Текст книги "Выйти замуж за маркиза"
Автор книги: Патриция Грассо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Это он вам сказал?
Улыбка чуть тронула губы Росса.
Доджер, прибывший с чаем и выпечкой, избавил Блейз от ответа.
– Желаете еще что-нибудь, милорд? – спросил дворецкий.
– Уединения.
– Да, милорд.
Доджер направился к двери.
– И закройте дверь, Доджер.
– Оставьте дверь открытой, – сказала Блейз.
– Да, мисс Фламбо.
– Неужели вы не понимаете, что Доджер будет подслушивать наш разговор? – уставившись на нее, прошептал Росс.
– И не подслушивайте, Доджер, – добавила Блейз.
– Да, мисс Фламбо.
– Завтра утром после тренировки я отвезу вас на «Милю Роли», – понизив голос, заговорил Росс. – Пегги должна набрать скорость еще до Оврага Дьявола, потому что скачка заканчивается на вершине холма.
– Проблема Пег не в быстроте.
– После финиша есть небольшая роща, и если вы победите, поезжайте прямо туда, чтобы поменяться местами с Руни, – объяснил ей Росс.
– Почему мы должны меняться местами?
– Вы не сможете занять место в кругу победителей, если останетесь на ней, – ответил он. – Я буду ждать вместе с Руни и снова отправлю вас в круг победителей. Платье, надетое под брюками и курткой для верховой езды, уравняют ваш вес с весом Руни.
– Вы думаете, это удается?
Блейз была уверена в своей лошади, но не в их способности преуспеть в обмане.
Росе пожал плечами, не спуская с нее: глаз.
– Вы верите, что Пегги может победить?
– Да.
– Теперь я провожу вас домой, – сказал Росс, когда они допили чай, и поднялся со стула.
Блейз тоже встала.
– Не согласитесь ли продать мне Юнону?
Она мыслями все еще оставалась на пастбище с одинокой кобылой.
– Я подумаю над вашим предложением, – Росс подошел к ней ближе, – если вы позволите поцеловать вас.
Долгое мгновение Блейз ничего не говорила, а только смотрела в его черные глаза. Безусловно, один поцелуй был ничтожной ценой за то, чтобы сохранить жизнь кобыле.
– Что я должна делать? – прошептала она.
– Закрыть глаза, дорогая.
Блейз закрыла глаза и почувствовала, как маркиз пальцами погладил ее щеку и пробормотал:
– Мягкая и нежная.
А потом их губы коснулись друг друга.
Его губы были теплыми и упругими, а его запах напомнил ей запах горного вереска. Мускулистое тело Росса прижалось к ней, его тепло согрело ее, и Блейз расслабилась.
– Ты приводишь любовницу в мой дом?
Блейз отпрянула от маркиза и обернулась к вошедшим – перед ней стояла копия Росса, только в старшем возрасте, и рядом с ним женщина средних лет.
У герцога Килчурна были те же черные волосы и те же приятные черты, что и у сына, и он приветливо улыбался Блейз, словно они были знакомы.
Но герцогиня Килчурн, привлекательная блондинка с проседью на висках, уж точно не улыбалась Блейз, – на самом деле герцогиня была настроена враждебно.
– Ваши светлости, представляю вам мисс Блей Фламбо, – сказал Росс, держа девушку за руку. – Блейз, это герцог и герцогиня Килчурн.
– Рада познакомиться с вами.
Блейз удалось изобразить вежливую улыбку.
– Мы счастливы встретиться с вами. Селеста?
– Я в восторге.
Ледяной взгляд герцогини откровенно наградил Блейз эпитетом «незаконнорожденная».
– Детка, вы удивительно похожи на Беделию, тетю вашего отца, – сказал ей герцог. – Мы хорошо проводили время у Беделии и ее многострадального мужа Колина.
– Отец рассказывал мне, – улыбнулась Блейз герцогу. – Только жаль, – добавила она, – что тетя Беделия передала мне свои веснушки.
– Да, веснушки, несомненно, портят внешность молодой леди, – сказала герцогиня и обратилась к Россу: – Ты сегодня вечером обедаешь с нами?
– К сожалению, нет. – Росс подтолкнул Блейз к двери. – Я буду перевозить свои пожитки в «Роли-Лодж».
– Девочки хотят увидеться с тобой, – сказала герцогиня.
– Я зайду к ним перед отъездом. Кстати, где «пернатая стая»?
– Стая летает по деревне, – ответил герцог и обратился к Блейз: – Передайте отцу, что я скоро заеду к нему.
– Непременно, ваша светлость.
Блейз искренне улыбнулась герцогу Килчурну, холодно взглянула на герцогиню и вышла из столовой.
– Приятного путешествия домой, мисс Фламбо.
Стоявший в холле Доджер распахнул перед ними дверь.
– Спасибо, Доджер.
– Ну как, – спросил Росс, усаживаясь в фаэтон рядом с Блейз, – вы довольны поездкой?
– Я совсем не ценила собственную мачеху, пока не познакомилась с вашей.
– В старые времена жители деревни сожгли бы Селесту как ведьму, – согласился Росс.
Фаэтон покатился по аллее имения, ведущей к Фордхем-роуд, и вскоре они оказались на дороге, по которой приехали сюда.
– Что это за «пернатая стая»? – спросила Блейз у Росса-.
– «Стая» – это моя сестра Мейри, сводная сестра Аманда и их подруги, – ответил Росс, поворачивая фаэтон на Бери-роуд. – Я назвал их стаей, за то, что они постоянно прихорашиваются и щебечут.
– Прихорашиваются и щебечут как канарейки? – Блейз усмехнулась, представив себе забавную картину. – Я не понравилась вашей мачехе.
– С чего вы взяли? Это Геркулес вам сказал?
– Очень смешно. Я увидела неприязнь в ее взгляде, – помолчав несколько минут, пояснила Блейз.
– Селесте никто не нравится, а кроме того, она надеется на брак Аманды со мной. – Росс остановил фаэтон во внутреннем дворе имения Инверари. – Увидимся утром на треке.
– Мне нужно кое-что спросить у вас. – Блейз заглянула ему в глаза, надеясь понять, правду ли он ответит. – Вы когда-нибудь убивали животных?
– Не стану вам лгать, – ответил Росс. – Я раздавил определенное количество муравьев.
– Я так и знала, что крики, которые я слышу, доносятся со стороны Макартур-Хауса.
Улыбнувшись ему, Блейз пошла прочь.
Глава 4
– Привет, Тинкер.
Блейз протянула ему руку.
– Уверен, прогулка вам понравилась, – сказал дворецкий, подавая ей шляпу.
– Я действительно получила удовольствие, – призналась Блейз, – но мачеха маркиза заставила меня почувствовать себя маленькой недотепой.
– Ее светлость печется о вашем счастье, – улыбнулся ей Тинкер.
– Не знаете, где мой отец?
– Его светлость встречается с деловыми партнерами, – ответил дворецкий. – После этой встречи у него назначена еще одна.
– Спасибо, Тинкер.
С мыслями о своей миссии спасения Блейз поднялась на второй этаж. Все складывалось как нельзя лучше. Деловую встречу отца ей послала сама судьба. При посторонних отец не сможет отказать ей в ее просьбе, а если откажет, выставит себя в дурном свете, и в конечном счете ни один джентльмен не станет вести дела с человеком, который отказывается спасти беззащитное животное от неминуемой смерти.
Задержавшись у закрытой двери кабинета, Блейз сделала глубокий вдох. Ей нужно обратиться к его доброму сердцу и логичному деловому мышлению, а для этого необходима вся ее сообразительность.
Иногда бывало трудно вести разговоры с отцом. Он восставал против пустого упрямства, но ценил быстроту и дерзость мысли. Ее отец, как и остальные мужчины, сдавался, когда напрямую сталкивался с женскими слезами, но Блейз решила сохранить их на самый крайний случай. Первый раз в ее жизни сходство с его обожаемой тетей Беделией могло принести ей пользу.
Блейз постучала в Дверь и, не дожидаясь разрешения, открыла ее и вошла в кабинет. Князья Рудольф и Ликос Казаковы оглянулись, и отец поднял на нее взгляд.
– Простите, что прерываю вас, – залепетала Блейз с застенчивой улыбкой, – но мне нужно поговорить с тобой, папа.
– Мы обсуждаем деловые вопросы, – он жестом указал на князей, – и сразу после этой встречи у меня назначена еще одна.
– Мое дело не терпит отлагательства, – заявила Блейз.
– Опыт подсказывает мне, что в срочных случаях женщины кричат, – поддразнил ее князь Рудольф. – Почему вы не кричите?
– Откуда вы знаете, как я веду себя в срочных случаях?
Блейз, прищурившись, посмотрела на него.
– Вполне справедливо, – усмехнулся князь Рудольф.
– Это дело не может подождать? – спросил отец.
– Речь идет о жизни или смерти, – ответила Блейз, – я займу всего несколько минут.
Взглянув на улыбающихся князей, герцог закатил глаза. Когда Ликос хотел встать со стула, герцог жестом попросил его остаться и снова обратился к дочери:
– Хочешь поговорить наедине?
– Нет, папа.
Блейз села в пустое кресло между князьями и прежде, чем заговорить, немного помолчала, послав князю Ликосу улыбку. Отец кашлянул, и Блейз, снова обернувшись к нему, заметила на письменном столе стаканы с виски и водкой, напомнившие ей о матери.
– Почему так срочно? – поторопил ее герцог.
– Мне нужны деньги! – выпалила Блейз.
Русские князья рассмеялись, а отец улыбнулся. Она не собиралась говорить так резко, и ей действительно стоило получить у мачехи совет по части женских желаний.
– Растрата карманных денег, когда до конца месяца остается еще больше трех недель, – это, конечно, дело чрезвычайной важности, – пошутил князь Рудольф, но Блейз проигнорировала его слова.
– Сколько тебе нужно? – усталым тоном спросил отец.
– Прежде чем выворачивать карманы, спросите у нее зачем, – посоветовал князь Рудольф. – Мои дети получают ежемесячную норму и больше ничего.
– Если я удовлетворю ее просьбу, она даст нам заняться делами, – ответил герцог и, переведя взгляд на дочь, спросил: – Сколько тебе нужно и зачем?
– Я хочу купить лошадь, – ответила Блейз.
– Я же подарил тебе Пегги, – напомнил ей отец. – Приобретение лошади нельзя рассматривать как безотлагательный вопрос жизни или смерти.
– Ты не понимаешь! Росс Макартур собирается продать Юнону скупщикам животных, если мы ее не купим.
– Макартур отправляет лошадь на живодерню? – в изумлении переспросил князь Ликос.
Блейз кивнула.
– Папа, я должна спасти Юнону. Маркиз продает ее, поскольку уверен, что она бесплодна.
– Я рад, что у тебя доброе сердце, – потеплевшим тоном отозвался отец, – но скачки – это бизнес. Бесплодная кобыла не приносит прибыли своему владельцу.
– У тебя с ее светлостью нет детей, – возразила Блейз, – но разве ты отправишь ее светлость на бойню?
Князья Казановы расхохотались, у ее отца хотя и был не слишком довольный вид, но уголки губ скривились, словно он хотел улыбнуться.
– Отправка на бойню – это не смешно, – с укором заметила Блейз, обращаясь к князьям.
Казановы засмеялись еще громче, даже герцог усмехнулся.
Переговоры не привели к успеху, Блейз нужно было найти другой путь к своей цели. Слезы. Хотя ей неприятно было плакать при людях, Блейз понимала, что жизнь Юноны зависит от нее.
Наклонив голову, Блейз поднесла руку к глазам и всхлипнула. Она вспомнила котенка, которого когда-то давно не смогла спасти, и у нее задрожала нижняя губа. Тот маленький погибший котенок напомнил ей о смерти матери, и от этого воспоминания слезы покатились у нее по щекам.
Веселье мужчин прекратилось.
– Я пошлю Россу записку.
– Спасибо, папа. – Блейз посмотрела на отца. – Я знала, что ты поймешь.
Она собралась встать, но отец жестом удержал ее.
– Чем ты отплатишь за мою щедрость?
– Я перестану дразнить ее светлость, – пообещала Блейз.
Со стороны князей послышались приглушенные усмешки.
– Ты выйдешь замуж за мужчину, которого я тебе выберу? – спросил ее отец.
Несколько секунд Блейз молчала, размышляя над его словами, потом посмотрела отцу в глаза.
– Позволь мне ответить вопросом на вопрос: ты хочешь узнать у меня, кто будет победителем в этом году?
Оба князя больше не старались сдержать смех, но их поведение не смущало Блейз. Отец и дочь в упор смотрели друг на друга, и герцог в конце концов ухмыльнулся.
– Ты напоминаешь мне тетю Беделию.
– Принимаю это как комплимент. – Блейз улыбнулась отцу своей самой лучезарной улыбкой. – Ты заплатишь требуемую Макартуром цену, не торгуясь?
– Я сделаю все, что необходимо.
– Спасибо, папа, но нужна еще одна крошечная милость.
Она услышала по обе стороны от себя покашливание и поняла, что князья снова смеются, а выражение на лице отца сказало ей, что она испытывает судьбу.
– Я хочу случить Юнону с Зевсом, – объявила ему Блейз и покраснела.
– Что?! – не веря собственным ушам, воскликнул герцог. – Мы, заводчики чистокровных лошадей, спариваем лучших с лучшими. Это означает, что я не могу отправить своего чемпиона в конюшню к бесплодной кобыле.
Блейз подалась вперед, полная решимости добиваться своей цели.
– Я расплачусь за использование жеребца-производителя, – Блейз снова покраснела, – своим выигрышем «Крейвена» на следующей неделе.
– Согласен на твои условия. – Герцог улыбнулся, с удовольствием вспомнив любимую тетю Беделию. – Но если проиграешь, ты согласишься выйти замуж по моему выбору?
– Поверь мне, папа, – она оставила его вопрос без ответа, – Пегги выиграет «Крейвен».
– Надеюсь, так и будет, но ты согласна на мои условия?
– Согласна, – без колебаний ответила Блейз.
– А теперь, пожалуйста, оставь нас.
– Я познакомилась с герцогом Килчурном в Макартур-Хаусе, – поднявшись, сказала Блейз. – Меня удивило, что он говорит с акцентом, а ты – нет.
– Тетя Беделия решила, что для того, чтобы преуспеть в жизни, я должен правильно говорить по-английски. – Герцог Инверари улыбнулся своим воспоминаниям. – Джейми и меня обучали ораторскому искусству, но мы изводили своего наставника, и тетя Беделия лишила Джейми занятий, а я без напарника потерял вкус к шалостям.
В этот момент раздался стук в дверь, и Тинкер, войдя в кабинет, доложил:
– Прибыли маркиз Базилдон и констебль Блэк.
– Попросите их подождать десять минут, – сказал герцог своему дворецкому и обратился к Блейз: – Иди, я должен закончить эти переговоры.
– Ты не забудешь о Юноне?
– Вряд ли ты позволишь мне забыть.
– Ставьте на мою кобылу, – посоветовала Блейз князьям, – выиграете целое состояние.
– Почему вы так уверены? – спросил ее князь Рудольф.
– Пегги обещала мне.
Двумя милями западнее имения Инверари, на расстоянии, короче перелета ворона, Росс Макартур, взяв сумку, вышел из своей спальни. Если он что-то и забыл, то вернется в другой день.
Спустившись в холл, Росс поставил сумку рядом с тремя другими.
– Я хочу, чтобы это доставили в «Роли-Лодж», – отдал он распоряжение дворецкому, – и пошлите кого-нибудь привести мою лошадь.
– Да, милорд. Их светлости ожидают вас в гостиной.
– Спасибо, Доджер.
Росс поморщился – ему следовало бы знать, что мачеха постарается задержать его отъезд.
– По вашему виду не скажешь, что вы благодарны, – протянул Доджер. – Я могу сказать им, что забыл передать их просьбу.
– Мне не хотел бы ставить вас в неудобное положение.
– Я и прежде лгал ради вас, – напомнил ему дворецкий.
– Верно, но лгать следует лишь в крайних случаях.
Что-то ворча себе под нос, Росс поднялся по лестнице и пошел по коридору к гостиной. Все оказалось хуже, чем он себе представлял. Хотя щебечущие подруги его сестер отсутствовали, зато прибыл Дирк Стэнли – Росс предпочел бы щебет.
– Вот и твой сын, – сказала Селеста Макартур мужу. – Росс, сядь на диван рядом с Амандой. Надеюсь, девушки порадуют нас игрой на фортепиано и на арфе.
– У меня нет времени на концерт.
Росс опустился на диван рядом со сводной сестрой и улыбнулся ей в знак приветствия.
– Рада видеть тебя, Росс.
Аманда Стэнли улыбнулась ему в ответ. Такая же блондинка с зелеными глазами, как и ее мать, и с таким же ангельским личиком, как у брата, она вполне могла позировать какому-нибудь художнику.
– Как поживаешь, Малютка? – шутливо приветствовал Росс родную сестру.
– А как ты, Старший Братец? – парировала Мейри с озорными искорками в темных глазах.
Мейри Макартур, небольшого роста, темноволосая, как и он сам, унаследовала от их матери взрывной характер в отличие от его собственного покладистого. Ее чисто шотландская кровь делала ее неугомонной и совсем непохожей на стеснительную блондинку, сидевшую рядом с Россом.
Дирк Стэнли сидел на диване рядом с Мейри, а Росс – на другом с Амандой, и Росс мог поспорить на последний шиллинг, что его мачеха старается сосватать эти пары. Селеста Макартур никак не могла смириться с тем, что он не хочет жениться на ее дочери, недалекой красавице, которая полностью подчинялась матери.
Росс всегда перебирался в гостиницу «Роли-Лодж», чтобы Селеста не могла подстроить компрометирующую ситуацию, которая вынудила бы его жениться на Аманде. Быть может, ему следует предупредить Мейри, чтобы она запирала на ночь спальню.
– Черное и белое – это прекрасное сочетание, – говорила Селеста. – Как ты думаешь, Джеймс?
– Пожалуй, да, – скучающим тоном ответил герцог.
– А куда подевались щебетуньи? – поинтересовался у сестры Росс.
– Мы развезли их по семейным имениям, – ответила Мейри.
– Росс, возьми сандвич с огурцом. Налить тебе чай? – предложила Селеста.
– Никакого чая.
Росс, хотя и не любил сандвичи с огурцом, взял один с тарелки, и перед ним возник образ Блейз Фламбо: рыжеволосой крошке они понравились бы – ни мяса, ни рыбы, ни птицы.
– Дирк говорит, вы вчера вечером обедали с Инверари, – заметила Селеста.
Его мачеха выуживала информацию. Еда не позволяла разговаривать, и Росс, проглотив последний кусок, потянулся за следующим сандвичем и посмотрел на портрет родной матери, у которой были такие же темные глаза, как и у его сестры.
Господи, он невероятно скучал по ней! Будь она жива, Селеста не сидела бы сейчас здесь, изображая из себя герцогиню.
– Росс, дорогой, ты голоден. Оставайся к обеду, – предложила мачеха.
– Я встречаюсь с Дугласом Гордоном, – нашел Росс вежливый предлог для отказа.
– В этом году Инверари принимают бал «Жокей-клуба», – пояснила Селеста девушкам. – Сегодня днем мы познакомились с несчастной девушкой Фламбо.
Эти слова привлекли внимание Росса, и он бросил мачехе мрачный взгляд.
– Почему вы называете ее несчастной?
– Рыжие волосы и веснушки – это неприлично, – ответила она.
– Рыжие волосы? – воскликнула Мейри.
– Веснушки? – эхом отозвалась Аманда.
Сводные сестры переглянулись и рассмеялись.
– Смеяться над менее везучими невежливо, – сказала им Селеста, но смех не прекратился.
– Блейз Фламбо нельзя назвать менее везучей, – возразил Росс.
– Мисс Фламбо очень симпатичная, – закивал Дирк Стэнли, соглашаясь с ним.
– Ты понимаешь, что она и ее сестры родились вне брака? – обратилась Селеста к Россу.
– Не повторяй сплетни, – вмешался герцог.
– Инверари признал своих дочерей, – напомнил Росс мачехе и потянулся за еще одним сандвичем.
– Даже его светлость не может стереть из памяти общества самоубийство Габриэль Фламбо, – надменно улыбнулась ему мачеха.
Росс поперхнулся куском огурца и закашлялся.
– Ее мать покончила жизнь самоубийством?
– Инверари похоронил потаскуху в своем имении, чтобы не осквернять освященную землю, – добавила Селеста.
– Черт побери, Селеста, хватит! – Герцог Килчурн налил себе в бокал виски и одним глотком проглотил его. – Габриэль Фламбо была графиней и матерью дочерей моего лучшего друга. Ее смерть стала ударом для Инверари, и я не хочу, чтобы кто-либо… – герцог по очереди посмотрел на каждого, – чтобы кто-либо обсуждал ее трагическую кончину.
– Мейри, Аманда, не сплетничайте об этом с подругами, – приказала им Селеста.
Неужели его мачеха на самом деле думала, что можно повторить непристойную сплетню и девушки никогда не передадут ее потихоньку подругам? Росс решил при первой же возможности послать герцогине Инверари предупреждение о том, что Селеста распускает сплетни. Роксанну Кэмпбелл боялась даже Селеста.
– В свои молодые годы Магнус Кэмпбелл никогда не славился тем, что контролировал собственные желания, – сказала Селеста, обращаясь к отцу Росса. – Я слышала, что князь Рудольф Казанов незаконнорожденный сын Инверари.
– Так оно и есть, ваша светлость.
Все обернулись к двери и увидели стоявших на пороге князя Ликоса Казанова и Доджера, который побледнел от испуга, поняв, что князь подслушал неуважительный отзыв о его семье.
Изобразив на лице улыбку, князь Ликос медленно пересек гостиную.
– Кузен Рудольф признанный князь Казанов, – холодность во взгляде Ликоса, обращенном к Селесте, совершенно не соответствовала улыбке у него на губах, – и со всем должным уважением я советую вам контролировать свои слова.
Лицо герцогини покрылось пятнами.
– Прошу простить меня, – сказала она, – Росс, познакомь нас.
– Ликос, познакомьтесь с моим отцом, герцогом Килчурном. Это моя сестра Мейри, – Росс специально пропустил мачеху, – и сводная сестра Аманда. С Дирком вы познакомились вчера вечером у Инверари.
– Наверное, это был интересный обед, – заметила Селеста. – Выпьете е нами чаю?
– Меня ожидают в другом месте. Быть может, в следующий раз? – Князь Ликос изобразил сожаление и, не дожидаясь ответа, повернулся к Россу: – Мне хотелось бы переговорить с вами наедине, милорд.
– Я как раз собирался уходить, – кивнул Росс.
– Вы должны обещать мне танец на балу «Жокей-клуба», – сказал Ликос, глядя на Мейри и Аманду, и обе девушки закивали.
Росс проводил Ликоса из гостиной и, спускаясь с ним по лестнице в холл, сказал:
– Приношу извинения за Селесту.
– Имея восьмерых братьев и трех сестер, я знаю, какой неуправляемой может быть семья человека.
– Восемь братьев и три сестры? Это большая семья.
– Вы употребили бы слово «поразительная», если бы знали мою мать.
– Чем могу быть вам полезен? – спросил Росс, когда они оказались в холле.
– Я хочу купить лошадь, – ответил князь.
– Сейчас я уезжаю в «Роли-Лодж», – сказал ему Росс. – Давайте назначим время и встретимся здесь завтра. Я покажу вам свою конюшню.
– Вы неправильно меня поняли. Я хочу купить Юнону.
– Доджер, вы отправили мои вещи в «Роли-Лодж»? – спросил Росс дворецкого, оставив без ответа слова князя.
– Да, милорд.
– А мою лошадь подали?
– Да, милорд.
Испытывая муки ревности; Росс проводил Ликоса из дома. Его единственному сопернику каким-то образом удалось в этот день поговорить с Блейз, и он узнал о Юноне. Неужели русский думает, что произведет на нее впечатление, купив ей кобылу?
– Я не могу продать вам Юнону, – в конце концов сказал Росс князю.
– Вы уже получили другое предложение?
Ликос выглядел озадаченным; видимо, немногие осмеливались отказать князю.
– Я дам вам знать, если сделка сорвется, – с улыбкой пожал плечами Росс.
– Могу я спросить у вас имя нового владельца?
– Спросить можете, но я вам его не назову, – ответил Росс.
– Проклятие, теперь мне нужно придумать другой подарок для мисс Фламбо, – сказал Ликос.
– Вы не считаете, что подарок будущего кавалера должен быть лишенным индивидуальности? – подсказал Росс. – Ей, вероятно, понравятся красивые носовые платки с кружевом.
– Мы, русские, смотрим на это по-другому, но я последую вашему совету. Вы завтра будете с нами у Инверари?
– За все рубли России я не пропущу чай с Блейз, – улыбнулся Росс.
Рейвен Фламбо спустилась на второй этаж, где находился кабинет отца. Она знала, зачем ее пригласили, для этого не надо быть семи пядей во лбу.
Прибывшие раньше констебль Амадеус Блэк и Александр Блейк закрылись в кабинете отца, чтобы обсудить убийство жокея. Необычные способности Рейвен могли помочь расследованию. К счастью, констебль был не таким скептиком, как ее жених.
Рейвен остановилась у закрытой двери кабинета и, подняв руку, смотрела на свое обручальное кольцо – необычно крупный рубин в форме звезды, окруженный бриллиантами. Она знала, что эта встреча на некоторое время изменит ее отношения с Александром, мужчиной, которого она знала и любила всю жизнь.
Постучав в дверь, Рейвен вошла в кабинет, не дожидаясь приглашения отца – ведь он сам послал за ней, – и улыбнулась трем дожидавшимся ее мужчинам. В своем обычном строгом черном наряде констебль Амадеус Блэк, ростом более шести футов, выглядел весьма внушительно. Констеблю, легенде Лондона, нравилась репутация беспощадного, которую он приобрел за поимку самых коварных преступников.
– Добрый день, – поздоровалась Рейвен. – Рада видеть вас снова, констебль Блэк.
– Я тоже рад, – отозвался Амадеус Блэк и жестом предложил ей кресло рядом со своим.
– Привет, Брэт, – тепло улыбнулся ей Александр. – Нам нужны твои уникальные способности, чтобы найти ключ.
– Значит, теперь ты веришь в мои способности?
– Я полагаюсь на логику, но не моту отрицать возможности существования подобных явлений, – ответил Александр.
– Мы делаем успехи, – прокомментировала Рейвен, – так что ты не безнадежен.
– Приятно знать, что для меня не все еще потеряно. – Наклонившись ниже и прикрыв рукой рот, Александр спросил: – Ты всегда должна оставить за собой последнее слово?
– Да, – лукаво улыбнулась в ответ Рейвен, и Александр усмехнулся.
– Простите, что прерываю вас, – сказал герцог Инверари, – но душа Чарли не обретет покоя, пока мы не разыщем его убийцу.
– И другим может угрожать опасность. – Констебль Блэк достал коричневый кожаный бумажник и золотое кольцо. – Эти вещи были у Чарли в момент его смерти.
– Обратите внимание на изображение медвежьей головы Кэмпбеллов на золотом кольце, – указал герцог Инверари. – Я подарил ему это кольцо после того, как он выиграл для меня «Тройную корону».
– Мне необходимо знать, случилось ли убийство во время попытки ограбления, или намерением злодея было самоубийство, – сказал констебль.
Рейвен рассматривала бумажник и кольцо, не прикасаясь к ним.
– Были ли в бумажнике деньги? – спросила она.
– Ты пользуешься логикой? – удивился Александр.
– Дурные примеры заразительны.
Рейвен слегка улыбнулась ему, и у констебля чуть изогнулись в улыбке губы.
– Когда местные нашли тело, бумажник был пуст, – ответил констебль.
– Чарли убили, – сказала Рейвен. – Грабитель взял бы и золотое кольцо, не только деньги. Тот, кто убил Чарли, хотел, чтобы мы считали, будто это ограбление.
– С другой стороны, сбыть необычное кольцо ему было бы сложно, – заметил констебль.
– Вероятно. Папа, – Рейвен перевела взгляд на отца, – чтобы понять это, мне нужно посидеть одной у камина.
– Прежде тебе никогда не требовалось сидеть одной, – заметил Александр.
– Прежде я никогда не пыталась что-либо читать в присутствии отца.
Рейвен встала, взяв кольцо, прошла через кабинет и села в кресло у холодного камина спиной к трем мужчинам.
– Мне нужна абсолютная тишина, – оглянувшись через плечо, заявила она.
Положив кольцо в ладонь левой руки, она накрыла его правой и, закрыв глаза, полностью расслабилась.
Перед ее мысленным взором клубился туман, потом, медленно рассеиваясь, он открыл перед ней красивейшую картину. Звезды на небе служили фоном для лунного серпа. Поперек серпа был брошен черно-зеленый плед с желтыми полосками, а на пледе лежал маленький кинжал с рукояткой, украшенной двумя лавровыми ветками из золота. Затем туман снова сгустился и окутал волшебное зрелище.
Открыв глаза и поднявшись из кресла, Рейвен прошла через комнату и протянула кольцо констеблю.
– Вам нужен бумажник? – спросил ее констебль.
– Нет.
Рейвен снова заняла место между Александром и Блэком.
– Ты видела лицо? – спросил ее Александр.
Рейвен не стала отвечать на его вопрос – ему пора бы уже знать, что ее видения проявляются в символической форме.
– Я видела волшебную картину, – ответила Рейвен. – Тысячи сияющих звезд окружали лунный серп, а на клетчатом пледе, накинутом поперек серпа, лежал маленький кинжал.
– Очень загадочно, – отозвался констебль.
– И никаких лиц? – разочарованно уточнил Александр.
– Ты можешь описать этот плед? – спросил у нее отец.
– Он был в черную и зеленую клетки с желтыми полосками.
– Боже мой, это плед Макартуров, – сказал герцог.
– Во всех скачках в прошлом сезоне лошадь Макартура финишировала второй, после вашей, – напомнил ему Александр.
– Деньги – великолепная мотивация для убийства, – заметил констебль.
Идея причислить Росса Макартура к подозреваемым обеспокоила Рейвен. Ему не нужны были призовые деньги, которые могло принести первое место, и ни один здравомыслящий человек не станет убивать ради славы.
– Я знаю Росса со дня его рождения и не могу поверить, что он способен на убийство. – Герцог Инверари посмотрел на дочь. – Опиши нам кинжал.
– Он был маленьким, и его украшали две лавровые ветки из золота.
Наклонившись, герцог выдвинул нижний ящик письменного стола и, достав кинжал, спросил:
– Он похож на этот?
Рейвен кивнула.
– Единственное отличие в том, что твой украшен головой медведя..
– Две лавровые ветки обозначают род Макартуров, а такой тип кинжалов мы, шотландцы, называем «дирк», – объяснил герцог констеблю. – Это означает, что нам следует считать подозреваемым также и Дирка Стэнли.
– Дирк Стэнли – сводный брат Макартура, – пояснил Александр констеблю.
– Они могли сговориться? – спросил Амадеус Блэк.
– Росс не любит Дирка, так что ни о каком сговоре не может быть и речи, – усмехнулся герцог Инверари.
Рейвен сомневалась, что убийцей был Дирк Стэнли, она не чувствовала, чтобы от графа исходило отрицательное излучение; он, по-видимому, слишком хотел быть любезным.
– Чтобы кого-то подозревать, необходимо больше информации, – сделал вывод Амадеус Блэк. – Наблюдение, особенно на общественных мероприятиях, приведет нас к большему пониманию.
– Но как нам это сделать? – спросила Рейвен. – Только близкие друзья обмениваются секретами.
– Если Рейвен и Александр поссорятся публично, Рейвен сможет подружиться с Дирком Стэнли, – сказал ее отцу констебль.
– Я могу это сделать, – согласилась Рейвен и поймала недовольный взгляд жениха.
– А ты, Алекс, подружишься с сестрой Дирка, Амандой Стэнли, очаровательной блондинкой', – сказал герцог Инверари.
– Я сделаю это. – Александр улыбнулся, заметив сердитое выражение лица Рейвен. – Мы можем встречаться после официальных мероприятий.
Наблюдение потеряло для Рейвен свою привлекательность. Она доверяла Александру, а не блондинкам.
– Поссорьтесь на следующей неделе на балу «Жокей-клуба», – предложил герцог. – Там будут все.
– Сомневаюсь, что кто-нибудь поверит в серьезность размолвки, – высказал предположение Александр. – А кто будет следить за Макартуром?
– Положитесь в этом на меня, – с улыбкой сказал герцог Инверари и окликнул дворецкого: – Тинкер.
Дверь мгновенно распахнулась, и появился дворецкий.
– Я как раз проходил мимо и…
– Что бы вы случайно ни услышали, никому не говорите об этом, – приказал герцог. – В том числе и моей жене.
– Понимаю, ваша светлость.
– Передайте Блейз, что я должен немедленно поговорить с ней, – сказал герцог.
– Да, ваша светлость.
– Я хочу, – обратился к остальным герцог Инверари, – чтобы никто не вмешивался в мой разговор с дочерью.
Блейз была одна наверху в своей спальне. Она сидела в кресле у камина и, наклонившись вперед и закрыв глаза, сосредоточилась на общении с Пегги.
Воображение нарисовало девушке отцовскую конюшню и саму Блейз, стоящую у стойла Пегги. Она смотрела кобыле в глаза и ощущала разрастающуюся в груди любовь.
«Милая Пег. Милая Пег. Милая Пег…»
Ответа не было.
«Милая Пег. Милая Пег. Милая Пег…»
Ответа не было.
«Милая Пег. Милая…»
«Гулять».
Гулять?
Блейз открыла глаза и усмехнулась – перед ней сидел Паддлз. Он стучал по полу хвостом и положил лапу ей на бедро. Наклонившись ниже, Блейз обняла мастифа.
