Текст книги "Ласточки из стали (СИ)"

Автор книги: Павел Шэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Данми, конечно же, снова помотала головой и спросила:

– Так о чем читать? Вы же сами говорите – все плохо. И я говорю – воевать плохо.

– Это потому, что ты слушаешь невнимательно. Мы все это время защищались. Старшие расы решили с нами сделать тоже самое, что мы с яру-яру, вот только нас было много, а наш флот закалился в боях. Мы точно знали, что воюем за свое будущее. Сорок семь лет длилась война со старшими расами. У нас сменились две королевы и воевали уже внучки тех, кто первыми приняли бой. Потери огромные, но мы не сдавались. Наши ученые тоже без дела не сидели, технологии развивались. Старшим расам крепко доставалось, а потом мы заманили часть их флота в западню у Нувелиссары. Победа была не первая и не очень большая, но старшие расы начали отступать, а после повторно потребовали от нас уничтожить яру-яру. Мы отказались снова. Причем, очень грубо отказались.

Лориэль широко улыбнулась. В учебке на стене до сих пор должен висеть плакат с лицом неизвестной сильванки в королевских одеждах. На изображении сильванка кричит удаляющимся кораблям разной формы: «Убирайтесь! Империя решила, Империя делает!». Но по слухам, совсем неподтверждённым, ответы был куда грубее. Искра бы справилась на раз-два.

– И чего? – тихо спросила Данми.

– Видишь, ты и такой большой страницы в нашей истории не знаешь, – Мири с укоризной покачала головой. – Старшие расы, особенно вулканиды, в качестве гарантии прекращения войны потребовали от нас вступить в союз. И вот уже больше четырех тысяч лет мы с вулканидами делим ответственность за нашу галактику и две соседних. Основной закон Старшего союза называется Право на защиту. То есть, если мы находим разумную жизнь развитую намного слабее нас, мы обязаны ее защищать. Первая из рас, нашедшая слабую цивилизацию обязана ее защищать. Обязана! Даже если это приведет к конфликту с другой старшей расой. Как мы защищали и защищаем до сих пор планету яру-яру. Так вот, милая племяшка. Именно поэтому Империи нужны бойцы. Если мы не будем кормить свой флот, мы будем кормить чужой. Или нас уничтожат. Мы воевали и не сдавались, мы решили защитить тех, кто нас убивал, мы шли на жертвы, чтобы спасти жизни, пусть даже чужие. Поэтому нас признали равными. По заслугам. По военным заслугам. И только так. Если бы наши праматери, как ты с подружками хочешь, подняли лапки и пытались просто договориться и не воевать, мы бы как ару-ару сидели на одинокой планетке в домиках из палочек и соломы, не летали бы в космосе, а червячков копали. И ты бы не сидела сейчас здесь такая красивая и ухоженная, а копала где-нибудь ямку в поисках корешков. Прежде, чем что-то осуждать – научись, узнай. Если ты что-то осуждаешь, будь добра знать предмет лучше других. Знания еще никому не вредили. А со своими девчонками больше не общайся. Они, быть может, и шумные, но ничего не знают. Они даже пишут с ошибками.

Данми обиженно запыхтела:

– Ничего они не глупые.

– Причем тут глупость? – удивилась Мири. – Я сказала – не знают. Ум и знания не одно и тоже. Когда ты что-то знаешь – тебя нельзя запутать. История – важнейшая из наук.

Шум малышни в доме усилился, похоже, бабушки зря решили с девочками поиграть. Шази как раз разогрела угли до нужного состояния, отставила кружку с соком, и взялась за мясо.

– Ты на тетю Лори посмотри, – сказала Мири. – Думаешь, ей звание и мундир просто так достались? Шесть лет учебы, год учебы в части, и сейчас на заводе она снова учится. Быть военной не так просто. Больше шести лет одной только учебы, а твои подружки решили, что все должны быть против этого.

– Бабушка тоже против! – выпалила Данми. – Я слышала!

– Шази, можно я ей врежу все-таки? – попросила Лориэль.

– Нет! – прозвучал строгий ответ.

Данми все равно съежилась.

– А я врежу! – Лориэль дотянулась до лавочки и взяла лапку-лупилку, занесла ее над головой Данми: – Наклоняйся давай! Стукну!

– Чего? – фыркнула Данми, но голову подставила.

– А того, что балда ты! – Лориэль убрала игрушку в сторону. – Бабушка меня вырастила и воспитала, она мне что угодно сказать может. Если услышу, как ты на свою маму фыркаешь, тресну по ушам чем потяжелее! Твои подружки фыркают на меня, просто потому что я в военном мундире. А наша бабушка для Галаданы и Империи сделала столько, что некоторым даже не мечталось. Она имеет право на меня фыркать за службу, потому что просто за меня беспокоится. Потому что считает, в этом поколении наша семья сделала достаточно для Империи, чтобы не поступать на военную службу. Но бабушка мне ничего не запрещает. В отличие от твоих подружек!

Тут из дома с шумом выскочила ватага малышни, следом вышли бабушки с чистой посудой. Накрыли на стол, детей усадили, налили сока всем, разложили чуть салата, чтобы аппетит разыгрался сильнее. Шази первый раз перевернула мясо, значит, скоро будет готово.

Лориэль, передавая тарелку с салатом Данми, сказала ей:

– Не вздумай никогда фыркать на тетушку в мундире, а на ровесницу тем более. Сразу в нос получишь. Не хочешь служить – твое право, но на других не фыркай!

– Как не служи? Нас всех на обязательную службы призывают! – возмутилась Данми.

– Так… – теперь уже недовольно фыркнула Мири и повернулась к Фили: – Котенок, дай-ка свою боевую игрушку.

– Вот! – Фили метнулась к лавочке и принесла лапку-лупилку.

Мири вооружилась и повернулась к Данми.

– Доставляй уши!

– Вы чего, тетушка?! Мама!

– Чего мама? – хмыкнула Шази. – Раз бестолковая – подставляй уши!

– Чего я бестолковая?! – но голову подставила.

Мири протянула руку и легонько стукнула племянницу по голове.

– Ты, смотрю, не только историю не учишь, но и все материнское дело прогуляла снова, да? – Мири превратилась в строгую наставницу. – Теперь я тебя принудительно отправлю на курсы по истории и общему развитию. И сдавать зачеты будешь лично мне, милая.

– А причем тут зачеты?! – прошипела Данми и плюхнулась обиженно на стул.

Мири резко шлепнула ее игрушкой по голове. Данми вздрогнула от неожиданности и обиделась. Мири вернула лапку-лупилку на место и села за стол. Посмотрела на племяшку. Бабушки тоже смотрели, но не вмешивались, они еще не разобрались, что тут происходит, тем более что Шази к событиям за столом вообще не проявляла интереса. Малышня уплетала салат и посматривала на взрослых, больше ожидая мясной вкуснятины, чем разбираясь в происходящем.

– Ты же материнские тесты даже не сдашь, как ты рожать думаешь? – Мири нахмурилась и уставилась на племянницу. – Мы девочек вынашиваем всего полгода, они рождаются очень слабенькими по меркам природы. Слух в норму приходит месяца через три, зрение через полгода. Все что у девочек есть – это обоняние. Маму только по запаху чуют. Это называется по-умному – Одерный период развития. От полугода до трех – Консенсный период, то есть, период познания. Не в том, что девочки мир познают. Их тело учится жить и защищаться. Очень важно в это время начать девочек кормить не только грудью, но и приучать к другой еде. Детская кашу, которую ты, кстати, вчера сожгла, очень важна. До этого девочки все получают из материнского молока, а теперь из общей еды. Развиваются желудок, кишечник, вся пищеварительная система, формируется собственная иммунная система. Девочки учатся защищать себя сами. Самый, кстати, сложный период. Малышки много болеют животиками и шумят каждый раз, кашу есть не хотят. Ты совсем капризная была, я помню какое это мучение было – тебя накормить.

Данми пробормотала что-то неразборчивое и виновато опустила ушки.

– Именно поэтому у нас период детского отпуска длится, пока девочкам не исполнится три года, – сказала Мири. – А потом уже бабушки девочек берут под свою опеку. Ближе к пяти годам начинается Баукальный период, когда организм учится вырабатывать гормоны. Девочки в это время очень активные и шумные, заметила, наверное.

Мири с улыбкой кивнула на шумных малышек, уже доевших салат и взявшихся за сок.

– Годам к девяти это проходит, начинается период роста, – продолжила Мири. – С одиннадцати лет начинается период развития. У кого как, но годам так к тринадцати любая сильванка готова стать мамой. Это значит, что ни ей, ни ее девочкам не грозят никакие проблемы с ранними родами. Всё, малышка стала взрослой биологически. Годам к пятнадцати организм окончательно крепнет, и вот уже в твоем возрасте начинается период гормонального бума. То есть, все девочки твоих лет очень хотят размножаться. Если говорить биологическим термином, то хотят продолжить свой род. В это время психика не очень стабильна, гормоны есть природа, подавлять их нельзя, вредно для материнства. В эти годы девочки способы на поступки, не связанные с умом. Все больше на эмоциях. Перешибить все это можно двумя способами. Собственно, самой беременностью, тогда гормоны успокаиваются, телу уже не до шума, оно своего добилось. Либо большими физическими нагрузками и строгим воспитанием. И ничего лучше начальной военной подготовки здесь не придумать.

Данми уже открыто таращилась на тетушку.

– Занимайся ты большим спортом с малых лет – могло бы пройти по спорту, – Мири пожала плечами. – Но чаще именно военная подготовка решает все. Там режим, строгие правила, обильная пища, большие нагрузки. Полгода службы и юный организм перестраивает гормональное развитие полностью. Была девчонка, стала нормальная взрослая тетка. И, кстати, это еще и очень полезно для здоровья. И тебе, и девочкам. За эти полгода никаких экстренных задач не будет, вроде прыжков с высоты, вы даже оружие вряд ли увидите, в основном именно физическая подготовка. Получить серьезную травму практически невозможно. Наши праматери давно просчитали что нам нужно. Порядок начальной подготовки еще Королева-Ведьма предложила в эпоху Копий. С тех пор почти ничего не изменилось. Но тогда еще и с голодом так боролись – девочки на службе хотя бы сытно ели, чтобы потом родить здоровых малышек. Учи историю, милая. Это лучшее оружие против невежества. А когда родишь – сама поймешь, что наши праматери были умнее нас.

Обе бабушки при этих словах дружно закивали и приложились к настойке. В разговор вмешалась Лориэль, как самая юная мама за столом:

– Ты когда родишь, девочки крохотные будут, – она показала чуть больше ладошки. – На первые пару месяцев ты вообще обо всем забудешь. Будешь вокруг колыбельки скакать, прыгать и прислушиваться к каждому шороху. А потом из этих крошек вырастет вот это!

Она пальцам указала на своих дочек. Жанни первой поняла шутку и залилась смехом. Фили звонко захихикала следом. А потом и остальные заулыбались. Данми опустила ушки, но смотрела на девочек с огоньком в глазах. На тетушку Миру она взглянула с явным восхищением. Длинная вечерняя лекция дала свои плоды, лед треснул, подумала Лориэль.

После сытного ужина всех разморило. Кроме бабушек. Ничто не могло поколебать их тренированные к долгим изматывающим нагрузкам и серьезным испытаниям тела. Тем более, что третья бутылка наливки и жаренное, пусть и остывшее, мясо не сильно-то опасны. Кивающую носами детвору развели по домам, умыли и уложили спать. Лориэль и сама легла пораньше, завтра тяжелый день. За столом к бабушкам присоединилась Шази. Теперь-то запасы настойки серьезно пострадают.

Глава 25

Утром она с удивлением обнаружила, что в списке на медосмотр ее нет. Вся группа успела пройти и вернуться на занятия, а ее никто не вызывал. Только через два часа ее вызвали и у дверей медкабинете она столкнулась с мастером Хирондель.

– У нас с тобой свои палачи! – улыбнулась мастер и хлопнула по плечу.

Лориэль пригласили в кабинет, и она с удивлением увидела за столом профессора Серенгу. Осмотр длился больше двух часов.

– Хорошо, – сказала в конце профессор. – Восемьдесят семь процентов адаптации новой части импланта – это очень хорошо. Старайтесь в ближайшие два месяца использовать его не менее тридцати минут в сутки. По структуре видно, что внутренняя настройка еще в процессе. Лучше всего – сложные расчеты. Кстати, средняя скорость реакции и пропускная мощность выше расчетной. Очень хорошо. Жаль, все-таки, что не удалось взять из вашей головы пару срезов.

– Это смотря кому жаль, профессор! – улыбнулась Лориэль, одеваясь.

– Считайте, с этой минуты все летные разрешения у вас есть. Без ограничений. Но буду благодарна, если перед отлетом с планеты вы загляните в институт на обследование, – сказала Серенга.

– Я постараюсь, профессор.

Еще одна новость от мастера Хирондель:

– Так, ученицы! В девятнадцать ноль-ноль чтобы хвоста вашего на территории завода не было! – сказала она перед строем. – Отдыхать! Со следующего понедельника работа на тренажере, получаете допуск к машинам и понеслось. Так что отдыхать. И всем получить все допуски по медицине! Без допуска я вас даже в тренажер не посажу. Нам медицина сделала замечание, что мы вас слишком мучаем.

Общую часть никто не отменял тоже, все нормативы нужно сдать и по ней. Прикинули с инструкторами и часть задач стали брать на дом.

Вечерком на прохладном дворе Лориэль усаживалась за большой стол, ставила рядом чайник и занималась под светом фонаря. Часа полтора у нее точно было, но потом по режиму ложилась спать. Так ее вечером за расчетами и увидела Данми. Девчонка встала как вкопанная.

– Чего? – спросила Лориэль.

– Я думала вы это просто так сказали про учебу…

– Нет. Учиться нужно всегда, иначе тебя убьют.

– Это как?!

– Вдруг окажется, что ты не можешь что-то сделать. Или не знаешь, как это сделать. А противник знает. Он победит, а ты погибнешь. Все просто.

– Даже не догадывалась… – Данми почесала за ушком.

У Лориэль появилась хорошая мысль и на следующий день она спросила на заводе. Просто спросила, это был даже не план, а так, скупая идея ради бестолковой племяшки. Разговор услышала хозяйка Фонгара и разрешила лично. К общему удивлению. На следующее утром перед пробежкой Лориэль затарабанила в дверь комнаты Шази.

– Тетушка? – дверь открыла сонная Данми.

– У тебя час одеться, собраться и позавтракать. Вернусь с пробежки – едем на завод.

– Чего? Какой завод?

– Выполнять, мелочь! Не успеешь – потащу за хвост голую и голодную!

Данми ничего не поняла, но была готова вовремя. Она все еще не понимала куда ее и зачем везут. И на проходной, когда ей выдали гостевой пропуск, тоже ничего не поняла. У Лориэль был план что и как показать племяннице, только, как и всем планам, сбыться ему было не суждено.

По пути к ангару встретились с Искрой, которая о чем-то спорила сразу с двумя молодыми навигаторами. Спор, похоже, был дельный. Девчонки что-то задумчиво перебирали на своих новеньких «куполах», а Искра тыкала в изображения и что-то негромко им подсказывала.

Лориэль тихонько толкнула Данми и тихо сказала:

– Добрых дел, старший кандар.

Данми пожелала добрых дел. У входа в ангар прохаживалась Лето.

– Младший коготь… – подсказала Лориэль.

– Добрых дел, младший коготь! – не очень четко выговорила Данми.

На голоса из ангара вышла мастер Хирондель.

– Мастер… – подсказала и тут Лориэль.

Когда собрались все, вошли в ангар. Сегодня практические занятия на узлах готовой к полету машины. Все готовились основательно, это один из зачетов. Нашлось и место для Данми, просто посидеть и послушать, но неожиданно в ангаре появилась хозяйка Фонгара. Она осмотрела Данми, и, похоже, девчонка ей сразу понравилась.

– Вот и замечательно, мне как раз нужна помощница на сегодня, – Фонгара сунула девчонке в руки планшет. – Вот, держи. Идем. Эти военные такие нудные!

Вернули девчонку только в девятнадцать ноль-ноль. Глаза у Данми были размером с блюдечко, ушки нервно торчали.

– Я и не думала, что ради одного корабля нужно столько работы переделать! – выпалила она в машине. – Тут… тут же тысяча тетушек, не меньше!

– Именно так. Все ради того, чтобы экипаж поднял машину в полет.

– Тетушка Фонгара рассказала, как они за две недели переделали полностью конструкцию крыла! Это так интересно!

– Ты, надеюсь, ей про свои мирные пристрастия не говорила?

– Ну… – Данми опустила ушки. – Она сама спросила…

– Ясно, – Лориэль вздохнула. – И что хозяйка сказала?

– Говорит – не хочешь, не служи. Главное работай честно.

– Прямо как наша бабушка, – сказала Лориэль.

– Угу… – Данми вздохнула. – Тетя Лори, но ведь воевать и правда плохо…

– Плохо. Я поэтому и поступила на флот, чтобы мои девочки не воевали. Или ты, например. И я тоже, как наша бабушка, буду ворчать, если мои девочки надумают пойти на военную службу. Но кто-то должен, чтобы остальные жили спокойно. И вот тут, милая, твои подружку делают подлость. Оружие в руки берут по разным причинам, кто-то хочет пострелять, кто-то наград, положения, карьеры, кто-то думает, что в этом ее призвание. Это все быстро перетирается, если попадаешь в настоящий бой. В труху. Знаешь, почему?

– Нет. Почему?

– Война – это тоже работа. Сложная и тяжелая. И кроме тебя ее никто не сделает. Не бывает там выходных, отпусков, нельзя сказать – хвост сегодня ломит, не пойду никуда. Или надоело – уволюсь. Рядом такие же как ты, и там не важно, сколько тебе лет, кто твоя бабушка. Там уже личные заслуги важны, то, за что тебя ценят. У нас в техниках есть старая тетушка – руки золотые, резаком или по сварке – равных нет. Обычный генератор одной отверткой чинит. А командует ей и всеми техниками – девчонка на три года меня младше. Техник-эксперт потому что. Такое звание годам к сорока хорошо если кто получит, а она молодая совсем. Умеет много, знает еще больше и дело свою любит. Ей копаться в агрегатах или чинить что – самое больше счастье. За это ее и любим. И уважаем. И что, твои подружки ей в лицо плакатом должны тыкать – что она неправильным делом занята? Нет уж, милая. За такое сразу в морду надо бить. Мири права, ты с девчонками своими не водись. Делом лучше займись.

– Делом… – Данми насупилась. – У меня призыв через месяц.

– Вот и славно, взрослой станешь. Ты на себя со стороны не смотрела? А? – Лориэль дотянулась и дернула племянницу за ушко: – Ты даже ведешь себя и разговариваешь как ребенок. А через полгодика вернешься и сразу к бабушке. Увидишь – она к тебе уже как к взрослой относится будет.

– И приеду? А потом чего? – хмыкнула Данми.

– Так чего хочешь – то и делай. Могу совет дать. Хочешь маму с бабушкой удивить?

– Хочу.

– Поступай на исторический.

Данми нахмурилась:

– Не выйдет. Мы с девочками смотрели – в этом году двадцать шесть заявок на одно место.

– Всего-то? А знаешь, сколько было заявок на летную подготовку орбитальных перехватчиков, когда поступала я? Тридцать одна! Но, история – это важно. Три года первые – обязательно. Потом можно куда-то в профильное переводится. Ну или на учительские курсы уходить. Наша тетя Мири пять лет училась на историческом, только потом ее по, заметь, большой рекомендации университета, перевели на курсы наставниц, а наставница школьная, тем более младших классов, как Мири, это одна на полста учителей. Учитель дает знания, каждый по своей дисциплине, а наставница занимается воспитанием классов. Наша бабушка, кстати, завидует Мири, только ты об этом не слова! Ясно?! А то врежу!

Лориэль схватила Данми за ухо.

– Ай! Хорошо! – засмеялась Данми.

– Поехали домой, – Лориэль завела машину и посмотрела на племяшку. – Еще совет, вернее, два. Мне бабушка постоянно твердила. Во-первых, не думай, получится или нет, а делай. Даже если ты не сможешь поступить на исторический – мама тебя не упрекнет. Второе – заранее думай про себя, что ты поступила, все у тебя получится. Выстави впереди цель и иди к ней. Определишь цель, определишь путь, поймешь, что тебе нужно. В армейке, кстати, есть огромная библиотека и наставницы. Сразу не ломись, потерпи. Это я уже по себе рассказываю. С первых дней к наставницам полезут все, мол учите, хочу то, хочу это. За месяц почти все отсеются. Но ты терпи. Уставать будешь сильно, тут главное найти свой режим. Можешь после физподготовки и общих курсов часа два в библиотеке просидеть – два и сиди. За месяц увидишь, всем лишь бы поспать или отдохнуть, какая там учеба. А ты себя заставь и ходи. Наставницу попроси, мол, хочу на исторический поступать. Если справишься – тебе и с подготовкой помогут и, если совсем повезет, могут и направление выдать. Но это подготовительные тесты сдавать надо и кучу экзаменов. Много готовиться надо. Требования еще больше, чем на самом историческом. Но прорваться можно, командование одобряет рвение по учебе, правда, в остальном послаблений не будет, учти. Это заодно проверка на характер. После этих экзаменов, если сдашь, можешь смело идти в любой институт или академию. С первой попытки никто не сдает, очень сложно. Я с третьего раза сдала, но поскольку меня сразу понесло в перехватчики, мне пришлось подтверждать результаты и сдавать экзамены уже в академии. А так, захоти я сначала на общие курсы, а потом уже переводиться к перехватчикам, поступила бы без экзаменов. Запомнила?

– Ага, – кивнула Данми.

– Только маме с бабушкой про исторический не говори. Сюрприз устрой.

– Ага!

Когда приехали домой, детская битва на лапках-лупилках только закончилась. Соседи, оказывается, остались у бабушки Газы еще на целых десять дней. В результате побоища пострадал в очередной раз белый горшок с новым цветком, который даже не успел толком распуститься. Бабушка сделала вид, что ничего не случилось.

К концу недели Шази снова побеспокоили с работы. В этот раз она уже простилась, забрала сильно повеселевшую Данми и они уехали. Им повезло, что не застали шум и слезы следующих выходных.

Непонятно, откуда взялась кружка на полу. Мири с бабушкой подобного не допускали, дома всегда порядок, ничего не должно нигде валяться. Девочки резвились в доме, все шло как обычно, никто никого не толкнул. Фили просто упала на кружку и разбила ее. Большим острым осколком ей сильно распороло запястье. Крови немного, но рана выглядела неважно. Мири сразу вызвала скорую, Лориэль усадили малышку на ноги и придерживала руку, пока опытная в таких делах бабушка обрабатывала рану.

Через пять минут пришла соседская девчонка в одежде экстренной службы. На плече медицинская укладка. На вид ей лет двадцать, на служебной куртке нашивка медицинского стажера. Она сразу села за стол, попросила больше света. Тут же поставили большой светильник. Медик сняла с раны бинт и внимательно осмотрела. Достала из укладки прибор связи и надела на голову. Тут и камера, и микрофон для связи с врачом-наставницей.

– Ну-ка, милая, пожелай добрых дел тетушке врачу, – улыбнулась стажер и показала пальцем на камеру на лбу.

Фили хлопнула мокрыми глазками. Ей было больно, но она терпела.

Сканером стажер проверила рану, нашла крохотный осколок и пару шерстинок. Вынула все.

– Так, сейчас чуточку будет… – медик обработала рану спреем из синего баллончика. – Чего, не больно совсем?

Фили помотала головой. По запаху Лориэль поняла, что это обезболивающее. Стажер посмотрела на нее и сказала:

– Тут только верхний слой поврежден. Я могу зашить на месте, но вам все равно надо проехать в травмпункт на снимок. На скане отчетливая трещина в малой лучевой кости. После снимка точнее скажут.

– Чего делать будем? – Лориэль поцеловала малышку в ушко. – Сразу или поедем в больницу?

– А это сильно больно? – Фили шмыгнула носом.

Девочке прикрыли глаза, чтобы не пугалась. Фили оказалась на удивление послушной сегодня, только шмыгала носом и тихо плакала, но очень тихо. Бабушка придержала руку, а медик быстро уложила гелем шерсть возле раны, чтобы не мешалась, после этого обработала еще раз обезболивающим и с полминуты слушала рекомендации от своего врача. После чего кивнула и принялась странного вида щипчиками сшивать рану. Вышло недурно, если прикрыть мехом, то ничего не будет видно. Сверху рану залили гелем, на руку поставили фиксатор. Фили рассматривала руку в повязке со всех сторон и даже не сильно плакала. Стажер-медик на всякий случай осмотрела и ее, и Жанни.

– Совсем здоровые и красивые девочки, – ласково сказала она и стала собирать вещи, между делом рассказывая Лориэль: – Будет небольшой отёк. Для раны обычное дело, ничего страшного. Сильный зуд, или от боли не будут гнуться пальчики – сразу в больницу. Антисептик, витамины и детское обезболивающее врач уже выписала. В любой аптеке по личной карте можете получить. Антисептиком рану дважды в день. Обезболивающее по необходимости. Витамины полный курс, там на обеих девочек. Не повредит.

Лориэль посмотрела на нее. Обычный стажер лет двадцати. Обязательную практику в армии не проходила, иначе бы носила особый знак квалификации. Не сразу Лориэль ее вспомнила. Живет на соседней улице, тогда еще тетушки хвастались, что девочке врачебное дело очень нравится. Это она с десяти лет начала учиться и помогала по больнице, потом ее годам к четырнадцати пустили помогать с разными вещами вроде простых перевязок, и только вот к девятнадцати-двадцати допустили до работы стажера. Еще через год, наверное, в армию заберут на пару лет на практику. И все это время девчонка училась и будет учиться. С десяти лет и до конца жизни, как и любой врач или медсестра. И ведь не каждая выдержит!

Мири завела машину. В травмпункте сделали снимок, крохотная трещина есть, поставили фиксатор. Выглядит не так уж страшно, еще и пальчиками можно шевелить. Вот только врач строго-настрого запретила драться и лупить кого-то. Фили обреченно вздохнула. Когда добрались до дома, она уже крепко спала на руках у Лориэль. Утром рука не болела, Фили даже повеселела. Для важности бабушка из платка соорудила ей подвязку, вышло даже красиво и героически, а заодно малышка лишний раз рукой не будет махать. Выходные по этому поводу прошли тихо. Первую половину дня. Потом Жанни соседкам устроила бой из боев. Три лапки-лупилки порвали. Фили, как главной наблюдательнице, досталась самая большая ягода-аюта и первый кусочек сладкого торта.

После обеда на заводе Лориэль вызвали в оперативный отдел, пришло сообщение от Тучи. Сразу никому ничего не рассказала, подождала, когда все из класса ушли в ангар сдавать практику по силовым установкам. Сама села за журнал и дождалась Лето. Младший коготь уже ходила без повязки, но судя по буграм на форме, медицинский корсет на плече никуда не делся.

– Чего за секреты? – спросила Лето и села за соседнюю парту.

– Ты сама не своя с утра. Что случилось? – спросила Лориэль.

– Что… – Лето зло фыркнула. – Что… Все идет к тому, что вы полетите без меня.

– Не поняла? Медицина не пропускает? Ты же сказала, что все в порядке?

– Ага, расскажи праматерям про свои планы – пусть посмеются! – Лето выдохнула. – В порядке все с медициной. Отложили на неделю, ну и хер с ним. Потерплю как-нибудь. Тут другое, Иволга… Меня не так просто в когти вытащили, оказывается. На хвост чуть не села.

– Куда-то забирают? – догадалась Лориэль.

– Именно, – Лето кивнула. – Младший командный состав требуется родной Иллирии. А я уж обрадовалась, дура. Думала, заслуги оценили. Ага, блядь!

– И чего я не понимаю? Ты же хотела в корпус когтей?

– Хотела. Только они решили, что я уже инвалид и летать не смогу, понимаешь? Это вчера мне подруга по секрету шепнула, что личное дело запросили опять. И кто, и куда, и с какой целью. И уже предписание прислали. Так что я сейчас повисла на двух хвостах.

– Проклятье… – Лориэль вытянулась на стуле. – Ладно, решай тогда. Я сама разберусь.

– Чего? – удивилась Лето.

– Ты реши – летишь с нами или остаешься. Не хочу тебя грузить не твоими заботами.

– Ты ебнулась, старшая?! Меня из кресла «ласточки» только силой вытащить можно. Или приказом.

– Или прибить.

– Как вариант.

Лориэль передала ей планшет.

– Связь от наших. Тройку сбили. Седую сбили. Все живы, но машин нет. У вас по группе вообще все плохо, пять машин потери, но экипажи целы. Срочно надо собирать два борта с запчастями.

– Погано… – Лето нахмурилась, прочитав сообщение полностью. – Предписание в оперативный отдел подала?

– Нет, журнал закрою и схожу.

– Я сама сделаю. Ты заканчивай и у хозяйки в приемной встретимся.

– Хорошо.

– Ты сама-то чего такая серьезная вся? – спросила вдруг Лето.

– Да так… – Лориэль потерла нос и уставилась в окно. – Спокойно тут. Вон, солнышко, птички летают. Племяшку учила жизни. Дочка руку поранила, переживаю. Не знаю, как с матушкой разговаривать, боюсь чего-то сболтнуть лишнего или поругаться. Мяско ем и сладко сплю. А наших там убивают.

– Внушительная разница, да?

– Не то слово.

– Мозги себе только не сломай. Попытаешься найти логику или осмыслить – кончишься как пилот. Просто свое дело делай.

– Звучит очень просто.

– Ага. Только при этом мне Седая еще по печени двинула. Запоминается, знаешь ли. Ладно, я в оперативный отдел. Ты тоже в темпе. С мастером надо поговорить. Нужно ускоряться с этим обучением. Если наши за пару недель семь машин проебали, там пиздец полный творится. И, да… мелочи расскажем? Может, за голову возьмутся и переведутся куда? Убьют же, дур.

– Груз отравим и расскажем. Я сама все таскать не хочу.

– Что-то в этом есть! – Лето махнула указательным пальцем и ушла.

Лориэль вернулась к журналу.

На следующие два дня все обучение просто встало. С отрядов заявка пришла из расчета, что техслужбы и финансисты зарежут в два раза минимум каждая, но прошла в чистом виде. У хозяйки Фонгары даже ушки приподнялись, когда увидела оплату в тот же вечер. На заводе собственное производство и куча складов с цехами. Очень кстати пришлись навигаторы отряда с их новенькими «куполами», очень удобно отслеживать оборудование по списку. Еще больше пригодились организаторские способности Искры. Ей что маршрут просчитать, что организовать сбор и доставку из разных мест в один ангар – раз плюнуть. Работали строго по ее схеме. Местные интенданты, зная, что запчасти пойдут в боевую часть, старались. На третьи сутки, когда прибыла счетный инспектор, ей осталось только опечатать груз и поставить подпись под разрешением на отправку.

Через час пришло разрешения на вылет, и тетушка Ниларэль со своей группой на чуть перегруженных машинах полетели на орбиту, где должна была грузится очередная «акула».

Когда рядом не осталось заводских, Лето подозвала молодых и спросила в лоб:

– Подумали? Точно лететь хотите? Поубивают всех! Ни опыта, ни жизни. По уставу пока допуск на полеты не получили – можете перевестись. Оттуда, куда полетим, можно не вернутся. Или по кусочкам. Без ручек и ножек. Мы для противника первая цель – основная часть снабжения висит на «ласточках». За вами охотиться будут, гонять как крыс по углам. Короче, всем троим говорю – притащитесь завтра на экзамены – в морду получите! Утром старшей рапорты о переводе. Свободны, младшие кандары.