Текст книги "Выйти замуж за маркиза"

Автор книги: Патриция Грассо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Она никогда не мечтала о свадьбе, напротив, не хотела ее.

В первый день июня Блейз стояла в задней комнате церкви Святой Агнессы и готовилась к венчанию с маркизом Эйвом. На хорах играли две скрипки, гости расселись, жених ждал.

В расшитом сотнями жемчужин платье из кремового атласа с облегающим фигуру лифом, с квадратным вырезом, присборенной талией и длинными, до запястий, рукавами колоколообразной формы Блейз чувствовала себя принцессой. В руке она держала благоухающий букет флердоранжа, но этим, к досаде ее мачехи, образ модной невесты ограничивался.

Блейз настояла на том, чтобы быть такой, какая она есть. Онауже вызвала два скандала, выступив жокеем на чистокровной лошади и догоняя чистокровную лошадьна треке «Миля Роли», так что шквал сплетен, которые могли за этим последовать, казался просто мелочью.

Блейз отказалась от вуали, оставив голову непокрытой, и ее огненные локоны ниспадали ей на спину, доходя почти до талии, – правда, герцогиня одолжила ей диадему с драгоценными камнями.

– Ты произвел на свет семь очаровательных дочерей, – сказала герцогиня Инверари мужу, – но их понятие о модных прическах оставляет желать лучшего.

– Рокси, мои дочери задают тон моде, – поддразнил ее герцог Инверари.

– Полагаю, – у герцогини появились ямочки на щеках, – следующий год увидит множество невест с распущенными волосами и с диадемами. – Она повернулась к четырем незамужним сестрам Фламбо. – Пойдемте, дорогие. Гости ждут нашего выхода.

Герцогиня Инверари вела своих подопечных по проходу, по-королевски кивая родственникам, друзьям и врагам. Только Рейвен немного отстала.

– Есть что-нибудь взятое взаймы?

Блейз указала на диадему.

– Что-нибудь голубое?

Блейз подняла юбку платья, чтобы показать голубую подвязку.

– Что-нибудь старое?

Блейз отодвинула вверх один из рукавов и показала принадлежавший их матери браслет с бабочками.

– Что-нибудь новое?

Блейз вытянула правую руку, демонстрируя свое обручальное кольцо с бабочкой, украшенной бриллиантами, изумрудами, рубинами и сапфирами. Росс заказал для нее обручальное кольцо, но она решила, что потом будет носить обручальное кольцо его матери, как свое собственное.

– Ты хотела задать мне вопрос, – сказала Рейвен. – Ответ такой: я чувствовала победу Пег, но не ее смерть. Я предупредила бы тебя, если бы знала.

– Спасибо.

Рейвен повернулась и пошла за мачехой и сестрами к передней скамье.

Окинув взглядом проход, Блейз увидела сидевших на скамьях гостей и белые цветы, украшавшие переднюю часть церкви. От пламени свечей на стенах плясали тени, а сквозь два цветных витража струились солнечные лучи.

Господь не обитал в этом культовом сооружении. Зачем ему прятаться в четырех стенах, если он может ходить по земле и радоваться своим удивительным созданиям?

– Бога здесь нет, – прошептала Блейз.

– Я знаю, – отозвался отец, – но, прошу тебя, не рассказывай об этом священникам.

– Папа…

– Поговорим позже. – Герцог просунул ее руку себе в изгиб локтя. – Росс нервничает у алтаря, как десятилетний мальчик.

Блейз хихикнула, и двести гостей как по команде оглянулись на нее, а отец шагнул вперед, вынудив ее идти вместе с ним.

Изменить ее положение в обществе оказалось невероятно просто. Всего несколько слов сотворили чудо, превратив ее, незаконнорожденную, хотя и признанную мисс, в маркизу и будущую герцогиню.

Только одна крошечная неприятность испортила короткую церемонию. Блейз ощущала на своей спине смертоносный взгляд ведьмы, так что стычка, по-видимому, была неизбежной.

В конце церемоний Росс, улыбаясь, повернулся к Блейз, поднес к губам обе ее руки и взглядом сказал ей, что все будет хорошо.

– Ты готова Начать свою жизнь как моя жена? – прошептал он, наклонившись, чтобы запечатлеть на ее губах целомудренный поцелуй.

– Думаешь, ты вытерпишь меня как свою жену?

– Я попробую.

Менее чем через час Росс и Блейз входили в бальный зал Инверари, который под руководством ее мачехи подготовили к свадебному приему. В дальнем конце прямоугольной комнаты играли музыканты; вокруг небольшой площадки для танцев были расположены круглые, столы, и в центре каждого стояла ваза с белыми розами; холл украшали гирлянды из белых и голубых незабудок.

Герцогиня предусмотрительно составила меню так, чтобы мясо и птица не содержали костей. Главными блюдами были жаренные кусками мясо и цыпленок, отварной лосось под соусом из каперсов, а белужью икру убрали подальше от молодой жены.

Блейз ела яичницу без ветчины, салат с телячьей печенью без телячьей печени, шпинат и приготовленное специально для нее суфле из крапивы. Ее муж ел то же, что и она.

– Ешь то, что тебе хочется, – шепнула ему на ухо Блейз.

– Мне хочется съесть тебя, дорогая, – повернув голову, Росс поцеловал ее в губы, – но мы уже устроили достаточно скандалов.

Блейз покраснела.

– Мне очень нравится мое кольцо с бабочкой, но я всегда буду беречь обручальное кольцо твоей матери. Когда наш сын будет жениться, он подарит его своей невесте.

– Великолепная идея. – Росс снова поцеловал ее. – Ты понравилась бы моей матери.

Блейз улыбнулась – ей хотелось понравиться и сыну. Росс женился на ней ради их ребенка, и теперь ей нужно завоевать его любовь.

Хотя любить мужчину опасно. Когда женщина отдает мужчине свое сердце, она теряет голову.

– Как следует заботься о моей дочери, – глядя на Росса, сказал подошедший к ним герцог Инверари.

– Да, ваша светлость, именно это я и собираюсь делать.

– Юнона ждет потомство, – сообщил герцог Блейз, – и я позволил Руни выступать на Торе в дерби.

– Надеюсь, Руни все еще воздерживается от спиртного. – Когда отец отошел, Блейз взглянула на мужа. – А ты хотел продать Юнону скупщикам животных.

– Этого не следовало делать, ты была права.

Росс поднес ее руку к губам.

– Надо будет взять с собой в Шотландию Бо. Мы же берем Паддлза.

– Бо осел, а Паддлз собака.

– С этим не поспоришь.

– Путешествуй мы по суше, можно было бы взять Бо, но мы поплывем в Обан на корабле Казанова. Не исключено, что Бо плохо переносит качку. С Юноной и Бо ничего не случится, они останутся в конюшнях Инверари.

– А где же еще им быть?

– Клятвы, которые мы дали, сделали тебя Макартур, – ответил ей Росс. – Мы будем жить в Макартур-Хаусе.

– Тебе придется нанять дегустатора еды, чтобы защитить меня от Селесты.

Росс весело рассмеялся и предложил:

– Потанцуем?

– Если я буду кружиться по площадке, то рискую выдать обратно свой обед. Я хочу навестить могилу матери, – сказала Блейз, взяв свой букет флердоранжа.

– Япойду с тобой, хорошо?

Росс встал вслед за ней.

– Я хочу пойти одна.

Блейз не хотелось, чтобы Росс знал, что ее мать похоронена не на освященной земле.

– Понимаю.

Он кивнул, хотя не мог скрыть своей обиды.

Обойдя площадку для танцев, Блейз направилась к двери, чувствуя себя виноватой в том, что не разрешила мужу последовать за ней. Блейз не хотела, чтобы Росс узнал, что ее мать покончила с собой.

Выйдя из бального зала, Блейз едва не столкнулась со своей сестрой, и Рейвен подняла руку – звездообразный рубин потемнел, предупреждая об опасности.

– Убийца среди свадебных гостей?

Блейз перевела взгляд с кольца на лицо сестры.

Рейвен кивнула.

– Я хочу найти Алекса и потребовать, чтобы мы еще раз проверили список гостей, особо выделив мужчин со светлыми волосами.

Расставшись с сестрой, Блейз нырнула в гостиную, которая, к ее радости, оказалась пустой. Но когда через мгновение туда вошла Селеста Макартур, у Блейз возникло неприятное чувство, что женщина за ней следила.

– Росс женился бы на Аманде, если бы ты не раздвинула перед ним ноги и своей беременностью не поймала его в западню, – заговорила Селеста.

Итак, война начинается, подумала Блейз и приготовилась к сражению. Она понимала, что оскорбленная Селеста может наброситься на нее, но если отказаться заглотнуть приманку, герцогиня разъярится еще сильнее.

– Росс сказал мне, что Аманда его не интересует, – как ни в чем не бывало улыбнулась ей Блейз.

– Мой пасынок просто не хотел обижать твои чувства, – ответила ей Селеста с такой же невозмутимой улыбкой.

И Блейз поняла, что у герцогини Макартур огромный опыт в искусстве оскорблений. К счастью для Блейз, ее собственная мачеха, мастер оскорблений, хорошо обучила ее и ее сестер.

– Мой муж, – Блейз специально подчеркнула это слово, – уезжал в «Роли-Лодж», чтобы не попасться в вашу брачную ловушку.

Селеста на долю секунды растерялась, но быстро пришла в себя.

– Вспомни, малышка, брачные клятвы длятся только «пока смерть не разлучит нас», так что Росс может оказаться свободным скорее, чем ты предполагаешь.

– Вы мне угрожаете?

Выгнув бровь, Блейз смотрела в упор на герцогиню.

– Жизнь непредсказуема.

– Разумеется! – Блейз улыбнулась, желая, чтобы собеседница подумала, что она сбита с толку. – Женщинам вашего преклонного возраста следует остерегаться…

– Ты незаконнорожденная и…

– И еще я сука, – перебила ее Блейз, с удовлетворением увидев изумление на лице женщины. – Если меня недооценивать, это может оказаться прискорбным для дочери священника. Странно, но слухи появляются, когда меньше всего их ждешь.

– Совершенно верно. – К Селесте снова вернулось самообладание. – Это относится и к той, чья мать покончила с собой.

Блейз удалось сохранить спокойное выражение – помог урок, полученный от мачехи.

– Или к женщине, которая убила своих первых двух мужей.

– Только распространи эту сплетню, – Селеста шагнула к Блейз, – и ты пожалеешь.

– Вам меня не запугать, – заявила Блейз.

– О, какая согревающая душу картина, вы становитесь лучшими подругами, – сказала, входя в гостиную, герцогиня Инверари. – Блейз, дорогая, я подумала, что тебе, возможно, стало нехорошо.

– Я чувствую себя прекрасно, – улыбнулась Бдейз мачехе, – а вот несчастная Селеста, возможно, нуждается в вашей помощи. У нее обострение геморроя. – С этими словами Блейз покинула комнату.

Выйдя из особняка через заднюю дверь, Блейз медленно шла по классическому парку. Первая схватка в войне со свекровью эмоционально истощила ее. Но одно стало для Блейз совершенно очевидно: женщина была опасна, однако чрезвычайно боялась, что ее могут посчитать убийцей. А это означало, что она скорее всего убила своих мужей. Однако Блейз сомневалась, что кто-либо поверит ей без доказательств, и собственный муж не поблагодарит ее за то, что она расстраивает его отца.

Блейз пересекла широкое пространство лужаек, обошла беседку и пошла по едва протоптанной тропинке к небольшой полянке, где стояли два надгробных камня и скамья.

– Папа?

Блейз никогда не видела здесь отца. Герцог Инверари оглянулся и подозвал Блейз к себе.

– Я пришел навестить твою мать.

Блейз положила свой букет флердоранжа между надгробиями, на одном из которых была надпись: «Габриэль Фламбо, возлюбленная Магнуса Кэмпбелла, герцога Инверари», а на другом: «Джейн Смадж, преданный друг».

– Прости, я тебя разочаровала, – сказала Блейз, садясь рядом с отцом.

– Я с гордостью называю тебя своей дочерью. – Герцог обнял ее за плечи. – Ты верила в Пегги, когда никто не верил, ты показала себя дерзкой и смелой, выступив жокеем на кобыле, и продемонстрировала истинную любовь, бросившись бегом по «Миле Роли», чтобы остановить скачку.

– Это на долгое время даст пищу сплетникам.

Блейз покраснела.

– Не забывай, что муж верит в тебя и сопровождает каждый твой шаг. Я подарил тебе Пегги, чтобы дать урок, как делать бизнес на скачках, но урок получил я сам.

– Не понимаю, папа.

– Ты пристыдила меня и заставила вспомнить то, что я забыл. В скачки вкладываешь душу, и они значат больше, чем получение прибыли.

Блейз понимающе кивнула и задала вопрос, который давно не давал ей покоя:

– Почему ты похоронил няню Смадж здесь?

– Смадж просила, чтобы я похоронил ее рядом с Габриэль, – ответил герцог. – Она все те годы заботилась о твоей матери и не хотела оставлять ее одну.

Блейз прикрыла рот рукой, стараясь справиться с болезненными чувствами, и две слезинки скатились по ее щекам. Отец вытер их.

– Смадж прекрасно понимала тебя, – сказал ей отец. – Под твоей вызывающей внешностью скрывается нежное сердце, более чувствительное, чем у твоих сестер. – Немного помолчав, он добавил: – Не переживай о своей матери и Смадж. Священник не мог отказать в благословении Смадж, а обещание щедрого пожертвования убедило его благословить Габриэль.

Позади них раздался шум, и появился Росс.

– Прошу прощения, что помешал вам, но я беспокоился о Блейз.

Встав, герцог Инверари жестом указал на скамью.

– Садись, сынок, и насладись несколькими спокойными минутами со своей молодой женой. Рокси, наверное, удивляется, куда я исчез.

– Не думаю. – Губы Блейз изогнулись в улыбке. – Я оставила ее в гостиной заботиться о Селесте.

– Селесте плохо? – спросил отец.

– После того как мы с Россом обвенчались, Селеста приобрела хронический геморрой, – ответила Блейз, вызвав у мужчин смех. – Она мечтала о покорности, а получила меня.

Герцог пошел по тропинке к особняку, Росс сел на скамью и обнял Блейз.

– Как все скандалисты, Селеста оставит тебя в покое, если ты не поддашься ей.

– Я поскандалила с Селестой в гостиной. – Блейз бросила на него лукавый взгляд и добавила: – Я припугнула ее.

– Молодец.

Росс улыбался ей.

– Я пригрозила распустить слух, что она дочь священника и убийца.

Росс усмехнулся.

– Она похоронила двух мужей, и каждый брак улучшал ее финансовое положение.

Его смешки превратились в хохот.

– Я не удивлюсь, если Селеста убила Чарли и отравила меня, – сказала Блейз. – Ведь она мать обсасывателя костей.

– Ты самая удивительная женщина из всех, кого я встречал. Что ждет Селесту? – поинтересовался Росс.

– Я скажу тебе, когда решу. Пойдем обратно? – предложила Блейз, заметив, что он смотрит на могилы.

– Я теперь твой муж. – Росс жестом указал на надгробия. – Я хочу знать все. Если хочешь, можешь начать с Джейн Смадж.

Блейз почувствовала, будто внутри у нее что-то оборвалось. Ничто, кроме всей печальной истории, не удовлетворит ее мужа, а потом она увидит в его глазах либо сострадание, либо отвращение.

Росс взял ее за подбородок и ждал, чтобы она посмотрела ему в глаза.

– Доверься мне.

– Няня Смадж жила вместе с моей матерью еще до моего рождения, – заговорила Блейз. – Мой отец отправил няню заботиться о ней во время первой беременности моей матери, и няня Смадж оставалась с нами до самой своей смерти.

– Значит, няня Смадж помогала твоей матери ухаживать за дочерьми, – заметил Росс.

– Габриэль помогала няне Смадж ухаживать за нами, – грустно улыбнулась ему Блейз.

– Расскажи мне о своей матери.

У Блейз не было выхода, ее муж должен знать правду.

– Я убила свою мать.

Блейз взглянула на него сквозь слезы, которые застилали ей глаза.

– Женщина, которая устраивает похороны шубам, никогда никому не причинит вреда.

Росс смотрел на Блейз, не поверив ей.

– Я хотела бы повернуть время вспять и исправить свои ошибки.

– Человеку свойственно испытывать сожаление.

– Моя мать страдала алкоголизмом, – призналась ему Блейз, – но теперь я поняла: она пила, чтобы заглушить боль. Однажды я выхватила у нее стакан, швырнула его на пол и пожелала ей смерти.

Росс понял, что она старается сказать ему, и у него сжалось сердце, когда он представил, какую вину многие годы чувствовала за собой Блейз.

– Позже я вернулась, чтобы попросить прощения, но мое желание уже исполнилось… Мать перерезала себе вены осколками стакана.

– В ее смерти нет твоей вины, – сказал Росс, обняв Блейз. – Твоя мать хотела избавиться от боли, и ей не хотелось бы, чтобы ты чувствовала себя виноватой.

– Ее убило мое пожелание смерти, – настаивала Блейз.

– Если ты считаешь себя виновной в убийстве матери, то за мной такая же вина, – сказал Росс.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Обычно рано по утрам я ездил верхом, – начал свой рассказ Росс, – и грум всегда держал мою лошадь оседланной и готовой. Однажды я проспал, и моя мать, первой придя в конюшню, взяла мою лошадь вместо своей. Когда лошадь вернулась без нее, мы бросились на поиски и нашли мать возле каменной стены, через которую она всегда перепрыгивала. Прыгая через стену, она упала с моей лошади и сломала шею.

– Ты не желал ей смерти, – возразила Блейз. – Быть может, она упала бы, если бы скакала и на своей лошади.

– От этого я не чувствую себя менее виноватым. Я всегда думал… – Он пожал плечами, жалея, что заговорил об этом в день своей свадьбы. – Что бы я ни думал, это не меняет того, что случилось.

– Что ты думал?

В его черных глазах Блейз увидела боль воспоминаний.

– Я думал, что ее смерть не случайна, – ответил Росс. – Неподалеку я нашел проволоку и не мог избавиться от чувства, что кто-то специально натянул ее поперек обычной дороги матери. В Ньюмаркете все знали, что мать была бесстрашной наездницей и любила прыгать через изгороди и стены.

– Ты кому-нибудь говорил?

– Власти назвали это несчастным случаем, – ответил Росс, – а интуиция для суда не имеет значения. Если убийца существует, Господь разоблачит его, когда сочтет нужным.

– Это сделала мать обсасывателя костей, – заявила Блейз.

– Как ты это определила, жена? – улыбнулся ей Росс.

– Селеста Чадуик Симмонс Стэнли Макартур хоронит супруга, когда находит более богатого кандидата, – ответила Блейз. – Что может помешать ей устранить соперницу?

– В это я не могу поверить.

– В гостиной я назвала ее убийцей, и она стала угрожать мне. Почему она так отреагировала на это слово?

– Давай на сегодня оставим это, – сказал Росс, и улыбка его погасла. – Мы будем следить за ней, когда вернемся из Шотландии.

– Я скучаю по нашим вечерам в «Роли-Лодж». – Блейз встала на цыпочки и провела пальцем по его губам. – Ты поцелуешь меня сейчас?

– Я думал, ты никогда не попросишь.

Рейвен осмотрела бальный зал, но не нашла Александра. В картежной, бильярдной и в кабинете герцога его тоже не было. Вернувшись в бальный зал, она увидела трех стоявших вместе князей Казановых и подошла к ним.

– Простите, что прерываю вас, но я потеряла своего жениха – Александра Блейка – и хотела спросить, не видели ли вы его.

– Мы не видели Блейка, – отозвался князь Ликос, – но я пойду с вами, чтобы найти его.

– В этом нет необходимости, – улыбнулась Рейвен.

– Мне гораздо приятнее прогуляться с очаровательной женщиной, чем беседовать со своими братьями, – улыбнулся в ответ князь Ликос.

Идя рука об руку, они вдвоем обошли зал по периметру, а потом спустились с лестницы.

– Вы не видели маркиза Базйлдона? – спросил князь Ликос у проходившего мимо слуги.

– Видел, ваша светлость, – ответил слуга, – он направлялся к двери, ведущей в сад. Пригласить его к вам?

– Нет, спасибо. Мы с леди сами выйдем в сад.

Князь Ликос и Рейвен направились в глубь дома, спустились на один пролет и, выйдя через садовую дверь, зашагали по классическому парку.

Увидев Александра, стоявшего возле лабиринта, оба остановились как вкопанные – Александр целовал Аманду Стэнли.

Не произнеся ни слова, Рейвен повернулась, и они вместе с князем направились к дому.

– Если позволите, ваша светлость, теперь я пойду к себе, – сказала Рейвен, когда они вошли в холл.

– Вы не уйдете сейчас, – возразил Ликос, – вы вернетесь со мной в бальный зал.

Рейвен молча кивнула, но пожалела, что не может спрятаться в своей спальне. Унижение и предательство жениха, целовавшего другую женщину, были просто невыносимыми.

– Очевидное может оказаться обманом, – заметил Ликос, поднимаясь вместе с ней по лестнице.

– У меня не бывает галлюцинаций, ваша светлость.

– У маркиза может быть разумное объяснение тому, что мы видели, – улыбнулся Ликос ее заявлению.

– Я молода, ваша светлость, но не дурочка.

– Называйте меня Ликос… и потанцуйте со мной.

Что-то в его голосе заставило Рейвен без возражений выйти на танцевальную площадку. Кружась с князем в танце, она видела, как Александр и Аманда вернулись в зал.

– Не смотрите в его сторону, – приказал ей Ликос. – Я сделаю для вас то, что сделал для вашей сестры.

– Что же именно?

– Ваша мачеха заручилась моей поддержкой, чтобы сосватать Макартура и Блейз, – сообщил ей Ликос. – Ее светлость знает, что вызов на состязание возбуждает желание мужчины. Нужно продолжать?

– Принимаю ваше предложение помочь мне, – согласилась Рейвен. – Надеюсь, маркизу Базилдону нравится унижаться.

Князь Ликос засмеялся, привлекая к себе любопытные взгляды других пар и нескольких стоявших в стороне гостей.

– Когда мы будем кружиться неподалеку от Блейка, делайте вид, будто получаете удовольствие, – проинструктировал ее князь.

– Я действительно получаю удовольствие.

Рейвен лукаво улыбнулась князю и, когда они оказались рядом с ее нахмурившимся женихом, помахала Александру пальцами.

– Посмотри на тот холм, – предложила Блейз.

– Это не холм, а гора, – усмехнулся сидевший рядом Росс.

– Не все ли равно?

Блейз бросила взгляд на мужа.

– Разница в размере, – ответил Росс. – Как между кораблем и лодкой.

– Корабли и лодки плавают, а горы и холмы стоят на месте. Я не вижу между ними разницы.

– Ты предпочла бы плыть через океан на корабле или в лодке?

– Я предпочла бы вообще не плыть через океан.

Блейз выглянула в окошко кареты. Шотландское нагорье было страной величественного одиночества с белыми шапками вершин, узкими зелеными горными долинами и голубыми озерами.

– А ты как думаешь, Паддлз?

Мастиф гавкнул.

– Что он сказал? – спросил Росс.

– Падцлз сказал «гав-гав», – с простодушным видом ответила Блейз.

– Мне следовало бы догадаться, – улыбнулся Росс. – Во времена моего прадедушки карета не могла бы довезти нас до Лох-Эйва – туда не было дороги.

– Как же они добирались домой? – удивилась Блейз.

– Скакали верхом на лошадях.

– А откуда они знали, в каком направлении ехать?

– Члены клана знали каждую бухту, каждую расселину, каждый камень на своих землях. Почти все они прожили жизнь на землях клана и покидали свой дом лишь в том случае, если отправлялись на войну.

– Я всю свою жизнь прожила в Лондоне и никогда не выезжала дальше Ньюмаркета.

– Скоро ты увидишь Бен Круахан, он высится позади Килчурна, – сказал Росс.

– Бен – кто? – переспросила Блейз.

– Ты неисправима.

Росс поцеловал ее. Примостившийся у горы разрушенный замок стоял на далеко уходившей в озеро косе, а позади него по ущелью мчался вниз ревущий горный поток.

– Там Килчурн – Хаус, – указал Росс на особняк, расположенный немного впереди. – Мой отец приезжает туда осенью после «Сент-Леджера» и остается до первого снегопада. Но мы все равно держим полный штат слуг.

Карета остановилась перед особняком, Росс вышел первым и помог выйти Блейз, Паддлз выскочил вслед за ней.

Из дома тотчас появились несколько слуг, чтобы выгрузить вещи, а снаружи у входной двери остановился высокий мужчина, очевидно, главный.

– Добро пожаловать, милорд, – сказал он. – У вас была долгая дорога.

– Мы плыли до Обана и пользовались экипажами друга. В Ньюмаркет мы вернемся тем же путем. Дорогая, – он взял руку Блейз в свою, – это Донал. Донал, познакомьтесь, это моя жена, дочь Инверарй.

– Рад познакомиться. Поздравляю, – обратился он к Россу, – что заполучили такую прелестную жену. Вы занялись похищением детей?

Росс засмеялся, Блейз тоже улыбнулась, и они вслед за Доналом вошли в дом, где их ожидала женщина средних лет.

– Блейз, это Айна, жена Донала. Айна, это моя жена, дочь Инверари, – познакомил их Росс.

– Рада познакомиться с вами, леди Макартур, – поздоровалась с ней женщина. – Если вам что-то нужно, вы только скажите, и все будет сделано.

– Спасибо, Айна.

Блейз огляделась.

Холл был меньше, чем в Лондоне и в Ньюмаркете, но только богач мог позволить себе итальянский мрамор. Справа на верхний этаж вела винтовая лестница, и на ее площадке стояли девочка с темными волосами и две молодые женщины.

– Папа!

Девочка бегом сбежала вниз по лестнице. Росс, смеясь, подхватил ее на руки, а девочка обняла его за шею и звучно поцеловала в щеку.

Блейз в изумлении смотрела на отца и дочь – никто не упоминал о ребенке.

Потом удивление сменилось возмущением. Муж должен был предупредить ее о своей дочери!

Опустив дочь на пол и держа за руку, Росс слегка подтолкнул ее вперед.

– Жена, познакомься с моей дочерью Кайрой. Кайра, леди Блейз твоя новая мачеха, – представил он их друг другу.

– Что такое мачеха?

Девочка во все глаза смотрела на Блейз.

Блейз присела, чтобы быть на одном уровне с ребенком, и приветливо улыбнулась девочке.

– Мачеха – это как любящая крестная мать, а крестные всегда заботятся о своих маленьких дочерях.

От теплых слов девочка решилась подойти на дюйм ближе.

– Как мне называть вас?

– Называй ее леди…

– Она задала вопрос мне, – перебила Блейз мужа.

– Ну…

Черные глаза девочки были такими знакомыми, в них светилась такая берущая за сердце надежда.

– Можешь сказать мне, – ободрила ее Блейз.

– Я всегда хотела маму, как у других детей, – застенчиво прошептала девочка.

Простое желание, легко исполнимое.

– Кайра… – забормотал Росс.

– Помолчи, – оборвала его Блейз и услышала приглушенный смех. – Можешь называть меня мамой, если разрешишь мне сказать людям, что ты моя маленькая девочка.

Кайра улыбнулась, кивнула и раскинула руки, чтобы обнять Блейз.

– Кто это?

Блейз оглянулась на Паддлза, который сидел настороже и размахивал хвостом.

– Паддлз – это мой волшебный пес. – Блейз заметила, что при слове «волшебный» девочка округлила глаза. – Кайра, я представляю тебе Паддлза. – Мастиф подошел ближе. – Паддлз, это моя маленькая девочка Кайра. – Паддлз поднял лапу. – Паддлз хочет пожать тебе руку.

Кайра засмеялась и пожала лапу мастифа, а Блейз заглянула собаке в глаза.

«Охраняй Кайру».

«Да. А печенье?»

– У вас есть печенье? – спросила Блейз у Айны.

– Мы держим печенье на кухне.

– У вас есть какое-нибудь печенье с корицей? – поинтересовалась Блейз и услышала усмешку мужа.

– Паддлз любит печенье с корицей, – пояснил Росс, – но согласится на любое.

– Я хочу покормить Паддлза печеньем, – сказала Кайра.

– Не опасно повести собаку на кухню?

Айна посмотрела на Росса, потом на Блейз.

– Паддлз самая кроткая собака на свете, – успокоила ее Блейз, – и он обожает кухни. Не делайте резких движений в сторону Кайры, потому что он захочет ее защитить.

– Няня Мораг и няня Джин проводят тебя на кухню, – сказал Росс дочери. – Не позволяй Паддлзу обслюнявить твои пальцы, пока будешь его кормить.

– Пойдем, Паддлз.

Мастиф затрусил по коридору рядом с Кайрой и Айной.

– Это Мораг и Джин, няни Кайры, – представил Росс двух молодых женщин.

– Приятно познакомиться, – сказала Блейз. Женщины присели в реверансе. – Пожалуйста, никаких церемоний.

– Путешествие, должно быть, утомило тебя, – сказал Росс, провожая ее к лестнице. – Ты можешь немного отдохнуть перед ужином, а окрестности я покажу тебе завтра. Согласна?

Блейз с улыбкой кивнула, а потом повернулась к Доналу:

– Если Паддлз будет очень надоедать, можете привести его к нам в спальню.

Поднявшись по лестнице, Росс повел Блейз по коридору и открыл дверь в комнату, выходившую в сторону озера.

Спальня была просторной, и центральное место в ней занимала огромная, на четырех ножках кровать под балдахином. Драпировки цвета голубого шотландского неба были в тон бархатному покрывалу на постели, пол из твердой древесины покрывал ковер, выдержанный в голубой, кремовой и золотой гамме, а арочные окна смотрели на озеро Эйв.

– Ну что ты молчишь?

– Как ты посмел?! – набросилась на него Блейз.