Текст книги "Два купидона"

Автор книги: Патриция Нолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

От мысли об этом начинает болеть грудь в области сердца. Интересно, как долго ей придется освобождаться от влюбленности в Роберта? Если бы только понять причину его поступка! Тогда это самое чувство завершенности, которого ей так не хватает, появится. Кроме того, что в последние несколько недель он проявлял явное нежелание разговаривать, о занозах в их отношениях она не припоминала. Он на несколько лет старше, но это ерунда – они всегда находили много общего. С ним легко проводить время, он спокойный, внимательный. Не то, что Уилл – на каждом шагу бросает ей вызов.

Она попыталась что-то восстановить, понять, когда же в Роберте начались изменения. Но на ум приходили лишь разные мелочи, и проявились-то они уже после возвращения его, в конце апреля, из деловой поездки в Атланту. Правда, Кэрри и не догадывалась, какое они имели отношение к ней.

Вот эти два крошечных создания только входят в мир – такие чистые, ничем не затронутые. А сколько всякого сложного и тяжкого ждет их впереди... Но нет, ничто и никогда не обидит близнецов; Уилл будет замечательным отцом, он сделает все, что в его силах, чтобы защитить их от жизненных невзгод. Но кто может поручиться за чье-то счастье и просто удачу?

Зато ей очень легко и отрадно наполнить свое разбитое сердце любовью к малюткам. Тем более что никогда ей, верно, не иметь своих собственных. Понадобится много времени, чтобы ей захотелось кому-то поверить и снова кого-то полюбить. И слезы наконец пришли к Кэрри. Печаль об утрате Роберта, своих надежд, гнев на его трусость и предательство, досада на свое положение – все слилось в один поток. Она поспешно схватила чистую пеленку, висевшую на спинке загончика Арианы.

Эти слезы совсем не походят на те, которые она проливала по Лени. Причина их – жалость к себе, она знает это. Но надо же ей поплакать хоть раз. И она позволила себе съежиться на полу и тихонько порыдать над своей болью, обидой и печалью. Всхлипнула еще раз, обернулась – Уилл стоит в кухне, у края рабочего стола; в руке кейс, галстук ослаблен, пиджак накинут на плечи, лицо гневно нахмурено...

– Ох, Уилл, и напугал же ты меня —до потери сознания. – Кэрри автоматически подняла руку к груди. – Я... я не слышала, как ты вошел. – Она поспешно вытерла глаза.

– Увлеклась оплакиванием своей несчастной доли, а?

– Ничего подобного! – моментально вспыхнула она.

Но протест тут же угас: она уже подумала про себя, что именно этим и занималась. Но она скорее прокляла бы себя, чем призналась Уиллу в самооплакивании. Собрав все достоинство, какое еще оставалось, поднялась и стала с преувеличенным старанием отряхивать пыль со слаксов, шлепая себя по ягодицам.

– Доктор Пол говорит, – бесстрастно заметил Уилл, – если хотите иметь счастливых детей, они должны жить в счастливой атмосфере. Если ты еще долго собираешься продолжать в том же духе, может, тебе лучше уйти в свою комнату?

– Кто такой доктор Пол? – Она вздернула по привычке подбородок.

Серые глаза Уилла стали колючими, когда он разглядел ее опухшие веки и непокорное выражение лица.

– Телевизионный педиатр. На прошлой неделе, когда ходил с детьми по комнате, я видел много его передач. – Он опустил кейс на кухонный стол, положил сверху пиджак, прошел по кухне и присел возле детских загончиков. Потрогал каждого из близнецов, взглянул на нее. – Думаешь, для них хорошо лежать вот так, у двери?

– Там не тянет. – Она обрадовалась, что он не стал распространяться о причине ее слез. – И нет прямого солнечного света.

Он кивнул, поднялся и носком ботинка осторожно прикоснулся к щенку. Толстый комочек зевнул и откатился в сторону.

– А как этот молодой человек?

– Поочередно то обнюхивал двор, то спал. За этими двумя занятиями и провел весь день. Вот и вся энергия, которую он проявил.

– Он станет хорошим компаньоном, – улыбнулся Уилл.

– Но не обязательно хорошей сторожевой собакой. По-моему, тебе надо назвать его Засоня.

– Звучит подходяще. – Он огляделся. – А где Эдит?

Кэрри объяснила, потом осведомилась, как прошел его день, преисполненная благодарности, что Уилл будто не видит больше ее зареванных глаз и красного носа. Лучше всего сейчас приготовить два стакана холодного чая, для Уилла и для себя. Ее поразила мысль: а ведь точно так же делала сестра, когда Брет вечерами возвращался домой из редакции своей газеты. Такого же рода заботу она сама проявляла бы к Роберту... На этой мысли она и запнулась. Правда, хватит! Пора прекратить, нечего пережевывать свою потерю, Уилл прав. Настало время выкарабкиваться из жалости к себе, раз уж она в нее впала, и чем раньше, тем лучше. Надо заняться своей жизнью, обдумать будущее. И она рассказала Уиллу о своем звонке Джинни.

– На уик-энд сестра собирается привезти сюда кое-какие мои вещи и мою машину. Я сообщила ей новость о Джейкобе и Ариане. – Кэрри взглянула на часы. – Прошло полчаса. По моим подсчетам, сейчас о них знает уже весь Уэбстер.

– Тогда с минуты на минуту надо ждать звонков от братьев. И лучше я позвоню маме и сестрам в Виргинию раньше, чем это сделают другие. – И он тут же набрал номер. Новость вызвала такой же отклик, как и у Джинни. Миссис Кэлхаун пообещала приехать в самое ближайшее время и посмотреть на своих самых младших внуков. Закончив разговор с матерью, Уилл поднял оба детских загончика и понес в гостиную, а Кэрри шла за ним с двумя стаканами. Он поставил загончики со спящими детьми на пол перед софой, сел и испустил долгий вздох облегчения.

Кэрри вручила ему стакан и тут же выдала то, что держала на уме весь день:

– Уилл, ты сказал, что вечером мы поговорим о моей работе.

– Ты настойчивая, а? – вскинул он бровь.

– Мне и надо быть такой. Я должна справиться... с разными делами, наметить планы.

– Почему такая спешка? – Он положил ноги на мягкую кожу кофейного столика и расслабился.

Кэрри села рядом и поджала под себя одно колено.

– Я оставила агентство в Гринвилле, потому что Роберт пообещал, что я буду работать с ним в мебельных магазинах – заниматься рекламой и связями с общественностью.

– И сколько он планировал тебе платить? – Уилл с любопытством посмотрел на нее.

– По правде говоря, мы не обсуждали этот вопрос.

– Вероятно, он надеялся получить твои профессиональные услуги даром.

– Веришь ты или нет, Уилл, но я и правда профессионал. – Кэрри сдержала свой пыл. – Этого я бы не позволила. Я знаю свое дело и знаю, сколько оно стоит.

– О, вот как? – Уилл с интересом ее рассматривал. – И сколько же оно стоит?

– Прости, не поняла? – моргнула она.

– Твой профессиональный опыт. – Он махнул в ее сторону стаканом. – Что он предполагает и сколько стоит?

Кэрри мысленно пришлось буквально отбивать чечетку, чтобы погасить скорость, с какой нарастало в ней раздражение.

– Ну, ммм... – Она помолчала и прокашлялась. – Я писала рекламу всех магазинов для местных газет, проводила рекламные кампании отдельных товаров, вовлекала магазины и их служащих в местные мероприятия для установления связей с общественностью.

– Звучит успокаивающе: ты знаешь, о чем говоришь. – Он склонил набок голову и изучал ее сощуренными глазами. – И это утверждает женщина, которой на самом деле следовало бы быть писательницей.

– Ох, Уилл... – Глаза ее заблестели, она помахала рукой, будто отметая его слова, – опять этот старый аргумент.

– Знаешь, почему я всегда думал, что ты должна стать писательницей? – Он покачал у нее перед носом стаканом с чаем.

– Не-ет, – с ехидной слащавостью ответила она, – но уверена, что ты хочешь мне объяснить.

Он оставил без внимания ее тон.

– Потому что это у тебя в крови. Джинни – великолепный репортер. Таким же был и твой отец. Сейчас он чертовски хороший романист.

– Я знаю, Уилл. Но это вовсе не значит, что я тоже должна быть писательницей.

– Глупости! – бросил он, сделал глоток холодного чая, подался вперед и резко поставил стакан на стол. – Мне надо что-нибудь покрепче чая. – С этими словами Уилл встал и направился в кухню. Вернулся он с бутылкой пива; сделал глоток, назидательно поднял палец и продолжал: – Ты боишься рискнуть.

– А разве не я села вчера к тебе в машину?

– Ты знаешь, что я имею в виду, – насупился он.

– Да, Уилл, – вздохнула Кэрри, – ты говорил мне об этом много раз.

– Когда я тебе это говорил?

– Бесчисленное множество раз, когда по делам приезжал в Колумбию и приходил меня навестить.

– Ох, правда? Приведи пример.

– Когда была опубликована первая книга папы, ты приехал с мыслью, что я, как ты считаешь, тоже должна писать. – Кэрри подняла руку и, пока говорила, загнула один палец.

– Ах да, – согласился он, глядя в пространство. – Что-то об убийце с топором, помню.

– Ох-ох, – Кэрри вздрогнула, – и это еще не все. Когда бы ты ни брал меня с собой на ленч или на обед, если я хотела взять что-то простое, ты настаивал, чтоб я попробовала какое-нибудь экзотическое блюдо. Ходили мы в кино – ты выбирал психологические триллеры или боевики вместо...

– Любовных историй? – перебил он.

– Правильно. Любовные истории – это то, что любят женщины. – В памяти мелькали их встречи, и вдруг она подумала, что у нее, собственно, нет оснований предъявлять ему такие резоны. Она будто жаловалась: ты не давал мне права выбора, куда и на что пойти при свидании. А по правде говоря, это вовсе не были свидания – никаких намеков на влюбленность в их отношениях никогда не проявлялось.

– Большинство любовных фильмов ужасная чушь, – раздраженно нахмурился Уилл. – Если ты всерьез задумаешься над этой темой, вероятно, сможешь написать гораздо лучше.

– Уилл, разве я совсем недавно не говорила тебе, – она подчеркнуто вздохнула, – что иногда ты напоминаешь... этого героя мультфильма, который заблудился в трех соснах?

– Нет, ты не говорила мне об этом примерно год. – Он задумчиво наморщил лоб и потер подбородок. – Приблизительно с того времени, как начала встречаться с Робертом...

– Не надо об этом! – вырвалось у Кэрри, и она отмахнулась от его слов рукой.

– А ты... ммм... еще с ним не покончила? – саркастически осведомился Уилл. – Водил он тебя на такого рода фильмы, какие любят женщины?

– Да, ну и что же? – Кэрри взъерошила волосы и с вызовом посмотрела на него.

– Что еще он делал? – Уилл отпил из бутылки и принялся безостановочно кружить по комнате.

– Ну... всевозможные вещи, которые любят женщины.

– За исключением приезда в церковь.

Кэрри выпрямилась и со стуком поставила стакан на кофейный столик. От грохота близнецы разом вздрогнули – она кинула на них испуганный взгляд, – но не проснулись. Тогда она с гневом уставилась на Уилла, но он обезоружил ее, подняв кверху обе руки, прежде чем она успела броситься в яростную атаку.

– Прости. Этого не надо было говорить.

– Да, – она глубоко выдохнула, и прядки волос поднялись надо лбом, – не надо было.

– В особенности теперь, когда он ушел из твоей жизни.

– Да, когда ушел. – У Кэрри судорогой свело живот от этого напоминания.

Уилл помолчал, изучая ее, а потом продолжал:

– Так что же делал Роберт такого, что тебе нравилось?

– Он никогда со мной не спорил, – неуверенно пробормотала она.

– Да, он, видимо, принадлежит к тому типу людей, которые позволяют другим в большинстве случаев поступать по-своему.

– Ну да. Да, позволял.

– Гммм...

– Но в этом нет ничего плохого, Уилл! – раздраженная его тоном, с жаром выпалила Кэрри.

– Черт, конечно, нет – если мужчине нравится быть болонкой.

– Он не был... это не имеет значения, – проговорила она, сдерживая гнев. – Важнее другое: Роберт умел заставить женщину чувствовать себя особенной. Умел за ней ухаживать.

Уилл опустился в кресло напротив, поставил бутылку на стол, наклонился вперед и положил руки на колени, – кажется, вот-вот расхохочется.

– Умел ухаживать за женщиной?

«О Боже, – подумала Кэрри. – Лучше бы я этого не говорила!» И принялась старательно изучать собственные ногти. А вслух небрежно согласилась:

–Да, вот именно.

– Потрясающе! – рокотал Уилл, напрасно стараясь подавить смех в голосе. – Кэрри, я знал многих женщин, встречался с многими. Неужели ты думаешь, что я не умею ухаживать и не представляю, как это делается?

– Откуда мне знать? Я никогда не видела этой стороны твоей натуры. Со мной ты всегда бывал очень деловитым, вечно командовал и спорил.

– Неуже-ели?

– А сам ты разве итого не признаешь?

Судя по выражению лица, он сейчас поступит в полном соответствии с ее обвинением, но оспаривая каждый его пункт. А он вдруг мирно произнес:

– Ладно. И что делал Роберт, когда за тобой ухаживал?

– Он часто посылал мне цветы.

– Я тоже приносил тебе цветы, – запротестовал Уилл.

– Которые рвал на клумбе перед моим общежитием.

– Это только один раз. И кроме того, я торопился, – защищался он. – Расскажи мне больше о Роберте как о... возлюбленном.

«Новое прозвище звучит не лучше, чем "подонок" или "трус"», – промелькнуло в голове у Кэрри.

– Он постоянно говорил о том, что ему нравится во мне, что он ценит.

– Я ценю тебя.

– Ты только критикуешь! – всплеснула руками Кэрри.

Спохватившись, встала, подошла к малышам проверить, не проснулись ли. Нет, к счастью, проспали весь спор. Щенок (для нее он теперь Засоня) проковылял у нее под ногами, немножко пообнюхивал гостиную и снова хлопнулся на пол дремать.

Все это время Кэрри не слышала голоса Уилла, но когда выпрямилась и отвернулась от малышей, то обнаружила, что он стоит прямо у нее за спиной. Теперь в его серых глазах не осталось и следа смеха, они стали серьезными и спокойно-сосредоточенными.

– Мне очень многое нравится в тебе, Кэрри. – Он кивнул в сторону близнецов. – Во-первых, твое сострадание и твоя голова. Но я всегда считал, что ты недооцениваешь свой интеллект.

– Недооцениваю? – Она пыталась проглотить комок в горле.

– Ну да. Почему-то ты считаешь, что у вас с Джинни нечто вроде соревнования. Но в то же время убеждена, что конкуренция между вами невозможна, ведь она, по твоему мнению, способнее тебя.

– Не только меня, но и очень многих, кого я знаю.

– Это правильно, ее коэффициент умственного развития где-то в стратосфере. Но это вовсе не причина, чтобы ты отрицала за собой право на писательскую карьеру. Ты думаешь, что не сумеешь достичь такого же успеха, как она.

Все, что он сказал, – это правда, возразить нечего. Но никто раньше так не разжевывал ей эту правду, – естественно, кроме него самого. Он-то всегда старался убедить ее в этом. Она вздернула подбородок и прокашлялась.

– Мы как будто не на эту тему собирались сейчас говорить.

– Не на эту. – Он внимательно поглядел ей в лицо – оно будто захлопнулось, как книга. – Я получил инструкции по ухаживанию за женщинами. – Улыбка, нежная, призывная, заиграла на его губах, когда он подошел к ней и коснулся кончиков ее волос. – Я каждый раз, когда видел тебя, думал: твои волосы как осенние листья.

– Уилл? – Кэрри обомлела от изумления.

– И глаза тоже; хотя, по-моему, они ближе к цвету жженого сахара.

– Жженого сахара?

– И еще мне нравится твоя походка. Я обычно любовался, как у тебя изящно покачиваются бедра – словно подпрыгивают при каждом шаге.

– Ну, вот еще, что я – матрасная пружина?!

– Ага, кому теперь не хватает романтики? – Он вскинул бровь. – На чем я остановился? – Уилл наморщил лоб. – Ах да. Какие еще приятности нашептывал тебе Роберт?

«Какой Роберт?» – чуть не спросила Кэрри, но вовремя сделала шаг назад, от Уилла, и прокашлялась.

– Он, например, танцевал со мной и...

– Можно подумать, я танцевать не умею! – обиженно вставил Уилл.

– Техасский тустеп, шег, – ехидно уточнила Кэрри.

– Ага, шег – официальный танец штата Южная Каролина. Шег мне нравится.

– Мне тоже. Но все это не то, что называется ухаживанием.

– Как сказать. Все зависит от того, с кем танцуешь шег.

Кэрри вытаращила глаза – и онемела.

– Вы желаете романтического ухаживания? – Уилл выбросил вперед обе руки. – Вас мне нетрудно окружить романтикой. – Он обхватил ее за талию и повел в медленном танце. – Вообразите: на стерео – пластинка «Райтчес бразерз», они поют «Вы потеряли это чувство – любовь»; или Майкл Болтон, «Когда мужчина любит женщину».

Еще не оправившись от изумления, Кэрри сначала запиналась и путалась, но быстро поймала ритм. В томном танце они плыли вдоль гостиной. Кэрри никогда не танцевала с ним раньше, даже на свадьбе Брета и Джинни. Как он замечательно чувствует ритм – неважно, с музыкой или без нее. Он закончил танец, взял ее руку, и она сделала благодарственный пируэт. А он обнял ее за талию и ласково, но упорно наклонял, пока голова ее не оказалась в нескольких сантиметрах от пола.

– Уилл! – только и выдохнула она, выпрямляясь и повиснув на его плечах.

– Ты расслабься, расслабься. Ведь ты понимаешь, что такое романтическое ухаживание.

– О да... – Она задыхалась. – Только... мне вся кровь бросилась в голову.

– Пустяки, я тебя мигом вылечу. – Уилл приподнял ее ровно настолько, чтобы их губы оказались вровень; дыхание его обжигало ей рот. – Онзаканчивал танец поцелуем?

Глаза Кэрри прямо смотрели в его глаза: чуть затуманились, но в них обычное упрямство.

– Да, иногда.

– Ох, Кэрри, ты пойми, не могу я позволить тебе думать, будто этот... будто онболее романтичен, чем я.

– Нет, конечно, нет! В тебе очень развит дух конкуренции.

– Хорошо, что ты понимаешь. – И он прижал свой рот к ее губам.

ГЛАВА ПЯТАЯ

После танца у нее еще оставалась способность дышать – теперь он отнял последний воздух. Его рот, теплый и твердый, требовал и одновременно увлекал ее последовать за ним, словно Уилл хотел чему-то ее научить и сам научиться у нее. Он чуть откинулся назад и посмотрел на нее нежно и властно.

– Получается еще лучше, когда ты участвуешь. – И снова поцеловал ее.

Против такого Кэрри не в силах оказалась устоять. Ей оставалось лишь дать ему то, чего он ждал, что просил. И чего она тоже хотела. Невероятное открытие пришло само собой. Руки его обвились вокруг нее. Теплые на ее плоти, они посылали мурашки, бегавшие по всему телу. Несколько секунд – и ее губы последовали за ним. Она забыла о споре, который они вели; о Роберте; по правде говоря, она забыла обо всем – существовал только он, Уилл... Раньше он никогда ее не целовал, обычно только будто клевал в щеку. А жа-аль, очень жаль! И в то же время – счастье, что не целовал. Поцелуи всех других мужчин не выдерживали никакого сравнения. Словно вторя ее мыслям, он опять откинулся назад.

– Ну, как тебе показалось? Я целуюсь лучше, чем Роберт?

Кэрри была слишком потрясена, чтобы скрывать свои чувства.

– По-моему... ты... по-моему, ты целуешься лучше всех мужчин в Соединенных Штатах!

Удовлетворение сверкнуло в его глазах.

– Но не во всем мире?

– Я никогда не выезжала из Соединенных Штатов, – пролепетала Кэрри. – Вот и не знаю.

Уилл хихикнул и поставил ее на пол. Комната закружилась, как веретено, и он с минуту поддерживал Кэрри, пока не восстановилось дыхание.

– Ты сама очень хороша, Кэрри. А я путешествовал и за пределами Соединенных Штатов.

Она засмеялась, счастливая, что он так поддержал ее женское «я». Она и сама, быть может, не сознавала, как нуждалась в этой поддержке. Вчерашний кошмар почти совсем стерся из памяти, выветрился.

– Знаешь, по-моему, немного практики – и я ничем не уступил бы иным романтичным ухажерам.

– Что ты, куда им до тебя... – проскрипела Кэрри и рухнула на софу, потянувшись за чаем; лед уже совсем растаял, и она сделала огромный глоток.

Кто бы подумал, что Уилл Кэлхаун способен так резко измениться! Она коснулась рукой лба – фью-уть, когда это здесь стало так жарко? – и оттянула вырез футболки в жажде хоть легкого ветерка. Наконец ей удалось отдышаться, и она все же вернулась к своему:

– О чем это мы говорили, когда ты перескочил на посторонние темы – о моем писательстве, о том, как кто ухаживает?

– О твоей работе. – Уилл усмехнулся, но ответил ровным голосом.

– Ах да, конечно. – Она уже говорила под стать ему. – Теперь слушай, Уилл: я могу выполнять всю рекламную работу, вести все связи с общественностью для твоей галереи. Даже для двух твоих галерей. Договоримся так, что каждую неделю я езжу в Колумбию, или как ты...

– Ты принята на работу.

– Но... ты не знаешь...

– Я сказал: ты принята на работу. Я рассчитываю, что поначалу ты будешь работать в галереях неполное время и помогать здесь с Арианой и Джейкобом. По крайней мере до тех пор, пока я не найду няню на полный день. Что же касается зарплаты... – Он помолчал, подумал и назвал цифру, от которой ее глаза цвета жженого сахара чуть не вылезли из орбит. – Как это тебе кажется?

– П-п-прекрасно, – еле выговорила она и откинулась на спинку софы, обмахиваясь руками. – Ты не тратишь времени даром.

– Не вижу в этом смысла. – Он допил пиво, поставил бутылку на стол и только потом искоса взглянул на нее и усмехнулся. – По крайней мере, хоть раз я тебя полностью приструнил.

– Про-хин-дей, – пробормотала она.

– С боссом надо говорить ласково, – поддразнил он. – И есть еще одно.

– Что такое? – озабоченно спросила она.

– Пока не переезжай на другую квартиру. Ты мне будешь нужна здесь. – Глаза у него потемнели и стали непроницаемыми, а голос упал до самых низких нот. – Во всяком случае, ночью.

Кэрри почувствовала себя так, словно электрический разряд прошел от плеча к плечу; вздрогнула, выпрямилась, отодвинулась от него на край софы. После безумного импровизированного танца такая близость – он рядом – ей ни к чему.

– О'кей, я могу остаться... на время, но только пока ты не найдешь няню на полный день. – Она кинула любовный взгляд на спящих малышей.

– А в чем дело? Не выносишь моих детей? – Твердый рот скривился в улыбке.

– Не говори глупостей, они очаровательны. – Если б он только знал, как близка она к тому, чтобы без памяти полюбить их!.. Тогда бы он, наверно, настоял, чтоб она немедленно переехала и осталась у него в доме, пока они не кончат школу! – Мне нравится ухаживать за ними.

– О, правда?

Уилл произнес это как раз в тот момент, когда Джейкоб с воплем проснулся, а Ариана немедленно присоединилась к нему.

– Пора претворить слова в действия, мисс Маккой. Над вечерним приступом колик занавес уже поднят. Возьмите верх над партнерами, мисс Маккой. Цитирую незабвенную Бэтт Дэвис[1]: «Пристегните ремни – предстоит бурная ночь».

Кэрри улыбнулась его саркастическому комментарию и заторопилась к Ариане, а Уилл взял Джейкоба. Покормили, поменяли памперсы и принялись вышагивать по комнате, пытаясь успокоить орущих младенцев.

– Доктор Пол предлагает положить их в кроватки и оставить – пусть покричат, – в какой-то момент заметил Уилл.

– В три недели? – Кэрри окинула его уничтожающим взглядом. – Не понимаю, что за чудовище этот человек?!

Уилл смущенно пожал плечами и продолжал мерить шагами комнату. Вернулась с покупками Эдит, приготовила обед и уехала домой, к мужу. Уилл и Кэрри ели на ходу, с детьми на руках. А малыши все никак не могли удобно устроиться – кто бы и в каком положении их ни держал.

Позвонили оба брата Уилла. Кэрри слышала, как он предложил им приехать на уик-энд и извинился, что в этот момент он не может уделить больше времени разговору.

Неутомимые, они все продолжали вышагивать по комнате. Начинала затихать Ариана – оглашал весь дом воплем Джейкоб. А если он замолкал на несколько минут – сестричка тут же будила его громкими жалобами.

– Как ты думаешь, они могут координировать свой плач? – Уилл переворачивал на ладонях сына личиком вниз. – Ну, парень, давай попробуем вот это положение.

– Думаешь, это удачная поза? – Кэрри на минуту остановила хождение и, нахмурившись, смотрела на Уилла. – Слишком большое давление на желудок, а он только что высосал почти сто граммов.

– Ничего с ним не случится, – ответил отец и, когда Джейкоб успокоился, бросил на Кэрри взгляд превосходства.

В тот же момент младенец срыгнул на ковер. Кэрри засмеялась и побежала за тряпкой.

– Предполагалось, что у тебя, парень, железный желудок, – жаловался Уилл. – Интересно, что сказал бы на этот счет доктор Пол.

– Наверно, что не надо давить малышу на животик, у него колики, и он только что принял сто граммов.

– Кстати, прямо сейчас идет его программа. – Уилл перевел несколько недовольный взор с нее на часы.

– Чья? Доктора Пола? Так надо включить. – Кэрри переместила Ариану с одного плеча на другое: спина уже ноет и зверски хочется сесть. Надо попробовать... – И тут же Ариана заплакала. – Посмотрим, что нам поведает образцовый знаток детей.

Уилл скептически вскинул бровь, но телевизор включил. Кэрри фыркнула: на экране появился маленький, сморщенный человечек и повел речь о начинающих ходить детях и о их способности самим выбирать себе меню.

– Каким еще его советам ты следуешь? – Кэрри взяла пульт дистанционного управления и выключила телевизор.

– Он написал книгу. Я недавно ее купил. – Уилл показал на битком набитый книжный шкаф в углу гостиной.

Кэрри переместила свой крохотный груз на левую руку и подошла к шкафу поискать книгу. Просмотрела названия на корешках, и глаза ее округлились.

– Уилл, да у тебя здесь восемь книг об уходе за детьми!

– Да, я подумал: если в одной недостаточно раскрыта определенная тема – в другой найду более полный ответ.

Он говорил с такой горячей убежденностью, что Кэрри подавила желание поддразнить его зависимостью от советов так называемых специалистов.

– Ну что ж, давай посмотрим, что они рекомендуют. – Нежно покачивая Ариану вверх-вниз, она перелистывала по очереди все книги и, недовольная, закрывала. – Гмм... большинство этих детских врачей утверждают, что почти у всех детей колики, а родители ничего не могут поделать. Но все дети выживают.

– Да, они так считают, – пробормотал Уилл.

Джейкоб в сотый раз выплюнул пустышку и начал кричать.

– По-моему, эти люди никогда даже не видели младенца.

– Тогда каким же образом они стали специалистами?

– Заплатили кому-то, чтобы их так называли, – сухо бросила Кэрри. – Ты когда-нибудь раньше слышал хоть об одном из этих специалистов?

– Нет. Но три недели назад, когда искал детских врачей, нашел их очень быстро.

– Поверь мне, заплатили кругленькую сумму за текст для обложки – авторов объявили лучшими специалистами.

– Ты циник.

– Нет, просто работаю в рекламе. – Она опустила подбородок и посмотрела ему прямо в глаза. – Некоторые люди верят только тому, что видят напечатанным.

– Ты имеешь в виду меня? – Серые глаза вспыхнули вызовом.

– И тебя тоже.

– Хорошо, ты забраковала все мои книги, а что ты предлагаешь? – довольно резко спросил Уилл.

– Что говорит педиатр, специалист по близнецам?

– Почти то же самое, что и другие врачи.

– В таком случае я предлагаю позвонить настоящему специалисту – Джинни. У Брайана были такие колики, что он и Нэнси первые три месяца плакали не переставая. – И передала девочку Уиллу.

Он зашагал с двумя малышами на руках по почти не заставленному мебелью пространству спальни, а Кэрри пошла на кухню звонить сестре. Вернулась она быстро, минут через пять, и забрала у него обоих младенцев. Уилл с любопытством уставился на новоявленного специалиста: что прикажет?

– Сейчас ты поедешь в магазин и купишь еще одно кресло-качалку; приготовишь две бутылки с горячей водой.

– Я? – Он откинул со лба волосы и устало опустил взгляд. – Я куплю все кресла, какие есть в Чарлстоне, лишь бы у нас появилось хоть немного тишины и покоя.

– Тогда поезжай. Когда вернешься – расскажешь, каким гениальным способом тебе удалось всунуть в маленькую машину кресло-качалку.

– Очень просто, – пробормотал Уилл. – Подниму крышу и поставлю кресло на заднее сиденье. Представляешь – я еду так по скоростной автостраде...

Пока его не было, она все ходила-кружила по комнате, почти механически укачивая, поглаживая, похлопывая малышей, – ничего не помогало. А когда он вернулся, она так обрадовалась, увидев его, что впору поцеловать.

– Теперь мне понятно, почему природа создала двоих родителей, – пробормотала Кэрри, с облегчением отдав ему детей, и плюхнулась в новое кресло-качалку, оно встало в спальне хозяина рядом с первым. Посидела чуть-чуть и заспешила наполнить бутылки горячей водой. – Если мать дойдет до белого каления от этих их колик, так может капельку отдохнуть, пока не возьмет себя в руки.

Уилл не ответил, и Кэрри обернулась, держа бутылки с очень горячей водой в руках: его напряженный взгляд направлен прямо на нее.

– Что случилось? – испугалась она.

– Каждый ребенок, Кэрри, заслуживает семьи, состоящей из двоих родителей! – почти торжественно объявил он. – Но не каждый имеет такую семью.

– Я пошутила, Уилл. – Улыбка исчезла с ее лица. – Ведь я выросла без мамы, помнишь? А ты – без папы. Я знаю, что такое семья, где только один родитель. – Она вручила ему бутылку и взяла Джейкоба.

Уилл посмотрел ей в глаза и значительно кивнул.

– Да, думаю, знаешь. – И умолк, с серьезным выражением лица наблюдая за ней. – Конечно, знаешь.

Озадаченная его тоном, Кэрри оглянулась – она шла через холл в спальню, а он шагал сзади, задумчиво уставившись ей в затылок. Попытаться разгадать, о чем это он размышляет? Нет уж, легче сесть в кресло-качалку, положить на колени завернутую в одеяло бутылку с горячей водой, а к ней примостить крошечный животик Джейкоба, одновременно всунув ему в рот соску. Мальчик моментально успокоился. Уилл повторил все ее движения – Ариана тоже затихла, Со вздохом благодарного облегчения Кэрри прислонила голову к спинке кресла, немного покачалась, тихонько стала смеяться.

– Над чем ты смеешься? – Уилл поднял голову со своего кресла.

– Если так проводят вечера все женатые пары, когда у них рождаются дети, – глаза у Кэрри заблестели от забавного предположения, – так неудивительно, что в стране падает уровень рождаемости.

Она считала это шуткой, но Уилл окинул ее таким взглядом, что у нее жарко запылали щеки.

– Это все равно что притушить романтические мечтания человека мокрым одеялом, – прорычал он. – Я бы сказал: наверно, поэтому такой большой спрос на помощь нянь, особенно по вечерам.

Кэрри ответила коротким горловым смешком – у нее громко стучало сердце. Атмосфера менялась: от отчаянной – к приземленной, а теперь – к интимной. Надо найти в себе силы и справиться с бурным вихрем эмоций, пережитым за последние три часа и за прошедшие тридцать часов. А для этого одно средство – побыть одной. Только тогда можно обрести равновесие. Как ни невыносимо жаль оставить Ариану и Джейкоба, вероятно, все же придется подыскивать собственную квартиру.

Пятью днями позже Кэрри со вздохом облегчения закрыла дверь за последним уезжавшим родственником. На целый день прибыли братья Уилла с женами, Джинни и Лорой, оставив дома детей. Женщины давали полезные советы, охали и ахали над близнецами. Малыши устали от такого обилия внимания и теперь отсыпались.