Текст книги "Ласковый огонь"

Автор книги: Оливия Трейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Не беспокойся, мам! Кейт, как местный житель, проведет со мной необходимый инструктаж и будет меня защищать.

Сильвия надела свои любимые джинсы и красный топик, побросала в белую сумку те мелкие туалетные принадлежности, которые успела разложить на прикроватной тумбочке.

– Все! – Это было сказано трудно поддающимся определению тоном, в котором угадывались одновременно и радость, и сожаление.

Вскоре они спустились в фойе, и Сильвия попрощалась с Фредом, которого за это короткое время стала воспринимать почти как родственника. Пребывание ее в отеле было оплачено заранее. Это был подарок Барбары любимой подруге.

Кейт ждал их внизу. Он подхватил чемодан Сильвии, и они направились к ждавшему их неподалеку белому джипу.

Сильвия устроилась на заднем сиденье рядом с Барбарой. Когда они проезжали по городу, она с потаенной грустью смотрела на проносившиеся мимо небоскребы, пытаясь понять, в какой именно стороне находится дом Оскара. Как же так получилось, что после того, что было между ними накануне, после пылких признаний Оскара, они даже не условились о следующей встрече? Он даже не спросил номера ее сотового, а это по меньшей мере странно. Конечно, она могла сказать Барбаре, что ей надо дождаться Оскара в отеле, что он обещал за ней прийти. Но сделать это ей не позволила природная гордость. К тому же какие обещания? Ведь на самом деле он ей ничего не обещал. Он просто сказал: «До встречи». А что, если они больше никогда не увидятся? Что, если все ее предположения о том, что Оскар просто опытный обольститель, вполне осознающий свою неотразимость, верны? Но и здесь выходит какая-то нестыковка. Что мешало в таком случае ему, как бывалому мачо, довести дело до конца? Ведь вчера на пляже она была готова ему безоговорочно отдаться. Без всяких условий и обязательств с его стороны. И он не мог это не почувствовать. Неужели она вновь жестоко ошиблась? Ну как же можно быть такой дурочкой?! Ведь клялась же она сама себе не попадать больше в любовные сети. И вот она снова страдает. И виной тому голубые глаза и атлетические мышцы Оскара. Но неужели все так просто? Нет, дело не только в его внешней привлекательности. Будь он просто красавцем, ее сердце не дрогнуло бы. Его глубокий взгляд, его рассуждения о жизни и человеческих переживаниях, его нежность – вот что подкосило ее решимость в борьбе с собственными чувствами.

Если и он меня предаст, мое сердце просто этого не выдержит, подумала Сильвия, и слезы помимо воли выступили у нее на глазах.

Барбара ее грусть поняла по-своему.

– Уж не плачешь ли ты, подружка? – с удивлением спросила она. – Конечно, я понимаю, покидать такой город, как Сидней, не осмотрев и сотой доли его достопримечательностей, обидно. Но то место, куда мы сейчас направляемся, по-своему прекрасно. Клянусь, подобная экзотика не оставит тебя равнодушной. Тебе когда-нибудь приходилось кормить с рук кенгуру или купаться в водопаде? Голову даю на отсечение, что нет. А встречать Рождество жарким летом, среди вечнозеленых деревьев? Неужели ты забыла, что до праздника осталось всего три дня? Тебя ждут потрясающие сюрпризы, и, клянусь, эти дни станут для тебя незабываемыми! А Сидней ты еще успеешь посмотреть на обратном пути.

– Да-да, конечно, – утирая слезы, сказала Сильвия, обнимая подругу за плечи.

Огромный город остался позади. Теперь Сильвия задумчиво смотрела на широкое серое полотно асфальтовой дороги, по бокам которой росли высоченные эвкалипты. Барбара оживленно рассказывала об этих удивительных гигантских деревьях. О том, что самые большие из них по высоте могут соперничать с небоскребами, а обхватить их могут лишь несколько человек, взявшись за руки. Сильвия время от времени послушно кивала, пытаясь следить за нитью рассказа.

– Да ты меня не слушаешь, подруга! – наконец заметив рассеянность подруги, рассмеялась Барбара. – А ну-ка, признавайся сейчас же, где витают твои мысли?

Сильвия рассказала Барбаре об утреннем звонке Сабины и о своем взломанном почтовом ящике.

– Ну, теперь понятно, отчего ты такая потерянная, – вздохнула Барбара. – А своей матушке я потом сделаю выговор. Это ж надо, давать мой адрес кому попало! Но тебе не стоит бояться Ульриха, ведь ты будешь не одна – мы с Кейтом всегда готовы прийти на помощь, оказав моральную, а если понадобится, и физическую поддержку.

– Не обвиняй свою мать, Барби, – заметила Сильвия. – Для нее Ульрих не кто попало, а давний знакомый, уважаемый всеми человек. И если ему стало откуда-то известно, что я уехала к тебе, то логично сделать вывод, что у нас с моим бывшим женихом все наладилось. Никому бы и в голову не пришло, что такой респектабельный мужчина, как Ульрих, к тому же известный адвокат, будет взламывать чужие ящики и читать чужие письма.

– Ты как всегда права, Сильви, – заключила Барбара, доставая сигарету. – Знаешь, в школе многие считали тебя легкомысленной и я всегда старалась разуверить таких людей. Однако безуспешно. Потом я уже даже не пыталась этого делать. Просто мне самой достаточно было знать, что ты серьезный и глубокий человек. Впрочем, о красивых девушках часто так думают. Когда я училась в университете, многие такого же мнения были и обо мне самой.

– Ты невероятно похорошела, Барби, – сказала Сильвия. – За то время, что мы не виделись, ты стала просто звездой. И к тому же я замечаю за тобой еще кое-что новое. – Сильвия кивнула в сторону изящно выставленной в открытое окно руки Барбары.

– Ах это. – Барбара тихо засмеялась. – Да, я начала курить. В первое время я чудовищно тосковала по дому и вот нашла утешение. Теперь и хотела бы бросить, но пока это для меня сложновато. Любые сильные эмоции, будь они даже положительные, заставляют тянуться к пачке и зажигалке.

– Вот-вот, Сильвия, скажи своей неразумной подруге, чтобы она подумала наконец о своем здоровье, – вмешался в разговор подруг Кейт. – Это раньше она могла ссылаться на тоску по близким и одиночество. А теперь эта никотиновая зависимость не оправдана ничем.

– Конечно, милый, ты же заменил мне и отца, и мать, и даже няньку, – касаясь плеча мужа, ласково проворковала Барбара. – Теперь оправданием мне может служить только ветер, гуляющий в моей голове. – Барбара высунула голову в окно, и встречный ветер подхватил ее темные волосы.

– Сейчас же сядь на место! – испуганно воскликнул Кейт. – Это же опасно!

– Ну хорошо-хорошо, не буду, – послушно согласилась Барбара. – Похоже, мой муж считает меня маленькой девочкой, за которой нужен глаз да глаз.

Барбара с деланой обидой надула губы, хотя и было вполне понятно, что все эти пререкания лишь момент любовной игры двух очень неравнодушных друг к другу людей. Еще Сильвия поняла, что Барбаре приятно лишний раз убедиться в том, что муж беспокоится о ней.

Сильвии вдруг стало весело. Шутливая перепалка супругов, как ни странно, вселяла все же веру в то, что любовь и душевное родство в этом мире возможно. А значит, и для нее далеко не все потеряно. Все же интуиция не должна ее подвести. Ну не может быть так, чтобы Оскар лишь изображал нежные чувства к ней. Да и зачем ему это? Он вовсе не похож на коварного обольстителя, эдакого бездушного коллекционера женских сердец. А если... Если по какой-то причине он не станет ее разыскивать, значит, она сама найдет его и расскажет о своих чувствах. Ведь у Кейта, скорее всего, есть его адрес и телефон.

И тут Сильвия вспомнила. Какая же она глупая! Ведь у нее есть телефон Оскара, его визитная карточка, которую он дал ей в первый день их знакомства. Просто если раньше она считала неприемлемым для себя сделать первый шаг, то теперь она способна на все. Оказывается, достаточно было этой недолгой разлуки, этой неопределенности, чтобы она поняла, насколько же боится потерять этого человека. Сейчас ей было страшно подумать о том, что она может больше никогда не увидеть Оскара. А что, если вдруг она сделала или сказала что-то не то и Оскар ее неправильно понял? Вдруг он решил, что она сомневается в своих чувствах к нему и не планирует с ним серьезных отношений? Вдруг он принял ее за легкомысленную особу, решившую закрутить кратковременный роман лишь с целью сделать свое пребывание в чужой стране более запоминающимся? Кстати, среди ее знакомых есть такие девицы, которые относятся к любви и сексу, как к части развлекательной программы или сдаче зачета. Одна из них так и говорит об очередном похождении: «Я поставила галочку». Она вспомнила их разговор с Оскаром на пляже. Свой лепет насчет того, что, когда они расстанутся, все вернется на круги своя. Ведь именно эти слова он и мог принять за ее неуверенность в своих чувствах, за несерьезность. Что же она наделала?! Встретить человека, который тебе действительно нужен, и так все испортить!

Вдруг машина резко затормозила. Сильвия вскрикнула от неожиданности, увидев, как буквально из-под колес выпрыгнуло довольно крупное животное и длинными скачками понеслось в сторону эвкалиптов.

– У меня сердце буквально оборвалось, – признался Кейт, с трудом переводя дыхание и снова трогаясь с места. – Эти кенгуру действительно бич для водителей. Выскакивают на дорогу так неожиданно, что не все успевают среагировать. Слава богу, обошлось без жертв.

– Почти как кролики в старых немецких городах, – засмеялась Сильвия.

– Слушай, подруга, все хочу тебя спросить об Оскаре, – тихо сказала Барбара, когда машина набрала нужную скорость. – Что у тебя с ним? Я видела вчера, как он на тебя смотрел. Мне кажется, он просто по уши влюблен.

– Глупости, – попыталась увильнуть от ответа Сильвия. – Я помогла его тете, когда она упала в обморок. Он оказался прекрасным психотерапевтом, объяснив мне многое обо мне самой. Я ему благодарна.

– По-моему, ты все же темнишь, – погрозила ей пальцем Барбара. – Расскажешь подробности, когда приедем на место.

На место они прибыли, когда солнце уже садилось за верхушки эвкалиптов. На фоне розовато-сиреневого неба деревья казались сказочными исполинами. Имение Кейта представляло собой несколько гектаров леса, о чем, правда, Сильвия знала лишь со слов Барбары. Дом представлял собой довольно добротное одноэтажное строение из камня. Он оказался весьма просторным, и Сильвия даже в шутку сравнила его с владениями голливудских кинозвезд, поскольку внутри он выглядел куда шикарней, чем снаружи. В гостиной располагался камин, и Кейт пояснил, что это вещь совершенно необходимая, поскольку температурные перепады между днем и ночью в зимнее время весьма существенны и без дополнительного обогрева пришлось бы худо.

Вдруг из соседней комнаты раздалось легкое покашливание и навстречу им вышел седой, но довольно крепкий и высокий старик.

Он радостно обнял Кейта, потом протянул руку Барбаре и Сильвии.

– Это Джек, он у нас и за сторожа, и за дворецкого одновременно. Присматривает за домом, когда нас нет.

– А заодно и за огородом, – добродушно засмеялся старик. – Если бы не я, вам бы так и не полакомиться никогда ни сладкими помидорами, ни манго – кенгуру съели бы все подчистую. – Джек кивнул в сторону широкого стола, покрытого клетчатой скатертью, где действительно красовались две большие глиняные миски с овощами и фруктами, выращенными им в огороде.

Сильвия сказала, что еще никогда в жизни не видела таких крупных помидоров.

– А уж когда вы их попробуете, то можете и вовсе лишиться дара речи, мисс, – добродушно засмеялся Джек.

– Но прежде я покажу Сильвии ее комнату, – сказала Барбара и потянула подругу за руку вдоль по коридору, ведущему в глубь дома.

Комната для гостей оказалась небольшой, но очень уютной. Стены были выкрашены в серебристо-голубой цвет, кровать покрыта белоснежным покрывалом, по которому, словно разбросанные небрежной рукой, разметались редкие букеты вышитых незабудок. Похожие голубые цветы, только живые, стояли в белой фарфоровой вазе на подоконнике. Небольшой платяной шкаф и туалетный столик у стены тоже были белого цвета. У окна разместилось кресло-качалка с небрежно брошенным на нем голубым пледом.

– Какая прелесть, Барби! – не удержалась от восхищения Сильвия. – Честное слово, я здесь чувствую себя лучше, чем в самом шикарном отеле.

– Рада, что тебе понравилось, – улыбнулась Барбара. – Только не вздумай на ночь оставлять окно открытым. Марта была права, пугая тебя обитателями местных лесов. И далеко не все из них гак уж безобидны. Сама я долго не могла привыкнуть к этим сюрпризам. Ну, например, представь мои чувства, когда в гости ко мне решила пожаловать гоана. Это такая быстро передвигающаяся тварь, напоминающая ящерицу длиной не меньше метра. Она бегает с огромной скоростью и может пребольно укусить, если ты не успеешь лечь на землю и прикинуться, к примеру, бревном. Неживая природа ее не интересует. Она не ядовита, но зубы ее содержат гнилостные бактерии, от которых может случиться заражение. Я так закричала тогда, что на помощь мне подоспели одновременно Джек и Кейт. Они успели захлопнуть дверь, ведущую из коридора в дом, перед самым ее носом. Потом Джек объяснил мне, что животное просто искало место, где можно слегка передохнуть от палящего зноя. Понятно, что наш прохладный дом показался ей весьма привлекательным.

13

На ужин Джек подал сыр и жареного цыпленка. Помидоры и впрямь оказались невероятно сладкими, о чем Сильвия радостно сообщила преисполненному гордостью Джеку.

– Это все местное солнце, мисс, – с готовностью стал объяснять он. – Ну разве у вас, в Европе, могут вызревать такие большие и сладкие плоды, как у нас, если лето такое короткое, а солнце греет так скупо? Однако, чтобы все это сберечь, мне приходится несколько раз за ночь выбегать во двор и стрелять в воздух, чтобы прогнать прочь этих сумчатых тварей. Они ведут себя так, будто это для них я выращиваю урожай.

После ужина подруги долго сидели в комнате Сильвии, не включая лампы, и лишь слабый свет, льющийся из коридора, падал на их лица смутными отблесками. Они болтали о самых разных вещах, без всякой логики внезапно меняя тему разговора, будто боясь упустить и не высказать чего-то очень важного. Вспоминая друзей по школе, а кое-кого пытаясь даже изобразить, они просто умирали со смеху, словно подростки на перемене. Потом вспомнили поименно всех поклонников Барбары, и Сильвия сообщила подруге последние новости о каждом, спросив, не жалеет ли та о ком-то из них.

– Помнишь, Сильви, что сказала героиня «Любовной истории» Эрика Сигала? – тихо спросила Барбара. – Любить – это значит никогда и ни о чем не жалеть. Так вот, после того как я встретила Кейта, я поняла значение этих слов.

– Барби, Кейт говорил, что обращался к Оскару за помощью. Что с ним случилось? Если, конечно, не секрет. – Сильвия старалась, чтобы вопрос прозвучал как можно нейтральней.

На самом деле ей хотелось просто произнести имя Оскара. Но в то время, когда она задавала свой вопрос, голос ее все равно предательски дрогнул, что не могло остаться незамеченным ее чуткой подругой.

– Сильви, ты и впрямь хочешь знать о Кейте? – с понимающей улыбкой спросила она.

Сильвия молча кивнула, чувствуя, как краска заливает ее щеки, и радуясь тому, что в темноте это незаметно.

– Сдается мне все же, что есть еще один человек, о котором тебе хочется поговорить, – отозвалась Барбара. – Только слепой мог вчера не заметить того, что вы неравнодушны друг к другу. Нет, «неравнодушны» не то слово. Этот красавец без ума от тебя. Мне, честно говоря, казалось даже, что в воздухе витает нечто такое... Вроде того, что вот-вот жахнет шаровая молния. Так бывает, когда чувства накалены до предела. Кстати, с Кейтом дело обстояло так. Он ведь когда-то был женат. По натуре своей он человек очень верный, из тех, для кого семья очень много значит. Так вот его жена однажды объявила ему, что уходит к другому, весьма богатому господину. Это было для него как гром среди ясного неба. Нет, разумеется, и сам Кейт далеко не беден, но его состояние не идет ни в какое сравнение с богатством того человека. И жена дала ему это почувствовать. Словом, он был в тяжелой депрессии из-за ее предательства и ложного сознания собственной ущербности. Благо Оскар сумел довольно быстро вывести его из этого состояния. Ну, разумеется, когда мы встретились, он и думать забыл о своей бывшей жене. Ну а теперь признавайся-ка сама! Оскар ведь для тебя не просто психотерапевт?

После этих слов обе подруги не сговариваясь прыснули от смеха. Однако если смех Барбары был просто заливистым и веселым, то Сильвия смеялась несколько напряженно и нервно. Она смеялась так, что на глаза ее навернулись слезы и ей самой было трудно понять, веселье тому причиной или переполнявшие сердце чувства к так таинственно пропавшему Оскару.

– Да, Барби, признаюсь, я действительно влюбилась. Влюбилась до потери памяти. Все мои клятвы и обещания самой себе теперь ничего не значат. Похоже, я совсем пропала. Особенно потому, что не знаю, где он сейчас и что будет со мной дальше.

– Так всегда бывает, глупая, когда любишь по-настоящему, – с улыбкой заметила Барбара, обнимая подругу. – А сейчас успокойся и ложись спать. И знай: любовь способна победить многое. Думаю, Оскар найдет способ доказать тебе это. – Уходя, Барбара прикрыла за собой дверь – и комната погрузилась во тьму. Лежа на крахмальной простыне и ощущая легкую прохладу шелкового одеяла, Сильвия еще долго не могла заснуть. Теперь воспоминания о каждой минуте, каждом мгновении, проведенном с Оскаром, отдавались сладкой болью в груди. Ей хотелось десятки, сотни раз мысленно воспроизводить в памяти ощущения, вызванные его прикосновениями, поцелуями, словами. Это начинало уже напоминать легкое помешательство, от которого мог избавить лишь глубокий сон, в который Сильвия в конце концов все же погрузилась. Вероятней всего, сработала все-таки защитная реакция организма.

14

Сильвия проснулась от настойчивого стука в окно. С трудом разомкнув тяжелые веки, она прислушалась. За окном брезжил слабый рассвет, и на фоне бледнеющего неба чернели ветви молодых эвкалиптов. Кругом стояла звенящая тишина, и Сильвия, решив, что все это ей лишь приснилось, вновь закрыла глаза. Но стук повторился, и Сильвия с колотящимся от непонятного страха сердцем подбежала к окну. Вглядевшись в полумрак за окном, она увидела, – или это всего лишь ей показалось? – что чей-то силуэт промелькнул и исчез в зарослях растущих неподалеку деревьев. Сразу Сильвии вспомнились предупреждения матери о таинственных обитателях местных лесов, и сердце забилось тревожно и часто.

За утренним кофе Сильвия поведала Кейту и Барбаре о своих ночных видениях, но они лишь подняли ее на смех.

– Сильви, я, кажется, догадываюсь, кто мог ломиться к тебе в окно, – весело сказала Барбара. – Скорее всего, это была Ники. Возможно, она слегка перепутала время и пришла потребовать свой завтрак.

– А кто эта Ники? – недоуменно спросила Сильвия. – Она что, нищая и вы ее подкармливаете?

– О, она далеко не нищая и чувствует себя вполне нормально, – вступил в разговор Кейт. – Поэтому она и явилась потребовать то, что ей причитается. Кстати, сейчас мы тебя с ней познакомим и ты сама ее покормишь.

С этими словами Кейт вложил в руку Сильвии довольно большой кусок белого хлеба и показал глазами на дверь. Втроем они вышли из дома, на пороге которого Сильвия от неожиданности остановилась как вкопанная. Прямо перед ней, покорно сложив на животе лапки, напоминающие ручки, стояла миниатюрная кенгуру и смотрела на нее влажными просящими глазами.

– Не бойся, Сильви, она не укусит, – сказала Барбара, слегка подталкивая подругу в спину навстречу милому существу. – Дай ей хлеб. Она совсем ручная и приходит сюда в одно и то же время. Мы подкармливаем ее потому, что она маленькая и не умеет за себя постоять. Иногда она приводит сюда своего бойфренда, и тот без зазрения совести лопает ее хлеб. А эта дурочка стоит рядом и послушно ждет своей очереди, пока ее дружок не наестся.

Сильвия с умилением протянула руку с хлебом, и Ники очень деликатно и осторожно взяла кусок. Она ела неспешно и аккуратно, словно стремясь растянуть удовольствие. Она даже позволила Сильвии слегка погладить себя за ушком, но, закончив трапезу, развернулась к восторженным зрителям спиной и скачками направилась в сторону эвкалиптовой рощи.

– Барби, сдается мне, что в мое окно стучала совсем не Ники, – задумчиво сказала Сильвия. – Тот, кто убегал, когда я подошла к окну, был гораздо выше ростом.

– Ну, если то была не наша Ники, то все равно кто-то из ее сородичей, – продолжала веселиться Барбара. – Кенгуру, знаешь ли, бывают разные. Есть такие миниатюрные, как наша питомица, а есть и такие, чей рост не меньше, чем у твоего Оскара.

Сильвия вздрогнула, услышав дорогое для нее имя, и покраснела. Однако, быстро взяв себя в руки, она сказала, стараясь подражать шутливому тону подруги:

– Барби, Оскар же психотерапевт, а не псих-больной, чтобы бегать на рассвете по лесу и стучаться в окна. Не думаю, чтобы ему пришла идея играть в прятки в этих джунглях.

– Как знать, как знать, подруга, – философски заметила Барбара.

В этот момент они услышали гул мотора, и вскоре на шоссе, которое располагалось в сотне метров от дома и неплохо просматривалось между стволами деревьев, показалась ярко-красная машина. Автомобиль свернул на асфальтовую дорожку, ведущую к центральному входу, и медленно покатился вперед.

Чем ближе он подъезжал, тем напряженнее становилось выражение лица Сильвии, будто пытавшейся за тонированными стеклами красной машины разглядеть что-то знакомое.

Машина остановилась почти у самого порога, и Сильвия невольно отпрянула назад, пытаясь спрятаться за спину Кейта. Она еще толком не разглядела человека, сидевшего за рулем, но каким-то седьмым чувством угадывала, что визит его не сулит ничего хорошего. Передняя дверца отворилась, и из машины ловко выскочил... Ульрих. Раскинув руки, словно готовясь к объятиям и широко улыбаясь, он двинулся навстречу ошарашенной троице.

– Сильви, дорогая, как же я счастлив тебя видеть! – воскликнул он, пытаясь обнять девушку, но та, ловко увернувшись, смогла успешно избежать фальшивых проявлений чувств бывшего жениха.

– Барбара, ты стала еще красивей, – заметил, чуть понизив голос, Ульрих и, приподняв кисть Барбары, запечатлел на ней почтительный поцелуй. – Ульрих Штольц, жених этой очаровательной фрейлейн, – кивая в сторону Сильвии и приветственно протягивая ладонь Кейту, представился он.

– Не уверен, что Сильвия того же мнения, – недовольно проворчал Кейт, снимая очки и протирая их клетчатым носовым платком, что свидетельствовало о том, что хозяин имения волнуется.

Ульрих же, словно не замечая возникшей напряженности, продолжил, обращаясь к Сильвии:

– Дорогая, я с ног сбился тебя искать. Можно сказать, я прямиком из аэропорта. Вот взял машину напрокат и двинулся по твоим следам. Однако ночь застала меня тут, в лесу, недалеко от вашего дома. Но, ты же знаешь, малышка, что я страдаю куриной слепотой и ничего не могу толком разобрать, когда темно, поэтому я не был уверен, что попал именно по адресу, и мне пришлось заночевать в машине.

– Ну-ну, теперь я точно знаю, что в мое окно ломилась не Ники, – иронично заметила Сильвия. – Барбара, Кейт, не могли бы вы оставить меня наедине с этим господином. Похоже, он страдает амнезией, и мне придется освежить в его памяти кое-какие моменты недавнего прошлого.

Барбара направилась к двери, продолжая смотреть на подругу и пытаясь угадать, действительно ли она хочет, чтобы ее просьба была исполнена. Кейт последовал примеру жены.

– Сильви, если понадобится моя помощь, зови, – молвил он напоследок, стараясь придать своему тону как можно больше суровости.

Ульрих попытался обнять Сильвию за плечи, но она выскользнула из его объятий с привычной ловкостью балерины.

– Ты зря приехал в такую даль, Ульрих, – сказала она, прямо глядя в лицо человека, ставшего для нее совершенно чужим.

– Я приехал за тобой, малышка, ведь я люблю тебя и уверен, что и ты меня любишь. – Ульрих старался придать своему голосу как можно больше нежности, но было понятно, что он нервничает и пытается скрыть раздражение, – Я так страдал все это время, что не видел тебя. Тебе ведь, наверное, сказали, что после того потрясения я едва не тронулся рассудком и даже несколько месяцев провел в клинике.

– Ульрих, весь этот театр по меньшей мере смешон, – отрезала Сильвия. – Ты, должно быть, не догадываешься, но тогда, после пожара, я слышала твой разговор с медсестрой и поняла, насколько ты напуган. Но это ведь был не страх за мое состояние, а ужас оттого, что твоя невеста стала уродиной. И тебя совсем не устраивала участь идти под венец с тем Франкенштейном, которого ты вообразил на моем месте. Представляю твое состояние, когда ты узнал, что дело обстоит не совсем так.

Лицо Ульриха пошло красными пятнами, он что-то пытался сказать, но, похоже, еще не придумал нужных оправданий.

Сильвия всматривалась в лицо человека, с которым не так давно планировала связать свою жизнь, и ловила себя на мысли, что каждая черта, некогда казавшаяся ей привлекательной, вызывает теперь раздражение, граничащее с отвращением. Она словно только сейчас заметила, что в тяжелом, выдающемся вперед подбородке, низком лбе есть нечто обезьянье, отталкивающе грубое. И как она могла когда-то в тех же чертах усматривать признаки мужественности?!

– Ульрих, совсем недавно мне казалось, что ты разбил мое сердце, предал меня, – продолжала Сильвия. – Как же я была на тебя зла из-за твоего малодушия и предательства! Но сейчас все изменилось, я почти простила тебя.

Услышав последнюю фразу, Ульрих усмотрел в ней надежду и вновь попытался заключить Сильвию в объятия.

– Нет, ты меня неправильно понял, – сказала Сильвия со снисходительной улыбкой. – Я простила тебя, но больше никогда не хотела бы тебя видеть. И еще... Ты удивишься, но я тебе благодарна. Да, благодарна за то, что все случилось так, как случилось. Не сбеги ты тогда, в больнице, я не приехала бы сюда и не узнала бы многих вещей, о которых раньше даже не подозревала. Например, я узнала о том, что никогда не любила тебя по-настоящему. Оказывается, то, что мы порой воспринимаем как несчастье, может обернуться настоящим благом. Теперь я бы ни за что на свете не вышла за тебя замуж, даже если бы ты оказался последним мужчиной на земле.

– У тебя появился кто-то другой? – Глаза Ульриха наполнились ненавистью и злобой. – Ты хочешь остаться с ним?

– Полагаю, кое о чем ты мог узнать из моей электронной почты. – Теперь уже Сильвия смотрела в лицо бывшего жениха с нескрываемым презрением. – Я могу тебя понять, Ульрих. Ты узнал, что твоя мнимая собственность сохранила свой товарный вид, и решил вернуть ее. Так знай: я никогда не вернусь к тебе. А тебе самому лучше поскорее улететь в Берлин. А в Сидней, думаю, ты еще успеешь возвратиться засветло. И постарайся сделать все как можно скорее. Не сомневаюсь, дома тебя ждут важные дела.

– Сильвия, ты ломаешь мою жизнь. – Голос Ульриха дрожал от волнения и негодования. – Я ведь люблю тебя, люблю... Давай лучше сядем в машину и поговорим спокойно. Ты всегда слишком поддавалась мгновенным эмоциям.

С этими словами Ульрих схватил Сильвию за руку и потянул в сторону красного авто.

Выдернуть кисть из цепких и сильных пальцев Ульриха оказалось делом не таким уж легким. Сильвия упиралась и свободной рукой наносила удары в его плечо и грудь. Но он, казалось, не чувствовал боли и продолжал тянуть ее в машину.

– Кейт! – успела закричать она перед тем, как обезумевший Ульрих затащил ее на переднее сиденье машины и резко захлопнул дверь. Сильвия попыталась ее открыть, но ее усилия оказались напрасными.

Она успела увидеть, как на порог дома выбежали растерянные Барбара и Кейт. Но Ульрих уже завел мотор, и машина резко рванула с места.

15

– Ульрих, ты можешь везти меня куда угодно, но это ровным счетом ничего не меняет. – Сильвия говорила ледяным тоном, не чувствуя ни растерянности, ни страха.

Но Ульрих ничего не ответил и лишь прибавил скорость.

– Уверяю тебя, как бы далеко ты меня не увез, ты не услышишь ничего для себя нового, – продолжала она, глядя на грубо очерченный профиль своего похитителя.

У Сильвии вдруг перехватило дыхание. Так иногда случалось с ней, когда она ехала в машине на очень большой скорости. И действительно стрелка на указателе почти уже подошла к отметке «200». Мимо проносились деревья, зеленая трава вдоль дороги сливалась в сплошную зеленую полосу.

Сильвии казалось, что ехали они бесконечно долго, пока наконец Ульрих не снизил скорость и машина не свернула в сторону дико растущего кустарника.

– А я и не хочу услышать ничего нового, – процедил сквозь зубы Ульрих. – Я хочу испытать нечто новое. Думаю, наши отношения зашли в тупик и мы должны вывести их на новый уровень. Я хочу тебя, Сильвия, безумно тебя хочу. – Ульрих поставил машину так, что со стороны дороги она оказалась скрытой буйно растущей травой, походящей на высокий папоротник.

Заднее сиденье машины вмиг оказалось откинутым, и Ульрих резким движением бросил на него онемевшую от ужаса и нахлынувшего отвращения Сильвию.

– Я не хочу, ты не сделаешь этого! – закричала она, отчаянно колотя в грудь своего бывшего жениха, ставшего ей в этот миг особенно ненавистным. – Ульрих, ты же знаешь, что это преступление, ты не сможешь это сделать.

– Еще как смогу, – задыхаясь от возбуждения, бормотал Ульрих, заламывая руки Сильвии. – Да ты и сама этого хочешь, я же помню ночь перед нашей помолвкой. Ты готова была отдаться прямо там, в беседке. Это я, глупец, был недостаточно настойчивым.

Казалось, Ульрих совершенно лишился рассудка. Он жадно шарил руками по телу Сильвии, одновременно покрывая настойчивыми поцелуями, больше похожими на укусы, ее шею и грудь. Правой рукой он пытался обхватить закинутые вверх кисти девушки, а левой резко рванул ее легкую шелковую блузку, отчего пуговицы, соединявшие голубой шелк на груди, дождем посыпались на пол.

Чувство глубокого унижения, отчаяние и ненависть переполняли душу Сильвии. Правым коленом она попыталась ударить Ульриха в пах, но он использовал это отчаянное движение в свою пользу, навалившись всем телом на нее и разведя ее ноги в стороны. Опустив руку, он дернул вниз молнию на ее джинсах, и она с отвращением почувствовала его горячие пальцы там, куда теперь не хотела бы допустить его ни за какие сокровища мира. Она отчаянно закричала, даже не надеясь быть услышанной кем-то, кроме своего мучителя. Слезы текли по ее лицу, руками она что есть силы упиралась в грудь человека, ставшего вмиг таким ненавистным и опасным, но Ульриха, казалось, лишь подогревало ее сопротивление.