Текст книги "Шесть Царств (СИ)"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Пашка поднял голову и посмотрел на аэродром. Еще один дракон взлетел, быстро становясь точкой в тусклом небе Сумеречного Царства. Ветерок едва шевелил длинные волосы мальчика, ему снова послышался аромат восточной специи. Эту он знал совершенно точно – шалфей. Маринка с ним чай заваривала. Мальчик насторожился, ожидая появления Шелкового Человека, и тут взгляд упал на странную горку. И даже не то чтобы горку, а скорее холм неподалеку от взлетной полосы. Или показалось, или холм действительно пошевелился? Пашка поднялся и пошел к нему.

Уже на подходе Пашка понял, это вовсе не холм, а еще один дракон. Только не серебряный, а вернее, не полностью серебряный. Кое-где на чешуйчатой шкуре дракона образовались черные пятна. Он лежал спиной к аэродрому, поджав под себя хвост. Его голова растянулась в обратную от аэропорта сторону, но это мальчик увидел, лишь обойдя дракона. Уже с первого взгляда понятно, этот дракон значительно больше других. Причем больше раз в пять. Не меньше ста метров в длину, но тело настолько исхудало, что видны ребра и остальные кости. Дракон медленно дышал, тело то надувалось, натягивая чешую, то сжималось, показывая каждую косточку. Его огромная морда лежала на небольшом валуне и полуприкрытые глаза грустно смотрели на горизонт. А еще пахло от него... явно не шалфеем. Фикалии и... так пахнет старость. Почему-то дракон показался Пашке до ужаса печальным, мальчику стало его жалко.

– Здравствуйте, – сказал Пашка.

Дракон не пошевелил головой, но глаза гигантской рептилии покосились на него. Пасть открылась, из нее понесло как из выгребной ямы.

– Что тебе надо, человек? – прогрохотал бас из пасти. – Ты пришел посмеяться надо мной? Ну что же, ты можешь это сделать, но учти, я еще способен обратить тебя в прах, встань ты напротив.

– Я не хочу смеяться над вами, – сказал Пашка, но не рискнул встать напротив огромной пасти. – Я просто хотел спросить, что с вами? Вы показались мне грустным.

– Значит, ты пришел, чтобы жалеть меня, – вздохнул дракон. – Это еще хуже, человек из Мира.

– Почему?

– Потому что жалость твоя жжет меня хуже любой насмешки. Я привык к издевательствам других драконов, к колкостям людей и животных, но не привык к жалости.

– А почему над вами смеются? Вы же самый большой из всех драконов. Или вы старый и больной?

– Ты неопытен, человек из Мира. Я действительно стар, но для драконов это не имеет значения. Мы не умираем от старости, мы, подобно деревьям, растем всю жизнь, пока нас не убивают такие как ты в поисках дешевой славы или другие драконы, чтобы показать свою силу. Но я болен вот тут ты попал в точку.

– А чем вы больны?

– Я не знаю. – Чешуйчатые брови дракона нахмурились. – Ты думаешь, у нас есть доктора? Все только обрадовались моей болезни.

– Почему?

– Чего ты заладил – почему да почему? Потому! Потому что я бывший царь серебреных драконов, вот почему. Но меня одолела хворь, и я стал слабеть. Прошли уже пятьсот пятьдесят три цикла с тех пор, и с каждым новым, я чувствую приближение смерти, но нет. Они решили надо мной поиздеваться на дорожку.

– Кто «они»?

– Слушай, мальчик, а ты можешь сказать что-нибудь, что не было бы вопросом?

– А может, я смогу вам помочь.

– Хвала Ветру, наконец, не вопрос. И чем ты, маленький мальчик, сможешь помочь самому старому дракону в Азиль-до-Абаре? Или ты, быть может, драконий врач?

– Теперь уже вы говорите вопросами.

Дракон злобно зыркнул на мальчика, но встретился с широко открытыми карими глазами, успокоился и сказал:

– Ладно, я тебе расскажу. Когда-то, много циклов назад, я был царем серебреных драконов. И вот однажды за моей головой и моими сокровищами пришел тип вроде тебя. Такой же человек только старше. Он вызвал меня на бой, и я его, естественно, съел. И не надо на меня так смотреть! Вот если бы тебя вызвала на бой муха, ты бы ее убил? Конечно, убил бы.

– Но муха не может мне причинить вреда, и я ее могу просто отогнать.

– Ага, а если муха залетит тебе в рот, и ты ей подавишься? Собственно, со мной так и вышло. Я его сожрал и заболел. Уж не знаю, был он отравлен или еще чего, но с тех пор мне стало больно есть и пить. А как ты понимаешь, есть и пить мне надо много. И я начал слабеть. Потом у меня появилась невыносимая боль в горле. Короче говоря, я заболел и очень скоро настолько ослаб, что не мог летать. Меня вызвали на поединок и, победив, притащили сюда.

– А кто победил?

– Теперь он именуется королем серебреных драконов. Он был вторым по величине драконом после меня и то меньше втрое. И теперь этот смердящий пузырь сидит в моей пещере и перебирает мои сокровища.

– А как его зовут? И как зовут вас?

– Драконы не носят имен, мальчик. Мы живем так долго, что нет никакой разницы, как я звался до Исхода, я сейчас старый и больной дракон – этого мне достаточно.

– Понятно. А как вы выжили, если прошло столько времени?

– Меня подкармливают и поют, – исхудавшая морда сморщилась, аж чешуя затрещала. – Но я не могу съесть слишком много. Хотя много мне и не дадут. Это пытка, мальчик. Вот почему, ты думаешь, я лежу в такой странной позе? А потому что другие драконы прилетают с охоты именно оттуда. И я вынужден наблюдать за их прекрасным полетом и жалеть о том, чего я навсегда лишен.

Дракон опустил глаза и глубоко вздохнул. И тут же дернулся от боли.

– А почему вы не можете отвернуться? – спросил Пашка. – Или вы настолько ослабли?

– Нет, ослаб я не настолько. Я, может, и взлететь смог бы, если подкрепиться, конечно. Но боль в шее настолько огромна... и даже если я повернусь, они вернут всё на место. А это означает дополнительную боль.

– А может, у вас что-то застряло в горле? Ну, когда вы проглотили того человека.

– Какой сообразительный мальчик, – скривилась гигантская зверюга. – Ты считаешь, я не подумал об этом? Но что с того? Неважно, застрял ли тот человек в горле или нет, главное, мне не помочь...

– А если пролезть к вам в горло и посмотреть?

Драконьи глаза округлились, но быстро вернулись к прежнему состоянию.

– И кто посмотрит? Кто полезет в пасть дракона, чтобы посмотреть, не застряло ли там что-то? Ты? Ну да...

– А если я пролезу и посмотрю, вы сможете потом меня кое-куда отвезти?

Глаза рептилии опять округлились, теперь уже надолго.

– Ты серьезно, или издевательство?

– Серьезно.

– Но ведь мне достаточно будет только глотнуть, и ты умрешь. Я могу сделать это даже не специально, ты же понимаешься, насколько я голоден?

– Ну, вы потерпите, – мальчик сглотнул горькую слюну. – Это ж в ваших интересах.

–, Ну предположим, ты исправишь, что там у меня, что помешает мне тебя сожрать после этого?

– Если вы дадите мне честное слово, я готов рискнуть.

– Правда? – дракон замолчал на несколько секунд, а потом сказал крайне уважительным голосом. – Я не знаю, кто ты такой, мальчик, но ты точно самый смелый человек, которого я когда-нибудь видел. Или ты хочешь пробраться в мое горло и навредить еще больше? Ну конечно!

– Да не хотите как хотите! – крикнул Пашка. – Я вам помощь предлагаю, а вы. Да ну вас...

Мальчик уже развернулся, собираясь уходить, но огромное крыло отделилось от тела и преградило путь.

– Извини меня, мальчик, – сказал дракон. – Я просто так давно не видел добра, что и забыл, что это такое. Ты поможешь мне?

– А вы даете слово, что не съедите меня и поможете, если я вам помогу?

– Я даю тебе слово. Если ты поможешь, мальчик, я обещаю, что отдам тебе половину сокровищ, которые отберу у этого мерзкого пузыря. Да что там половину – две трети!

– Да мне не на... ладно, давайте сначала посмотрим, что у вас.

Пашка подошел к драконьей пасти. Дракон открыл ее как можно шире, морщась от боли. Из пасти нестерпимо вняло, но не это самое неприятное. Там оказалось очень жарко. Градусов, наверное, пятьдесят не меньше.

– Только вы не закрывайте пасть, а то мне плохо видно, – сказал Пашка и вошел в огромную глотку дракона.

Бывший драконий царь подчинился и не стал закрывать рот, но мальчик все равно плохо различал детали. В Сумеречном Царстве и так не особенно светло, а тут еще и в горле. Пашка прошел по склизкому языку, осмотрел небо. Красное и воспаленное. Далее пищевод, Пашка понял, придется ползти. Пищевод дракона напоминал чулок, а не прямой тоннель как представлял мальчик, но делать нечего и он пролез внутрь. Мышцы дракона непроизвольно сократились, и Пашка уже испугался, что сейчас его затянет внутрь, но наоборот, его вытолкнуло наружу. Он упал на язык и, с трудом поднявшись, сделал вторую попытку. Теперь он резко вошел в пищевод и быстро стал пролазить. Мышцы опять сократились, но не успели вытолкнуть мальчика назад, а лишь отодвинули на пару метров. Пашка полез по драконьему пищеводу.

Да, это приключение, наверное, оказалось самым мерзким из всех, в которые Пашка попадал в Азиль-до-Абаре. Воняло просто ужасно, а еще он тут же пропитался слюной или еще чем-то. Ну, короче, склизкой и плохо пахнущей жидкостью, напоминавшей мокроту. Но Пашка поборол брезгливость и полз дальше. Впрочем, он нашел цель, спустя минут пять. Самым сложным было сопротивляться сокращению мышц в горле, а так лезть хоть и неудобно, но возможно. И вот Пашкины руки во что-то уперлись, а сам он попал в некоторое подобие «мешка» – узкий драконий пищевод раздулся, образуя шарообразную полость. Здесь как будто надули пузырь, но на самом деле Пашка нашел именно то, что мешало пище проходить и приносило боль. На ощупь это походило на толстый и неровный шест, Пашка сообразил, это металлическое копье. Заостренное с обоих концов и глубоко уходившее в стенки пищевода, оно распирало его, образуя полость и одновременно мешало пище проходить нормально. Но как его достать? Ведь если просто вырвать, он причинит дракону страшную боль и тот может его сглотнуть.

Хотя, находясь в этом «мешке», он в безопасности. Копье выше его даже с поднятыми руками, так что упереться в стенки пищевода и вытащить его не получится – просто не хватит роста. Значит, надо вытащить хотя бы один конец. Правда тогда другой войдет еще глубже, но выбора нет. Пашку уперся ногами в гладкий пищевод, обхватил копье покрепче, и рванул вверх.

И тут начался кошмар. Во-первых, раздался душераздирающий крик, его обдало жаром и вонью, и всё заходило ходуном. Пашке удалось вырвать нижний конец копья, он всё еще держался за него. И только это спасло его жизнь. Быть может, дракон сделал это непроизвольно, в любом случае пищевод, спустя столь долгое время, сжался правильно проталкивая пищу в нужном направлении. Пашке очень повезло, что свободный конец копья сложился не в сторону желудка, а в сторону горла. Пашка продолжал держаться, его протолкнуло к противоположному концу копья – все еще воткнутому в стенку пищевода. Но он смог удержаться. Его руки обхватили копье с такой силой, что пальцам стало больно. И тогда организм дракона, почувствовавший, в пищеводе есть пища, но ее нельзя втянуть в желудок, решил ее вытолкнуть наружу. Пашку подхватил поток полупереваренной пищи пополам с желудочным соком. Его понесло к горлу, вместе с всё еще крепко удерживаемым копьем и содержимым желудка, как на водных горках. Уже через секунду он вылетел из драконьей пасти и упал на землю. Сверху его накрыло отвратительной полупереваренной массой, и он все еще сжимал копье, как будто сросся с ним.

Пашка рискнул открыть глаза, и в пелене желудочного сока увидел морду дракона, с крайне удивленными глазами.

– Так вот что мешало мне есть? – сказал дракон. Его морда теперь не лежала на валуне, а нависала над мальчиком на длинной шее.

– Ага, – только и смог сказать Пашка.

– И ты вытащил его. Ты это сделал! Троим до тебя не удалось, а ты сделал!!!

Дракон поднял морду на максимальную высоту, над аэродромом раздался его полный радости рев. Пашка встал, опираясь на копье, потом осмотрел его. Ржавое и немного кривое, но еще острое.

– Эй, чего разорался, старый пень? – услышал Пашка. Он повернулся и увидел другого дракона. Мальчик и не думал, что их рожи могут быть настолько растерянными. – А почему ты...

Окончить он не успел, потому что на него накинулась наполовину серебреная, наполовину черная туша царя драконов. Царь был крупнее другого дракона раз в семь, и уже спустя миг огромные желтые зубы перекусили серебряную шею. Молодой дракон не успел ничего понять. Царь серебреных драконов накинулся на бездыханное тело и принялся пожирать с невероятным остервенением и скоростью.

– А разве это было необходимо? – спросил Пашка.

– Конефно, – ответил дракон с набитой пастью. – Ты бы только слышал, как он издевался надо мной и поливал грязью все эти долгие циклы! Он был самым худшим из всех и теперь получил по заслугам.

Спустя пять минут, от маленького дракона остались одни кости. Царь прошелся вокруг обглоданного тела и прилег на другое место. Под тем, на котором он лежал, не росла трава, и остались только продукты жизнедеятельности. Мальчик старался не смотреть на сие действо, но чавкающие звуки... от них было немного неприятно. Хотя дракона мальчику было почему-то совсем не жалко. Эта их договоренность не есть животных только половину времени и общение с ними... короче, было противно, но не слишком жалко.

– Фу-у-х, – сказала страшная зверюга. – Как давно я не чувствовал сытость. Спасибо тебе, мальчик. И поверь, такого большого спасибо я никогда не говорил. Вот сейчас переварю этого гада и полетим к коро... к пузырю. И ты получишь столько сокровищ, о скольких и не мог мечтать.

До Пашки только сейчас дошло, он почти выполнил задание Шелкового Человека. Ведь этот дракон хочет отдать ему две трети сокровищ, а сокровища царя драконов – это сокровища короля. Значит, как только царь одолеет короля, Пашка сможет взять нужный ларчик, хотя... И у Пашки мелькнула другая мысль.

***

В тусклом, почти лишенном света Сумеречном Царстве шел противный мелкий дождь. Из здания администрации два волка вывели заключенного. Коричневый курцхаар шел, понурив голову. Он понимал – вскоре всё. И он не сможет окончить исследования влияния фаз на щенков Сумеречного Царства. Профессор Подлунного Института Тимофей жалел еще о многом и в том числе о том, что он больше не сходит на охоту в Мире. Из всех приятных воспоминаний о Мире именно охота занимала первое место. Вообще, конечно, он помнил о Мире немного. Только как его принесли в квартиру в теплой меховой шапке. Потом исследования всех закоулков нового дома и редкие прогулки за его пределы. Сначала редкие, но с каждым месяцем чаще и чаще хранитель выводил его погулять. Вскоре к ним присоединился молодой хранитель. Тим помнил парк на берегу, помнил запах соленого моря. Чайки кричали, сообщая, что надвигается ураган. Врали, конечно – известно ведь, чайки первые вруны, что в Мире, что в Азиль-до-Абаре. Когда его стали выпускать погулять в одиночестве, появились совершенно пьянящие воспоминания о свободе. Беги, куда хочешь, делай, что хочешь, а как вернешься, тебя накормят и напоят. А еще есть место, где можно всласть поспать. Да, очень правильно, что когда-то, на заре Мира, собаки приручили людей. А потом его повели на охоту. Старший хозяин стрелял уток, а Тим плавал за ними. Вода осенью хоть и холодная, но такая приятная. А как здорово отряхнуть с себя ее брызги, когда вылезешь с зажатой уткой в зубах. И теперь всё это заканчивается.

Тимофей вздохнул и посмотрел на тусклое небо. Сегодня его заволокли тучи. На морду падали мелкие капли и стекали подобно слезам. Эти маленькие капельки освежали. И никогда в жизни Тим не чувствовал ничего более прекрасного. Дождь был прекрасным и удивительным, потому что это последний дождь в его жизни.

Волки стали привязывать его к столбу. Они делали на совесть, но понимали грусть положения и молчали. Вот если бы его привязывали гиены, тогда не избежать противных шуток и насмешек. Когда волки закончили, старший достал листок бумаги и прочитал вслух:

– Тимофей, по р-решению суда вы пр-риговар-риваетесь к пожир-ранию др-раконом. Нам остается только надеяться, что пожир-рание будет мгновенным. И пусть Ветер-р отнесет тебя на луга и поля.

Волки поклонились, и в этот момент прозвучал рев трубы. Сигнал воздушной атаки. Волки с максимальной скоростью ретировались в здание. Тим смотрел на небо и вскоре увидел кое-что странное. Свет в Сумеречном Царстве не имеет никакой связи с солнцем. Он как бы рассеян в воздухе, поэтому тени на облаках вроде бы быть не должно. Однако огромная страшная крылатая тень приближалась со стороны аэродрома. Улицы уже давно опустели, Тим остался в одиночестве перед лицом смерти. Отправляясь на охоту, драконы в первую очередь проверяют, не оставили ли им какого-нибудь преступника. Что-то вроде аперитива.

Толстые облака разорвало серебряное тело. Таких огромных драконов Тим еще никогда не видел. Тело отливало серебром и, казалось, светилось изнутри. Гигантские крылья махали, поднимая прибитую дождем пыль с улиц Сумеречных Заветов. Как и все драконы, он летел очень быстро. Этот феномен раньше интересовал Тима, но он бросил исследования, потому что очень уж опасен объект изучения. И огромная зверюга, зайдя на вираж, схватила пса когтистыми лапами, вырывая из земли вместе со столбом. Сейчас его должны отправить в пасть, но вместо этого дракон, развернувшись, полетел к администрации. Из его ноздрей выплеснулись две струи раскаленного серебреного пара. Они окутали статую дракона на вершине здания, с нее потекли расплавленные капли металла. Когда туман раскаленного пара пропал, от красивой статуи остался только оплавленный монстр, слегка похожий на крокодила.

– Вот так вам! – прогремел чудовищный голос.

– А это тоже было обязательно? – спросил кто-то сидящий на спине монстра.

– Конечно, – ответил дракон. – Это же изображение этого бурдюка, которого я скоро полечу потрошить.

– Так он вроде и не толстый? – опять спросил голос со спины и показался псу до ужаса знакомым.

– А где ты видел, чтобы правителей изображали правильно? И куда мне девать твою собаку?

– Давайте вы приземлитесь, я его развяжу и там решим, что делать.

– Хорошо. Ох, как же здорово опять летать!

Дракон пошел на посадку.

– Паша? – спросил Тим.

– Тим, тихо! – крикнули со спины. – Меня зовут Карл, ты что не помнишь?

– А, конечно, – сообразил пес. Действительно называть настоящее имя в Азиль-до-Абаре не рекомендуется.

Дракон приземлился неподалеку от аэродрома на небольшой полянке. Огромная туша заполнила собой почти ее всю. Он положил столб с Тимом и поставил крыло так, чтобы Пашка мог по нему спуститься. Мальчик подбежал к собаке и стал развязывать. Он весь светился от счастья.

– Как я рад, что спас тебя, – сказал Пашка Тиму.

– Да, я тоже, – сказал Тим. – А я уже думал, мне крышка.

– Я тоже. Ты прости, это ведь все из-за меня. Если бы не я, Шелковый Человек тебя не подставил бы.

– А ты знаком с Шелковым Человеком? – произнес сверху голос дракона.

– Да, а вы тоже?

– Встречались, – ответил дракон уклончиво.

Когда мальчик развязал веревки, Тим поднялся, потирая затекшие лапы, и почти сразу испытал другое давление, теперь уже дружественное. Пашка сжал пса в объятьях.

– А ты здесь больше, чем в Мире, – сказал мальчик. Тим стоял и улыбался ему.

– Конечно. Да и старше тоже. Я, между прочим, профессор Подлунного Института.

– Круто! Поэтому ты и в Мире такой умный?

– В Мире я несколько глупее. Хотя умнее, чем думает большинство людей.

– Я так много хочу тебя спросить...

– Слушай, Карл, – перебил Пашку дракон. – Ты можешь всё это сказать, когда мы полетим к бурдюку, прикарманившему мои сокровища. Мне не терпится прогрызть его мерзкое брюхо!

– А вы его убьете?

– Еще бы. – Дракон скорчил зловещую гримасу. – Он повинен за все мои мучения, и он за это заплатит! Залезайте и полетели!

– А мне не очень хочется смотреть, как вы с ним деретесь, – сказал Пашка. – Может, вы нас подвезете, а потом уже отправитесь к нему?

– Можно и так. Но как тогда ты возьмешь свою часть сокровищ?

– А они мне не нужны. Оставьте всё себе. И знаете что, там есть какой-то ларец, который очень нужен Шелковому Человеку, так что будьте с ним поосторожнее.

– Ларец, – нахмурился дракон. – Не помню, чтобы у меня такое было. Я просто сваливал золото и камни в кучу. Наверное, этот лизоблюд завел привычку собирать всякий хлам. А если он еще интересен Шелковому Человеку – всякий опасный хлам. Но раз тебе не нужны мои сокровища, тебе же хуже. Но ты оказал мне неоценимую услугу, и я отвезу тебя и твоего пса, куда хочешь.

Пашка повернулся к Тиму. Тот явно нервничал в присутствии огромного дракона.

– Тим, куда тебя отвезти? – спросил мальчик. – Мне-то всё равно, я в любом случае скоро проснусь. А вот ты-то останешься...

– Да, ты прав, – Тим говорил на удивление вежливо.

Пашка не привык, что его собака такая учтивая и взрослая, мальчик не знал, как себя вести. С одной стороны, это Тим – его лучший друг, с другой, взрослый человек, ну, в смысле, пес. Быть может, даже умнее, чем Пашка. Да еще и профессор.

– Ну так куда тебя доставить, профессор? – Пашка тоже перешел на вежливый тон. Тим улыбнулся.

– Тебе не надо вести со мной себя так. Я все еще твой пес, а ты мой хранитель. Мы друзья и почти братья. Просто я привык так выражаться, а ты можешь говорить нормально.

– Хорошо. А можно тебя погладить?

– Да ради Ветра.

Пашка привстал на цыпочки и погладил мягкую шерсть на голове Тима. Правда, тот смотрел на него, как на неразумное дитя, и Пашка быстро прекратил.

– Вы скоро закончите свои глупости? – спросил дракон.

Он смотрел куда-то вверх. Пашка и Тим проследили его взгляд и увидели косяк драконов. Они летели в их направлении, но когда увидели, в обществе кого находятся мальчик и пес, решили не играть с судьбой и резко изменили курс.

– В Сумеречном Царстве оставаться мне нельзя, – сказал Тим. – Это, конечно, жалко, но ведь есть еще четыре Царства. Мне подойдет любое.

– А вы можете нас донести в другое Царство? – спросил Пашка.

– Естественно, – буркнул дракон, наблюдая, как косяк исчезает на небе.

– Тим, а давай полетим в Ночное Царство? – сказал Пашка. – Я туда собираюсь в следующий раз, так может, мы там встретимся?

– Разумеется, – ответил пес. – Там ведь я и учился. Подлунный Университет находится в Шуме – столице Ночного Царства. Быть может, мне даже дадут там работу.

– Отлично! Тогда вы не могли бы доставить нас до Ночного Царства? – сказал мальчик дракону.

– Могу. Влезайте.

Пес и его мальчик забрались на спину дракона. Пашка уже полетал на нём, а вот Тим нервничал. Но всё оказалось очень просто. Царь серебреных драконов взлетел вертикально вверх – ему не требовалась полоса для взлета, да и крыльями он взмахнул чисто для приличия. Драконам не нужны крылья для полета – такого большого зверя нельзя поднять в воздух по физическим законам. Они летают мыслью, летают свободой. Они – дети Ветра. Дракон сразу набрал огромную скорость, под ними замелькали пейзажи Сумеречного Царства.

– Это странно, – сказал Тим, – почему я не чувствую ветра?

– Да я тоже это заметил, – ответил мальчик.

– Скажи, Па... в смысле, Карл, а зачем ты вообще пришел в Азиль-до-Абар и как встретил этого ужасного Шелкового Человека?

– Ну тут история темная, – начал Пашка. Ему не очень нравилось, что царь серебряных драконов слушает всё это. Он хоть и помогает им, но далеко не ангел, как и все драконы. – Знаешь что, Тим, давай я все тебе расскажу, когда мы прилетим. Ой.

Ой Пашка сказал, почувствовав, что просыпается. Сумеречное Царство расплылось. Посмотрев на руку, Пашка увидел, та стала прозрачной.

– Ты уходишь? – спросил Тим.

– Да. Извините, царь?

–Да? – прорычал дракон.

– Вы доставите Тима до Ночного Царства без меня? Я, кажется, сейчас проснусь.

– Хорошо. Тогда прощай, мой маленький спаситель. Я верю, мы когда-нибудь свидимся. Но на свою долю сокровищ ты можешь не рассчитывать...

– И не буду. Тим, а с тобой я встречусь сразу, как проснусь. Ведь мы спим рядом.

– Это будет превосходно. Но я не вспомню того, что произошло. В Мире мои воспоминания, как и большая часть разума, спит.

– И ты совсем ничего не будешь помнить?

– Ну, может, чего и вспомню, – улыбнулся пес, и это последнее, что видел Пашка в Сумеречном Царстве.

На высоком песочном холме в сумерках стоял мужчина в синей шелковой пижаме. Его черные волосы шевелились на ветру, а подмышкой он держал простой деревянный ларец с трапециевидной крышкой. Мужчина смотрел, как наверху пронесся дракон, на спине которого только что проснулся один мальчик. Дракон тоже увидел мужчину и даже выдохнул небольшое серебряное облачко в качестве приветствия. Мужчина едва успел взмахнуть рукой – дракон пронесся гораздо быстрее, чем в Мире летают самый современные истребители. Он улыбнулся и тоже исчез.

***

Пашка проснулся и продрал глаза. Рядом очнулась его собака. Тим посмотрел на своего хранителя, на дне его темных глаз Пашка не увидел той проницательности и ума, как в Сумеречном Царстве. Тим снова стал обычно собакой. Ну, чуть умнее, чем другие... И Пашка не мог решить, какой Тим нравится ему больше. Он погладил его по голове. Теперь это не казалось нелепым.

Пашка поднялся и, подобрав одеяло, побрел в лагерь. На горизонте поднимался яркий край солнца. Теперь на очереди Ночное Царство.

Часть третья: Осень

Как всегда, лето пролетело незаметно. И хотя было наполнено радостью, играми и приключениями, но прошло. Только два Царства удалось посетить Пашке за целых три месяца, но это не его вина. К концу лета Пашка переехал к тете Клаве – Маринка поехала поступать в университет, чтобы уйти и переночевать в памятнике-катере не могло идти и речи. Тетка кудахтала над ним и не выпускала никуда дальше огорода.

Хотя тетя Клава жила не на Николаевке, Пашка проводил большую часть свободного времени именно там. Их шестерка продолжала веселиться, придумывая новые игры и забавы. Последней стала игра в рыцарей. Ребята залезли на крышу дома и вырвали с нее несколько старых неиспользованных антенн. Антенны делались из металлических трубок, сплющив их, получался отличный меч. Прямо как в фильмах про ниндзя. С этими мечами дети носились по двору, по палисадникам, по мастерским. Хотя в мастерских у Пашки иногда возникало ощущение, будто за ним кто-то следит, и запах специй был ту как тут, но это быстро проходило.

Но лето заканчивалось, надо прочитать, что задали по литературе, да и вообще повторить кое-что из старого. Из детской памяти так быстро уходят занудные формулы, правила правописания и исторические факты, что диву даешься. Но Пашка часто повторял то, что успел выучить, и неплохо подготовился к новому учебному году. К концу лета он стал чаще бывать у отца. Чудеса Алям-аль-Металя отвлекли его от дурных мыслей, но те вернулись. Отец находился в прежнем состоянии, и это разрывало Пашку на части. Хотелось поскорее найти его во сне, но на это не хватало времени. А самое обидное – Пашка не мог никому рассказать. Его единственным собеседником оставался Тим, но и он не понимал, что от него хочет мальчик.

И вот лето кончилось. Первое сентября – очень двойственный день для детей. С одной стороны – это ужас. Опять школа, опять рано вставать и переться на уроки. С другой – праздник. Потому что первое сентября – халява. Последний день, который можно считать летним, ничего не задают и по большей части надо просто отсидеть положенное время, да выслушать напутствия классной.

Но для Пашки осень стала радостью. Во-первых, он вернулся в свою квартиру. Маринка не поступила в институт и решила попробовать на следующий год. Тетя Клава серьезно поговорила с ней и сказала, теперь она уже взрослая, а вместе со свободой у нее появляются и обязанности. В первую очередь – по отношению к Пашке. Теперь всё, что касается приготовления пищи и прочих дел быта, ложится на ее плечи. Маринка согласилась. Это вылилось для Пашки в плохо приготовленные супы и различную бурду на ужин, но он был доволен. Расставание с сестрой отложено на год, а год для детей – это очень-очень много. Для них «много» и неделя. И, конечно, теперь он мог отправиться на разведку Ночного Царства. Пашка уже не сомневался, колпак на карте обозначает именно его. Он также понял, что скелет в огне – это Огненное Царство. Обитель джиннов.

Он планировал пойти и уснуть в катере уже на первых выходных, благо Маринка собиралась поехать в Совгавань, чтобы прикупить кое-каких книг и заночевать там у подруги. Пашку это устраивало, и он размышлял только о том, брать ли с собой Тима или нет? Нет гарантии, что, если они опять уснут вместе, то встретятся в Ночном Царстве. И Пашка не представлял, как затащит его в катер. Но ночевать в парке в одиночку страшновато. Если в мастерских он был поблизости от дома, в школе под крышей здания, а на аэродроме в сотне метров спала сестра, здесь дело другое.

Вообще, о парке, естественно, ходило огромное количество страшных сказок. А еще в свете того, что Пашка услышал о Кузьмиче, парк вообще представлялся очень зловещим местом. Ведь Кузьмич его «смотритель». Кстати еще летом Пашка побывал неподалеку от дома старика. И надо сказать, дом оказался действительно старым и страшным. Конечно же, Пашка приехал туда не один, а с друзьями, но даже в их присутствии атмосфера там царила удручающая. Старое деревянное здание, огороженное высоким забором, половины дома не видно. Но даже половины хватало. Двухэтажный дом из толстых бревен отдаленно напоминал четвертую школу, но куда как мрачнее. Во-первых, в кружении высоких сосен, за забором зловещий полумрак. Во-вторых, неподалеку кладбище, это тоже не добавляло пейзажу радости. Но главное – просто атмосфера. Рядом с домом растеклась прохлада, но не приятный холодок тени, а мрачная, как из могильного склепа.

Однако маяк означен цифрой шесть, до него еще предстояло добраться. Следующая – цифра четыре и колпак. Всю неделю перед выходными Пашка сидел как на иголках. Он нервничал, волновался и сгорал от нетерпения. Ему ужасно хотелось увидеть Тима и поговорить – хоть ему можно довериться полностью. Пашка не доверял ни султану Ахры, ни царю серебряных драконов, ни уж тем более Шелковому Человеку. И кстати, Пашка опасался его мести. Ведь он так и не добыл ларец. Хотя после того, что тот сделал с Тимом, обмануть его было даже приятно.

Маринка уехала в Совгавань в субботу утром, Пашка готовился к ночи в катере. Он взял спальный мешок – на улице уже холодно. В школьный портфель поместились фонарь и нож, так, на всякий случай. Пашка прикинул, лучше выходить позднее, так меньше шансов нарваться на подзагулявших забулдыг или бомжей, иногда ночевавших в парке. Он выгулял Тима и в одиннадцать часов пошел в парк.

Ночью Заветы мрачноваты, как, впрочем, большинство маленьких городков и поселков. Освящения мало, но набережные фонари горели. А вот парк темен, и только серебреное море играло, отражая свет почти полной луны. Да, ночка как раз для вампиров или оборотней. Пашка прошел по набережной, спустился по каменным ступеням до памятника-катера. Катер недавно выкрасили заново, он блестел, похожий на игрушечный. Пашка проворно взобрался сначала на каменный постамент, а потом пролез в люк катера. На всё у него не ушло и минуты.