Текст книги "Выйти замуж за маркиза"
Автор книги: Патриция Грассо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Глава 9
Блейз чувствовала себя другой.
Отдавшись маркизу, она чувствовала себя женщиной, но какой-то беззащитной. С женственностью она могла смириться, но беззащитность напомнила ей о матери.
Маркиз лишил ее девственности и превратил в женщину, а Блейз не собиралась пополнять их ряды, пока не достигнет своей цели.
Но Блейз лгала себе. Правда заключалась в том, что маркиз ничего не отбирал у нее, она сама отдала ему свою невинность.
Потеря невинности была одной из ступеней на жизненном пути, и Блейз хотелось бы иметь возможность сделать этот шаг в другой обстановке.
Она вела себя не так, как ее мать. Габриэль отдалась мужчине, которого любила и который любил ее, она же отдалась мужчине, который не скрывал, что хочет ее.
Любит ли она маркиза? Или ее нежные чувства – результат их общего секрета, касающегося Пегги, и тесных деловых отношений?
Если она любит маркиза, то как его удержать? В обществе много девушек, которые хотели бы выйти замуж за маркиза, в том числе белокурая сводная сестра. Но ни одна из этих девушек не разделила с ним постель.
Блейз жалела, что обратилась к мачехе за жизненными уроками. Эта женщина не была глупой, и если она придет к мачехе за советом, то после вчерашних вопросов у той возникнут подозрения.
Невыспавшаяся и вялая, Блейз, сидя на краю кровати, натянула чёрные бриджи, надела сапоги для верховой езды и кожаную куртку, а потом, даже не взглянув на себя в зеркало, заплела волосы в косу и спрятала ее под кепкой.
Зевнув и потянувшись, Блейз поднялась с кровати и посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела все так же: огненные волосы, веснушчатое лицо, плоская грудь.
Пройдя через спальню, Блейз распахнула дверь и, выглянув в коридор, осмотрелась. Радуясь, что все в доме еще спят, она спустилась по лестнице для слуг и вышла из особняка через заднюю дверь.
Пройдя классический парк, Блейз повернула направо и по росистой лужайке пошла к дорожке, но чем ближе она подходила к тренировочному треку, тем медленнее становились ее шаги.
Блейз вызвала в памяти образ маркиза и их вчерашний вечер и снова ощутила тепло улыбки Росса, его ласки, его движение внутри ее.
От воспоминаний Блейз бросило в жар.
Не без тревоги она думала о том, как встретится на треке с Россом после того, что между ними произошло.
Блейз решила вести себя так, будто ничего не случилось. Настоящий джентльмен ни словом не обмолвится о том, что она отдалась ему, но если он заговорит об этом, она умрет от стыда.
Блейз приблизилась к скрытому под опустившимся на землю туманом тренировочному кругу, где ее уже ждали трое мужчин. Паддлз обрадовано залаял и бросился к Блейз, дав ей время прийти в себя перед тем, как взглянуть на маркиза. Она обняла собаку и скомандовала:
– Сидеть.
Мастиф сел, но его хвост продолжал мотаться по траве из стороны в сторону.
Понимая, что дальше тянуть время нельзя, Блейз подошла к мужчинам. Теперь она смотрела на маркиза другими глазами: на нем была обычная рабочая одежда – бриджи для верховой езды, рубашка, кожаная куртка, но она видела его нагого – широкие плечи, мускулистая грудь, узкие бедра, и еще она знала, какое достоинство скрыто в его брюках.
– Доброе утро, – поздоровалась Блейз и, чувствуя, что краснеет, прошла мимо мужчин к Пегги.
«Милая Пег».
Она погладила кобылу по морде.
«Моя любовь».
«Пег бежит?»
«Бегу, бегу, бегу».
– У леди есть для нас сюрприз, – доложил Росс тренеру и жокею.
Избегая взгляда маркиза, Блейз подошла к тому месту, где стояли мужчины. Интересно, с каких это пор маркиз стал управлять ее лошадью, ее намерениями, ее жизнью?
– Вы готовы, дорогая? – обратился к ней Росс.
Метнув в него взгляд, Блейз кивнула. Ей хотелось, чтобы в присутствии других он воздержался от излишних нежностей, которые могли умалить ее авторитет как владелицы лошади.
Росс помог Руни сесть на Пегги, а потом он сам и Бендер оседлали своих лошадей.
– Дашь нам фору в пять корпусов, – инструктировал Росс жокея, – а мы будем сохранять дырку между нами. Раз, два, три – пошли! – скомандовал он Бендеру после того, как они заняли место на стартовой линии.
Росс и Бендер пустили своих лошадей, и те галопом помчались по треку, а когда они оказались на расстоянии пятидесяти футов от старта, Руни пустился им вдогонку.
Блейз не сводила глаз с кобылы и, мысленно общаясь с ней, шевелила губами, повторяя одно и то же.
«Пег проходит дырку. Пег проходит дырку. Пег проходит…»
Пегги промчалась в промежуток между двумя лошадьми – успех.
Все трое мужчин сбросили скорость и, улыбаясь, поскакали обратно туда, где стояла Блейз.
– Я свободен, – объявил Бендер, спрыгнув с лошади, – не люблю всяких фокусов.
– Пег самая быстрая кобыла из всех, которых я видел, – с нескрываемым восхищением сказал Руни. – Я буду старательно ухаживать за ней и обещаю привести ее к победе. Пегги станет легендой.
– На «Первой весне» жокеем будет Блейз, – объявил Росс мужчинам. – Это даст Руни и Пег шесть недель на тренировки.
– Я понимаю, ты расстроен, – обратилась Блейз к Руни, – но ты будешь жокеем на всех остальных скачках, включая «Классику». Ты сделаешь Пег легендой.
– В первый раз мы схватили удачу, но нас поймают, если мы попробуем проделать то же самое еще раз, – воспротивился Бендер. – Инверари ни за что не поверит, что я не смог узнать его дочь.
– В этом случае я возьму всю вину на себя, – постарался успокоить его Росс.
– Думаете, на Инверари подействует то, что я исполнял ваши распоряжения? Жалованье мне платит его светлость, а не вы.
– Вы опытный работник, и его светлость не захочет потерять вас, – отозвался Росс.
– Можете поклясться, что это последняя скачка, где она будет жокеем? – спросил Бендер.
– Торжественно клянусь, – улыбнулся Росс тренеру, подняв правую руку.
Бендер с явной неохотой кивнул, Руни последовал его примеру.
– В любую погоду мы будем тренироваться каждое утро, – сказал им Росс. – Даже в дождь. Сегодня вечером его светлость устраивает бал «Жокей-клуба», и я не хочу, чтобы какой-нибудь гость пробрался в конюшню Пег.
Руни повел Пегги к дорожке, ведущей в конюшню, Бендер со своей лошадью последовал за ним.
– Я думал, после прошлой ночи ты не появишься, – сказал Росс, – хотя мне следовало бы знать, что ты себе не изменишь.
– Благодарю за комплимент, – густо покраснев, ответила Блейз, глядя на него. – Я предпочитаю, не обсуждать… это…
– Посмотри мне в глаза. Перестань краснеть, – сказал Росс, когда она выполнила его просьбу. – Краснеют только виноватые.
– Все краснеют, – возразила Блейз, почувствовав в его голосе улыбку, – но чаще остальных рыжие.
– Мужчины не краснеют.
– Когда Юнону отведут к жеребцу? – спросила у него Блейз.
– Поверь мне, даже если бы твой отец дал на это разрешение, ты сама не захотела бы при этом присутствовать.
– Владелец всегда присутствует при спаривании, – возразила Блейз. – У моего отца старомодные понятия о чувствительности девушек.
– Я расскажу тебе, что происходит, и если после этого ты все же захочешь посмотреть, поговорю с твоим отцом.
– Отлично, – кивнула Блейз.
– Хвост Юноны привяжут, чтобы он не мешал спариванию, – начал Росс, – и ее будут раздразнивать, чтобы довести до возбуждения.
Блейз почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от смущения, но не остановила Росса, потому что ее долг как владелицы требовал, чтобы она знала всю процедуру.
– На задние ноги ей наденут мягкие башмаки, на шею – огромный кожаный воротник, чтобы защитить от любовных укусов Зевса, – продолжал Росс. – Кто-нибудь будет держать поднятой ее левую переднюю ногу, чтобы она не могла лягаться задними.
Он сделал паузу.
– Пожалуйста, продолжай, – едва слышно попросила Блейз.
– После того как Юнона засопит, Зевс встанет на дыбы и вскочит ей на спину. – Маркиз улыбнулся ее замешательству, что не понравилось Блейз. – Для завершения акта требуется не очень много времени, всего три-четыре движения…
– Достаточно, – остановила его Блейз.
– Ты все еще хочешь быть свидетелем этого?
Блейз покачала головой.
– Доверяю тебе представлять меня.
– У тебя лицо просто горит. – Наклонив голову, Росс поцеловал ее в губы. – После твоего ужина с князем мы уйдем с бала.
– Я не собираюсь уходить с тобой.
– Ложь – это страшный грех, дорогая, – усмехнулся Росс, сев на лошадь.
– Секс без брака еще худший грех, – заметила ему Блейз.
– Значит, ты выйдешь за меня замуж?
– Если я приму твое предложение, – она улыбнулась ему загадочной улыбкой, – ты упадешь с лошади.
Медленно идя к дому вместе с собакой, Блейз чувствовала на своей спине взгляд Росса и, не выдержав внутренней борьбы с самой собой, оглянулась – маркиз улыбался ей.
– До встречи вечером, дорогая.
Ее красота никогда не вдохновит на создание любовной поэмы.
Блейз в последний раз посмотрела на себя в зеркало, прежде чем присоединиться к сестрам в бальном зале. Если она хочет удержать внимание маркиза, ей нужно затмить его белокурую сводную сестру и остальных девушек, мечтающих поймать на крючок будущего герцога.
Ее платье цвета голубого льда имело квадратный вырез, облегающий лиф и спущенные с плеч рукава, а юбка длиной до лодыжек позволяла заметить шелковые чулки с вышитыми бабочками. Гриву медных волос, которую Блейз зачесала наверх, удерживала на месте принадлежавшая ее матери заколка для волос в виде бабочки с драгоценными камнями, но несколько свободных огненных локонов спускались до шеи. Блейз надела материнские золотые колье и браслет, тоже украшенные бабочками с драгоценными камнями, и взяла синий веер с отделкой из перламутровых бабочек.
Блейз хмуро рассматривала свое отражение. Затмить других незамужних леди совершенно невозможно.
Ей нужны светлые волосы.
Ей нужна кремовая кожа.
Ей нужна пышная грудь.
Все определяется поведением, вспомнила Блейз наставление сестры.
Глядя в зеркало, Блейз вздернула кверху нос, отрабатывая величественную осанку. В этот вечер она королева. Рыжие волосы стали последним криком моды, девушки втайне тоскуют по россыпи веснушек у них на переносицах, а светские модницы считают полногрудых женщин вульгарными коровами.
Блейз задержалась не более чем на секунду, чтобы бросить взгляд на свои длинные белые перчатки, лежавшие на кровати, и вышла из комнаты. В этот вечер она задает тон и не собирается следовать архаичным правилам – например, носить перчатки в помещении.
В бальном зале собрался весь лондонский высший свет, только смерть могла помешать его членам посетить прием у Инверари. На антресоли бального зала играли четыре оркестра, состоявшие из корнета, фортепьяно, скрипки и виолончели, создавая фон для любезных разговоров, приглушенного смеха и воздушных поцелуев.
Наряды дам представляли всю радугу цветов. Бесценные украшения сияли на шеях, руках, пальцах и в ушах всех женщин, аромат духов струился по залу, наполняя воздух всеми запахами цветущего сада.
Джентльмены из-за отсутствия ярких цветов выглядели более строго, но их вечерние костюмы, выдержанные в черно-белом цвете, прекрасно гармонировали с броскими платьями леди.
– Могу я объявить о вашем прибытии, мисс Блейз? – осведомился у Блейз дворецкий.
– Лишь в том случае, если собираетесь распрощаться с жизнью.
– Уверен, ваши родители в дальнем, конце зала, – расплывшись в улыбке, доложил ей Тинкер.
– Спасибо, Тинкер.
Поведение, напомнила себе Блейз и, для уверенности сделав глубокий вдох, окунулась в толчею и пошла по краю площадки для танцев, с улыбкой принимая добрые пожелания некоторых гостей, поздравлявших ее с победой в состязаниях чистокровных лошадей.
Ее сестры, разумеется, были очаровательны. Женщины с черными как смоль волосами могли носить одежду любого цвета. Рейвен была в нежно-розовом, Блисс, близняшка Блейз, надела небесно-голубое, у Серены и Софии платья были бледно-желтым и сиреневым.
Взглянув в дальний конец зала, Блейз увидела герцогиню Инверари, которая была в красном платье и с таким количеством бриллиантов, что они могли ослепить любого. Шпильки с бриллиантами украшали ее золотисто-каштановые волосы, бриллианты покачивались в мочках ушей, золотое с бриллиантами колье украшало ее шею, кольца с бриллиантами сверкали на всех ее пальцах.
– Где твои перчатки? – ужаснулась герцогиня.
– Лежат у меня на кровати, – ответила Блейз и поймала улыбку отца.
– Воспитанные женщины надевают на вечерние приемы длинные перчатки, – напомнила ей мачеха. – Ты не полностью одета, если на тебе нет перчаток.
– Кто выдумал это правило? Перчаточники?
Ее отец усмехнулся, его жена бросила на него осуждающий взгляд.
– Не поощряй ее. Я пошлю кого-нибудь за твоими перчатками, – сказала она, взглянув на Блейз.
– Не нужно.
– Прошу прощения?
– Я собираюсь ввести в моду голые руки, – пояснила Блейз.
– Ненавижу эти перчатки, – объявила Рейвен, стаскивая с рук свои.
– Я тоже.
– И я.
– Я никогда их не любила.
Все ее сестры одна за другой заявили о своем отвращении к перчаткам и сняли их, а Рейвен, собрав перчатки, бросила их на ближайший стол.
– Магнус, сделай же что-нибудь, – обратилась герцогиня к мужу.
– Рокси, – герцога Инверари забавлял бунт дочерей, – ты же всегда говорила, что мои девочки должны задавать тон. Уверен, они учатся на твоем примере.
– Как они смогут найти мужей, если не носят перчаток? – выпалила герцогиня.
– Найдут ли они мужей, не зависит от того, носят они перчатки или не носят, – ответил ей герцог, вызвав у дочерей смех.
– Что ж, – у герцогини от сдерживаемой улыбки появились ямочки на щеках, – пожалуй, один вечер без перчаток не погубит ничьей репутации.
– Ты нигде не видишь Росса? – шепотом спросила Блейз у Рейвен.
Обведя взглядом наполненный людьми зал, Рейвен покачала головой.
– Приближаются неприятности, – заметила она.
– Добрый вечер, ваши светлости, – поздоровалась Селеста Макартур с семейством Инверари, а отец Росса обменялся рукопожатием с отцом Блейз.
Блейз перевела взгляд на подошедших вместе с ними молодых девушек – Аманду Стэнли и темноволосую красавицу, сестру Росса.
– Добрый вечер, мисс Блейз и мисс Рейвен, – приветствовал их Дирк Стэнли. – Позвольте представить вам моего брата, сквайра Чадуика Симмонса.
Высокого роста, хорошо сложенный, сквайр Симмонс был едва ли не самым красивым джентльменом в бальном зале. У него, как у брата и у матери, были светлые волосы и зеленые глаза, но выглядел он более крепким и уверенным в себе, чем брат.
– Маркиз Эйв, – объявил Тинкер, чем мгновенно привлек внимание Блейз.
Росс Макартур в классическом костюме стоял рядом с Тинкером на верхней площадке лестницы и мрачным взглядом обводил зал, пока не заметил Блейз.
Увидев ее, Росс улыбнулся, и она ответила на его улыбку.
Удерживая ее взгляд, он спустился с лестницы и направился к ней. У Блейз учащенно забилось сердце и внизу живота встрепенулись бабочки.
– Добрый вечер, мисс Фламбо.
С задорной мальчишеской улыбкой Росс наклонился к ее руке.
– Добрый вечер, милорд.
– Могу я попросить у вас этот танец?
Он предложил ей руку. Блейз уже начала подавать ему руку, но…
– Простите, Макартур. ~ Князь Ликос взял ее руку в свою. – Леди обещала этот танец мне.
Князь проводил ее на площадку, и она приготовилась к танцу. Вместе с другими парами они кружили и кружили по танцполу, и взгляд Блейз останавливался на маркизе каждый раз, когда они оказывались рядом с тем местом, где он стоял.
– Вы танцуете намного лучше, чем тогда на свадьбе вашей сестры, – сказал Ликос, и в этот момент Блейз наступила ему на ногу.
– Упс.
– Я поторопился это сказать, – улыбнулся князь. – Вы могли бы прекрасно танцевать вальс, если бы уделяли внимание своему партнеру, а не Макартуру.
– Простите, ваша светлость. – Блейз покраснела, испугавшись, что он заметил ее интерес к его сопернику.
– Маркиз наблюдает за нами и не танцует, – сказал ей Ликос. – Его, очевидно, не слишком радует, что вы танцуете со мной.
Когда музыка кончилась, Ликос проводил ее туда, где стояли ее родители, и, прежде чем Росс успел подойти, князь Гантер пригласил Блейз на следующий танец.
– Поздравляю вас с успехом вашей лошади, – сказал Гантер, когда они закружились в такт с другими парами.
– Ее помогал тренировать маркиз Эйв, – откликнулась Блейз. – А вас интересуют скачки чистокровных лошадей?
– Меня интересует игра на скачках, – улыбнулся князь Гантер.
Следующим с ней танцевал Александр.
– Как твои наблюдения? – спросил он, как только они вышли на танцевальную площадку.
– Маркиз ничего не знает, – ответила Блейз. – Сестра жалеет, что не ужинает с тобой.
Это вызвано у него улыбку, и Блейз показалось, что ему хочется, чтобы Рейвен переживала из-за того, что он ужинает с блондинкой.
Затем сквайр Симмонс пригласил ее на танец. «Удастся ли мне когда-нибудь вальсировать с маркизом?» – подумала Блейз.
– Примите поздравление с победой вашей лошади, – сказал Чадуик, выходя на площадку для танцев и беря ее руку.
– Вас интересуют сами чистокровные лошади или игра на скачках? – поинтересовалась Блейз.
– Дирк и я вместе владеем Императором и еще несколькими лошадьми, – ответил сквайр.
– Скачки – дорогое увлечение. – Блейз удалось улыбнуться, но с этим человеком она чувствовала себя скованно. – Отец подарил мне Пегги.
– Моя покойная жена была единственным ребенком богатого коммерсанта, и я унаследовал все, что принадлежало ему.
– Сочувствую вашей утрате и прошу прощения за любопытство.
– Вам не за что извиняться.
Сквайр Симмонс говорил все правильно и улыбался там, где следовало, но его зеленые глаза были еще холоднее, чем у его матери, а тонкие губы свидетельствовали о жестокости характера. Он, вероятно, завидовал титулу младшего брата.
Когда музыка закончилась и Блейз вернулась к родителям, ее пригласил на танец герцог Килчурн, опередив всех молодых людей.
– Буду рад потанцевать с вами, – сказал герцог, провожая ее на площадку для танцев.
Джеймс Макартур танцевал грациозно и мастерски, но танец с отцом любовника лишил Блейз уверенности, она перепутала фигуры, а затем наступила на ногу партнеру.
– Простите, – извинился герцог, – я не слишком искусный танцор.
– Вы не слишком искусный лжец, – виновато улыбнулась ему Блейз.
Герцог Килчурн засмеялся и, уведя ее с площадки, подвел к своему сыну.
– Этот молодой шалопай хочет пригласить вас на танец.
Росс предложил ей руку, и Блейз, приняв ее, шагнула на площадку и к нему в объятия.
Маркиз двигался с легкостью и грацией человека, который сотни раз танцевал вальс. Блейз кружилась, подчиняясь ему и сосредоточив все свое внимание на мужчине, который вел ее.
– Ты сделала успехи в искусстве танца, – поддразнил ее Росс.
– Князь Ликос сказал то же самое, – отозвалась Блейз, – и я тут же наступила ему на ногу.
– Вероятно, – Росс привлек ее ближе, – ошибка объясняется тем, что Казанов плохой ведущий, а не твоим умением танцевать.
– Исключительно приятная мысль. У меня есть склонность бороться за роль ведущего.
– Я это заметил. – Росс подмигнул ей. – Я уже сказал тебе, как ты хороша сегодня вечером?
– Нет.
Его комплимент вогнал Блейз в краску.
– Всю оставшуюся жизнь я буду помнить, какой ты была сегодня, – внезапно охрипшим голосом произнес Росс.
– Наши отцы смотрят на нас с улыбкой, – прошептала Блейз, – а твоя мачеха недовольна.
– Откуда ты знаешь? Для Селесты это недовольное выражение привычнее, чем его отсутствие.
– Я чувствую ее смертоносный взгляд василиска.
– Василиска?
Росс засмеялся так громко, что привлек внимание других пар и прохаживавшихся по залу гостей.
– Почему ты не танцуешь с другими леди? – спросила Блейз.
– Ты единственная леди, которую я хочу держать в объятиях, – ответил Росс. – После ужина мы уйдем.
– Я не пойду с тобой, – отказалась Блейз.
– Мы обсудим твои возражения после ужина, – пообещал Росс и отвел ее к родителям.
Блейз еще не встречала более самоуверенного, более упрямого человека с замашками диктатора. Она понимала, что проигрывает сражение, маркиз никогда не примет «нет» в качестве ответа.
– Нужно поговорить наедине, – тихо подойдя к ней, сказала Рейвен.
– Пойдем в гостиную? – предложила Блейз.
– Там могут отдыхать леди, – отказалась Рейвен. – Давай возьмем пунш и прогуляемся по коридору.
Не сказав никому ни слова, сестры медленно направились к двери. В одной из комнат дальше по коридору были сервированы напитки, там разместили столы и стулья, а на длинный стол поставили хрустальный кувшин с пуншем, хрустальные стаканы и легкие закуски.
Налив пунш в хрустальный стакан, Рейвен подала его Блейз, а потом наполнила стакан для себя.
– Сядем за стол? – спросила Блейз, отпив пунша.
– Нельзя, чтобы нас подслушали или прервали, – ответила ей Рейвен.
– Значит, это серьезно.
Блейз вслед за сестрой вышла из комнаты, и они направились в сторону, противоположную бальному залу, а в конце коридора свернули на площадку лестницы для слуг.
– Взгляни на мое обручальное кольцо. – Рейвен протянула ей левую руку. Звездообразный рубин потемнел до кроваво-красного цвета, предупреждая владельца об опасности. – Предание не обманывает.
– Убийца Чарли сейчас находится в бальном зале, – прошептала Блейз. – Мы должны сказать об этом Алексу.
– Он не верит в легенду. Я скажу ему после ужина, и мы решим, как завтра проверить список гостей.
– Звездный рубин сузил круг возможных подозреваемых, теперь их у нас всего две сотни – вместо всех жителей Ньюмаркета.
– Я чувствую, что Дирку ничего не известно, – сказала Рейвен, – но Чадуик Симмонс вызывает у меня беспокойство. Форма его губ говорит о жестокости.
– А мне не по себе с Селестой Макартур, – призналась Блейз. – У нее взгляд страшнее, чем у василиска.
Рейвен хихикнула, Блейз тоже усмехнулась, и сестры, не сговариваясь, пошли обратно по коридору. Когда они добрались до бального зала, гости уже собирались спускаться в столовую на ужин.
– Мы идем, миледи?
Подошедший князь Ликос предложил Блейз руку.
– Я просто мисс, – поправила его Блейз и продела руку ему под локоть.
Длинный прямоугольный обеденный стол был уставлен разнообразными соблазнительными кушаньями. Гости должны были выбрать для себя еду и занять место за столом в столовой или в одной из небольших гостиных на первом этаже.
– Скажите, чего вам хочется, и я наполню вашу тарелку, – обратился к ней князь.
Проходя вдоль стола, Блейз искала еду, которая пробудила бы у нее аппетит. Там были жареные мясо и цыпленок, копченая рыба от Арджилла, соленый лосось и консервированные блюда – цыпленок, свинина, креветки, но ничего из этого она не собиралась пробовать – никогда.
– Мне хотелось бы маринованных корнишонов, жареных грибов и ложку мягкого сыра, – сказала Блейз и, указав на тарелку с чем-то сероватым, поинтересовалась: – А это что такое?
– Белужья икра, – ответил Ликос. – Белуга – это русский деликатес.
– Его я тоже попробую.
Князь положил на ее тарелку два маленьких квадратика черного хлеба, а на них по кучке икры.
– Я не отказалась бы от еще одного стакана пунша, – сказала Блейз.
– А где этот пунш?
Блейз указала ему на хрустальный кувшин посередине обеденного стола. Переведя взгляд с девушки на кувшин, Ликос улыбнулся, передал ей тарелку и налил пунш в хрустальный стакан.
– Давайте сядем здесь. – Князь подвел ее к столу и поставил тарелку и стакан. – Попробуйте белугу и скажите мне свое мнение.
Взяв хлеб, Блейз откусила крошечный кусочек, и хотя вкус ей не особенно понравился, улыбнулась князю и одобрительно кивнула. Вероятно, у русских деликатесов своеобразный вкус.
Герцог и герцогиня Инверари выбрали соседний стол, герцог кивнул Ликосу, герцогиня улыбнулась, а Блейз перехватила недовольный взгляд, который отец бросил ее мачехе.
– Почему сама-знаешь-кто ужинает сама-знаешь-с-кем? – услышала Блейз вопрос отца.
– Так задумано, дорогой, – отмахнулась от него герцогиня.
– Задумано, а я-то дурень, – проворчал герцог.
Стараясь подавить рвавшийся наружу смех, Блейз подняла стакан и сделала глоток пунша.
– Расскажите мне, как Макартур избавил вашу кобылу от этого досадного недостатка? – спросил князь Ликос.
– Не могу раскрывать наш секрет, но вам стоит поставить на Пегги на следующей скачке.
– Непременно последую вашему совету, – отозвался князь Ликос, склонив голову.
Этажом выше, над столовой, Росс стоял со своей сестрой, дожидаясь, чтобы последние гости отправились на ужин; он не хотел, чтобы кто-нибудь случайно услышал их разговор.
– Мы собираемся ужинать или нет? – обратилась к нему Мейри.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал ей Росс. – Ты должна занять князя Ликоса, чтобы я мог увести Блейз.
– Зачем тебе нужно общество рыжей, веснушчатой, незаконнорожденной дочери самоубийцы?
«Я ее люблю», – подумал Росс, удивив самого себя. Это не было обычным соревнованием за то, чтобы добиться согласия леди на брак, он просто не мог себе представить, что будет стареть рядом с кем-то другим. Блейз тоже хочет, чтобы он всегда был с ней рядом, хотя, возможно, еще не осознала этого.
– Я намерен жениться на этой девушке, – ответил Росс, несмотря на то что совсем не собирался открывать свою душу ни сестре, ни кому-либо другому.
– А как же Аманда? – воскликнула Мейри. – Она надеется выйти за тебя замуж.
– Я никогда не обнадеживал ни Аманду, ни Селесту относительно женитьбы. Честно говоря, я перебрался в «Роли-Лодж», чтобы Селеста хитростью не заставила меня жениться. Если ты достаточно умна, то будешь запирать на ночь дверь спальни на случай, если Дирку захочется заставить тебя выйти за него замуж.
– Я запираю свою дверь с тех пор, как папа женился на Селесте, – сообщила ему Мейри.
– Вижу, ты такая же сообразительная, как и я. Послушай внимательно, сестра. Я скажу это только один раз. Если я когда-нибудь услышу, что ты плохо отзываешься о Блейз, я с мылом вымою твой рот.
– Ты мне угрожаешь? – Мейри выразительно выгнула темную бровь. – У тебя странный способ добиваться благосклонности.
– Я отвечаю за каждое свое слово.
– Отлично, я не буду произносить ничего оскорбительного. И я помогу тебе. – Мейри повернулась к лестнице. – Ты идешь?
– Спасибо, сестра.
– Но знай, что ты оставляешь свою маленькую сестренку с известным соблазнителем женщин.
– Ликос распутник?
Росс не скрывал своего удивления.
– Я не стала бы называть его распутником, – ответила Мейри, – но он меняет женщин как перчатки. Леди называют его Князь Волк, и пустышки готовы падать к его ногам, если он улыбается им.
Когда они вошли в столовую, Росс почувствовал себя так, словно явился к последнему акту оперы. Рейвен Фламбо ужинала с его сводными братьями, а Александр Блейк сидел с Амандой. Причина такого перемещения партнеров Россу была непонятна.
– Они вон там.
Росс взглядом указал сестре на Блейз и князя.
– Ты так неравнодушен к ней, что готов выставить себя на посмешище? – Мейри положила руку ему на локоть, чтобы удержать брата. – Положи мне на тарелку еду, а потом мы не спеша пойдем туда.
– Чего ты хочешь? – спросил Росс, схватив тарелку.
– Ростбиф, кусочек суфле из шпината и два кусочка копченой рыбы.
С тарелкой в руке Росс проводил сестру к столу Блейз.
– Добрый вечер, ваша светлость, – поздоровался он с князем. – Вы помните мою сестру Мейри?
– Я никогда не забываю красивых женщин.
Встав, князь Ликос наклонился к ее руке.
– Все князья так же льстивы как вы? – отозвалась Мейри Макартур.
– Прошу, присоединяйтесь к нам, – улыбнулся Ликос.
– На самом деле, – заявил Росс, ставя на стол тарелку сестры и забирая тарелку Блейз, – мне нужно сказать мисс Фламбо пару слов наедине. Конечно, если вы не возражаете.
– Не возражаю, если Мейри составит мне компанию.
Росс поднял Блейз со стула, и ее место заняла его сестра.
– Я захвачу ее еду на тот случай, если разговор займет больше времени, чем я предполагаю.
– Что вы делаете? – прошептала Блейз.
– Расскажу через минуту.
Росс видел устремленные на них любопытные взгляды и понимал, что утром начнутся сплетни. К счастью, Блейз, очевидно, не обращала внимания на окружающих.
– Не хочу, чтобы кто-нибудь нас подслушал, поэтому прогуляемся по парку.
– Что это за тайна? – спросила Блейз, когда они дошли до беседки. – Это имеет отношение к Пегги?
– Я хотел поужинать с тобой.
Блейз закатила глаза, но в уголках ее губ заиграла улыбка.
– Хитро придумано.
– Спасибо за похвалу, – ухмыльнулся Росс. – А что ты ешь?
– Я выбрала корнишоны, грибы, мягкий сыр и белужью икру.
– Ты знаешь, что такое белужья икра?
– Белуга – русский деликатес, – объяснила ему Блейз.
– Что за деликатес?
– Не помню, что мне сказал князь.
– Белуга принадлежит к осетровым. Осетр – это рыба, а икра – неоплодотворенные яички рыбы, – просветил ее Росс.
На лице Блейз мгновенно появилось выражение ужаса, а руки непроизвольно поднялись к горлу. Она выхватила из руки Росса стакан с пуншем, одним глотком опустошила его, а потом икнула.
– Тебе плохо?
– Мне нужен был пунш, чтобы отмыть рот от этого вкуса.
Росс улыбнулся и провел пальцем по ее щеке.
– В пунш добавлено шампанское.
– От пунша моему горлу стало лучше, – хихикнула Блейз.
– Это действие шампанского.
Росс смотрел на обращенное к нему лицо Блейз, на приглашение, светившееся у нее в глазах.
Мисс Блейз Фламбо была восхитительным клубком противоречий. Чистота окружала ее, как нежное благоухание, но она не гнушалась испачкать руки, убирая навоз в конюшне. Кровь горных шотландцев, которая течет в жилах этой Фламбо, давала о себе знать.
– Интересно, почему твоя сестра ужинает с моими сводными братьями, а Александр Блейк – с моей сводной сестрой?
– Они расследуют убийство Чарли, – проговорилась Блейз.
– Дирк подозреваемый?
– Подозреваемые все, кто владеет чистокровными лошадьми.
– И я тоже?
– Ты владеешь чистокровными лошадьми?
– Черт побери, Блейз, я хочу знать, что происходит.
– Я знаю, что ты невиновен, но должен делать вид, что ничего не понимаешь.
Росс, прищурившись, смотрел на Блейз.
– Бог наделил Рейвен способностью видеть события, когда она держит в руках вещи, – начала объяснять она, но Росс рассмеялся ей в лицо.
– Прости, дорогая, продолжай свой рассказ, – тут же спохватился он.
– У Рейвен было видение, когда она держала золотое кольцо Чарли, – продолжала Блейз. – Она увидела ночное небо и серп луны. Поперек серпа лежал плед Макартуров, а на нем дирк.
– Это еще не доказательство, и ты не ответила на мой вопрос о сегодняшнем ужине.
– Алекс и Рейвен наблюдают, и дружеская болтовня с братом и сестрой Стэнли может дать им важную информацию, – объяснила Блейз.
– Почему никто не следит за мной?
– Я слежу, – придвинувшись ближе и встав на цыпочки, шепнула ему на ухо Блейз.
Повернув голову, Росс надолго завладел ее губами.
– Я и не знал, что быть объектом слежки может доставлять такое удовольствие.
– Я тоже, – скромно улыбнулась ему Блейз.
– Если бы мне удалось заглянуть в твою спальню, я мог бы представлять ее себе по ночам, лежа в своей одинокой постели, – охрипшим голосом произнес Росс.
