Текст книги "Путешествия вокруг света"

Автор книги: Отто Коцебу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

Кругосветные плавания О. Е. Коцебу

Библиотека Путешествий

В жизни человека необходима романтика. Именно она придает человеку божественные силы для путешествия по ту сторону обыденности. Это могучая пружина в человеческой душе, толкающая его на великие свершения.

Фритьоф Нансен

Редакционный совет

A. Н. Чилингаров (председатель)

B. А. Садовничий (заместитель председателя)

Н. Н. Дроздов

Г. В. Карпюк

A. Ф. Киселев

B. В. Козлов

В. П. Максаковский

Н. Д. Никандров

В. М. Песков

М. В. Рыжаков

A. Н. Сахаров

B. И. Сивоглазов

Е. И. Харитонова (ответственный секретарь)

А. О. Чубарьян

Серия основана в 2006 году

Издание составили и подготовили

Г. В. Карпюк, Д. Д. Тумаркин, Е. И. Харитонова

Автор предисловия

Д. Д. Тумаркин

Комментарии

Г. Карпюка, Д Д. Тумаркина

Оформление Л. П. Копачевой

Жизнь и путешествия Отто Коцебу

Начало XIX столетия открывает славную эпоху в истории отечественного мореплавания: в 1803–1806 гг. состоялась первая кругосветная экспедиция под русским флагом, которую возглавил И. Ф. Крузенштерн ^[1]  – выдающийся мореплаватель, исследователь и общественный деятель, организатор и, можно сказать, теоретик русских кругосветных экспедиций.

Необходимость кругосветных плаваний из портов Балтики на Тихий океан определялась прежде всего транспортными соображениями. Нужно было бесперебойно снабжать продовольствием и другими припасами русские поселения, выросшие на северо-западном побережье Америки и на крайнем северо-востоке Азии, и вывозить оттуда пушнину и иные товары, которые пользовались большим спросом во всем мире. Путь через Уральские горы и бескрайние просторы Сибири – на повозках и санях, запряженных лошадьми, а иногда на собачьих и оленьих упряжках – занимал много месяцев, был небезопасен, а главное, не позволял перевозить крупногабаритные предметы и удовлетворять быстро растущие потребности в муке, сахаре, соли, корабельных и рыболовных снастях и т. п. К тому же в Охотске и Петропавловске-Камчатском товары, привезенные с великими трудами посуху, приходилось перегружать на небольшие суда для переправки в Русскую Америку. Морской путь доставки грузов с Балтики в северную часть Тихого океана был сравнительно более скорым и гораздо более дешевым.

Но корабли, уходившие в дальний вояж, выполняли не только функции перевозчиков. Их командирам поручалось по мере возможности, а иногда и в качестве главной задачи открывать в Южном море (так часто называли тогда Тихий океан) новые «землицы», определять истинное положение островов, обнаруженных в XVIII–XIX вв. европейскими мореплавателями, составлять карты и лоции, производить опись берегов российских и сопредельных владений, заниматься океанографическими и иными исследованиями.

Коцебу Отто Евстафьевич (1787–1846)

Гравюра А. Ухтомского с рисунка А. Варнека. Около 1821 г.

Кроме того, присутствие русских военных кораблей или хотя бы периодическое посещение ими Русской Америки было необходимо для защиты российских владений от происков иностранцев, «положивших глаз» на эти районы, богатые пушными промыслами. Наконец, перед начальниками некоторых кругосветных экспедиций ставилась сверхзадача: попытаться найти Северо-Западный (морской) проход из Тихого в Атлантический океан через полярный бассейн к северу от Американского континента.

За первым кругосветным плаванием россиян на шлюпах «Надежда» (которым командовал лично И. Ф. Крузенштерн) и «Нева» (под командой Ю. Ф. Лисянского) последовали новые экспедиции. Ими руководили В. М. Головнин, Ф. Ф. Беллинсгаузен, М. П. Лазарев, М. Н. Васильев, Ф. П. Литке и др. В этой блестящей плеяде мореплавателей-кругосветников почетное место принадлежит Отто Евстафьевичу (Августовичу) Коцебу.

Будущий мореплаватель родился 19 (30) декабря 1788 г. в Ревеле (ныне Таллин). Его отцом был известный писатель и консервативный политический деятель Август Коцебу. Уроженец Германии, он в 1781 г. приехал в Россию, поступил на русскую службу, получил дворянство и имение в Эстляндии. Август Коцебу писал на немецком языке стихи, романы, новеллы. Но широкую известность принесли ему многочисленные драмы и комедии, не лишенные занимательности, написанные живым, бойким языком, пропитанные сентиментальностью, воспевающие добродетель, но не слишком сильно бичующие порок. Такие пьесы полностью соответствовали вкусам немецкого мещанства. Поэт и естествоиспытатель А. Шамиссо, участник кругосветной экспедиции на «Рюрике», сообщает, что в конце XVIII – начале XIX в. пьесы Коцебу с огромным успехом шли в театрах Европы и США, имя драматурга было известно в английских и испанских колониях.

Даже на Алеутских островах Шамиссо видел у поселившихся здесь россиян том произведений Августа Коцебу в переводе на русский язык.

Коцебу Август Фридрих Фердинанд (1761–1819)

Мать Отто умерла, когда ему еще не исполнилось двух лет, а отец, занятый сочинительством и государственной службой, подолгу живший за границей, почти не занимался воспитанием сына. В 1796 г. он определил Отто в сухопутный кадетский корпус в Петербурге. Потянулись годы муштры и зубрежки, наводившие тоску на живого и любознательного мальчика. Казалось, участь Отто решена: ему предстояло сделаться армейским офицером. Но в 1803 г. И. Ф. Крузенштерн (брат мачехи Отто), отправляясь в кругосветный вояж, взял с собой пятнадцатилетнего юношу в качестве «волонтера».

Многоликий и изменчивый океан, то неукротимый в своем неистовстве, то величественно спокойный, знакомство с прежде неведомыми странами и народами, поиски новых земель, суровая романтика морской службы под парусами – все это увлекло и очаровало юного Коцебу, и он решил связать свою судьбу с российским флотом.

Первая русская кругосветная экспедиция, которой руководил Крузенштерн, стала для Отто своего рода плавучей академией. Не получив никакой предварительной подготовки, он в открытом море, на практике осваивал премудрости морской службы, а знакомство с натуралистами экспедиции пробудило в нем интерес к научным исследованиям.

«В весьма молодых, правда, летах сопутствовал он мне, будучи кадетом, на корабле «Надежда», – писал впоследствии Крузенштерн, – и в сем путешествии положил весьма хорошее основание к познаниям по той службе, которой решился себя посвятить. Особенно имел я случай заметить, что он с отличным рвением занимался описью берегов, астрономическими наблюдениями и черчением карт, что для него было весьма кстати, поскольку он, по окончании того путешествия, не мог бы иметь столь удобного случая получить познания по этой части морского служения».

Не пользуясь льготами, которые полагались офицерам, Коцебу на борту «Надежды» тесно соприкасался с матросами и дружески общался с ними. Из этого плавания он вынес твердую веру в русского матроса, знание его быта, привычек, нужд. И впоследствии, руководя кругосветными экспедициями, Коцебу всегда заботился не только о здоровье матросов, их питании и обмундировании, но и о поддержании у них бодрости духа, готовности преодолевать любые трудности.

Вернувшись в 1806 г. на «Надежде» в Россию, Отто Коцебу получил свой первый офицерский чин – мичмана, а в 1811 г. был произведен в лейтенанты; он командует небольшими судами в Балтийском и Белом морях, совершенствует свои познания в области навигации. И все эти годы мечтает о дальних походах, незабываемых тропических закатах, еще не открытых островах.

В 1813 г. Главное правление Российско-американской компании (находящееся под контролем правительства монопольного товарищества, созданного в 1799 г. для освоения и развития русских владений в Северной Америке) решило отправить из Петербурга на Тихий океан компанейский корабль «Суворов» с грузом продовольствия и других припасов. Коцебу предложил свои услуги в качестве командира судна, но директора компании не решились доверить корабль и груз столь молодому офицеру.

Между тем Крузенштерн разработал проект новой русской кругосветной экспедиции, которая должна была попытаться отыскать Северо-Западный проход. Ей поручалось также обследовать побережье Аляски, определить истинное положение многих островов в тропической зоне Тихого океана и провести там поиски новых земель, наблюдать за девиацией магнитной стрелки, предпринять океанографические исследования. Крузенштерн предложил, чтобы экспедиция носила научно-исследовательский характер и была освобождена от доставки грузов в русские поселения на северо-западном побережье Америки. Свое «предначертание» мореплаватель представил Н. П. Румянцеву, чьим доверенным советником и другом он был на протяжении целого десятилетия.

Государственный канцлер Николай Петрович Румянцев, сын выдающегося полководца генерал-фельдмаршала П. А. Ру-мянцева-Задунайского, – один из замечательнейших деятелей русской науки и культуры первой четверти XIX в. Широко образованный человек, он с молодых лет интересовался разными науками. Выйдя в 1814 г. по болезни в отставку, Николай Петрович посвятил свою жизнь меценатству – покровительству, финансовой поддержке отечественной науки. Один из богатейших людей России, имевший огромные поместья в нескольких губерниях, Румянцев тратил большую часть своих доходов на приобретение коллекций, на научные экспедиции, исследования и публикации. Он одобрил «предначертание», составленное Крузенштерном, и выделил средства на постройку и снаряжение экспедиционного корабля, который пожелал назвать «Рюриком».

Румянцев Николай Петрович (1754–1826), граф, государственный канцлер России

Портрет работы художника Г. Дау

Граф Румянцев одобрил и кандидатуру командира корабля, предложенную Крузенштерном, – Отто Коцебу, который произвел на старика огромное впечатление как своими познаниями, так страстным желанием отправиться в опасный вояж и беззаветной готовностью преодолеть все трудности.

Крузенштерн внес огромный вклад в подготовку экспедиции. Он составил для Коцебу подробные инструкции, лично наблюдая за проектированием и строительством маленького 8-пушечного брига, который, по его мнению, наиболее отвечал задачам плавания, снабдил своего питомца всеми необходимыми приборами и инструментами, а также полным набором существовавших тогда карт и атласов, многие из которых, правда, внушали большие сомнения.

Крузенштерн Иван Федорович (1770–1846), капитан-лейтенант

Портрет 1821 г.

30 июня 1815 г. (все даты, касающиеся этого плавания, даны нами, вслед за Коцебу, по новому стилю) «Рюрик» вышел из Кронштадта в дальний вояж. В экспедиции участвовал молодой художник Луис Хорис, чьи рисунки широко использованы в нашем издании. В Копенгагене экипаж брига пополнился естествоиспытателем Адельбертом Шамиссо, который был более известен публике как поэт и автор «Необычайной истории Петера Шлемиля» – фантастической повести о человеке, потерявшем свою тень. В экспедиции Шамиссо проявил себя как естествоиспытатель самого широкого профиля, усердно собиравший сведения о природе и населении всех посещенных судном областей. А через десять лет после завершения экспедиции на «Рюрике» Шамиссо опубликовал, как уже упоминалось, свои воспоминания об этом плавании: «Reise um die Welt» (Путешествие вокруг света/пер. с нем. А. М. Моделя; коммент. и послесл. Л. Р. Серебрянного. – М., 1986. Серия «Рассказы о странах Востока»). (Второй натуралист, присоединившийся к экспедиции в Копенгагене, датчанин Вормскьёль (Вормскиолд), проявил себя не лучшим образом и покинул «Рюрик» при его заходе на Камчатку.)

Получив в Портсмуте заказанные для него Крузенштерном научные приборы и инструменты, Коцебу 4 октября 1815 г. вышел из пролива Ла-Манш в открытый океан. Борясь с изматывающими штормами и штилями, «Рюрик» пересек Атлантику и, заправившись питьевой водой и свежими припасами в Бразилии, двинулся к пользующемуся у моряков дурной славой мысу Горн. Коцебу удалось обогнуть грозный мыс 23 января 1815 г. и выйти в Тихий океан. Но за две недели до этого экспедиция едва не лишилась начальника: внезапно налетевший шквал смыл капитана за борт и он чудом спасся, успев ухватиться за свисавший с палубы трос.

Дав отдых команде и запасшись всем необходимым в чилийском порту Талькауано, Отто Евстафьевич в марте 1815 г. приступил к выполнению одной из главных задач экспедиции, направив «Рюрик» к островам Восточной Полинезии. Посетив в апреле остров Пасхи, Коцебу взял курс к гряде низменных островов (архипелаг Туамоту), состоящей из нескольких десятков атоллов – групп коралловых островков, расположенных преимущественно кольцеобразно на общем основании и опоясывающих внутренний водоем – лагуну. Плавание между низменными, находящимися вблизи друг от друга атоллами даже в светлое время суток, особенно в условиях густого тумана, могло в любой момент привести к катастрофе. Не случайно французский мореплаватель Л. Бугенвиль, пройдя в 1768 г. через чреватый грозными неприятностями лабиринт, назвал этот архипелаг Опасным. Однако высокое навигационное искусство, проявленное Коцебу, бдительность впередсмотрящих, отличная выучка и самоотверженность всего экипажа помогли избежать кораблекрушения и в основном выполнить намеченные изыскания.

В XVI–XVIII вв. через архипелаг Туамоту пролегли маршруты многих испанских, голландских и английских экспедиций. Некоторые атоллы были открыты многократно и каждый раз получали новые названия, причем из-за несовершенства навигационных приборов того времени показывались на картах под разными координатами.

Бриг «Рюрик»

Рисунок середины XX в. художника Е. Войтвилло, специально для журнала «Морской флот»

На картах этого района появилось также немало несуществующих в реальности земель, когда за сушу принималось, например, облако, нависшее над поверхностью океана. Коцебу в меру своих возможностей попытался разобраться в этой чехарде названий и координат. Несколько атоллов, обнаруженных «Рюриком», Отто Евстафьевич назвал в честь русских государственных деятелей и флотоводцев, но, как установили в дальнейшем исследователи, он едва ли был их первооткрывателем, хотя его предшественники слабо документировали свои обретения. Так, 23 апреля 1816 г. Коцебу назвал цепью Рюрика атолл Арутуа, до его плавания не нанесенный на географические карты; судя по расплывчатым описаниям, его, возможно, видела в 1774 г. вторая экспедиция Дж. Кука. Однако остров Крузенштерн (атолл Тикахау), обнаруженный рюриковцами два дня спустя, – несомненное открытие Коцебу.

Благополучно выйдя из Опасного архипелага, «Рюрик» пересек экватор и вступил в необъятные просторы Микронезии. В 1788 г. два британских моряка, капитаны Гилберт и Маршалл, заметили здесь две группы атоллов, которые назвали островами Кутузова и Суворова (местные названия – Утирик и Така). Как справедливо считает отечественный историк Я. М. Свет, хотя эти атоллы, вероятно, видел еще в 1527 г. испанский мореплаватель Альваро Сааведра (о чем Коцебу не мог знать, ибо записки участников экспедиции Сааведры опубликованы были только во второй половине XIX в.), «честь» открытия их по праву принадлежит рюриковцам: именно они первые положили на карту эти коралловые островки, лежащие на северо-западной окраине Маршаллова архипелага (Свет Я. М. История открытия и исследования Австралии и Океании. – М., 1956. – С. 217).

Не задерживаясь в этом почти неисследованном регионе, Коцебу повел «Рюрик» на север, к берегам Камчатки, чтобы подготовиться к плаванию в полярные широты в наиболее благоприятный для таких плаваний летний сезон. 19 июня 1816 г. бриг прибыл в Петропавловскую гавань (Петропавловск-Камчатский). Здесь его основательно починили и заново обшили днище медью. Поскольку экипаж, состоявший только из 20 матросов, был явно недостаточен для намеченных исследований, Коцебу получил у коменданта порта еще шесть матросов, а у представителя Российско-американской компании – одного алеута, которых обещал вернуть в следующем году. Но естествоиспытатель Вормскиолд и лейтенант Захарьин, часто болевший на протяжении плавания, выбыли из состава участников экспедиции. На «Рюрике» осталось лишь два офицера, включая самого Коцебу; ему пришлось отныне, наряду с исполнением своих прямых обязанностей, нести вахтенную службу за отсутствующего офицера.

Не дождавшись почты из Петербурга, которая обычно доставлялась посуху в это время года, и отправив с нарочным подробное донесение Н. П. Румянцеву, Коцебу 15 июля 1816 г. вывел бриг в открытое море и отправился к Берингову проливу, чтобы приступить к тщательному обследованию побережья Аляски. Крузенштерн предпочел, чтобы экспедиция состоялась на небольшом корабле, которому не страшны мелководья и который может держаться вблизи от берега, так как он надеялся, что на побережье Аляски отыщется устье реки или морской проход, идущий на северо-восток, – начало столь желанного Северо-Западного прохода, свободное от льда в летний период. Выполняя инструкцию, Отто Евстафьевич тщательно описал северо-западные берега Аляски на протяжении более 300 миль, причем открыл бухту Шишмарева, названную так в честь офицера «Рюрика» лейтенанта Г. С. Шишмарева.

1 августа перед Коцебу и его спутниками открылся большой залив, который не заметила в 1778 г. последняя экспедиция Дж. Кука ^[2] , дальше других проникшая на север в этом районе. «Я не могу описать чувства, – вспоминает Коцебу, – охватившего меня при мысли, что я, может быть, нахожусь перед входом в Северо-Западный проход, бывший предметом столь долгих поисков, и что судьба избрала меня для открытия его». Несколько дней мореплаватель вел «Рюрик» по заливу на восток, затем на гребных судах по узким протокам среди скал дошел до его восточной оконечности. Убедившись в иллюзорности своей надежды, он, однако, не отказался от попыток продолжить здесь поиски вожделенного пути в следующем году. Обследуя южный берег залива, рюриковцы обнаружили ископаемый лед и завели знакомство с обитающими здесь эскимосами. «По общему желанию моих спутников, – сообщает начальник экспедиции, – новооткрытый зунд (залив. – Д. Т.) назван зундом Коцебу». Это название залив носит и поныне.

По инструкции Коцебу должен был пройти вдоль северного побережья Аляски на восток за мыс Ледяной (Айс-Кейп), до которого доходила последняя экспедиция Дж. Кука. На эти исследования отводилось два летних сезона. Потратив больше двух недель на обследование открытого им залива, Отто Евстафьевич решил отложить до следующего лета поход в полярные широты и, присмотрев в заливе Коцебу подходящую бухту, которая могла бы послужить базой для этих исследований, отправился к азиатскому берегу Беренгова пролива, чтобы познакомиться с живущими там чукчами и сравнить их с обитателями Аляски.

7 сентября 1816 г. «Рюрик» бросил якорь возле поселения Российско-американской компании на острове Уналашка. Согласно инструкции Коцебу должен был отправиться отсюда на Сандвичевы (Гавайские) острова, но, узнав от правителя местной конторы компании о сложной политической обстановке на Гавайях и дороговизне там жизненных припасов, Отто Евстафьевич после недельного пребывания на Уналашке повел бриг к берегам благодатной Калифорнии, чтобы дать там отдых экипажу, измотанному трудным плаванием, запастись свежим продовольствием и другими припасами, а затем на короткое время зайти на Гавайи.

Весь октябрь 1816 г. «Рюрик» простоял в гавани Св. Франциска (ныне город Сан-Франциско). Коцебу был хорошо принят местными испанскими властями, посетил расположенное поблизости русское поселение Форт Росс. Корабль был отремонтирован, снабжен запасами продовольствия и пресной воды.

С 21 сентября по 14 декабря 1816 г. Коцебу находился на Гавайских островах. Здесь он увиделся с королем Камеамеа I – объединителем этого архипелага, прозванным европейцами «Наполеоном Тихого океана». Вначале «Рюрик» был принят весьма настороженно. Виной тому был немецкий авантюрист Г. Шеффер, поступивший на службу в Российско-американскую компанию. Правитель русских поселений в Америке А. А. Баранов послал его осенью 1815 г. на Гавайи для организации там торговой фактории и получения груза с затонувшего русского корабля. Превысив данные ему полномочия, Шеффер попытался поднять против Камеамеа вассального правителя острова Кауаи и даже уговорил последнего в мае 1816 г. обратиться к русскому царю с просьбой о «вечном покровительстве». Встретившись с Камеамеа, Коцебу от имени русского правительства отмежевался от действий Шеффера. Это сразу изменило отношение короля и его приближенных к русскому бригу и его командиру. Король приказал безвозмездно снабдить «Рюрик» самой лучшей провизией и пресной водой. Коцебу и его спутники имели возможность познакомиться с местными нравами и обычаями, изучить их, беспрепятственно провести съемку берегов двух главных островов архипелага и составить подробные карты.

Согласно инструкции Коцебу после отдыха на Гавайях должен был продолжить исследования в тропической зоне Тихого океана. Отто Евстафьевич решил отправиться к открытым им в мае 1816 г. островам Кутузова и Суворова (атоллы Утирик и Така), т. е. к окраине Маршаллова архипелага. Здесь 1 января 1817 г. он обнаружил атолл, названный им островом Нового Года (атолл Меджит), а через три дня подошел к большому кольцу, которое состояло из 65 коралловых островков, окаймлявших голубую лагуну. Эту группу островков мореплаватель назвал островами Румянцева (на современных картах атолл Вотье). Плавание здесь было не менее опасным, чем в архипелаге Туамоту. Должную осторожность и предусмотрительность Коцебу сочетал с недюжинной изобретательностью. Так, пытаясь проникнуть в лагуну группы Румянцева и не желая на ночь отходить от обнаруженного узкого прохода, едва заметного среди коралловых рифов, он приказал завести на ближайшие рифы верпы и длинным тросом прикрепить к ним корабль. На следующее утро «Рюрик» вошел в лагуну и оставался в ней больше месяца, до 7 февраля 1817 г.

Жители группы островов Румянцева не видели раньше европейских судов и не встречались с европейцами. Поэтому обе стороны, островитяне и рюриковцы, с огромным интересом изучали друг друга. Подружившись с местными жителями и научившись понемногу понимать их язык, Коцебу и Шамиссо узнали, что группа островов Румянцева и соседние атоллы образуют гряду, которая тянется на сотни миль с северо-востока на юго-запад и носит название Радак. Более того, один из вождей сообщил россиянам, что неподалеку на западе параллельно Радаку расположена другая гряда коралловых островов, именуемая Ралик.

Использовав полученные сведения, Коцебу в феврале и начале марта открыл и нанес на карту несколько атоллов в цепи Радак и назвал их в честь русских флотоводцев (все они известны под местными названиями). Не хотелось покидать изумрудные клочки суши, затерянные среди океанской пустыни, и их добрых и доверчивых обитателей, но подошло время начать подготовку к летнему сезону, к продолжению полярных исследований. 12 марта 1817 г. «Рюрик» взял курс на Уналашку.

Коцебу и его спутники понимали, что наступает самый ответственный этап их плавания, и были полны решимости сделать все возможное для выполнения поставленной перед ними задачи. Но 13 апреля 1817 г. на пути к Уналашке «Рюрик» попал в жесточайший шторм, во время которого получил тяжелую травму начальник экспедиции. Огромный, грозно пенящийся вал, прокатившись по палубе, сбил капитана с ног; тот ударился грудью об острый угол надстройки и потерял сознание. Очнувшись, Коцебу почувствовал сильную боль в ушибленной груди и до прибытия 24 апреля на Уналашку почти не вставал с постели.

В гавани Уналашки «Рюрик» простоял два месяца. За это время корабль был отремонтирован: укреплено и залатано днище, заменен отслуживший свой век такелаж. По просьбе Коцебу управляющий местной конторой Российско-американской компании отрядил на бриг 15 алеутов с байдарами для участия в прибрежных изысканиях (не отыщется ли где-нибудь начало пресловутого пути!). Несмотря на старания доктора Эшшольца, состояние начальника экспедиции не улучшалось, он все время чувствовал боль в груди. Однако, не теряя присутствия духа, Коцебу 29 июня 1817 г. вывел «Рюрик» из гавани Уналашки и отправился к Берингову проливу.

Посетив Прибыловы острова, знаменитые своими лежбищами сивучей и морских котиков, бриг 10 июля подошел к острову Св. Лаврентия. Берингово море к северу от него еще было покрыто дрейфующим льдом. Между тем состояние здоровья капитана резко ухудшилось. «Стужа до такой степени расстроила мою грудь, – рассказывает Коцебу, – что я чувствовал в ней сильное стеснение; наконец, последовали судороги в груди, обмороки и кровохаркание». Врач экспедиции решительно заявил, что капитану больше нельзя оставаться в арктических широтах. После долгих колебаний 11 июля Коцебу письменно уведомил своих спутников, что болезнь принуждает его вернуться на Уналашку. «Минута, в которую я подписал эту бумагу, – вспоминает мореплаватель, – была одной из горестнейших в моей жизни, ибо этим я отказался от своего самого пламенного желания».

Не все его спутники были согласны с таким решением. Преисполненные решимости пуститься в рискованное плавание среди льдов, чтобы участвовать в важных свершениях, они втихомолку ворчали (решение командира не подлежит обсуждению!), что Коцебу, пожалуй, проявил малодушие. К числу недовольных относился, в частности, Шамиссо. Между тем Отто Евстафьевич не только думал о своем здоровье, но и руководствовался соображением, что «может быть, с моей жизнью сопряжено сбережение «Рюрика» и сохранение жизни моих спутников». Дело в том, что кроме капитана на «Рюрике» остался, как мы уже знаем, лишь один офицер. В случае же продолжения плавания к северу маленький бриг подвергся бы величайшим опасностям подобно тому, как это происходило с многочисленными судами, которые после него искали Северо-Западный проход. Плавания там стали возможны только в XX в. Но даже в наши дни этим путем не пользуются для торгового судоходства.

22 июля 1817 г. «Рюрик» вернулся на Уналашку. Теплый, здоровый климат, спокойная жизнь на берегу помогли преодолеть наиболее острую, угрожающую жизни Коцебу фазу его болезни. 18 августа бриг покинул Уналашку и отправился на Гавайи, где Отто Евстафьевича дружественно принял король Камеамеа. Помимо продовольствия для экипажа он запасся здесь семенами и саженцами многих культурных растений (таро, ямса, батата и др.), которые решил подарить своим друзьям – радакцам. Проведя около двадцати дней в «крае вечной весны», Коцебу 14 октября ушел из Гонолулу и повел «Рюрик» к Маршалловым островам.

30 октября бриг подошел к островам Румянцева (атолл Вотье) и простоял пять дней в лагуне этого большого атолла. Островитяне от всей души радовались новому визиту «Рюрика». Коцебу и Шамиссо попытались объяснить местным вождям, как выращивать привезенные культурные растения, и услышали в ответ грустную историю о междоусобной войне, которая причинила большой урон местному населению.

Уже 4 ноября Коцебу покинул острова Румянцева, а на следующий день произвел опись атолла, названного им островами графа Гейдена (ныне известен как атолл Ликиеп). Мореплаватель надеялся, что, двигаясь на запад, он наткнется на параллельную Радаку гряду островов Ралик, но 6 ноября прошел между атоллами этой гряды, не заметив близкой земли.

Отто Евстафьевич хотел достигнуть Южно-Китайского моря, пока там дует попутный ему северный муссон, а потому не стал тратить время на поиски и – в случае удачи – на обследование Ралика. Четыре дня он провел в Аганье – расположенном на острове Гуам административном центре Марианских островов, завоеванных в XIX в. испанцами. Вице-губернатор этой колонии, бывавший на Каролинских островах, рассказал Коцебу и его спутникам много интересного про обитателей центральнокаролинских атоллов. 17 декабря «Рюрик» пришел в Манилу – главный город испанских владений на Филиппинах. Здесь бриг был основательно подремонтирован, чтобы он мог благополучно завершить кругосветное плавание. 29 января 1818 г. Коцебу ушел из Манилы и отправился к Зондскому проливу. Все научно-исследовательские работы были закончены, и подгоняемый попутным ветром «Рюрик» спешил к родным берегам. Пройдя с востока на запад Индийский океан, корабль 30 марта обогнул мыс Доброй Надежды и бросил якорь в гавани Капстада (Кейптауна) – главного города Капской колонии, захваченной англичанами у голландцев. Здесь состоялась встреча с капитаном Л. Фрейсине, командиром французского корвета «Урания», начинавшим свою известную экспедицию вокруг света.

Плавание по Атлантике прошло без особых происшествий. Продвигаясь к северу, «Рюрик» проплыл мимо островов Св. Елены, Маврия и Азорских островов и 16 июня 1818 г. стал на якорь в гавани Портсмута, а 23 июля увидел родной ему Ревель, который покинул три года назад. Посвятив несколько дней общению с родственниками и друзьями, Коцебу снова вышел в море и 3 августа 1818 г. бросил якорь на Неве перед домом «виновника» экспедиции графа Н. П. Румянцева.

Румянцев и Крузенштерн высоко оценили кругосветное плавание «Рюрика», хотя на его результатах сказалась тяжелая травма, полученная Коцебу. И действительно, эта экспедиция явилась заметной вехой в истории открытий и исследований на Тихом океане. Даже на севере Коцебу удалось сделать немало, тщательно описав большой участок северо-западного побережья Аляски и открыв залив, названный его именем. Здесь рюриковцы обнаружили выходы ископаемого льда и оставили описание этого природного явления – одно из первых в мировой науке (Шумский П. А. Очерк истории исследования подземных льдов. Якутск, 1959. С. 4–6). Но гораздо значительнее были успехи экспедиции в тропической зоне Тихого океана. После плавания «Рюрика» некоторые острова были сняты с карты, другие заняли на ней более правильное положение. Сверх того, на карте появились вновь открытые острова с точно определенными координатами.

Особенно велики заслуги Коцебу в изучении Маршалловых островов. «В сущности только после экспедиции на «Рюрике», – пишет Я. М. Свет, – восточные группы Маршалловых островов были точно привязаны к карте и выяснилось их взаимное положение в коралловом лабиринте этого архипелага» (Свет Я. М. Указ. раб. – С. 221).

Но этим не исчерпывается значение работ экспедиции в океанийском островном мире. Коцебу и находившийся на «Рюрике» А. Шамиссо обогатили науку первыми, очень тщательными и подробными описаниями обитателей Маршалловых островов. Ценные этнографические наблюдения были сделаны также во время пребывания экспедиции на Гавайских и Марианских островах. Ознакомившись с полинезийскими и микронезийскими языками, Шамиссо пришел к выводу об их родстве с малайскими и тем самым выдвинул солидные аргументы в пользу теории азиатского происхождения полинезийцев (к которым он относил и микронезийцев). Следует также учитывать, что Коцебу и его спутники первыми высказали правильные соображения о происхождении атоллов. Эти мысли и предположения были учтены Ч. Дарвином при создании научной теории развития коралловых островов (см.: Дарвин Ч. Строение и распределение коралловых рифов // Сочинения. Т. 2. – М.; Л., 1936. – С. 285–445).