Текст книги "Танцующие тени"
Автор книги: Патриция Поттер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)
Наконец такси остановилось у гостиницы. Порывшись в кармане, Сэм расплатилась с водителем и вошла в отель.
В холле было почти пусто. Саманта поднялась на лифте на десятый этаж, затем спустилась вниз на другом лифте и вышла через боковой выход. Такой прием она видела в кино; там он всегда срабатывал.
Посмотрим, сработает ли в жизни.
Саманта, не сходи сума. У тебя паранойя. Жизнь – не кино и не детективный роман.
Она прошла через автостоянку, вышла на улицу и направилась к центру города. Пройдя мимо двух отелей, остановилась у третьего. Выглядел он не слишком элегантно, но Саманта решила, что это к лучшему. Она заплатила за ночь, положила пятьдесят долларов на депозит и зарегистрировалась под именем Элис Картер.
Войдя наконец в номер, Сэм заперла дверь, включила воду в ванной и принялась распаковывать вещи. Очень хотелось позвонить матери, но она подумала, что отсюда звонить не стоит. И тем более нельзя рассказывать, что с ней произошло. Мать придет в ужас и бросится в Бостон, чтобы защитить дочь, а этого допускать нельзя. В конце концов, пока даже непонятно, надо ли Саманте защищаться и от чего именно. Возможно, никто за ней и не гнался. Возможно, у нее просто разыгралось воображение.
Саманта наполнила ванну и опустилась в горячую воду, с наслаждением ощущая, как расслабляется ее усталое тело. Однако в голове неотступно теснились вопросы. Кто эти люди? Чего от нее хотят? Наемники ее… ее отца (это слово она даже мысленно произносила с запинкой)? Но если он хочет увидеть дочь, если для этого вызвал ее в Бостон, с какой стати ему причинять ей вред? Какая-то бессмыслица. А если не он, то кто? Кто может знать ее тайну? Кому она может мешать?
Столько вопросов – и ни одного ответа…
Саманта долго нежилась в ванне, смывая с себя ощущения растерянности, уязвимости, страха. Она никогда не боялась жизни, никогда не воспринимала себя как жертву. Никогда. И не собирается начинать сейчас.
В эту ночь Сэм почти не сомкнула глаз. На рассвете она проснулась от кошмара и, с полчаса поворочавшись в постели, поняла, что заснуть ей больше не удастся.
Одевшись, она собрала вещи и расплатилась по счету. Задерживаться в отеле не стоило: если ее преследователи начнут искать женщину, остановившуюся в отеле без предварительного заказа номера и заплатившую наличными, непременно выйдут на нее. Она решила оставить сумку в камере хранения и позвонить из автомата Нику Мерриту. А там будь что будет.
Саманта позавтракала в кафе, едва ли не каждую минуту взглядывая на часы. Дождавшись девяти, она расплатилась по счету, вышла из кафе и, пройдя несколько кварталов, вошла в большое офисное здание, в холле которого наверняка должен быть телефон-автомат.
Набрав номер, найденный в Интернете, она, к своему удивлению, услышала не автоответчик с длинным перечислением услуг, а живой голос секретаря.
– Соедините с мистером Мерритом, пожалуйста, – попросила Саманта, очень надеясь, что голос у нее не дрожит.
– Простите, кто его спрашивает?
Сэм ощутила, как к горлу подступает тошнота.
– Саманта Кэрролл.
– Могу я узнать, по какому вопросу?
– По личному. Это семейное дело.
Через несколько секунд в трубке послышался мужской голос – глубокий и звучный:
– Меррит слушает.
– Это Николас Меррит? – Сэм почувствовала, что ее не держат ноги; еще несколько секунд – и она рухнет прямо на пол
– Да, – коротко ответил он. – Вы сказали, что звоните по семейному делу?
– Вы когда-нибудь слышали о Трейси Эдвардс?
В трубке долго молчали. Затем мужчина резко, почти грубо спросил:
– Кто вы такая, черт побери? Что вам нужно?
Сэм сделала глубокий вдох.
– Меня зовут Саманта. Трейси Эдвардс – моя мать… и, как я понимаю, ваша. Я родилась в Бостоне пятнадцатого августа 1967 года, – торопливо добавила она.
– Не знаю, кто вы такая и чего хотите добиться, но моя мать умерла много лет назад, – все так же резко ответил Ник. – Если это какое-то мошенничество…
– Нет! – воскликнула Саманта. – Выслушайте меня, пожалуйста! Мне ничего от вас не нужно. Пол Мерритта прислал ко мне своих людей, чтобы сообщить, что… что он – мой отец, а вы – мой брат. Брат-близнец. Пол просил передать, что умирает и хочет меня видеть.
Молчание. Что ж, по крайней мере, он не бросает трубку.
– Эти люди показали мне свидетельства о рождении и фотографии, – поспешила объяснить Саманта. – И попросили приехать в Бостон. Встреча с… с мистером Мерриттой назначена на сегодняшний вечер. Но сначала я бы хотела увидеться с вами.
– Моя мать и сестра погибли, – без выражения произнес голос в трубке.
Саманта чувствовала, что Ник сейчас повесит трубку, и не могла его винить – сама она на его месте, скорее всего, поступила бы так же.
– Пожалуйста, взгляните на документы, которые я привезла с собой – взмолилась она. – Мне нужно знать, правда ли это!
– Послушайте, мисс… как вас там?
– Саманта Кэрролл. Но теперь мне сказали, что настоящее мое имя – Николь Мерритта. Я живу в Колорадо. Понимаю, что вы сейчас чувствуете, когда я только узнала об этом, я тоже была потрясена. Да что там – я и сейчас потрясена! Но я очень хочу знать правду.
– Похоже, кто-то над вами подшутил, – после долгого молчания произнес Ник. – И очень жестоко.
– Вы знаете человека по имени Томми? Около пятидесяти, высокий, широкоплечий, носит «Ролекс». Он – один из тех, кто говорил со мной от имени Пола Мерритты.
В трубке послышалось приглушенное проклятие. Затем Ник глухо спросил:
– Чего вы хотите?
– Правды. Больше ничего. Моя жизнь вполне устроена: я просто хочу знать, правда ли, что у меня есть брат.
– Моя сестра погибла в автокатастрофе вместе с матерью, – пробормотал он, и на этот раз Сэм различила в его голосе явственную растерянность.
Сердце ее отчаянно забилось. Ник знал, что у него была сестра, и все это время считал ее мертвой! Нетрудно представить, какие чувства сейчас владеют им! Шок, потрясение, нежелание верить. Гнев придет потом.
– Я знаю, что вы сейчас чувствуете, – повторила она. – Я чувствовала то же самое. Да и сейчас… Но ваш отец сам связался со мной. Я об этом не просила.
– Если это обман… – Ник оборвал себя: – Где вы хотите встретиться?
Саманте вспомнился небольшой рыбный ресторан, мимо котброго она проходила несколько минут назад.
– Может быть, в «Лачуге моряка»? – предложила она. – Это…
– Я знаю, где это. В два часа дня. В это время там не слишком людно. Как я вас узнаю?
– Я сама вас узнаю, – ответила она. – По фотографии.
– Буду ждать у дверей, – пообещал Ник. – Но предупреждаю: если вы не та, за кого себя выдаете, – лучше не появляйтесь.
7
Зайдя в туалет в офисном здании возле ресторана, Саманта бросила на себя последний взгляд в зеркало.
Несколько часов она бродила по Бостону, так и не зайдя в отель и не переодевшись перед встречей с братом. На ней была коралловая блузка с длинными рукавами, легкие брюки, черные босоножки, шейный платок. Для Горячих Ключей – изысканный наряд, для Бостона – едва ли. А для встречи с братом, которого не видела много лет?
Однако платье осталось в отеле, а возвращаться туда Сэм не хотела. Из предосторожности – возможно, излишней. Она боялась, что там ее будут ждать.
Паранойя? Быть может. Но, как говорится, «если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят».
Саманта взглянула на часы. Без двадцати два.
Проверив в сумочке фотографии и свидетельства, она сделала глубокий вдох и вышла из своего убежища – навстречу судьбе.
На улицах было полно народу: одни идут на обеденный перерыв, другие прогуливаются по магазинам. Многолюдность города заставила Саманту еще острее ощутить свое одиночество.
Он, как и обещал, ждал ее в дверях ресторана. Даже если бы Сэм не видела фотографии, она узнала бы его из тысячи. Лицо, в котором, словно в чуть кривоватом зеркале, странно отразились ее собственные черты. Синие глаза, темные, почти черные, с легким рыжеватым оттенком волосы.
Взгляды их встретились. Ощущение было внезапным и острым, словно удар ножом: может быть, только сейчас Саманта в полной мере ощутила реальность происходящего. Все ее чувства кричали: да, это он. Ее брат.
Встретившись с ней взглядом, Ник мгновенно напрягся; взгляд его словно заледенел. Он протянул ей руку – но тут же отдернул.
– Мисс Кэрролл?
Саманта кивнула, догадываясь, что сама пожирает его глазами так же, как и он ее.
Ник потряс головой, как будто отгоняя галлюцинацию. Затем, опомнившись, кивком подозвал метрдотеля. Мгновенно нашелся столик, хотя в этот обеденный час ресторан был переполнен.
Когда они сели, Ник долго молчал, не сводя с Саманты пристального непроницаемого взгляда.
– Действительно, сходство есть, – заметил он наконец. – Но черные волосы и синие глаза – не такая уж редкость. Им нетрудно было бы подобрать похожую женщину.
– Кому – «им»?
Уголки губ Ника изогнулись, но это выражение едва ли заслуживало названия улыбки.
– «Семье», – пожав плечами, пояснил он.
Опустив глаза, Сэм заметила, что рука его, сжимающая бокал с водой, побелела. Этот человек явно чувствовал гораздо больше, чем хотел показать: в нем ощущалось страшное напряжение… и скрытый гнев.
– Я понимаю ваши чувства, – в который раз повторила она. – Сначала – неверие, невозможность поверить. Затем – ярость. Чувствуешь себя обманутой, преданной… – В горле у нее пересохло, и Саманта потянулась за водой, но тут же отдернула руку. Рука у нее дрожала, а Мерриту незачем это было видеть. – Я тоже долго не могла поверить.
– Почему же поверили?
– Потому что мать все подтвердила. Но главное… Если бы вы видели, как она об этом рассказывала. Мне пришлось буквально вытягивать из нее каждое слово, и такого горя, такой скорби я у нее никогда не видела… даже после смерти отца.
Он уставился на нее немигающим взглядом, и Саманта поняла, что надо объяснить.
– Человека, которого я привыкла считать своим отцом. Мать вышла за него замуж после того, как… – Саманта вдруг заметила, что машинально комкает салфетку, и поспешно положила ее на стол.
– После того, как бросила отца и меня, – угрюмо закончил Ник. – Вы это хотели сказать? Честно говоря, моя версия привлекательнее.
– Какая «ваша версия»?
– То, что рассказывали мне. Что мои мать и сестра погибли в автокатастрофе.
Сэм закусила губу Жесткие, даже жестокие слова – но она его понимала. Трудно даже представить, что чувствует человек, внезапно узнавший, что мать, которую он потерял ребенком, не умерла, как он все это время думал, а попросту бросила его и ушла, не оглядываясь.
– Простите, – неловко пробормотала она.
– Вам-то за что извиняться? Вы здесь ни при чем. Если, конечно, все это правда.
Саманта не нашла что ответить.
– И что же она вам рассказала? – бесстрастно поинтересовался он.
– Что у меня был брат-близнец, что она была замужем за Полом Мерриттой и вынуждена была бежать, чтобы спасти… – Она остановилась.
– Чтобы спасти вас? – Ник холодно усмехнулся. – Что ж, теперь мы знаем, кого из своих детей она любила сильнее. Если, конечно, все это правда.
Опять это «если»! Но Саманта его не винила. Она молча достала из сумочки фотоснимки и свидетельство о рождении, положила на стол и подтолкнула к нему.
Ник внимательно просмотрел все бумаги: лицо его осталось непроницаемым.
– Мне этого недостаточно, – заявил он. – Я поверю, только когда увижу результаты генетического теста.
Лицо его – красивое, чеканное, словно лицо полководца на старинной монете – застыло, как маска; губы сурово сжались, глаза отпугивали ледяным холодом. Саманта догадывалась, что он сейчас чувствует. Она сама так и не привыкла к тому, что у нее есть брат, что ее мать была замужем за гангстером, а ему только предстоит свыкнуться с мыслью, что мать бросила его во младенчестве.
– Не думаю, что у матери был выбор, кого взять с собой, – проговорила она, желая хоть немного смягчить его невидимую, но ясно ощущаемую боль. – Если бы она могла спасти обоих, то, конечно…
– Я договорюсь о проведении теста, – перебил он ее. – Завтрашнее утро вас устроит?
– Конечно, – ответила она. – Мне тоже нужно подтверждение. За этим я сюда и приехала.
На самом деле она уже получила подтверждение, которого так желала. Но тот путь, который она проделала, Нику только предстоит.
Саманта потянулась за документами, но Ник накрыл их рукой.
– Я хотел бы оставить их у себя. На какое-то время. «Хочет сделать копии», – поняла Саманта. Что ж, сама она первым делом скопировала все бумаги. Как видно, осторожность у них – черта семейная.
У столика появился официант. Саманта заказала рыбу, Ник – бифштекс. С уверенностью, до которой ей самой было далеко, он выбрал бутылку вина – как подозревала Саманта, очень дорогого.
– Что же дальше? – спросила она.
– Понятия не имею, – холодно ответил Ник, пододвигая к себе бумаги. – Зачем вы приехали? Вы знаете, кто такой мой отец?
– Читала о нем кое-что в Интернете. Статьи в бостонских газетах. – Она смело встретила его взгляд. – Я уже сказала вам, зачем приехала. Чтобы узнать правду. Чтобы увидеть вас. С самого детства меня преследовало смутное чувство потери, и теперь я хочу знать, что именно я потеряла.
В его непроницаемых глазах блеснуло какое-то чувство – блеснуло и тут же погасло. Саманта не стала спрашивать, чувствует ли он то же самое: Ник пока был явно не готов отвечать на такие интимные вопросы.
– Он действительно гангстер? – спросила она вместо этого. – Крестный отец… Не знаю, как это называется.
– Так пишут в газетах, – чуть приподняв бровь, ответил Ник. – И федералы думают так же.
– Я не всегда верю всему, что пишут в газетах.
– Очень разумно с вашей стороны. – Он бросил на нее еще один долгий взгляд. – И все же трудно поверить, что вы приехали сюда без всякого… без всяких мыслей о возможном наследстве.
– Я не богата, мистер Меррит, – с достоинством ответила Саманта, – но и не бедна. У меня собственное дело, которое я люблю. И чужие деньги мне не нужны, тем более – грязные деньги. Я их не возьму, даже если предложат.
– Значит, вы в нашей семье белая ворона, – усмехнулся он.
– А кто еще может претендовать на наследство?
– Двое дядюшек, тетушка, кузены и мой сводный брат.
Саманта уставилась на него во все глаза. Господи, еще один брат?!
– Сводный? – пробормотала она.
– Джордж. Впрочем, сам он предпочитает имя Джордже. Сын любовницы моего отца. Я никогда не понимал, почему он на ней не женится. Теперь думаю: может быть, не хотел оказаться в тюрьме за двоеженство? – По губам его скользнула загадочная усмешка. – Если отец знал, что его жена жива, он мог опасаться, что она вдруг объявится. И у него будут неприятности. Федералы любят такие фокусы. Ни за что серьезное привлечь не могут – так упекут за решетку за какую-нибудь ерунду, вроде невыплаты налогов или езды на красный свет, а уж двоеженство – такой подарок для них!
Если отец знал, что его жена жива… Не «моя мать» – «его жена». Однако Ник впервые признал, что вся эта история может быть правдой.
Сэм прикрыла глаза. Почему-то ей казалось, что мать разведена с Полом Мерриттой. Но если нет…
Снова бросив взгляд на Ника, она заметила, что он не сводит с нее пристальных темных глаз. Лицо его было все таким же холодным и непроницаемым. Ну почему у нее не получается так же скрывать свои чувства? Впрочем, едва ли Ник сейчас испытывает такое же потрясение. Он-то ведь не знает Пэтси Кэрролл – добропорядочную гражданку, безупречную жену и мать, известную в Горячих Ключах своими строгими правилами и уважением к закону…
– Джордж? Его имя я в газетах не встречала, – сменила тему Саманта.
– Он носит фамилию матери. О неприкосновенности его частной жизни отец позаботился. Не то что о моей.
– Вы часто с ним видитесь?
– С отцом? Не чаще, чем считаю необходимым.
– Я обещала прийти к нему завтра. Может быть, пойдем вместе?
Он удивленно взглянул на нее.
– Разве вас не Томми привезет?
– Я сказала ему, что приду сама. Хочу иметь возможность уйти, когда пожелаю.
В его непроницаемых глазах на миг мелькнуло восхищение.
– На такси поедете?
– Пока не знаю. Может быть, арендую машину…
– Где вы остановились? – спросил он вдруг.
Сэм не ответила, и он добавил:
– Или это секрет?
Так оно и было. В том числе и для нее самой – Сэм так и не знала ни названия, ни адреса отеля, где остались ее вещи.
– Так вы пойдете со мной? – повторила она.
– Отцу это не понравится. Вы его не знаете, он не терпит, когда что-нибудь решают за него.
Саманта пожала плечами.
– Я тоже привыкла все решать сама. Он оплатил мне билет на самолет, но я отказалась. Заплатила за себя сама и вылетела тогда, когда мне, а не ему, было удобно.
– Очко в вашу пользу, – заметил Меррит, подняв бокал.
Сарказм? Одобрение? Трудно сказать, чего она ожидала, – но только не этой холодной отстраненности. Ник вел себя как посторонний наблюдатель. Однако по едва уловимому напряжению в его позе, по тому, как порой дергался мускул на щеке, Саманта догадывалась: он чувствует гораздо больше, чем хочет выказать.
Сэм сжала руки под столом. Черт бы побрал этот его самоконтроль! Ей нужны чувства – любые, пусть гнев, пусть неприязнь, только не этот ледяной холод! Почему он ей не доверяет? Зачем отталкивает?
Не следовало ей сюда приезжать. Все это ошибка. Ужасная ошибка. Тридцать четыре года они ничего не знали друг о друге: разумеется, они – чужие друг другу люди.
И все же Сэм ждала чего-то.
Чего? Она и сама не знала.
– Вы служили в армии? – поинтересовалась она как можно более непринужденным тоном.
– Вижу, вы и обо мне кое-что разузнали, – сухо усмехнулся Ник.
– Все, что смогла найти, – честно ответила она.
– И не боитесь?
– А что, следует?
– Хотите знать мое мнение? Что ж, я скажу, что вам следует делать. Собрать вещички и как можно скорее бежать назад, в Колорадо.
– Это не ответ.
Он пожал плечами:
– Меня бояться незачем. Вот «семья» – другое дело.
Эти слова он произнес совершенно спокойно, и Сэм не поняла, что это – предупреждение, угроза или просто констатация факта.
– Расскажите мне о Поле Мерритте, – попросила она, решив повременить с опасными расспросами.
– Он вас очарует с первого взгляда. Несмотря на то, что стар, очень болен и находится под следствием. – Помолчав, Ник добавил: – Имейте в виду: как только вы ступите на порог его дома, сразу попадете в число подозреваемых.
– Что вы хотите сказать?
– Фэбээровцы перевернут вашу жизнь вверх дном. Вцепятся в вас, словно гончие в затравленного зверя, и уже не оставят в покое.
– Как случилось с вами?
Он горько рассмеялся.
– Послушайте моего совета: не проверяйте это на собственном опыте. Садитесь на следующий рейс в Денвер и возвращайтесь… откуда вы там прибыли.
– Из Горячих Ключей, – подсказала она.
– Ну, и зачем вы мне это сказали? – усмехнулся он.
– А почему бы и не сказать? Это не тайна. Ваш отец уже знает, где я живу, и те двое, что ко мне приезжали, – тоже.
– Если вас угораздило родиться в семье Мерритта, учитесь держать язык за зубами.
– Даже с другим Мерриттой? – попыталась улыбнуться Саманта.
Только сейчас до нее начали доходить предупреждения Ника. «Попадете в число подозреваемых…», «Фэбээровцы перевернут вашу жизнь вверх дном…» Саманта и прежде догадывалась, что огласка может повредить ее бизнесу, но такое ей и в голову не приходило…
– Что, начинаете понимать? – заметил Ник, не сводивший с нее глаз.
Саманта скомкала в кулаке салфетку и швырнула на стол. Как же она устала взвешивать каждое свое слово, контролировать каждое движение, следить за каждым проявлением эмоций в себе и в окружающих!
– Те двое, что явились ко мне в галерею, о моих чувствах не заботились. Они вывалили на меня эту новость и не поскупились на едва завуалированные угрозы – на случай, если я стану им противоречить. Потом кто-то вломился ко мне в дом, ударил меня по голове и скрылся. – Сэм с трудом перевела дыхание. – Уже здесь, в аэропорту, меня преследовали какие-то люди. Я зарегистрировалась в отеле под чужим именем. Сегодня с самого утра брожу по городу, высматривая бандитов, убийц или уж не знаю, кого еще, кто может на меня напасть. Моя жизнь уже перевернулась вверх дном, понимаете? – Она пригвоздила его к месту свирепым взглядом. – Я приехала, чтобы увидеть брата! И еще – чтобы объяснить мистеру Мерритте, что не собираюсь плясать под его дудку!
– Вас преследовали в аэропорту? – удивленно переспросил Ник. – Что за люди? Опишите их.
– Сначала я заметила одного. Он стоял у терминала, как будто ожидал прибывающего самолета. Внимательно рассматривал пассажиров. Я заметила, что он обратил особое внимание на меня. Потом последовал за мной в багажное отделение, и тут появились двое других…
– Этот первый – как он выглядел? – прервал ее Николас.
– Высокий, худощавый. Светловолосый.
– Глаза зеленые?
Она кивнула.
– Вы его знаете?
– Обернитесь.
Саманта обернулась – и встретилась взглядом с зелеными глазами таинственного незнакомца.
Все в том же мятом сером костюме, он сидел за стойкой бара. Увидев, что она его заметила, он коротко улыбнулся и приветственно поднял бокал.
С трудом оторвав от него взгляд, Саманта повернулась к Нику.
– Он вошел через несколько минут после нас, – объяснил тот. – Должно быть, следил за мной. Или за вами.
– Кто он такой?
– Ублюдок, – коротко ответил Ник. – Настоящий ублюдок.
В первый раз за их встречу он выказал какие-то чувства – и от ненависти, которая звучала в его голосе, у Саманты мороз пробежал по коже.
– Что ему от меня нужно?
Ник горько усмехнулся:
– Поздравляю, вы на крючке у ФБР. Этого человека зовут Маклин, он федерал. Вот уже пять лет гоняется за семьей Мерритта. Много раз пытался уничтожить мое дело. И с вами постарается сделать то же самое. Держитесь от него подальше.
– Но я думала… – пробормотала Саманта, поражаясь охватившему ее чувству острого, болезненного разочарования. – Он же спас мне жизнь! Те люди… он задержал их и дал мне убежать…
– Возможно, это был просто спектакль, – сухо заметил Ник. – Одна из его игр. Мы с отцом не слишком-то близки, но одно могу вам сказать точно: раз уж вы приехали сюда, его люди вас не тронут. И люди из других «семей» – тоже. У них свой кодекс чести. И его никто не осмелится нарушить.
– А тот грабитель, что забрался ко мне в дом? Ограбление в его кодекс чести не входит? – саркастически заметила Саманта.
– Я не знаю, кто это был. Я в дела отца никогда не лез и теперь не собираюсь. И вы, если у вас есть хоть капля разума, тоже не станете совать нос куда не следует.
Сэм с трудом подавила в себе желание обернуться. Фэбээровец с зелеными глазами не шел из ее мыслей.
И вдруг тот, о ком она думала, сам оказался у их столика.
– Представь меня даме, Меррит, – обратился он к Нику.
– Иди к черту.
От фэбээровца исходила та же завораживающая, бьющая через край энергия, что и вчера ночью. Однако теперь в его зеленых глазах, устремленных на Ника, читалась откровенная ненависть.
– Меня зовут Нейтан Маклин, – заговорил он неожиданно мягко, повернувшись к Саманте и протянув ей руку. – Сожалею, что прошлой ночью не успел представиться.
Саманта пожала его руку – и вздрогнула. Ее как будто пронизало током. В глазах Нейтана мелькнуло удивление. Неужели и он это почувствовал?
– Тебя сюда не звали! – с угрозой в голосе произнес Ник. – Знаешь, что бывает за приставание к людям в общественных местах?
– Не слышал, чтобы леди попросила меня уйти.
Казалось, сам воздух накалился от неприкрытой вражды между двумя мужчинами. Сэм поняла: если она не примет сторону брата – может потерять его навсегда.
– Пожалуйста, уходите, – сухо сказала она.
– Вы напрасно отказываетесь выслушать меня. Мы могли бы вас защитить.
– Мне не нужна защита.
– Вот как? – Он перевел взгляд на Ника. – А как насчет тех двоих, что гнались за вами в аэропорту?
– Хватит! – прервал его Ник. – Побереги свои грязные приемы для других, Маклин. Например, для моих партнеров, которых ты запугиваешь, бездоказательно уверяя, что они сотрудничают с гангстером.
– О да, конечно, ты не гангстер – всего лишь отмываешь деньги своего папаши! – отозвался Маклин. Снова повернувшись к Саманте, он протянул ей визитную карточку. – Никаких грязных приемов, мисс Кэрролл. Все было всерьез. И один из тех парней, что шли за вами следом, – наемный убийца. Так что, если надумаете…
Пораженная неприкрытой злобой, которую питали друг к другу эти двое, Саманта едва воспринимала его слова. Маклин положил карточку на стол рядом с ней.
– Вы, мисс Кэрролл, попали в дурное общество. Как только сами это поймете – звоните, не раздумывая.
С этими словами он развернулся и зашагал к бару. Ник проводил его взглядом. Лицо его было по-прежнему бесстрастно, но глаза сверкали яростью.
– Прошу прощения, – произнес он. – Я вас предупреждал.
Саманта почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Она никогда в жизни не нарушала законов и привыкла с уважением относиться к хранителям правопорядка. В Горячих Ключах у нее даже были друзья среди местных полицейских…
Кажется, только теперь она по-настоящему осознала, как непоправимо изменилась ее жизнь. Читать о мафии в газетах – одно дело, и совсем другое – знать, что главарь мафии – твой отец. А агент ФБР – один из тех, кого она привыкла считать героями, – твой противник.
– Ему нельзя доверять, – проговорил ее брат. – Он на все готов, чтобы уничтожить «семью».
– Почему?
– Черт его знает. Но он преследует нас с таким рвением, словно для него это вопрос жизни и смерти.
– Откуда вы знаете?
– У «семьи» в ФБР свои источники информации.
– Я не это имела в виду. Откуда вы знаете, если не участвуете в… в делах «семьи»? – понизив голос, спросила Саманта.
– Я вырос в «семье». Отец готовил из меня своего наследника. И сейчас я время от времени бываю у него в доме и слышу разговоры.
Саманта молчала, подавленная всем происшедшим. Вся ее жизнь перевернулась вверх тормашками: агент ФБР утверждает, что встреча с отцом грозит ей бедой, брат уверяет, что этот агент ослеплен ненавистью и замышляет против нее зло… Кому верить?
– Держитесь от него подальше, – повторил Ник Меррит.
– Хотите меня запугать? – с вызовом спросила Саманта.
– Не думаю, что вас легко запугать. Похоже, я вас недооценил. Вы, пожалуй, еще заставите федералов побегать.
Холодность, раздражение, сухая ирония… А чего ты ждала, Саманта? Что он раскроет тебе объятия?
Наемный убийца… Этим словам агента она почему-то поверила сразу, хотя, видит бог, предпочла бы не верить. Страшно сознавать, что кто-то заплатил за твою смерть. Это означает безумную ненависть – или холодный расчет.
Саманта тряхнула головой, стараясь отделаться от странного чувства, которое вызвал фэбээровец. Загадочное ощущение близости, мурашки по спине от его прикосновения… Господи, кому же верить?
Нет, если нужно выбирать между братом и незнакомцем – она выберет брата.
– Так вы мне не ответили. Пойдете со мной к… к мистеру Мерритте
– А если я не соглашусь, вы повернетесь и улетите домой?
– Нет.
– Значит, твердо решили открыть ящик Пандоры?
– И выпустить все зло, которое там прячется, – вы это имеете в виду?
– Зло уже на свободе, – мрачно ответил он.
– Зло – это ваш отец?
Несколько секунд Ник молчал, задумчиво вертя в руках бокал вина.
– Сами решите, – ответил он наконец. – Если храбрости хватит.
Еще одно предупреждение… С каждой минутой Саманту охватывало все более острое разочарование. Она ожидала недоверия, гнева, растерянности – чего угодно, только не этого ледяного бесстрастия!
И еще этот агент Маклин с его предостережениями… Саманте очень хотелось обернуться, чтобы посмотреть, не ушел ли он, но она понимала, что этого лучше не делать.
Ник, должно быть, прочел ее мысли: глаза его блеснули иронической усмешкой.
– Только что ушел, – произнес он. – Должно быть, ждет снаружи, чтобы проследить за вами. Или за мной.
Усталость в его голосе подсказала Саманте, что он говорит правду. Так и есть: она попала «в число подозреваемых».
Ник ее предупредил. Как до этого предупреждала мать, но Сэм ее не послушала. Сама, по собственной воле она оставила солнечную поляну, на которой прожила всю жизнь, и вступила в сумеречный мир двусмысленностей, скрытых угроз и колеблющихся теней…
