Текст книги "Любовь Сары Дезанж"

Автор книги: Оливия Уэдсли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Если я до тех пор не умру от тоски по тебе.

– Юлиан, мне тяжело, но я не жалуюсь.

– Потому, что ты не любишь так сильно, как я!

Она взглянула на него. Ее глаза сверкали.

– Как ты можешь так говорить! Возьми свои слова обратно! Я люблю тебя больше жизни. Разве ты не знаешь этого, Юлиан?

Ее губы нежно коснулись его уст. Она прижала голову Юлиана к своей груди.

– Я люблю тебя. Я была жестокой и не понимала своего чувства, но теперь, Юлиан, моя жизнь принадлежит тебе и для меня никто больше не существует в мире, кроме тебя.

Тронутый ее нежной лаской, он обнял ее и еще крепче прижал к себе.

– Ты – моя судьба, – промолвил он.

Оставив Сару, Юлиан отправился в свою квартиру, где до сих пор жил с отцом.

Он рассказал Саре о своей ссоре со стариком, не об'яснив причины. Слушая Юлиана, Сара догадалась обо всем, но решила не рассказывать ему о посещении Доминика Гиза. Она была так счастлива теперь, что забыла о прежних волнениях и обидах. Кроме того она не хотела быть причиной раздора между Юлианом и его отцом и надеялась, что между ними наступит примирение. Все же она не хотела встречаться со стариком, хотя простила ему.

Когда Юлиан вернулся домой, квартира показалась ему пустой и неуютной. Он позвал Рамона. Раздались шаркающие шаги, затем смолкли и на пороге показался старик Гиз.

– Здравствуй, отец, я хочу сообщить тебе новость, – сказал Юлиан.

Отец не ответил. Он вошел в комнату, оставив дверь открытой. Юлиан подошел к двери и закрыл ее.

– Министр иностранных дел предложил мне должность, в Тунисе. Я принял ее.

Старый Гиз беспомощно снял монокль и сказал сдавленным голосом.

– Неужели?

Юлиан подошел к нему и обнял его за плечи, Уже много лет он не был так ласков с отцом.

– Да, это так, – сказал Юлиан с добродушной насмешкой, – и я знаю, что ты очень рад.

Отец не ответил, и Юлиан только теперь заметил, что старик очень побледнел и осунулся.

С искренним раскаянием он тихо воскликнул:

– Отец!

Гиз заговорил, наконец, с трудом сдерживая волнение. Его голос дрожал:

– Поздравляю, Юлиан.

– Благодарю тебя, хотя твое поздравление не очень сердечно, отец, – с улыбкой сказал Юлиан.

Он подождал минутку, затем подошел к столику, где стоял ящик с папиросами, и добавил озабоченно.

– Я надеюсь, ты не был болен это время? Ты плохо выглядишь.

За его спиной старый Гиз старался сдержать слезы, душившие его, но он был слишком горд, чтобы показать сыну свое душевное состояние.

После некоторого молчания он с усилием произнес:

– Благодарю тебя, но я совершенно здоров. Знает ли Колин о твоем решении?

– Никто, кроме тебя, еще ничего не знает, – начал Юлиан и смущенно замолк, вспомнив о Саре.

Он снова подошел к отцу и остановился около него, закуривая папиросу.

– И еще одной особы, которой известны все мои планы, – смущенно продолжал он. – Я хочу еще кое-что сообщить тебе.

Отец взглянул на него. В его глазах была не то мольба, не то угроза.

– О ком ты говоришь?

Он говорил медленно, с трудом, но Юлиан не заметил этого.

– Я говорю о графине Дезанж. Она согласилась стать моей женой.

Он опустил взор, не решаясь взглянуть на отца. Когда Юлиан посмотрел на старика, лицо молодого Гиза сияло от гордости и счастия, в то время, как старик подошел к окну, чтоб сын не заметил выражения его лица. Повернувшись к Юлиану спиной и держась неестественно прямо, отец сухо произнес: – Прими вторично мои поздравления.

– Благодарю.

Наступило неловкое молчание. Юлиан, погруженный в свои мысли, все же обратил внимание на странное поведение отца и испытал легкое раздражение против него, поняв чутьем враждебное настроение старика. Он с улыбкой посмотрел на отца.

– Я хочу предложить тебе пообедать со мной где-нибудь и отпраздновать этот радостный для меня день.

Старик, разглядывавший какую-то бумагу, не обернулся к нему.

– Нет, благодарю тебя, Юлиан.

Юлиан испытал невыразимое облегчение, когда появился Рамон, прервав наступившее молчание. Он издал громкое восклицание, когда увидел своего „маленького господина", как он называл Юлиана.

– О, господин Юлиан, а я не знал о вашем приходе.

Юлиан вскочил с кресла, на котором сидел.

– У меня важные новости, Рамон. Меня посылают в Африку через неделю.

– Для чего, господин Юлиан? – с выражением ужаса на лице спросил Рамон.

– Воевать с туземцами и охотиться на львов, – рассмеялся Юлиан.

Рамон был в восторге от его шутки. Он засиял. Юлиан подошел к нему и положил руку на его плечо.

– Но есть еще одна новость и очень важная к тому же. Рамон, самая прекрасная женщина в мире согласилась выйти за меня замуж.

– Когда? – восторженно воскликнул Рамон.

– Через год, старый друг.

– Это замечательно. Неужели это возможно, – радовался Рамон. Он ушел, сияя.

Юлиан взглянул на отца, который сидел, не двигаясь. Он состроил мальчишескую гримасу и пошел в свою спальню.

Когда Юлиан вышел из комнаты, старый Гиз опустил бумагу, которую он изучал все время. Слезы высохли на его глазах, горевших мрачной ненавистью.

Так вот, чем все это кончилось! Юлиан женится на этой женщине. Она была богатой и красивой. Гиз был уверен, что она ненавидела его также, как он ее. И она победила! Он вспомнил оскорбительные слова, которые наговорил ей, Ненависть и гнев наполняли его душу. Она ничего не сказала Юлиану и конечно ничего не скажет ему. Юлиан был потерян для него навсегда. Эта женщина овладела им всецело. Доминик Гиз оказался побежденным. Если бы он знал тогда, что несчастный Дезанж был при смерти! Он умер в тот же день. О, да, она отомстит ему теперь за нанесенное оскорбление. Будущее Юлиана, которое составляло его гордость и радость, зависело теперь от каприза этой женщины. Он ничем не мог помешать женитьбе сына и каждую минуту она могла все рассказать Юлиану. Его любовь к сыну, огромная и эгоистичная, перешла в дикую ревность. Он сидел неподвижно, представляя себе свое одинокое будущее, и невыразимые страдания терзали его. Если это было возможно – его ненависть к Саре еще возросла, потому что она в любую минуту могла предать его и тогда разрыв с сыном был неизбежен. Женщина победила и торжествовала, радуясь своей победе над ним. С самого начала она была угрозой его счастью и теперь все его самые худшие опасения оправдались. Всякая попытка уговорить Юлиана, открыть ему глаза была бесполезной. Он поссорился с отцом и покинул его, когда тот посмел заговорить о Саре. Старый Гиз ужасался при мысли, что Сара может рассказать Юлиану о его посещении.

Он слышал, как Юлиан насвистывал в своей комнате, и знакомый мотив напомнил ему прошлое. Он еще глубже опустился в кресло и видения прошлого пронеслись перед его глазами. В его душе был хаос диких чувств и разноречивых мыслей.

Он вспомнил, как Юлиан насвистывал этот мотив, когда еще был ребенком, ему казалось, что он снова чувствует теплую руку мальчика в своей, видит его сияющие глаза, слышит его радостный голос.

Вошел Юлиан. Он переоделся и был в прекрасном настроении и весело болтал с отцом, который был очень молчалив.

Явился Рамон с бутылкой шампанского.

Юлиан провел вечер дома. Спать они легли поздно.

Гиз пожелал сыну спокойной ночи, проводив его до его спальни.

– Здесь все в порядке, – сказал он, заглянув в комнату сына.

– Да, конечно, – ответил Юлиан, тронутый вниманием отца.

Ему хотелось сказать старику какое-нибудь ласковое слово, загладить навсегда воспоминание об их ссоре, но это было ужасно трудно; наконец, он сказал:

– Я надеюсь, что... между нами все по-прежнему?

Старик резко кивнул головой.

– Да, да, спокойной ночи, мой мальчик.

Оба не находили нужных слов и оба были рады остаться наедине.

Юлиан сел на свою кровать и закурил папиросу.

– Бедный старик. Он такой, как всегда, но все-таки.

Он медленно выпускал кольца дыма.

Странно, какими чуждыми они стали друг для друга. Есть пещи, которые не забываются и которые нельзя простить. Даже теперь, несмотря на его любовь к отцу, в нем проснулось неприятное чувство, когда он вспомнил об их ссоре.

ГЛАВА 15.

Письмо, в котором Сара сообщала матери, что она решила выйти замуж за Юлиана, уезжавшего в ближайшие дни в Африку, пришло в Дезанж поздно днем. Леди Диана, приехавшая в Дезанж с целой свитой друзей, в числе которых был Чарльз Картон, находилась в одной из гостиных, где был подан чай.

Сара писала о своем желании, чтобы помолвка оставалась тайной по крайней мере на несколько месяцев и сообщала, что перед от'ездом Юлиана она приедет с ним на один день в Дезанж, если леди Диана останется там до тех пор.

Неожиданное известие поразило леди Диану. В душе она испытывала неясное недовольство и даже ревность. Она привыкла к успеху и поклонению и, как все красивые женщины в ее возрасте, не хотела примириться с мыслью, что и другие женщины могли пользоваться успехом, хотя она не хотела сознаться себе в своем настоящем чувстве.

Письмом дочери леди Диана осталась недовольна. Мысль о том, что Юлиан любит Сару и что она будет счастлива с ним, не только не радовала ее, а наоборот, была ей неприятна. Эгоистка – она прежде всего думала о себе. Во всяком случае Чарльз совершенно свободен теперь.

За последние дни она заметила в нем какое-то скрытое беспокойство. Сара просила ее хранить молчание, но разве она могла не сказать Чарльзу. Леди Диана знала, что доставит ему этим неприятность, и она не хотела щадить его.

Она знаком подозвала Чарльза, сидевшего также на террасе.

– Идемте погуляем!

Он принес ее чудесный японский зонтик и последовал за ней. Спустившись по каменным ступенькам террасы, они направились к оранжереям. Большое фиговое дерево росло около белого здания оранжереи с красной крышей и высокими окнами. За стеклом росли тропические растения и апельсиновые деревья со спелыми золотистыми плодами.

Леди Диана села на каменную скамейку под тенью дерева.

– Чарльз, угадайте новость!

– Вы уплатили все ваши долги?

– Чудес не бывает. Будьте более остроумны и не так оптимистичны.

Он весело взглянул на нее.

– Вы влюблены, но это тоже было бы чудом, неправда ли?

– Вы сегодня в плохом настроении, Чарльз. Вы сдаетесь?

– Да.

– Прекрасно, мой друг. Вы никогда бы не догадались. Сара собирается выйти замуж за Юлиана Гиза.

Она с любопытством следила за ним, со злорадством ожидая какое впечатление произведут ее слова. Но к ее великому разочарованию он пристально глядел на нее, словно не замечая окружающего.

– Проснитесь, Чарльз! – шутливо толкнула она его зонтиком.

Чарльз продолжал молчать. Леди Диана начала раздражаться.

– Не будьте глупцом, Чарльз, – резко сказала она. – Не разыгрывайте предо мной роль обманутого и покинутого любовника. Я слишком хорошо знаю вас, мой легкомысленный друг, и уверена, что вы скоро утешитесь.

Он молча кивнул головой и встал, отвернувшись от нее. Его стройная фигура в изящном белом костюме ясно выделялась на синем фоне неба.

– Вот так новость, неправда ли? – заговорил он, наконец, причем его голос звучал очень странно.

– Я знала, что вы будете рады услышать это. Только никому не говорите о помолвке Сары.

Чарльз рассмеялся коротким неприятным смехом. Леди Диана рассердилась. Ее раздражало глупое поведение Чарльза. Она встала и взяла его под руку, заглянула ему в лицо и испугалась, увидев его выражение. Казалось, он задыхался. Лицо его посерело, он кусал губы. Внезапно он обернулся, оттолкнул ее и быстро ушел.

– Чарльз, – позвала она резко.

Он не оглянулся. Она была вне себя от гнева.

Глупец! Неужели его чувство было серьезным? Когда-то он любил леди Диану и она знала, что он всегда возвращался к ней. А теперь... Она не могла предполагать, что ее слова произведут такое впечатление.

Только теперь Чарльз понял, как сильно он любил Сару. С тех пор, как он не видел ее, он начал тосковать по ней. Без Сары все казалось ему пустым и неинтересным. Он старался забыться, не думать о ней, но одна мысль не оставляла его... Она была свободна... И она любила его когда-то. Он вспоминал прошлое и говорил себе: „Настоящая любовь не умирает".

Добродетельные женщины недоступны до замужества и Чарльз мечтал теперь жениться на Саре. Он думал о ней, как о своей будущей жене, и не мог себе представить дальнейшую жизнь без Сары.

„Новость" леди Дианы поразила его, словно удар грома, и возбудила в нем дикую ревность. В первое мгновение он в слепом бешенстве был готов задушить леди Диану. Мысль о том, что Сара принадлежит другому – этому спокойному, надменному Гизу, – пробуждала в нем жажду убийства.

– Боже мой! – пробормотал он.

Остановившись на краю дорожки, – до сих пор он шел, почти бежал, сам не сознавая куда направляется – Чарльз глубоко вдохнул воздух. Холодный пот выступил у него на лбу. Он кусал губы, прижимая руки к сильно бьющемуся сердцу, грозившему разорваться. Ноги под ним подогнулись и он упал на колени, лицо стало серым. У него еще хватило сил достать маленькую скляночку с белым порошком. Он сломал склянку и начал вдыхать сильный запах порошка. Боль немного утихла.

Долго лежал он на траве, закрыв лицо руками, и плакал.

ГЛАВА 16.

После сильных душевных мук и дикого гнева наступает реакция и недолгое успокоение. В течение следующей недели, после двух дней моральных терзаний и двух ночей бессонницы, Чарльз немного успокоился и пришел в себя. Он уже более хладнокровно думал о предстоящем браке Сары с Юлианом. Он чувствовал себя, словно после тяжкой болезни и удивлялся собственному безумию. Он уехал из замка в тот день, когда приехала Сара, и переселился в маленькую гостиницу, находившуюся в пяти милях от имения. Он не хотел видеть Сару, но не мог пересилить себя и поехал к ней в гости на следующий день после ее приезда.

Сара издала легкое восклицание, когда увидела его.

– Как вы плохо выглядите!

– У меня был сердечный припадок, – об'яснил он, улыбаясь, и сел около нее.

– До сих пор я не уезжал отсюда, чтобы не оставлять леди Диану одну.

– Очень любезно с вашей стороны так заботиться о ней.

– Но теперь я уезжаю. Между прочим все ваши друзья покидают вас.

Я слышал, что Гиз уезжает на следующей неделе?

Сара покраснела.

– Да. Такое назначение – большая честь для него, неправда ли?

– Конечно, Гиз очень способный человек.

Он следил за ней, прищурив горящие глаза. Дикий, необузданный гнев снова просыпался в нем при мысли, что Гиз женится на Саре, что она будет принадлежать Юлиану.

Словно издалека, он слышал голос Сары и с усилием спросил, действительно ли Юлиан уезжает так скоро.

– Да, я думаю, – ответила Сара задумчиво.

Неужели она не подозревала, что ему все известно, неужели она считала его таким глупцом?

– Сколько времени он пробудет в отсутствии? – спросил Чарльз тем же глухим апатичным голосом.

– Вероятно, год. Роберт собирается поехать навестить его.

– Роберт поедет сам или вы поедете с ним? – мягко спросил Чарльз.

– Нет, – ответила Сара, – я пока не поеду.

– Пока!..

Конечно, она поедет к нему в Тунис и они будут любить друг друга. Там под южным небом их ждало счастье, золотой сон любви.

Чарльз простился и уехал в гостиницу. С бешенством он думал о том, что Юлиан и Сара будут вместе, что они будут принадлежать друг другу. Все это лето она флиртовала с ним, терпела его ухаживания, но в глубине души она все время любила этого гордого самоуверенного молодого человека. Чарльз вспомнил о тех поцелуях, которые она некогда дарила ему. Она любила его когда-то, а теперь...

До утра Чарльз пролежал на мокрой траве под деревом в гостиничном саду. Он устал от моральных страданий, даже ревность уже не терзала его с такой силой. Шатаясь, он отправился в свою комнату, бросился на кровать, не раздеваясь, и скоро уснул тяжелым беспокойным сном. Лакей разбудил его, принес ему кофе и с испугом взглянул на него.

– М-р Картон, вы больны? Может быть позвать доктора?

Чарльз усмехнулся:

– Ни один врач мне не поможет.

Он смертельно устал и отдыхал целый день, забыв о своем гневе и отчаянии. После продолжительного отдыха он почувствовал себя лучше и снова решил поехать к Саре. В этот раз он сумеет лучше владеть собой и не выдаст своих настоящих чувств.

Приказав подать автомобиль и вдев гвоздику в петлицу, Чарльз уехал в Дезанж. Он был одет, по обыкновению, с безупречным изяществом и ничего не выдавало его волнения, кроме неестественного блеска глаз.

Под'езжая к замку Дезанж, он увидел на дороге другой автомобиль, стоявший в тени деревьев. Чарльз остановил машину. Предполагая порчу машины, он готов был уже предложить свою помощь. В автомобиле сидело двое – Доминик Гиз и Колин. Чарльз знал обоих. Гиз встретил его холодно, но вежливо, Колин приветливо поздоровался с ним.

– Вот и вы, мой друг! Вы приехали попрощаться с нашим путешественником?

– Юлиан уезжает сегодня? – спросил Чарльз.

– Мы ожидаем его. Он отправился пешком через парк.

Конечно, Юлиан отправился через парк в замок, где его ждала Сара.

Она была теперь с ним!.. мелькнула быстрая, мысль.

Колин снова заговорил:

– Вы выглядите усталым, мой друг.

– Вы находите? – усмехнулся Чарльз рассеяно.

Колин указал взглядом на Гиза, который сидел неподвижно и, казалось, совершенно не замечал окружающего.

– Он очень расстроен, – прошептал Колин.

Выйдя из своего автомобиля, Колин подошел к Чарльзу, чтобы поболтать.

– Для него разлука с сыном – тяжелый удар. Он обожает Юлиана.

– А Юлиан обожает кого-то другого, неправда ли? – небрежно заметил Чарльз.

Старик Гиз услыхал его насмешливое замечание. Он взглянул на Чарльза с открытой неприязнью, почти с ненавистью. Чарльз же, разговаривая с Колиным, с любопытством следил за Гизом.

На залитой солнцем дороге было очень жарко даже тень большого вяза, у которого они остановились, не давала прохлады. Словно белая лента, шоссе уходило вдаль. Чарльз устало взглянул на дорогу. Ему на мгновение показалось, что все закружилось вокруг него в диком вихре, как будто он терял почву под ногами и не мог удержаться от падения в бездонную пропасть. Колин рассказывал ему какой-то веселый анекдот и весело смеялся. Чарльз пришел в себя и взглянул на красное добродушное лицо знаменитого адвоката. Старый Гиз все так же неподвижно и надменно сидел в своем автомобиле. Чарльз в душе удивился, что могло связывать этих двух непохожих людей.

Время проходило.

– Юлиан немного задержался, – весело заметил Колин. – Хорошо, что у нас много времени. Пароход уходит поздно ночью.

– Вы обедаете в городе? – вежливо спросил Чарльз.

– Да, мы обедаем втроем. Прощальный обед, понимаете? В честь Юлиана уже состоялся банкет, на котором были представители от министерства иностранных дел. Просто удивительно, какой он пользуется популярностью и успехом у женщин.

Его маленькие глазки весело сверкнули.

– Я не знаком с графиней Дезанж – продолжал Колин. – Вы не знаете, Картон, чем Юлиан пленился?

Взгляд Чарльза был устремлен вдаль.

– Я думаю, что ему будет очень полезно провести некоторое время в Тунисе, – ответил он.

Насмешливая улыбка появилась на умном и хитром лице Колина. Так вот в чем дело! Чарльз ревновал Сару к Юлиану. Колин до сих пор не знал, что Юлиан был помолвлен с Сарой, но поведение Чарльза доказывало ему, что он не ошибся в своих предположениях.

С некоторым злорадством он взглянул на Чарльза:

– Разлука не будет продолжаться слишком долго. Они любят друг друга и оба молоды. Никто не станет осуждать их, если они не будут откладывать свадьбу. Ведь можно считать, что муж ее умер для жизни еще несколько лет тому назад.

Скрипнула железная калитка и появился Юлиан, несший небольшой чемоданчик. Не заметив Чарльза, он прямо направился к отцу.

– Мне очень жаль, что я заставил вас ждать, – сказал он.

Несмотря на свой расстроенный вид, лицо его сияло.

– Хорошо, что вы приехали этой дорогой. Другой путь испорчен и его починяют. Мой автомобиль испортился. Тебе придется прислать человека за моей машиной и отвести ее в гараж для починки.

Колин позвал его и он только сейчас заметил Чарльза.

– Как вы поживаете, Картон? – вежливо спросил он.

Чарльз поздоровался с ним.

– Вы уезжаете, я слышу?

– Да, сегодня ночью.

Юлиан положил свой чемодан в автомобиль и начал одевать перчатки.

Картон продолжал:

– Я завидую вам. У вас такая интересная работа. Между прочим, я чуть не забыл. Я должен поздравить вас.

Взгляды обоих мужчин встретились. Взгляд Юлиана был холодный и спокойный, взгляд Чарльза – вызывающий.

– Благодарю вас, – спокойно ответил Юлиан.

– Это тайна, неправда ли? – спросил Чарльз.

– Что именно? – резко спросил Юлиан.

Чарльз рассмеялся:

– О, я не хочу быть нескромным.

Пустив машину в ход, он скоро скрылся из виду.

Юлиан сел у руля и посмотрел вслед удалявшемуся автомобилю. Он был уверен, что Сара никого не примет сегодня, даже Картона.

Он все еще видел ее бледное, залитое слезами лицо, вспоминал об их последнем поцелуе. Вчера в это время он приехал к ней в замок Дезанж, а теперь он покидал ее. Как сон пролетели последние недели; они так часто говорили о предстоящей разлуке, но в душе им казалось, что час разлуки никогда не настанет. И вот, этот час настал!

Юлиан глубоко вздохнул и пустил в ход автомобиль. Машина быстро понеслась вперед. С болью сердечной Юлиан вспомнил часы, проведенные вместе, сладость поцелуев, полное забвение всего остального, кроме их страстной и нежной любви. Как долго продлится разлука, когда они снова будут принадлежать друг другу навсегда?

Колин громко позвал его.

– Юлиан, вы забыли ваш портфель с бумагами.

Он рассмеялся, Когда Юлиан быстро повернул автомобиль, даже Доминик Гиз печально улыбнулся.

– Я пойду в замок через парк, – сказал Юлиан.

Он остановил автомобиль под тем же вязом, спрыгнул на землю и быстро удалился. Колин и Гиз прислушивались к его шагам, затихшим в отдалении.

– Мы можем подождать. Здесь хорошо и прохладно, – заметил Колин, зевая.

Гиз очень устал. Последние недели были для него сплошным страданием. Он рассеяно согласился с Колиным. День разлуки с сыном казался ему кошмарным сном. Она ничего не рассказала Юлиану, а теперь она уже ничего не успеет сказать ему.

Выйдя из автомобиля, они медленно направились в парк. Замок виднелся между деревьями. Гиз увидел большую террасу с навесом, широко открытые окна, лужайки снежно зеленой травой, пестрые клумбы цветов, площадку для тенниса под тенью густых каштанов. В парке было очень прохладно и тихо. Казалось, все спало вокруг под ярким светом солнца.

Колин с громким восклицанием восторга оглянулся кругом. Старый Гиз молчал, погруженный в свои тягостные мысли.

ГЛАВА 17.

Чарльз не встретил ни одного лакея. Остановив автомобиль близ самого здания, он вошел в замок через террасу. На пороге прохладной гостиной, где воздух был напоен запахом цветов, он остановился. Сара лежала на диване. Она не спала и не рыдала, но слезы беспрерывно катились из ее глаз и падали на руки.

Чарльз вздрогнул, пораженный ее горем и беспомощностью. Он бесшумно подошел к дивану и прежде, чем Сара успела крикнуть, он обнял ее и прижал к себе с такой силой, что она не могла сопротивляться. Ее беспомощность еще больше разжигала его страсть, мутившую разум и горевшую в его крови.

– Вы думали, что избавились от меня, – прошептал он, низко склонившись лицом к ее лицу. – Вы думали, что можете безнаказанно играть мной. Я мог кое-что рассказать Гизу, неправда ли, но я жалел вас, несмотря на то, что вы были жестоки ко мне. Вы не доверяли мне, вы даже скрыли от меня, что вы помолвлены, но нам не удалось обмануть меня.

Он рассмеялся, почти задыхаясь. Сара побледнела. Она ненавидела ею. Его прикосновение вызнало в ней отвращение и бешенство, но она была бессильна и не могла вырваться из его об'ятий, сжимавших ее, словно железные тиски.

Внезапно он перестал смеяться.

– Сара, Сара, – прошептал он, – я хочу что бы вы были моей. Разве вы забыли о тех поцелуях! Все эти месяцы я ждал и надеялся, и вы не оттолкнули меня. Это было лишь игрой, но вы сами не верили, что мы можем остаться только друзьями после того, что было когда-то. Вы помните наши поцелуи, тогда вы еще любили меня. Но вы поцелуете меня теперь...

Сара ответила гневным шепотом:

– Нет, я лучше умру.

– Вы думаете о поцелуях Юлиана?

Вы рассказали ему о нашей прежней любви?

Ее глаза сверкнули:

– Вы – подлец!

– И несмотря на это, вы все же когда-то любили меня. Вы забыли, Сюзетта! Вы поцелуете меня снова и тогда я уйду!

– Я уже сказала вам, что лучше умру, чем поцелую вас. Я презираю вас.

– Не будьте такой пылкой! Вы ненавидите меня. Может быть и моя любовь к вам сейчас ни что иное, как ненависть, ненависть за то, что вы оскорбляете меня. Может быть, я хочу отомстить вам за паши оскорбления. Вам безразлично – люблю ли я вас или ненавижу? Но я схожу с ума по вас, я не могу жить без тебя, Сюзетта, и ты будешь принадлежать мне!

Он нагнулся над ней и поцеловал ее в губы.

Юлиан, вошедший неслышно через открытые двери террасы, сразу охватил эту картину, сердце его замерло, затем забилось с бешенной силой. Он хотел крикнуть, но не мог. Он знал, что сейчас в следующее же мгновение, убьет Чарльза. Он протянул руку, словно его пальцы уже обхватили горло Чарльза.

Сдавленный хрип вырвался из его горла, и Чарльз выпустил Сару из своих об'ятий.

Она ничего не услышала и лежала неподвижно с закрытыми глазами.

Чарльз поднялся навстречу Юлиану. Его лицо побледнело, глаза сверкали. Он рассмеялся тихо, почти беззвучно, и этот смех подействовал на Юлиана, точно удар.

Одним прыжком он очутился около Чарльза.

Услышав его движение, Сара открыла глаза. Она увидела лицо Юлиана, искаженное, неузнаваемое.

С громким криком она бросилась к обоим мужчинам.

Громкое дыхание, сдавленное проклятие, затем раздался прерывистый голос Чарльза.

– Все лето... она со мной... а теперь она и вы... глупец!..

Его голос пресекся от ненависти.

Саре казалось, что перед ее глазами проносились черные и багровые полосы, среди которых мелькало бледное, искаженное лицо Юлиана. Затем раздался глухой стук, глубокий вздох и Юлиан, покачнувшись, упал, ударившись головой о подножье мраморной колонны. Белый мрамор окрасился кровью.

Сара подбежала к нему, опустилась около него на колени и заглянула в безжизненное лицо Юлиана. Она подняла его красивую голову и прижала ее к своей груди. У него были такие мягкие блестящие волосы, которые она так любила. Неясная мысль мелькнула в ее мозгу: „Рана... кровь... нужно перевязку...".

– Юлиан, – шептала она, – Юлиан.

Какая-то тень появилась над ней. Она подняла голову и отпрянула в ужасе. Сквозь черно-багровые полосы, мелькавшие перед ее глазами, она увидела лицо старого Гиза. Оно было неподвижно, словно застыло в ужасе. Он даже не остановился около Юлиана, а подошел к Картону и нагнулся над ним. Затем он вернулся к Саре.

– Картон умер, – сказал он беззвучно.

Стоя над ней, старик пристально глядел на нее. Затем он внезапно обернулся, подбежал к двери, запер ее и закрыл все ставни на окнах, так что в комнате воцарился полумрак. Он оттолкнул Сару от Юлиана, но она успела обвязать ему голову своим шелковым платком, который окрасился кровью. Гиз взял вазу с цветами, обмакнул свой носовой платок в воду и начал вытирать кровь на мраморном подножьи колонны, пока не осталось ни малейшего следа.

Тем же беззвучным голосом он заговорил:

– Вся его карьера, его жизнь... погибла... из-за вас...

Она старалась остановить его, поймать его руку, но он оттолкнул ее так, что она чуть не упала. Сквозь туман, окружавшей ее, она услыхала его беспощадные слова.

– Вот до чего вы довели его. Вот к чему привело ваше тщеславие, за которое поплатились оба, за которое поплатился Юлиан.

Он стоял над ней, подняв руку, словно для удара. Глаза его угрожающе смотрели на нее.

– Что вы можете сказать теперь?

Сара встала и взглянула на него, уничтоженная силой его обвинения. Он не спускал с нее глаз, гипнотизируя ее своей ненавистью.

– Должен ли Юлиан отвечать за это?

Сара прижала руки к сердцу.

– Я буду нести ответственность за все, ради моей любви, – сказала она.

Гиз нагнулся вперед, глядя ей в глаза, и произнес очень быстро.

– Время не терпит. Колин здесь. Я позову его. Мы можем увезти Юлиана. Никто не знает, что он вернулся, всем известно, что он уехал час тому назад. Никто не знает, кроме вас.

Наступила тишина. Пробили часы. Где-то вдали раздался звук проехавшей телеги.

– Я поняла, – сказала, наконец, Сара.

Гиз посмотрел на нее, затем спокойно отпер дверь и вышел из комнаты, оставив ее одну с Юлианом и Чарльзом.

А Чарльз был мертв. Когда то она любила его, когда-то, много лет назад, а теперь она погубила его „ради тщеславия". Ее возлюбленный убил Чарльза. Юлиан был убийцей. Нет, нет, это невозможно! Юлиан, целовавший землю, по которой ступала ее нога. Только вчера в еловой роще он упал перед ней на колени...

Гиз быстро и бесшумно вернулся в сопровождении пожилого человека.

Колин вздрогнул при виде Чарльза и в ужасе облизнул пересохшие губы.

– Между графиней Дезанж и господином Картоном произошла борьба, – тихо произнес Гиз, – он упал на пол и умер. Юлиан уехал час тому назад.

Обернувшись к Колину, он резко спросил:

– Вы поняли?

– Да, да, – неслышно пробормотал Колин, – Я понял.

Нерешительно взглянув на Сару, Колин спросил:

– Вы здесь? Вы слышали? Вы согласны?

Гиз прервал его, приказав:

– Скорей!

Они нагнулись над Юлианом и подняли его. Он застонал. Сара вскрикнула.

– Боже мой, – прошептал Колин. – Гиз!

Но Гиз не слушал его. Задыхаясь, он подошел к двери, толкнул ее ногой и они оба вынесли Юлиана на террасу, а оттуда в парк. Парк был пуст. Они исчезли за поворотом тенистой дорожки. Скрипнула калитка, зашумел мотор автомобиля и его шум замер в отдалении.

Сара вернулась в гостиную и подошла к колонне. Мрамор был безупречно чист, ни единого пятнышка крови ни на камне, ни на ковре.

Взгляд ее упал на Чарльза. Вздрогнув, Сара подбежала к звонку и рванула его с такой силой, что шелковый шнур остался у нее в руках. Кто-то постучал в дверь. Она была заперта. Тревожный стук повторился.

Сара рассмеялась. Игра началась.

Снаружи постучали в закрытые ставни. Терраса наполнилась людьми:

– Войдите! Войдите! – крикнула Сара и показала вошедшим на неподвижную фигуру, лежавшую на полу.

– Он умер, – сказала она беззвучно. – Я убила его!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ГЛАВА 1.

Мнение света разделилось. Лишь немногие были на стороне Сары, и эти немногие были большей частью ее друзья, не оставившие ее в беде, остальные осуждали Сару.

В обществе и в прессе поднялся невообразимый хаос сплетен и перессудов. Некоторые газеты старались оправдать ее и находили, что это был поступок женщины, защищавшейся от наглого насилия.

Колин присоединился к этому мнению и поддерживал его, словно находил в этом некоторое утешение.

– Да, да, я придерживаюсь этого мнения, – лихорадочно говорил он.

Колин сильно похудел, осунулся и находился в постоянной тревоге. Жизнь стала для него адом. Он не знал на что решиться и готов был сознаться в правде, но боялся больше за себя самого, чем за Юлиана. Он проклинал старого Гиза за его предательство, но знал, что не мог выдать тайны. Он сам помог унести Юлиана и даже способствовал старику увезти Юлиана на яхте одного из своих друзей. В обществе никто не знал о помолвке Сары и подозрения не могли пасть на Юлиана. Он был в безопасности.