Текст книги "Не климат выбирали, а судьбу(с)... (СИ)"
Автор книги: Овсей Фрейдзон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Что настоящее не внемлю с грустью.
Эти строки Вера написала после того, как она вернулась из комнаты Галя, где они тайком, истосковавшись по плотским утехам, предавались любви и сексу.
Девушка сделала всё от неё зависящее, чтобы любимый парень не чувствовал себя ущербным и в принципе, ей это наверняка почти удалось.
Она сама даже не заметила, как быстро приспособилась к малоподвижности Галя, компенсируя многие неудобные моменты своим жадным до любви телом.
Не успела Вера ещё проснуться, как вновь склонилась над чистым листом тетради, по которому скоро побежали слова, сплетаясь рифмами в цельное стихотворение:
Растреплю твои хмельные кудри.
В них лицом зароюсь, вызвав смех.
От безумств очнёмся утром мудрым.
С вечера пьянея от утех.
Брызгами взметнётся ночь шальная.
Две души звенят одной струной.
Необузданность любви познаем,
Спрятавшись от суеты земной.
Утро нам споёт на смятом ложе,
Словно в чистом поле на цветах.
Солнца луч дразнясь, бежит по коже,
Замерев улыбкой на устах.
Напевала ночь любви мотивы.
Заплетала в косы ленты слов.
Страсть волной плескалась шаловливой,
Размывая кромку берегов.
глава 3
На завтра, после приезда Веры в мошав, ранним субботним утром Галь с книгой в руках устроился в своей коляске на летней веранде, находящейся на заднем дворе, где обычно проходили трапезы в тёплое время года и стал поджидать, когда освободится его девушка.
Вера быстро помогла Гиле накрыть на стол для завтрака и уселась рядом с парнем.
За едой старый полицейский нарушил сонную атмосферу идеальной семейной обстановки, с лукавой улыбкой уставившись на молодых:
– Друзья, хорошо сегодня смотритесь – отдохнувшими и счастливыми, а мне вот ночью что-то плохо спалось, несколько раз курить выходил на улицу...
Галь прервал отца:
– Не надо папа, ехидничать, мы с Верой достаточно взрослые люди и, к тому же, скоро станем мужем и женой.
Да, ещё хочу вам сообщить, что в ближайшее время постараюсь продать свою квартиру в Ришоне и купить нам подходящее жильё где-нибудь в центре.
Гиля сокрушённо посмотрела на мужа.
– Абрамке, твоим языком можно ржавчину снимать.
Что, смолчать нельзя было?
Мужчина расхохотался.
– Эй, вы чего на меня налетели, я уже давно ждал этого момента, когда мой младший сын в любовных делах проявит себя во всей красе.
Вера быстро собрала грязную посуду и понесла на кухню, чтобы скрыть краску, обильно прихлынувшую к лицу.
Девушка складывала в посудомоечную машину чашки, тарелки и мысленно сокрушалась:
– Ну, почему, почему эти израильтяне такие пошлые?!
Почему для них шутки на всё, что находится ниже пояса, самые смешные и популярней их нет, даже Гилю они не особо коробят?!
Как теперь смотреть в глаза матери жениха, которая, безусловно, тоже слышала, громко звучащие в ночи их с Галем томные любовные стоны и крики?!
На Абрама ей было наплевать, он скоро дождётся, и она скажет ему в ответ парочку ласковых, пусть не думает, что она дурочка бессловесная.
А в принципе она сама виновата, воспринимает всё так остро, как будто нельзя было просто легко отшутиться.
Наташка, та бы спокойно в одну минуту поставила Абрама на место, да так, чтобы он ещё долго её вспоминал.
Успокоившись, Вера вышла на улицу, держа в руках, их новенькие с Галем мобильные телефоны.
Молодые люди тут же продемонстрировали свои игрушки Абраму с Гилей.
Старый полицейский покрутил аппарат в руках:
– Наподобие наших раций и радиотелефонов, которыми мы пользовались на службе, но насколько меньше и легче, вот наука прёт вперёд, может и тебе сын вместо ног какие-нибудь колёса поставят, что будет за тобой не угнаться.
Взгляды матери и сына метнулись в сторону Веры, но та только рассмеялась, начиная привыкать к солдафонским наскокам Абрама.
– А, что, было бы хорошо, но мы ещё надеемся, что его родные ноги в будущем побегут без мотора.
В глубине дома раздался телефонный звонок.
Гиля придержала Веру за плечо, и сама шустро проскользнула в дверь.
Через короткое время она вышла на крыльцо и объявила:
– Что будем друзья делать, надо бы радоваться, к нам едут гости, а у меня только фарш на котлеты приготовлен, а с одним из этих гостей такой лёгкой едой не отделаешься.
Сидящие за столом закидали Гилю вопросами:
– Мама, кто едет?
– Жена, у тебя в морозилке не найдётся что ли мяса, чтобы я мог на огне приготовить?
Вера тоже тихим голосом с нескрываемым волнением задала свой вопрос:
– Наверное, Наташа с Офером едут?
Гиля засмеялась.
– Галюш, Вера ответила тебе, а я отвечу мужу – готовь Абрамелэ мангал.
Вера прижала ладони к лицу – едет, едет её подружка Наташка, которую она не видела уже с Пейсэха.
Да, и тогда, они пересекались только урывками – Галя, как раз в эти дни перевели домой из реабилитационного центра и Вере хотелось, как можно больше времени провести рядом с любимым, который медленно возвращался к жизни.
Наташа несколько раз приезжала с Офером сюда на виллу, но вокруг всегда было столько людей, что они толком даже не пообщались, тем более, подруга постоянно выясняла отношения со своим парнем, который был крайне не согласен с её выбором дальнейшего жизненного пути.
Вера так задумалась, что не услышала, как к ней на коляске подкатил Галь.
Она даже дёрнулась, когда он тронул её за руку.
– Веруш, поговори, пожалуйста, с подругой на счёт их будущего с Офером.
Ты ведь знаешь, какой он молчун, а тут чуть не плачет, Наташа так увлеклась новой службой, что о замужестве даже речи вести не хочет.
– Галюш, а ты кого-нибудь слушал, когда уходил на свои страшные задания, думаю, что и сегодня не стал бы прислушиваться?!
– Ну, пожалуйста, ты же знаешь какой он хороший, верный, душевный...
– Галюш, ты будто его сватаешь мне, знаю, знаю какой наш Офер, но я в курсе, какая моя Наташа, если она что-нибудь вобьёт в свою башку, то это у неё не выбьешь никакими аргументами.
Не хмурься, обязательно поговорю, она ведь когда-то планировала наши две совместные свадьбы, попробую на этом сыграть.
Вот, ты печёшься о друге,а о себе никак не позаботишься, что тянешь, с покупкой, подходящей для нас квартиры.
Я так истосковалась по тебе, а в этом доме при твоём папе заниматься сексом больше не буду, а то, у меня возникло чувство, что здесь вовсе нет стен.
– Веруш, он тебя дразнит, а ты повелась на это, не обращай на него внимания, он ведь болтает без всякой злости.
– Знаю, что без злости, но я после его слов хожу рядом с ним словно раздетая.
Вера предложила свои услуги Гиле, но та заверила, что сама успешно справится с салатами, а они лучше пусть прогуляются по посёлку, ведь молодым людям есть о чём между собой поговорить.
Вера видела в Гиле не столько мать жениха, сколько душевную подругу, только значительно старше возрастом.
Разве у неё были такими отношения с родной матерью и сестрой?!
Вера с Галем воспользовались советом Гили и выкатили за ворота особняка.
Девушка сзади подталкивала коляску, и они неспешно двинулись по поселковой улице.
Редкие прохожие приветливо им улыбались, здоровались и, казалось бы, машинально справлялись об их делах и здоровье.
Гиля в личной беседе объяснила Вере, что им с Галем нужно, как можно больше бывать на людях, чтобы привыкнуть к сострадающим взглядам и не обращать на них внимания.
Галь прервал раздумья девушки:
– Веруш, я хочу в ближайшее время выйти на работу...
Вера не дала ему договорить:
– Ты, чего, с ума сошёл, про какую работу ты заикаешься – почти год был в беспамятстве, сидя на морфии, тяжелейшая операция и полтора года изнуряющей реабилитации, а тут и полгода не понежился и работу ему подавай!
Вера только внешне сердилась, а в душе у неё, на самом деле, поднималась гордость за любимого.
– Веруш, я вчера утром заказал себе компьютер, завтра должны привезти и установить.
Нынче договорился по телефону с одним человеком из нашего посёлка, он студент последнего курса, изучает программирование.
Так вот, этот парень берётся меня понатаскать за эти два месяца, что он будет на каникулах жить у родителей.
– А что дальше, разве это решает все вопросы?
– Нет, не решает.
Завтра отец поедет в гараж, где продаются новые машины и закажет мне специальную с подъёмником, чтобы я мог заезжать в неё на коляске без посторонней помощи.
Кстати, на днях должна прибыть для меня коляска с электроприводом.
Здесь во дворе и эта бы вполне сошла, куда тут ездить, но если я хочу самостоятельно добираться на работу и обратно, посещать магазины, рестораны и путешествовать за границу, то должен максимально приспособиться к различным условиям жизни.
Ты, так не считаешь?
Вера молчала.
Через несколько секунд Галь оглянулся – девушка вцепилась пальцами в спинку коляски так, что у неё побелели суставы на пальцах, по щекам не прерывным потоком текли слёзы.
– Веруш, ну, чего ты плачешь, что я такого страшного сказал?
Вера обогнула коляску, встала перед парнем на колени и начала покрывать его руки поцелуями.
– Я знаю, ты это всё делаешь ради меня.
Ради меня ты готов истязать своё тело и приносить всевозможные жертвы, а мне этого не надо, мне нужен ты живой и здоровый...
– Нет, моя хорошая, я это всё хочу осуществить не только ради тебя, а ради нас, ради нашей большой любви, ради нашего счастливого будущего.
За последнее время я много передумал о нашем с тобой совместном будущем и признаюсь, не один раз у меня возникали мысли разорвать нашу помолвку и отпустить тебя в свободное плавание.
Не перебивай меня, моя золотая.
Галь нежно погладил девушку по разметавшимся по плечам волосам.
– Как ты, не понимаешь, я ведь полностью отдаю себе отчёт в том, что мы с тобой сегодня находимся на разных полюсах восприятия жизни.
Разве я теперь тот парень, который вскружил тебе голову, от него осталось только жалкое подобие.
Веруш, не плачь и не мотай головой. Я должен выговориться, поверь, мне это необходимо не столько для тебя, а, сколько для себя самого.
Ещё до вчерашнего дня я воспитывал в себе эти мысли, но после разговора с мамой, решил раз и навсегда...
Вера подняла голову с колен парня и всмотрелась в его чёрные горящие страстным огнём глаза.
– Если ты по-прежнему не против связать свою жизнь со мной, я не буду тебя прогонять от себя и останусь с тобой до того момента, пока не почувствую, что становлюсь тебе в тягость или обузой, и сделаю всё от себя зависящее, чтобы ты была счастливой, а любимой ты будешь точно у меня всегда.
Галь вдруг прекратил нежное поглаживание пышных волос девушки, а шутливым движением руки их растрепал:
– Ну-ну, целуй же меня быстрей, а иначе я засохну под этим жгучим солнцем и давай поспешим обратно домой, а вдруг наши друзья уже приехали.
Пропитанными солёной влагой губами Вера прильнула к горячим устам парня.
Затем, тяжело дыша, отстранилась и поднялась на ноги:
-Галь, милый мой, я не буду ни в чём клясться, потому что свою любовь к тебе обязательно разделю с другими людьми и интересами в жизни.
И увидев, как посерьёзнело лицо парня, заливисто засмеялась.
– Дурачок, с нашими детьми, работой и поэзией.
Спою тебе негромко под ноктюрн,
чтоб не спугнуть хрустальность нежных строчек.
Едва касаясь перебором струн,
о счастье нашем песней напророчу...
Осенний дождь не сможет заглушить
божественную ауру созиданья...
по строчкам льётся музыка души -
таинственная, жившая за гранью.
Когда-нибудь нам капельки дождя
игрой напомнят не ноктюрн Шопена... -
романс любви, де только ты и я
и строки грустного, но светлого рефрена...
глава 4
Галь с Верой увлекшись серьёзным разговором, прояснившим очень многое в их будущей судьбе, на какое-то время забыли, что к ним вот-вот должны нагрянуть друзья.
Ещё издалека они заметили, стоящую рядом с воротами их дома машину.
Приблизившись, разглядели, что это новенький "Мерседес" асфальтового цвета явно современнейшей конструкции.
Вера мысленно улыбнулась – Наташка уже давно наметила себе приобрести такую крутую тачку, нате вот, заполучите...
Въехав с коляской Галя через калитку, сразу же увидела, сидевших в плетённых деревянных креслах под навесом Офера с Наташей с высокими стаканами в руках.
Заметив появившуюся во дворе парочку влюблённых, подруга всунула Оферу своё питьё и бросилась на встречу к Вере.
Подруги обнялись на полпути, потому что Вера тоже бежала к Наташе, широко расставив руки.
Девушки крепко обнялись, какое-то время, не выпуская друг друга из объятий:
– Наташка, как я по тебе соскучилась!
Как мне тебя всё это время не хватало!
– Верка, ты ведь теперь не одна, зачем тебе, чтобы я под ногами путалась...
Вера никак не могла привыкнуть к новому голосу Наташи, который теперь не звенел, как ручеёк, а потрескивал и булькал, словно обладательнице было тяжело выталкивать наружу слова.
После страшного теракта, в результате которого девушка едва осталась жива, врачи долго и старательно пытались вернуть пострадавшей максимум от прошлой красоты и здоровья.
Наташа перенесла три операции в Израиле и две в Швейцарии, пока её руке вернули почти прежнюю подвижность.
Раздробленную лопатку буквально собирали, как пазл, по кусочкам, заменяя недостающие детали искусственными материалами.
А, вот, голос девушка потеряла безвозвратно, что её, похоже, нисколько не шокировало, но собеседникам надо было время, чтобы привыкнуть к этому металлическому звучанию речи почти на одной ноте.
– Наташка, ты сейчас откуда и надолго ли?
Девушка резко отстранила от себя подругу.
– Верка, ты, что забыла – я ведь секретный агент и не имею права так запросто раскидываться информацией.
И шлёпнула Веру по затянутому плотно в джинсы заду.
– Не могу пока сказать точно, на долго ли, но моя миссия в Вене закончилась и теперь буду служить на родном фронте, а тут, ты ведь знаешь, поле не паханное.
Так, дай мне обняться с обожаемым мужчиной, который скоро станет главой семейства и отцом нескольких красивых деток, потому что у таких симпатяг родителей ребятишки другими родиться не могут.
Наташа нагнулась над коляской и чмокнула громко Галя в щёку:
– Привет красавец, выглядишь лучше, чем мой «Мерс»!
Все находящиеся вокруг рассмеялись несуразному сравнению девушки.
– А чего ржёте, оба блестят, как новенькие шекели.
От этого сравнения смех только усилился.
– Наташка, тогда и мне дай определение.
– Легко, на твоей мордашке видно, что план по воспроизведению подобных себе уже в силе.
Лицо Веры, как всегда, в подобных случаях, залилось краской смущения.
– А, ну, тебя Наташка, тебе только с отцом Галя разговаривать, у него тоже всё сводится к сексуальным темам.
Как раз в этот момент рядом с ними нарисовался Абрам, который прошёлся взглядом по длинным ногам Наташи, начиная от коротеньких шорт и до босоножек, а затем обратно.
– Что, мар Абрам, заблудились глазами или какие-то изъяны заметили?
– Ха-ха, такими изъянами можно и моего скакуна на дыбы поднять.
Вера, услышав заявление старого полицейского, быстро отвернулась, Галь закрыл лицо руками и тихо смеялся, Офер сидел с открытым ртом, а Гиля ничего не слышала, возясь на кухне... и Наташа со смехом проскрипела:
– Похоже, я не на ту работу устроилась, легче у стариков эрекцию вызывать, чем арабов на территориях успокаивать.
Абрам вдруг подхватился.
– Эй, давай быстрей на веранду, там же уже шашлыки поспели, надо срочно стейки переворачивать...
И уже на ходу:
– Веруш, дочка, неси из холодильника виски, вино и пиво, празднуем шабат по всем статьям.
После обильного обеда все присутствующие лениво развалились в шезлонгах и закурили.
Надо отметить, что курили все, кроме Веры.
Абрам выдал Оферу и Галю по дорогой сигаре и сам блаженно затянулся, прикрыв от удовольствия глаза.
Наташа угостила Гилю длинной чёрной сигаретой и поднесла ей огонь зажигалки.
– Наташка, с каких пор ты вдруг курить начала, раньше за тобой такого греха не проглядывалось?
– Ах, Верка, одним грехом больше, одним меньше.
И, заскрипев своим пугающим смехом:
– Верунчик, всё это понты, на моей нынешней службе всё надо уметь.
В разговор вмешался Абрам:
– А на твоей службе может быть и замуж надо выходить, а не мучить хорошего парня?
Наташа обернулась к Оферу.
– Медвежонок, ты со мной мучаешься, несчастненький?
И не дожидаясь ответа:
– Мар Абрам, я не могу оставить серьёзный вопрос уважаемого в прошлом полицейского без ответа, тем более и другие напряглись до предела, вот-вот, у всех мясо сейчас полезет обратно от любопытства.
Ну, Оферчик, побудь парочку минут главой семейства, а то окружающие скоро твой голос забудут, а то я скриплю и скриплю, как раздолбанная машина двадцатилетней давности.
Блаженная улыбка расползлась по лицу здоровенного парня.
– Мы с Наташей решили пожениться, уже и в рабануте побывали, её гиюр признан действительным.
Ну, короче, скоро свадьба.
Вера вскочила на ноги, подбежала к подруге, вырвала из её рук сигарету, швырнула в пепельницу и покрыла поцелуями улыбающееся лицо.
– Наташечка, как я счастлива за тебя и Офера!
– Да, отвали ты со своими пылкими поздравлениями, разве мы не договаривались, что вместе справим свадьбы, если твой красавчик вернётся к нормальной жизни?
Кстати, со вчерашнего дня я перестала принимать противозачаточные таблетки, а ты?
От вопроса Наташи, даже у Абрама покраснела лысина, после не долгой паузы смущения, все разразились заразительным смехом.
Гиля вытирала мокрые глаза.
– Абрамелэ, эта девушка даст тебе сто очков вперёд по умению ставить всех в неловкое положение.
Наташа деланно рассердилась.
– Вы чего тут веселье устроили?! Для того чтобы кувыркаться в постели не обязательно жениться.
Правда, Офер?
Ну, а если уже выходим замуж, так надо деток заводить.
Ты, что подруга, другого мнения?
Вера не знала, что ответить на прямой вопрос подруги.
О детях они с Галем ещё не разговаривали вообще, потому что, по её мнению, время для этого было явно неподходящим.
У неё впереди был целый курс университета, и то, за плечами останется только первая степень, а хотелось сразу же поступить на вторую, ведь для этого она и согласилась участвовать в проекте профессора Таля.
По всем расчётам это займёт минимум три года.
Потом надо будет найти подходящую работу и пробиться на ней на определённые высоты, а может быть заняться и научной деятельностью.
Весь этот разброд мыслей, наверное, можно было прочитать по её лицу, потому что Гиля прервала её размышления:
– Доченька, а ведь Наташа права, одно дело, когда детки не получаются, а другое, когда их сознательно отвергают после замужества.
Это не моё и других дело, но если ты всё же прислушаешься ко мне, то я посоветую не тянуть с наследниками, хотя бы одним.
Мы с Абрамкой пенсионеры и с удовольствием поможем поднять вам ребёночка на ноги.
Она оглянулась на мужа.
– Гилюш, а, что мне остаётся делать, гверет Наташа официально выходит замуж за нашего друга Офера, мои карты биты, буду воспитывать внуков.
После того, как попили, кто чай, кто кофе, пожилые люди оставили молодёжь одних – Гиле надо было прибраться на кухне, а Абрам пошёл вздремнуть, с недавних пор он редко пропускал сиесту.
Галь обратился к Оферу, изложив ему план по возвращению на работу.
Пока тугодум шевелил извилинами, Наташа подхватила тему:
– Здорово, я за это руками и ногами!
Давай устроим тебя в нашу контору, опыта тебе не занимать, знаешь арабский язык, служил в боевых частях, да, и с твоим послужным списком тебя примут к нам со стопроцентной гарантией.
Офер, наконец, обрёл дар речи.
– Ну, почему обязательно к вам, у нас, что мало кабинетной работы?
Сколько хочешь, просто, ведь надо до службы добираться и там, как-то передвигаться...
Тут уже вмешалась Вера:
– А ты Оферчик, за него в этом плане не бойся, на днях у Галя уже будет коляска с электроприводом и специально оборудованная машина, месяц-другой и он освоит компьютер и, поверь мне, обузой он не будет!
Галь погладил по руке разошедшуюся невесту.
– Ребята, я рад, что вы не остались равнодушными к моему стремлению, как можно быстрей освоиться в жизни в своём сегодняшнем положении.
Ты, Офер, пока прозондируй почву в наших пенатах.
Я сам мог бы созвониться и выяснить, но не хочу услышать массу заискивающих не определённых ответов.
Ты же, всё сам на месте поймёшь и мне по-дружески нашепчешь.
И уже к Наташе:
– Ты, знаешь, я оценил твоё предложение, оно стоит того, чтобы к нему прислушаться, но есть много, но...
Это совершенно другое ведомство, где меня совсем не знают.
Пока я не научусь самостоятельно пользоваться автомобилем, новой коляской и компьютером, речи пока вести не следует, но ты права, я хорошо владею арабским, и при том, несколькими диалектами.
С завтрашнего дня начну изучать парси параллельно с компьютером.
Вера притянула руку Галя и прижала к губам.
– Галюш, я горжусь тобой!
Парень рассмеялся.
– Рано, Веруш, очень рано ты стала мной гордиться, пока это ещё всё слова, давай подождём, когда я чего-нибудь уже достигну в этой жизни.
Наташа ехидно заметила:
– Не прибедняйся красавчик, вон, какую девку заполучил, другим и не снилось.
От души наболтавшись, молодые люди расстались – по высказыванию Наташи, они поехали с Офером продолжать тяжёлую работу по воспроизведению потомства.
Подруга заверила Веру, что обязательно они приедут с Офером сюда на Рош-а-шана, чтобы поддержать её в тяжёлом противостоянии с мамочкой и сестричкой.
Так случилось, но Наташа опередила Веру сроками свадьбы, но это было связанно с её нынешней работой.
О конкретных причинах подруга умолчала.
Перед сном Вера выкупалась в душе, натянула на себя лёгкую летнюю пижамку и, присев на постель, подумала – а, что и кому она доказывает своей скромностью, только отбирает у себя и Галя возможность лишний раз насладиться общением друг с другом, ну, зачем себя обманывать, конечно же, и умопомрачающим сексом.
Свадьба их, дело решённое, рот Абраму, в любом случае, не закроешь, только, вот, как отнестись к заявлению Наташки и Гили о рождении ею в скором времени ребёночка...
Вера подержала несколько секунд в руках пачку с противозачаточными таблетками и, не распечатывая, положила её обратно в сумочку.
Вечная тема в искусстве любовь -
К ней от потомков нет к предкам укора.
Переплетается музыка слов
Страстью мажора с грустью минора...
Узы любви расширяют простор...
бьются сердца потревоженной ланью...
Плавным течениям наперекор -
Струны звенят от взаимных желаний...
В песне любви есть куплет и припев,
Новые нотки в знакомом мотиве...
Партию счастья дуэтом пропев,
Даже финал прозвучит в позитиве...
