Текст книги "Магическое перо"

Автор книги: Ойзин Макганн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Эмос промолчал. Он понимал, что Маррис отнюдь не мог считаться опытным воином, несмотря на то что каждый браскианец проходил начальную военную подготовку.

Как бы то ни было, картранцы пришли с войной, и браскианцы не собирались сдаваться. Чтобы защитить свои жилища, этот народ окажет агрессорам отчаянное сопротивление, будет сражаться до последнего человека.

Эмос бросил взгляд на крепостные стены. Ряды вооруженных мужчин и женщин замерли в ожидании картранских кораблей, приближающихся к входу в гавань. Разложив магические инструменты на лафете катапульты, мьюнанин принялся поспешно разминать свое тело.

– Что ты делаешь? – удивленно спросил Маррис, глядя, как руки Эмоса превращаются в странные крылья.

– Картранцы произошли от пещерных людей, и летучие мыши для них – священное животное. Они даже научились приручать их…

Мьюнанин занялся своей головой, вылепливая большие остроконечные уши.

– Ну и что из того?

– А то, что, если я приму обличье летучей мыши, они, пожалуй, не станут стрелять в меня…

Быстро закончив трансформацию и оставив инструменты на лафете катапульты, Эмос расправил крылья и взмыл в небо. Не теряя ни секунды, он устремился навстречу приближавшейся картранской флотилии.

Тысячи парусов, трепеща от наполнявшего их ветра, производили устрашающий шум. За кормой летящих вперед судов вскипали белые буруны Мути.

Эмос отыскал среди судов то, на котором развевался адмиральский штандарт, и стал неторопливо снижаться. Гарпунные пушки тут же нацелились на него, но ни одна не выстрелила. Выбранная им тактика сработала.

– У меня экстренное сообщение для картранского адмирала! – закричал он, делая круги над палубой. – Может он меня выслушать?

На капитанском мостике произошло движение, и картранец в роскошном пурпурном одеянии сделал Эмосу знак снизиться. Мьюнанин собрался с духом и мягко приземлился на дощатую палубу.

По картранскому обычаю прижав крыло к сердцу, а затем взмахнув им в качестве традиционного приветствия, Эмос поклонился адмиралу. Полководец ответил на приветствие, но тут же сложил руки на груди и не произносил ни слова.

– Браския не хочет этой войны, – тяжело дыша, начал Эмос. – Это дело рук норанцев. Когда картранцы и браскианцы истребят друг друга, норанцы вступят в сражение и добьют оставшихся. Рак-Эк-Наймен устроил так, чтобы обе стороны были атакованы кораблями под фальшивыми флагами. Его цель – одновременно уничтожить картранский флот и браскианские поселения. Норанцы научились управлять Мутью и собираются обрушить на тех и других небывало мощный прилив. Вы все погибнете…

Несколько офицеров не смогли сдержать смех, но мрачный взгляд адмирала заставил их умолкнуть.

– С каких это пор браскианцы используют мьюнан в качестве парламентеров? – промолвил картранский полководец. – Странное сообщение. Может быть, браскианцы хотят выиграть время и получше подготовиться к обороне? Уж не держите ли вы нас за глупцов?

Эмос твердо смотрел в глаза картранцу.

– Кому нужна эта война? Кому выгодна? – продолжал он. – Браскианцы понесут потери, которые им никогда не удастся восполнить. Так же как и картранцы. Кому нужны рыболовные промыслы, если не останется рыбаков? Эта война выгодна лишь норанцам. Не кажется ли вам странным, что они не выдвинулись, чтобы помочь своим союзникам-браскианцам? Спросите себя, что произойдет с вашим флотом, когда он причалит к берегу и его накроет приливная волна?.. А главное, взгляните на океан и береговую линию. Уровень Мути гораздо выше обычного!..

Один из штурманов схватил подзорную трубу и, направив ее в сторону берега, подтвердил, что это правда. Каждому моряку было прекрасно известно, что сейчас не время для Урожайного прилива. Обгоняя картранские суда, волны Мути неслись к берегу и разбивались о прибрежные крепостные стены.

– Эта война нужна только Рак-Эк-Наймену! – воскликнул Эмос. – Неужели вы готовы положить за него свои жизни?

Вместо ответа, над палубой повисла гробовая тишина. Мьюнанин взмахнул крыльями и, взмыв в небо, устремился обратно – к позициям браскианцев. Приземлившись около отряда Марриса, он встряхнулся и превратился в человека. Браскианцы молча смотрели на него.

– Что ты им сказал? – наконец промолвил Маррис.

– То же, что и тебе, – ответил Эмос, глядя на приближавшиеся корабли. – И, судя по всему, они, также как и ты, мне не поверили…

Наблюдая за вражеской армадой, защитники Рутледжа не замечали, что Муть поднялась так высоко, что белесые комья сгущенного газа уже наползали на берег, как ковром покрывая прибрежный песок. Потрясенный тем, как быстро поднимается Муть, Эмос оглядел окружающих, но все их внимание было приковано к картранской флотилии.

Вдруг протрубили сигнальные рожки. На глазах изумленных защитников боевые корабли картранцев стали разворачиваться и один за другим уходить в открытое море. По рядам браскианцев прокатился недоуменный шепот. Никто не понимал, почему, подойдя так близко, неприятель вдруг решил повернуть назад.

Смахнув со лба капли пота, Маррис перехватил гарпунное ружье поудобнее и стал прицеливаться, чтобы выстрелить вслед отступающему противнику. Но Эмос схватил его за руку:

– Маррис! Ты что, ослеп?!

Браскианец посмотрел вниз. Его ноги были по щиколотку в Мути. Маррис оцепенел от ужаса. Сейчас для Урожайного прилива был совсем не сезон! К тому же никогда еще Маррис не видел, чтобы Муть поднималась так высоко и быстро, как сейчас. Очнувшись от замешательства, он окликнул остальных и показал на покрытый газом берег.

– Муть поднимается! Идет прилив! Забудьте про картранцев! Нужно немедленно уходить в горы!

Наконец все поняли, что происходит. Послышались испуганные возгласы. Сначала по одному, а затем всей массой защитники развернулись и, побросав оружие, поспешили прочь от океана. Маррис подтолкнул одного из товарищей, застывшего от изумления.

– Нельзя терять ни минуты! – крикнул он. – Норанцы направили на нас прилив!

– Но как, каким образом?! – дрожащим голосом пробормотал человек.

– Какая теперь разница! Беги, спасайся!

И оба, побросав гарпуны, бегом пустились к центру города.

Последний раз взглянув в сторону уходящего картранского флота, Эмос стал разыскивать свои инструменты, которые оставил на лафете катапульты. Но инструментов нигде не было. Вероятно, в суматохе их сбросили на землю, которую теперь покрывал густой слой Мути, доходивший почти до колен. Выругавшись сквозь зубы, мьюнанин поспешил вдогонку за остальными жителями.

На крышах самых высоких зданий уже толпился народ. Поэтому мьюнанину не оставалось ничего другого, как присоединиться к тем, кто в панике бежал из города, стараясь найти убежище в глубине континента. Газ доходил уже почти до пояса. Мужчины и женщины взяли на руки маленьких детей, чтобы те не задохнулись в стремительно прибывающей Мути. Окружающая местность была довольно плоской, до ближайших холмов и гор путь был неблизкий. Толпы людей в панике спасались от губительного Урожайного прилива.

Маррис в отчаянии искал среди бегущих жену и детей, но не находил. Глядя на бледное лицо друга, Эмос горячо молился в надежде, что они уже находятся в безопасном месте.

Бредя по пояс в отвратительно белесой Мути, люди то и дело спотыкались и падали, не имея возможности разглядеть, что под ногами. Эмос больно ударился обо что-то лодыжкой, но Маррис вовремя успел подхватить товарища под руку и не дал упасть. С трудом продвигаясь по утопавшим в тумане улицам, они могли ориентироваться только по их внешним очертаниям.

Многие жители нашли убежище на верхних этажах зданий, но места на всех не хватало: слишком много добровольцев пришло в город из окрестных деревень. Не говоря уж о регулярных воинских частях. Некоторым удалось раздобыть дыхательные маски, и они, как могли, пытались поддерживать самых слабых.

Эмос с ужасом думал о тех, кто остался в деревнях на равнине. Их никто не мог предупредить о надвигавшейся угрозе. Большинство сельских домов были одноэтажными, а у жителей не было никаких средств защиты – ни дыхательных масок, ни баллонов со сжатым воздухом. Что, если Муть доберется и до них?.. Только в глубине континента рельеф местности начинал существенно подниматься над уровнем моря. Муть доходила Эмосу почти до груди. Такого высокого Урожайного прилива еще никому не доводилось видеть.

Растекавшаяся Муть едва слышно шелестела. Словно безобидный ветерок пробегал по зеленой роще. Но, слыша за спиной нараставший зловещий рокот, Эмос понимал, что самое худшее впереди. Прилив мог продолжаться в течение нескольких дней, даже недель, и вслед за первой волной Мути могли последовать более мощные валы. Оглянувшись назад, мьюнанин увидел вдали огромное облако, которое медленно, но неуклонно разрасталось и приближалось и было готово поглотить все на своем пути.

– Люди! Скорее! – закричал Эмос окружающим. – Бегите так, как если бы за вами гнался сам дьявол!

Толпа достигла подножия одного из холмов и стала карабкаться вверх. Движение замедлилось. В конце концов все сгрудились на вершине холма.

– Папочка! Сюда! – вдруг послышался детский голос.

Здесь, на холме, оказалась Берра, жена Марриса, с дочкой Бекели на руках. Браскианец едва не заплакал от радости, и в то же время его сердце сжалось от ужаса, когда он подумал о том, какая опасность нависла над всеми ними.

Эмос пробирался сквозь толпу вслед за другом. Маррис расцеловал жену и посадил девочку к себе на плечи. Берра крепко пожала Эмосу руку. В ее глазах отражался безмерный страх, но мьюнанин не знал, как утешить бедную мать. Какое несчастье, что ему не удалось предупредить их раньше! Убийственная Муть подбиралась все ближе, и чувство вины разрывало его сердце.

Сжиженный газ снова поднялся до пояса. Даже здесь, на вершине холма. Вся окружающая местность уже была полностью затоплена Мутью. Если бы удалось перебраться на соседний, более высокий холм, они были бы в полной безопасности. Но от спасительной вершины их отделяла непроходимая пелена Мути. Люди обреченно глядели на приближавшуюся волну. Маррис крепко держал дочку. Если волна Мути накроет его с головой, он будет удерживать девочку на плечах, пока не потеряет сознание. Берра обняла мужа, прижалась подбородком к его плечу.

Волна прокатилась через город, вызвав лишь незначительный подъем уровня газа. Но за первой волной уже катилась вторая, более внушительная. Люди не могли оторвать взгляда от этого страшного зрелища.

Вдруг совсем близко послышался топот марширующего отряда. Люди стали озираться вокруг, но разглядеть что-нибудь сквозь плотный газ не представлялось возможным. Прошла еще минута-другая, и на холме показался норанский отряд. На солдатах были специальные маски, которые позволяли дышать на дне Мути и которые обычно использовали ныряльщики.

Люди с надеждой смотрели на приближающихся солдат, подобные дыхательные маски могли бы спасти и их жизнь. Но напрасно – это был один из отборных норанских отрядов, который состоял не из спасателей, а из безжалостных воинов, закаленных в кровавых сражениях.

– Эй, ты! – крикнул офицер, обращаясь к Маррису. – Где находятся картранцы?

– Они отступили, сударь, – ответил тот. – Как только начался прилив, они развернули свои корабли и ушли.

– В самом деле? – недоверчиво проворчал офицер. – Что ж, посмотрим!.. Вперед, солдаты! – рявкнул он. – Наверное, враг затаился где-то поблизости!

Не замедляя шага, отряд перевалил через холм и, повернув в сторону города, снова скрылся в тумане. Изумленные люди молча смотрели им вслед и, только когда все стихло, сообразили, что произошло. Все солдаты были снабжены специальными дыхательными масками. Это могло означать только одно: они заранее знали об этом преждевременном приливе!

Маррис посмотрел на Эмоса. Мьюнанин лишь печально кивнул в ответ. Норанцам ничего не стоило обречь на смерть сотни, может быть, тысячи ни в чем не повинных жителей Браскии. Но картранцы вовремя отступили. Теперь их флот находился вне опасности, и, затопив Браскию, Рак-Эк-Наймен не смог осуществить задуманный план. На лице Марриса были написаны гнев и презрение. Им предстояло погибнуть от рук своих же союзников!

Вторая волна захлестнула их с головой. Бекели и других детей взрослые держали на плечах. Многие дети плакали. Только когда волна прошла, люди смогли вздохнуть. Однако очередная волна уже была на подходе. Бекели, прищурившись, всматривалась вдаль, где над безбрежным океаном Мути сверкало яркое солнце. Вдруг девочка встрепенулась и, вытянув вперед ручонки, воскликнула:

– Мамочка! Папочка! Смотрите, там кораблики!

Все разом повернулись туда, куда показывала девочка. К ним действительно на всех парусах приближались картранские корабли.

– Вот когда они решили атаковать! – сказал Маррис. – Они вернулись, чтобы добить нас…

Чтобы противостоять картранцам, браскианский флот был слишком малочисленным, суда не военные, а рыбацкие, и к тому же по большей части находились далеко в океане, на промысле, и никак не могли подоспеть на помощь.

Маррис заскрипел зубами от бессильной ярости. Эмос мог его понять: все вооружение, катапульты и гарпунные пушки они побросали еще на оборонительных позициях в порту. Между тем от человека к человеку прокатился недоуменный шепот. Происходило что-то странное. Картранские корабли разделились и стали бросать якоря вблизи холмов и выступающих над Мутью крыш высоких зданий. Затем с кораблей были спущены трапы, и людей стали поднимать на борт.

Вражеские суда вернулись не для того, чтобы добить несчастных, а чтобы спасти их!

К холму подошел один из кораблей, и на поверхность Мути были спущены спасательные шлюпки. Одна из них подгребла к Эмосу и Маррису с семьей. Картранец с лицом, похожим на козлиную морду, энергично замахал им рукой с двумя большими пальцами, приглашая подняться на борт. Несмотря на его странный вид, намерения у него были, вне всяких сомнений, самыми добрыми.

– Мы не сможем взять сразу всех, – крикнул он. – Но другие суда уже на подходе. Мы возьмем восьмерых. Поторапливайтесь, вот-вот ударит новая волна!

В первую очередь стали грузить женщин и детей. Они плакали и тянули руки к оставшимся на холме мужьям, отцам и братьям. Затем шлюпка развернулась и поспешила обратно к кораблю. Волна захлестнула оставшихся мужчин, но они крепко держались друг за друга и выстояли. На этот раз уровень Мути немного упал, и Эмос, встав на цыпочки и вытянув шею, еще мог дышать. Но некоторых низкорослых мужчин пришлось поднять на руки.

Все понимали, что следующая волна убьет оставшихся на холме, и с замиранием сердца смотрели, как еще один картранский корабль бросает якорь неподалеку и спускает спасательные шлюпки. Огромная, как стена, приливная волна уже катилась через город. Не выдержав напряжения, люди начали кричать и звать на помощь. В Мути нельзя было плавать. Единственная надежда была на шлюпки. И шлюпки успели вовремя. Люди стали карабкаться в них. Те, кто не успел, вцепились в борта и, пока проходила волна, висели, ожидая, когда помогут подняться наверх. Нескольких человек все-таки смыло с холма и унесло вниз, но картранские шлюпки поспешили на помощь, и всех удалось вытащить из газа.

Шлюпки швыряло из стороны в сторону в пенящейся Мути. Картранцы и браскианцы, помогая друг другу, мужественно управлялись с парусами. Глядя на происходящее, Маррис чувствовал, как его переполняет ненависть к предателям и жажда праведной мести.

К вечеру Урожайный прилив начал быстро спадать.

Некоторые шлюпки и корабли, переполненные спасенными людьми, так и не успев добраться до пристани, оказались выброшенными на сушу. Все побережье было усеяно перевернутыми на бок судами и суденышками, картранскими и браскианскими, с парусами, распластавшимися по земле. Люди, которым удалось отсидеться в горах и на крышах зданий, стали спускаться и, поднимая брошенное оружие, собираться в группы.

Прилив уходил так же стремительно, как и налетел. Из тумана снова показался передовой отряд лучших норанских воинов. Солдаты направлялись прямо к беспомощным картранским кораблям. Однако им преградили путь вооруженные толпы браскианцев.

– Сегодня вам не удастся разделаться с картранцами! – послышались возмущенные возгласы.

Многократный перевес сил был на стороне браскианцев. Отряду норанских воинов ничего не оставалось делать, как развернуться и с позором убраться восвояси.

Бросив им вслед тяжелый взгляд, Маррис воскликнул:

– Во всем виноваты норанцы! Это они устроили потоп! Так или иначе, я хочу получить ответы на свои вопросы!.. Люди, собирайтесь! Мы должны отправиться в столицу. Рак-Эк-Наймен хочет войны, и он ее получит! Кто идет со мной?

Народ разразился одобрительными криками. Настал час расплаты.

Глава 19
ЧЕМ ПИТАЮТСЯ ДЕТЕНЫШИ ШАКСОВ

Проснувшись, Хруч долго лежал в постели и задумчиво глядел в потолок.

Вот уже четвертый день, как он вернулся в научный центр. Все это время он осторожно присматривался, как бы дать деру, но до сих пор не нашел ни одной лазейки. Его и других сотрудников допрашивали Мангрет и офицеры безопасности, которые подозревали, что среди них затесался картранский шпион. Кроме того, часть горчичных шишек все-таки была доставлена в Браскию, и по ночам Хруч долго не мог заснуть. Его мучила совесть, ему казалось, что он так и не сделал все возможное, чтобы предотвратить трагедию.

Наконец, отбросив в сторону одеяло, ученый поднялся с постели. Сняв пижаму, переоделся в рабочую одежду, которую, как и в прежние времена, носил, когда трудился в оранжереях и в саду. Облачившись в длинную тунику, подпоясавшись и надев простые сандалии, он провел ладонью по подбородку. За эти дни у него начала отрастать борода. Он решил, что сбреет ее как можно скорее: во-первых, долго растет, а во-вторых, пока растет, ужасно чешется.

Подойдя к двери, Хруч откинул щеколду, потянул ручку, но дверь не открывалась. Чтобы убедиться, что дверь заперта, он дернул ручку еще раз-другой. Мощная дубовая дверь была заперта снаружи.

Судя по всему, ее заперли, пока он спал. Ученый снова сел на постель. Его комната находилась на первом этаже, но маленькое окошко было забрано железной решеткой, крепко вмурованной в каменную стену. Он уже пытался сковырнуть решетку, используя какой-нибудь рычаг, но безрезультатно. Обхватив голову руками и кусая губы, Хруч напряженно размышлял. Выхода не было. Он угодил в очередную ловушку.

Немного погодя снаружи лязгнул засов и дверь распахнулась. В комнату шагнул Рак-Эк-Наймен. Следом за ним вошел солдат со стулом. Поставив стул на середину комнаты, солдат вышел, плотно прикрыв дверь. Верховный правитель уселся на стул, закинув ногу на ногу и сцепив на колене руки. Несколько минут он молча рассматривал ботаника усталым, равнодушным взглядом. Хруч хотел что-то сказать, но Рак-Эк-Наймен предостерегающе поднял палец, и ученый прикусил язык.

– У меня была мечта, Шешил, – почти шепотом начал верховный правитель. – Я мечтал о том, чтобы Картранские Высоты принадлежали Норанской империи. Чтобы норанцы повелевали картранцами, а их земли стали нашими. Если бы Картранские Высоты принадлежали нам, я бы смог основать самую великую империю в истории. Много лет я разрабатывал этот план. Много лет потратил на укрепление армии и разработку новых вооружений. Я посвятил этому всю свою жизнь. Я хотел, чтобы браскианцы построили мне военный флот, не уступающий картранскому, но те ответили отказом. Тогда я разработал план, как одним ударом уничтожить всю картранскую армию – причем без всяких морских сражений. Грандиозный, но чрезвычайно простой план. Нужно было лишь спровоцировать вторжение картранцев в Браскию, а затем затопить побережье Мутью…

Рак-Эк-Наймен снова умолк, и Хруч беспокойно заерзал на постели. Таким ученый еще не видел верховного правителя. Куда подевалось все его обаяние? Перед ним сидел человек с холодным лицом и пустыми, мертвыми глазами.

– Ваша работа была частью этого плана, Шешил, – продолжал Рак-Эк-Наймен после небольшой паузы. – Как выяснилось, самой важной его составляющей. Вам удалось разгадать тайну Урожайного прилива, и я восхищался вами… Вчера картранская эскадра подошла к берегам Браскии, чтобы начать вторжение. Как я того и добивался, картранцы бросили туда всю свою армию. Но почему-то в последний момент отменили высадку. Впрочем, это уже не имело большого значения. Горчичные шишки были рассыпаны по дну Мути, и должен был начаться такой мощный прилив, какого еще не было. Муть должна была вскипеть и подняться до самого неба, накрыть все побережье, все корабли. Картранская армия была бы полностью уничтожена, а вместе с ней и большая часть Браскии. Оставшимся в живых браскианцам не осталось бы ничего другого, как войти в состав нашей империи. Я послал туда лучших воинов, снабженных дыхательными масками, чтобы они добили остатки картранской и браскианской армий. Я заманил картранцев в ловушку!..

Но этот замечательный план не сработал… То есть прилив действительно начался, но не такой мощный, как я рассчитывал. Не удалось захватить ни одного картранского корабля. Ни один картранский солдат не пострадал. Вместо этого картранская армия объединилась с повстанцами из Браскии, и теперь они движутся на Норанью. Они намерены захватить столицу и разделаться со мной…

Рак-Эк-Наймен встал, подошел к окну. Мимо маршировали отряды.

– Новый начальник исследовательской группы сообщил, что из одной лаборатории пропали две пробирки, в которых содержались споры высокоактивной плесени. Эта плесень, как сильная кислота или щелочь, способна растворять, уничтожать одежду, обувь. А также горчичные шишки… Кстати, пробирки пропали из вашей лаборатории. Есть предположение, что споры этой плесени были разбрызганы на баржах, которые перевозили шишки. И сделали это те самые мьюнане, которые вас похитили, или якобы похитили. О том, для чего предназначаются горчичные шишки, было известно очень узкому кругу людей… Поразмыслив обо всем, что произошло, я пришел к выводу, что вы меня предали, Шешил. Причем в самый ответственный момент…

Рак-Эк-Наймен повернулся и в упор посмотрел на ботаника.

– Вы дорого заплатите за свое предательство, Шешил Хруч! Во-первых, я изловлю ваших сообщников: двух маленьких оборотней, девушку-торговку и парсинанина. Я велю их казнить. Их головы будут выставлены на всеобщее обозрение у городских ворот… Но вам я приготовил другую участь. Вас скормят детенышам шаксов. Вам известно, как они выглядят? У малышей нет зубов, поэтому они впиваются в жертву и растворяют ее едкой слюной. Они вас высосут, медленно разорвут, растащат по кусочкам. Вы будете умирать долго и в страшных мучениях. Единственное, о чем я жалею, – это то, что после такой казни вашу голову уже нельзя будет выставить рядом с головами ваших приятелей…

Верховный правитель кликнул охранника. Тот вошел и вынес стул. На пороге Рак-Эк-Наймен остановился и бросил Хручу:

– Вас скормят шаксам завтра. Желаю вам насладиться последним днем вашей жизни.

* * *

Норанцы методично обыскивали улицу за улицей, дом за домом. Вышибая двери, солдаты по одному входили в дом, переворачивая его вверх дном. Глядя на бесчинства солдат, парсинанин чувствовал, что руки сами тянутся к топору и мечу, и только огромным усилием воли он заставлял себя не вмешиваться.

Такого гиганта, как Дрейгар, не так легко было куда-нибудь спрятать. К тому же парсинанин считал позорным уклоняться от прямого столкновения с врагом. Но даже он был вынужден признать, что биться одному против целого отряда норанцев, вооруженных арбалетами, совершенно бессмысленно.

Дрейгар и Джил отсиживались на заднем дворе около мастерской каменщика. С улицы доносились жалобные крики мужчин и женщин и топот солдатских сапог.

Рано или поздно солдаты ворвутся с обыском и сюда. Девушка и парсинанин прятались между грудами булыжника. У них еще сохранялась слабая надежда, что удастся остаться незамеченными. Локрин и Тайя превратились в своеобразные маскировочные чехлы, с головой укрыв Дрейгара и Джил. С виду – еще одна груда булыжника.

Внезапно в воротах показалась физиономия охранника. Солдат повертел головой туда-сюда и исчез. Тайя облегченно вздохнула. Но радоваться было рано. Охранник появился снова. На этот раз с напарником.

– Нужно посмотреть за теми кучами, – заявил он.

Дрейгар сжал рукоятку меча, а Джил приготовила какой-то пузырек. Тайя и Локрин затаили дыхание. В эту секунду с улицы донесся истошный вопль:

– Шакс! На волю вырвался шакс!

Послышался топот, крики. Захлопали двери и запираемые ставни. Рядом взревел мотор бронемашины, но через секунду-другую раздался удар, потом другой, мотор закашлялся и заглох. Снова раздались крики, топот. И наступила гробовая тишина… Затем в воротах появилась морда шакса. Чудовище негромко зашипело.

Тайя пристально посмотрела на шакса и вдруг радостно воскликнула:

– Дядя Эмос!

Присмотревшись, остальные увидели на морде зверя знакомую треугольную татуировку.

– Ну и шакс! – восхищенно промолвил Локрин. – Вот здорово!

– Ни слова! – приказал Эмос, и мальчик тут же умолк. – Я забираю вас домой. Сорняки на картофельном поле уже вас заждались! Да и давно пора заняться покраской конюшни.

Перепуганные солдаты, запершись в домах и бронемашине, не посмели высунуться, пока беглецы в сопровождении ужасного шакса не скрылись из виду. Конечно, солдаты предполагали, что это был не настоящий шакс, а оборотень-мьюнанин, но проверять ни у кого из них не было никакого желания.

Немного погодя, вместо того чтобы преследовать беглецов, водитель бронемашины выбрался наружу посмотреть, что случилось с задними колесами.

А случилась с ними удивительная вещь – металлические колеса расплавились, словно масло на жаре, и расползлись по мостовой в виде двух бесформенных сгустков. Глядя на то, во что превратились колеса, водитель почувствовал легкое головокружение и тошноту. Поспешно забравшись обратно в машину, он не вылезал оттуда до самого вечера.

* * *

Локрин и Тайя сидели на корточках по обе стороны от дяди и слушали рассуждения Дрейгара.

– Конечно, он жалкий, беспокойный человечишка, которого не интересует ничего, кроме его ботаники, – говорил парсинанин. – А кроме того, во многом по его вине случилось то, что случилось. Но он – добрая душа и сделал все, что мог, чтобы предотвратить трагедию. Когда норанцы прознают об этом, ему несдобровать. Его ждет жестокая расправа… Поэтому мое мнение: мы должны ему помочь и устроить побег.

– Мы просто обязаны это сделать, – в отчаянии воскликнула Джил. – Если не поможем, они его обязательно убьют!

Несколько дней, видя, как повсюду арестовывают парсинан и мьюнан, Тайя, Локрин, Джил и Дрейгар прятались как могли, стараясь избежать встречи с норанскими солдатами. Теперь они отсиживались в пустой бочке из-под воды на чердаке заброшенной бани.

В конце концов солдаты ушли с улиц и заняли позиции вдоль городских стен. Ходили слухи, что к столице направляются вооруженные отряды браскианцев и картранцев. Последние перебросили войска через Браскианский пролив и, заключив союз с браскианцами, получили в свое распоряжение самые современные боевые технологии.

Разыскав в порту магические инструменты, Эмос Гарпраг погрузился на корабль Марриса, с которым ему было по пути, а затем, немного отдохнув, снова превратился в орла и устремился в Норанью… И вот теперь, найдя наконец племянницу и племянника, он взвешивал все за и против, обдумывая операцию по освобождению Хруча.

– Детей втягивать в это дело нельзя, – наконец заявил он. – Но в целом я согласен. Я бы и врагу не пожелал той участи, которая ожидает Хруча. Мы должны его отыскать и помочь ему бежать.

Тайя многозначительно посмотрела на Локрина, который после слов дяди недовольно поджал губы. Брат и сестра не собирались отсиживаться, пока другие будут вызволять их друга из беды. К тому же они терпеть не могли, когда с ними обращались, как с малолетками. Впрочем, чего еще было ожидать от этих взрослых! При первой же возможности Тайя и Локрин решили провести собственную операцию по спасению Шешила.

– Эй, вы! Думаете, я не догадываюсь, что у вас на уме? – покачал головой Эмос. – Даже не думайте!

– А мы что? – состроив невинное личико, удивилась Тайя. – Мы ничего.

– Ладно, ладно, – проворчал дядя. – Делать нечего, придется прибегнуть к решительным мерам. Надеюсь, ваши мама и папа не будут на меня в обиде. Как бы то ни было, больше я не допущу, чтобы вы впутались в неприятности. Хручом займемся мы, взрослые, – Дрейгар, Джил и я, а вам, милые мои, придется остаться!

Ловким движением одной руки он ухватил племянника и племянницу за запястья, а ладонью другой руки, пробормотав какое-то заклинание, провел по их ногам. В ту же секунду ноги детей стали размягчаться на глазах и сползать вниз, растекаясь по полу бочки. Локрин попробовал сделать шаг, но словно прирос к полу.

– Вот черт! – вырвалось у него.

– Эй, Локрин Аркизан! Следи за своим языком! – погрозил мальчику пальцем дядя. – Если твоя мама услышит, как ты выражаешься, она тебя по головке не погладит. Надеюсь, у тебя будет время подумать над своим поведением до возвращения домой.

– Еще бы! – обиженно отозвался Локрин. – Когда твои ноги приклеили к полу…

– Мне очень жаль, мой мальчик, но другого выхода у меня не было, – улыбнулся Эмос.

– Нужно идти, – сказал Дрейгар. – Каждая потерянная минута может стоить Шешилу жизни!

– А если нас найдут солдаты? – возразила Тайя.

– У них теперь и без вас забот по горло, – заверил ее Дрейгар. – Все солдаты отправились на крепостные стены оборонять столицу. Я думаю, их не стоит опасаться. Просто сидите тихо, и все будет хорошо. Мы скоро вернемся.

Джил бросила на детей виноватый взгляд и вслед за Дрейгаром и Эмосом стала вылезать из бочки.

Маленькие оборотни остались одни. Дождавшись, пока затихнут шаги взрослых, Локрин повернулся к сестре.

– Но это нечестно! – возмущенно проговорил он. – Это просто… нечестно!

– Боюсь, что на этот раз он имел на это полное право, – вздохнула Тайя. – И в таком виде нам отсюда ни за что не выбраться!

– Может быть, ты помнишь какие-нибудь заклинания? – в отчаянии воскликнул Локрин.

– Только не те, которые могут привести наши ноги в нормальное состояние… Однажды мы с девочками в шутку пробовали колдовать. Придавали яблокам форму кубиков, а также завязывали в узел подковы…

– А еще что?

– Не знаю. Больше ничего. Я ведь не училась трансформагии.

– И я тоже. Но давай хотя бы попробуем! Лично я не собираюсь сидеть тут, словно примерзшая к полу снежная баба! Может быть, расколдовывать легче, чем заколдовывать? Главное – начать! Как ты думаешь?

– Может быть, – согласилась девочка. – Начинай!

– А почему я?

– Ты же первый сказал, что хочешь отсюда удрать. Или ты уже передумал, а?