Текст книги "Дама его сердца"
Автор книги: Патриция Поттер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
14
Нил решил спуститься к общему ужину. Он слышал, как подъехала карета, видел, как величественно вышла из нее вдовствующая графиня. Леди Марджери, разумеется, уверена, что он уже уехал в Брэмур и она снова может выступать в роли чуть ли не владелицы замка. Обычно он равнодушно относился к людям, подобным Кэмпбеллам. Когда-то он таких, как они, обслуживал и даже не давал себе труда презирать их. В годы ранней молодости у него была одна цель – выжить.
Теперь, однако, он видел в них врагов Джэнет и ее детей. Как эти люди умели по капле выдавливать из них жизнь! И он тоже повинен в этом. Неужели благие намерения – лучшее оправдание предательства, чем равнодушие и даже злоба? И те и другие навлекают на людей беду.
К его удивлению, Джэнет тоже вышла к ужину. Ее глаза слегка сверкнули при виде его – она, очевидно, так же не ожидала увидеть Нила, как он ее. Обычно она, по словам Люси, ужинала вместе с детьми.
Джэнет показалась ему прекрасной. Она еще носила траур, но украсила темно-синее платье небольшим кружевным воротничком. Это было немодно, но цвет платья делал ее глаза еще ярче, и оно очень изящно облегало ее фигуру. Любопытно бы знать, почему она сегодня изменила своим привычкам?
– Марджери, – сказала Джэнет ровным тоном, – как приятно видеть, что вы вернулись. Я могу чем-нибудь украсить ваше уединенное жилище?
Марджери покраснела, и Нил подавил улыбку. Джэнет, по сути дела, только что сообщила свекрови, что ей не следует располагаться на житье в замке, а именно это, очевидно, Марджери намеревалась осуществить.
Потом Джэнет обратилась к Реджинальду:
– Я только что послала объявление в газету, что Лохэн не будет больше платить долги, которые мной не предусмотрены. Луиза привстала из-за стола, а Реджинальд крикнул:
– Но ты не можешь так поступить! Это навлечет на нас позор!
Джэнет пожала плечами.
– Ты сам виноват. Не надо было совершать траты, которые Лохэну не по средствам, – безмятежно объяснила она деверю.
– Но я вдовствующая графиня! Я имею права! – гневно обрушилась на нее Марджери.
– Но тогда ваш сын должен был даровать вам их в своем завещании.
– Ты же знаешь, что он не оставил завещания, потому что умер слишком внезапно! – бросила Марджери обвиняющим тоном.
Но Джэнет явно решила показать всем, кто распоряжается в Лохэне. Нил с большим вниманием и удовольствием наблюдал за происходящим и почти угадал, что сейчас последует.
– По моей просьбе маркиз Брэмур пригласил в Лохэн управляющего имением. Его зовут Джок Форбс, и он наделяется всеми полномочиями до моего возвращения.
Она говорила легко и свободно, а взгляд ее был абсолютно непроницаем. Нил сам не смог бы разыграть эту сцену лучше. Она оказалась гораздо более способной актрисой, чем он предполагал. Ведь даже он почти ей поверил. Джэнет понимала, что выбора у нее нет, но сделала вид, будто сама приняла решение, и дала знать, что, когда вернется, возьмет на себя все управление Лохэном. Она тихо и благородно объявила Кэмпбеллам войну. И еще никогда он не восхищался ею больше, чем сейчас.
Джэнет объявила во всеуслышание, включая и его самого: Лохэн принадлежит ей и никому не удастся ей помешать. Да, она может пойти навстречу его требованиям в данное время, но это именно временное положение.
– И еще я хочу поблагодарить маркиза за его защиту и покровительство, – сказала она очень проникновенно. – Он возвращается в свои владения, но все еще слаб, и завтра утром я поеду с ним – проследить, чтобы он не слишком себя изнурял и снова не пал бы жертвой лихорадки.
Кэмпбеллы смотрели на Джэнет так, словно у нее внезапно выросли рога.
– Ты уезжаешь? Одна? С джентльменом?! Как твой деверь, я должен заявить протест! Это неприлично! А что будет с детьми?
– Очень любезно с твоей стороны – поинтересоваться детьми. Они поедут со мной. А также Клара и Люси, – сказала она, поглядев на Брэмура.
– Да, – подтвердил Нил. – За графиней будет хороший уход и присмотр.
Он вдруг понял, что все это очень серьезно, учитывая, что Камберленд расценит поездку Джэнет в Брэмур как первый шаг к одобряемому им браку. Но ведь брак невозможен. Сама Джэнет никогда не согласится…
– Ну, пока ты будешь в отъезде, я могу присмотреть здесь за делами, – согласился Реджинальд. – В конце концов, это мой долг как брата твоего покойного супруга, – добавил он лицемерно.
– Нет-нет, я не хочу тебя утруждать, – ответила Джэнет безмятежно. – Тем более что маркиз знает этого человека, Джока Форбса, и считает, что он великолепно со всем справится. И мы все ему должны быть благодарны, ведь если Лохэн опять станет процветать, то это пойдет всем нам на пользу и отпадет нужда в такой суровой необходимости, как юридические объявления в газете.
Казалось, сейчас всех Кэмпбеллов поразит апоплексический удар. Марджери вынула крошечную коробочку с нюхательными солями и дрожащей рукой поднесла ее к носу, Реджинальд покраснел как рак, Луиза окаменела.
– Ты не посмеешь этого сделать! – наконец выкрикнула она.
Нил откинулся на спинку стула и налил себе вина. Джэнет в помощи не нуждалась, и он промолчал.
– Не знаю, когда мы вернемся, – как ни в чем не бывало продолжала Джэнет, – но я уверена, что мистер Джок Форбс обеспечит вас всем необходимым.
– Иными словами – не обеспечит ничем. Но твой муж вовсе не хотел пускать нас по миру!
– Все это не было бы необходимостью, если бы вы тратили свои средства разумно, – отрезала Джэнет.
– Я заявляю протест! – воскликнул Реджинальд. Его лицо налилось кровью, казалось, он вот-вот лопнет. – Не желаю, чтобы меня учила уму-разуму женщина, да к тому же якобитка!
Марджери бросила на Джэнет убийственный взгляд и обратилась за помощью к Нилу:
– Но вы, милорд, надеюсь, не допустите, чтобы семья вашего подопечного подверглась такому унижению?
– Унижению? Я считаю, что поведение графини продиктовано здравым смыслом.
Луиза поперхнулась вином.
– Но у меня есть… друзья! – воскликнула Марджери, повернувшись к Джэнет. – Мой муж принадлежал к знаменитому клану Кэмпбеллов.
– Тогда я предлагаю вам навестить ваших родных и друзей, если вам не нравится здесь жить, – посоветовала невестка. Нил зевнул.
– Милорд! – воззвала к нему Марджери. – Я умоляю вас о справедливости. Мой сын только что умер и…
– Понимаю, мэм. Вот поэтому я и пригласил миледи посетить Брэмур. В Лохэне все еще дышит горем и печалью. Да и жизнь здесь совсем не такая обеспеченная, коей должна быть. И хозяйство в запущенном состоянии. Если вы и все остальные домочадцы желаете, чтобы положение улучшилось, вы должны благодарить графиню за принятые решения.
Реджинальд налил себе в стакан вина и безвольно откинулся на спинку стула, не сводя взгляда с графина. А Марджери попыталась еще раз переубедить Брэмура:
– Неужели, маркиз, вы отдадите предпочтение словам женщины, а не мнению моего сына? Джэнет никогда не занималась хозяйством…
– Но у нее для этого есть главное: здравый смысл и внимание к нуждам арендаторов. А с остальным справится Джок. Он знает землю и умеет обращаться с арендаторами. Думаю, что вы будете довольны.
– Мы? Довольны? Да вы же хотите нас разорить и завладеть Лохэном! Я слышала, что Камберленд… – И Марджери прикусила язык.
– А что… Камберленд? – помолчав, переспросил Нил.
– Я только хотела сказать, что он сейчас в Англии.
– Ну, значит, мы обо всем договорились, – подытожил Нил. – Давайте же воздадим должное этому изысканному ужину.
Когда Джэнет рассказала девочкам о предстоящей поездке, Аннабелла пришла в восторг. Рэйчел задала сотню вопросов, и даже у Грэйс засияли глаза. Джэнет пришлось нехотя признать, что краткая поездка может пойти дочерям на пользу, но для нее это будет путешествием в ад. Она отчаянно пыталась сохранить чувство собственного достоинства. Пусть родственники не догадываются, что ее тащат в Брэмур насильно, словно мешок с углем, но сама-то она знает, что это именно так! Ну ничего, зато вернется она как полновластная хозяйка Лохэна! Даже если ей придется сбежать из Брэмура ночью.
Надо сказать, она едва удержалась от улыбки, когда Нил зевнул в ответ на просьбу Марджери. Ей даже стало немного жалко Кэмпбеллов. Но, может быть, Реджинальд поймет, что у него тоже есть кое-какие обязательства перед другими людьми, а не только перед самим собой?
А все же до Брэмура два дня пути, и это Джэнет просто ужасало.
– Мы там долго пробудем? – спросила Грэйс.
– А можно взять Самсона и Далилу? – поинтересовалась Аннабелла.
– Да, конечно.
«Пусть Брэмуру будет хуже – поедут все или никто!» – мстительно решила Джэнет. Может, когда Брэмур увидит их караван, он передумает, хотя он как будто неплохо переносит присутствие детей. И животных – тоже.
Отъезд был назначен на завтрашнее утро, но Джэнет заявила маркизу, что до отъезда непременно желает поговорить с Джоком Форбсом, и отправилась укладывать детские вещи. Как мало у них игрушек и книг! А брэмурскую библиотеку она запомнила хорошо, замечательная библиотека. Вот только были ли там детские книги, она не помнила.
Уложив вещи в большой сундук, Джэнет, как всегда, рассказала дочерям сказку и, поцеловав их сонные лица, пожелала Кларе спокойной ночи. Открыв дверь детской, она замерла на месте. За дверью стоял Брэмур.
– Вы всегда подслушиваете? – ошеломленно спросила Джэнет.
– Нет, только когда рассказывают сказки.
– Ну, сказка была так себе.
– А мне понравилась.
– Вы уверены, что нам следует завтра уезжать? Ведь ваша нога…
– Немного беспокоит, но не более того. Мы уедем завтра. А Джок уже ждет вас в гостиной. Думаю, ему будет лучше жить в замке. Для него найдется свободная комната?
– Да, я велю Люси приготовить ее… Между прочим, дети хотят взять Самсона и Далилу.
– Я так и предполагал.
И Нил улыбнулся. Он редко улыбался, но улыбка у него была удивительная.
– Мы поедем в дормезе. Тим будет править. Его брат справится с делами на конюшне, да и вернется он скоро.
– А как быть с Кевином? – поинтересовалась Джэнет. Тим был его человеком, но Кевин принадлежал ей.
– Ну, если вы предпочитаете Кевина, пусть поедет он. Есть еще какие-нибудь возражения?
– А от них будет прок?
– Нет. – Брэмур серьезно взглянул на нее своими темными загадочными глазами, а потом внезапно опять улыбнулся. – Наверное, теперь ваши родственники будут ходить по струнке.
– Это ваша заслуга – или моя?
– Ваша, ваша, миледи! Вы были очень убедительны.
– Но вы действительно считаете, что я смогу управлять делами Лохэна?
– Я нисколько в этом не сомневаюсь, особенно после сегодняшнего ужина. Однако меня беспокоит не ваша компетентность, а ваша безопасность.
«Неужели это так на самом деле? И Лохэн мало его интересует?»
Но Джэнет не собиралась сдаваться. Она только отступила на запасную позицию в ожидании подходящего момента.
– Я хотела бы повидаться с этим… Джеком.
И она последовала за хромающим Брэмуром в гостиную, подавив сочувствие: ему было все еще тяжело и больно ходить.
Джок оказался высоким мужчиной с обветренным лицом, но выражение его было приятное и доброе. Когда она вошла, он тут же встал, очевидно волнуясь, и начал нервно мять в руках шапку.
– Миледи… – неуклюже поклонился Джок.
Интересно, что ему рассказал Брэмур и знает ли он, что ему здесь не очень-то рады.
– Спасибо, что пришли.
– Милорд сказал, что вы желаете поддержать арендаторов. Сейчас не часто лендлорды так поступают.
– А что вы сами думаете? Можно что-нибудь для них сделать?
– Да, кое-что можно. Но прибыль для вас будет небольшая. Джэнет нетерпеливо кивнула:
– Так что вы посоветуете?
– Наверное, на пустующие земли надо бы прикупить овец. Но у нее нет денег для этого.
– Так прикупайте, Джок, – сказал Брэмур.
– Мы не нуждаемся в благотворительности, – отрезала Джэнет.
– Но это не благотворительность, миледи. Это заем и с процентами. Я уверен, что дело пойдет.
– Земля слишком плохая, чтобы растить хлеб, но хороша для пастбища, – сказал Джок, глазом не моргнув.
Джэнет не хотела, чтобы он ей понравился. Не хотела, чтобы ей нравилось что-либо, исходящее от маркиза! Но этот высокий человек с огромными мозолистыми руками, теребящими сейчас шапку, вызывал симпатию. Лицо у него было честное, а взгляд прямой. «Совсем не похож на своего хозяина», – подумала ядовито Джэнет.
– Вы виделись с Энгусом? Джок кивнул:
– Да, с ним можно иметь дело. Знает, что к чему.
– А овцы дадут нам возможность платить налоги?
– Да, если овец и крупного скота будет достаточно. У вас здесь их мало разводят. А за них дают хорошую цену в Инвернессе и Глазго. Чтобы хорошие стада вырастить, потребуется года четыре. Может, пять. Но если будут стоящие сторожевые псы, меньше денег уйдет на пастухов. Так что арендаторы и себя смогут содержать, и вам перепадет.
– Я вижу, свое дело вы знаете. Но проблема в том, что мои родственники… Они могут помешать вам.
– Милорд меня уже предупредил. Но он сказал, что отныне здесь распоряжаюсь я. А я вам буду честно служить, миледи.
Джэнет почему-то сразу успокоилась. Лохэнские обитатели будут в безопасности, этот человек о них позаботится. И его нелегко запугать.
Конечно, Джок Форбс верен прежде всего своему хозяину, и если Брэмур захочет, чтобы Лохэн процветал, то Джок будет очень стараться. Но оставит ли Брэмур Лохэн ее сыну – единственному и прямому наследнику?..
Нет, надо будет возвращаться как можно скорее. Вот если бы ей удалось встретиться с Камберлендом и убедить его, что ее сын не нуждается в опекуне-мужчине! Что это лишние и обременительные для Брэмура хлопоты. Может, тогда Брэмур сам отступился бы от Лохэна?..
Она пожелала Джоку Форбсу спокойной ночи. Ему явно было не по себе в замке, а что еще будет, когда он встретится с другими членами семьи! Впрочем, он, кажется, умеет за себя постоять.
Джэнет все еще чувствовала себя очень уязвленной тем, что утратила власть над Лохэном и не в силах действовать по собственному усмотрению. Но, главное, ей до сих пор непонятно, каковы планы Брэмура. Жениться на ней он явно не собирается…
Джэнет обернулась к маркизу:
– Так когда мы уезжаем?
– На рассвете… Миледи, спокойной ночи, – сказал он, замявшись.
«Перспектива так рано покинуть дом не слишком располагает к спокойному сну», – хотелось ей бросить ему в лицо, но Джэнет сдержалась. Пусть думает, что она смирилась с его решением.
И Джэнет, графиня Лохэнская, поднялась к себе в спальню с таким горделивым видом, какой только можно себе представить.
Нил смотрел, как она поднимается по лестнице, – и восхищался ею. Особенно – ее поведением за ужином и потом, с Джоком.
Когда она исчезла из виду, он направился в конюшню и вместе с Тимом тщательно осмотрел большой дормез. Обивка вытерлась, подушки немного запачканы, но карета еще крепкая, до Брэмура, во всяком случае, довезет. Затем он так же внимательно осмотрел всю упряжь – случайности были нежелательны. Уходя, Нил попросил Тима заночевать поближе к лошадям, а не в задней комнатке в конце конюшни, которую он делил с Кевином.
– Да я глаз не сомкну! – пообещал Тим.
– С каретой поедет Кевин, – объявил Нил. – А вы с Дикеном оставайтесь здесь и помогайте Джоку. Если что случится, немедленно приезжай за мной в Брэмур.
Тим расстроился – ему очень хотелось поехать с Брэмуром.
– Но ты мне здесь нужен больше, – негромко объяснил Нил. – И, кстати, научишь Дикена всему, что полагается знать конюху.
– Ага, научу, милорд, – обрадовался Тим.
– Я собираюсь выехать на рассвете.
Тим кивнул.
Нил знал, что эти ребята никогда не ходили в школу. Учиться было некогда, надо было помогать семье. Но братья были очень сообразительными пареньками, и он даже подумал, не нанять ли им учителя – разумеется, когда опасность минует…
Как долго ему придется еще мучиться, видя Джэнет каждый день, наблюдая, с какой нежностью она склоняется над сыном, слушая, как она рассказывает сказки дочерям? Как долго ему еще удастся сдерживать свои порывы и не пытаться снова ее поцеловать, или погладить по щеке, или взять за руку?..
Нил вернулся в замок, в который раз пожалел, что здесь нет библиотеки, и вошел в гостиную. Огонь в очаге почти угас, но Нил подложил полешко, и он снова ярко вспыхнул.
Нил налил себе стакан бренди и невидящим взглядом уставился на огонь.
15
Джэнет сидела на средней подушке сиденья. Аннабелла спала, положив голову ей на колени. Рэй-чел устроилась с другой стороны. Грэйс сидела напротив, вытянувшись в струнку, и храбро пыталась читать. Рядом с ней поместилась Клара с Колином на руках. С краю уместилась Люси, всякий раз цепляясь за скобу, когда карету встряхивало на ухабах. Самсон лежал под боком у Рэйчел, а Далила блаженствовала в корзинке на полу.
По крыше кареты барабанил дождь, гремел гром, то и дело вспыхивали молнии. Как только началась гроза, Брэмур сел рядом с Кевином на козлы. «Наверное, оба вымокли до нитки, – подумала Джэнет, – а маркиз еще не совсем выздоровел». Черт бы его побрал с его упрямством! Нельзя было выезжать в такую погоду, когда небо все заволокло тучами и воздух был наэлектризован грозой. Но разве мужчина когда-либо прислушивается к советам женщины?
До места, где можно было переночевать, оставалось еще по крайней мере десять миль. Конечно, есть гораздо более короткий путь – через горы, но карета его все равно бы не осилила, даже если бы не угроза нападения со стороны бандитов.
Джэнет постаралась сосредоточиться мысленно на своем новом плане. Она должна убедить Камберленда, что способна сама, без посторонней помощи, управлять Лохэном. Но каким образом? Она знает лишь одно, что скорее будет гореть в аду, чем снова выйдет замуж!
И еще она думала о странном приключении Брэмура в горах. Почему бандит его отпустил – и без всякого выкупа? Очень странный бандит… Может быть, это какой-нибудь беглый якобит? А если так, то она, наверное, могла бы рассчитывать на его помощь в случае чего. Впрочем, сейчас ей, кажется, ничто не угрожает – разве что Брэмур. Реджинальд слишком ленив, а его жена чересчур много времени уделяет нарядам. Что же касается Марджери…
Снова раздался оглушительный раскат грома. Лошади рванули вперед, карета накренилась и застряла. Джэнет едва успела подхватить Аннабеллу, иначе бы та свалилась со скамьи. Самсон залаял. Джэнет отдернула занавески, прикрывавшие окошки кареты. Дождь лил как из ведра, так что она с трудом разглядела приближающуюся укутанную в плащ фигуру.
– Дальше ехать нельзя. Дорога слишком размыта. Надо распрячь лошадей, пока гроза не перестанет.
Лицо Брэмура осунулось, и на нем ясно прорезались морщины, которых утром она не замечала.
Джэнет уложила поудобнее младших девочек на сиденье, вышла из кареты и едва не упала, поскользнувшись. Кевин и Брэмур пытались успокоить четверку лошадей, пугавшихся каждого просверка молнии и удара грома. Фонарь, висевший на передке кареты, еле мерцал.
– Вернитесь в карету, Джэнет! – крикнул Брэмур. – Лошади напуганы и могут взбрыкнуть, а это опасно!
Но Джэнет не подчинилась. Она провела ладонью по шее коренника и заворковала:
– Тише, успокойся, моя радость. Ты славно потрудился и скоро отдохнешь в теплом стойле, и овса тебе дадут вволю.
Коренник успокоился, и это оказало влияние на других лошадей. Джэнет все гладила коренника, а Брэмур и Кевин тем временем распрягли всю четверку и отвели под деревья. Брэмур привязал лошадей и снова приказал:
– Садитесь в карету.
– Только вместе с вами и Кевином.
– Но там нет для нас места. Мы останемся на козлах и накроемся промасленной мешковиной.
– Нет, места хватит на всех. Только вам или Кевину придется взять кого-нибудь из детей на руки. Но снаружи вы не останетесь.
Он неохотно согласился:
– Как вы заботливы, мэм…
– Я просто не хочу, чтобы вы оставались целую вечность под дождем. Что мы будем делать, если у вас опять начнется жар?
Нил пожал плечами, снял с козел фонарь, внес его в карету и привернул фитиль. Он хотел было улыбнуться, но получилась не улыбка, а гримаса – так он продрог. Тем не менее Нил придержал дверцу, чтобы она могла войти, и протянул руку – помочь подняться. Но Джэнет сделала вид, что не заметила этого, поднялась сама и убрала одеяла с пола, так как с Кевина и Брэмура вода лилась ручьями. Какой он, однако, упрямый! Точно мул. Нечего ему делать на козлах после такой страшной раны. И почему это мужчины всегда считают, что они правы, а потом предоставляют женщинам ухаживатб за ними?
Кевин тоже беспокоился о маркизе. С его помощью Джэнет накинула на Брэмура несколько одеял, и свое собственное тоже. Брэмур хотел было запротестовать, но никто не обратил на это внимания.
Аннабелла проснулась и сразу поползла к Брэмуру. Джэнет хотела ее остановить, но маркиз покачал головой и протянул девочке руки. Аннабелла уютно устроилась у него на коленях.
Джэнет было известно, что лучше всего согревает именно человеческое тепло, хотя смелость Аннабеллы ее удивила. А еще больше ее удивил взгляд Брэмура – взгляд благодарный и нежный.
Постепенно он перестал дрожать. Хорошо бы дать ему горячее питье, но их еда и напитки были в корзине, привязанной сверху к карете. Слава богу, корзина хорошо завернута в промасленную ткань, но там все холодное, а ему сейчас нужно как следует согреться. Господи, неужели ей всегда будет небезразлично, как он себя чувствует? Может, это любовь? Неужели она действительно никогда не умирает – даже если не встречает взаимности?
Джэнет посмотрела на Брэмура, и сердце у нее сжалось. Ну как можно любить человека, которого считаешь бесчестным? Волосы у него прилипли ко лбу, лицо красное, а рот искажен гримасой. Наверное, он чувствует невыносимую боль даже от того, что на коленях сидит легонькая, как перышко, Аннабелла! Но когда Джэнет хотела взять дочь, Нил только крепче ее обнял, а Аннабелла теснее прижалась к нему, и он закрыл глаза.
У Кевина вид был чрезвычайно смущенный: он теснился между маркизом и Люси, которая его просто обожала и сидела красная как рак. Джэнет и самой было не по себе. Оттого что Брэмур находится так близко, сердце у нее сильно билось в груди. Она старалась отогнать ненужные мысли, но они опять и опять возвращались к Брэмуру. Нет, он слишком слаб для подобного путешествия – тем более в такой холод и дождь!
Брэмур открыл глаза и посмотрел на Джэнет.
– Да, не такой я представлял нашу поездку, – сказал он смущенно.
Брэмур попытался вытянуть ноги и невольно поморщился. Тогда Джэнет решительно взяла у него Аннабеллу, которая захныкала, но вскоре уже снова спала крепким сном. Маркиз виновато улыбнулся, и в эту минуту Джэнет заметила на штанине кровавое пятно.
– Господи, у вас рана открылась!
– Это все ничего, не стоит беспокоиться.
– Может быть, и ничего, но подушка будет испорчена, – ворчливо возразила Джэнет, притворяясь, что ее волнует только внешний вид сиденья. – Кевин, ты подержишь Аннабеллу?
– Ага.
Кевин взял девочку на руки так осторожно, словно она была сделана из стекла, а Джэнет наклонилась вперед. Кровавое пятно на штанине все увеличивалось.
– У вас, надеюсь, нож при себе, милорд? Нил удивленно поднял брови.
– Да, нож, – спокойно повторила Джэнет.
– Но он у меня в седельной сумке – там же, где пистолет.
Нил нахмурился, словно поняв только сейчас, что все средства защиты остались снаружи, а это свидетельствовало о крайней усталости. Ведь Нил Форбс – великолепный, осторожный солдат, уважаемый самим Камберлендом!
– Я достану, милорд, – вызвался Кевин. Он неуклюже посадил Аннабеллу на подушку и осторожно добрался до дверцы.
– Возьми фонарь, парень, – приказал Брэмур. – И принеси мои седельные сумки.
Холодный ветер ворвался в карету, и Джэнет сразу озябла. Но гроза все же шла на убыль. Может, когда перестанут сверкать молнии, они попытаются снова тронуться в путь? Лошади уже не будут так пугаться… Нет, Брэмур не в силах ехать дальше, это ясно. Наверное, разошлись швы, и он не сможет сесть на лошадь, пока рана открыта.
Джэнет посмотрела на его брюки. Пятно разрасталось. Рану придется снова чистить. Кроме того, они давно уже не ели – в полдень удовольствовались лишь куском хлеба. Надо снять корзину с едой. Хоть бы она не промокла! Во всяком случае, там должно быть спиртное, Брзмур сможет согреться. И Кевин тоже, когда вернется.
Джэнет открыла дверцу со своей стороны и спустилась с подножки. Дождь все еще проливной, ночь непроглядна, даже света фонаря не видно. Она встала на подножку и начала шарить по крыше кареты; нащупала ткань, которой была закрыта корзина, но до самой корзины не дотянулась. Тогда Джэнет сошла с подножки, обогнула карету и осторожно поднялась на козлы. Отсюда корзину можно было достать. Она с трудом развязала веревку и поставила корзину на козлы. Теперь задача снять ее отсюда в целости и сохранности.
Джэнет оглянулась и увидела ныряющий то здесь, то там огонек. Это Кевин с трудом нащупывал путь обратно. Джэнет крикнула, и огонь устремился к ней.
– Миледи, я бы ни за что не нашел дорогу, если бы вы не подали голос. Такой дождь, что ничего не видно, – сказал он жалобно.
– Ну теперь все в порядке. Помоги мне, пожалуйста, снять корзину.
Кевин с легкостью забрался на козлы и быстро слез с корзиной в руках.
– Сейчас отнесу и вернусь за вами.
Однако Джэнет не стала его ждать и начала спускаться самостоятельно вниз. Однако руки у нее так закоченели, что она не смогла как следует ухватиться за край кареты и заскользила вниз. Она неминуемо упала бы, но в следующую секунду кто-то подхватил ее. Брэмур. Несмотря на дождь, они несколько мгновений стояли, прижавшись друг к другу, и ей вдруг стало тепло, очень тепло. А потом он ее отпустил и, сильно хромая, повел к дверце.
Все потеснились, чтобы дать им место. Грэйс сохраняла спокойствие, но Рэйчел ерзала на месте, Аннабелла хныкала, а Колин поднял такой рев, что мог бы разбудить мертвых. «И все же прежде всего надо осмотреть рану», – решила Джэнет.
– Грэйс, займись Аннабеллой, Люси, достань из корзины печенье Колину, а девочкам – фруктовый пирог. Кевин, надо вынуть нож из седельной сумки, – сыпала она приказаниями и в свете фонаря вдруг поймала добродушно-ироничный взгляд Брэмура. Она уже приготовилась дать ему отпор, но он поспешно заверил ее, что совершенно и во всем с ней согласен.
Между тем Колин не умолкал. У Джэнет еще было молоко, и она знала, что это единственное средство, которое может его успокоить. Она смущенно посмотрела на Брэмура, и он ее понял.
– Мы подождем снаружи.
– Да нет, просто… отвернитесь.
Через несколько минут Колин уже с жадностью сосал. Когда мальчик насытился, она переодела его в сухое, и он снова заснул на руках у Клары. Девочки уже доедали пирог, запивая его водой, а это было чревато еще одной потребностью. И все-таки Джэнет решила, что сначала обработает рану.
Взяв нож, она решительно разрезала штанину, и оказалось, что швы действительно разошлись. Рана воспалилась и кровоточила. В первую очередь необходимо было остановить кровь. Она подняла верхнюю юбку, отсекла ножом кусок от нижней и крепко перевязала ногу. В данное время это самое большее, что можно сделать для него. И не позволять Аннабелле снова лезть к нему на колени. «Хоть бы дождь перестал! – взмолилась про себя Джэнет. – Наверное, я ужасно выгляжу, волосы распустились и повисли мокрыми прядями, юбка внизу вся в грязи. А могла бы сейчас спать в теплой постели в Лохэне…»
К счастью, дождь барабанил уже не так рьяно, и гром отдалился.
Джэнет опять хотела накинуть одеяла на Брэмура, но он сбросил их.
– Лучше укройте девочек и себе возьмите.
– Но ведь я не сидела на козлах под проливным дождем.
– Да, не слишком удачно все сложилось… Однако в Лохэне вам нельзя было оставаться.
– По-вашему, здесь, на дороге, я в большей безопасности?
– Этого я предвидеть не мог.
– А что-либо другое могли?
– Полагаю, да.
– Девочкам надо выйти из кареты, – вздохнув, сказала Джэнет.
Брэмур удивился, словно прежде не задумывался о подобной необходимости.
– Ноя…
– Нет, ни вы и ни Кевин тут ни к чему. Клара, ты выйдешь со мной? Я понесу фонарь, а ты помоги Рэйчел и Анна-белле. Грэйс возьмет меня за руку.
Джэнет вышла из кареты. Дождь ослабел, но все еще упорствовал, вокруг стояла кромешная тьма. Клара помогла девочкам спуститься вниз. Она была очень терпелива, ни разу не пожаловалась, не надулась за всю дорогу. «Хвала небесным ангелам!» – каждый раз думала Джэнет, глядя на Клару. С Люси ей тоже очень повезло: она была прекрасной горничной, хотя и чересчур застенчивой.
Когда девочки справились со своими делами, Брэмур помог каждой взобраться в карету, а потом закутал в одеяла. Вскоре он и сам закрыл глаза.
Оказавшись снова на руках у матери, Колин заснул почти сразу. Скоро уснули девочки, стала клевать носом Люси…
Только Джэнет никак не могла заснуть. Коленями она все время касалась длинных ног Брэмура, сидевшего напротив. Но он спал и ничего не чувствовал. О, если бы она тоже могла забыться и выбросить его из головы так же легко, как он – ее. Ведь маркиз, очевидно, и думать о ней позабыл.
А ей предстояла долгая, очень долгая ночь без сна.
Однако Нил только притворялся спящим. Нога болела. Он надеялся сегодня ночью вытянуться на постели в гостинице, но, видно, чересчур настроился на удачу. Он ведь понятия не имел, сколько потребуется времени, чтобы путешествовать вот так, большой семьей, сколько надо будет сделать остановок на пути. Да и гроза разразилась нешуточная.
Конечно, он сам все чертовски усложнил, но в главном был прав: уехать было необходимо. Интуиция ему подсказывала, что Джэнет угрожает опасность. Однако он всегда все так тщательно продумывал наперед! На сей раз это явно не удалось.
В карете царила тишина. Все спали, даже как будто и Джэнет уснула. Нил вдруг вспомнил, с какой нежностью она глядела на Колина, покормив его. Какую нежность он ощутил сам, когда Аннабелла свернулась у него на коленях, прижавшись головкой к его груди… Никогда до своего приезда в Лохэн Нил не испытывал подобных чувств. Да, он оплошал. Давно надо было рассказать Джэнет о том, что случилось восемь лет назад. Тогда он пожертвовал счастьем ради нее, а не из соображений выгоды.
Но как об этом рассказать? Как признаться в наследственной болезни?
Да и поверит ли она?
