняю, кто ее вчера кормил? Оказывается, первый раз кормила одна женщина, а потом телочка пристроилась к телятам домашней кипы другой женщины. Кипа – это животное вроде земной ламы. Ну, где еда, там пусть и живет.

Перед обедом интересуюсь у Чупрри, не хочет ли она еще раз слетать к предкам? Конечно, хочет! Подзываю своих женщин, и устраиваем маленький заговор. В этот раз со мной полетят Чупрри и Лапочка.

За обедом Чупрри спрашивает мужа, не отпустит ли он ее со мной слетать к предкам.

– Ой! и меня возьмите! – тут же подает голос Лапочка.

Дальше идет хорошо отрепетированный разговор, из которого выясняется, что и Тамарр, и я уже бывали в разное время в этом селении, и у нас там множество знакомых. Мы сыпем именами, ищем общих знакомых и намечаем, когда полетим туда проведать друзей.

– Муж, скажи им, чтоб меня тоже взяли! – обижается на нас Чупрри.

– И меня возьмите! – влезает в разговор Резвый. – Я хочу с дедом познакомиться!

Глава семейства попадает в неудобное положение. Но я прихожу ему на помощь и напоминаю, что байк может взять только двух пассажиров. И в первый рейс полетят Лапочка и Чупрри. А вернемся мы к ужину.

Думал, опять встанет вопрос, кто будет готовить ужин. Но, оказывается, сегодня очередь старшей жены.

Вторую неделю работаю воздушным извозчиком. Сначала возил гостей из нашего селения, на часок. Теперь вожу в обе стороны. И гости остаются на ночевку. Все друг с другом перезнакомились. Вождь пересмотрел планы на будущее, следующее переселение будет не вдоль границы леса, вверх по ручью, а к реке. Чтоб плавать на лодках по реке друг к другу. Место уже выбрано – мы с вождем слетали и осмотрели его.

Не мог понять подоплеку, пока вождь сам не объяснил. В клане подрастает молодежь. Пленницы-девственницы стоят очень дорого. Клану нечем платить. В клане, откуда пришла Чупрри, та же проблема. Если перезнакомить молодежь... Ну, вы поняли.

Жизнь бьет ключом, но что-то пошло не так... Начался отпуск просто великолепно. Перелет через океан, охота с ножом на горную бурргуну, охота на жабоглота... В какой момент я допустил ошибку? Когда спас Лапочку от загонщиков? Или когда встретил Тамарр?

Нет, родители и аналитики Стаса мной довольны. Сестренка говорила, аналитики просто от восторга писают. И планы на меня строят... И здесь оба клана мной очень довольны... Только я уже не чувствую себя в отпуске. Вот в чем дело! Я с утра и до вечера работаю на КомКон. Пусть на пользу родной планеты. Но я же на Дикий материк отдохнуть летел. Намечали, что погостим здесь, в селении дня три-четыре и полетим смотреть слонопотамов.

– Устал? – спрашивает Тамарр и присаживается рядом.

– Нет. Не то, чтобы устал. Что-то пошло не так.

– Знакомо. У меня всю жизнь что-то не так, – отзывается Тамарр.

Сидим, молчим, любуемся закатом. Красивые здесь закаты. Как в нашем гимне – "багровым заревом пылает небосвод".

– Тамарр, как тебе удалось так быстро подружилась с Лапочкой? Вы такие разные.

– Тут все просто. Мы нужны друг другу. Лапочке нужна защита. Она никогда не жила вне дома. И тебя боялась. Та же история, что и с Чупрри. Тогда Чупрри тоже попала одна в незнакомое место, где все чужие, и не на кого опереться.

– Ты сказала, вы были нужны друг другу. А тебе что нужно от нее?

Тамарр фыркнула. Помолчала и еще раз фыркнула.

– Э-эх. Все равно ведь узнаешь. Смеяться не будешь?

– Не буду.

– Я готовить не умею. Не умею и не люблю. А вам, мужчинам, только и надо от женщины – кормежка да постель.

– Ну зачем ты так? А поговорить?..

– Много ты со мной в первую ночь говорил? Набросился как ууррк. Я даже муркнуть не успела.

– Это сложный вопрос, кто на кого набросился, – ворчу я. – Послушай! Как же ты с первым мужем жила?

– Так и жила... Он любил готовить и сытно поесть. Научил меня охотиться... Не вздумай смеяться, душа в душу жили.

Тамарр поднимает лицо к звездам и часто-часто моргает. Я тоже смотрю на звезды. Нехорошо получилось довел девушку до слез... Отвлечь чем-то надо.

– Видишь ту красноватую звездочку? Хочешь на ней побывать?

– Смеешься, да? – получаю легкий подзатыльник. – Ты же папе говорил, что звезды – это небесные костры вроде солнца! Хочешь, чтоб моя шерстка обгорела и стала черная как у Лапарр? На черненьких запал?

– Погоди, охотница, не дерись! Восемь тысяч огоньков на небе – это звезды. Но среди них затесалось одиннадцать планет. Планеты – это миры вроде нашего Ррафета.

Такие же, как наш? Там прратты живут?

Никто там не живет. Где холодно, где жарко, и почти везде дышать нечем. Каменные пустыни. Лучше всего на Маррасе, и то без противогаза на улицу не выйти. Представляешь, там когда-то океаны были. Но сейчас замерзли, их сверху песком и пылью занесло. Там температура опустилась ниже нуля даже на экваторе.

И тут мне в голову приходит новый план по спасению отпуска. Сразу и в деталях.

– Ты понятными словами говори. Или ошейнику прикажи понятными словами говорить.

– Холодно там! Как самой холодной зимой.

– Там холодно – и ты предлагаешь мне туда лететь?

– Не бойся, охотница. Я буду рядом.

– Уговорил, Рыжий. С тобой – куда угодно. Лапочку возьмем?

– Обязательно!

– Завтра полетим?

Не сразу соображаю, что Тамарр собралась лететь на Маррас на байке.

– Нет, родная. Байк до Марраса не долетит. Нужен большой корабль, размером с тот, который ты видела, только не деревянный, а железный.

– У тебя такой есть?

– В Оазисе есть.

– Если в Оазисе, значит, это надолго. Когда летим? Ты учти, мне надо с родными попрощаться.

– Мне тоже надо дела закончить. Дня три-четыре мне дашь? Потом мама просила Лапочку родителям показать. Что жива-здорова, и мы ее не затюкали. Накинь еще пару дней.

Мама от моего плана выпала в осадок.

– Сын, мы думали, начнем после твоих выпускных экзаменов. Не готово же ничего.

– Мам, неужели ты за два дня не справишься? Поначалу ведь много и не надо. Пара курсантов на байках меня вполне заменят. Для них это будет стажировка в полевых условиях. А баржу по реке пустим позднее. Когда со всеми кланами по берегам перезнакомимся. В таких делах нельзя торопиться.

– Какой регион ты собираешься охватить торговой сетью?

– Вниз по течению – до самого океана. Вверх – еще не знаю. Собирался слетать, но ты озадачила укреплением контактов. А теперь поздно. Отпуск короткий, а дел выше головы.

– Значит, одна самоходная баржа и пара летающих машин на всякий пожарный... – задумалась мама.

– Лучше две баржи. На всякий пожарный...

– А торговать чем?

– Да чем угодно! Зерном, тканями, железом. Здесь здорово не хватает железа.

– Я спрашиваю, чем местные будут расплачиваться?

– Что у них есть, тем и будут. Мясом, шкурами... Животными для зоопарков!

– На зоопарках экономику не поднять, – задумалась мама. – Хорошо, вопрос о торговом балансе – это к аналитикам. А вопрос доставки ляжет на нас. Грузовой воздущный мост между побережьем Дикого материка и Столицей – это решаемо. Ты масштабно мыслишь, сын. Продолжай в том же духе! Конец связи.

– Конец связи, мам. Привет сестренке.

Сообщаю вождю и родителям Тамарр, что мы улетаем через три-четыре дня. Предлагаю пригласить в селение двух моих друзей. Они парни молодые, неженатые, летающие машины имеют. И охотники хорошие. Если что, с переселением к реке помогут.

Вождь собирает собрание, и большинством голосов при нескольких воздержавшихся общество решает, что два молодых охотника клану не помешают. Докладываю об этом маме.

– Жди парней послезавтра, – говорит она. Сбрасывает на мои очки два файла – досье на парней. И зевает.

– Мам, извини, что разбудил.

– Не ты первый. Сначала КомКон, потом твой отец. Видно, эта ночь не моя.

– А у папы на Маррасе какие новости?

– Хорошие. На месяц опережают график. Уже загерметизировали купол, идут отделочные работы и наладка оборудования. Сказал, вчера из скафандров вылезли.

Когда мама отключилась, заглянул в файлы. Думал, будут парни с моего курса. Оказалось, оба из прошлогоднего выпуска, на год старше меня. Значит, летят сюда надолго, работать будут на постоянной основе, а не вахтовым методом. Из-за этого у меня могут быть неприятности – если парни узнают, что их сюда из-за меня сослали. Хоть мы близко не контачили, но все равно неудобно себя чувствую...

Встречаю катер. Мы решили, что местным катер лучше лишний раз не показывать. Тем более – такой. Грузовой, неказистый, обшарпанный, закоптелый. Поэтому садится он там, где был мой первый лагерь. Где я ручей запрудил.

Один парень серый, другой рыжий. Оба меня сразу узнали.

– Ты смотри! Суперкот! Тебя каким ветром на Дикий материк занесло? Ходили слухи, ты увольнительных на год вперед взял и отдыхать смылся, – это вместо приветствия.

– Вот здесь и отдыхаю, – хмуро бурчу я.

– Серргей – так? Быстро введи нас в курс дела. Кто свои, кто чужие? Кого защищать, чего бояться? – спросил серый.

– Основу я заложил. Два клана будут вам рады. Среди других кланов есть враждебные. На первый контакт в незнакомый клан берите кого-нибудь из местных, кого в этом клане хорошо знают и уважают. И не размахивайте оружием.

– Что тут за водохранилище неподалеку?

– Это я сделал. Намечал, что первая база будет здесь.

– Понятно. Небольшая гидростанция. А что не так?

– В реке неподалеку водятся жабоглоты. Они прыгают на пятнадцать шагов. Летать не умеют, но по берегу реки ходить опасно. Кстати, они вкусные! А еще – стаи ночных падальщиков. Там, где жабоглоты, всегда много падальщиков. Они мелкие, но стаями ходят. Днем не нападают.

Пока разгружали катер, я ввел парней в курс состояния дел. Но интересовали парней не жабоглоты.

– Серргей, правду говорят, ты здесь двух девочек склеил?

– Угу. Прилетел сюда холостым, улетаю с двумя женами. Первая – беглая рабыня. Приплыла с Архипелага и убежала с корабля. Я ее из-под носа загонщиков увел. Теперь нужно будет слетать на Архипелаг, уладить дела с бывшим хозяином, высоким торром. Чтоб все по закону и без обид.

– А вторая?

– Вторая – местная. Вызвала меня на бой. Обещала убить, если буду плохо драться.