Текст книги "Сквозь стену"

Автор книги: Патриция Вентворт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Глава тринадцатая

Мисс Сильвер ушла с пляжа, где оставила племянницу Этель Баркет, удобно устроившуюся у стены волнореза, и маленькую Жозефину, копающуюся в песке рядом с матерью. Пляж в Фарне был замечательный, хоть и небольшой. Через месяц-другой здесь невозможно будет отыскать свободной комнаты, но это майское утро мисс Сильвер находила очень милым, несомненно, очень милым. Она наслаждалась восхитительным воздухом и детским лопотанием Жозефины и не без удовольствия припомнила строки лорда Теннисона о «сыне рыбака, кричащем на сестру в разгар игры». И о «юном матросе, что поет в своей лодке в заливе», вместе с менее известными строками об орле:

 
Весь свет по кругу облетел и здесь обосновался.
Под ним гладь моря простиралась.
 

Не то чтобы залив в Фарне в данный момент мог представить взгляду наблюдателя сына рыбака, резвящегося вместе с сестрой, или юного матроса в море, сейчас абсолютно пустынном, и никогда раньше здешние места не прельщали орлов. Но, разумеется, от поэзии не следует ожидать буквальности.

После пары часов на пляже с лордом Теннисоном, мисс Сильвер посчитала, что небольшая прогулка ей не повредит. Этель и Жозефина могли бы остаться на пляже, пока она сделает покупки. Ей не нравилась книга, которую ей дали вчера в библиотеке, и она подумала, что было бы неплохо обменять ее. Она предпочитала романы, герои которых, по крайней мере, слышали о существовании десяти заповедей, и не начинали выпивать в десять часов утра после ночи, по большей части проведенной за тем же занятием. Их поведение под воздействием алкоголя она расценивала как не представляющее совершенно никакого интереса.

Покинув пляж, она пошла вдоль набережной, пока не достигла Кросс-стрит. Наверху было ветрено, и она очень обрадовалась тому, что надела пальто. Ее не волновало, что ему было уже десять лет, и что черное сукно в ярком свете весеннего солнца выглядело выцветшим. Когда ветер подхватывал полы, показывался край оливково-зеленой шали, поддетой снизу. Она считала, что ее полосатые шерстяные чулки тепловаты для солнечного пляжа, но не в ее правилах было менять их на фильдеперсовые не только в начале мая, но и до самого его конца, а сейчас она была просто рада тому, что на ней теплые чулки. Следуя тому же принципу, она надела зимнюю шляпу – не фетровую, купленную два года назад, а ту, что была самой лучшей из ее шляп, после фетровой, разумеется. Специально для морского курорта она отколола стародавний букет, состоящий из двух цветков анютиных глазок в окружении резеды, оставив на шляпе только украшение из петель черной и пурпурной лент, довольно сильно поблекших от добросовестной носки. Вместо своей обычной хлопковой сумки с вязанием она взяла, как более соответствующую атмосфере морского курорта, сумку из черного сукна, решительно разлинованную блестящей черной лентой, которую сделала из ткани, что использовала во время войны на окнах для светомаскировки. У сумки, прочной и вместительной, была аккуратная ручка из шнура, отпоротого от старой диванной подушки. Сейчас в ней находились чулки для Дерека Баркета – один готовый, второй недовязанный, – клубок и два мотка серой пряжи по две унции каждый, четыре стальные спицы, кошелек, носовой платок, пурпурно-черный шарф, всякая мелочь и библиотечные книги, ее и Этель.

Она свернула на Кросс-стрит, укрывшись от ветра. Действительно, если бы она собиралась остаться на набережной, ей лучше было бы надеть шарф, но теперь в этом не было необходимости, и, в любом случае, до библиотеки отсюда было рукой подать. Она поднялась по ступенькам, прошлась по магазинчику на улице, отдав должное художественным открыткам, рамкам для фотографий, дешевым книжным изданиям, сетям для ловли креветок и многим другим безделицам, и направилась к довольно темному помещению позади магазина. Там было много людей, менявших книги. Она подошла к книжной полке рядом с конторкой библиотекаря и пробежала глазами по названиям. В самом деле люди придумывают самые странные словосочетания: «Четыре бесчувственный рыбы в ванне», «Кровавая полынь», «Труп в холодильнике», и впрямь очень неприятно звучит.

Она пролистала «Всякое-разное для Мориса» и задумалась, а знал ли сам автор, о чем эта книга, как кто-то у конторки за ее спиной сказал: «Да, трехмесячный абонемент на две книги для миссис Сирил Фелтон. И адрес в имении «Бухта». Это на Ледстоу-Роуд». Имя привлекло ее внимание. Хелен Эдриан упоминала его в своем рассказе в тот день, когда мисс Сильвер получила письмо Этель, упрашивавшей ее приехать в Фарн. И имя, и фамилия редко встречающиеся. Следовательно, нельзя не предположить, что речь идет о том самом молодом человеке, которого мисс Эдриан назвала как возможного шантажиста.

Со «всяким-разным для Мориса» в руках мисс Сильвер обернулась, чтобы посмотреть на миссис Сирил Фелтон. Она увидела хорошенькую девушку в распахнутом пальто поверх голубого льняного платья и с яркой повязкой на волнистых темных волосах. Она могла бы быть еще привлекательнее, если бы была порумяней и не выглядела такой встревоженной и нервной. Она взяла у девушки за конторкой свою квитанцию, положила ее в новенькую сумочку и переместилась в самый дальний угол комнаты.

Вернув «Всякое-разное для Мориса» на место, мисс Сильвер устремилась в том же направлении. Книги, расположенные здесь, пользовались не слишком большим спросом. Люди приезжают на море не для того, чтобы ознакомиться со статистикой по миграции населения или с разработками по решению проблемы беженцев в Европе. Наугад взяв книгу с полки, мисс Сильвер обнаружила, что это «Некоторые соображения относительно социологических аспектов инфляции».

Бросив быстрый взгляд на миссис Фелтон, она заметила, что та даже не делает вида, что питает хоть какой-то интерес к стоящим перед ней книгам. Ее взгляд был устремлен на арку при входе в библиотеку. Звякнул колокольчик над входной дверью, она зарделась и заметно напряглась. Когда в библиотеку в быстрой последовательности вошли мамаша с маленьким ребенком, тучный мужчина с корзиной для покупок и молодая женщина вызывающего вида с таким маленьким количеством одежды, что она, предположительно, умерла бы от солнечных ожогов, если бы не масло, которым она густо намазала кожу, нервное выражение вернулось на лицо миссис Фелтон. Для любого, даже менее проницательного человека, чем мисс Сильвер, было очевидно, что у миссис Фелтон назначена здесь встреча, и что тот, кого она ждет, – мужчина. Мисс Сильвер почувствовала, что, если это окажется Сирил Фелтон, ей будет интересно взглянуть на него. Поэтому она переместилась в еще более темный угол и сделала вид, что с головой ушла в «Социологические аспекты».

Едва она закончила этот маневр, как Инна Фелтон, затаив дыхание, подалась вперед, но затем, вовремя спохватившись, вернулась назад, выхватила с полки книжку, открыла наобум и застыла, стараясь своим видом не показывать, что ждет кого-то.

Привлекательный молодой человек с пышной шевелюрой и блуждающим взглядом голубых глаз, миновав магазинчик на улице, вошел в арку и огляделся по сторонам. Взгляд остановился на темноволосой девушке в углу. Как только он неторопливым шагом приблизился к ней, она перестала притворяться, что увлечена чтением, кое-как впихнула книжку обратно на полку и посмотрела на него загоревшимися глазами, сильно разрумянившись.

– О, Сирил!

Итак, это был супруг. Мисс Сильвер была крайне заинтригована. Молодой человек приятной наружности, из тех, кого женщины почти всегда находят сногсшибательными. Не слишком надежный, подсказывала ей интуиция. Пока он себя таковым не показал, однако, согласно ее жизненному опыту, приметы были верные – безвольный, самовлюбленный прожигатель жизни. «Да, – подумала она, – он вполне мог бы оказаться шантажистом».

Он положил руку девушке на плечо и сказал:

– Привет, Инна!

Между ними явно произошла какая-то ссора, и он заметно старался все уладить. Сирил растянул губы в улыбке, предназначенной для того, чтобы очаровывать, но она от него отшатнулась, проговорив дрожащим голосом:

– Мне едва удалось вырваться.

Он рассмеялся самым обворожительным образом.

– Но ведь тебе все-таки удалось, к чему волноваться? Послушай, какая погода в доме? Мэриан все еще злится?

– Да уж не радуется.

– Тогда ты должна ее утихомирить. Мне так жаль, что я вышел из себя и все такое прочее, но ты должна признать, что это кого угодно с ума сведет, то, что деньгами распоряжается она. Если б у тебя была половина, чего ты должна непременно добиться, у нас бы все было в порядке.

Он говорил довольно тихо, но у мисс Сильвер слух был превосходный. В своем старом невзрачном пальто, уткнувшаяся в скучнейшую из скучных книг, она казалась просто одной из тех ничтожных старых дев, обретающихся в библиотеках и проживающих среди книжных полок чужие жизни. Вы можете быть какой-нибудь мисс Бланк, которая влачит жалкое существование в комнатке, что служит ей и спальней и гостиной, не располагая ни большими суммами на жизнь, ни поддержкой людей, которым все равно, живы вы или нет, но за фунт-другой в год вам предоставляется уникальная возможность бороться за проигранные дела, плавать на Крайний Север, подниматься в стратосферу, любить и быть соблазненной, служить украшением блестящего общества, спотыкаться о трупы на полу, расследовать загадку Отравленной Перочистки и никогда не скучать. Подобные мысли посещали мисс Сильвер время от времени, но сейчас ей было не до них. В своей защитной экипировке она чувствовала себя в совершенной безопасности, продолжая вслушиваться в разговор мистера и миссис Фелтон.

При упоминании имени Хелен Эдриан ее интерес удвоился. Это Сирил произнес его.

– Хелен Эдриан здесь сейчас, да?

Инна спросила:

– Откуда ты знаешь? Он рассмеялся.

– Потому что я обязан быть в курсе. Я хочу с ней повидаться.

Она с сомнением на него посмотрела.

– О, Сирил, зачем?

– Ну, по одному профессиональному делу, и тебе нет нужды интересоваться данным вопросом. И я не пытаюсь за ней приударить, так что не нужно ревновать. Она стремится заполучить немалые деньги. Рассчитывает добраться до них, пока дела идут хорошо, и я не против протянуть ей руку помощи в знак уважения.

Инна сказала:

– О! Но у нее роман с Феликсом! Я ничего такого не имею в виду, но, знаешь, она остановилась на другой половине дома у Брэндов, и Феликс ужасно в нее влюблен.

– Ничего ему, бедняге, не светит. Вот если бы твой дядя Мартин оставил деньги ему, а не Мэриан, еще можно было бы что-то сделать. Послушай, я хочу вернуться к моей дорогой женушке и моей дорогой свояченице.

Он обнимал ее за плечи и улыбался так обаятельно, что слова прозвучали, как обычная семейная шутка.

– Ты должна утихомирить Мэриан.

– Должна?

– Инна! – в голосе и впрямь послышалась боль. – Послушай, дорогая, не глупи. Я не могу быть счастлив вдали от тебя, сколько бы ни старался, и ты знаешь об этом.

– За последние восемь лет, Сирил, ты не слишком много времени провел рядом со мной.

– Милая! Инна, ты не должна говорить подобных вещей! Ты же знаешь, я бы все на свете отдал, только чтобы ты была со мной!

– Правда?

– Ну, конечно! И теперь, когда мы можем быть вместе, ты же не собираешься допустить, чтобы мы разбежались из-за дурацкой ссоры. Послушай, передай Мэриан, что я ужасно сожалею и просто сгораю со стыда от того, что тогда сорвался. Просто попроси ее забыть об этом. Сделай так, чтобы я мог приехать к вам сегодня вечером. По правде говоря, мне нечем заплатить за ночлег. Если у тебя есть фунт, дай его мне. Будет выглядеть странновато, если за ланч заплатишь ты. Дай два фунта, если есть.

– Двух нет.

– Ладно, и одного хватит. Давай!

Инна была бледна и серьезна. Никогда раньше он не видел ее такой. Но она придет в себя, когда он займется с ней любовью. Он взял однофунтовую банкноту, которую она достала из кошелька, увидел, что там осталась всего одна серебряная монета, и беспечно сказал:

– Выше нос, дорогая, грядут хорошие времена. Я заказал столик для ланча в отеле. Мне сказали, там неплохо кормят.

Глава четырнадцатая

Мисс Сильвер обменяла библиотечные книги. Она обожала хорошие исторические романы, и ей удалось найти один, к тому же автором был ее любимый писатель. Поскольку ее племянница предпочитала читать о людях, чьи жизненные обстоятельства схожи, насколько это возможно, с их собственными, мисс Сильвер попросила девушку за конторкой порекомендовать какой-нибудь роман о семейных ценностях, и ей дали книгу, которая оказалась недурно написанной историей из семейной жизни. Там был отец, адвокат, была мать почти такого же возраста, как и Этель, и у них было четверо ребятишек – три мальчика и девочка. Быстро просмотрев заключительные главы, мисс Сильвер удостоверилась, что никакое душераздирающее происшествие не оборвало жизни никого из детей, и, обнаружив на последней странице всю семью в полном составе, собравшуюся вокруг рождественской елки, она наградила услужливую консультантку сердечнейшей из улыбок и сказала, что это как раз то, что нужно.

Выйдя на воздух, она решила пройти пешком остаток пути вниз по Кросс-стрит и затем, свернув налево, вернуться параллельной улицей на набережную. Было очень приятно позволить себе неспешно брести и разглядывать витрины магазинчиков, ей так хотелось найти магазин товаров для рукоделий. Она только дошла до угла, за которым следовало повернуть на пляж, как лицом к лицу столкнулась с Хелен Эдриан. Они сразу друг друга узнали. Вне всяких сомнений, ни одна из них не могла ошибиться. Мисс Эдриан, похоже, пребывала в прекрасном настроении. Ее сопровождал мрачный молодой человек с угрюмым видом, которого она коротко представила как Феликса Брэнда, своего аккомпаниатора. После чего попросила его пойти купить сигарет, потому что мисс Сильвер – ее старая знакомая, и она хочет поговорить с ней.

«Мы побудем прямо здесь, под навесом, укрывшись от ветра», – сказала Хелен.

Когда он ушел, храня угрюмое молчание, она взяла мисс Сильвер под руку и подвела к навесу. Солнце было восхитительно жарким, а укрыться от ветра было и в самом деле приятно. Поскольку время приближалось к часу пополудни, набережная почти опустела, и практически весь навес был в их распоряжении.

К тому времени, как они устроились, Хелен Эдриан успела рассказать, что она остановилась в имении «Бухта». Не встретив ответного энтузиазма, она все же поведала и о других подробностях. Мисс Сильвер получила подробнейший отчет о семье Брэндов, о двух домах внутри одного и обо всех несправедливостях, вследствие которых огромное состояние дяди Мартина унаследовала его до недавних пор никому не известная племянница.

– И, что самое интересное, Инна, сестра этой Мэриан Брэнд, получившей все деньги, оказалась женой Сирила Фелтона. Помните, я рассказывала вам о нем.

Мисс Сильвер кашлянула и осведомилась:

– Вы знали об этом родстве?

– И да, и нет. Сирил никогда не распространялся о том, что вообще женат. Но я была одной из тех, кто знал об этом. Он говорил, что девичья фамилия его жены Брэнд, но, знаете, я никогда не думала, что тут есть какая-то связь с Феликсом. Да и сам Сирил тоже. Из-за семейной ссоры родственники и не подозревали о существовании друг друга. Забавно все выходит, правда? Если бы Феликс, а не эта девчонка Мэриан, унаследовал деньги, я, может быть, и вышла бы за него, но с Фредом Маунтом ужиться будет гораздо проще, так что, я думаю, все только к лучшему. И потом, родные у Феликса довольно мерзкие. Еще одно обстоятельство в пользу Фреда – у него нет родителей, а я всегда говорила, что выйду замуж только за сироту.

В ее глазах светились чистота и непорочность ангела, о чем она была прекрасно осведомлена. Хелен очень бы удивилась, если бы узнала, что мисс Сильвер думает о том, какая все-таки она испорченная женщина. Глядя на мисс Сильвер, она продолжала болтать.

– Помните, я показывала вам письма и говорила, что, может быть, Сирил Фелтон написал их. Теперь я твердо в этом убеждена. Феликс никогда бы не стал заниматься такими вещами, как шантаж, а список подозреваемых ограничивается только двумя именами. Я так думаю, потому что в письме говорится об июне. Помните, там сказано: «Как насчет прошлого июня?». Значит, это кто-то из них двоих, потому что только Сирил и Феликс знают о случившемся в июне.

Мисс Сильвер с нажимом спросила:

– А разве что-то тогда случилось?

– Ну, в некоторой степени, – невозмутимо ответила мисс Эдриан. – Думаю, лучше рассказать вам, не то вы вообразите себе что-нибудь ужасное, гораздо ужаснее, чем то что было. Хотя мне кажется, в том не было ничьей вины. Я, правда, сказала Феликсу, что он все нарочно подстроил, но не думаю, что так было на самом деле, не из таких он людей. Знаете, здесь есть пещера, всего в двух шагах от бухты. Эта часть пляжа принадлежит Брэндам, и там есть пещера. Не очень большая, но пару лет назад Феликс отыскал нечто вроде расселины, ведущей во вторую пещеру. Он расширил ее, чтобы можно было проходить, и это только его место, очень немногие знают о его существовании. В июне прошлого года я гостила в имении «Бухта», и, когда все уснули, мы потихоньку улизнули из дома и пошли на пляж. Ночь была чудесная, и мы хотели искупаться, но потом раздумали. Вместо этого мы отправились в пещеру и, знаете, как это бывает, просто потеряли счет времени. И случилось так, что прилив отрезал обратную дорогу, и мы вынуждены были остаться там на всю ночь.

Мисс Сильвер сказала:

– Боже мой!

– О, не было ничего такого. И никто из домашних ни о чем не узнал. Мы вернулись к завтраку, и все подумали, что мы просто встали пораньше, чтобы искупаться. Кухарка, которая работает у них уже целую вечность, по-моему, злобная и подозрительная особа, и та ничего не сказала, и всем им ничего бы не оставалось, кроме как строить догадки, если бы я не оказалась такой глупой и не доверилась Сирилу, рассказав ему об этом случае.

Теперь у мисс Сильвер не было никаких сомнений в том, что отношения Сирила Фелтона и мисс Эдриан были не просто обычным знакомством, завязавшимся во время совместного концерта некоторое время назад. Ее голос не выражал ровным счетом ничего, когда она спросила:

– И что заставило вас сделать это?

– Слишком много коктейлей, – откровенно ответила мисс Эдриан. – В тот момент это казалось хорошей идеей, если вы понимаете, о чем я. Мы оба вдоволь над этим посмеялись, подумать только, миссис Брэнд и мисс Ремингтон настолько были далеки от истинного положения дел, им и в голову не приходило, что мы отсутствовали всю ночь! А потом я почти обо всем забыла, но Сирил, кажется, нет. И, знаете, если он расскажет Фреду, будет уже не до смеха. Фред не оценит такой юмор.

Мисс Сильвер приняла решение. Мисс Эдриан обратилась к ней как клиентка, и, хоть она и не взялась за дело, тем не менее, она чувствовала, что должна быть честной. С некоторой торжественностью в голосе она спросила:

– Вы намерены выйти замуж за мистера Маунта?

Голубые глаза распахнулись.

– Я не могу себе позволить упустить такой шанс.

Мисс Сильвер продолжала:

– Когда вы пришли встретиться со мной, я посоветовала вам отнести эти письма в полицию. Когда вы сказали, что не можете этого сделать, я порекомендовала вам самой рассказать мистеру Маунту обо всем.

Мисс Эдриан покачала головой.

– Вы не знаете Фреда.

Мисс Сильвер продолжала, будто она ничего не сказала.

– Теперь вы говорите, что уверены в том, что мистер Сирил Фелтон – именно тот человек, который пытается вас шантажировать. Я склонна с вами согласиться. Вам известно, что он в Фарне?

Мисс Эдриан издала междометие, которое мисс Сильвер посчитала неприличным. Справедливо предположив, что оно выражало удивление, она продолжила:

– Я только что слышала в библиотеке, как миссис Фелтон назвала свое имя, после чего стала свидетельницей ее встречи с супругом. Из разговора я поняла, что между ними произошла какая-то ссора, которую мистер Фелтон очень старается загладить, поскольку у него почти нет денег, так что попасть в имение – это для него первоочередная задача.

Хелен Эдриан кивнула.

– Да, таков Сирил. И, судя по тому, что я слышала об Инне и видела сама, она такая девушка, что позволяет ему обращаться с собой, как с ковриком для ног.

Мисс Сильвер кашлянула с некоторой чопорностью.

– Со временем и коврик для ног отказывается служить.

– То есть?

– Вполне возможно, что ожидания мистера Фелтона не оправдаются.

Мисс Эдриан, казалось, обдумывала подтекст сказанного. Ангельский взгляд сменился на куда более практичный, когда она сказала:

– Если он так сильно нуждается в деньгах, как вы говорите, я могла бы попытаться откупиться от него. Послушайте, а это идея! Не думаю, что Инна может ему воспротивиться, став однажды ковриком для ног, так навсегда им и останешься. Но Мэриан Брэнд совсем другое дело. Как говорил Сирил, она годами содержала его жену и ему предоставляла приют всякий раз, когда он был на мели, а только в такие времена он к ним и приезжал. Но не думаю, что он растопит лед в ее сердце. Инна его обожает, а Мэриан обожает Инну. Если же чувства Инны угаснут, не думаю, что Сирил, попросив денег, получит утвердительный ответ. Значит, если Инна злится на него, самое время мне начать с ним торговаться. Вот, что я сделаю, – я скажу Сирилу, что мне известно, что это он написал письма. Он может получить десять фунтов, чтобы легче было держать язык за зубами, или я иду в полицию. Так я собираюсь ему только сказать – вы же знаете, что в полицию я не пойду. Если ему так нужны деньги, как вы говорите, он возьмет и десять фунтов. Конечно, он надумает вернуться за большей суммой, но у него уже не будет шанса. Я скажу Фреду, что он может начинать хлопотать о разрешении на брак, и, когда мы поженимся, – все, дело в шляпе. И я скажу Сирилу, что если он продолжит доставлять неприятности, то получит хорошего тумака от Фреда, который заставит его пожалеть о том, что он родился на свет. И чем хуже он будет себя вести, тем меньше Фред поверит в его россказни обо мне. Как вам это?

Выражение лица мисс Сильвер оставалось без изменений и ни в коей мере не выразило того отвращения, которое она испытывала. Если в ее голосе и сквозила некая сухость, ее собеседница этого не заметила. Она сказала:

– Это выглядит как вполне целесообразный план действий, мисс Эдриан.