Текст книги "Путешествия вокруг света"

Автор книги: Отто Коцебу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Экспедиция провела разнообразные океанографические работы. Свойства морской воды изучались на поверхности и на глубинах до 900 м. Частые астрономические наблюдения и тщательное счисление курса позволили во многих местах установить направление и скорость морских течений; эти записи Коцебу после их опубликования стали ценным подспорьем для мореплавателей. В соответствии с инструкциями при каждом астрономическом определении долгот измерялось склонение магнитной стрелки – проблема, волновавшая умы многих естествоиспытателей того времени.

По возвращении в Россию Коцебу был произведен в капитан-лейтенанты и назначен офицером по особым поручениям при начальнике Ревельского порта адмирале Спиридове.

В декабре 1818 г. Отто Евстафьевич женился на девушке, с которой обручился перед отправлением в экспедицию. Его избранницей стала Амалия Цвейг – внебрачная дочь графа Петера фон Мантейфеля, одного из предводителей остзейского дворянства.

В начале 1819 г. Отто Коцебу решил навестить отца, находившегося тогда в Германии, чтобы попросить его пройтись пером мастера по страницам дневника, который он вел во время плавания, и познакомить его с Амалией.

В 1813–1816 гг. статский советник Август Коцебу был русским генеральным консулом в Кенигсберге, а в 1817 г. царское правительство послало его в Веймар с деликатной миссией – бороться с движением за объединение Германии и введение конституционного строя в многочисленных немецких государствах. Один из его секретных «отчетов», посланных в Петербург, стал случайно известен немецкой публике и вызвал огромное возмущение, особенно в университетах.

23 марта 1819 г. в Мангейме студент Карл Занд смертельно ранил «русского шпиона» несколькими ударами кинжала. Именно в этот день Отто с Амалией прибыли в Мангейм. «Отто Евстафьевич, – пишет Шамиссо, – спешит представить отцу свою молодую супругу – и находит его на смертном одре истекающим кровью!»

В 1819–1820 гг. Коцебу с увлечением работал над описанием своего кругосветного путешествия на «Рюрике». Неофициальным редактором этого труда стал Крузенштерн. Выдающийся специалист в области навигации и морских наук, он отнюдь не был силен в русской словесности, а потому возложил на себя обязанности научного, но не литературного редактора. Книга, написанная Коцебу, производит огромное впечатление своей основательностью, подробным изложением хода экспедиции. В ней много интересных, даже увлекательных деталей и развернутых описаний. Но она написана тяжеловесным официальным языком начала XIX в., изобилует громоздкими, порой неудобочитаемыми оборотами, содержит слова, непонятные сегодняшнему читателю (например, «прозябаемое», что означает «растение»).

В 1821 г. в Петербурге вышли из печати два первых тома, написанные самим Коцебу, а в 1823 г. – третий, который содержит статьи Шамиссо и Эшшольца, таблицы и записи научных наблюдений. Тогда же был опубликован «Атлас» с многочисленными картами, составленными во время этого плавания. Экспедиция на «Рюрике» вызвала большой интерес не только в России, но и в странах Западной Европы. Поэтому два первых тома, написанные Коцебу, были вскоре изданы на немецком, английском и голландском языках.

Привычный климат, размеренный образ жизни, любовь и заботливость молодой жены – все это укрепило здоровье мореплавателя. Болезнь, казалось, отступила навсегда. И Коцебу вновь стал мечтать о дальних морских экспедициях.

В январе 1823 г. он был назначен командиром тогда еще строившегося 24-пушечного шлюпа «Предприятие», которому предстояло доставить груз на Камчатку, а затем в течение года находиться у побережья Русской Америки для борьбы с контрабандистами и для защиты русских поселений от возможных нападений местных племен. Коцебу охотно принял это назначение. Особенно обрадовало его известие, что правление Российско-американской компании собирается отправить припасы в свои колонии на собственном корабле и что царь приказал выделить фрегат для сопровождения этого грузового судна и последующего крейсерства у берегов Русской Америки. В связи с этим «Предприятие» должно было только доставить груз на Камчатку. Появилась возможность использовать шлюп для продолжения поисков Северо-Западного прохода (заветная мечта Коцебу!) и проведения новых исследований в тропической части Тихого океана. В состав экспедиции была включена группа молодых ученых – воспитанников Дерптского (Тартуского) университета: доктор медицины Генрих Зивальд, врач и зоолог Иоганн Эшшольц (участник плавания на «Рюрике»), астроном Вильгельм Прейс, геолог Эрнст Гофман и, наконец, Эмилий Ленц – будущий знаменитый русский физик.

Коцебу связывал с этой экспедицией большие надежды. Поэтому легко понять, как огорчен был мореплаватель, когда незадолго до выхода шлюпа в море стало известно, что отправка в Тихий океан торгового судна и фрегата отменена и что «Предприятию» все же придется провести год у берегов Русской Америки. Коцебу было предписано заниматься исследованиями попутно, в той мере, в какой они не будут мешать выполнению главной задачи экспедиции. Целесообразно хотя бы кратко проследить здесь ход плавания, а также осветить некоторые обстоятельства, существенно повлиявшие на его итоги.

«Предприятие» отправилось на Тихий океан тем же путем, что и «Рюрик». 28 июля 1823 г. (все даты по старому стилю) шлюп вышел из Кронштадта и после захода в Копенгаген 25 августа бросил якорь на рейде Портсмута. 11 сентября шлюп покинул берега Англии и начал переход через Атлантический океан. 2 ноября судно прибыло в бразильскую столицу Рио-де-Жанейро. Запасшись продовольствием и питьевой водой, Коцебу продолжил плавание. 26 декабря шлюп обогнул мыс Горн, а 16 января 1824 г. стал на якорь в бухте Консепсьон. 3 февраля Коцебу снова вышел в открытое море, решительными действиями предотвратив захват «Предприятия» чилийскими властями. Начался самый интересный и ответственный этап экспедиции.

Как и во время плавания на «Рюрике», Коцебу взял курс прежде всего на архипелаг Туамоту. В 1820 г. в этих водах побывала кругосветная экспедиция Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева, которая открыла здесь несколько атоллов и назвала весь архипелаг островами Россиян. Коцебу уточнил координаты некоторых сделанных ими открытий и заодно проверил местоположение островных групп, описанных и нанесенных на карту им самим в 1816 г. Плавание в этом опасном лабиринте, образованном десятками коралловых островов, принесло Коцебу новые открытия. 2 марта он увидел обитаемый атолл Фангахина, не замеченный ранее никем из европейских мореплавателей, и назвал его островом Предприятие, а 9 марта, сам того не подозревая, он, вероятно, открыл атолл Аратика, который принял за остров Карлсгоф, якобы обнаруженный в 1722 г. голландским мореплавателем Я. Роггевеном (см.: Sharp A. The discovery of the Pacific Islands. – Oxford, 1960. – P. 206–207).

Счастливо избежав крушения на рифе при выходе из кораллового лабиринта, Коцебу 14 марта прибыл к острову Таити и после десятидневной стоянки отправился к островам Самоа. По пути он 26 марта открыл остров Беллинсгаузена (атолл Моту-Оне), расположенный на западной периферии архипелага Общества.

Острова, входящие в архипелаг Самоа, стали известны европейцам еще в XVIII в. Но они были неточно положены на карту. Проведя 3–7 апреля съемку берегов островов Тутуила, Уполу и Савайи, Коцебу оказал большую услугу будущим мореплавателям.

28 апреля шлюп вошел в лагуну островов Румянцева (атолл Вотье) в цепи Ратак – восточной гряде Маршалловых островов. Тут произошли трогательные встречи с островитянами, с которыми Коцебу познакомился в 1816 г. Через восемь дней экспедиция покинула гостеприимный атолл. Завершив точную съемку близлежащего атолла Ликиеп, начатую на «Рюрике», Коцебу вновь попытался отыскать западную гряду Маршалловых островов, о которой он много слышал от радакцев. Но, как выяснилось впоследствии, шлюп в темную и бурную ночь прошел мимо одного из атоллов этой цепи, едва избежав крушения.

8 июня экспедиция прибыла в Петропавловск-Камчатский. Сдав властям доставленный из Кронштадта груз и взяв вместо него каменный балласт, шлюп 20 июля отправился к Ново-Архангельску – укрепленному поселению на острове Ситха, центру российских владений в Америке.

Прибыв 10 августа в Ново-Архангельск, Коцебу застал там фрегат «Крейсер» под командованием М. П. Лазарева, которому он был послан на смену. Экспедиция начала готовиться к длительному пребыванию на Ситхе. Но главный правитель колонии Российско-американской компании М. А. Муравьев, находившийся в Ново-Архангельске, вскоре официально уведомил Коцебу, что «Предприятие» не понадобится здесь до 1 марта следующего, 1825 г., когда начнется торговый сезон и к берегам колоний начнут прибывать американские суда для контрабандного менового торга с индейцами. Через месяц после прихода в Ново-Архангельск, 10 сентября, Коцебу снова вышел в открытое море.

Короткое северное лето было уже на исходе. Если бы Коцебу решил отправиться в арктические широты, ему пришлось бы зайти на Уналашку, чтобы взять переводчиков, байдары для прибрежных исследований и т. д. В результате «Предприятие» достигло бы Берингова пролива не раньше конца сентября, т. е. в то время, когда северная часть пролива обычно уже покрыта дрейфующим льдом. Поэтому Коцебу вынужден был отказаться от соблазнительной мысли продолжить поиски Северо-Западного прохода. Он использовал полученную почти на пол года свободу действий, чтобы посетить тогда еще слабо обследованную Калифорнию, а также

Гавайские острова. Здесь Коцебу дал отдых экипажу, запасся свежим продовольствием, в котором ощущалась нехватка в Ново-Архангельске, и, конечно, использовал все возможности для научных наблюдений.

24 февраля 1825 г. «Предприятие» вернулось в Ново-Архангельск и бросило якорь вблизи от стоявшей на прибрежном холме небольшой крепости. Более пяти месяцев шлюп нес охрану русских поселений. И тут произошло нечто неожиданное.

30 июля из Петербурга пришло судно Российско-американской компании «Елена» под командованием П. Е. Чистякова. Оно доставило официальное сообщение о том, что еще в апреле 1824 г. была заключена русско-американская конвенция, по которой граждане США получили право посещать внутренние воды российских владений в Америке как для морских промыслов, так и для торговли с местным населением. Тем самым отпала основная цель пребывания «Предприятия» у берегов Русской Америки. Что же касается защиты Ново-Архангельска от возможных нападений индейцев-тлинкитов, то для этого достаточно было «Елены» и нескольких небольших вооруженных судов компании, которые должны были к осени вернуться к острову Ситха. М. А. Муравьев разрешил Коцебу уйти из Ново-Архангельска.

Коцебу, по-видимому, немало сетовал на то, что впустую потратил драгоценное время, которое мог использовать для исследований в арктических широтах. Если бы теперь он попытался наверстать упущенное, то из-за необходимости подготовки к плаванию и захода на Уналашку шлюп пришел бы в Берингов пролив лишь в сентябре. Ждать же лета 1826 г. и, следовательно, продлевать на год экспедицию Коцебу не мог – хотя бы потому, что на шлюпе подходил к концу запас снастей, такелажа и других корабельных материалов, которые достать тогда в северной части Тихого океана было почти невозможно. Начались сборы в обратный путь.

11 августа 1825 г. «Предприятие» вышло из Ново-Архангельска. В последний раз Коцебу начал переход через Тихий океан. Сделав четырехдневную остановку в Гонолулу – столице Гавайских островов и ознакомившись с происшедшими здесь переменами, он 19 сентября отплыл оттуда к Маршалловым островам, где надеялся обнаружить наконец таинственную цепь Ралик. На сей раз удача сопутствовала мореплавателю. 6 октября, подойдя к северной оконечности этой цепи, он увидел атоллы Ронгерик и Ронгелап и нанес их на карту. Первый из них он принял за острова Пескадорес, открытые в 1767 г. английским мореплавателем Уоллисом, а второй назвал в честь одного из офицеров шлюпа островами Римского-Корсакова. 9 октября Коцебу открыл атолл Бикини и назвал его в честь врача и натуралиста экспедиции островами Эшшольца. Ронгерик и, возможно, Ронгелап были действительно замечены Уоллисом, а задолго до него – испанцем Сааведрой. Но атолл Бикини – несомненное открытие Коцебу. 11 октября, продолжая плавание на запад, он уточнил координаты атолла Эниветок.

По иронии судьбы именно на атоллах Бикини и Эниветок американские военные в 1946–1962 гг. проводили испытания атомных и водородных бомб, причинившие огромный ущерб населению Маршалловых островов. Жители Бикини и Эниветока были отправлены на чужбину, а обитатели нескольких соседних атоллов жестоко пострадали от радиоактивного пепла. Поэтому поистине пророческими оказались слова Коцебу о том, что открытие Маршалловых островов европейцами, возможно, принесет горе их коренному населению.

19 октября «Предприятие» подошло к острову Гуам и, проведя там три дня, отправилось к Филиппинам. 8 ноября шлюп прибыл в Манилу и с разрешения испанского губернатора перешел в порт Кавите, где стал на ремонт. 10 января 1826 г. все работы на судне были закончены, и оно покинуло Филиппинские острова.

Пройдя 25 января Зондский пролив, «Предприятие» вступило в Индийский океан и в борьбе со штормами и встречными ветрами, обычными в этот сезон, пересекло его с востока на запад. 16 марта шлюп обогнул мыс Доброй Надежды и вышел на просторы Атлантики. Через одиннадцать дней экспедиция прибыла на остров Св. Елены, где провел свои последние годы Наполеон. Пополнив запасы пресной воды, судно снова вышло в открытое море.

Теперь с каждым днем все ближе были родные берега. Обогнув с запада Азорские острова, Коцебу 3 июня привел шлюп в Портсмут, а 29 июня – в Копенгаген. 10 июля 1826 г. «Предприятие» бросило якорь на Кронштадтском рейде.

Третье кругосветное путешествие Коцебу, продолжавшееся без малого три года, окончилось.

Плавание на «Предприятии» по своему значению, пожалуй, не уступает плаванию на «Рюрике». На сей раз удалось совершить меньше географических открытий, зато выполненные научные наблюдения как по своему объему, так и по комплексности и разносторонности превзошли то, что было сделано предыдущей экспедицией.

Дело в том, что Коцебу был не только выдающимся мореплавателем, одновременно осторожным и смелым, осмотрительным и решительным, но и прирожденным исследователем. Он лично вел или искусно направлял изыскания в области многих наук, заражая своей любознательностью других участников экспедиции. Наблюдения производились как в открытом море, так и во время всех заходов и высадок. Вот почему удалось внести немалый вклад в сокровищницу научных знаний, хотя это и было побочной задачей дальнего вояжа к берегам Русской Америки.

Исследование атмосферных явлений, ветров и течений, состава и свойств морской воды, астрономические и географические наблюдения, точная опись берегов, изучение рельефа, геологического строения, внутренних вод, почв, растительного и животного мира посещенных островов и прибрежных районов материков, сбор всевозможных сведений о населяющих их народах – таков диапазон научных интересов Коцебу и его спутников.

Характерен отзыв об экспедиции на «Предприятии», принадлежащий перу И. Ф. Эшшольца. «Путешествие было для меня вполне удачным, – писал он по возвращении в Россию, – это были три незабываемых года. Никогда не вернется и не может возвратиться время, которое я смог исключительно посвятить моей науке, когда постоянно находил интереснейшие материалы». (Цит. по: Лукина Т. А. Иоганн Фридрих Эшшольц. – М., 1975. – С. 151.) Столь восторженная оценка не случайна: за время этой экспедиции Эшшольц наблюдал и частично собрал 2400 видов животных.

Велики заслуги Коцебу и работавшего под его непосредственным руководством Э. X. Ленца в области новой для того времени научной дисциплины – океанографии. Выдающийся ученый Ю. М. Шокальский писал: «Труды Коцебу и Ленца в 1823–1826 гг. представляют во многих отношениях не только важный вклад в науку, но и действительное начало точных наблюдений в океанографии, чем русский флот и русская наука могут гордиться» (Шокальский Ю. М. Океанография. Изд. 2-е. – М., 1959. – С. 40).

По возвращении из экспедиции Коцебу был произведен в капитаны 2-го ранга и снова прикомандирован к начальнику Ревельского порта адмиралу Спиридову. Эта спокойная должность, оставлявшая много свободного времени, позволила мореплавателю сосредоточить внимание на подготовке отчета о плавании на «Предприятии». Отчет вышел из печати в 1828 г. Семь лет, истекших со времени публикации книги о путешествии на «Рюрике», не прошли бесследно для Отто Евстафьевича как сочинителя: фразы стали короче, слог ярче, хотя сохранилось немало архаизмов. Похоже, изменения, которые происходили в русской словесности в 1820-х гг. и были связаны прежде всего с творчеством

А. С. Пушкина, в какой-то мере повлияли на повествовательную манеру нашего героя.

В ноябре 1827 г. мореплаватель был переведен в Петербург для наблюдения за постройкой линейного корабля «Император Петр I», а через несколько месяцев получил новую должность – командира 23-го кронштадтского флотского экипажа. Коцебу тяготился службой на берегу. Но у него уже не было сил для новых океанских походов. Все чаще давала о себе знать старая злодейка – тяжелая травма грудной клетки и дыхательных путей, полученная во время шторма на «Рюрике». В ноябре 1828 г. мореплаватель был переведен в гвардейский флотский экипаж и сразу же, как говорится в его служебном формуляре, «уволен в Ревель для излечения болезни» (Общий морской список. Ч. 7. СПб., 1893. С. 320). Но болезнь победить не удалось. 12 февраля 1830 г., на сорок втором году жизни, Коцебу был уволен в отставку «по расстроенному здоровью» в чине капитана 1-го ранга. В этом же году в Веймаре вышла в свет книга, которую можно в известной мере считать его завещанием, – «Новое путешествие вокруг света в 1823–1826 гг.».

У этой книги не совсем обычная судьба: с чьей-то легкой руки еще в XIX в. возникло и пошло гулять по страницам различных изданий мнение, что она – перевод на немецкий язык отчета Коцебу о его третьем кругосветном плавании, опубликованного в 1828 г. в Петербурге. И только в 1956 г. автор этих строк, сличив оба издания, установил, что книга, выпущенная в Веймаре, не перевод с русского, а самостоятельное сочинение, созданное на немецком языке, которым Коцебу свободно владел (Тумаркин Д. Д. Забытый источник // Советская этнография. – 1956. – № 2.).

«Новое путешествие вокруг света в 1823–1826 гг.» более чем в три раза превосходит по объему книгу, опубликованную в 1828 г. в Петербурге. Но дело не только в этом. Книга 1828 г. – суховатый отчет командира судна, составленный, за одним исключением, строго хронологически, в форме дневника.

Веймарское же издание, как подчеркивает в предисловии сам Коцебу, адресовано прежде всего широкому кругу читателей. Это собрание очерков о посещенных экспедицией архипелагах Океании, русских поселениях в Америке и т. д. В этих очерках Коцебу, обнаруживая превосходное знание существовавшей тогда литературы и недюжинный талант исследователя и публициста, как правило, сообщает исторические сведения, знакомит с природными условиями, дает этнографическое описание населения, рассказывает о текущих событиях, о встречах с местными жителями. «Новое путешествие вокруг света» – не только ценный исторический источник, но и любопытный человеческий документ, характеризующий одного из крупнейших мореплавателей первой четверти XIX в.

Последние шестнадцать лет жизни мореплаватель провел в своем имении близ Ревеля. Он регулярно переписывался со старыми друзьями, следил за дальними походами нового поколения русских моряков, с замиранием сердца читал о попытках путешественников разных наций покорить Северо-Западный проход. Здоровье его слабело, он вел изнурительную борьбу с болезнями. Человек действия, «морской волк», совершивший три кругосветных плавания, он был обречен на медленное угасание в своем поместье.

Осенью 1845 г. Коцебу занемог особенно серьезно. Пять месяцев его организм сражался со смертью. 3 (15) февраля 1846 г. мореплавателя не стало.

Коцебу похоронен на церковном кладбище в поселке Козе, расположенном в излучине реки Пирита (ныне Харьюмаский уезд Эстонии). На его могиле установлен памятник в виде черного чугунного креста, сохранившийся до наших дней.

Могила О. Е. Коцебу на церковном кладбище в поселке Козе Харьюмаского уезда Эстонии

Фотография Д. Ту Маркина, 1987 г.

Но лучшим памятником мореплавателю служат его открытия и исследования, его книги, среди которых особое место занимает «Новое путешествие вокруг света».

«Находясь в открытом море, я всегда радовался появлению земли, – пишет Коцебу в этой книге. – Правда, и мне было небезынтересно водить корабль в далекие моря и бороться с изменчивой стихией. Но по-настоящему увлекало меня лишь знакомство с новыми странами и их обитателями. Именно тут обретал я награду за трудности пути. Я не родился, по-видимому, моряком…»

Последняя фраза продиктована, очевидно, скромностью: моряк он был как раз превосходный. Но еще с юношеских лет Коцебу действительно увлекало знакомство с новыми странами и людьми, и это наиболее ярко проявилось в «Новом путешествии вокруг света». Опустив здесь почти все подробности, касающиеся морского дела, он сосредоточил основное внимание на описании увиденных стран и народов. Перед читателем, словно в калейдоскопе, проходит множество живописных картин: опереточный придворный парад в Рио-де-Жанейро, бал на борту шлюпа в чилийской бухте Консепсьон, ханжески чопорное богослужение в миссионерской церкви на Таити, трапеза гавайской королевы-обжоры и ее визит на «Предприятие», вольная, но отнюдь не идиллическая жизнь радакцев, еще не вкусивших «прелестей» европейской цивилизации, встреча с гордыми и воинственными самоанцами, посещение могилы Наполеона на острове Св. Елены… Эти живые зарисовки не только увеличивают занимательность изложения, но и позволяют автору глубже осветить обстановку в далеких странах, которые ему довелось посетить.

Смелый и волевой командир, внимательный и зоркий наблюдатель, весьма сдержанный в проявлении своих чувств, – таким возникает перед нами Коцебу со страниц составленного им описания экспедиции на «Рюрике» и особенно его отчета о плавании на «Предприятии». Однако в книге, изданной в Веймаре, Коцебу как бы приоткрывает перед читателем окно в свой внутренний мир. В ней значительно полнее, чем в предыдущей книге, проявляются такие свойства его личности, как неприятие жестокости, ханжества и стяжательства, сострадание угнетенным, чувство юмора, доходящее почти до ироничности, и в какой-то мере сентиментальность, заставляющая вспомнить преисполненные этим чувством некоторые произведения его отца. Конкретные общественные явления Отто Евстафьевич рассматривает в соответствии со своими критериями честности, благородства, справедливости и т. д., и это порой приводит мореплавателя к довольно неожиданным и смелым для его времени выводам и заключениям.

Характерно, что Коцебу-христианин не только не радуется распространению христианства в Калифорнии, но и глубоко сожалеет об этом. С гневом и болью пишет он о рабском положении индейцев-христиан в калифорнийских католических миссиях. «Тяжкие работы каждый день, за исключением воскресений, проводимых почти исключительно за молитвой, телесные наказания, тюремное заключение и ножные кандалы за недостаточно точное исполнение требований монахов, дурная пища, убогие жилища, лишение всякой собственности и почти всех радостей жизни» – таков, по его словам, тот «рай», который испанские монахи устроили для своих несчастных жертв. С убийственной иронией высмеивает Коцебу утверждения католических миссионеров о том, будто они пришли в Калифорнию, заботясь о благе индейцев. В этом случае, пишет мореплаватель, «следовало бы обучить их строительству домов, земледелию и скотоводству на землях, оставленных в их собственности, а также разрешить им свободно распоряжаться продуктами своего труда».

Столь же отрицательно оценивает Коцебу деятельность английских и американских миссионеров-протестантов на островах Полинезии. «Новая религия была введена силой… Пролились потоки крови, целые племена были истреблены. Многие мужественно предпочли смерть отказу от старых верований» – так описывает он утверждение христианства на Таити. Коцебу показывает, что политика протестантских миссионеров, ставших закулисными правителями Таити и Гавайских островов и использовавших свою власть в корыстных целях, по существу, мало чем отличалась от действий испанских монашеских орденов в Калифорнии. Он разоблачает хвастливые россказни миссионеров о созданных ими «школах», подчеркивая, что загоняемые туда нередко силой островитяне не получали полезных знаний, а обучались лишь чтению молитв. Сурово осуждает Коцебу английских и американских церковников за подрыв самобытной культуры таитян и гавайцев, за введение пуританских запретов на пение, танцы, развлечения и спортивные состязания. «Для народа, которому природа, казалось, предуготовила беззаботное наслаждение жизнью, – подчеркивает он, – всякое удовольствие стало теперь строго наказуемым грехом».

Сочинение Коцебу, изданное в 1830 г. в Веймаре и тогда же опубликованное в переводе на английский язык, вызвало немалый переполох в кругах миссионеров, поспешивших объявить автора клеветником и безбожником. Капеллан военно-морского флота США, бывший миссионер Стюарт, английские миссионеры Тайермен и Беннет выпустили книги, в которых пытались опровергнуть факты, сообщенные Коцебу, а недостаток аргументов не постеснялись возместить бранью по адресу русского мореплавателя. Их резкие выпады свидетельствуют о том, что обвинения, выдвинутые Коцебу, попали не в бровь, а в глаз.

Примечательно, что Отто Евстафьевич воздерживается от критики деятельности православных миссионеров на Камчатке и в Русской Америке и даже противопоставляет их деятельность «образу действий католических священников и протестантских миссионеров». Похоже, ларчик просто открывался. Хотя книга Коцебу была опубликована за границей, она предварительно прошла русскую цензуру, о чем имеется уведомление в немецком издании. Панегирик православной церкви, с которым выступает протестант Коцебу, возможно, объясняется цензурными соображениями и был своего рода платой за возможность разоблачить злодеяния представителей других христианских конфессий.

Уделяя большое внимание критике миссионеров, Коцебу отмечает и развращающее влияние на полинезийцев других чужеземных пришельцев – моряков, торговцев, всякого рода авантюристов, упоминает о зловещих последствиях приобщения островитян к таким «благам» западной цивилизации, как огнестрельное оружие и спиртные напитки. Мореплавателю органически противны все формы порабощения человека человеком, с которыми он столкнулся во время плавания. С нескрываемым возмущением пишет он, как и в предыдущих книгах, о жестокой эксплуатации негров-рабов в Бразилии, гневно клеймит работорговлю, которая производилась «со всей бесчеловечностью, порожденной корыстолюбием».

В соответствии с принятым тогда словоупотреблением Коцебу нередко называет коренных жителей Америки и Океании «дикими», «дикарями». Как поясняет сам мореплаватель в главе «Сандвичевы острова», эти термины в его время прилагались к народам, которые «понятия не имели о наших нравах, обычаях и учреждениях, изобретениях, науках и искусствах, а также придерживались образа жизни, в корне отличного от нашего». Следует, однако, учитывать, что эти два термина не имеют у Коцебу презрительного характера, ему чуждо расистское, высокомерное отношение к «дикарю».

Более того, Коцебу убежден, что все народы одинаково способны развивать свою культуру и двигаться по пути прогресса. Рассказывая о «тупости» и «приниженности» индейцев, закрепощенных в католических миссиях Калифорнии, Коцебу вместе с тем отмечает, что «при благоприятных обстоятельствах умственные способности калифорнийских индейцев могут вполне развиться» и тогда местные племена сравняются с испанцами. Эта мысль неоднократно повторяется в других главах книги. Так, он пишет, что благодетельные реформы смогли бы быстро поставить таитян «в один ряд с цивилизованными нациями», что гавайцы, возможно, уже сравнялись бы с европейцами», если бы не «злополучные обстоятельства, задержавшие их дальнейшее развитие», а про юного радакца замечает, что «из него вполне можно было бы воспитать человека нашего, наиболее утонченного круга».

Эти слова напоминают высказывание другого выдающегося русского мореплавателя – В. М. Головнина, совершившего кругосветное путешествие на шлюпе «Камчатка» почти одновременно с экспедицией Коцебу на «Рюрике». «Обширный ум и необыкновенные дарования, – писал он после пребывания на Гавайских островах, – достаются в удел всем смертным, где бы они ни родились, и если бы возможно было несколько сотен детей из разных частей земного шара собрать вместе и воспитывать по нашим правилам, то, может быть, из числа их с курчавыми волосами и черными лицами более вышло бы великих людей, нежели из родившихся от европейцев» (Головнин В. М. Путешествия вокруг света. М.: Дрофа, 2007). Благородные высказывания Коцебу и Головнина сохраняют актуальность и в наши дни, когда прогрессивное человечество ведет решительную борьбу со всеми проявлениями колониализма и расизма.

Конечно, не все написанное Коцебу опережает его век, и было бы неправильно приписывать ему передовые взгляды по всем вопросам. Так, он считал наилучшей формой правления абсолютизм, т. е. применительно к России самодержавие, и с гордостью называл себя верноподданным русского императора. Но мы ценим Коцебу как гуманного и просвещенного мореплавателя, чье имя вписано золотыми буквами в историю отечественного флота.

Отто Коцебу не удалось совершить крупных открытий в полярных морях. Но его плавания оставили заметный след на карте и в лоциях Тихого океана – в тех широтах, где на ночном небе блистает созвездие Южного Креста.

Тумаркин Даниил Давыдович,

доктор исторических паук, заслуженный деятель науки РФ, лауреат премии имени Н. Н. Миклухо-Маклая

Издательство «Дрофа» и редакционный совет «Библиотеки путешествий» выражают благодарность директору Института этнологии и антропологии РАН академику В. А. Тигикову, генеральному директору Российской государственной библиотеки В. В. Федорову, зав. архивом Русского географического общества М. Ф. Матвеевой, а также Ю. А. Рябову за особое внимание к нашей работе и всестороннюю помощь при подготовке настоящего тома.