Текст книги "Горячие сердца"

Автор книги: Патриция Хэган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Китти, широко открыв глаза, смотрела на него, сердце в ее груди колотилось. До какой же степени должен помутиться его рассудок, если он не моргнув глазом едва не задушил ее собственными руками и рассуждал об убийстве ребенка?

– Хьюго! – крикнул Кори, не сводя с нее глаз. На его лице по-прежнему играла та самая злобная, торжествующая улыбка, которая вызывала у нее такое отвращение. – Хьюго, заверни на ближайшей развилке, не важно, в каком месте.

– Слушаю, мистер Макрей! – отозвался Хьюго не оборачиваясь, и отдал распоряжение кучеру.

– Что… что ты собираешься делать? – прошептала Китти, все еще охваченная ужасом. Неужели он решил идти до конца и расправиться с ней?

– Я намерен преподать тебе небольшой урок, моя дорогая. Хочу взять то, что принадлежит мне. Ты так возбуждаешь меня, когда в твоих глазах сверкает гнев.

Она почувствовала прилив отвращения, когда он взял ее руку и поднес к своей возбужденной плоти. Он не отрываясь смотрел на нее, когда кучер направил лошадей по покрытой ухабами тропинке, осадив их далеко в стороне от главной дороги.

– Оставьте нас, – приказал Кори обоим слугам, и те тотчас повиновались – А теперь, – произнес он, шаря глазами по ее телу, – раздевайся.

– Как? Нет, умоляю, Кори, только не здесь. Я замерзну.

– Хочешь вернуться домой в платье, разорванном в клочья? Делай, что говорю. Я желаю видеть тебя полностью обнаженной. И хватит спорить, Китти. Мое терпение иссякло. Раздевайся, и поскорее.

В тесном, тряском экипаже сделать это оказалось не так просто. Кори помог ей расстегнуть крючки на спине платья, стянув его через голову, снял обручи кринолина и выбросил на землю. За ними последовали панталоны и нижняя рубашка.

– Как ты прекрасна! Он обхватил руками ее груди, жадно прильнув к ним поцелуем. – О, Китти, не будь ты так прекрасна, вряд ли бы я стал с тобой мириться. Но ты поистине поразительное создание.

Разведя ей в стороны ноги, он не отрываясь смотрел на самые интимные части ее тела. Лицо Китти вспыхнуло от унижения. Затем он раздвинул ее бедра еще шире, заставив откинуться на спинку сиденья. Она чувствовала его грубые, резкие выпады и стиснула зубы, сжала кулаки, молясь, чтобы все кончилось как можно скорее. Он двигал бедрами с такой неистовой силой, что экипаж раскачивался. Лошади постукивали копытами и фыркали.

Движения Кори постепенно становились все быстрее и быстрее. Его язык проник между ее губами, словно он хотел поглотить ее целиком.

И, наконец, последний резкий выпад, глухой звук и стон, свидетельствовавшие о том, что все позади.

– Со дня на день я добьюсь того, чтобы это длилось часами. Я чувствую, – произнес он хвастливо. – А теперь приведи себя в порядок. Мы едем домой, и там я преподам тебе достойный урок.

– О чем ты говоришь? – испугалась Китти, вспомнив о потайной комнате под замком на верхнем этаже.

– Скоро узнаешь. Я хочу, чтобы ты уяснила раз и навсегда, что твой пылкий нрав необходимо обуздать. Ни к чему было заходить к Мэтти Гласс.

– Кори, я просто сказала ей, что ее жизнь не кончена.

– И не подстрекала ее во что бы то ни стало удержать за собой землю?

Китти не решилась взглянуть ему в глаза и ничего не ответила.

– Я так и думал, – удовлетворенно произнес он. – Как только она открыла рот, я сразу понял, что это ты вбила ей в голову подобные мысли. Что ж, моя дорогая женушка, я проучу тебя так, чтобы впредь ты не вмешивалась в дела собственного мужа.

Страх плотным комком застрял в горле у Китти.

– Кори, что ты со мной сделаешь?

Он промолчал, и весь остаток пути упорно отказывался разговаривать с ней, а Китти не осмеливалась задавать вопросы из опасения разгневать его еще больше.

Они подъехали к дому. Китти взбежала по ступенькам на крыльцо и не остановилась до тех пор, пока не оказалась в комнате Джона. Ребенок мирно спал, но она схватила его на руки и крепко прижала к груди. Боже, как же она его любила! Он моргнул спросонья, улыбнулся, что-то радостно воркуя, и прижался к ней. Сын – единственное, что имеет значение в ее жизни. Несмотря на то что Кори укорял ее за чрезмерное внимание к ребенку, Китти проводила с ним почти каждую свободную минуту, дарила ему свою любовь и заботу, находя в нем опору, удерживавшую ее от безумия.

– Я найду выход для нас обоих, милый, – бормотала она, потершись губами о светлый пушок на его голове, который с каждым днем становился все темнее.

К счастью, Кори в тот вечер оставил ее одну. Она рано удалилась к себе, погрузившись в беспокойную дремоту, и каждую минуту опасалась, что он придет в комнату.

Вздрогнув, она проснулась. Из-за краев тяжелых бархатных портьер в комнату проникал солнечный свет, но Дульси не пришла, чтобы ее разбудить. Отбросив в сторону покрывало, она на цыпочках проследовала по покрытому коврами полу, чтобы самой раздвинуть портьеры. С удивлением обнаружив, что было уже светло, она перевела взгляд на каминные часы. Было уже почти десять часов утра! А ведь она всегда просыпалась не позже восьми, чтобы искупаться, переодеться и поспешить в комнату Джона, с которым обычно проводила все утро. Что случилось с Дульси?

Натянув на себя халат, она бросилась прочь из спальни. Дверь в детскую была закрыта. Китти распахнула ее, готовая сурово отчитать Дульси за то, что та вовремя не разбудила ее.

В комнате никого не было! Китти бросилась к колыбели. Она тоже была пуста, и молодая женщина поднесла руку к губам, чтобы подавить крик, готовый вырваться из глубины ее души.

И тут она заметила Кори. Он стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку и сложив руки на груди.

– В чем дело, любимая? Ты, похоже, чем-то расстроена. И все еще в халате – в такой час! Ай-ай-ай! – Он криво улыбнулся ей, зловеще приподняв уголки губ. – Ты стала слишком ленивой. Или, может, тебе нездоровится? Хочешь, я вызову доктора Симса? Не исключено, что у тебя рецидив.

– Где мой ребенок? – прошептала она, приблизившись к нему нетвердой походкой. Сердце в ее груди бешено колотилось.

– Ах да, ребенок! – Он по-прежнему улыбался. – Видишь ли, Китти, как я уже говорил вчера, я не потерплю никакого вмешательства в мои дела и не намерен больше мириться с твоими выходками. Ты должна привыкнуть к тому, что у тебя есть свое место, и не выходить за рамки дозволенного. Поэтому, чтобы преподать тебе соответствующий урок, я отослал отсюда Дульси вместе с твоим сыном. Они останутся у моих друзей в Роли, по крайней мере, до приема. У тебя и без того будет достаточно хлопот, чтобы еще по своему обыкновению возиться с ребенком. Но Дульси и Джон могут задержаться там и на более долгий срок. Все будет зависеть от того, как поведешь себя ты. Когда я удостоверюсь в том, что ты превратилась в верную, преданную жену и больше не доставляешь мне хлопот, – тогда получишь обратно своего сына. Так что все в твоих руках.

Гнев волной пробежал по всему ее телу, словно молния, ударившая в гигантский дуб.

– Негодяй! – вскричала она, растопыривая пальцы, словно собираясь впиться ногтями ему в лицо. – Я убью тебя! Ты не имеешь права отнимать у меня моего ребенка…

Едва она коснулась его, как Кори протянул руку и ударил ее по лицу с такой силой, что Китти рухнула на пол. Она попыталась подняться, все еще крича и ловя ртом воздух, но он хладнокровно поставил одну ногу в ботинке ей на грудь, надавив так, что она осталась лежать на месте.

– Ты только осложняешь все своим поведением, Китти, – тихо предупредил он.

Она продолжала спорить, а он постепенно терял терпение и, наконец, запустил пальцы в ее длинные золотистые волосы и резким движением поднял ее на ноги. Заем принялся методично бить то по одной щеке, то по другой, пока ее крики не превратились в приглушенные всхлипывания. Только тогда он отпустил жену, и она с шумом рухнула на пол.

– Повторяю, дорогая, только от тебя одной зависит, когда твой сын вернется в этот дом и вернется ли вообще. Будь паинькой, не давай мне повода для недовольства, и я прикажу Дульси привезти его сюда. В противном случае кто знает, что может случиться с твоим отродьем? Мои друзья богаты, бездетны и будут только рады его усыновить.

– Ты не поступишь так со мной! Ради всего святого, Кори, имей жалость! Не забирай у меня ребенка!

– Я уже это сделал. Ты сама меня на это толкнула. Прежде чем мы с тобой поженились, между нами существовало соглашение. Я выполнил до конца свою часть сделки, ты же и не подумала выполнить свою. Сопротивлялась мне на каждом шагу, спорила со мной, вела себя дерзко, неуважительно. Я этого не потерплю. Твой вчерашний визит к Мэтти Гласс явился последней каплей. Ты поставила меня в крайне неудобное положение. Я твердо намерен заполучить ее землю, и теперь придется найти какой-нибудь другой способ вынудить ее согласиться на продажу, не выселяя из дома в законном порядке и не создавая себе славу бессердечного чудовища. Черт возьми, Китти, зачем тебе понадобилось вмешиваться во все это?

– Не поступай так со мной! – Китти попыталась встать, щеки ее горели – Кори, я сделаю все, что ты захочешь, но только, умоляю: верни Джона. Он все, что у меня есть.

– Тем дороже он будет для тебя, когда снова окажется рядом, не так ли? – Он усмехнулся, проведя кончиками пальцев по ее покрасневшим щекам. – Я думаю, в конце концов, у нас все получится, Китти. Мне кажется, этого небольшого урока вполне достаточно, чтобы раз и навсегда запомнить свое место в этом доме. Тогда нам удастся избежать в дальнейшем повторения этих неприятных сцен. А теперь нам, пожалуй, лучше пойти в спальню, и там ты покажешь, как стремишься мне угодить. Я хочу видеть, какая любящая и чуткая у меня жена. И помни: я приму в расчет все твои поступки, прежде чем решить, стоит ли мне приказать Дульси привезти ребенка обратно.

Китти покинула детскую и, пройдя через коридор, вошла в спальню. Кори следовал за ней по пятам. Войдя, он закрыл дверь и запер на замок. Она стояла неподвижно, глядя в окно.

– Иди сюда, – распорядился Кори.

Она повиновалась и, обернувшись, увидела его обнаженным на постели.

– Давай, – рассмеялся он, – покажи, как страстно ты хочешь меня, моя возлюбленная женушка. Я жду. – Он сжал пальцами разбухшую плоть.

Холодными, негнущимися пальцами Китти сняла халат, бросив его на пол, стянула с себя нижнее белье и осталась стоять перед ним обнаженной. Он чуть не задохнулся от восхищения.

– Сделай так, чтобы это длилось как можно дольше, дорогая… – Он раскрыл ей объятия, глаза его затуманились. – Покажи, насколько ты меня уважаешь.

Едва не теряя сознания от душевной боли, Китти направилась к постели. Она понимала, что от нее требовалось.

Глава 25

Нина Ривенбарк отступила на шаг, чтобы оценить работу, затем выдохнула:

– О, миссис Макрей, вы очаровательны! В жизни не видела никого прелестнее вас. Взгляните на это платье! А изумруды, а ваши волосы! Только посмотрите на себя в зеркало, дорогая. Живая принцесса из сказки! – Она в восторге всплеснула руками, так и подскакивая на месте.

Многие и многие ярды великолепного темно-зеленого шелка были задрапированы изящными складками над кринолином. Широкий воротник наподобие шали обрамлял глубокое декольте, едва прикрывавшее соблазнительную грудь, которая, казалось, вот-вот вырвется наружу. Шею украшало изумрудное ожерелье, которое преподнес ей Кори, – великолепные ярко-зеленые камни играли и переливались в свете люстр, как и необыкновенные фиалковые глаза Китти.

Она залюбовалась своими рыжевато-золотистыми волосами, уложенными в сложное сооружение наподобие пирамиды. Одна прядь ниспадала на левое плечо, что придавало ее облику пикантность. Прическу, как и само платье, украшали живые цветки кизила. Белые бутончики с четырьмя лепестками были разбросаны на юбке, на вставке из тонкого шелка, прикрывавшей плечи. Впечатление было поразительным.

– О, как покраснели ваши щеки! Даже не надо их щипать! – воскликнула Нина, обойдя Китти со всех сторон, чтобы еще раз восхититься творением своих рук. – Мистер Макрей будет очень доволен. Если бы вы еще улыбнулись…

– У меня нет на то причин.

Сияющая от восторга дама нервно рассмеялась. Трудно работать с клиенткой, которая стоит неподвижно, словно статуя. Нина не раз задавалась вопросом, почему Китти Макрей выглядит такой грустной. Целый мир лежал у ее ног, и, тем не менее, она казалась воплощением уныния.

– Видели бы вы толпу внизу! – продолжала Нина, разглаживая платье то там, то здесь, оправляя локон или цветок. – Я слышала, как Хьюго сказал кому-то из слуг, что все, кто получил приглашение, приняли его, кроме губернатора, который уже обещал быть в другом месте. Собралось не меньше трехсот человек! Я не знаю, как Хьюго сумеет их всех разместить. Впрочем, он великолепно справляется со своими обязанностями. Когда я в последний раз заглянула через перила лестницы, он подгонял слуг, приказывая им подавать шампанское и закуски, а оркестранты уже начали настраивать инструменты.

Нина болтала не переставая, но Китти не слушала ее. Она все время думала о маленьком Джоне: как он без нее? Некоторым успокоением служило то, что Дульси была с ним. Негритянка, похоже, искренне привязалась к малышу, она проследит за ним. Тоскует ли Джон по своей маме? Плачет оттого, что ее нет рядом? Скорее всего, нет, ведь он еще слишком мал, ему всего пять месяцев, но кто знает, что происходит в уме младенца? Быть может, в этот самый момент он заходится криком, соскучившись по теплу и уюту материнских объятий?

Китти подавила слезы, пытаясь собраться с духом. Этот вечер устроил Кори, и ей придется держаться именно так, как он от нее ожидает, иначе Джон не скоро вернется к ней. Кори не перестанет мучить ее. Все должно пройти гладко. Она изобразит самую любезную улыбку и будет вести себя соответственно случаю.

– Ах да, чуть не забыла, – произнесла Нина, щелкнув пальцами. – Вдова Гласс! Я прошла мимо нее, когда поднималась наверх.

Китти подозрительно посмотрела на нее:

– Она была здесь так рано? Боже мой, вы сами приехали больше часа назад.

– Она прибыла самой первой из гостей – Хьюго сказал мне, что не знает, почему она явилась так рано и как ему с ней быть. Даже шампанское еще не успели открыть. Похоже, он был этим крайне раздосадован. Как только я вошла, Мэтти схватила меня за руку и сказала, что должна поговорить с вами прямо сейчас. Хьюго не пустил ее сюда, потому что мистер Макрей строго-настрого запретил кому-либо, кроме меня, видеться с вами до тех пор, пока все гости не соберутся, и вы не спуститесь по парадной лестнице. Я не виню его за это. На такое зрелище стоит посмотреть, и я сама хотела бы быть внизу, чтобы увидеть все своими глазами. Я пообещала Мэтти передать вам, что она уже здесь. Она так умоляла меня, заламывала руки.

– Не понимаю… – Китти обращалась скорее к себе, чем к болтавшей без умолку женщине. – Вы прислали ей подходящее платье, как я просила?

– О да, простое платье из черного крепа. Элегантно, но со вкусом. Мэтти надела его и уложила волосы в пучок. Она выглядела почти привлекательной, если бы не плакала непрестанно и не теребила в руках носовой платок. Впрочем, понятно, почему она ведет себя так. Ведь того, через что пришлось пройти, вполне достаточно, чтобы довести ее до безумия. Хьюго надеется, что мистер Макрей попросит ее вернуться домой, поскольку она явно не совсем здорова.

Китти в задумчивости прикусила нижнюю губу.

– Нет, он этого не сделает. Я хочу, чтобы вы сейчас же спустились вниз, нашли Мэтти и привели ее сюда. Только не попадайтесь на глаза Кори. Если Хьюго станет возражать, передайте ему, что я отказываюсь спускаться к гостям до тех пор, пока не повидаюсь с Мэтти. Вы поняли?

– Я… я не знаю, миссис Макрей, – мялась Нина. – Чтобы ваш муж потом сердился на меня…

Китти в раздражении топнула ногой.

– Если не сделаете так, как я вас прошу, я передам мужу, что осталась недовольна вашей работой, и он никогда больше не захочет иметь с вами дела. А теперь идите вниз, разыщите Мэтти и приведите ее ко мне. Спуститесь по черной лестнице и постарайтесь незаметно пробраться через толпу. Если будете вести себя осторожно, вас никто не заметит. Ступайте!

Горестно покачав головой, Нина медленно отступила к двери и поспешила прочь из комнаты. Китти прижала кончики пальцев к вискам. Что-то тут определенно не так. Неужели Кори запугал Мэтти? В последнее время она все чаще и чаще задавалась вопросом, не было ли в словах Нэнси доли правды. Действительно ли Кори имел отношение к расправе над Мэтти Гласс? О Боже, только не это, молилась она про себя. Ведь должен же и для него быть предел.

Наконец в дверь тихо постучали.

– Войдите! – крикнула она.

Дверь открылась, и вошла Нина с огорченным выражением на лице. За ней следовала трепещущая женщина в черном с заплаканными глазами.

– Я ухожу. Если кто-нибудь спросит, я тут ни при чем – Нина втолкнула Мэтти Гласс в комнату и поспешно закрыла за собой дверь.

– Мэтти, что случилось? – начала Китти.

– О, Китти, ты возненавидишь меня за то, что я с тобой сделала. – Мэтти разразилась истерическими рыданиями, закрыв лицо руками.

Китти обняла ее за плечи и посадила на обитый бархатом диван перед камином. Сама она осталась стоять, чтобы не повредить бутоны цветов на пышной юбке.

– Объясни, что все это значит. – Голос ее был мягким, и она не отрывала руки от плеча Мэтти. – Я бы ни за что не стала тебя ненавидеть, Мэтти. Скажи, что случилось? Почему ты расстроилась?

– Уполномоченные… Они явились ко мне, чтобы… – Она всхлипнула, снова разразилась рыданиями, затем закашлялась, собираясь с духом.

– Уполномоченные явились к тебе, чтобы расспросить о том, что случилось. Надеюсь, ты сообщила им то, что помогли найти виновных.

– Боюсь, что да.

– Боишься? – Китти приподняла брови. – Отчего?

Мэтти покачала головой:

– Я понятия не имела, к чему это приведет, когда дала им… – Она снова отчаянно зарыдала.

Чувствуя раздражение, Китти слегка встряхнула плечо женщины.

– Перестань плакать, Мэтти. Держи себя в руках. С минуты на минуту в дверь может постучать Хьюго и объявить, что мне уже пора спуститься к гостям. Объясни, чем ты так расстроена. Я не стану твоим врагом и не понимаю, почему тебе вдруг пришла в голову такая мысль.

Мэтти обратила на нее полные грусти глаза.

– Китти, когда первый из этих мужчин набросился на меня… – она с трудом сглотнула, пытаясь совладать с собой, – я еще не окончательно потеряла сознание и продолжала сопротивляться. Я не говорила никому, даже шерифу, поскольку не питаю к нему доверия, что мне удалось оторвать кое-что от рубашки этого человека. Это была пуговица, пуговица с надписью «CSA».[4]4
  CSA – сокращенное от английского «Конфедерация Штатов Америки».


[Закрыть]

– Значит, на этом человеке был старый мундир армии конфедератов, – подхватила Китти. – Конечно, это может помочь следствию, но множество наших солдат до сих пор носят такие рубашки.

Мэтти опустила глаза, вертя в дрожащих руках мокрый носовой платок:

– Было и кое-что еще. Я дернула его за волосы. Мне удалось оторвать прядь, и я вспомнила об этом, только когда вернулась домой из больницы. Я нашла эти волосы между кроватью и стеной. Они оказались рыжими, огненно-рыжими.

– Значит, у того человека рыжие волосы и он носит старый мундир армии конфедератов. Две очень существенные улики, Мэтти. Ты поделилась ими с уполномоченными? Вот и хорошо. По крайней мере, им будет на что опереться.

Мэтти судорожно потрясла головой.

– Ты не понимаешь, Китти. Помнишь, я говорила, что у этих людей на головах были капюшоны? Как, по-твоему, я сумела оторвать прядь волос у нападавшего?

Китти мгновение озадаченно смотрела на нее, потом торжествующе прищелкнула пальцами:

– А, теперь я поняла, что ты имеешь в виду, Мэтти! Ты боролась и откинула капюшон, чтобы дернуть его за волосы. Значит, ты видела его лицо. Ты можешь опознать, по крайней мере, одного из нападавших. Превосходно! Я не осуждаю тебя за то, что ты никому об этом не рассказывала до прибытия федеральных уполномоченных. – Голос ее замер, когда она заметила выражение лица Мэтти. – Что тебя огорчает, Мэтти, я не понимаю. Напротив, ты должна радоваться. Ты сможешь опознать преступника. Разве не этого ты хотела?

– Уполномоченные забрали у меня пуговицу и прядь волос, – прошептала она, вся дрожа. – Они заявили, что собираются расследовать это дело, и сдержали слово. Затем они снова явились ко мне и сообщили, что им удалось напасть на след рыжеволосого человека, который носит старый мундир конфедератов. Они хотят провести между ним и мной очную ставку.

– Так в чем же дело? Соглашайся! Или ты его боишься? Напрасно. Как только ты укажешь на одного из виновных, остальных будет куда легче найти, и тогда пусть с ними разбирается суд. У тебя нет причин для тревоги.

Мэтти сделала глубокий вздох, затем медленно выдохнула и произнесла слова, от которых по спине Китти пробежали мурашки:

– Человек, которого они просят меня опознать, работала твоего мужа, Китти. Его зовут Койот Уайли.

Ухватившись за спинку дивана, чтобы удержаться на ногах, Китти прошептала:

– Да-да, верно Койот почти всегда носит старый мундир мятежников. Он такой грязный и мерзкий, как будто никогда не моется. И у него рыжие волосы… Если это был Койот, и ты сможешь его опознать, значит, за всем этим делом стоит Кори. Он хотел запугать тебя, чтобы ты согласилась продать ему свой участок.

– Вот именно, – кивнула Мэтти. – О, Китти, умоляю тебя, не отталкивай меня! Я не желала тебе зла.

– Мне? – удивилась Китти. – Не понимаю. Как это возможно? Беда грозит Кори, а не мне.

– Но ведь он твой муж, и, если все откроется, у него будут большие неприятности.

– Мэтти, я уже говорила тебе в тот самый день, когда навещала тебя в больнице, что я не люблю Кори. Он застал меня в отчаянном положении, и у меня не оставалось иного выбора, как только выйти за него замуж. Нужно было думать о будущем сына. Теперь я больше, чем прежде, ненавижу Кори Макрея, потому что уверена в том, что он действительно имеет отношение к тому, что с тобой произошло. Вероятно, сам все и подстроил. Надеюсь, что он получит по заслугам. Так что, пожалуйста, не думай, что твои слова причинили мне боль.

– Они будут здесь сегодня вечером.

– Кто?

– Уполномоченные. Я понятия не имела о том, что они обнаружили, до тех пор, пока не стала переодеваться к приему. Они явились ко мне домой и попросили опознать того… того человека… – Она вздрогнула от отвращения, охваченная воспоминаниями об ужасной ночи. – Я сказала им о приеме. Я уговаривала их подождать до завтра, но они не могут.

Ну что же, чем скорее это кончится, тем лучше. – ответила Китти, вздохнув. – Не волнуйся.

Если Койот Уайли и есть один из преступников и за всем этим стоит Кори, уполномоченные знают, как с ними поступить.

Китти попыталась не выдать всплеска надежды, внезапно охватившей ее. Если уполномоченные докажут вину Хори, для него это почти наверняка означает тюремное заключение. Тогда она получит свободу!

– Китти, это еще не все. – Мэтти поднялась с места, сжав ее руки в своих.

Неожиданно раздался громкий стук в дверь, и Хьюго закричал:

– Хозяин ждет вас, мадам. Пора!

– Что такое? – прошептала Китти, напуганная выражением глаз Мэтти. Что-то подсказывало ей, что услышанное до сих пор от этой женщины далеко не самое поразительное известие. – Говори быстрее.

– Уполномоченные… Они… один из них…

Дверь открылась, и в комнату зашел Хьюго. При виде Мэтти глаза его вспыхнули гневом.

– Что вы здесь делаете? Как пробрались сюда? Я сказал, что мистер Макрей запретил кому бы то ни было видеть миссис Макрей до тех пор, пока она не спустится к гостям. Сейчас же уходите отсюда.

– Погоди минутку, Хьюго! – вспылила Китти, разгневанная не меньше его. – Почему ты врываешься сюда и приказываешь моей гостье удалиться? Мне кажется, ты переоцениваешь себя.

– По-моему, это вы недооцениваете вашего мужа. – Он взглянул на нее с той самой самодовольной ухмылкой, которую она терпеть не могла. – Хотите, чтобы я позвал его? Или проводите свою гостью и спуститесь вниз? Все уже ждут, и оркестр начал играть.

Китти взглянула на Мэтти, сгорая от желания услышать, что она хотела ей сказать.

– Дай нам еще минутку, Хьюго. Пожалуйста!

– Нет, – отрезал он. – Сейчас же пойдемте со мной. Я не хочу, чтобы хозяин рассердился на меня. Я только следую его приказам.

– Ох, Китти, я… – Мэтти покачала головой, затем, приподняв подол юбки, выбежала из комнаты и скрылась в коридоре.

Китти не оставалось ничего другого, как только спуститься к гостям. Ч го бы ни хотела сказать ей Мэтти, с этим придется подождать. Она прошла с гордым видом мимо Хьюго, который все еще самодовольно ухмылялся.

Когда Китти появилась на верхней площадке лестницы, едва касаясь рукой балюстрады, и усилием воли заставила себя улыбнуться, подбородок ее выдался вперед. Среди гостей тут же пробежала волна вздохов и восхищенных возгласов. Она медленно спустилась по лестнице к Кори, ждавшему ее внизу с протянутой рукой. Его темные глаза блестели от гордости и сознания собственного торжества. Он так ждал этого момента. Король в предвкушении встречи со своей королевой! Китти молилась про себя, чтобы все это кончилось как можно скорее. Король будет изгнан, а королева получит свободу.

Она взяла его под руку. Толпа отступила, освобождая им путь, и они направились в бальный зал. Люди перешептывались между собой.

– Ты самая очаровательная женщина из всех, кого я когда-либо видел, дорогая, – чуть слышно пробормотал Кори. – И подумать только, ты теперь моя, целиком и полностью моя. Сегодня вечером у меня есть все основания для гордости.

Они начали танцевать в центре зала, посреди окружавшей их толпы, и на губах Китти застыла принужденная улыбка. Она плавно кружилась в вальсе, придерживая одной рукой юбку, пока Кори умело вел ее по залу. Другие последовали их примеру. Наконец музыка кончилась. Гости обступили ее со всех сторон, поздравляли со свадьбой, расточали комплименты по поводу ее красоты. Мужчины вежливо кланялись и целовали ей руку. Те самые дамы, которые до сих пор плевали ей вслед, приседали перед ней в реверансе, словно она была особой королевской крови.

– Ты должна радоваться, дорогая, – прошептал Кори ей на ухо. – Миг твоей славы настал. Те, кто раньше презирал тебя, теперь готовы перед тобой расшаркиваться. Не забывай, что не кто иной, как я дал тебе все это. Я извлек тебя из грязи и сделал некоронованной властительницей этих мест. Я бросил весь мир к твоим ногам.

– Тогда верни мне моего ребенка, – прошипела она ему на ухо, между тем как кто-то из гостей, которого она раньше никогда не встречала, поцеловал ее протянутую руку.

– Ты очень скоро его увидишь. – Он обернулся, чтобы ответить на очередное приветствие и принять поздравления, затем снова коснулся губами ее уха. – Дорогая, в скором времени ты будешь носить под сердцем моего ребенка. Мне не нравится, что ты так много внимания уделяешь Джону.

Вздрогнув от отвращения, Китти задумалась, сможет ли она полюбить плод его порочной страсти. Но тут же вспомнила, что в самом ближайшем будущем станет свободной, и улыбка, которой она одарила следующего поклонника, была искренней. Скоро все останется позади.

Она обвела глазами толпу в поисках Мэтти, но той нигде не было видно Что, если Хьюго силой выставил ее из дома? Когда ей, наконец, удалось ненадолго покинуть гостей, она сразу же нашла Хьюго – он нес поднос с шампанским. Подойдя к нему поближе, так чтобы никто не мог их подслушать, она пробормотала:

– Хьюго, ты не видел миссис Гласс? Я хочу с ней поговорить.

– Понятия не имею, миссис Макрей, – ответил он усталым тоном, даже не пытаясь понизить голос. – Она спустилась вниз по черной лестнице и, надеюсь, не стала здесь задерживаться. Особам вроде нее не место на приеме.

Китти, не удержавшись, вспылила:

– Кто ты такой, чтобы рассуждать о том, кому здесь есть место, а кому нет, Хьюго? Кори взял тебя в свой дом, отмыл дочиста и научил правильной речи, а теперь ты смотришь на всех сверху вниз! Я этого не потерплю.

– Не вам об этом говорить! – огрызнулся он – Я-то знаю, кем вы были до того, как мистер Макрей забрал вас к себе и стер с вас грязь. Вам всегда нравились эти никчемные негры с полей. Джекоб и ему подобные. Поэтому вы и не можете вынести, что у некоторых из нас хватило твердости, чтобы пробиться наверх и достичь высокого положения.

Гости, слышавшие этот разговор, отступили в крайнем удивлении. Некоторое время Китти стояла на месте, потрясенная, не в состоянии поверить услышанному. Затем, прежде чем успела сообразить, что делает, она с размаху ударила Хьюго по лицу. Ошеломленный слуга выронил поднос, и хрустальные бокалы с шампанским со звоном упали на пол.

– Как ты смеешь со мной так разговаривать? – закричала она – Как смеешь?

Оркестр перестал играть, гости постепенно стали приближаться к ним, разбираемые любопытством Внезапно через толпу к ним протиснулся Кори, который недоверчиво уставился на осколки разбитого стекла, разлитое на полу шампанское и гневные лица Хьюго и Китти. Но даже его присутствие не умерило ярости Китти.

– Как у тебя хватило дерзости говорить так о Джекобе? – набросилась она на слугу – Ты не достоин даже мыть его ноги!

– Прекрати сейчас же! – Кори сжал ей запястье, ногти впились в нежную кожу.

Она поморщилась от боли, однако не сдвинулась с места, сердито глядя на негра.

– Впрочем, для него это теперь уже не имеет значения. – Хьюго коротко рассмеялся и сверкнул глазами. – Этот старый дуралей уже больше никого не побеспокоит.

– Хьюго, я прикажу тебя высечь, – процедил Кори сквозь зубы. – Убирайся на кухню и не выходи, пока тебя не позовут.

Взгляд Хьюго стал испуганным. Он обернулся и поспешно покинул комнату, бесцеремонно расталкивая гостей.

Кори отпустил запястье Китти и махнул рукой в сторону гостей.

– Пожалуйста, извините нас за эту небольшую сцену. Вы все знаете, черномазые наглеют день ото дня. Мой слуга то и дело доставляет мне хлопоты, и я прошу у вас прощения за то, что вам пришлось стать свидетелями этой перепалки. Пожалуйста – Он энергичным жестом приказал музыкантам из оркестра, чтобы те продолжали играть. – Давайте танцевать и веселиться, ведь сегодня у нас праздник.

Звуки музыки заполнили зал. Люди постепенно стали расходиться, по-прежнему перешептываясь между собой, склонив друг к другу головы.

– А теперь, моя дорогая, – в ярости набросился Кори на Китти, когда рядом никого не осталось, – немедленно возвращайся к себе в спальню и успокойся. Я загляну к Хьюго, а потом поднимусь наверх и примусь за тебя. Какой позор!

Она обратила на него холодный взгляд, нисколько не испуганная его приступом гнева:

– Почему он сказал, что Джекоб уже никому не доставит беспокойства? Где Джекоб? Что ты с ним сделал?

– Немедленно иди в свою комнату.