Текст книги "Ласточки из стали (СИ)"

Автор книги: Павел Шэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Хлои быстро выхлебала чай и поставила чашку на место.

– Будут вам советовать высокий пост, что старшей станете, все такое. Десять раз подумайте. И откажитесь, – Хлои улыбнулась. – Ни пожрать, ни поспать!

– Случилось чего? – спросила Искра.

Хлои встала и поправила мундир.

– Просто служба, – сказала она. – Ну, девки, добрых дел. Пойду в очередной раз спасать любимый Седьмой флот.

Вдвоем сидели молча, пока чай совсем не остыл. Искра все поглядывала на часы, а потом спохватилась:

– Ну, пора уже. Идем.

– Куда?

– Ты же подарки дочкам хочешь купить?

– Так времени полно.

– Это у тебя полно, а я завтра в карантин до отлета. Идти надо сейчас.

– С чего это? – Лориэль послушно пошла следом.

– Потому что, милая моя, бабы делятся на две группы – кто сначала пожрет, и кто сначала дела переделает. Подарки всем нужны, а мы пересидели уже и тех, и тех. В торговых рядах сейчас потише и торговки будут сговорчивее, а я уж чего-нибудь тебе придумаю.

– А себе?

– Не, моим уже детские страховки надо пополнять, какие там подарки, – усмехнулась Искра.

Они добрались до большого лифта и минут десять скучали, пока он не подошел относительно пустой и влезли внутрь. Торговые ряды располагались отдельным этажом, можно долго бродить и глазеть, чем многие и занимались, но Искра оказалась права, в большинстве лавок пусто и торговки скучали. Лориэль сразу приглянулось одно место, но Искра ее потащила дальше.

– Пусть там тетка еще поскучает! – намекнула навигатор.

Дальше было мало чего интересного, уж точно не для пятилетних девчонок. В итоге купили две лапки-лупилки. Чудная вещь. Палочка толстая и гибкая, подушечка на ней очень мягкая, большая и пушистая, лупить такой сестренку одно удовольствие. На подушечках большой рисунок кошачьей лапки, отсюда и название. Сил много надо такой игрушкой махать, девочки быстро устанут. Они с Искрой долго перебирали, пока не нашли две штуки попрочнее.

– Ну, пару дней выдержат, ага, – сказала Искра. – Вот, а теперь идем к той тетке.

Лориэль приглянулась небольшая лавка с картинами планеты и станции. Работа ручная, все красивое, двух одинаковых нет. Одна беда, рисунки и картины либо под стеклом, либо без, и в не очень прочного вида рамках. Понятное дело, что девчонки это все ненароком разнесут, а хотелось бы памятное. На удачу нашлись несколько металлографических пластин, тут даже Искра ушки приподняла. Работы отменные, глаз радуется.

Пока Лориэль выбирала, Искра для виду охнула и присела на стульчик, притворилась, что ей нехорошо вдруг стало. А потом тихо начала торговаться. Все равно дороговато вышло, но и скинули в цене тоже прилично. Лориэль выбрала две гравюры – с видом планеты и вид на станцию. Она же из космоса домой прилетает, надо малышне показать, что тут есть. В комнате на стену рядом с кроватками повесить и будет чудно смотреться. А дальше лапками-лупилками добавят себе счастья. Тут уже главное, чтобы матушка с сестренкой не отобрали.

Пока торговались и бродили, захотели снова есть. Искра потащила в небольшой ресторанчик рядом. Отбивных тут не имелось, зато можно было взять огромный поднос со всякими начинками, гору пресных лепешек и огромный чайник с травяным чаем. Собственно, это все, что тут можно было взять, но место пользовалось популярностью, не так уж много свободных мест. И цена приятно удивила. Наелись так, что едва дошли с подарками до своей каюты.

Утром на очередном медосмотре что-то пошло не так, Лориэль заволновалась. Кошачьи ушки на затылке гордость любой сильванки, но и самое больное место, потому, когда медсестра полезла осматривать левое ухо второй раз стало не по себе. Пришла врач, посмотрела ухо, посмотрела тесты, велела просканировать еще раз.

– Ничего не беспокоит? – спросила врач.

– Нет, нисколько.

– Странных ощущений в ухе? Или головокружения?

– Совсем ничего, – уверенно ответила Лориэль.

После очередного сканирования врач показала планшет и несколько утолщенных сосудов.

– Это локальное воспаление. Вот тут и вот. Как раз под имплантом.

– Вижу, – согласилась Лориэль.

– Причин продлевать карантин я не вижу, но вам нужно обратиться в институт имплантологии. Нейро-оптические интерфейсы вещь серьезная. Направление на полное обследование я выпишу.

– Конечно, – Лориэль вздохнула. – Это я день или два отпуска потеряю, да?

Врач равнодушно развела руками. Выбор-то и в самом деле невелик. Ухо закапали, заложили тампоном, прописали пару укрепляющих капсул и отпустили.

– Это чего у тебя с ухом? – заволновалась Искра.

– Воспаление, говорят. Продлевать не стали.

– Это хорошо, – Искра оттащила ее в сторону и сунула в руку посадочный талон. – Ты им особо пока не свети, а то за них война целая идет. Завтра прилетаешь на базу Мик-Марлины. Ближе к твоему дому все равно ничего нет.

– Благодарю… – Лориэль аж опешила. – Это как ты достала-то? Это же база десанта!

– Ну как-как! – Искра хмыкнула. – Хлои и достала. И мою рыжую с ранеными пристроила пораньше улететь, и тебе подсобила. Ну, идем, я вещи соберу. Зараза! На сутки почти задерживают вылет на Иллирию. Эх… Ну, ничего не сделаешь, буду ждать.

Искра как раз успела собраться, а Лориэль сообщить домой, когда и куда прилетает, а потом объявили суточный посадочный карантин и всех перевели в каюты на нижние ярусы. Тут питание уже другое, скромно-военное, условия тоже, но зато тихо. До вылета провели еще два медосмотра, а потом все просто ждали, когда оператор объявит посадку.

Глава 20

Шли всей каютой в двенадцать хвостов по длинном коридору вдоль желтых указателей. Перед шлюзом на посадочный переход еще один медосмотр. Снова пристали к уху Лориэль, сверились с данными, осложнений нет, но и улучшения не видно. Даже врача опять вызвали, но та проверила и посадку разрешила. Медсестры почесали щечки и пропустили.

Платформа попалась старая, сиденья у стен разных цветов, некоторые совсем новые, какие-то уже доживают срок службы. Внутри обычный полумрак и прохладно. Лориэль пихнула ногой сумку под сиденье, рюкзак взяла в руки, лапки-лупилки держала отдельно. С похожими подарками тут было не меньше половины теток, поэтому никто ничему не удивлялся.

Когда «платформа» отстыковалась от станции, Лориэль это почувствовала. Летели тихо и долго, а когда внутри стало душновато, все поняли, что вошли в атмосферу планеты. Скоро все окажутся дома. И хоть начало трясти, настроение у всех только улучшилось.

– Надеть дыхательные маски! – раздалась позже команда дежурного кандара.

Лориэль немного неловко, стараясь на скинуть с ног игрушки и рюкзак, дотянулась до маски с дыхательной аэрозолью и натянула на лицо. Это теперь в нее дышать сутки, без маски с базы не выпустят.

Через минут десять все почувствовали посадку и пересилили себя, чтобы не вскочить. Ждали команды. Только когда посадочные кандары подали команду, все встали, взяли вещи в руки и застыли в ожидании новой команды. Еще десять минут неторопливо пробирались по узким лесенкам, и вот Лориэль прищурилась, выходя из полумрака «платформы» на яркое солнце родной Галаданы.

Порадоваться у выхода не дали. Дежурные кандары проверяли всех и направляли в комнаты службы контроля для регистрации. Кто не из десанта, а таких набралось прилично, отправили в отдельное место. Лориэль протиснулась немного вперед, пока остальные любовались родным небом и солнцем. Перед ней оказалось всего-то семеро, ждать недолго.

Все скучали снаружи, заходили в комнату службы контроля по очереди. Лориэль дождалась и смело вошла внутрь. Идти с сумками и подарками неудобно, но тут все в таком положении. Внутри просторно, есть куда что положить и сумку поставить. У выхода десантница при оружии, у стены рядом длинный узкий стол, за которым сидела сотрудница оперативного отдела. Лориэль не сразу узнала ее. Живет на соседней улице. Оперативница оторвалась от планшета и подняла голову. Улыбнулась. Тоже узнала.

– Добрых дел! С возвращением! – сказала она.

– Добрых дел, – Лориэль улыбнулась в ответ.

Она поставила сумки и протянула кандарскую карту оперативнице.

– Совсем вернулись? – просила та.

– Отпуск. Потом по службе.

– Предписание? – оперативница протянула руку.

Проклятый карман не хотел сразу расстегиваться, пришлось повозиться. Лориэль достала карту с предписанием и протянула для регистрации. Сейчас все заполнят, и пойдет отсчет ее отпуска. Прямо вот с этой самой минуты.

Оперативница внесла данные, протянула карту обратно, повернулась куда-то направо к полуоткрытой двери и крикнула:

– Вили!

Через секунду дверь открылась и внутрь заглянула девчонка из оперативной службы, обычный рядовой милитанг.

– Да, старшая? – спросила Вили.

– Проводи кандара к четвертым воротам.

– Есть.

Оперативница подмигнула Лориэль и добавила:

– Вас уже ждут.

Подхватив свои пожитки, Лориэль поспешила за провожатой. Конечно, очень хотелось, чтобы прямо тут где-то у обозначенных четвертых ворот с криками «Мама! Мама!» выскочили две мелкие шустрилки и кинулись обниматься. Очень хотелось! Но вряд ли Мири привезла их. Вряд ли с ней будет и матушка, она останется дома с малышней. Хотелось бы как во всех военных фильмах, когда кто-то возвращается домой, то прямо на посадочной площадке ее встречает огромная шумная семья. Реальность немного другая.

Лориэль спокойно прошла через ворота. На лавочке в тени под пушистыми деревьями в темном длинном платье наставницы ее ждала Мири. Она сразу встала и пошла навстречу. Платье ей идет, подумала Лориэль. Только матриархи и наставницы ходят в платьях до самых пят. У матриархов, понятное дело, все куда богаче, но платье школьной наставницы почти униформа и создана так, чтобы не сильно подчеркивать внешность самой наставницы, но Мири это платье очень подходило, особенно под эту строгую прическу с собранными в хвост волосами до самых плеч.

– Добрых дел, сестренка! – воскликнула Лориэль.

Мири улыбнулась. Они обнялись крепко-крепко.

– С возвращением! – сказала Мири.

Она подхватила рюкзак и скептически посмотрела на пушистые лапки-лупилки.

– Ну, на вечер хватит, – подвела итог Мири. – Поехали?

– Поехали.

Машина Мири стояла недалеко у дороги, стоянки на всех желающих сегодня не хватило. Обычный семейный транспорт с большой боковой дверью и кучей сидений. Места много, за покупками ездит удобно. Хорошая добротная вещь с двигателем на энергоне. Машина надежная. Оставалось догадываться только, что заставило Мири сесть за руль. В детстве она чуть не попала под машину и с тех пор их немного побаивалась. Но, похоже, детские страхи отступают.

Через боковую дверь Лориэль закинула вещи внутрь и захлопнула дверь. Впереди все равно лучшее место и болтать удобнее.

– Едем? – спросила Мири, стоя у приоткрытой двери.

– Погоди.

Лориэль сняла маску и глубоко вздохнула. В носу защипало от жаркого воздуха и пыли.

– А разве можно маску снимать? – спросила Мири.

– Это больше для меня, если раздражение начнется или плохо себя почувствую, – Лориэль улыбнулась. – На корабле пыли нет и воздух сильно влажный.

Они сели в машину. Мири завела двигатель и повертелась по сторонам, высматривая, не помешает ли кто-то ей выехать. Она очень аккуратно вырулила на дорогу, и они неспешно поехали домой.

– Девочки с бабушкой. Фили уже выздоровела, но холодного я не разрешаю, она еще немного сопит. Если встречать будут на улице – то бабушка проболталась, – коротко отчиталась Мири. – Соскучилась?

– Еще как! – Лориэль вздохнула и улыбнулась.

– Ну, ничего. Тут часа два ехать, потерпи. Да, ты там чуточку поспокойнее дома будь. Шази приедет.

– И чего? – Лориэль не совсем поняла, почему ей надо спокойнее быть при виде старшей сестры.

– Она приедет с Данми.

– И?

– Девочке в уши надуло ветром миролюбия.

– Да ладно?! – воскликнула Лориэль. – И чего, она вся такая за мир без войны?

– Угу, – Мири кивнула. – Привезет к нам на перевоспитание. Так что держи себя в руках.

– Я-то ее быстро перевоспитаю, только как я могу племяшке морду бить?

– Вот этого точно не надо! – Мири погрозила пальцем.

– Это лучший способ воспитания со времен праматерей! Один раз крепко в нос и вся дурь под хвост!

– Потом она скулить будет, что ее кандар обижает.

– Ей же шестнадцать уже? – вспомнила Лориэль. – Надо отправить в Общество. Родит – быстро угомонится.

– Думали. Там все сложно.

– Чего?! Да ладно!

– Ага. Пока всю войну не победят, рожать она не собирается.

– Нда… Одного раза в морду будет мало.

– Вот и Шази тихо скулит. Еще и так, осторожно спрашивает – а как, а чего. Вижу, нервничает. Бабушка как услышала куда внучку понесло, таких прелестей наговорила… Еле успокоила.

– Я не думала, что все так плохо. А этот пацифизм, похоже заразен.

– Почти, – Мири кивнула. – Спокойно у нас стало. Сытно. У бабушки или мамочки работа получше и все, любимые внучки ничем не заняты. Еще и учиться не спешат. Рожать тоже, маленькие они еще, видите ли. А бабушки им хвостики чистят, чтобы девочки не напрягались лишний раз. Я Шази говорила сколько раз – девок гонять надо, чтобы понимали откуда берется хлеб и какой ценой. А она все туда же – маленькие, пусть растут. Вот и выросли.

– А забрать ее сюда ты посоветовала?

– Бабушка.

– Это правильно, – Лориэль кивнула. – Подальше от своих полоумных подружек побудет и угомонится.

– Вот и бабушка так сказала. Ну, слегка приукрасив все матерком, – Мири улыбнулась.

Лориэль тоже заулыбалась. Матушка редко ругалась, но умела. Опыт.

– В общем, я займусь мелкой, а тебе бабушку и Шази держать подальше друг от дружки.

– Погоди еще… – Лориэль усмехнулась. – Сначала мне с матушкой наедине побыть надо. Накопилось у нее, чувствую…

– Ты не права, – Мири бросила мимолетный взгляд. – Она очень переживает. Мы когда ролик увидели, где ты по крылу бегаешь в дыму, признали сразу. Там, конечно, много чего закрасили, но тебя узнали. Матушка к себе раньше времени ушла. Она ничего не говорит, но я-то вижу, как она переживает. А тут еще авария какая-то с тобой.

– Шутишь? Какая авария? – удивилась Лориэль.

– Мы ролик один раз мельком видели, не совсем поняли, что там случилось.

– А, ясно, – Лориэль вздохнула и пояснила: – Сбили меня.

– Ох! – Мири едва уловимо вздрогнула и посмотрела на сестру, но быстро переключилась обратно на дорогу. – Как сбили?!

– В бою. Раненых вывозили и под атаку попала. Навигатора в руку ранило, машина вся в дырах, кое-как долетели. Раненых довезли, остальное неважно.

– Вот! Неважно ей! Ты еще удивляешься, почему матушка переживает! – Мири вздернула носик.

– Слушай, я почти две тысячи часов налетала. Боевых! Сколько раз уходила, а тут подловили просто. Девчонкам тоже постоянно достается. Ничего необычного, скажу я тебе.

– Погоди, но вы же транспортная авиация?

– Военно-транспортная. Именно «военно» впереди всего.

– Я думала это куда спокойнее служба.

– Она и есть спокойнее. Я же в атаки не летаю.

– Ничего не понимаю с вашей военной службой, – вздохнула Мири. – Мама, наверное, теперь распереживается, если узнает.

– А ты ей не говори.

– Она сама спросит. Наверняка спросит. И, говорю тебе, ты не права. Она очень сильно переживает за тебя. Так что ты ее послушай.

– Не выйдет, Мири, не выйдет. Не уговорите.

– Ну, я попыталась. Упертость, она, знаешь ли, не всегда с пользой выходит.

– Я тебя обижать не хочу, сестренка, но тебя там не было. Не поймешь.

– Ты попробуй, – уверенно сказала Мира.

– Ну… Знаешь… – Лориэль призадумалась. – Когда летишь на сверхмалой, догоняешь колонну десанта, а там на броне сидит какая-та девка и машет тебе рукой. Просто машет, потому что рада тебя видеть. Знает, чем ты занимаешься, потому и радуется. Это много стоит.

– Понятно, – Мири кивнула. – Только честно скажи – а ты себя просто не тешишь тем, что стала чуточку важной, а? Может, все эти сказки про боевое сестринство сказки и есть?

– А что, надо каждый раз ушами радостно махать, когда тебе в лицо говорят – ой, а вы дочка той самой, да? Нет, сестренка. Там все по-другому. Не как в сказке, совсем. Если честно – погано там. Страшно. Очень страшно. Пока в это с ушами не влезешь – ничего не поймешь. Я больше года там, а все равно чувствую себя девчонкой мелкой. Даже мой навигатор… Понимаешь, как летаем – я вот только кандара получила, а она уже давно старший кандар и у меня в подчинении, потому что я пилот. Вот тут на мирной планете может такое быть, чтобы у тебя подчинении была тетка опытнее тебя и старше на два звания? А там все так сложилось! И ничего, работаем, никто нос не воротит. Вместо вечерней пьянки – сели за стол и обсуждаем, где кто какой маневр выполнила, кто где недотянула, что надо было сделать и так далее. Я сижу и старшей своей группы на пальцах поясняю, как было лучше войти в набор на аномальке. Я – своей старшей. Когтю. Командиру группы. И ничего, все слушают. Или она мне. И не орет как на плацу, а так же на пальцах и схемах. Там никто никому ничего не доказывает – если говорят, то хотят именно помочь, опытом поделиться, а не вот это… все… Не знаю. Все там другое. Я-то в первый год думала налеталась, все знаю. Да где там… Прилетела и как хвостик жму, страшненько. А девки какие у нас… Эх…

Лориэль вздохнула.

– Знаешь, кто такая мастер Хирондель?

– Конечно знаю, – Мири улыбнулась. – Ее внучки у меня во втором классе. Приходила несколько раз.

– А я ее не признала сразу, хотя видела в академии.

– Это чего? В ваш отряд прилетала?

– Скажем так, я ее просто видела. Поговорили. После отпуска на завод поеду принимать новые машины, надеюсь, опять увижу.

– Короче, я поняла. Ты гордишься своей службой. Радует.

– Верно подметила. Год назад как-то попроще было, а теперь… Не знаю.

– Вот с такой важной мордой дома и разговаривай с Данми.

– Да иди ты! – засмеялась Лориэль.

– Я серьезно. Она тебя как в мундире увидит – сама все поймешь.

– Меня девочки больше волнуют.

– Тут волноваться нечего. Обычные сильванки, здоровые и шумные, как все девочки в их возрасте. Буквы учат, считать пробуют, гадости в рот не тащат. Мелкая моторика хорошая, штаны завязываем сами.

– Вот что всегда в тебе ценила – способность кратко излагать целые годы жизни!

– Ты, главное, на морды моих поглядывай тайком. Я когда их оставляю за малышками присматривать, они носы воротят. Долго не могла понять в чем дело – а это они Фили побаиваются.

– Это как? Они же вдвое старше.

Мири улыбнулась и свернула с главной дороги на лесную дорогу в сторону родного городка, тут можно немного прибавить скорости.

– Фили на нас рычит и фыркает очень страшно. А лупить ее нельзя – она маленькая. Так вот и живем.

– Езжай быстрее, я на это посмотреть хочу! – Лориэль улыбнулась.

– Да, там сзади на сиденье две синих коробочки. Моим подаришь. Ты же не догадалась любимым племяшкам тоже купить подарки?

– Виновата… Даже как-то не подумала.

– Подаришь. Они давно хотели. И за твоими бандитками присматривать будут охотнее.

Вскоре через лес показались знакомые постройки. Обычный милый пригород. Основная часть столицы растет вдоль побережья в другую сторону, и, по сути, сама столица убежала очень далеко – до самых шумных улиц добираться несколько часов. Тут на побережье остался старый город с невысокими домиками и большой роскошью – широкими улицами. До этих улиц всего-то двенадцать километров по отличной дороге.

Тихий пригородный поселок собрал в себя тех, кто уже вдоволь наелся столичных шумов и искал уединения. Если не считать завода «ласточек», больше ничего шумного здесь нет. Кроме общей школы, конечно. Бабушки, матушки и тетушки школу берегут, а поскольку у сильванок девочек воспитывает именно старшее поколение, в классах никогда не бывает пусто.

На небольшом пустыре, где с Мири не раз лупили кому-то носы, бесились или просто скучали, сегодня собралась банда девчонок тех же лет двенадцати-четырнадцати. Красотки. Особых развлечений у бабушек под боком нет, каждая придумывает что-то для себя. Библиотека тут огромная, а еще всегда в школе за учебными терминалами можно поскучать. Отсюда и главные увлечения местных девчонок – волей-неволей все брали в руки старые добрые книжки. Когда-то они с Мири тоже сидели на старых качелях с книжками на коленках.

Воспоминания заставили Лориэль улыбнуться, это заметила Мири.

– Знаешь, в чем главное отличие мирной жизни? – спросила Лориэль.

– Удиви.

– Прически. Никто не бреет волосы под мех, чтобы шлем налез. Вон на девок смотришь – волосища до хвоста. Красиво.

– Помнится, ты с детства терпеть не могла длинных волос, – Мири немного снизила скорость.

– Мыть их замучаешься, потому и не любила. Это как…

– Руки после посуды! – засмеялась Мири.

– Именно!

Они свернулись на свою улицу, Лориэль аж затихла. Но нет, перед домом зеленая лужайка пустовала.

– Значит, бабушка не проболталась, – сказала Мири, останавливая машину.

Лориэль вышла и осторожно захлопнула дверь. Быстро собрали вещи, Мири между делом сунула две синие коробки сестре в рюкзак и помогла занести вещи. Они зашли в дом, двери тут никто не запирает. Знакомая прихожая, старый коврик под ногами, по бокам шкафы и удобная лавочка. Слева наверх уходила белая лестница со знакомыми ступеньками и поручнем. Вкусно пахло, на кухне что-то готовили.

– Дети! Посмотрите кто приехал! – крикнула Мири.

Послышались быстрые шажки и вот в дверной проем выскочила Фили. Она на миг застыла, глазенки у нее округлились. С громким визгом она кинулась вперед. Лориэль не успела скинуть с плеча рюкзак и присесть, а малышка уже обняла ее ногу, завыла от чувств, запрыгала, прижимаясь сильнее. Лориэль опустила рюкзак, осторожно разжала ручки дочери, опустилась на колени и прижала девочку к себе. Через миг рядом выросла такая же взволнованная Жанни. В отличие от сестры, она не выла, но вот-вот могла расплакаться от радости.

Лориэль прижала дочерей. Фили выла, повиснув на матери. Жанни тихо шмыгала носом. Лориэль и сама едва сдерживалась, чтобы не пустить слезу. Проклятье! Она забыла, как пахнут дочери! Расцеловав обеих, она зарылась носом сначала и их волосы, потом сунула нос в их ушки. Подросли, сильно подросли. В прошлый раз Лориэль наклонялась, а тут пришлось привстать, чтобы поцеловать в лбы.

Они так и замерли втроем на несколько минут. Фили успокоилась первой, утерла слезы.

Все вместе пошли желать добрых дел бабушке. Матушка жарила котлеты. Вряд ли бы сейчас кто-то узнал в старой женщине, хромающей на правую ногу, в простой домашней одежде, с накинутыми широким светлым фартуком и деревянной кулинарной лопаточкой в руках знаменитую спасательницу.

– Уже кандар? – сразу заметила матушка и поцеловала в щеку. – Переодевайся, сейчас обедать будем.

С заднего двора не то на шум, не то за замечательные запахи котлет, заглянули дочери Мири – Вера и Аза. Девчонки большие совсем, скоро по девять лет. Худенькие только в матушку, но обещали вырасти хорошенькими. Мехом – вылитая Мири, только чуть светлее. И глаза у обеих мамины.

– Добрых дел, тетушка! – воскликнули девочек.

Лориэль обняла племяшек и поцеловала. Под ногами толкнулась Фили и страшно зашипела. Обе девки тут же отскочили на шаг, а мелкая стояла, сложив ручки на груди, смотрела хмуро и жутко сопела.

– Фи-ли-и… – позвала Лориэль и подергала малышку за ушко. – С сестрами ругаться нельзя.

В ответ недовольное фырканье.

По домашним котлетам Лориэль соскучилась. Айка, конечно, готовила прекрасно, но в маминых блюдах было что-то особенное. Они и вкуснее, и другие на вид, и, кажется, никогда не надоедят, а съесть их можно бесчисленное множество. Малышки слопали свои порции моментально и стали прижиматься к матери, соскучились. Хватило минут на десять. Пока с бабушкой и Мири обсуждали дорогу, Фили уже слезла со стула вниз, а за ней и Жанни. Они прошли несколько кругов по кухне, поприставали ко всем, а потом полезли к сложенным на диване у входа вещами мамы. Лапки-лупилки так и притягивали к себе детское внимание, но брать без спроса малышки не решались. Они уже несколько раз прошли мимо, глазея во все стороны, но никто им ничего не разрешал.

– Лори… Они уже пятый раз смотрят, – намекнула Мири.

– Знаю, – ответила Лориэль.

Она наблюдала за девочками через отражение в графине с соком.

– Ладно тебе! – улыбнулась Мири.

Лориэль отложилась вилку, выпрямилась и повернулась к дочкам. Они увидели ее взгляд, моментально схватили лупилки и замерли как десантницы на параде. Глазища только сверкали куда ярче.

– Во двор! – скомандовала Мири.

Мелкие с хохотом и визгом выскочили на задний двор, где тут же разгорелась дружеская битва. Лориэль на всякий случай подключилась через имплант к камере во дворе и посмотрела, как девочки лупасят друг дружку. Оказалось, что Жанни не очень-то уступает шумной сестренке, а вполне еще и погонять может.

Мири под столом тихонько толкнула ногой. Лориэль встала и подошла к рюкзаку, достала синие коробочки и подарила племяшкам. Те их схватили, глаза у обеих округлились, они даже потеряли недолго дар речи. Поблагодарили и с такой надеждой посмотрела на Мири, что та не выдержала и разрешила уйти из-за стола. Девочки пошли на задний двор, а там уже начался второй раунд. Лапки-лупилки стойко держали мучения и издевательства.

– Кандар уже, – повторила матушка и медленно встала.

С кухонного шкафа над плитой она достала темную бутылку с настойкой и пару рюмок. Молча села, налила и пододвинула всем рюмки.

– Пробабка наша двадцать лет в младших ходила, только перед увольнением повысили. Ты уже, считай, переплюнула ее…

– Матушка! – вмешалась Мира.

– Чего? Радуюсь, вот…

Лориэль ничего не ответила. Проглотила настойку. Мягкая и сладкая, крепость небольшая, главное не перепутать с соком, а то ноги подкосятся. Она поставила пустую рюмку и посмотрела на матушку.

– Надолго? – спросила матушка.

– Пятнадцать дней отпуска. Все дома. Только день-два на обследование в институт надо попасть.

– Из-за этой штуки в твоей голове? – матушка дернула вперед подбородком, словно указывая им на лоб дочери.

– Эта штука называется нейро-оптический интерфейс.

– Прекращайте обе, – вставила Мири и подняла руки: – Все. Прилетела – хорошо, а то начнется сейчас. Лори тут надолго, успеете еще поругаться.

– Надолго? – удивилась матушка.

– Два борта с завода надо принять, – Лориэль отодвинула пустую тарелку и облокотилась на стол.

– Хорошо, – матушка задумчиво кивнула. – Служба как? Тяжело?

Лориэль пожала плечами и ответила:

– По-разному. Служба как служба.

– Ясно. Берите закуски, идем во двор. Тетушка Газа баню обещала, придет скоро.

Во дворе уже наступил мир. Фили и Жанни сидели у маленького столика и с интересом изучали разные крупные бусинки, квадратики, крестики и звездочки, которые выкладывали из синих коробок Аза и Вера. Лапки-лупилки, чуть потрепанные, лежали рядышком на траве.

– Это чего такое интересное? – спросила тихо Лориэль и кивнула на синие коробки.

– Мода в школе такая, – прошептала Мири, выставляя закуски на большой стол во дворе. – Плетут себе браслеты, ожерелья, брошки. Потом хвастаются у кого лучше.

– Сами плетут? – удивилась Лориэль.

– Сами. В прошлый раз браслеты выменяли на музыкальную приставку. Тетушка потом приходила, жаловалась. Пришлось вернуть. Я с тех пор им наборы не покупала.

Они уселись за стол, матушка разлила настойку. Прибежала Фили, забралась на колени и попросила сока. Напилась и убежала обратно к девочкам.

Лориэль отпила немного настойки, поставила рюмку и с наслаждением растянулась на мягком стуле. Через пару минут пришла тетушка Газа со своей настойкой. Добрая тетка, частенько у нее прятались от мамы, чтобы не попасть под горячую руку. Задний двор тут общий, за редкими грядками с зеленью присматривает матушка, остальное засажено невысокой мягкой травкой, в жару можно поваляться под солнышком и погреться, да и девчонкам бегать веселее. Тут же в стороне напротив дома тетушки Газы их общая баня.

Тетушка Газа, хрупкая женщина невысокого роста с темно-рыжим лохматым мехом, выросла в приюте и всю жизнь проработала на погрузчике в небольшом порту. Главная ее заслуга в жизни была в том, что не имея за спиной никакой поддержки она воспитала четырех дочерей, которых ей подарила природа. Все четверо сейчас на приличной работе, они-то и купили матушке хороший домик в тихом месте, куда теперь частенько наведывалось множество внучек и правнучек. Помимо этого, тетушка с охотой могла приютить у себя соседских девочек или посидеть в качестве нянечки. Она же помогала Лориэль ухаживать за девочками и научила такой важной хитрости, как отличать простой капризный плач от болезненного, когда, например, у малышек пучит животики.

Настойки выпили немного, просто для настроения и за встречу. Тетушка Газа все больше расспрашивала о службе, в ее большой семье военных пока нет, потому ей много чего было интересно. Фили с Жанни устроили третий раунд боев и умудрились уронить маленький столик, на котором Аза и Вера уже разложили все бусинки. Полчаса вчетвером ползали по траве, пока не нашли все до единой. А потом подоспела баня. Старая добрая жаркая баня. Первым делом вымыли малышню и отправили в дом остывать, сами же поддали жара и погрелись как следует. Тетушка Газа тут давала всем пару очков вперед – тридцать лет в жаркой кабине портового погрузчика давали знать о себе, а уж лечебный жар бани она переносила куда легче. Первой не выдержала Мири. Зажав нос, она выскочила из парилки. Лориэль сдалась второй, уже уши горели. Тетушки вышли чуть позже и сразу принялись накрывать стол на ужин. Сытая малышня после бани быстро начала клевать носами. Старшие ушли в дом, Жанни улеглась рядом с бабушкой, натянув на себя вместо одеяла кофточку Мири. Фили устроилась головой на ногах у Лориэль и почти сразу заснула.

Вечерело, после бани, чая и сладкой настойки стало легко и приятно. Проговорили до темноты, пока не наступила пора укладывать девочек.

В своей комнате Лориэль с наслаждением растянулась на большой кровати. Это вам не узкие полочки в стальной утробе «акулы». Кровать большая, до самой стены. Они тут спали вместе с Мири, а потом и с малышками. Уложишь их у стены, а потом сама по-сильвански устраиваешься. Одной ногой в стенку упираешься, руку над головой до другой стены. Так мелочь под животом и спит, а если начнет вошкаться или надумает уползти куда-то – сразу почувствуешь.

Через дрему Лориэль услышала осторожные шажочки. Приоткрылась дверь в спальню.

– Мамочка… – шепотком позвала Фили.

Лориэль повернулась на голос и кивнула. В комнату протиснулись обе, Жанни прикрыла дверь. Обе малышки в своих цветастых детских пижамках и с мягкими игрушками-белочками в руках, наследие еще от дочерей Мири. Девочки залезли на кровать, перебрались через маму и устроились у стеночки. Пока Лориэль укрывала их, обе уже уснули. Так и сопели всю ночь.

Утро как утро, если в доме школьная наставница. После хорошего завтрака малышню усадили делать уроки. Старшие чего посложнее, а мелкие, к великому своему неудовольствию, сели учить буквы.