Текст книги "Зеница рока (СИ)"

Автор книги: Павел Брыков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Староста цеха охотников подпер кулаками свои пухлые бока.

– А почему это мы видим перед собой телохранителя шехир – эмини, а самого Правителя не видим?

Убайды стоял в центре круга, но никто из старейшин Совета не осмелился указать подобающее его сану место.

Сердар ответил:

– Потому что я получил от него приказ охранять младшую дочь Гульнару.

– До девочек дойдем, ты лучше ответь, где сейчас находится Махмуд – бег и наследник?

– Я подозреваю, что их похитили, – ответил Рафик Фаиз. За минувшую ночь он, постарел лет на десять – усы поникли, в глазах тоска, даже серьга в ухе и та не блестела.

Собравшимся показалось, что староста цеха охотников сейчас лопнет от возмущения.

– Кто похитил?

– Думаю, звездочет Фарух.

– Фарух? – Убайды даже чуть присел от неожиданности. – Я, наверное, уже ничего не понимаю…

– Мы нашли возле Гулбахары и Чолпан – Мульк знаки сиратинцев. На старшую дочь правителя напал сначала асур, а потом попыталась завершить начатое служанка. На младшую напали янычары из моего болюка. Все они, воины и служанка, были сиратинцами. Жена Махмуд – бега, как оказалось, тоже была слугой шейха.

– Шад – Мульк?

– В её руке мы увидели стилет со знаком ордена. Мы не знаем, успела ли она убить ребенка или нет – наследник, как, впрочем, и сам правитель исчезли. Я думаю… Нет, я знаю, это рук звездочета шехир – эмини.

– Откуда?

Янычар ответил четко и ясно:

– Защитные покрывала, сейчас окружающие постель Шад – Мульк поставлены не Махмуд – бегом. Они не столь прозрачны. На сепаре, а я знаю почерк Фаруха, стоит печать звездочета. Кто мне не верит, пусть спустится и посмотрит своими глазами. Я думаю, что Фарух – сиратинец. Он спланировал нападение, только не учел одного – помолвки дочери правителя. Посол настоял, чтобы я снял караул и поставил своих лучших воинов. Я так и сделал. Кроме того, Гульнару охраняли маги – огнепоклонники из Индии. Совокупность случайностей спасла девочку от гибели.

В зале раздался вздох облегчения – ну, хоть одна хорошая новость.

Ещё старейшины заметили, что Рафик не собирается себя щадить, говорит так, как есть.

– Где вы будете искать шехир – эмини? – отозвался Али – Саиб. – И как собираетесь оправдываться? Мы – то понимаем, что напали убийцы из ордена сиратинцев, но в мире людей об этих фанатиках уже забыли. Вам никто не поверит. Вы же не только охранник кет – хюда. Вам вменяется в обязанность защищать жизнь шехир – эмини в мире людей! А там за любую провинность голову секут!

– Я не знаю, где правитель, – Рафик Фаиз склонил голову как можно ниже, чтобы не было видно его лица, – но готов принять любую кару. Мне прощения нет.

Али – Саиб встал, подошел к сердару.

– Мы верим и знаем, что вы сделали всё что могли. Сиратинцы как дым – видно, а не поймать. Их оружием управляет рука Господня. Если будет суждено умереть старшей дочери Повелителя, значит такая судьба. Если Махмуд – бег и его сын живы, выходит, есть у них ещё дела на этой грешной земле.

Вдруг с подушек привстал Яс – мулла – старейшина цеха хозяев караван – сараев. Его слова звенели как сталь:

– Мы так поняли, неизвестно, жив ли повелитель или мертв. Это ясно, но непонятно, а кто сейчас будет править нашим народом? Кто возложит на свои плечи ответственность? Без головы тело, как полено. Журавлиный клин не может лететь без вожака. Кто из нас будет отвечать за поиски Махмуд – бега? Кто хоть на время, но возьмет власть в свои руки? Мы должны, обязаны выйти отсюда уверенными, что в наших домах будет царить порядок. Кто успокоит народ, когда все узнают о пропаже Махмуд – бега?

Сулейман, и не думав возвращаться на место, завопил, передразнивая Яс – муллу:

– Кто успокоит народ? Кто заменит шехир – эмини? Этого вопроса надо боялся, как укуса желтого зарука. Опасный, смертельно опасный и коварный вопрос ты задаешь, Яс – мулла!

Старейшина цеха глав караван – сараев отпрянул от взгляда Убайды. Какая опасность? Что он такого сказал? Но глава охотников не унимался.

– Кто будет искать? Пусть поисками занимается тот, кому положено! Рафик Фаиз и Насир ад – Дин! А то мы сейчас начнем выбирать нового, так называемого временного правителя, и ничем хорошим это дело это не закончится. Я предлагаю сделать так. Пусть сердар и асес – баши перевернут небо и землю. Если надо, в преисподнюю залезут, но найдут нам живого или мертвого Махмуд – бега. Если он будет во здравии, то, слава Аллаху, если же правитель мертв, мы соберемся на Совет и решим что делать дальше. Также пусть ищут звездочета Фаруха, если на нем вина или нет, он нам нужен.

Староста охотников посмотрел на старейшин, все ли согласны с его словами? Когда он встретился взглядами с Али – Саибом, то заметил, что звездочет ему ободряюще кивнул. Воодушевленный поддержкой Сулейман продолжил:

– Вам не кажется, что мы потеряли бдительность, зажирели? – после этого вопроса все складки на теле Убайды колыхнулись. – Появившаяся этой ночью Луна плачет именно над нашими грехами! О чем говорит это предупреждение? Три года без войны, три года мира и благоденствия. Выходит, кому – то не нравится наше спокойствие, кто – то решил – хватит им спать, пора этих грешников растормошить! И кому, как ни нам знать, чем заканчиваются такие испытания? Войнами, кровью, детскими слезами! Я уже вижу, как заблестели глаза, как некоторые начали посматривать на освободившийся ковер. Я всех вас призываю к мудрости. Проявите благоразумие, приструните свою алчность, укротите гордыню! Дайте время…. Неделю! Да, неделю! Если через семь дней Насир ад – Дин и Рафик Фаиз не найдут шехир – эмини, мы будем вынуждены выбрать нового правителя. Но, чтобы не было кривотолков, глупых слухов… Предупреждаю, я выступил с предложением, назвал срок, поэтому снимаю себя с выборов. И хочу, чтобы все запомнили, при любом исходе я отказываюсь от титула правителя Истамбула.

Услышав такие слова, все старейшины согласно закивали, некоторые даже подумали, почему они не вышли в круг Совета, не выступили с такими мудрыми речами? Вовремя сказанное слово помниться долго. Ай, какой умный Сулейман Убайды, ай, какой дальновидный.

Али – Саиб подошел к главному охотнику Истамбула и произнёс торжественно:

– И сам Махмуд – бег не сказал бы лучше. Давайте братья вместе думать, как объясним людям, куда исчез их шехир – эмини. Нам надо держаться вместе – все идет к тому, что настают неспокойные времена.

[1]Кадиаскер – верховный суд в Истамбуле

[2]Эльчи – хан – посольский дворец

[3]Гаммамы – бани

[4]Эски Сарай – Старый дворец

[5] Кадий – судья.

[6]Ракшас – демон, др. – инд. «тот, кто охраняет» или «тот, от кого надо хорониться».

Глава 2 Как победить карлагов?

Высоко над горным ущельем, опираясь на воздушные струи, летел сокол. Солнце уже скрылось, на землю опускалась тьма. Похолодало. Звезды в горах сияют особенно ярко. Кажется, что они очень близко, стоит только взять лук покрепче, да стрелу полегче, натянуть тетиву и выстрелить… Тогда обязательно упадет небесная странница. Сокол не смотрел вверх. Ему было не до рассыпанных возле Луны зерен риса – его влекла звезда, сияющая на вершине высокой скалы Аль – Мустаким.

Птица взмахнула крыльями и сорвалась с воздушного потока, идущего от нагретых за день гор. Острый глаз издали рассмотрел стоящую на балконе человеческую фигуру. Птица ловко села на укрытую кожаной перчаткой руку.

Шейх Джебраил ибн Саббах погладил гонца по голове, по спине, прошептал слова благодарности и отвязал он лапы кожаный мешочек. Войдя в пещеру, пустил сокола в клетку – в ней лежала загодя заготовленная тушка суслика – и неспешно направился к лестнице. Пока шел к себе в келью размышлял, какую весть ему передал Рашид ад – Дин? Хорошую или плохую? Всё ли прошло, так как задумывалось, или его постигла неудача…

Шейх Джебраил поборол в себе желание тут же выслушать послание. Спешить – только шайтана тешить. Вести надо принимать без нетерпения, когда мысли ясны и сердце бьется ровно. Тогда мудрый человек не примет быстрого, а значит неверного решения. Шейх был безмерно богат, но не презренным металлом – золотом, не каменьями, не бархатом и парчой. У шейха было самое ценное, что может быть только у человека – у него было ВРЕМЯ. Он мог себе позволить не торопясь обдумывать будущие поступки.

Войдя в келью, он присел на низкое засланное войлоком ложе. Прочитав молитву, вытряхнул на открытую ладонь из кожаного мешочка перстень.

Четки в длинных пальцах совершили двадцать три круга и только тогда Шейх надел кольцо, прошептал слово вызова и поцеловал камень. Бирюза покрылась рябью, потом почернела и вдруг вспыхнула, засияла алым. Перед главой ордена сиратинцев предстал джинн. Он был среднего роста, сероликий. Тонкое лицо аскета, безусый, но с длинной остроконечной черной бородой. Голова покрыта темным платком, замотанным вокруг высокой расшитой зелеными узорами остроконечной шапки. На голое тело джинна был наброшен пыльный полосатый халат.

Появившись в келье, посланец сначала поклонился четырем углам, окну и двери, потом книгам – каждой по отдельности, – затем четкам, журчащим средь пальцев бессмертного, и только потом удостоил хозяина кивком. Ног уджинна не было – посланец висел в воздухе. Он мог бы и спуститься ближе, но не посчитал нужным – поднялся так, чтобы смотреть на хозяина сверху вниз. Как в данную минуту думал джинн – ублажение гордыни – небольшая плата за служение человеку, недостойному и волоса в бороде Шакры Чагара[1].

– Приветствую тебя, многоуважаемый Чагар, – произнес старец. – Спокоен ли был ваш путь над перевалом? Какие в дороге вас посещали думы, какие картины рисовало ваше воображение?

– Всё хорошо, старик. Сокол у тебя исправный. Корми его лучше, люби крепче, будет хорошо служить. Воспоминания меня не посещают, кроме одного. И рад бы забыть, да попробуй! А думы одни и те же, как бы тебя со свету сжить.

– О гонце я позабочусь, не переживай, – продолжал шейх, не обращая внимания на яд в словах джинна. – Птицы – создания добрые, в отличие от тебя. Сколько лет живешь благодаря моей милости, а благодарности не прибавилось.

– У меня её никогда не было, старик. Я не знаю такого слова.

– Зато ты знаешь другие слова. Те, которые тебе передал Рашид ад – Дин ас – Синан. Говори, Чагар, я приказываю, – скривил губы старец.

– Слушаю и повинуюсь, – Шакра поклонился, сложа руки на груди. – Сириец Рашид просил передать, что ваша сестра не смогла отправить в Джаханнам старшую дочь Махмуда, но ей удалось провести асура на нижний уровень библиотеки – гробницы. Он – то и ранил книгочею. Библиотекари говорят, что Гулбахар при смерти.

Шейх смежил веки.

– Сириец Рашид просил передать, что ваши братья, как и было уговорено, пощадили среднюю дочь Махмуда – Чолпан – Мульк.

Шейх второй раз смежил веки и кивнул.

– Сириец Рашид просил передать, что ваши братья, нападавшие на младшую дочь Махмуда… – джинн сделал паузу. – Отправились в Джаханнам.

Шейх хотел и в третий раз смежить веки, но…

– Наших праведников, братьев и сестер после смерти ждет Джанна! Райский сад Наслаждений! Если будешь много болтать, то скорее сам узнаешь дорогу в Джаханнам! Говори, что случилось!

Джинн смиренно улыбнулся, но в глазах его сияла насмешка.

– Младшую дочь охраняли могущественные воины. Янычары от Махмуда, зароастрийцы, посол Бабура и воин народа карпатской Берегини.

Шейх Джебраил дернул плечом.

– Надо же какое совпадение? Где сейчас младшая дочь?

– Посол и речной воин забрали её, – улыбнулся джин. Было видно, что ему приятно передавать такие вести. – Должны были появиться в доме перса, но не появились. Никто не знает, куда они исчезли. Как только что – то станет известно, сириец Рашид сообщит мне, – сказал джинн, не переставая улыбаться.

Шейх закрыл глаза, чтобы гонец не видел, как он расстроен. Старец уже догадался, какой будет следующая новость.

И не ошибся.

– Сириец Рашид ещё просил передать, что Махмуд и его наследник Анвар живы. Не здоровы, но живы, а Шад – Мульк, дочь достойного эмира отправилась в… – Могучий Чагар усмехнулся. – Отправилась в Джанна.

– Как это случилось? – костяшки на руках старика побелели – так сильно он сжал кулаки.

– Правителя охраняют высшие силы. Ваша сестра потеряла много крови во время родов и в бреду приняла чашу из рук супруга. Она проснулась, но Махмуд её опередил. Шад – Мульк успела поразить младенца – яд коснулся кожи Анвара, но неизвестно умер ли он. Дитя не было найдено. Сириец Рашид спрашивает совета: продолжать ли поиски потомков Махмуда или нет?

Старец молчал. Прикрыл ладонями глаза – сейчас ему было всё равно, что подумает слуга. В голову лезли тревожные мысли. Если свершилось предначертанное – кара Господня опустилась на головы грешников – значит казнь совершена по воле Аллаха. Если же Господь своей дланью отвел орудие убийц, выходит, обвиненные чисты перед Всевышним, и смерть должна настигнуть тех, кто принялся за Господа вершить судьбы человеческие.

Шейх Джебраил не чувствовал за собой вины. Он также не мог судить ни Рашида ас – Синана, ни уже покойную сестру Шад – Мульк. Что же произошло? Почему Аллах смилостивился и уберег главу семьи и потомков приговоренного к смерти? И почему он не уберег старшую сестру? Может шейх и прав и не прав? Как трактовать этот знак? В любом случае оставлять без наказания Махмуда нельзя. Но и со стороны сиратинцев должен быть кто – то наказан. А если… если Гулбахар выживет? Тогда шейх потерпит сокрушительное поражение! Когда все намеченные цели останутся живы, это послужит прямым доказательством их невиновности! Неужели он ошибся?

Старец вдруг вспомнил. Часто бывает так: догадка приходит в голову, но со временем забывается та искра, которая разожгла костер. Шейх скосил глаза на подставку книг, где на видном месте лежал свиток, подаренный семь лет назад двумя дервишами – каландарами. Это был перевод «Нишу – ас – сатра», книги пророчеств из библиотеки Ашшурбанапала – царя древней Ассирии. Именно там он вычитал сведения о будущем враге мессии – махди. После прочтения этого труда шейх обратил свой взор на правителей Востока от Южного океана, до Каспийского моря. Послал им своих сестер в качестве наложниц: если суждено в назначенный час родить от султанов и падишахов врага Абуль – Касыма, то матерями пусть будут его верные слуги! Так вышло, что именно у Махмуд – бега в миг появления плачущей Луны на свет явился наследник. Казалось, все знаки верны – оставалось только матери убить плод чрева своего, однако…

Мальчик ещё дышит…

А мать мертва.

Почему Аллах допустил такую несправедливость?

А вдруг… – сердце старца забилось чаще, – эта книга имеет неправильный перевод? Вдруг он ошибся? Доверился и ошибся…

Шейх Джебраил никогда не верил сказанному – только написанное слово его радовало. Буквенной вязью явлен миру Коран. Поэтому любое слово, хоть раз упоминавшееся в Святой Книге и написанное на бумаге – священно. Может, настало время сомневаться и в трудах мудрецов прошлого?

И рад бы шейх отбросить богохульные мысли, да не мог. Где доказательства того, что каландары хотели ввести его в заблуждение? Может послать к ним кого – то из братьев? Пусть поспрашивают…

Шейх Джебраил ибн Саббах отнял руки от лица, вздохнул тяжело.

– Отдыхай, Чагар. Мне надо ещё подумать. Полетишь завтра…

***

Дервиш привык мысленно разговаривать с собой – этот неторопливый диалог помогал во время странствований.

– …мы верим, что нас окружает бесконечное коловращение Колеса Судеб. Это не горы, не тропа, не кустарники под ногами. Это всё нереально. Реально – твоя нить жизни, твои мысли, поступки. Твое предназначение. В прошлой жизни ты был рожден для подвига. Ты готовился к нему много лет и совершил его. В тот раз ты заслужил себе право снова вступить на тропу испытаний и, когда они наступили, достойно их выдержал. Когда мы родимся заново, то отправимся на новый виток, и там нас ждет новый подвиг… Те, кто за тобой придут, не верят в будущие свершения. По вере сиратинцев праведник, достойно отошедший в мир иной, попадает в ал – Джанну – в рай, где его ждут сто девственниц необыкновенной красоты, реки вина и молока, бесконечные удовольствия. Видишь как всё просто. Соверши достойный подвиг и наслаждайся. Хорошая религия. Удобная. А у нас не так. У нас праведники должны каждую реинкарнацию доказывать право на поступок. Только так мы можем возвыситься. Но с каждым новым витком препятствие все сложнее и сложнее, поэтому мы должны быть сильнее и сильнее.

Дервиш остановился, прислушался: легок ли шаг его собрата, не оступается ли он слишком часто? – ведь невольный вскрик может выдать путника – звук в ущелье разносится на фарсах, а шуметь нельзя – враги рядом, враги кругом. Старик одетый каландаром, за многие годы странствований привык к горам, путешествовал зимой и летом, ночью и днём, поэтому легко находил путь во тьме… А шуметь нельзя. Думать – можно.

– Кто – то скажет, что это за подвиг: прийти старику к старику, старику обмануть старика, старику уйти от старика. Но, тут не ваша правда, – продолжал диалог – монолог каландар. – Мы были не у простого шейха. Мы тогда встречались не с человеком. Огненный дэв не так смотрит в душу; мать, родившая и воспитавшая тебя, знающая все твои хитрости и уловки и она не так смотрит в душу. Это было непростое испытание… Подбросить шейху Джебраилу книгу с чуть измененным переводом да так, чтобы он остался счастливым от обладания редкостным манускриптом. Им надо было всё обставить хитро и ловко, чтобы шейх поверил прочитанному, и в нужное время отдал приказ уничтожить род Камар. Семь лет назад был совершен подвиг, а та встреча с главой ордена сиратинцев стоит перед глазами, словно все произошло вчера.

– Да, – глухо отозвалось сзади. – Это было непростое испытание, и мы заслужили в следующей жизни нового подвига. А сейчас…

– Настало время расплаты, – закончил мысль брат.

Старик остановился, повернулся, заглянул в блестящие в темноте глаза индийца.

Как младший брат узнал то, о чем он думает? Хотя, чему удивляться? Столько лет вместе… Почти всю жизнь! И в братство вступили в один день, и обет давали в один день. Даже внешне они были похожи, как близнецы. Люди бы сильно удивились, узнав, что перед ними не то что не родственники, но и не одноплеменники. Старший брат был родом из Ливана, а младший родился на берегах Инда… Пыль дорог, солнечные лучи, редкие дожди, пища из одного котелка давно сделали лица путников одинакового цвета.

– Мы заслужили! Как и было сказано, в назначенный срок заплачет Луна и в этот день родится тот, кому суждено объединить под своей десницей детей адхарма! И ничто ему не помешает. Его предадут, но от измены он станет только сильнее! Его будут унижать, но унижение его только закалит! Его будут ненавидеть, и этой ненавистью он напитается как мёдом. Он уже неуязвим, почти бессмертен, осталось выйти из младенчества и, набрав силу, воспрянуть, вознестись над миром!

– Воистину, – согласился брат – каландар.

Сейчас они брели горными тропами в ожидании вестей. Если фанатики – сиратинцы попытаются убить сына Махмуд – бега, то события пойдут по нужному руслу и каландаров ждёт награда от князя адхарма: именноПрекрасный Нилупар[2] семь лет назад послал их к шейху. Как бы ни были сиратинцы хитры, им не получится прервать жизненный путь мальчика. Махмуд – бег предупрежден, и сумеет защитить младенца.

– Эх, нам бы чуть – чуть удачи… – шептал дервиш, перепрыгивая в кромешной тьме с камня на камень.

Вдруг старик остановился и поднял руку, приказывая брату замереть. Каландар прислушался к сердцу – что оно подскажет?

И оно завопило!

Первой пришедшей даже не мыслью, а криком было – бежать, как можно быстрее! Не раздумывая, старик развернулся, махнул посохом брату и понесся вперед, ничего не говоря. Шелест развивающейся сзади одежды подсказал, что и второй дервиш сорвался с места.

Бежать было легко. Ночной горный воздух приятно холодил лицо, и старики почувствовали настоящую усталость, только когда солнце осветило небо и открыло им тропу. Теперь они могли бежать спокойнее, не переживая, что любой шаг может закончиться падением и сломанной шеей.

Старший каландар взобрался на высокий с одного боку пологий камень, поднес ладонь к глазам, посмотрел назад. Вскрикнув, он сорвался вниз и побежал ещё быстрее.

– Такого не может быть… – шептал он.

Младший брат поравнявшись, спросил:

– Сиратинцы? У нас же шесть дней в запасе!

– Мы не на тех гадали! – ответил брат на выдохе, и добавил, как выплюнул: – Карлаг!

Старики бежали ещё около часа. Они не обращали внимания на стопы, натертые до крови кожаными ремешками сандалий, на свинцовую тяжесть в теле, на кипящую от горячего дыхания грудь. Несмотря на усталость, они, наверное, могли бы не снижать темпа ещё целый день, потому что в их ушах звенело страшное слово – карлаг, а их ноздри, казалось, уже обоняли мерзкое дыхание этого проклятого пса.

От этих тварей сложно убежать – рано или поздно чудовища настигнут своих жертв. А сколько их – один – два, – может больше… уже не важно. Сейчас беглецов мучил главный вопрос: почему именно эти ищейки – убийцы идут по их следу? Фанатики шейха Джебраила не имеют власти над псами—адхарма, – только последователи культа Муругана[3] способны подчинить этих тварей лжи. А это значит только одно: суд над лжецами вершится их же оружием.

Дервиши, подбежав к большому дорожному камню, на котором были выбиты благословляющие путников молитвы, остановились, достали меха и допили последнюю воду.

– Хватит бежать. Это – конец, – сказал старший брат, тяжело дыша.

– Пора дать бой, а там посмотрим, – ответил младший. – Молнию?

– Не попасть. Они юркие, зря время потратим.

– Что тогда?

– Нужно обезножить и только потом молнией.

– Гулбаджа Ра?

– На крайний случай.

– Про Азордан – Сиах помнишь?

– Знаю, станет сильнее.

– Когда начнем?

– Сейчас!

Один из стариков осмотрел землю вокруг камня, стоящего на небольшой возвышенности. Слева и справа усеянными мелкими камнями склоны гор – не подняться, не скрыться – обязательно сорвешься вниз. Старик поднял голову, посмотрел на вершины.

– Если постараться, можно устроить хороший завал… Давай пробежим немного вперед, осмотримся, потом вернёмся.

Только начали бег, как рассмеялись – до этого дорога под небольшим уклоном шла вверх, а после камня с молитвами тропа путников хоть и не сразу, но начала спускаться. Старики заметили расщелину, перерезанную дорогой, ведущей в долину. Получается, они уже добежали до конца перевала. Окинули взглядом валуны, выступы, чахлые кусты колючек, мелкую гальку под ногами – наверное, весной здесь бежал ручей, – с тоской посмотрели на зеленеющий внизу лес.

На сердце было тяжело, но братья всё равно повернули назад.

Прибыв на выбранное для битвы место, каландары посохами начали торопливо покрывать землю паутиной арахнидов[4]. По их расчетам преследователи должны были прибыть с минуты на минуту. Когда вся площадка перед камнем была покрыта паутиной, у них появилась надежда. Вот только стоило теням мелькнуть вдали, страх вернулся. Не успели дервиши собраться с мыслями, успокоить дыхание, как отчетливо увидели скачущих с камня на камень карлагов. Приблизившись к полосе паутины, псы посмотрели на двух людей, оскалили зубы, подобрали лапы и прыгнули. Впечатавшись в белое липкое месиво, твари, словно огромные черви начали медленно ползти к жертвам.

Псы были меньше любой городской собаки, живущей на свалках, формой тела напоминали горностаев, но дервиши не смотрели на их размеры. Пущенные по следу псы адхарма полукрысы – полусобаки, редко когда уходили без добычи. Чтобы их убить, надо быть на стороне дхарма – ребенком правды. Только чистые создания обладают знаниями смертельной для карлагов магии, старики же черпали силу из другого источника. Их заклятия могли не убить, а наоборот, придать псам силы, поэтому старики решили схитрить. Для усмирения ищеек они решили использовать магию природы.

– Ан – зу – Зеу! – вершины посохов раскалились белым и в карлагов ударили молнии.

Это и помогло и навредило. Псы пострадали – их шкура обгорела, из пасти и глаз потекла кровь, на зубах заблестела пена, перемешанная с кровавой сукровицей, но одновременно вокруг детей адхарма растопилась паутина. Это позволило псам сделать ещё один прыжок и подобраться почти к ногам стариков, где клейкой массы было особенно много – дервиши рядом с собой слюны арахнидов не жалели. Паутина залепила лапы, глаза и пасти, заставив раненых крыс трепыхаться и визжать от бессильной злобы.

Вдруг старики подняли посохи и крикнули, один: «Хынас – шмайя!», – другой – «Гулбаджа Ра!», – только заряды полетели не в псов, а в горные склоны. Сбитые с вершин камни ринулись вниз. После этого дервиши воткнули посохи в земли и прорычали: «Муруган!».

Горы вздохнули, словно в их недрах проснулись легендарные Титаны, качнули землю, и раздался рев – вниз ринулся горный поток из камней, пыли и кустарников.

Две грозные страшные волны, по мере приближения к земле, набухали, росли, но за мгновение до того, как лавины накрыла дно ущелья, дервиши исчезли.

Перелетев в место, где начинался спуск в долину, старики, было, обрадовались, но их счастье быстро испарилось. Дорогу им преградила высокая, в два человеческих роста, фигура дэва. У него были кривые короткие руки и ноги, толстое стянутое широким железным поясом блестящее от пота брюхо. Пояс украшали торчащие в разные стороны крюки, на которые были нанизаны гниющие человеческие головы. Живую башню венчала огромная, полузвериная, получеловеческая голова. На покатые бугристые плечи дэва был наброшен верблюжий халат, поверх которого сидело не менее дюжины псов – карлагов.

Увидев нового противника, старики только и смогли с тоской прошептать:

– Погонщик…

Да, не на тех они гадали. По жизни каландаров пришел погонщик карлагов.

[1]Шакра – могучий (санскр.)

[2]Прекрасный Нилупар правил племенами адхарма с XIV по XVII века.

[3]МУРУГАН – в индуизме воинственное божество дравидских племен южной Индии. Первоначально являлось божеством горных племён. Тесно связан с культом природы, и, вероятно, с почитанием огня и солнца (часто в свитках называется «красный Муруган»). Атрибуты – алое копье, гирлянды цветов, павлин, иногда слон. Нередко представляется с шестью лицами и двенадцатью руками. Культ Муругана тесно связан с шаманизмом. Жрецы вооружены церемониальными копьями.

[4]Арахниды – пауки