Текст книги "Война хаоса"
Автор книги: Патрик Несс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
[Виола]
– Как? – вопрошает Симона. – Как им это удалось?
– Можете отправить зонд вверх по реке? – спрашивает госпожа Койл.
– Тогда они снова его подстрелят, – говорит Брэдли, набирая что-то на пульте дистанционного управления зондом.
Мы собрались вокруг трехмерной проекции, которую Брэдли развернул в тени под крылом корабля. К нам подошли Симона с госпожой Койл, и по мере того, как расходится весть, подтягиваются все новые и новые люди.
– Вот, – говорит Брэдли, и проекция становится вдвое больше.
В толпе охают. Река почти полностью пересохла. От водопада осталась жалкая струйка. Зонд немного поднимается, но мы видим только пересыхающую реку, а по обеим сторонам дороги – массу спэклов в доспехах белого или глиняного цвета.
– Другие источники воды здесь есть? – спрашивает Симона.
– Очень мало, – отвечает госпожа Койл. – Несколько ручьев и прудов, но…
– Дела плохи, – заключает Симона. – Верно?
Ли растерянно поворачивается к ней:
– Думаете, наши дела стали плохи только сейчас?
– Я же вас предупреждала, их нельзя недооценивать, – говорит госпожа Койл Брэдли.
– Нет, вы предлагали взорвать их к чертовой матери, не попытавшись даже заключить мир.
– Хотите сказать, я была неправа?
Брэдли снова жмет на дисплей пульта, и зонд поднимается еще выше, показывая нам бесконечную армию спэклов, раскинувшуюся вдоль дороги. За нашими спинами раздаются потрясенные охи: «Ответ» впервые видит, насколько велика вражеская армия.
– Всех убить мы бы все равно не смогли, – говорит Брэдли. – И только подписали бы себе смертный приговор.
– Что делает мэр? – напряженно спрашиваю я.
Брэдли меняет угол съемки, и мы видим, как армия
выстраивается в боевые порядки.
– Нет, – шепчет госпожа Койл, – он не может…
– Не может что? – вопрошаю я. – Что не может?
– Атаковать, – говорит она. – Это самоубийство.
Пищит мой комм, и я сразу отвечаю на вызов.
– Тодд?
– Виола!
У меня на ладони – его взволнованное лицо.
– Что происходит? – спрашиваю я. – У тебя все нормально?
– Река, Виола… река…
– Мы все видим. Мы смотрим…
– Водопад! – выдыхает он. – Они в водопаде!
[Тодд]
В тени за исчезающим водопадом возникает полоска огней: они тянутся вдоль прохода, по которому мы с Виолой однажды убегали от Аарона, – скользкого каменистого уступа за ревущей стеной воды, ведущего к заброшенной пещерной церкви. На ее стене сиял белый круг с двумя кружками поменьше – наша планета и два ее спутника. Рисунок видно и сейчас: он белеет над полоской огней, протянувшейся поперек отвесной каменной стены.
– Ты это видишь?
– Подожди минутку!
– Бинокль еще у тебя? – спрашивает мэр.
Надо же, я и забыл, что забрал у него бинокль! Бегу к Ангаррад, которая по-прежнему молча стоит рядом с моими вещами.
– Не бойся, – говорю я ей, копаясь в сумке. – Я не дам тебя в обиду.
Я нахожу бинокль и сразу подношу к глазам, даже не вернувшись к мэру. Жму кнопки, приближаю картинку…
– Мы их видим, Тодд, – говорит Виола по комму. – Группа спэклов на уступе, по которому мы бежали от…
– Знаю. Я тоже вижу.
– Что там, Тодд? – подходя ко мне, спрашивает мэр.
– Что у них в руках?
– Что-то вроде луков, – говорю я, – только вместо стрел…
– Тодд! – вскрикивает она, и я смотрю на водопад поверх бинокля…
Прямо из-под белого символа на стене вырывается огонек и широкой дугой летит над руслом реки…
– Что это? – спрашивает мэр. – Стрелы такими большими не бывают.
Я снова смотрю в бинокль, пытаясь найти огонек, который с каждой секундой все ближе и ближе…
Вот он!…
Кажется, он дрожит, мерцает, то загораясь, то вспыхивая снова…
Мы все неотрывно смотрим, как он летит над пересыхающей рекой…
– Тодд?– кричит Виола.
– Что это? – рявкает мэр. И я вижу…
Огонек начинает спускаться…
Он летит прямо к армии…
Прямо к нам…
И он не мерцает…
А вертится…
Свет – не просто свет…
Это огонь…
– Отступаем, – говорю я, не убирая бинокля от глаз. – Надо бежать в город.
– Оно летит прямо к вам, Тодд!– кричит Виола… Мэр не выдерживает и пытается вырвать бинокль у меня из рук…
– Эй! – воплю я…
И бью его кулаком в лицо…
Он пошатывается – скорее от удивления, чем от боли…
Мы все резко оборачиваемся на крики…
Вертящийся огонь добрался до армии…
Солдаты бросаются врассыпную, скрываясь от пламени…
Летящего к нам…
Летящего ко мне…
Но толпа слишком плотная, люди мешают друг другу…
И огонь мчится прямо сквозь них…
Он летит на уровне голов…
Солдат, которых он задевает, разрывает пополам…
Но он не останавливается…
Он не останавливается, черт возьми…
Даже ни капли не сбавляет скорости…
Он пробивает толпу, и солдаты вспыхивают, точно спички…
Уничтожает все, что встает на пути…
Окутывая все вокруг белым липким огнем…
И летит дальше…
С прежнейскоростью…
Прямо ко мне…
Прямо к нам с мэром…
Бежать некуда…
– Виола! – кричу я…
[Виола]
– Тодд! – ору я в комм, глядя сперва на огненную дугу в воздухе, а потом на толпу солдат, в которую врезается пламя…
И пробивает ее насквозь…
За нашими спинами поднимаются крики людей, которые тоже видят происходящее на проекции…
Огонь режет армию легко и непринужденно, словно кто-то чертит в толпе карандашную линию: она рвет солдат на куски, окутывая все вокруг белым пламенем…
– Тодд! – кричу я. – Беги!
Но я больше не вижу его лица, только огонь, вспарывающий толпу, а потом…
Пламя снова поднимается в воздух…
– Что за черт?… – выдавливает Ли.
Оно взлетает над армией и убитыми…
– Что это? – спрашивает Симона госпожу Койл.
– Первый раз вижу, – отвечает та, не сводя глаз с проекции. – Спэклы зря времени не теряли.
– Тодд? – кричу я в комм.
Но ответа нет.
Брэдли рисует на дисплее пульта квадрат, и тут же на проекции появляется прозрачный куб: в отдельном окне рядом с основной проекцией он показывает увеличенное изображение огненного снаряда. Потом картинка замедляется, и мы все видим, что огонь пылает на вертящейся острой штуковине S-образной формы, пылает так яростно и ослепительно, что больно смотреть…
– Она возвращается к водопаду! – кричит Ли, показывая пальцем на проекцию.
Огненная штуковина уже взлетела над армией и с прежней зловещей скоростью мчится назад. Завершая круг, она поднимается над склоном с зигзагообразной дорогой и мчится к уступу, все еще вертясь и полыхая. Теперь мы видим, что у других спэклов на уступе такие же луки с горящими S-образными клинками наготове. Они спокойно дожидаются, пока огонь подлетит прямо к ним, и тут мы замечаем спэкла с пустым луком, сделавшего первый выстрел…
Он вскидывает свое оружие вверх: на одном конце лука большой железный крючок, с помощью которого стрелок ловким, отточенным движением перехватывает бумеранг прямо в воздухе, и тот снова готов лететь в бой, огромный, ростом с самого спэкла.
В свете пламени ясно видно, что кисти, руки и тело стрелка покрыты толстым слоем мягкой глины, защищающей его от огня.
– Тодд? – кричу я в комм. – Ты там? Беги, Тодд, слышишь? Беги!…
Тут спэклы на уступе дружно поднимают луки…
– Тодд!!! Ответь мне!
И в следующий миг все, как один…
Отпускают тетиву…
[Тодд]
– ВИОЛА! – кричу я…
Но комма в моей ладони уже нет, и бинокля тоже…
Их вышибло из рук волной бегущих солдат: они толкаются, кричат…
И горят…
Вертящийся огонь дугой вспорол нашу армию, убивая солдат так стремительно, что они и понять ничего не успевали…
Но буквально в нескольких метрах от меня, не успев снести мне башку…
Огонь взлетел…
Поднялся обратно в воздух…
И начал возвращаться…
К уступу за водопадом…
Я кручусь на месте, пытаясь сообразить, куда бежать…
Но потом сквозь крики и вопли людей…
До меня доносится ржание Ангаррад…
И тогда я начинаю проталкиваться назад, к своей лошади…
– Ангаррад! – воплю я. – АНГАРРАД!
Я не вижу ее…
Но слышу, как она кричит от ужаса…
Я расталкиваю бегущих на меня солдат…
И вдруг меня хватает за шкирку чья-то рука…
– Нет, Тодд! – кричит мэр…
– Мне надо к ней! – ору я в ответ, вырываясь…
– Бежим!
Это слово настолько странно звучит из уст мэра, что я удивленно оборачиваюсь…
Но он смотрит на водопад…
Я тоже поднимаю глаза…
И…
И…
Силы небесные!…
С уступа на нас несется растущая огненная арка…
Спэклы выстрелили из всех луков разом…
Из десятков луков…
Скоро от нашей армии останется одна зола и обугленные трупы…
– Живо!– вопит мэр, опять хватая меня за шкирку. – В город!
Но тут я вижу прогал в стене бегущих людей…
А в нем – вставшую на дыбы Ангаррад…
Она таращит глаза на солдата, который пытается схватить ее за поводья…
Я кидаюсь к ней…
Солдаты тут же заполняют пространство между мной и мэром…
– Я здесь, девочка! – ору я, проталкиваясь вперед…
Но она только истошно ржет…
Я подбегаю и отпихиваю в сторону солдата, который пытался залезть в седло…
Огненная арка все ближе и ближе…
Пламя летит со всех сторон…
Солдаты бегут кто куда: в город, к пересыхающей речке, даже к холму…
Я кричу:
– Бежим, милая!
И тут нас настигают огни…
[Виола]
– Тодд! – снова ору я в комм, видя огни, часть которых летит по дуге над рекой, а часть – над холмами долины…
Они мчатся на армию с обеих сторон…
– Где он?! – визжу я. – Вы его видите?
– В такой сумятице ничего не разглядеть, – отвечает Брэдли.
Госпожа Койл ловит мой взгляд, пристально всматриваясь в мое лицо…
– Тодд? – твержу я в комм. – Ответь, прошу тебя!
– Они настигли армию! – вопит Ли.
Мы все переводим взгляд на проекцию…
А там – бумеранги уже косят бегущих в разные стороны солдат…
Они доберутся до Тодда…
Они его убьют…
Они убьют всех до единого…
– Надо это остановить! – кричу я.
– Виола! – предостерегает меня Брэдли.
– Как ты это остановишь? – спрашивает Симона, и я вижу, что она лихорадочно обдумывает варианты.
– Да, Виола, как? – подхватывает госпожа Койл, глядя мне прямо в глаза.
На поле боя горят и умирают солдаты…
– Спэклы убьют твоего друга, – говорит госпожа Койл, словно читая мои мысли. – На сей раз уж точно.
И она видит мое лицо…
Видит, что я раздумываю…
Снова раздумываю о напрасных смертях.
– Нет, – шепчу я, – мы не можем…
Или?…
[Тодд]
ВЖИХ!
Один из вращающихся огней проносится слева от нас, и солдату, который пытался увернуться, отрывает голову…
Я хватаю поводья Ангаррад, но она снова встает на дыбы, тараща белые от ужаса глаза. В ее Шуме – только истошный крик, невыносимый…
И снова прямо перед нами со свистом проносится еще один огонь, разбрызгивая вокруг себя языки пламени. Ангаррад так напугана, что кидается прямо в толпу солдат, сшибая меня с ног…
– СЮДА! – доносится сзади крик.
Это кричит мэр, и очередной бумеранг превращает в огненную стену солдат за моей спиной
Мои ноги самиразворачиваются в нужную сторону…
Но я заставляю себя вернуться к Ангаррад…
– Давай, милая! – кричу я, пытаясь сдвинуть ее с места, хоть немного, ну пожалста…
– ТОДД! БРОСЬ ЕЕ!
Я оборачиваюсь и вижу мэра, который каким-то чудом снова оказался верхом на Морпете и в последнюю секунду вылетает из-под огненного бумеранга; тот взмывает в небо, чудом не задев его…
– В ГОРОД! – кричит мэр солдатам…
Вкладывая эти слова им в голову…
И в мою тоже…
Низкий гулпульсирует в затылке…
Я швыряю в мэра ответный Шумовой сгусток…
Но солдаты рядом с ним припускают еще быстрей…
Я поднимаю голову и вижу, что вращающиеся огни до сих пор в небе, рассекают воздух точно пикирующие птицы…
Они возвращаются к уступу…
Вокруг горят люди, и все же армия еще жива: солдаты замечают, что огни летят обратно…
А значит, у нас есть несколько секунд до следующей атаки…
Первые, кто кинулся бежать, уже добрались до города, а мэр орет:
– ТОДД! БЕГИ!
Но Ангаррад все кричит и кричит, рвется из рук, брыкается от ужаса…
И мое сердце обливается кровью…
– ДАВАЙ, МИЛАЯ!
– ТОДД! – кричит мэр. Но я не брошу Ангаррад…
– Я НЕ БРОШУ ЕЕ! – кричу я в ответ… Черт подери, я ни за что…
Я уже бросил Манчи…
Бросил его умирать…
Второй раз я так не поступлю…
– ТОДД!
Я разворачиваюсь…
А мэр уносится прочь, к городу…
Вместе с остальными солдатами…
И мы с Ангаррад остаемся одни в пустеющем лагере…
[Виола]
– Ракетный удар – не выход, – говорит Брэдли, его Шум рвет и мечет. – Мы ведь уже договорились и приняли это решение.
– Так у вас есть ракеты? – вопрошает Ли. – Что же вы сидите?!
– Мы хотим заключить мир с коренным населением! – кричит Брэдли в ответ. – Если мы нанесем удар, последствия могут быть катастрофическими.
– А это, по-вашему, не катастрофа? – спрашивает его госпожа Койл.
– Катастрофа, но для армии, которую вы сами хотели разбить, которая развязала эту войну!
– Брэдли… – начинает Симона.
Он резко разворачивается к ней, Шум так и сыпет проклятиями.
– Сюда летят пять тысяч человек, их судьба – в наших руках. Ты действительно хочешь, чтобы они проснулись посреди кровопролитной войны, которую нам никогда не выиграть?
– Но вы уже вмешались в эту войну! – восклицает Ли.
– Нет! – еще громче отвечает ему Брэдли. – И поскольку этого пока не случилось, мы еще можем попытаться вытащить из нее и вас!
– Мы их немного припугнем, и все. Пусть поймут, что бояться им надо не только президентских пушек, – говорит госпожа Койл, почему-то обращаясь ко мне, а не к Брэдли или Симоне. – Первый мир со спэклами. дитя мое, удалось заключить лишь благодаря превосходству нашей армии. Так уж устроены войны, именно так заключаются мирные соглашения. Надо показать врагам силу, тогда они охотнее согласятся на мир.
– А через пять лет вернутся сюда еще более многочисленной армией и перебьют всех до единого, – говорит Брэдли.
– За пять лет мы постараемся наладить мирные отношения и сделаем все, чтобы войны больше не было, – возражает ему госпожа Койл.
– Нуда, вы великолепно справились с этой задачей, как я посмотрю.
– Чего вы ждете? Ударьте по ним ракетой! – подает голос Иван, а с ним и еще несколько человек из толпы.
– Тодд, – шепчу я себе под нос и оглядываюсь на проекцию…
Горящие бумеранги летят обратно к водопаду, где их ловят, заряжают в луки…
И тут я вижу его.
– Он один! – кричу я. – Его бросили!
Армия мчится по дороге к городу, мимо Тодда, ныряя впервые попавшиеся заросли…
– Он хочет спасти лошадь! – кричит Ли.
Я снова и снова щелкаю кнопку на комме.
– Черт возьми, Тодд! Отвечай!
– Дитя! – резко одергивает меня госпожа Койл. – Это переломный момент. Тебе и твоим друзьям выпал второй шанс принять правильное решение.
Шум Брэдли злобно шипит, он поворачивается за поддержкой к Симоне, но та обводит взглядом толпу вокруг нас – толпу, требующую ударить по спэклам…
– Я не вижу другого выхода, – говорит она. – Если мы не ударим, эти люди умрут.
– Если ударим, они тоже умрут, – отвечает Брэдли, исходя удивлением и досадой. – И мы вместе с ними, а потом и все остальные переселенцы. Это не наша война!
– Однажды она станет нашей, – говорит Симона. – Мы должны продемонстрировать силу. Так они охотнее пойдут на переговоры.
– Симона! – обрывает ее Брэдли, и в его Шуме снова звучат ругательства. – Караван хочет, чтобы мы колонизировали эту планету мирно…
– Караван не видит того, что видим мы.
– Они опять стреляют! – кричу я.
Еще одна арка вертящихся огней взмывает в воздух с уступа…
И я думаю про себя: чего бы хотел Тодд?
Первым делом, конечно, чтобы я не подвергала себя опасности…
Тодд хотел сделать этот мир безопасным для меня…
И он сделает, я уверена…
Даже если его самого в нем больше не будет.
Но сейчас он по-прежнему там, в гуще битвы…
Один против сокрушительного огня…
И я не могу выбросить из головы факт, который для меня совершенно ясен…
Это горькая правда…
Опасная правда…
Если его убьют…
Если причинят ему боль…
Тогда на корабле-разведчике попросту не хватит оружия на всех спэклов, которым придется за это ответить.
Я смотрю на Симону, и она тотчас прочитывает мои мысли.
– Пойду готовить ракеты, – говорит она.
[Тодд]
– Пожалста, милая, пойдем…
Вокруг нас валяются тела – груды тел, и некоторые еще кричат…
– Бежим! – ору я.
Но она брыкается, вертит головой, рвется то в одну сторону, то в другую – от дыма и огня, от трупов, от последних бегущих мимо солдат…
А потом падает…
Оседает на задние ноги, заваливается на бок…
И валит меня…
Я падаю рядом с ее мордой…
– Ангаррад, – шепчу я ей на ухо, – ПОЖАЛСТА, вставай!
А потом ее шея как-то странно вздрагивает…
И уши тоже…
Один глаз упирается в меня…
Она смотрит прямо на меня и видит, впервые за долгое время…
И…
Жеребенок?
Дрожащий, тонкий…
Тихий и напуганный…
Но это ее голос!…
– Я здесь, милая моя!
Жеребенок?
Мое сердце подскакивает, наполняясь надеждой…
– Давай, девочка! Вставай, поднимайся!
Я дергаю поводья на себя…
– Пожалста пожалста пожалста пожалста…
Она поднимает голову…
И переводит взгляд на водопад…
Жеребенок!!!– вопит она…
Я оглядываюсь…
Прямо на нас летит еще одна арка огненных бумерангов…
– Бежим!
Ангаррад, шатаясь, встает на ноги и шарахается от горящего рядом трупа…
Жеребенок!
– Бежим, девочка! – кричу я и пытаюсь сесть в седло…
Но тут нас настигают бумеранги… Точно пикирующие огненные орлы…
Один пролетает над Ангаррад – ровно в том месте, где была бы моя голова…
И Ангаррад вдруг бросается вперед…
Повиснув на поводьях, я бегу следом…
Спотыкаясь и кое-как перебирая ногами…
Наполовину бегу сам, наполовину меня тащит…
А бумеранги продолжают сыпаться со всех сторон…
Точно само небополыхает…
Руки путаются в поводьях…
Ангаррад все кричит: Жеребенок!
И я падаю…
Она волочит меня дальше…
Жеребенок!
– Ангаррад!
А потом я слышу: Сдавайся!
Лошадиный голос…
Падая на землю, я слышу топот копыт…
Это мэр, верхом на Морпете…
Он накидывает тряпку на голову Ангаррад…
Закрывая ей глаза, чтобы она не видела огненный дождь…
А потом тянется вниз, хватает меня за руку…
Поднимает в воздух…
И отшвыривает в сторону, с дороги летящего на меня бумеранга…
– БЕГИ! – вопит он…
Я подскакиваю к Ангаррад, хватаю ее за поводья и тащу за собой…
Мэр ездит кругами…
Увертываясь от огней, падающих с неба…
Следя за мной…
Следя, чтобы я добрался до укрытия…
Он вернулся…
Вернулся, чтобы спасти меня…
– БЕГИ В ГОРОД! – кричит он. – У ЛУКОВ ОГРАНИЧЕННАЯ ДАЛЬНОСТЬ! ДО ГОРОДА ИМ НЕДОСТАТЬ…
В следующую секунду он исчезает в облаке огня и дыма: бумеранг врезается прямо в широкую грудь Морпета…
[Виола]
– Да подумайте же, что вы творите, – говорит Брэдли, и в спину Симоне летят ужасные слова: Ах ты тупая эгоистичная… – Прости, – цедит он сквозь зубы. – Но нам необязательно это делать!
Мы битком набились в рубку, Брэдли с госпожой Койл стоят за мной и Ли.
– Провожу дистанционные замеры, – говорит Симона. На панели управления открывается небольшая крышка, под ней – синяя кнопка. Чтобы нанести ракетный удар, недостаточно нажать одну кнопку. Все должно быть просчитано. Надо четко понимать, что ты делаешь. – Захват цели, – бормочет Симона.
– Поле почти опустело! – говорит Брэдли, показывая на экран монитора над панелью управления. – Похоже, дальность выстрела у этих луков совсем небольшая.
Симона молчит, но ее пальцы неуверенно замирают в воздухе над синей кнопкой.
– Твой друг все еще на поле, дитя, – говорит госпожа Койл. по-прежнему обращаясь ко мне одной – словно я здесь главная…
Но это правда, Тодд еще там, пытается поднять на ноги Ангаррад. Каким-то чудом их не полностью заволокло дымом, и мы все видим: они стоят одни посреди огромного поля, такие крошечные…
– Я знаю, о чем ты думаешь. Виола, – говорит Брэдли, пытаясь сохранять внешнее спокойствие, хотя его
Шум рвет и мечет. – Но что ценнее – одна жизнь или тысячи?
– Хватит разговоров! – вопит Ли. – Стреляйте уже!
Поле боя на экране постепенно расчищается, там только Тодд с лошадью и еще несколько чудом выживших солдат. Меня начинают посещать другие мысли: если он все-таки выберется оттуда, быть может, мэр наконец поймет, что воевать с такой армией бессмысленно? Кому это под силу?
Но сначала Тодд должен выбраться…
Должен…
Его лошадь уже несется вперед, волоча его за собой…
Огни сыпятся на них со всех сторон…
Нет, нет…
Пальцы Симоны замерли над синей кнопкой…
– Тодд! – вслух кричу я.
– Виола! – громко отрезает Брэдли, пытаясь привлечь мое внимание…
Я оборачиваюсь…
– Понимаю, как много он для тебя значит, – говорит он, – но мы не можем так рисковать, слишком много жизней поставлено на карту…
– Брэдли…
– Нельзя жертвовать ими ради одного человека. На войне не сводят личных счетов, это неправильно.
– СМОТРИТЕ! – кричит госпожа Койл…
Я тут же оборачиваюсь на экран…
И вижу…
Как огненный бумеранг врезается прямо в грудь скачущей лошади…
– НЕТ! – вскикиваю я. – НЕТ!
На экране взрывается облако огня и дыма…
С истошным воплем я бросаюсь к панели управления и с размаху опускаю кулак на синюю кнопку…
[Тодд]
Морпет даже не успевает заржать…
Его ноги подгибаются, огненное лезвие разрубает грудь пополам…
Я шарахаюсь от взрыва, снова дергая поводья Ангаррад и пытаясь оттащить ее от ударной волны: огонь проносится прямо над нами…
На сей раз она подчиняется, потомушто ничего не видит: ее Шум лихорадочно ищет опору, землю, по которой бежать…
И тут мимо проносится огненный вихрь, разбрызгивая во все стороны языки пламени…
От него отделяется часть…
И падает на землю…
Горящий мэр стремительно катится в мою сторону…
Я хватаю одеяло со спины Ангаррад и набрасываю на него, чтобы затушить пылающую генеральскую форму…
Он все катится, а я прыгаю вокруг, хлопая по языкам пламени…
Краем глаза я замечаю, что огни полетели обратно к водопаду…
У нас снова есть несколько секунд…
Мэр кое-как встает, все еще дымясь: лицо почернело от сажи, волосы местами подпалены, но сам он почти невредим…
Чего не скажешь о Морпете: он превратился в горящую кучу…
– Они за это заплатят, – хриплым от дыма голосом выговаривает мэр.
– Бежим! – кричу я. – Мы еще можем успеть!
– Все пошло наперекосяк, Тодд, – злобно кричит он на бегу. – Но до города им не добраться! Видимо, у этих бумерангов есть ограничения и по высоте, иначе бы спэклы стреляли с вершины холма…
– Заткнись и беги! – ору я, волоча за собой Ангаррад и сознавая, что до следующего выстрела нам никак не успеть…
– Я только хочу сказать, чтобы ты не падал духом! Мы не проиграли! – вопит мэр. – Спэклы рано радуются. Сейчас мы отступим, но потом ударим с новой силой и…
В воздухе раздается внезапный визг– что-то пролетает над нами и…
БУМ!
…склон холма целиком взлетает на воздух, точно извергается огромный вулкан: ударная волна сшибает с ног, а сверху нас засыпает градом мелких камней. Рядом приземляются камни побольше – такие запросто раздавят в лепешку…
– Что это?! – кричит мэр, оглядываясь на холм…
Стена пересохшего водопада рушится в опустевший котел, унося с собой лучников. Пыль и дым застилают все вокруг: дорога-зигзаг тоже исчезает, и весь восточный склон холма осыпается, оставляя вдоль вершины зазубренную кромку…
– Это твоих рук дело?! – ору я. В ушах до сих пор звенит от взрыва. – Опять пушки?
– Мы бы не успели! – вопит он в ответ, пытаясь определить, откуда нанесли удар. – И у нас нет такого мощного оружия!
Первые клубы дыма начинают понемногу рассеиваться, обнажая гигантскую воронку у самой вершины и раскуроченные скалы: огромная рана зияет на лице холма.
Я невольно думаю: Виола…
– Ты прав, – говорит мэр с неожиданным подлым удовольствием в голосе. До него тоже дошло.
Он встает: перед ним расстилается огромное поле, усыпанное трупами солдат и обугленными останками тех, кто всего десять минут назад ходил, говорил, жил… Эти люди сражались и умирали ради мэра – в войне, которую он развязал…
И глядя на все это…
Он с улыбкой произносит:
– Вот и твои друзья приняли участие в войне.
