Текст книги "Выйти замуж за маркиза"

Автор книги: Патриция Грассо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Разве не герцог Инверари владелец этих конюшен? – сухо осведомился Бендер.

– Пегги – это моя забота, – ответил Росс, взглянув на открытые двери конюшни.

– Как и ее владелица, – улыбнулся Бендер. – Пойду доложу его светлости.

Кивнув, Росс вошел в конюшню. Знакомые запахи мускуса и свежего сена щекотали ноздри, при свете фонарей на стенах дрожали зловещие тени.

Блейз поглаживала кобыле морду, Руни и Паддлз стояли рядом с ней.

– Бендер говорит, что с Пег все в порядке, – обратился к ней Росс.

– Не будете ли вы так любезны передать моим родителям, что я сплю здесь?

Блейз взглянула на маркиза.

– К сожалению, дорогая, вы будете спать в собственной постели.

– Я буду спать здесь, – успокоил ее Руни. – У меня в последнем стойле есть койка.

– Паддлз будет охранять тебя.

– Никто не должен приближаться к этой лошади, – наставлял Росс жокея. – Ежедневными тренировками с ней будешь заниматься ты.

Опустившись на корточки, Блейз смотрела в глаза собаке, а когда она встала, Паддлз пошел в пустое стойло напротив стойла Пег и лег на кучу, сена.

– Я перенесу свою койку в стойло собаки, – усмехнулся Руни.

– Встретимся на тренировке послезавтра, – сказал ему Росс. – У меня такое чувство, что к тому времени Блейз наладит общение на расстоянии.

Блейз и Росс вышли из конюшни на дорожку, но вместо того, чтобы вернуться в дом, зашагали по лужайке в сторону беседки.

– Тот, кто убил Чарли, желает причинить вред Пег, – сказала Блейз с тревогой в голосе.

– Не беспокойтесь о кобыле. – Росс обнял ее за плечи и привлек к себе. – Если понадобится, я весь сезон скачек буду спать в конюшне.

Они поднялись по ступенькам беседки и сели на скамью, на то же самое место, где сидели всего неделю назад, и когда Блейз ни на дюйм не отодвинулась от него, Росс мысленно потер руки, радуясь прогрессу, которого достиг.

– Расскажите, как вы приобрели свой дар? Почему приют для животных так важен для вас?

– Я родилась с проклятием, а не с подарком. – Тихий голос Блейз звенел от горечи. – Я могла зарабатывать деньги, узнавая у лошадей, кто из них выиграет скачку, но обратная сторона этой способности перевернула мою жизнь.

– Что это значит?

Росс посмотрел на нее.

– Я чувствовала их страдания и слышала их крики о помощи, – объяснила Блейз с нескрываемой болью в голосе. – Однажды няня Смадж повела нас на пикник у пруда. Я услышала вдали крики о помощи и огляделась. Два мальчика постарше в этот момент бросали в воду мешок, но к тому времени, когда няня Смадд вытащила мешок из воды, котенок уже захлебнулся.

Растроганный ее рассказом, Росс прочел написанное у нее на лице страдание и понял ее дилемму. На самом деле у нее не было выбора: она должна либо спасать животных, либо страдать вместе с ними.

– Сколько бы вы ни выиграли за сезон скачек, я добавлю столько же и помогу вам построить приют, – пообещал Росс.

– Люди редко заботятся о божьих созданиях. Почему вы хотите помочь?

– Я неравнодушен к рыжим волосам, веснушкам и благородным поступкам.

Росс наклонился и коснулся губ Блейз. Это был целомудренный поцелуй. Росс хотел ее. Блейз тоже его хотела, но не могла определить, что это за чувство, поскольку была невинна.

Впервые в жизни Росс почувствовал делание сделать Блейз предложение, но прикусил язык, ведь Инверари предупредил, что эта его дочь не собирается выходить замуж. Никогда. Если он сделает Блейз предложение, она упорхнет, как драгоценная бабочка, которой заколоты ее волосы.

Любым способом, напомнил себе Росс и решил, что единственный путь к алтарю лежит через его постель. Он не сомневался, что Блейз будет рвать и метать, но достаточно скоро ее буйство превратится в мурлыканье и вздохи.

– Я хочу, чтобы ты была в моей постели, – сообщил он ей, – и намерен сделать тебя своей.

– Прошу прощения?

Его слова заставили Блейз вскочить на ноги.

– Я хочу тебя, – повторил Росс, – и ты хочешь меня.

Маркиз оказался негодяем.

– Как вы смеете?! – возмутилась Блейз, сжав кулаки. – Лишь потому, что моя мать…

– Твоя мать не имеет никакого отношения к моему желанию, – перебил ее Росс и поднялся со скамейки. – Пусти в ход против меня свои маленькие кулачки, и ты пожалеешь, – предупредил он, возвышаясь над ней.

– Вы заслуживаете хорошей взбучки!

– Допустим, но я увижу тебя в своей постели.

Росс вызывающе улыбнулся ей.

– Вы увидите меня там, когда петухи начнут нести яйца.

Блейз круто повернулась, собираясь уйти.

– Позволь я объясню тебе кое-что. – Росс схватил ее за локоть. – Я не стану помогать тебе выиграть «Тройную корону», если ты не придешь ко мне в постель.

– Вы меня шантажируете? – Блейз высвободила руку и вздернула нос кверху. – Команда больше не нуждается в вашей помощи.

– Жди меня здесь завтра вечером, – сказал Росс, проигнорировав ее угрозы. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал тебя, так что надень накидку с капюшоном.

– Оденьтесь потеплее, милорд. Вам долго придется ждать.

– Если тебя здесь не будет, я сообщу о тебе в «Жокей-клуб», – пригрозил Росс Блейз. – Команда лишится работы, а Пег будет вычеркнута из списка сегодняшних победителей.

Блейз влепила ему пощечину – такую сильную, что его голова дернулась в сторону, а у самой Блейз загорелась ладонь.

Сбежав по ступенькам беседки, Блейз бросилась через лужайку к дому. Она знала, что маркиз следует за ней, а ускорив шаги, услышала его хриплый смешок.

– Увидимся завтра вечером, дорогая, – бросил он ей на прощание, когда она вошла в дом и изо всех сил хлопнула дверью.

Глава 7

Нежнее, чем кожа на бедрах женщины…

Александр Блейк, маркиз Базилдон, расслабившись и вытянув длинные ноги, сидел в мягком кожаном кресле. Он поднес к губам хрустальный бокал и, глотнув виски, наслаждался его изысканным вкусом.

Маркиз улыбнулся мужчине, сидевшему по другую сторону огромного дубового стола, и глубоко затянулся дорогой сигарой. Жизнь была благосклонна к его будущему тестю, блистательному герцогу Инверари. Шотландское виски и дорогие сигары делали жизнь приятной.

– Не проговорись в присутствии моей жены, что мы курили сигары, – предупредил его Магнус Кэмпбелл.

Александр криво улыбнулся:

– Мой рот на замке.

– Рокси утверждает, что у табака скверный запах, – поделился с ним герцог, – и разрешает курить только в столовой после того, как уйдут дамы, и, разумеется, в бильярдной.

– Скоро должен прибыть барон Шоре, – сказал Александр, взглянув на карманные часы. – Я пригласил его от имени Амадеуса Блэка.

– Но констебля нет.

– Шутник Эдди этого не знает. Работников конюшни я расспрошу завтра, потому что обещал Рейвен поехать с ней сегодня в Ньюмаркет.

– Нападение доказывает, что убийство Чарли было преднамеренным, – заметил герцог Инверари.

– Рейвен сказала, что преступление было заказным, – напомнил ему Александр. – Кому-то очень хочется завоевать «Тройную корону».

– Я не верил, что Пегги могла победить. – Герцог отпил виски и затянулся сигарой. – Руни воняет хуже навоза, и, по-моему, вонь станет еще омерзительнее, если он выиграет «Первую весну».

– Скажите ему, чтобы помылся, – предложил Александр.

– Жокеи суеверные ребята, и Руни не решится нарушать традицию.

– Ваш сезон скачек мог бы оказаться интересным.

Их разговор был прерван стуком в дверь, и Тинкер, войдя в кабинет, доложил:

– Прибыл барон Шоре.

Дождавшись от герцога кивка, дворецкий сделал знак кому-то в коридоре, и в кабинет вошел барон Эдвард Шоре, Шутник Эдди. Барон, хотя и одевался дорого, не знался с лондонской элитой, его не принимали в высшем свете, так же как ему подобных, способных совершить преступление.

– Плотно, Тинкер, – произнес герцог, и дверь захлопнулась.

– Добрый день, ваша светлость. – Взглянув на Александра, барон добавил: – Я этого не делал и ничего не знаю.

– Успокойтесь, Эдди.

Герцог Инверари, пригласив его ближе и жестом указав на кресло рядом с креслом Александра, налил виски в хрустальный бокал и подал его барону.

– Благодарю, ваша светлость.

Барон поднял бокал и попробовал виски.

– Высший сорт.

– Еще бы, – улыбнулся герцог Инверари, – виски из Шотландского нагорья.

– Несколько недель назад кто-то убил жокея его светлости, – сообщил Александр, – а прошлой ночью пытались проникнуть в конюшню победившей лошади.

– Клянусь, – барон Шоре поднял правую руку, – я ничего не знаю.

– Я вам верю, – герцог протянул ему сигару, – но нам нужны имена людей, сорящих деньгами, или любые другие слухи. Разумеется, я заплачу вам за услуги.

Александр сожалел, что все происходило в Ньюмаркете. Находись они в Лондоне, соглядатаи констебля обеспечили бы двадцатичетырехчасовое наблюдение за Макартуром и Стэнли, но обстоятельства вынудили их использовать барона и его связи.

– Ради вас я могу это сделать, – сказал барон, убирая сигару в карман. – Вы кого-нибудь подозреваете?

– Преступник подбрасывает улики против двух джентльменов безупречной репутации, – ответил Александр. – Нужно, чтобы вы последили за Макартуром и наняли друга следить за графом Бостоном.

– Вы подозреваете Макартура? – с откровенным изумлением переспросил барон.

– Мы не подозреваем Макартура, – заявил герцог Инверари, – нам нужны доказательства, что Стэнли и он запятнаны, чтобы предъявить обвинения.

– Если бы я убил жокея, я бы тоже подбросил ложные улики, – сказал барон.

– Если что-нибудь узнаете, сообщите мне или Александру.

Герцог Инверари встал, давая понять, что разговор окончен.

– Договорились, ваша светлость. – Барон Шоре пожал ему руку и повернулся к Александру: – Если я вам понадоблюсь, вы сможете найти меня в «Роли-Лодж». Передайте констеблю Блэку мои наилучшие пожелания.

– Констебль будет огорчен, что пропустил нашу встречу, – ответил Александр.

Когда барон ушел, Александр повернулся к герцогу.

– Если Эдди ничего не знает, то обычные преступные элементы здесь ни при чем. Это делает расследование более сложным, но не безнадежным.

– Спасибо, Алекс.

– Всего хорошего, ваша светлость. Я должен проводить свою обожаемую невесту в город.

С этими словами Александр направился к двери.

В то время как Александр и ее отец прощались, Блейз шла по коридору к гостиной, чтобы найти свою мачеху. Ночью Блейз почти не спала, она думала о маркизе.

Росс Макартур считал, что незаконнорожденная девушка легкодоступна – какова мать, такова и дочь. Он никогда бы не позволил себе шантажировать ни простодушную сводную сестру, ни другую рожденную в браке леди.

Но Блейз никогда ему не уступит, а если он донесет на нее в «Жокей-клуб», она сравняет счет – что-нибудь придумает.

Но мысль о том, что она может лишиться шанса завоевать «Тройную корону», поубавила ее прыть. В другой ситуации Блейз рассказала бы отцу про маркиза, но сейчас она не могла этого сделать. Ведь тогда Пегги лишат звания победителя вчерашней скачки, а это означает, что нужно будет вернуть призовые деньги и, возможно, заплатить штраф, равный сумме, которую Блейз выиграла в тотализатор; и Бендер, и Руни потеряют работу; она не сможет построить приют для животных, животные по-прежнему будут страдать.

Блейз подумала об отце. Он был бы очень недоволен тем, что она, пренебрегая мнением общества, выступает на Пегги в роли жокея.

Быть может, ей следует пересмотреть свои взгляды. Маркиз – красивый мужчина, и оказаться у него в постели не так уж неприятно. А потом можно будет сделать вид, что ничего не произошло.

Блейз вошла в гостиную. Герцогиня, сидя у окна, сосредоточенно вышивала, Паддлз лежал у ее ног, не сводя глаз со стоявшей возле нее тарелки с печеньем, Рейвен сидела в кресле напротив мачехи.

– Добрый день, – поздоровалась Блейз и, пройдя через комнату, села на стул.

– Ты все еще в приподнятом настроении после своего вчерашнего триумфа, – заметила ей мачеха. – Никогда не видела, чтобы ты два дня подряд пребывала в хорошем настроении.

– Вы преувеличиваете, – возразила ей Блейз. – А что вы шьете?

– Дорогая, это вышивание, а не шитье, – уточнила ее мачеха и дала мастифу печенье. – Вашему отцу очень нравится, когда на его носовых платках вышит герб Кэмпбеллов.

– Вы вышиваете голову медведя на папиных носовых платках?

Блейз улыбнулась.

– Никогда не понимала, по какой причине Кэмпбеллы выбрали медведя, – призналась герцогиня. – Роза была бы гораздо красивее.

– Розы – это Англия, а Кэмпбеллы шотландцы, – пояснила Рейвен, взглянув на Блейз. – Алекс везет меня в Ньюмаркет. Не хочешь поехать с нами?

– Нет, спасибо. – До восьми часов Блейз нужно было серьезно подумать, что делать дальше. – Вы ведь не любите Селесту Макартур? – обратилась она к мачехе.

– Трудно сказать, люблю или не люблю, – отозвалась герцогиня, – но не могу обнаружить в ней ничего, что мне нравилось бы.

Блейз и Рейвен обменялись улыбками. Герцогиня всегда была осмотрительна в своих суждениях, но если она хотела кого-либо оскорбить, то непременно улыбалась.

– Мне нужен ваш совет в одном важном деле, – сказала Блейз.

– Чем я могу тебе помочь, дорогая?

Герцогиня дала мастифу еще одно печенье.

– Я хочу узнать о… – у Блейз порозовели щеки, – об интимных отношениях.

Взгляд герцогини переметнулся с вышивки на падчерицу. В первый раз с тех пор, как Блейз познакомилась с мачехой, Роксанна Кэмпбелл лишилась своей невозмутимости.

– Дорогая, нет необходимости знать определенные детали, пока ты не вышла замуж, – придя в себя от изумления, ответила герцогиня.

– Мне действительно необходимо знать.

– Ты решила выйти замуж?

Герцогиня Инверари выразительно изогнула бровь.

– Нет.

– Тогда зачем тебе это знать?

– Вы поделитесь своими знаниями или нет?

В Блейз нарастало раздражение, все оказалось не так легко, как ей представлялось.

– Я все тебе расскажу, когда ты приведешь мне разумную причину.

У герцогини появилась улыбка с ямочками.

Если она солжет, у герцогини возникнут подозрения. Если она скажет скандальную правду, герцогиня решит, что она шутит.

– Я подумываю над сексуальной связью. – Блейз почувствовала, как ее щеки заливаются румянцем. – Ну, понимаете, любовная интрижка.

– И кто же этот несчастный джентльмен? – полюбопытствовала герцогиня.

– Маркиз Эйв пригласил меня в свою постель, – ответила Блейз.

– Это интересно. – Мачеха оторвала взгляд от вышивки, чтобы взглянуть на падчерицу. – Мой совет – позволь маркизу обучить тебя.

Бессовестный шантажист – знаменитый специалист в сексуальных вопросах?

– Я могу передумать и выбрать князя Ликоса, – сказала Блейз, рассчитывая на ответ.

– Мой совет остается тем же. Пусть это будет князь.

– Относительно Дирка Стэнли вы дадите такой же совет?

– В этом случае, дорогая, я скажу, что у тебя плохой вкус в отношении мужчин.

Рейвен засмеялась, Блейз тоже усмехнулась, понимая, что потерпела фиаско, а затем ей в голову пришла другая мысль.

– Если вы считаете графа неподходящим, зачем предлагаете его в качестве потенциального жениха?

– У каждого свой вкус, – ответила герцогиня, – а твой отец поддержал бы тебя. Финансово, я имею в виду.

Блейз и Рейвен переглянулись.

– Хотите сказать, что у графа нет средств?

– Дирк Стэнли живет на скромный доход от имения своего отца, – сообщила мачеха, – правда, у него хорошо идут дела с чистокровными лошадьми. Большую часть наследства графа его мать потратила, чтобы представить себя.

– Что значит «представить себя»? – спросила Рейвен.

– Леди не может познакомиться с богатым герцогом, если она соответствующим образом не одета и не получает приглашений на определенные мероприятия, – объяснила герцогиня. – Большинство титулованных вдов находят других мужей через посредничество знатных семей, но Селеста Макартур по рождению не принадлежит к высшему классу.

– Росс сказал мне, что Селеста дочь священника, – кивнула сестре Блейз.

– А как вы познакомились с папой? – спросила Рейвен.

– Я многие годы знала Магнуса. В дни нашей молодости он был одним из моих кавалеров.

– Почему же вы не вышли за него замуж? – заинтересовалась Блейз.

– Я вышла замуж за другого. – Герцогиня отложила в сторону вышивание. – Мы с Магнусом встретились снова, когда я похоронила второго мужа.

– Вы похоронили двух мужей? – воскликнула Рейвен.

– Они оба умерли от хронических болезней? – спросила Блейз, заставив сестру захихикать.

– Не будь непочтительной.

Мачеха бросила на нее укоризненный взгляд.

Вошедший в гостиную Тинкер положил конец их разговору.

– Князь Ликос Казанов просит разрешения переговорить с мисс Блейз.

– Князь – желанный гость, – объявила герцогиня с видом королевы. – Просите его подняться.

– Да, ваша светлость.

Тинкер вышел в коридор и сделал кому-то жест рукой.

Князь Ликос вошел в гостиную и направился прямо к мачехе Блейз.

– Прошу прощения за неожиданный визит, – сказал он, наклонившись к руке герцогини. – Он будет кратким, потому что брат ожидает меня в экипаже. – Ликос повернулся, чтобы поздороваться с сестрами, и широко улыбнулся Блейз. – Я хочу пригласить вас сесть со мной на ужине во время бала «Жокей-клуба». Конечно, если вас уже не пригласил кто-то другой.

Блейз удивило его приглашение. Но почему бы его не принять? Маркиз приглашал ее не ужинать, а только в свою постель.

– С удовольствием буду ужинать с вами, – ответила Блейз, чувствуя, что краснеет.

– Тогда буду с нетерпением ждать бала.

Князь Ликос кивнул герцогине и покинул гостиную.

– Ты правильно поступила, приняв приглашение князя. Это, несомненно, раздосадует Макартура, – прокомментировала герцогиня. – Поверьте мне, девочки, мужчинам нужно то, что трудно получить.

Спустя немного времени в гостиной снова появился Тинкер.

– Граф Бостон желает поговорить с мисс Блейз.

– Пусть войдет, – отозвалась герцогиня.

Тинкер снова вышел в коридор и сделал знак рукой. Войдя в комнату, граф Бостон наклонился над рукой герцогини, как придворный льстец, целующий кольцо королевы.

– Мисс Блейз, я хотел узнать, не согласитесь ли вы ужинать со мной на балу «Жокей-клуба»? – поинтересовался граф.

– К сожалению, я уже приглашена на ужин.

Блейз изобразила на лице разочарование, хотя не собиралась делить трапезу с обсасывателем костей – вообще никогда.

– Вы ужинаете с моим сводным братом? – хмуро поинтересовался Дирк.

– Меня пригласил князь Ликос.

Странно, но выражение лица графа прояснилось. Неужели Дирк считает себя соперником Росса?

– Но вы оставите для меня танец?

– Разумеется, – улыбнулась ему Блейз и предложила: – Не хотите ли чаю?

– Нет, благодарю вас. Я обещал проводить сестру в кондитерскую в Ньюмаркете.

Граф уже собрался уйти, но его остановила Рейвен:

– Милорд, я с удовольствием поужинаю с вами.

Дирк от удивления разинул рот, а герцогиня второй раз за этот день лишилась своего невозмутимого выражения.

– Но что скажет лорд Блейк?

– Александр не станет возражать, – махнула рукой Рейвен.

– Буду рад поужинать с вами, – сказал граф и вышел из комнаты.

Герцогиня Инверари строго смотрела на Рейвен, но та избегала взгляда мачехи, и герцогиня, прищурившись, уже открыла рот, собираясь высказаться.

– Рейвен, – в гостиную вошел Александр Блейк, помешав герцогине задать вопрос, – ты готова?

– Я передумала и поеду с вами, – сказала Блейз, поднявшись вслед за сестрой.

Рейвен собиралась в кондитерскую, и Блейз хотелось увидеть сводную сестру маркиза, которую прочили ему в жены.

Поездка в Ньюмаркет была короткой. Блейз и Рейвен сели вместе на сиденье, а Александр расположился напротив. В этот не по сезону теплый и сухой день многие совершали прогулку, кто пешком, кто верхом.

– Вы начали следить за Макартуром? – спросил Александр.

– Росс не убивал Чарли, – ответила Блейз, – он ничего не знает об убийстве. Уверена, что преступник – Дирк Стэнли.

– По-моему, ты считаешь его преступником, потому что он обсасывает утиные кости, – подмигнул ей Александр.

– Моя вспышка в тот вечер удивила его, – хихикнула Блейз. – К счастью, мачеха догадалась не подавать птицу, когда у нас обедал Макартур.

– Я знаю, как устроить наблюдение на балу «Жокей-клуба», – сменила тему Рейвен, – я пригласила Дирка Стэнли быть моим партнером за ужином. Легкий флирт более уместен, чем ссора, и меньше бросается в глаза.

– Вы оба думаете, что Стэнли поделится информацией, если не будет ссоры? – спросила Блейз.

– Ссора на людном общественном мероприятии не вызывает доверия. – Рейвен взглянула на Александра. – Нам нужно просто дать ясно понять, что между нами нет согласия.

– Прекрасно, ты ужинаешь с Дирком, а я беседую с его сестрой. Обменяться информацией можно после бала.

– Дирк и его, сестра будут в кондитерской, – сообщила ему Блейз, – там ты можешь с ней познакомиться.

Кучер остановил экипаж на Хай-стрит, недалеко от угла Веллингтон-лейн, и Александр, выйдя первым, помог спуститься Рейвен и Блейз.

У кондитерской был красный кирпичный фасад, вывеска, написанная бело-желтыми буквами, и просторные витрины, в которых были выставлены аппетитные изделия.

Блейз улыбнулась, на мгновение позабыв свои тревоги. Рассматривая разложенные лакомства, она снова почувствовала себя ребенком, хотя знала, что предвкушение слаще самих сладостей.

– Утри слюнки, Веснушка, – пошутил Александр. – Мы можем не отказывать себе в удовольствии.

– Никогда не могу решить, чего мне хочется, – призналась Блейз, входя в кондитерскую вслед за сестрой. – Если я закажу нугу, мне захочется орехового крема.

– Можешь заказать и то и другое, – сказал Александр.

Внутри белые стены с ярко-желтыми рисунками придавали кондитерской сказочный вид. В глубине зала было поставлено несколько белых столов и стульев для тех клиентов, кто не мог ждать, чтобы удовлетворить свои желания. На белых полках стояли ряды стеклянных банок со сладкими лакомствами и лежали пакетики с леденцами, ирисками и драже. Одна длинная полка предназначалась для всевозможных цветов и вкусов леденцов на палочке, а другие полки были отведены под различные сорта кремов, сливочной помадки, трюфелей и нуги.

– Я хотела бы трюфели со светлой начинкой и апельсиновый крем, – сказала Рейвен хозяину кондитерской, стоявшему за прилавком. – А сестра хочет нугу и ореховый крем.

Хозяин взял лист бумаги, скрутил его в фунтик, в который положил апельсиновый крем и трюфели со светлой начинкой, а потом сделал такой же для орехового крема и нуги.

– Что-нибудь для вас, милорд?

– Нет, благодарю вас.

Александр расплатился с хозяином и проводил девушек к столу в глубине кондитерской.

Выбрав в своем фунтике ореховый крем, а нугу, как самое любимое лакомство, оставив под конец, Блейз, закрыв глаза, откусила кусочек и наслаждалась его вкусом.

Дверь кондитерской открылась, в зал вошел Дирк Стэнли с блондинкой, и Александр, встав со стула, сказал девушкам:

– Ждите меня здесь.

Блейз смотрела, как он здоровается с графом и его сестрой, а затем Александр указал в их сторону.

– Ты должна ужинать на балу с Алексом, – шепнула Блейз сестре, не сводя глаз с блондинки.

– Успех наблюдения требует ужина с графом, – ответила ей Рейвен.

Вернувшись к их столу, Александр сообщил:

– Ваша идея оказалась отнюдь не гениальной – они присоединятся к нам.

Ореховый крем сразу потерял свой вкус.

Блейз вспомнила, что няня предупреждала, чтобы она внимательно следила за своими пожеланиями, и теперь поняла всю мудрость ее слов. Она хотела мельком взглянуть на сводную сестру Росса, но блондинка оказалась красавицей, образцом женского совершенства.

Блейз посмотрела на сестру – она могла поспорить на последнее пенни, что Рейвен сожалеет о своем согласии ужинать с графом.

Неся пакетики со сладостями, Дирк Стэнли и его сестра подошли к их столику. Граф тепло улыбнулся, блондинка холодно посмотрела на них, а Александр встал и представил девушек друг другу:

– Мисс Аманда Стэнли. А это мисс Блейз и мисс Рейвен Фламбо.

Окинув взглядом безупречную блондинку, Блейз сравнила себя с ней и потерпела поражение. Блондинка обладала всем, чего была лишена Блейз, и вполне могла соперничать с ней за внимание маркиза.

Но откуда взялась эта странная мысль? Неужели она питает какие-то чувства к маркизу? Или они возникли у нее еще до того, как паршивец решил ее шантажировать?

Неужели она действительно с нетерпением ждет этого вечера? Если так, то у нее с матерью больше общего, чем она полагала.

– Вчера кобыла мисс Блейз выиграла «Крейвен», – сказал Дирк сестре и взглянул на Блейз. – С удовольствием узнал бы секрет того, как вы перебороли упрямство лошади.

– Заслуга принадлежит Россу, – ответила Блейз. – Пегги никогда не победила бы без его опыта.

– Мой сводный брат – маркиз, – сказала ей Аманда, холодно улыбнувшись, – и вы должны называть его лорд Макартур.

– Росс сам настоял, чтобы я называла его по имени.

Блейз в упор смотрела на блондинку.

– Пегги сказала вам, что она победит? – спросил Дирк и, не дожидаясь ответа, обернулся к сестре. – Мисс Блейз общается с животными.

Аманда Стэнли вытаращила глаза.

– Я не верю в такую чушь, да и ты тоже.

– Она продемонстрировала мне это на своей собаке, – возразил Дирк.

Блейз пожалела, что сделала это; хорошо воспитанные леди не делают фокусы с животными. Блондинка распустит слухи об этом по всему Ньюмаркету, и в обществе будут считать, что Блейз с причудами.

– Если мы со сводной сестрой навестим вас, вы продемонстрируете нам свои способности? – спросила Аманда.

– Моя сестра не демонстрирует свои способности любопытным, – вмешалась Рейвен.

– Я вовсе не имела в виду… – Аманда Стэнли оборвала себя. – Простите.

Наступило неловкое молчание.

– Лорд Блейк, надеюсь, вы не возражаете, что за ужином на балу я буду сидеть с мисс Рейвен? – нарушил граф молчание.

– Рейвен может ужинать с тем, кто ей нравится, – ответил Александр. – Это, разумеется, означает, что я буду ужинать в одиночестве, если только мисс Аманда не согласится сесть со мной.

– Я буду рада ужинать с вами, милорд.

– Прошу вас, называйте меня Алекс.

Блейз взглянула на Рейвен. Ее сестра выглядела так, словно ей в одно место вонзилась булавка. Стараясь успокоиться, Блейз откусила кусок вязкой, полной орехов нуги и, не подумав, обратилась к сестре:

– Мама всегда говорила, что вкус нуги напоминает французское солнце.

– Наша мать умерла несколько лет назад, – объяснила Рейвен, обратившись к Стэнли.

– Сочувствую вашей утрате, – сказал Дирк.

– Наш отец страдал сердечными болезнями и умер много лет назад. А от чего умерла ваша мать? – спросила Аманда.

Перерезала себе вены, подумала Блейз, а вслух ответила:

– У нее остановилось дыхание.

– Боль от потери того, кого мы любили, навсегда остается в наших сердцах, – сказала Аманда, остановив потеплевший взгляд зеленых глаз на Александре. – Но печальные эмоции не к месту в этой веселой кондитерской.

– Хорошо сказано, – похвалил ее Александр. – Мои родители скончались, и я могу подтвердить справедливость ваших слов.

– Сегодня чудесный день. Может быть, прогуляемся по Хай-стрит? – предложил Дирк.

– К сожалению, – сказала Рейвен, опередив Александра, – нам пора.

– Мачеха ожидает нашего возвращения домой. – Блейз вернула блондинке холодный взгляд с невозмутимой улыбкой, которой могла бы гордиться и ее мачеха.