Текст книги "Кроваво-Черный"

Автор книги: Павел Кошик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 3

Настали выходные, которых все старшеклассники ждали с нетерпением. Дело в том, что родители Мэтта Сэрасона уехали по каким-то делам на неделю и оставили его одного без какого-либо присмотра. Мэтт обещал всем улетную вечеринку у бассейна с громкой музыкой и десятком ящиков пива. Было приглашено около сотни человек, в том числе мы с Кристи. В течение недели мои одноклассники придумывали, что бы соврать родителям по поводу того, где они собираются пропадать на выходных, я же прямо заявил отцу, что отправляюсь на вечеринку, и там определенно будет полнейший беспредел и много алкоголя.

В ответ на мое признание папа произнес речь, достойную считаться эталоном адекватного родительского поведения. Он усадил меня на диван рядом с собой и сказал:

– Видимо, настал тот очередной чарующий момент разговора по душам отца с сыном. Помнится, несколько лет назад такой разговор касался темы «откуда берутся дети», а на этот раз мы назовем его «секс, наркотики и рок-н-ролл». Ты подросток, да к тому же мужского пола, поэтому как бы я ни запрещал и ни пытался оградить тебя от всех опасностей окружающего мира, ты все равно обязательно найдешь неприятности на свой зад. Я знаю это, потому что сам был таким. В твоем возрасте я уже был довольно рассудительным индивидуумом, однако я тоже пил, курил, дрался и иногда вступал в сомнительные половые связи. Самое главное, что мне хватило мозгов прекратить вести себя таким образом до того момента, как все это сказалось бы на моём будущем. Можешь даже не сомневаться – если ты превысишь определенный допустимый лимит подростковых глупостей, это обязательно серьёзно повлияет на всю твою последующую жизнь. Поэтому веселись, отрывайся, но не забывай думать прежде, чем что-то делать. Никогда не напивайся до такого состояния, что уже не можешь контролировать ни свои ноги, ни свои поступки. Моим ориентиром достаточной степени алкогольного опьянения в молодые годы была потеря зрительного фокуса. Как только я замечал, что окружающий мир в моих глазах терял резкость и становился более размытым, так сразу и прекращал пить. Наркотики я бы тебе не рекомендовал пробовать вообще. Я не буду говорить тебе, что наркотики – это плохо, и если ты их попробуешь, то обязательно умрешь на следующий же день, но просто поверь мне – соотношение получаемого от наркотиков удовольствия и риск негативных последствий от их употребления того не стоит. И что касается секс. Пытаться удержать тебя от слишком раннего и слишком бурного начала половой жизни ещё глупее, чем стараться убедить не употреблять алкоголь. Единственное, что я считаю нужным сказать по этому поводу – думай о партнере и о последствиях. Пять минут неуклюжего подросткового секса на заднем сиденье не стоят разбитого сердца какой-нибудь чересчур наивной девчушки, и уж тем более они не стоят преждевременной беременности.

Все это время я молча сидел и слушал отца. Он остановился и пристально посмотрел на меня. Я не отвел взгляда, но и ничего не сказал.

– Вопросы, пожелания, предложения? – спросил папа. Я отрицательно покачал головой.

– В таком случае от теории перейдем к практике, – произнес отец, вынул из кармана пачку презервативов и протянул её мне. – И не думай, что презервативы уменьшают удовольствие от секса. Это, конечно, правда, но в твоем возрасте все работает не так. Когда тебе шестнадцать и перед тобой наконец оказалось обнаженное существо женского пола, удовольствие от процесса будет просто невероятным, вне зависимости от того, будешь ли ты использовать для защиты презерватив или резиновый шланг.

Я с благодарностью принял отцовский подарок. Это была большая пачка Trojan Fire and Ice. Видимо, отец полагал, что я должен не посрамить заслуги его молодости, и обычной упаковки из трех презервативов для меня определенно будет недостаточно.

– И второе. Если у тебя возникнут какие-то неприятности, и неважно какие – поймают ли тебя полицейские купающимся голышом в чужом бассейне или ты случайно собьешь проститутку – ты не должен бежать сломя голову в поисках лопаты и места, где можно закопать эту работницу индустрии развлечений. Ты должен сразу же позвонить мне. Первым делом! Как только что-то случилось – хватай телефон и звони мне! Что бы с тобой ни случилось, я твой отец, и я не брошу тебя в беде. Конечно, если ты отрежешь голову пятилетней девочке на трехколесном велосипеде, я не стану тебя покрывать, но, хотя бы найму хорошего адвоката. Ты меня понял? Я утвердительно кивнул головой.

– Вот и молодец! А теперь беги, собирайся на свою вечеринку – наверняка Кристи уже скоро заедет за тобой.

Отец, как обычно, оказался прав – уже через пять минут с улицы послышался нетерпеливый звук автомобильного гудка.

Глава 4

Кристи припарковала свой кабриолет возле дома Мэтта Сэрасона, и мы сразу же отправились на задний двор, откуда на всю улицу разлетались звуки какой-то жизнерадостной мелодии. Кажется, это была Майли Сайрус и её «Party In The USA». Как только мы обошли дом, перед нашими глазами предстала идиллическая картинка прямиком с экрана MTV: несколько десятков подростков, резвящихся у бассейна, у каждого в руке пластиковый стаканчик красного цвета, а на лице выражение полнейшего восторга, огромные колонки, выставленные на улицу из домашнего кинотеатра Сэрасонов, надувные матрасы, крокодилы и волейбольные мячи, плавающие по голубой поверхности воды, и все прочее в том же духе.

Это была вечеринка исключительно для крутых ребятишек, поэтому все девчонки, разодетые в яркие бикини, хвастали своими подтянутыми попками и стройными ножками, а каждый второй парень мог гордиться наличием хотя бы одной пары кубиков пресса. Сам хозяин вечеринки раскачивался на волнах посреди бассейна, величественно возлежа на двухместном надувном матрасе, с которого только что соскользнула в воду до неприличия загорелая юная обольстительница. Сэрасон заметил меня и заорал во всеуслышание:

– Сэм Мастерс! Сорок шестой! Хватай его ребята!

В то же мгновение ко мне со всех сторон ринулись игроки нашей команды. Они подхватили меня на руки, несколько раз подбросили в воздух, а затем прямо в одежде и обуви бросили в воду. Вся толпа разразилась радостными криками одобрения. Я выплыл на поверхность и обнаружил голову Сэрасона в нескольких дюймах от своей. Он уже успел перевернуться на живот и теперь держал в обеих руках по пластиковому стаканчику с пивом, которые ему видимо только что подала одна из его многочисленных наложниц. Один стакан он подал мне, а второй поднял высоко над головой и прокричал:

– За сорок шестой номер! Будущую звезду нашей футбольной команды!

Одним глотком он осушил весь стакан и смял его о мою голову. Я последовал его примеру и так же смял свой стакан о его голову. Кто-то из толпы проорал «Вперед львы!», и все вместе разом осушили свои стаканы.

Я выбрался на берег и принялся снимать с себя мокрую одежду и обувь. Избавившись от носков, мерзко прилипших к ногам, я бросил всю свою одежду куда-то в кусты и поднял голову, оглядываясь в поисках Кристи, которую не видел с тех пор, как меня оторвали от земли и вероломно бросили в бассейн. Перед моими глазами предстало просто невероятное зрелище. Кристи улучила момент, чтобы избавиться от лишней одежды, и теперь гордо вышагивала от задних дверей дома по направлению к бассейну. На ней было надето белоснежное бикини, эффектно подчеркивающее каждую линию её прекрасного тела. Это была уже не девочка и даже не девушка, а самая настоящая женщина – её внешний вид разительно отличался от того стереотипного субтильного образа, который воспевают в журналах и по ТВ.

Она не была тощей длинноногой моделью с узкими бедрами и плоским животом, прилипшим к позвоночнику. Нет, наоборот, её ноги, бедра, живот и грудь били соблазнительно округлой формы, никаких тебе острых углов и прямых линий – сплошные плавные изгибы. Она была красивой в первобытном смысле этого слова – такая женщина определенно могла выносить здоровое потомство.

О, черт! Кажется, у меня в плавках назревает серьёзный стояк! И на этот раз его не удастся заправить под ремень джинсов, как я делал это раньше, когда не вовремя возбуждался. Прикрывая руками свое оживившееся мужское достоинство, я сделал несколько шагов назад и плюхнулся в бассейн. Но я никак не мог оторвать своего взгляда от Кристи, находившейся уже в нескольких шагах от меня. Она подошла к бортику бассейна, встала на колени, наклонилась ко мне и нежно поцеловала в губы. В таком положении мой нос оказался в нескольких дюймах от её роскошной груди, которая теперь беззаботно свисала вниз. Свершилось! Я отчетливо ощутил, как уперся в стенку бассейна своим уже полностью пробудившимся младшим другом.

– Пойдем, поваляемся в шезлонгах? – предложила Кристи.

Я ткнулся в стенку бассейна ещё раз, проверяя собственную боеготовность. Да уж, в таком виде мне определенно не стоит показываться на берегу! Я взялся руками за бортик, подтянулся вверх, чтобы ещё раз поцеловать Кристи, ответил что, пожалуй, поплаваю ещё немножко, и ушел с головой под воду.

О чем бы таком подумать, чтобы избавиться от этого локального трупного окоченения? Футбол? Мертвые котята? Барак Обама? О! То, что надо! Любые разговоры о политике навевают на меня смертельную скуку. Раздумывая о бюджетном кризисе и противоборстве демократов и республиканцев, я сделал кружок по бассейну и, убедившись в полной отмене режима боевой готовности, вылез из воды. Махнул рукой Кристи, которая уже заняла шезлонг, и пошел в сторону импровизированного бара. Это был обычный кухонный стол, уставленный несколькими башенками из пластиковых стаканчиков, парой алюминиевых бочек с пивом, несколькими бутылками газировки и коробками сока, предназначенными для девушек, многие из которых совсем не пили, и тех парней, кто был за рулем.

Здесь тусовались мой лучший друг Джонни Сандерс, девятый номер Рик Ковач, десятый Ник Джонас и Пит Джерик, который не являлся членом нашей команды, зато был президентом класса.

– Господин ресивер, могу ли я предложить вам бокал лагера? – обратился ко мне Джонни, протягивая пластиковый стаканчик пива.

– Несомненно, господин Сандерс. Благодарю вас за любезность.

Джонни повернул голову в сторону бассейна и приметил Кристи, загоравшую в шезлонге. Он кивнул в её сторону и ударил меня кулаком в плечо.

– Как дела с мисс огромные сиськи? Уже успел её полапать?

Я попытался изобразить на лице загадочную улыбку, потому как мне совсем не хотелось признаваться, что дальше поцелуев я до сих пор так и не продвинулся.

– По лапал? Или нет? А ну посмотри на меня!

Джонни схватил меня за подбородок и попытался обнаружить ответ в моих глазах.

– Аа! Врешь все! Ничего у вас не было! – засмеялся он, по-дружески ударил меня по щеке и сделал очередной глоток пива.

– Да иди ты, придурошный! – я решил ответить на пощечину столь же шутливым ударом в живот. К моему удивлению этот тычок совсем не рассмешил Джонни. Он согнулся пополам, и пиво из его рта вылилось на землю.

– Чего творишь, дебил! – заорал он в ярости и оттолкнул меня. – Я же в шутку!

– Да ладно тебе, Джонни, я совсем легонечко! Чего такого? – в недоумении возразил я.

– Легонечко? Ты издеваешься? Ты мне чуть желудок не вывернул наизнанку!

– Ну, извини, я не хотел! Я ведь и, правда, легонько бил!

– Легонько? Это, по-твоему, легонько? – снова заорал он и, размахнувшись, ударил меня кулаком в живот.

С виду удар должен был получиться значительным, но я, к своему и всеобщему удивлению, не почувствовал ничего, кроме небольшого толчка. Джонни в изумлении уставился на меня. Несколько парней, стоявших рядом, чье внимание было привлечено криками, также с недоумением поглядывали то на меня, то на Джонни.

– Да что не так с тобой? – с искренним негодованием произнес он, развернулся и пошел от меня в сторону дома.

Я пожал плечами, постоял ещё немного на месте, допивая свое пиво, и отправился к Кристи.

– Намажешь меня кремом? – игриво спросила она, подавая мне тюбик солнцезащитного крема и легла на живот.

Я взял крем, выдавил добрую порцию на ладонь и принялся втирать его в спину Кристи. О, Боже! Какая же нежная у неё была кожа – гладкая, но одновременно бархатистая. Мой генитальный друг снова ощутил приток сил. Обама! Международный экономический кризис! Обострение ситуации в Сирии! Санкции против Северной Кореи!

– Готово! – едва ли не прокричал я и отдернул свои руки от столь желанной спины Кристи.

Она снова перевернулась и присела на шезлонге.

– А теперь моя очередь! Давай, поворачивайся ко мне спиной.

О, Боже! Теперь она будет трогать меня своими прелестными нежными ручками!?! Обама! Обама! Обама! Джозеф, мать его за ногу, Байден-младший! А это ещё кто такой? Мои попытки вспомнить ещё что-нибудь политическое и поэтому жутко несексуальное были прерваны встревоженным возгласом Кристи.

– Дорогой, у тебя вся спина обожжена! Как долго ты был на солнце? Мы всего минут пятнадцать как приехали! Когда ты успел так обгореть?

Я попытался посмотреть на свою спину, но у меня ничего не вышло. Взглянул на себя спереди – живот и грудь тоже покраснели. Я перевел взгляд на руки – они были ещё более красными. Пристально вгляделся в правое предплечье – такое ощущение, что кожа становилась все краснее и краснее с каждой секундой. Что за черт! Моя кожа обгорала на глазах, словно бы я держал руку над открытым огнем.

Меня снова отвлек голос Кристи:

– Никогда такого не видела! Пошли быстрее в дом! Она взяла меня за руку и потащила внутрь.

– Пойдем, найдем какое-нибудь тихое местечко. У меня где-то был восстанавливающий крем после загара – он должен тебе помочь!

Мы поднялись наверх и открыли дверь в первую же попавшуюся по дороге комнату. Это видимо была родительская спальная, и здесь на кровати, естественно, уже лежал Мэтт Сэрасон с одной из своих поклонниц. Судя по всему, он пытался засунуть свой язык прямиком ей в пищевод. Отвлеченный звуком открывшейся двери, он остановился на секунду, крикнул что-то оскорбительное в наш адрес и запустил тапкой в стену. Кристи поспешила закрыть дверь.

Следующая спальня, скорее всего самого Мэтта, была пока ещё свободна. Кристи усадила меня на кровать и начала рыться в своей объемной сумке, которою успела подхватить где-то по дороге. Она извлекла из недр сумки тюбик нежно-розового цвета и выдавила себе на ладонь густую бежевую субстанцию. Кристи растерла крем между ладонями и аккуратно прикоснулась к моей спине. В тот момент мне показалось, что это были не её нежные и ласковые руки, а два раскаленных утюга.

– Тебе не больно?

– Нет, – сквозь зубы процедил я.

Кристи принялась тщательно смазывать всю мою спину сверху донизу. Было чертовски больно. С таким же эффектом она могла отхлестать меня плеткой. В конце процедуры Кристи нежно подула мне на плечи, по-видимому пострадавшие больше всего.

– Теперь повернись ко мне лицом. Я повернулся.

– Да уж, спереди ты тоже весь обгорел. Знаешь, я слышала, что бывает аллергия на солнце. Может и у тебя такое?

Она вылила себе на ладони новую порцию крема и начала смазывать мою грудь. О, да! Старое доброе прикосновение раскаленного утюга!

– И все-таки тебе больно!

Я махнул рукой, как бы говоря «Да что вы, что вы! Со мной все в порядке», и попытался изобразить на лице что-то более расслабленное, нежели гримасу американского солдата, попавшего в плен к вьетнамским повстанцам, во время пытки с прижиганием сигаретным окурком.

– А если так?

Она приблизилась и начала нежно целовать меня в губы.

– Так гораздо лучше, – пробубнил я, не отрываясь от поцелуя.

Между тем её руки продолжали смазывать мое изможденное тело, и вот они уже очутились внизу живота. Черт с ней с болью! Черт с ней с политикой! Этот мелкий засранец не упустит такой возможности! Хватит метафор и аллегорий! Или как там это называется в литературе? Мой член стоял колом, и на этот раз уже некуда было бежать! Хорошо, что Кристи пока смотрит исключительно мне в глаза. Может быть, она и не заметит, а потом в комнату войдет сам Обама, и моя эрекция моментально пройдет.

Рука Кристи продолжала натирать кремом мой живот, и вдруг, внезапно, самым краешком ладони она задела мой член, судя по всему стремившийся прорвать трусы. О, чёрт! Чёрт! Чёрт! Мне показалось, что прямо сейчас мой детородный орган разорвет на части, а сам я сгорю со стыда. По телевидению всё время говорят о том, что современные подростки начинают заниматься сексом ещё в четырнадцать лет. Так вот я видимо был доисторическим подростком – я даже ни разу не видел в живую обнаженную грудь, не то чтобы соприкасаться своим членом с какими бы то ни было частями женского тела! С одной стороны, я безумно хотел секса, а с другой – столь же сильно боялся его! И я даже не знаю, чего в тот момент было во мне больше – желания или страха.

Осознав, что её рука наткнулась на что-то инородное, Кристи остановилась. Она отстранила от меня свое лицо и посмотрела вниз. Увидав мою эрекцию и осознав, что это такое, Кристи застыла в нерешительности. Теперь я понял, чего во мне было больше – безусловно страха! Я жутко испугался той неопределенности, что застыла в воздухе. Я надеялся, что Кристи обернет все происходящее в шутку, мы посмеемся вместе и сделаем вид, что ничего и не было. С другой стороны, крошечная часть моего разума очень хотела, чтобы то, что должно было произойти с минуты на минуту, было максимально похоже на сцену из порнофильма, коих, на данный момент, я успел посмотреть не меньше тысячи.

Я желал, чтобы Кристи набросилась на меня, словно разъяренная тигрица, одним движением сорвала с себя бикини, и мы начали бы бешеную скачку на пути к моему, и надеюсь её, первому настоящему оргазму с использованием другого живого человека. Было бы неплохо, если бы к нам присоединились её сестра-близняшка, а лучше две, рыжеволосая девушка-полицейский и латиноамериканская медсестра. Но, в принципе, можно обойтись и без них.

Наконец, Кристи заговорила:

– Ты не против, если вот это мы отложим на будущее? Ты мне очень нравишься, но думаю я ещё не готова к чему-то более серьёзному.

С полминуты назад, в тот момент, когда я ощутил неминуемо надвигающуюся эрекцию, я невольно задержал дыхание и вот только сейчас смог выдохнуть.

– Да, конечно. Ты абсолютно права! Извини за это – я не хотел чем-либо тебя обидеть.

Пускай сегодня у меня и не получилось лишиться невинности, но это был определенно не худший вариант развития событий. Она ведь не убежала с криками и не влепила мне пощечину.

– Тебе не за что извиняться! Я даже рада, что вызываю у тебя столь твердую…, -она смущенно улыбнулась. – Я имела в виду столь бурную реакцию. Просто ещё не время.

Кристи нагнулась и нежно поцеловала меня в щеку.

– Может быть, пока просто полежим в обнимку?

Я кивнул головой в знак согласия и попытался лечь на спину, однако боль от прикосновения к обожженной коже тут же остановила меня.

– Ой, прости милый. Это была плохая идея!

– Нет, нет! Все нормально! У меня вот правый бок совсем не обожжен – может, полежим на боку? Ты какой хочешь быть ложечкой – большой или маленькой?

– Маленькой, – весело отозвалась Кристи и аккуратно легла на бок рядом со мной, так, чтобы не прижиматься своей спиной к моей обожженной груди и животу.

Я обнял её за талию, поцеловал в плечо, а затем уперся носом в затылок Кристи и просто лежал, вдыхая запах её волос. Они пахли клубникой и сандалом, если я, конечно, правильно запомнил название, написанное на упаковке любимого маминого мыла. Кристи молчала, у меня тоже не было желания что-то обсуждать. Момент был слишком умиротворяющим, чтобы портить его лишними разговорами.

Хорошо, что Кристи отреагировала именно так. Все грязные эротические фантазии покинули мою голову. Едва ли не впервые с самого начала наших отношений я задумался о том, что встречаюсь с Кристи не только из-за её большой груди. Она была действительно хорошей девчонкой. Веселой, забавной и очень доброй. Может быть, это та самая первая любовь, о которой так много говорят в книгах.

Мои мысли уплыли куда-то далеко. Я вспоминал все романтические фильмы, что когда-либо видел, и романтические песни, которые когда-либо слышал. За этим делом я не заметил, как пролетело время. За окном уже начинали сгущаться сумерки. Я перегнулся через плечо Кристи и увидел, что её глаза были закрыты. Она тихо и мирно спала. Я аккуратно убрал руку с её талии и, стараясь не шуметь, встал с кровати и вышел из комнаты.

Судя по звукам, доносившимся снаружи, вечеринка пошла на спад, да и в самом доме было уже не так многолюдно, как раньше. Я прошелся по второму этажу и увидел в конце коридора стеклянную дверь, ведущую на балкон. Там, опершись на перила, стояла чья-то мужская фигура. Не знаю, как вообще возможно опознать человека, глядя на него исключительно со спины, но я почему-то был абсолютно уверен в том, что это Джонни.

Я зашел на балкон и оперся на перила рядом с ним. Здесь было тихо и спокойно. Джонни держал в руках бутылку с пивом и с какой-то угрюмой решительностью подносил её к губам через равные промежутки времени.

– Джонни, ты извини меня, но я, и правда, не хотел тебя бить. Не знаю, как так вышло. Клянусь всем, чем угодно, – я собирался просто в шутку ткнуть тебя кулаком в живот. Просто ткнуть и все.

Джонни сделал очередной угрюмый глоток, взял с пола новую бутылку пива и протянул её мне.

– Пей и не болтай.

Я отвинтил крышку и сделал пару глотков.

– И все-таки ты придурок, – как-то очень серьёзно бросил Джонни, но тут же улыбнулся своей привычной, немного нахальной, улыбкой.