Текст книги "Жизнь римских императриц. Картины из жизни римского общества"

Автор книги: Оскар Пио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

XVIII. Обзор Рима

Время Антонинов было самое грандиозное для римской империи. Ее территория простиралась до 180 000 квадратных миль, народонаселение состояло из 130 000 000 людей; римскими границами были: Черное море, Дунай, Рейн, океан; в Африке – всё пространство Ливии и пустыни, разделявшие Египет от Эфиопии; в Азии – пустыни Аравии и Евфрата. Пути сообщения, как сухопутные, так и морские, были также замечательны. Дороги отличались своей шириной и служили соединительными путями морям и рекам. Средиземное море по справедливости называлось латинским озером (lago latino), – по этому морю туда и сюда ходили римские корабли; кругом, в самых отдаленнейших провинциях не было уголка, где бы не распустил своих крыльев римский орел. Столица империи, Рим, отличался роскошью построек и разных монументальных сооружений. Первоначально Рим имел только 4 мили в окружности и 3 порта: Румена, Капена и Магония. Нума Помпилий прибавил к этому Капитолин и часть Квиринала с портом или, правильнее, воротами Карментала, которые впоследствии были названы Сцелерато. Тулл Гостилий прибавил горы Целио, а Анк Марций – Авентин. Тарквивий Приск, высушив Велабро, задумал еще более расширить город присоединением Квиринала и Эквилина. План этот докончил Сервий Туллий. Таким образом город сделался громадным. Август разделил город на 14 районов: Капена на юге; Целимонтана на горе Целио; Монета по аллее между Целио; Палатино и Эквилино; Сакра между Эквилином, Палатином и Квириналом; Эквилие составлявшее часть Эквилина и Виминале; окружности Квиринала; Марсово поле; Римский форум между Капитолином, Палатином и Тибром; цирк Фламиния в центральной части; Палатина в местности того же названия; цирк Массимо между Палатином и Авентином; Писцина между Авентином и Целио; Транстеверо на другой стороне Тибра. Это разделение города под другими названиями существует и в наше время. Позднее Рим, в царствование императоров, еще более расширился. В состав города вошли горы Пинчио, Тестачио и Джаниколо. Окружность Рима уже заключалась в 15 милях и имела 37 застав; в городе было 29 библиотек, 37 мраморных арок, 422 дворца, 856 бань, 254 места для народных сборищ, 46 домов терпимости и 144 городских публичных ретирада. В эту эпоху Рим особенно щеголял публичными зданиями. При Августе был сооружен портик Октавия, пирамиды Цестия, театр Марцелла, храм Юпитера Громовержца и другие здания, затем громадный цирк Фламиния и Кампо Марцио. На Campo Marzio впоследствии был воздвигнут мавзолей Августа, громадное здание, окруженное деревьями; на верху стояла статуя императора, около дверей два египетские обелиска и кругом аллей беседки. Во всех этих монументальных храмах были устроены алтари богам и богиням: орел для Юпитера, павлин для Юноны, голубь и мирта для Венеры, тополь для Геркулеса, жезл и виноградная ветвь для Бахуса, сосна для Пана. В жертву приносили животных, подразделяя их таким образом: Юпитеру – быков, Латону – коров, Нептуну – буйволов и Бахусу – кабанов. Животные, назначенные в жертву богам, по преимуществу избирались белой шерсти и во время жертвоприношения должны были держать голову кверху, только адским богам приносились в животные жертву черного цвета и должны были держать голову вниз; кроме того приносили столики Нептуну, оружие – Марсу, гладиаторский меч – Геркулесу и локоны – Аполлону.

Лёлия Паулина, – вторая жена Калигулы.

Архитектура в Риме вообще отличалась своим искусством, но более грандиозностью, удивлявшей даже греков; арка сделалась специальностью римской архитектуры и если римская арка уступала в изяществе греческой, то в разнообразии формы и великолепии она, пожалуй, была лучше греческой. Римские театры и вообще публичные здания поражали своей грандиозностью. Первый каменный театр воздвиг Помпей, в этом театре помещалось 40 000 зрителей; первая навмахия (зрелище морского сражения) было сооружено Цезарем. Август сделал другую, длиною в 600 метров и шириною в 400; Траян обогатил город третьей навмахией. Цирк Максима, назначенный для конских скачек, был значительно расширен при Цезаре и Траяне. Цирк был окружен коридорами, украшенными статуями, колонами и обелисками. Статилий Тавр воздвиг первый каменный амфитеатр в Campo Marzio. Но более всех зданий поражал своим величием амфитеатр Флавия, названный Колоссео или Колизей, развалины которого до сих пор сохранились в Риме. Это здание воздвигнуто при императоре Веспасиане евреями – рабами, которых Тит привел из Иерусалима. Колизей имел 49 метров вышины и 80 арок. Все здание было выстроено из мрамора; в нем помещалось 40 рядов кресел, которые занимали десятки тысяч зрителей и 64 vomitorii (места, где римляне освобождали свои желудки посредством рвотного). Кругом здания были коридоры и лестницы, устроенные так, что каждый зритель без труда находил занимаемое им место. Для защиты зрителей от солнца и дождя протягивалось наверху особенного рода полотно; по бокам били фонтаны, освежавшие воздух. В подземельях был ряд казематов для жертв, предназначенных развлекать праздную толпу. Другая монументальная постройка древнего Рима, также сохранившаяся и в наше время, колонна Траяна, имеющая 44 метра в вышину; по ней шли лесенки к верхней террасе, на которой была воздвигнута статуя императора Траяна, большой пьедестал украшен прекрасными орнаментами различных видов оружия и исполнен с таким искусством, что впоследствии служил предметом изучения для Рафаэля Санти и других знаменитых художников. Колонна на всем ее протяжении украшена изображением экспедиции Траяна против датчан. Эту работу исполнял Аполлодор из Дамаска и другие художники; всех фигур на колонне 500, одетых и вооруженных сообразно их национальности. Колонна Траяна признана совершенством римской скульптуры, и замечательна не только по искусству, но также и по истории, прекрасно представляя обычаи Рима, его союзников и врагов. Способ вести войну в ту эпоху, действительно, изображен замечательно. Вооружение солдат, их одежда, осада крепостей, атака, жертвы, приносимые перед сражением, способ перебрасывать мосты через реки и т. д. По развалинам, сохранившимся и в наше время, можно судить, что колонна, поставленная в средине форума, была действительно грандиозна. Окруженная портиками, она имела квадратную форму с триумфальной аркой между колонн, куда входила публика. К великолепным зданиям Рима следует также причислить и мавзолей Адриана, существующий и в наше время. Предназначенный для императора Адриана и его преемников, также очень высокий, он имеет круглую форму на квадратном пьедестале, с 42-мя колоннами прекрасной работы, в центре стояла статуя императора; впоследствии мавзолей был переделан в крепость, где скрывались граждане от осаждавших город. Не менее обращают на себя внимание и римские водопроводы, по которым издалека стремилась вода в Рим, наполняя цистерны, колодцы, бани и фонтаны. Во время Траяна, пишут историки, водопроводы приносили в Рим миллион триста тысяч шестьсот кубических метров воды в продолжении суток. Нельзя обойти молчанием и римские бани. 800 бань Рим имел в эпоху Антонина; главные принадлежали Эмилию Цезарю, Меценату, Ливию, Саллюстию и Агриппе. К баням принадлежали также бассейны с громаднейшими куполами, куда была проведена вода. Оригинальнее всего то, что в банях римляне устраивали себе всякого рода развлечения: делали гимнастику, забавлялись разными играми, собирались на совещания, – вообще, проводили время точно также, как в наших современных кофейнях. Мосты, которых в Риме было 8, были также недурны, украшенные статуями и триумфальными арками. Самые лучшие улицы были Сакра и Триумфальная. Сакра начиналась от Колизея, мимо арки Тита, до Капитолия. Триумфальная шла по всему протяжению аллеи Ватикана и Джаниколо; по этой улице триумфаторы входили в Рим на Campo Marzio, через улицу Рето, мимо театра Помпея, цирка Фламиния, театров Октавия и Марцелла, цирка Максима и въезжали на улицу Сакра, ведущую к Капитолию. Все эти улицы были украшены статуями. В Риме было 17 площадей, из коих 14 служили для рынков, другие для прогулок. Самая древняя площадь была римский форум под Капитолием. Великолепны были площадь Цезаря, украшение которой стоило миллион сестерций и площадь Августа, где был построен храм Марку Победителю, окруженный двойной галереей со статуями латинских королей. В древности римляне имели обыкновение собираться на улицах; для того, чтобы защитить себя от дождя и жара, они выдумали портики, совершенно отдельные от здания, окруженные обыкновенными колоннами. Впоследствии явилась мысль присоединить портики к стенам, – таким образом образовались базилики. У римлян была также биржа, публичное разбирательство претензий, трибунал претора, для чего впоследствии воздвигли отдельное здание – магистрат. Во время императоров было десять базилик, а именно; Юлия, Вестилия, Нетуния, Матидия, Марциана, Васколария, Флоскелария, Ульпия, Павла и Константина. Самая красивая базилика была Ульпия, сделанная из драгоценного мрамора. Туда входили чрез древнюю галерею и портики художественной работы; колонны разделяли ее на 5 частей, полы были мраморные желтого и фиолетового цвета; мансарды бронзовые, стены из белого мрамора, а около стен стояли прекрасные статуи. Модели древних римских и греческих домов были уже не раз описаны. Вестибюль вел в крытый двор, посреди которого бил фонтан.

Налево и направо были расположены комнаты, в средине их зал, где обыкновенно находились фамильные портреты и архивы; хозяин дома здесь принимал своих клиентов, дожидавшихся на дворе. Наружные двери были из мрамора и бронзы, украшенные орнаментами. В случае свадьбы или праздника их убирали фестонами и гирляндами из цветов; влюбленные выставляли цветы, в случае же похорон – кипарис. В дом нельзя было войти не постучавшись – двери всегда были заперты; в богатых домах раб был прикован на длинной цепи внутри двора и исполнял должность привратника. Кроме главной двери, была еще дверь сзади из переулка. Внутренняя часть дома сообщалась со двором, откуда свет проходил в комнаты, не имевшие снаружи окон; в иных домах были и наружные окна, но очень маленькие и постоянно запертые. По большей части в комнату проходил свет чрез отворенную дверь; если дверь затворялась, то в комнате становилось темно. В атриуме помещалась библиотека, изображения знаменитых авторов из бронзы, воска, серебра и золота. Римляне употребляли почти такие же камины, как и мы, но у них были также и печки, закрывавшиеся под полом и снаружи. Летом, во время жары, они помещались в подземельях, впрочем, очень богато отделанных и убранных различными предметами роскоши. Дворцы почти все были окружены садами, в которых было множество фонтанов, больших, тенистых деревьев и растений. В садах имелись тенистые аллеи для прогулок и скачек лошадей; некоторые богачи имели птичники с множеством голубей, куропаток, фазанов и других птиц. В бассейнах, называемых рыбниками (по нашему – садками), сохранялись живые рыбы, при каждом дворце были помещения – нечто вроде тюрем, куда запирали рабов, атлетов и гладиаторов; чаще всего эти помещения устраивались в подземельях, где несчастные томились без различия пола и возраста.

Главные улицы были очень широки: для конных в 8 аршин ширины, а для панелей, по которым двигались пешие, в 4 аршина; на каждой улице были свои специальные лавки и магазины; так, например, у форума жили банкиры, на улице Сакра – продавцы пьедесталов и столов для игры, для письма и различных произведений из дерева, в Велабро и в Викотоско находились магазины парфюмерных и шелковых товаров. Римляне первоначально делали одни только головы, потом бюсты, затем статуи в размере человеческого роста, стоящие или на лошади; иногда волосы и бороды статуй делали из темного мрамора, точно так же глаза и одежду. Материалом для фигур служил мрамор из Люни, то, что мы называет каррара, качеством превосходящий египетский и греческий мрамор. Употребляли также порфир огненного цвета, привозимый из Египта близ Красного моря. Также мастера иногда употребляли и глину, изображая различных богинь; этими бюстами украшались дома богатых римлян. Как в изящных искусствах, так и в литературе проявлялась испорченность римских нравов: не только вазы для стола и лампады украшались неприличными фигурами и изображениями безнравственных сцен, но и храмы. Брачные покои в особенности отличались такими работами; поэт Гораций убрал всю свою комнату соблазнительными фигурами.

XIX. Картины римской жизни

Вместе с роскошью прогрессивно увеличивалось растление нравов римских граждан. Выше мы уже видели, до какой степени разврата доходили римляне при первых императорах, – повторяем, ото зло шло crescendo и, наконец, действительно, приняло чудовищные размеры. Самые богатые и знаменитые граждане подражали императорскому двору, их жены и дочери следовали их примеру, а иногда и превосходили своих супругов и родителей. Низший класс народа – плебеи – были уже все окончательно развращены; они с презрением отворачивались от труда и жили лишь милостыней императорских празднеств; восторгались и аплодировали тем нравственным уродам, которые проливали потоки крови и позорили имя человека своим чудовищным развратом. Можно безошибочно сказать, что публичная жизнь, которую вели римляне, была вся в руках непотребных женщин, танцовщиц, куртизанок и т.д. Вместе с нравственным растлением увеличивалась и роскошь и, наконец, дошла до невероятных размеров. Пропивались буквально целые капиталы, выписывались вина по самой дорогой цене из отдаленнейших стран мира; столько же, если не более, тратилось на обеды и ужины, на духи, посуду, одежду и проч. Женщины носили в ушах целые капиталы: была какая-то мания расточительности. Устраивали сады, фонтаны, разбивали парки, огороды, цветники и т. д. Мужчины употребляли особого рода драгоценные духи в продолжении целого дня для того, чтобы возбудить нервы к вечеру. Мы уже говорили о богатстве домов; казалось бы, оно не могло увеличиться – однако на деле выходило, что изумительная роскошь римских домов также шла crescendo, как и растление нравов их владетелей. Трудно поверить, но это факт. Дома и портики римских богачей были настолько обширны, что легко могли помещать в себе целое народонаселение. В банях, сделанных из редкого, дорогого мрамора, господствовала необыкновенная роскошь: полы и ванны, а также и трубы, по которым струилась вода, были из серебра самой высокой пробы. Часть дня и всю ночь римляне проводили с куртизанками в обществе собутыльников. Туалет римлян, даже мужчин, продолжался несколько часов; мужчины красили себе бороды, натирали разными душистыми маслами свою кожу для того, чтобы сделать ее более нежною; часто переменялись одеждой с женщинами и отправлялись на прогулки по улицам, портикам, площадям, театрам и прочим публичным местам; переодевались кучерами, развозили любовные объяснения и, в конце концов, отправлялись к рабам, куртизанкам или в городские вертепы; женщины появлялись в публичных местах, летом, в самых неприличных костюмах, – их тело прикрывала тончайшая материя и та казалась для избалованных матрон тяжелою. Но, повторяем, в кухнях римлян господствовала положительно безумная роскошь. Каждый из патрициев напрягал свои умственные способности на то, чтобы выдумать такое блюдо, которое бы изумило приглашенных; сколько будет стоить это блюдо – не обращалось внимания. Подобный вельможа, затеявший званый ужин, ломал себе голову, каким образом его искусный повар приготовить кабана, птиц, торты и проч. Для таких затей, как мы уже знаем, из самых отдаленных стран выписывались редкие живые рыбы, устрицы, птицы и амфибии. В продолжении обеда или ужина рабы брызгали повсюду самыми дорогими и редкими духами, на столе и кругом расставлялись букеты редких цветов, хор красивых мальчиков цел соблазнительные песни, а полунагие балерины танцевали. Кушанья подавались на серебряных блюдах, кубки и вазы были из чистого золота; у стола прислуживали азиатские рабы, купленные чрезвычайно дорого. Они разносили блюда, разливали вина, и все это, несколько минут спустя, выбрасывалось из желудка в вомиториях. Выбрасывалось для того, чтобы снова есть, – говорит Сенека, – и для того, чтобы снова выбросить вон. Эти безумцы не заботились даже о том, чтобы дать время хотя мало-мальски перевариться пище, – они тут же принимали рвотное и бежали в вомитории. В банях, точно так же, как и во время ужинов, было очень развито пьянство. Такое поведение, само собою разумеется, делало римлян вялыми, слабыми, с упадшими нервами. Тем не менее порок приветствовался триумфом; тех, которые были в состоянии пить и есть в продолжении дня и ночи, приветствовали, как героев. Эти, так называемые, герои, чтобы быть достойными похвалы, залпом выпивали громадные кубки вина; выбросив его посредством рвотного, они отправлялись в бани, садились в горячие ванны и потели, и все это делалось ради того, чтоб снова пить и есть. Банкеты, вообще, доставляли популярность. Богачи, у которых на столе подавались редкие блюда и тонкие вина, славились среди народа. В царствование Нерона эти безумства доходили до апогея. На улицах и площадях прославляли тех, кто много пил и ел. Словом сказать, дело дошло до того, что если бы воскресли Лукулл и Апиций, их бы отправили в школу обжорства. Такая жизнь разорила многие семейства. Конкуренция стоила очень дорого, каждый хотел отличиться чем нибудь особенно редким, а это редкое стоило больших денег. Все стремились разбогатеть. Разоряли целые провинции, обворовывали богов, продавали свои души и производили всевозможные злодейства. Резали и отравляли отцов, жен, матерей; публично просили богов о смерти родственников, от которых ожидалось наследство. Для денег делались шпионами, доносчиками, сплетниками, лжесвидетелями, фабриковали фальшивые завещания, убивали родных, торговали собою, развращали своих дочерей, словом сказать, делали все, чтобы получить золото, которое, по выражению тогдашних римлян, всегда имело прекрасный запах. Приобретенное такими средствами богатство быстро истощалось на подкуп свидетелей, мужей, куртизанок и вообще всего того, что можно было купить; а в Риме было все продажно. Богатство носило имя святейшего и всемогущего; оно было причиной гения и добродетели. Стихи богатых поэтов производили фурор; богатые адвокаты выигрывали все дела; богатым дозволялись всевозможные преступления. Римляне говорили: «с богатыми – боги». Длинные и широкие улицы Рима постоянно, в продолжении целого дня, оглашались криками пьяных, ехавших на колесницах; а ночью на те же улицы высыпали толпы воров, грабивших прохожих. На форуме только и слышалось обвинение против родителей при свидетелях, купленных ценою золота. «Трудно перечесть все совершавшиеся преступления, – говорит философ Сенека, – для преступлений не хватало трибуналов: клятвопреступники, воры, грабители, поджигатели, отравители были явлением самым обыкновенным; и все эти преступления совершались открыто, беспрепятственно». Положительно невозможно, не нарушая нравственного чувства, описывать разврат, господствовавший во дворцах богачей и даже в священных храмах. Среди всего этого нравственного растления воспитывались маленькие дети, с самого раннего возраста заражаясь примером развращенных родителей, которые продавали своих дочерей таким же развратникам, как они сами. Пример безумного развратника Нерона принес свои плоды: беспрестанно устраивались свадьбы между мужчинами, празднуемые публично, с торжественностью, пением, свадебным покрывалом, приданым и банкетом с приглашенными друзьями. Самые древние фамилии Рима, которыми когда-то гордилась страна, были заражены этим страшным ядом разврата. Женщины, по свойству их натур, превосходили мужчин. Были знатные матроны, которые открыто делались куртизанками; другие забавлялись с плебеями, комедиантами и рабами. Женщины делали все, чтобы выставить на показ свою физическую красоту и, как было уже сказано выше, являлись в публику почти без одежды. Самое главное несчастье для таких женщин заключалось в последствиях и они, не задумываясь, прибегали к средствам, производящим выкидыши; пьянствовали, обжирались и принимали рвотное вместе с мужчинами. Если между богачами находился такой, в котором пробуждалось человеческое чувство, желание облегчить суровую долю рабов, такого вольнодумца осуждали все. Торговля людьми совершалась публично: покупались мужчины, женщины и дети, которые, со скованными ногами, должны были культивировать земли своих господ. Выше мы уже говорили, что привратник-раб был прикован на цепи, как собака, около двери. Богачи, тратившие несметные богатства на банкеты и игру, отказывали рабам в необходимой одежде, которая бы их прикрывала во время холода. Некоторые рабы дежурили в продолжении целой ночи без пищи и одежды и, ужас сказать! – избавляли себя от голодной смерти в вомиториях. Наказания рабов были ужасны. В каждом богатом доме, в подземельях, устраивались тюрьмы, куда бросали закованными несчастных. Многих в наказание вешали головою вниз. Изобретали всевозможные средства, чтобы продлить мучительную агонию смерти, сдирали кожу с провинившегося, обмазывали его медом, потом привязывали к корню дерева под муравейник для того, чтоб несчастного съели муравьи, многих распинали на кресте, разрывали на части колесами, сбрасывали с высоты, отравляли, жгли на медленном огне. И всем этим ужасам подвергался раб часто без всякой вины, просто по фантазии господина или по капризу женщины. К счастью человечества, среди всех этих развратников и злодеев были люди, поистине добродетельные и разумные. Конечно, они, как исключения, затеривались в общей массе, зараженной всем дурным; но они были, – это люди науки. К сожалению, к ним примешивалось немалое число шарлатанов, приехавших из Греции и Азии в Рим для наживы богатства. Они большею частью выдавали себя за философов, торговали софизмами, бесчестившими науку и ученых. Эти бродяги и вместе с тем тунеядцы жили на счет куртизанок и богачей; всегда являлись во дворцы, льстили хозяевам и шпионили единственно ради того, чтобы получить прибор за столом; другие, отпустив длинную бороду, проповедовали свои софизмы публично. Некоторые торжественно проезжали по улицам города на колесницах, окруженные толпою рабов, точно триумфаторы. Народ, не зная в чем дело, бежал за колесницами, аплодировал и выходило, что шарлатаны, действительно, удостаивались триумфа; многие лечили от лихорадки, глухоты и других болезней, торговали порошками против блох, комаров и мух. В школах декламации, так называемые, маэстро преподавали слушателям, как, в каких случаях хмурить лоб, рассматривать руки, складывать пальцы, распоряжаться дыханием и всеми этими способами проявлять свой ум. Это была целая наука: профессор объяснял, когда надо было выставлять правую или левую поту и какие при этом делать жесты; главное же, вызывать у слушателей аплодисменты сбрасыванием тоги, выражая тем страстное увлечение. Господа профессора не оставляли без внимания и одежду. Они объясняли, как должен быть одет тот, кто хочет показаться красноречивым: туника спереди должна доходить до колен, а сзади до пяток; при известной фразе оратор должен перебрасывать полу туники от правой руки к левой, при этом на указательном пальце непременно должен быть перстень; голос необходимо сообразовать со словами и чувствами. Эти профессора преподавали, что при публичном ораторстве надо всегда восхвалять действия императора, одобрять его смертные приговоры, хотя бы эти казни совершались только ради прихоти тирана. Затем в римском обществе было в большой моде чтение стихов. Первый ввел это в моду Азиний Поллион, который приглашал друзей к себе и читал им свои рукописи. Далее, император Август стал приглашать Поллиона к себе во дворец, после чего этот обычай привял характер эпидемический; стихи читали на площадях, на улицах, в портиках, в частных домах, словом, повсюду. Чтецам горячо аплодировали и приглашали их на богатые ужины. Предметом чтения были: трагедии, комедии, поэмы, лирические стихи, оды. В большой моде были также сатирические поэмы. Часто богатые вельможи, окруженные подобострастными прихлебателями, читали свои произведения и были очень довольны, когда им аплодировали. Сам Плиний очень любил читать публично. Но эти чтения скоро надоедали ветреным римлянам, и Плиний рассказывает много курьезных сцен по поводу публичных чтений. Надо знать, что в ту эпоху римское общество обуревала страсть стихописания. Стихи сочиняли все: богатые и бедные, молодые и старые, ученые и невежды, патриции и прихлебатели. Детское образование было вверено греческим педагогам. По этому поводу Люциан дает чрезвычайно интересные сведения. «Если подобный педагог, – говорит Люциан, – являлся на обед, его сажали в конце стола и блюда с кушаньями только проносили мимо него; обедающие бросали педагогу, точно собаке, объедки и кости. «Тебе не дадут, – говорили ему, – всего того, что подается гостям, разве какую нибудь курицу или старого голубя, которых нельзя разжевать». Когда другие пили прекрасное старое вино, педагогу подавали такое, которое нельзя было в рот взять. Педагогу дозволялось говорить только в таком случае, когда собеседники молчали. Сатиры Ювенала приносят большую пользу истории, – они дают полное понятие о нравах и привычках древних римлян. В этих сатирах мы читаем описание всей жизни древних римлян, от патриция до раба и от философа до падшей женщины, которая, забыв свой стыд, полуголой является на игры цирка. Кроме того, в сатире фигурируют и те, которые для того, чтоб обогатиться, отравили своих родных, сделались шпионами, фальсификаторами и продавали себя старухам; фигурируют и мужья, торговавшие своими женами, и вся безумная роскошь, публичный разврат, страсть к игре, – словом сказать, всевозможные преступления. Всех забавнее описание так называемых клиентов, по нашему прихлебателей, и обезьянство всему греческому: грамматике, риторике, геометрии, рисованию, медицине, предсказаниям, магии и другим наукам и профессиям. Клиенты всегда спешили к богатым вельможам, где по преимуществу исполняли роль шутов и шпионов. Евреи по большей части занимались нищенством, а в продолжение целого дня, ничего не делая, лежали в храмах и боскетах. Роман Апулея, озаглавленный «La Metamorfosi» или «l’Asino d'oro», есть длинная и кровавая история против женского пола. Роман странный, без связи, написанный тяжелым языком. Чего в нем нет? И мистицизм, и магия, и женский разврат. Автор не допускает в женщинах ничего, кроме дурного. По его мнению, все они – ведьмы, чудовищно-развратны и страшные злодейки. Затем Апулей рассказывает похождения человека, превратившегося в осла. Переходя от хозяина к хозяину, он имел возможность наблюдать все преступные действия людей. Марциал в своих эпиграммах также рисует обычаи римлян. Портреты магов, стремящихся сделать карьеру, весьма недурны; рядом с ними идут прихлебатели, употребляющие всевозможные средства, дабы получить прибор за столом, игроки, шпионы, куртизанки, публичные болтуны, шпионы, легальные развратницы, которые выходить замуж за каждого любовника и т. д.

Но, чтобы вполне верно нарисовать картину древнего Рима, следует упомянуть о разбоях и воровстве, совершавшихся среди белого дня на улицах города, не говоря уже о ночном времени. Ночью в грабежах и разбоях принимали участие некоторые юноши из знатных фамилий Рима; солдаты почти все занимались этим вольным ремеслом. Так называемые ведьмы, для своего гнусного ремесла, ночью бродили по кладбищам и вырывали из могил трупы; женщины открыто совещались с наемными убийцами и отравителями о средствах уничтожить мужей. Вот картина древнего Рима перед пришествием Христа Спасителя, которую рисует нам история.