Текст книги "Танцующие тени"

Автор книги: Патриция Поттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

33

Известие о перестрелке в Чикаго и аресте Анны Мерритты разлетелось по всем средствам массовой информации. Бостонские газеты посвятили этому происшествию первые полосы; имена Пэтси Кэрролл и Саманты, а также история клана Мерритта во всех ее неприглядных подробностях появились в национальных новостях.

Сэм старалась не думать о том, во что превратится после такой «рекламы» ее бизнес и сама ее жизнь. Разумеется, вернуться к прежнему безмятежному существованию ей не удастся. Но она жива – вот что главное. И назло судьбе намерена и дальше оставаться живой.

Да, пережитый кошмар навеки изменил ее жизнь – но и подарил встречу с поразителным человеком, который всего за несколько дней стал ей очень близким и дорогим. Даже если их отношения с Нейтом не будут иметь продолжения, благодарное воспоминание о нем Саманта навсегда сохранит в своем сердце.

Ей не хотелось думать о будущем, ибо ничего хорошего будущее ей не сулило. Нейт – агент ФБР до мозга костей, как бы он сам это не отрицал. А она теперь «прославилась» на всю страну как дочь знаменитого гангстера. Едва ли из их союза выйдет что-нибудь путное.

После того, как ее мать ответила на вопросы полиции, она исчезла вместе с Саймоном. Нейт объяснил Саманте, что это необходимая мера предосторожности: не стоит раскрывать все карты, пока они не знают, можно ли доверять бостонским федеральным агентам. И Сэм с грустью согласилась – в этом деле еще оставалось слишком много загадок.

Приехав в Бостон, Саманта и Нейт отправились прямиком в городской отдел ФБР. Шеф Нейта сразу взял неверный тон: он попытался заговорить с Самантой покровительственно, с этакой «отеческой» лаской в голосе, словно с несмышленым ребенком. Сэм в ответ смерила его убийственным взглядом: она терпеть не могла мужчин, которые обращаются с женщинами, как с низшими существами.

– Прошу прощения, агент Баркер, но я не стану разговаривать ни с кем, кроме начальника отдела, – холодно заявила она, сама удивляясь своей решительности. – Нейт говорил мне, что его зовут Ричард Вудворд.

Баркер бросил сердитый взгляд на Нейта и приказал секретарше проводить Саманту в кабинет Вудворда.

Через несколько секунд они уже стояли перед начальником отдела.

– Нейт, – проговорил Вудворд, пожимая агенту руку, – я слышал, отпуск у тебя выдался не из легких!

Нейт пожал плечами:

– Мистер Вудворд, это Саманта Кэрролл. Она не хочет говорить ни с кем, кроме вас.

Вудворд поднял брови.

– Вот как? А ты тут, разумеется, ни при чем?

– Он ни при чем, – твердо ответила Саманта.

Вудворд смерил ее долгим внимательным взглядом, затем широко улыбнулся:

– Много слышал о вас, а теперь и сам вижу, что вы смелая женщина! Что ж, пойдемте со мной.

Саманта вздохнула с облегчением: Вудворд совсем не походил на Баркера.

Как только Вудворд предложил им сесть, Нейт начал без предисловий:

– Для начала прослушайте эту пленку.

Вместе они прослушали запись разговора Ника Меррита с судьей Макгайром, параллельно Нейт давал свои пояснения. Затем он сообщил, что они подозревают утечку информации в ФБР.

– Киллер в Чикаго утверждает, что всего их было четверо, – добавил он. – Собственно, заговорил он от злости на Анну: она его обманула, сказав, что в доме будут только две женщины. Для этих людей, – горько добавил он, – ложь – преступление, а убийство невинных женщин – пустяк, не стоящий внимания! Так или иначе Анна обвинена в попытке убийства и теперь надолго выйдет из игры. Однако судья остается на свободе – и представляет опасность.

Вудворд выслушал его с интересом, однако не удержался от скептического замечания:

– Все это похоже на низкопробный триллер. Не понимаю, почему Макгайр так хочет заполучить этот револьвер. И раз уж он приехал в Чикаго, почему не попытался с вами встретиться?

– Думаю, он собирался, но почему-то передумал, – ответил Нейт. – Возможно, информатор из ФБР сообщил ему, что Анна послала за нами целую команду убийц. И, должно быть, судья решил отступить в тень и предоставить семье Мерритта решить его проблему.

– И все же – почему он так боится этого револьвера? Ведь у нас нет тела, значит, нет возможности исследовать пули и сопоставить их с оружием, принадлежавшим Макгайру.

Нейт покачал головой.

– Этого я пока не понимаю. Очевидно, тело где-то спрятали. Возможно, именно об этом Мерритта хотел рассказать Саманте. Может быть, считал, что эти сведения обеспечат ей безопасность. Остается только надеяться, что он оставил какие-то письменные указания.

– Будем надеяться, – вздохнул Вудворд, – потому что уличить Макгайра по одной записи разговора нам не удастся. Пленка – не доказательство. Этой записи достаточно, чтобы не допустить Макгайра в Федеральную комиссию, но недостаточно, чтобы вынести ему приговор.

– У нас есть свидетельница убийства – Пэтси Кэрролл, – напомнил ему Нейт.

– Ты сам знаешь, что ее свидетельство немногого стоит, – нахмурился Вудворд. – Защита тут же сделает из нее обиженную жену, готовую на все, чтобы отомстить семейству мужа. Но, может быть, у тебя есть что-то еще? Я внимательно слушаю.

– Больше ничего, – со вздохом признался Нейт. – И все же… Пол Мерритта не просто так вызвал Саманту в Бостон. Он хотел с ней встретиться ради какой-то цели. Возможно, Анна что-то знает. Она ведь каким-то образом узнала, что мы в Чикаго, – подозреваю, что от судьи. А может, от Виктора или от своего информатора в ФБР. Едва ли судья стал бы рисковать, связываясь с ней лично, но вполне мог «слить» информацию через кого-то другого. Если так, возможно, она сможет нам помочь – например, в обмен на смягчение приговора.

– Если не побоится выступить против федерального судьи, – заметил Вудворд. – И все же нам понадобятся чертовски весомые улики, чтобы засадить за решетку судью – особенно судью с такой репутацией, как у Макгайра.

Нейт кивнул.

– Надеюсь, нам поможет завещание Пола Мерритты. Если наследниками станут Саманта или Николас, мы получим доступ ко всем бумагам покойного.

– Ты говоришь о Николасе Меррите? – Вудворд удивленно поднял брови.

Нейт взглянул на Саманту, затем перевел взгляд на своего шефа.

– Да, – твердо ответил он. – Ник Меррит на нашей стороне.

– Выходит, ты изменил свое мнение?

– Он сам рассказал нам о Макгайре, – ответил Нейт, – и его информация совпала с тем, что мы выяснили сами. Так что я ему верю.

Вудворд помолчал, переводя взгляд с Нейта на Сэм и обратно.

– Что ж, подождем завещания, а пока наведем подробные справки о молодости судьи Макгайра. И еще, мисс Кэрролл, мне хотелось бы поговорить с вашей матерью.

Это был козырной туз Сэм и Нейта: о том, что Пэтси

Кэрролл вместе с Саймоном прячется в маленьком городке в Пенсильвании, не знал никто, кроме них двоих.

– Она приедет и даст показания, если вы вернете на службу мистера Маклина, – отчеканила Сэм.

Вудворд отпил кофе из стоящей на столе кружки и покачал головой.

– Не знаю, не знаю, – прогудел он. – Агент Баркер на него очень жалуется…

– Если вы не позволите ему вернуться к работе, то не увидите ни револьвера, ни моей матери. Она успешно пряталась тридцать лет – сможет прятаться и дальше.

– Вы с матерью – свидетели преступления, – заметил Вудворд. – Если мы не доберемся до вашей матери, то всегда сможем задержать вас.

– Тогда вы не получите револьвера. Я не доверяю никому, кроме Нейтана Маклина.

Вудворд нахмурился, затем пожал плечами и повернулся к Нейту:

– Ладно, будь по-вашему. Но учти: еще одна жалоба – и ты уйдешь из Бюро!

– У нас к вам еще одна просьба, – добавил Нейт. – Как я уже сказал, мы подозреваем утечку информации. Нам хотелось бы, чтобы местонахождение Саманты оставалось тайной для всех, кроме меня, вас и тех агентов, которых я сам выберу.

Вудворд сердито пошевелил мохнатыми бровями, робкого человека его гримаса, пожалуй, могла бы напугать – но Нейт был не робкого десятка.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Выбери двоих надежных людей и проследи, чтобы они не спускали с нее глаз ни днем, ни ночью. Так когда я увижу Пэтси Кэрролл?

– Как только мы обнаружим информатора, – твердо сказал Нейт.

Вудворд смерил его сердитым взглядом.

– Ты что же, думаешь, я сам в этом не заинтересован? Речь идет об убийстве федерального агента. Пусть это произошло много лет назад, но мы не успокоимся, пока не раскроем это дело!

– Я тоже, – просто ответил Нейт. – Как насчет Баркера?

Несколько секунд Вудворд молчал, уставившись в стол, затем тяжело вздохнул.

– Надеюсь, что ты ошибаешься. Очень надеюсь. Но на всякий случай я отстраню его от источников информации.

После заупокойной мессы и похорон родные и близкие Пола Мерритты столпились в офисе его адвоката.

Сэм молча смотрела, как родственники рассаживаются на стулья, готовясь выслушать последнюю волю покойного. Ее матери здесь не было – Пэтси объявила, что не хочет видеть Виктора и прочих, по чьей вине ее жизнь превратилась в кошмар.

Отстраненно вглядываясь в лица родных, Саманта спрашивала себя, нет ли среди них убийцы. Анна после ареста так и не заговорила. Что, если, кроме нее и судьи Макгайра, в заговоре участвовал кто-то еще?

Все Мерритты держались так, словно не замечали Саманту – они по-прежнему не хотели признавать в ней родственницу. Один Ник, сидящий в углу, одарил ее дружеской и сочувственной улыбкой. Нейт стоял у дверей – присутствовать при чтении завещания ему разрешили по просьбе Саманты. К ее удивлению, эта просьба была подкреплена настоятельным требованием Ника. Присутствие Нейта не улучшало атмосферы в комнате: от одного его вида Виктор Мерритта и другие буквально исходили молчаливой злобой.

В ожидании адвоката Сэм размышляла о похоронах, на которых только что присутствовала. Слава богу, рядом с ней были Ник и Нейт – иначе один бог знает, как бы она выдержала мрачную заупокойную службу и неприкрытую злобу родственников. Сев в стороне от остальных, она мысленно молилась о многогрешной душе Пола, жалея о том, что так и не узнала этого человека – властного, порочного, безжалостного, но все же человека, который когда-то любил ее мать, а потом защищал ее, рискуя жизнью…

На лицах всех собравшихся в кабинете адвоката отражались одни и те же чувства: надежда, волнение и страх. Виктор и Рич, их жены, Роза, Джордж, Регги, еще несколько незнакомых ей людей – все надеялись урвать кусок от империи Мерритты.

Виктор, тяжело сгорбившийся в кресле, казалось, постарел на несколько лет. Он находился под подозрением в двух преступлениях – соучастии в убийстве федерального агента тридцать четыре года назад, а также инсценировке автокатастрофы, с помощью которой Мерритты скрыли побег Трейси. Виктор отказался пройти проверку на детекторе лжи, но ни у кого не оставалось сомнения, что он участвовал в обоих преступлениях – или, по крайней мере, о них знал. И сам он, судя по всему, понимал, что теперь ФБР от него не отстанет.

Джордж, сидевший рядом, вертелся на стуле и облизывал губы от волнения. Он пока не был ни в чем обвинен, но можно было не сомневаться: если ФБР всерьез займется кланом Мерритта, ему не поздоровится. Одна Саманта оставалась спокойной. Быть может, отец что-то и завещал ей – но что с того? Ей не нужны были богатства Мерритты, оплаченные слезами и кровью невинных жертв. И тем более не нужно проклятие, которое неминуемо принесут с собой эти деньги. Все, что ей нужно, – узнать, зачем Пол Мерритта вызвал ее в Бостон. Завещание было последней надеждой, последней ниточкой между Самантой и ее родным отцом. Если в завещании указано ее имя, она получит доступ ко всем документам Пола, ко всем его депозитным вкладам и банковским счетам.

И, возможно, к сведениям, означающим для нее самой – безопасность, а для кого-то другого – смертный приговор.

Адвокат, пожилой человек в очках с толстыми стеклами, довольно холодно поздоровался со всеми присутствующими. Произнеся несколько подобающих случаю слов, он отпер стальную шкатулку, стоящую на столе, и извлек оттуда пачку документов.

– Это последняя воля и завещание Пола Мерритты. Он продиктовал это завещание накануне смерти, в десять часов вечера последнего дня своей жизни, втайне от родных и домашних. Я присутствовал при этом и свидетельствую, что он находился в здравом уме и твердой памяти. Свидетелями при составлении завещания стали дворецкий Регги и повар Нортон.

Основную часть своего состояния Пол Мерритта завещал благотворительному трастовому фонду, управление которым поручил своему сыну Николасу Мерриту и дочери Николь Мерритте, известной также как Саманта Кэрролл. Мистер Мерритта предположил, что ни его сын Ник, ни дочь Саманта не захотят принимать от него деньги, и выразил надежду, что они найдут общий язык и смогут управлять фондом вместе. Эта часть завещания включает все предприятия Пола Мерритты, его дом и все банковские вклады, за исключением следующего: сыну Пола Мерритты Джорджу, его племяннице Анне, а также братьям Виктору и Ричу в течение десяти лет будет выплачиваться по сто тысяч долларов в год. Мистер Мерритта выразил надежду, что по истечении этого срока все они научатся сами себя обеспечивать.

С разных сторон послышались приглушенные восклицания.

– Он не мог так с нами поступить! – забывшись, выкрикнул во весь голос Джордж.

– Как видите, мог, – невозмутимо произнес адвокат. – И именно так и поступил. В конце завещания Пол добавляет, что хочет положить конец неприглядной истории клана Мерритта. Он заплатил за образование Джорджа и Анны и надеется, что они смогут обрести свое место в легальном и честном бизнесе.

Никто не осмелился вслух напомнить о том, что в ближайшие годы Анне предстоит «обрести свое место» в федеральной тюрьме.

Помолчав, адвокат продолжал:

– В своем завещании Пол Мерритта указывает, что «наследство» Мерриттов погубило его жизнь и едва не погубило жизнь его сына. Он хочет, чтобы империя Мерриттов прекратила свое существование. Тот из вас, кто попытается противиться этому решению, потеряет право на свою долю наследства.

Затем адвокат извлек из шкатулки два запечатанных конверта и передал их Саманте.

– Это для вас и вашей матери.

Саманта огляделась вокруг. Все в комнате, казалось, затаили дыхание – кроме Ника: на его лице не отражалось ни малейшего удивления.

Так, значит, он все знал!

– Я прочту письмо позже, когда останусь одна, – твердо сказала Саманта.

Один за другим родственники стали покидать кабинет. На лицах их отражались злость, раздражение и растерянность; очевидно, ничего подобного они не ожидали.

Когда рядом с Самантой не осталось никого, кроме Нейта, Ника и адвоката, она дрожащими руками вскрыла свой конверт. На пол упала какая-то дорожная карта, Нейт нагнулся и поднял ее.

Саманта начала читать письмо.

Николь!

Надеюсь, я успею все рассказать тебе сам; но если нет…

Я любил твою мать. И любил тебя. Пожалуйста, помни об этом.

Моя беда в том, что я был слишком слаб и не мог сопротивляться отцу. Как ни старался, он всегда одерживал надо мной верх. Одно из самых страшных моих преступлений – убийство федерального агента.

Хотя я не убивал его, а лишь присутствовал при убийстве. Отец приказал мне нажать на курок, но я так и не смог выстрелить. Тогда полицейский по имени Терренс Макгайр взял у меня оружие и выстрелил сам. Отец сохранил револьвер как свидетельство против меня и Макгайра: на нем остались отпечатки наших пальцев. Впрочем, меня опасаться ему было незачем: что-то умерло во мне в тот день, и все стало мне безразлично.

Потом твоя мать сбежала. Отец был в ярости и хотел убить ее, с огромным трудом я его отговорил, пообещав, что она будет молчать и что Николас останется с нами. Иного способа ее спасти я не видел.

Трейси забрала с собой револьвер, однако сам по себе он ничего не стоил. Но мой отец знал, где спрятано тело. Знал об этом и я. А Макгайру отец дал понять, что, если он что-то предпримет, обо всем узнает полиция. Только поэтому Макгайр не пытался вас разыскивать, хотя и догадывался, что ваша гибель в автокатастрофе – фальшивка. Но теперь он получил должность федерального судьи и намерен взобраться еще выше. У него появились большие средства и большая власть. Меня он больше не боится. Вот почему я вызвал тебя сюда. Мне нужно было знать, хватит ли у тебя духу встретиться со смертельной опасностью, сможешь ли ты разоблачить убийцу. Теперь знаю: сможешь.

Надеюсь, Ник тебе поможет. Еще надеюсь, что совместная работа в благотворительном фонде позволит вам сблизиться и узнать друг друга так, как должны знать друг друга брат и сестра.

Я не сожалею о том, что сделал тридцать четыре года назад. У меня не было выбора. Жалею об одном: что, когда ты росла, меня не было рядом. Ты выросла прекрасным человеком, сильным, честным и бесстрашным. Я горжусь тобой, Саманта. И тобой, и Ником.

Твой отец Пол Мерритта.

Сэм почувствовала, как на глазах у нее вскипают слезы.

Кто-то положил ей руку на плечо. Она обернулась – рядом стоял Ник, губы его были плотно сжаты, лицо, как обычно, непроницаемо. Но теперь это напускное безразличие не обманывало Саманту. Молча она передала ему письмо – и по тому, как задергался мускул у него на щеке, догадалась, что последний абзац тронул его не меньше, чем ее саму.

Затем Сэм передала письмо Нейтану. Он прочитал его, не выказывая никаких чувств, затем спокойно изучил приложенную к письму карту. Саманта заглянула ему через плечо и увидела, что одно место помечено крестиком. Очевидно, там и было зарыто тело убитого агента. Если им повезет, эксперты установят, что пуля, поразившая агента, выпущена из револьвера Терренса Макгайра.

Наконец Нейт поднялся и протянул ей руку.

– Пойдем.

– Все кончено, – со вздохом произнесла Саманта.

– Не совсем. Будет еще арест и суд.

– И журналисты, верно? – Она покосилась на Ника.

– Верно, – бесстрастно ответил Ник. – Я – то к этому привык, но тебе придется трудно. – Он повернулся к Нейту: – Возвращайся к себе в контору, а я отвезу Саманту в отель кружной дорогой. Чтобы журналисты не пронюхали, где она остановилась.

Поколебавшись долю секунды, Нейт кивнул – и Сэм вздохнула с облегчением. Наконец-то ее возлюбленный начал доверять ее брату!

Нейт и Грей в сопровождении еще четырех агентов вошли в кабинет судьи Макгайра. Секретарь попытался протестовать, но замолчал, как только они предъявили свои удостоверения.

Отдел проработал всю ночь напролет. Агенты нашли тело погибшего и извлекли сразившую его пулю. Нейт связался с Пэтси Кэрролл, она приехала в Бостон и привезла с собой револьвер, который все эти годы хранился в депозитном сейфе одного из чикагских банков. Эксперты установили, что пули совпадают.

Кроме того, по фотографии тридцатилетней давности Пэтси опознала Макгайра. А агенты ФБР, изучив его банковские счета, обнаружили несколько солидных вкладов непонятного происхождения.

Вудворд объявил, что для ареста этого больше чем достаточно.

Взяв с собой небольшой отряд, Нейт и Грей направились в офис судьи. Баркера с ними не было. Проверка телефонов показала, что в последние пять дней Баркер и судья Макгайр непрерывно обменивались звонками. Баркер признался, что делился с Макгайром информацией, которую утаивал от непосредственного начальства; эта утечка едва не привела к гибели одного из агентов, а также одного гражданского лица. Однако, судя по всему, Баркер и не подозревал о криминальных связях Макгайра; он оказывал ему «услуги» из понятного для любого фэбээровца желания поддержать хорошие отношения с судьей. Поэтому Баркеру не предъявили обвинения, однако было очевидно, что после служебного расследования ему придется уйти из ФБР.

Макгайр поднялся им навстречу.

– Чем могу служить?

– Повернитесь, пожалуйста, и скрестите руки за спиной, – спокойно ответил Нейтан.

Судья изумленно вздернул кустистые темные брови:

– Что это, шутка? Глупая шутка, должен вам заметить!

– У меня ордер на арест Терренса Макгайра по обвинению в убийстве агента ФБР, совершенном тридцать четыре года назад. Вы имеете право хранить молчание…

– Я знаю свои права, агент Маклин! – гневно прервал его судья. – И еще знаю, что после этой выходки вы потеряете работу!

Нейт пожал плечами:

– Что ж, если так, вам беспокоиться не о чем. Повернитесь и скрестите руки.

– Послушайте, зачем надевать на меня наручники? – запротестовал судья. – Сейчас я позвоню своему адвокату, и мы все уладим…

– Извините, сэр. Такова обычная процедура.

– Вы об этом пожалеете! – негодовал судья, пока Грей Эванс застегивал на нем наручники. – После всего, что я сделал для ФБР…

– Об этом нам лучше расскажет агент Баркер, – вставил Нейт.

Судья побагровел.

– Вот увидите, я сегодня же выйду на свободу! – прорычал он.

– Посмотрим, – невозмутимо ответил Нейт.

Сэм с нетерпением ожидала возвращения Нейта. Солнце закатилось за горизонт, сгустились сумерки, наступила ночь. Но она не ложилась – знала, что заснуть все равно не сможет. Ведь сейчас решалась судьба Нейта – ради нее он рисковал работой и жизнью.

Наконец послышался условный стук. Сэм бросилась к двери, распахнула ее – и Нейт вошел в комнату. Глаза у него покраснели; чувствовалось, что он едва держится на ногах, однако лицо его сияло счастливой улыбкой.

– Он за решеткой. И, думаю, завтра же лишится места в Федеральном суде.

– А его не выпустят?

– Вряд ли. Да и ради собственной безопасности ему лучше оставаться в тюрьме. Когда бостонские копы узнают, что их герой – неподкупный судья Макгайр – все это время смеялся над ними, хуже того – что он убил их товарища… Наши ребята такого не прощают. – Он нежно погладил ее по щеке. – Все кончено, любовь моя.

Любовь?!

Сэм вдруг стало трудно дышать.

– А… а ты? – спросила она, с трудом проглотив комок в горле. – А твоя работа?

– Все в порядке, – улыбнулся он. – Еще, пожалуй, повышение получу: ведь нам с Греем удалось разоблачить коррумпированного судью, да еще и упечь за решетку члена клана Мерритта! Правда, не того, за которым я охотился все эти пять лет, – с улыбкой добавил он. – Но этому я только рад.

– Я тоже, – искренне ответила Саманта.

Она действительно очень радовалась за Нейта, хотя сердце ее переполняли противоречивые чувства. Что ждет их дальше? Он работает в Бостоне, а ее дом и дело ее жизни – в Колорадо. К тому же теперь она запятнана родством с преступниками…

Нейт ласково погладил ее по голове, пропустив сквозь пальцы прядь темных волос.

– Представь себе, наш шеф так мною доволен, что предложил мне, когда это дело будет закончено, самому выбрать дальнейшее место службы. И я выбрал Денвер.

Сердце Сэм отчаянно заколотилось. Неужели…

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что никогда с тобой не расстанусь. Если, конечно, ты не против.

– Но я… я ведь из семьи Мерритта! – прошептала она.

– Ну и что? Это ничего не значит. Ни для моих товарищей, ни для меня.

Сэм затаила дыхание, не смея поверить своему счастью, а Нейт внезапно помрачнел.

– Но сначала я должен кое-что тебе рассказать. Я говорил тебе, что моя жена умерла, но не рассказывал, как именно.

Замирая от волнения и страха, Саманта ждала продолжения.

Нейт взял ее за руку, усадил на кровать и сам сел рядом.

– Она пила, – нахмурившись, сказал он. – И говорила, что пьет из-за меня. Из-за того, что меня никогда не бывает дома – я вечно пропадаю на работе и думаю только о том, как отправить за решетку клан Мерритта. Я пытался ей помочь, но она отказывалась лечиться и напивалась все чаще. Я начал бояться приходить домой – никогда не знал, что меня там ждет. Пропадал на работе дни и ночи. И однажды случилось то, что и должно было рано или поздно случиться: она села за руль пьяной и врезалась в фонарный столб.

У Сэм замерло сердце – такая боль звучала в его голосе.

– Я должен был понять, что происходит! – простонал он. – Должен был ей помочь! Но даже ее смерть меня не отрезвила: я и в этом готов был обвинять Мерриттов и продолжал преследовать их с еще большей яростью. Если бы ко мне явился дьявол и предложил продать душу в обмен на клан Мерритта – я бы согласился, не раздумывая.

– Нельзя помочь тому, кто сам себе помочь не хочет, – мягко заметила Саманта.

– Все было бы по-другому, если бы я вовремя понял, что с ней происходит! Но я не сумел ее защитить. Ни ее, ни мать.

Только теперь Сэм по-настоящему поняла, что мучило Нейта все эти годы! Не только ненависть к Мерриттам, не только жажда мести: маленький мальчик, живущий в его душе, винил себя за то, что не смог уберечь мать.

– Ты не мог ее защитить, – дрогнувшим голосом произнесла она. – Так же, как не мог защитить и жену от самой себя. Бога ради, ты был совсем крохой!

– Когда погибла мать – да. Но жена – совсем другое дело.

– И здесь ты ничего не мог сделать, – твердо возразила ему Саманта. – Нельзя остановить человека, который сам не желает останавливаться. – Помолчав, она спросила: – До свадьбы твоя жена знала, чем ты занимаешься?

– Да. Но едва ли представляла, что значит жить с человеком моей профессии.

Он встретился с ней взглядом, словно ища в ее глазах ответ на свой непроизнесенный вопрос, – и Саманта угадала, о чем он думает.

– Обо мне можешь не беспокоиться, – улыбнулась она. – За последние несколько недель я получила исчерпывающее представление о работе федеральных агентов!

– Если хочешь, я могу уволиться.

– Не надо, – ответила она. – Это твое любимое дело. Я люблю тебя таким, какой ты есть.

– Сможешь открыть филиал «Чудес Запада» в Денвере?

– Знаешь, я уже и раньше об этом подумывала, – призналась Саманта.

В самом деле, поскольку большая часть ее бизнеса велась через Интернет, офис мог располагаться где угодно. Нейт наклонился к ней и легко поцеловал в губы.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Но уверена ли ты, что любишь меня? Что, если это просто благодарность?

– Эти два чувства перепутать сложно! – усмехнулась Саманта. – Когда Эд Грин помог мне переехать в новую квартиру, я была ему от души благодарна – но вовсе не стремилась выйти за него замуж!

– И мои недостатки тебя не пугают?

– А тебя – мои? Имей в виду, я страшно упрямая и люблю командовать.

– А я обожаю женщин, которые мной командуют!

– Вот как? Тогда – приказ номер один: предлагаю немедленно заняться любовью!

– Да ты еще и распутница! – расхохотался Нейт.

– Никогда за собой такого не замечала, но… не исключено!

– Что ж, тогда и я кое в чем признаюсь. На самом деле я просто обожаю исполнять приказы.

– Боюсь, твое начальство с этим не согласится! – рассмеялась Саманта.

– Не всякие приказы. Только твои. Вот сейчас, например…

И они, обнявшись, со смехом упали на кровать.

– Так ты выйдешь за меня замуж? – спросил Нейт между двумя поцелуями.

– И ты еще спрашиваешь! Где ваша проницательность, агент Маклин?

И губы их снова слились в поцелуе – долгом и жарком, как обещание вечной любви.