Текст книги "Ловушка для мужа"

Автор книги: Оливия Голдсмит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

27

Марла проснулась и выключила будильник, чтобы звонок не разбудил мирно спавшего рядом с ней Боба. Четыре часа сорок пять минут! Никогда еще она не просыпалась так рано. Марла накинула один из махровых халатов Сильвии, надела толстые носки и направилась в ванную, где ее ждала стиральная машина.

Переступив порог, она с тоской огляделась. В начале недели Сильвия навела здесь порядок, но в углу опять лежала гора грязного белья: носки, плавки, футболки, рубашки и никак не меньше десятка джинсов…

Марла с тоской посмотрела на регуляторы стиральной машины, которую тихо ненавидела. Зачем так много вариантов? И откуда ей знать, какой выбрать? Дома у нее была маленькая допотопная стиральная машина, очень простая в обращении, и ей не приходилось ломать голову над переключателями.

После десяти минут бесплодных размышлений Марла взяла белье, сколько захватила рука, и бросила его в открытый люк машины, напоминавший жадную пасть. После этого она закрыла глаза и повернула переключатель. Оставалось надеяться только на удачу.

С тяжелым сердцем Марла побрела на кухню. Было уже начало шестого, она не укладывалась в свой график! Марла словно очнулась. Она включила духовку на триста пятьдесят градусов и с огромным трудом притащила из кладовой исполинскую индейку, вернее – просто прикатила по полу. Ночью, видимо, было морозно – на газоне виднелся иней, – и тушка нисколько не оттаяла. Ей пришлось уложить птицу на кусок фольга, поскольку она не умещалась ни на один противень. Марла открыла духовку, но тут возникла еще одна проблема: как перенести туда индейку. Она огляделась, и ей на глаза попалась гладильная доска. Марла прислонила один ее конец к дверце и стала подталкивать скользкого монстра к духовке. Но здесь выяснилось, что тушка слишком велика и не пройдет в дверцу. Никакие ухищрения помочь не могли.

Марла чуть не плакала с досады. Она кое-как затащила злосчастную индейку на стол и попыталась разрезать птицу пополам – сначала ножом, потом пилой, наконец, отчаявшись, попробовала разрубить тушку топором, но только поранила руку. Промерзшее мясо было твердым, как камень, и все ее мучения оказались напрасны. Двадцатикилограммовая красавица индейка не желала становиться украшением стола!

Положение было критическим.

Чуть брезжил рассвет, когда Марла подлетела к стоянке возле круглосуточно работавшего супермаркета. Несмотря на такой ранний час, по торговому залу бродили толпы женщин, одержимых одной мыслью: купить ту единственную жизненно важную вещь, которую забыли приобрести заранее. Но беда была в том, что как раз эти необходимые товары – клюквенное варенье, сладкий картофель и фарш – давным-давно были распроданы.

Марла подошла к пугающе пустому мясному прилавку: ни одной птицы, только груды подтаявшего, порозовевшего от крови льда. Прилавок напоминал опустевшее поле битвы. Мясник сидел, вытянув ноги в полном изнеможении – явная жертва недавнего побоища.

Вид у Марлы был не блестящий: растрепанные волосы, лицо без грима, мешковатый свитер. Но она знала, что надо обязательно понравиться мяснику и уговорить его помочь. Она начала душещипательный рассказ о назревающей трагедии, о том, что индейка никак не влезает в духовку и ее ничем не разрубить.

– Помогите мне! – наконец взмолилась Марла. – Мне нужна другая птица.

– Поздновато спохватилась, леди. У нас уже все разобрали, – ответил мясник, и в глазах его отразилась смертельная усталость.

– Но вы должны что-то сделать!

Марла была близка к истерике. Она не могла обойтись без индейки в День Благодарения. Все будут разочарованы и сразу ее разоблачат. Вечно у нее все выходит не так, как следует…

– Леди, – сказал мясник, – только две индейки смогут сделать еще одну индейку.

В то же самое время, в том же самом супермаркете – только в отделе полуфабрикатов – находилась и Сильвия. Она держала в каждой руке по упаковке с куском индейки и никак не могла решить, на какой остановить свой выбор. Настроение у нее было отвратительное. Ей сегодня вовсе не нужно было подниматься так рано, но она по привычке встала, хотя и намеревалась проспать большую часть дня. С прошлого вечера все мысли ее были о Бобе, Рини и Кении, о том, что они все вместе, а она одна. На душе у нее становилось все тяжелее. Какую же глупость она сделала, отказавшись от семьи на День Благодарения!

Сильвия заметила юношу, подсобного рабочего, выкладывающего из коробок упаковки со шпинатом. «Бедный мальчик, – подумала она. – Ему приходится работать в праздник».

– Привет, – поздоровалась Сильвия, желая его ободрить. – Я хочу спросить, какая из этих упаковок больше подойдет для праздничного угощения женщине, которая… – Голос ее дрогнул, она замолчала и добавила про себя: «Женщине, которая предала мужа и детей».

– Ну, это дело вкуса, – буркнул парень.

Сильвия видела, что у него нет никакого желания разговаривать с какой-то полупомешанной женщиной, да еще и немолодой, но остановиться она не могла.

– У меня сын почти такого же возраста, он высокий и…

– Очень хорошо, – ответил парень, стараясь отделаться от нее. Но он еще не полностью загрузил холодильник и не мог уйти.

– Вообще-то они с сестрой близнецы, – продолжала Сильвия. – Точнее – двойняшки, и поэтому не очень похожи друг на друга. Они вчера приехали домой на праздник, а я… Я даже не могу их увидеть!

Парень, наконец, взглянул на нее, и Сильвия заметила в его глазах сочувствие. А может быть, это была жалость? Боже, до чего она дожила! Ее жалел мальчик – подсобный рабочий магазина… Она с ужасом почувствовала, что у нее совсем не осталось гордости, но ей просто необходимо было хоть с кем-то поговорить.

В то время как Сильвия теряла остатки самообладания в одном углу супермаркета, Марла в отчаянии рылась в горах грязного льда на мясном прилавке. Ее настойчивость была вознаграждена: среди груды неприглядного вида отходов ей удалось раскопать несколько маленьких тушек.

У вас, оказывается, есть индейки! – обрадовалась она. – Правда, маленькие…

– Нет, у нас индеек нет.

– А это что, по-вашему? – спросила Марла, с торжеством потрясая своей добычей.

– Это сквоб.[3]3
  Сквоб – откормленный голубь.


[Закрыть]

– Но он похож на маленькую индейку, правда?

– Совершенно не похож, – с явным презрением возразил мясник.

– А я считаю, что похож, и даже очень! Мне нужно двадцать восемь штук, – решительно заявила Марла.

Сильвия катила к кассе тележку, где лежат ее будущий жалкий ужин: кусок индейки, небольшая дыня, пластиковый пакет с овощами для салата, коробка с печеньем и бутылка вина. Перед ней у кассы стояла женщина с точно таким же набором продуктов, и Сильвия грустно вздохнула. Ей вспомнилась полупустая квартира Марлы, она подумала о праздничном телевизионном шоу и бесконечных викторинах, которыми ей предстояло заполнить свой вечер. Раньше она никогда не смотрела эти передачи, занятая предпраздничными хлопотами и разговорами с близкими людьми… После волшебной прошлой ночи Сильвия особенно страдала от тоски и одиночества.

Кассирша подсчитала стоимость покупок, Сильвия заплатила и с полупустым пакетом вышла из супермаркета, не заметив у соседней кассы Марлу с двумя огромными пакетами, доверху набитыми тщедушными тушками замороженных как камень птиц.

28

Сильвия бросила взгляд на стоявшие на холодильнике часы Марлы. У нее ушло ровно четыре минуты, чтобы распаковать покупки. Была всего лишь половина девятого, до конца Дня Благодарения, который ей предстояло провести в одиночестве, оставалось еще четырнадцать часов… Она села на неудобный стул с проволочной спинкой у крохотного столика – эти вещи в тесной кухоньке Марлы заменяли кухонный гарнитур. Поездка в магазин сильно ее расстроила, да и от начинающегося дня не приходилось ждать ничего, что могло бы улучшить ее мрачное настроение.

Почему именно сегодня ее угораздило проснуться в такую рань? Ведь она решила, забыв о праздниках, подольше поспать, а потом попробовать на себе все чудеса растительной косметики, которую так превозносила Марла. Но стоило ей открыть глаза, ее охватило лихорадочное волнение. Ни о каком спокойствии и отдыхе нечего было и мечтать. Может быть, двадцать один День Благодарения, проведенный вместе с Бобом, выработал у нее особый стереотип поведения, и она превратилась в запрограммированного робота? «Неужели супружество сделало меня такой?» – подумала Сильвия и рассердилась на себя за эту мысль.

Но и рассердившись, она не могла не вспоминать о проведенных с Бобом счастливых часах. Он целовал ее так, как не делал уже долгие годы, и это необыкновенным образом повлияло на нее. Стоило закрыть глаза, ей казалось, что она чувствует его дыхание, слышит произносимые им слова, ощущает каждое прикосновение. Словно проснулся какой-то участок ее мозга, бездействующий до этого долгие годы…

Сильвия поставила локти на стол и охватила голову руками. По спине ее пробежала дрожь возбуждения, лицо вспыхнуло. Она чувствовала себя бодрой и полной жизни, каждой клеточкой тела ощущала прилив сил. Так же сильно обостряла ее чувства только музыка, и этим чувствам нельзя было противостоять. Дело тут было не только в разыгравшихся гормонах. Она любила Боба, ее тело томила тоска по его телу, ненасытная жажда, которая требовала утоления.

Сильвия открыла глаза. Приходилось возвращаться в реальность, примириться с которой не было сил. Боб отдавал свою нежность и страсть не ей, а своей любовнице! И, поменявшись местами с этой любовницей, Сильвия тут же была наказана. Она сидела одна в маленькой кухоньке в окружении шеренг флаконов с витаминами и пищевыми добавками. Для нее не существовало праздника, ее не окружала семья, с которой этот праздник можно было отметить… Ну почему, почему она не может быть женой Боба и при этом испытывать к нему любовь?! Почему он не может любить спокойный уют своей супружеской жизни и в то же время желать ее как женщину? Волна ярости и одиночества обрушилась на нее с такой силой, что Сильвия поняла: она не может больше молча сидеть и страдать. Она должна что-то предпринять!

А еще Сильвия скучала по детям. Никогда еще они не разлучались на такой долгий срок, она так ждала их приезда домой! Нужно было быть круглой дурой, чтобы подарить Марле этот День Благодарения.

Сильвия не представляла, что день может тянуться гак бесконечно долго, когда нечем заполнить его оглушающую пустоту. Наверное, то же самое сейчас чувствуют сироты, несчастные одинокие люди, у которых нет ни мужей, ни детей…

Сильвия решила, что обязательно должна увидеть детей, тогда ей будет легче пережить этот день. На часах было девять. Если она сейчас позвонит, то скорее всего застанет на ногах одну Марлу. Сильвия дала себе слово, что, если ответит кто-то другой, она тут же повесит трубку. У нее не было уверенности, что из подобной затеи выйдет что-то хорошее, но отказаться от этой мысли уже не могла.

Сильвия набрала номер и, затаив дыхание, стала ждать. Ей ответили после первого же звонка.

– Алло! – В резком голосе Марлы явно чувствовалось беспокойство.

– Марла, это я, Сильвия. Как дела? С детьми все в порядке? Кто-нибудь уже встал?

– Как бы не так! Они полночи не могли угомониться и теперь спят в спальных мешках по всему дому, – сердито зашептала Марла. – Зачем ты звонишь? Это мой праздник, мы же договорились.

Но Сильвия теперь твердо знала, что ей нужно, и решила непременно добиться своего.

– Марла, мне надо прийти домой.

– Ты в своем уме? Как ты это себе представляешь? Прийти сюда! Придумала тоже…

– Я не знала, что буду так сильно скучать по детям, – призналась Сильвия, слыша, как в голосе ее звенят слезы. Она знала, что все это звучит жалко. Но именно так она себя и чувствовала.

– Сильвия, ты сама не понимаешь, что говоришь, – отрезала Марла. – Как мы можем обе находиться в одном и том же доме?

– Марла, я должна знать, как они. Должна!

– С ними все хорошо. Можешь мне поверить.

– Ты не понимаешь, что значит материнские чувства. Мне нужно их видеть, чтобы убедиться. Мне нужно их обнять…

– Что ж, пожалуй, ты права, – после паузы сказала Марла. – Не думаю, чтобы моя мать когда-либо чувствовала то же самое. Кстати, она не звонила сегодня?

– Нет, но сейчас только утро, – осторожно ответила Сильвия.

– Неважно, утро или вечер, она все равно не позвонит, – вздохнула Марла. – Если, конечно, ей не нужны деньги или ее не бросил очередной дружок… Ну, хорошо. Запомни: на мне черные леггинсы и черный свитер. Надень какую-нибудь шапку, чтобы спрятать волосы, и мои очки от солнца. Подойдешь к окну в кухне – там, где кустов побольше, – и постучишь. А мне надо бежать: в душе шумит вода, думаю, через полчаса они спустятся.

– Спасибо, Марла, – выдохнула Сильвия.

Сильвия стояла у клумбы с рододендронами и осторожно заглядывала в окно кухни, где завтракала вся ее семья. Она видела, как Рини заботливо подала сидящему рядом с ней темноволосому молодому человеку тарелку с яичницей, где все желтки были целыми. Яичницу с разбитыми желтками она оставила отцу. Сильвия подумала об уровне холестерина у Боба, но прикусила губу.

Кении тем временем открыл огромный пакет с зефиром и начал бросать друзьям, которые старались поймать их ртом. Марла не обращала ни на что внимания: она занималась пирогами с тыквой, и ей было не до общего веселья.

Сильвии пришлось постучать несколько раз, прежде чем Марла услышала и подняла глаза. Сильвия сделала ей знак выйти, Марла кивнула, и в ее взгляде Сильвия увидела призыв быть осторожной. Она кивнула вглубь дома, и Сильвия, выбравшись из кустов, обогнула гараж и отправилась в дальний угол двора, где росли вечнозеленые деревья.

Сильвия и Марла сидела на скамейке спиной к дому.

– Я не могу понять детей, – говорила Марла, вытирая о полотенце перепачканные мукой руки.

Сильвия заметила, что ее замечательное кольцо тоже все в муке. Она собралась уже сказать Марле, чтобы снимала его, когда работает на кухне, но потом передумала. К чему было это делать? Ведь кольцо больше ей не принадлежало – как, впрочем, и вся семья.

– Работаешь как проклятая, а ради чего? Оба отделались легкими поцелуями и даже не заметили, что я, то есть ты, изменилась, – обиженно сказала Марла.

– Что ты хочешь от детей? – ответила Сильвия, пожимая плечами. – Они не воспринимают меня как отдельную личность: я всегда была для них просто мамой. И на благодарность здесь рассчитывать нечего – это только матери готовы на все ради своих детей. Расскажи же мне о них!

– Ну, что бы тебе рассказать? Девочка…

– Рини, – перебила Сильвия. – Это уменьшительное от Ирен.

– Я знаю, – нахмурилась Марла. – Так вот, она беспрестанно висит на этом своем парне. Ты что, ничему ее не учила? Она же себя унижает!

– Почему унижает? Просто он ей нравится, и я рада, что она научилась держаться раскованно. – Сильвия улыбнулась своим мыслям. – Знаешь, она в школе была очень застенчивая. На выпускной вечер брат искал ей кавалера. У нее не слишком большой опыт общения с мальчиками.

– Ха! – насмешливо воскликнула Марла. – Она так и стелется перед этим парнем. Не хотелось бы тебя огорчать, но я уверена, что она уже не девушка.

– Неправда! – запротестовала Сильвия. – Я бы об этом знала. Во всяком случае, она была девушкой, когда уезжала…

– Не хочешь – не верь, – пожала плечами Марла. – И еще я хотела поговорить с тобой о Кении. Ты меня не предупредила, что он гомосексуалист.

– Гомосексуалист?! Да ты с ума сошла! – возмутилась Сильвия.

– Послушай, – сказала Марла, поднимая брови, – он притащил с собой четверых парней. Они вместе едят, вместе спят… В общем, картина ясная.

– Марла, это его команда! – воскликнула Сильвия. – Он всю жизнь играет в футбол и дружит с товарищами по команде.

– Это просто предлог, чтобы потолкаться в раздевалках с голыми мужчинами, – уверенно заявила Марла. – У него и аура голубая. Это еще один признак.

Сильвия почувствовала, что сердце ее неприятно сжалось.

– Мне надо их увидеть, я хочу с ними поговорить. – Она помолчала. – Я хочу их обнять!

– А тебе не кажется, что мы играем с огнем? Мы уже и так зашли далеко. Если сейчас все откроется, меня отсюда с позором выгонят, и ты не станешь выполнять свое обещание. Зачем, если Боб все равно останется при тебе?

– Пожалуйста, Марла! – с надеждой и тоской попросила Сильвия. – Уверяю тебя, они ни о чем не догадаются.

– Ну, ладно, – вздохнула Марла. – Я пойду в душ, а их пошлю сюда за чем-нибудь. Но учти: у тебя полчаса, потом ты исчезнешь. И смотри, чтобы волосы не выбивались из-под шапки.

Сильвия кивнула и торопливо поправила волосы. «Как хорошо, что Марла согласилась!» – подумала она, испытывая прилив благодарности, и это чувство вполне соответствовало духу праздника.

Она ждала у гаража с сильно бьющимся сердцем. Наконец во двор вышли Рини и Брайен и направились к поленнице, делая вид, что пришли за дровами. Они взяли по полену, поцеловались, потом Брайен взял еще одно полено, а Рини уронила свое и обняла Брайена. Они снова поцеловались, Брайен бросил дрова и тоже обнял ее. Его руки скользнули ей под куртку, и Сильвия отвернулась. «Господи! – молила она. – Не допусти, чтобы Рини кто-либо обидел так, как меня обидел Боб!»

Сильвия тактично подождала несколько минут, потом как бы случайно подошла к ним.

– Куда вы запропастились? Пора идти в дом, кофе стынет.

– Мама, ты же сама нас сюда послала за дровами! – Рини пристально посмотрела на мать, и Сильвия испугалась, что дочь заметит перемену. Но детей, как всегда, беспокоили только собственные проблемы: – Неужели ты за нами следила? – подозрительно спросила Рини.

– Конечно, нет, – как можно беспечнее ответила Сильвия. – А разве нужно за вами следить?

Рини и Брайен виновато переглянулись, потом рассмеялись. Это был смех понимающих друг друга близких людей, и у Сильвии на душе стало еще тревожнее. Она невольно положила руку дочери на плечо, словно стараясь защитить, и Рини тут же прижалась к ней.

– Я скучала по тебе, мама! Мне так хотелось, чтобы ты меня обняла…

– Я люблю тебя, Рини.

– Я тоже тебя люблю, – ответила Рини и немного отстранилась. – Знаешь, для меня очень важно, чтобы ты приняла и полюбила Брайена.

Сильвия заметила, что, услышав эти слова, Брайен отвел глаза.

– Я постараюсь, детка, если для тебя это действительно важно. – Сильвия помолчала. Как объяснить дочери, что ошибка может обойтись слишком дорого? – Любовь – серьезное чувство. Чтобы определить, любовь это или нет, нужно время и вера. Я надеюсь, ты не отступишь от тех принципов, которые всосала с молоком матери? – попыталась она пошутить и улыбнулась Брайену.

Парень казался растерянным, зато Рини ничуть не смутилась.

– К твоим принципам мы с Брайеном прибавили еще несколько своих собственных.

– Например?

– Мы решили, что никогда не будем нести ответственность за свои поступки, – в первый раз подал голос Брайен.

У Сильвии вытянулось лицо, но потом она поняла, что он тоже шутит. Рини залилась восторженным смехом.

– Мама, тебе понравилось? Это у Брайена такое своеобразное чувство юмора.

– Да, очень смешно, – сказала Сильвия, с трудом приходя в себя, и с удивлением отметила, что говорит совсем как Милдред.

– Брайен, ты не мог бы оставить нас с Рини на несколько минут?

Брайен кивнул головой и, прихватив несколько поленьев, отправился в дом, а Рини с сожалением проводила его глазами. Они вошли в гараж. Сильвия посмотрела в красивое, такое родное лицо дочери. С чего же начать?

– Ну, шутки в сторону, – решительно заявила она. – Чему я тебя всегда учила? Секс приносит большую радость, только если он подкреплен настоящей любовью.

Рини напустила на себя серьезный вид.

– Конечно! Я и привезла сюда Брайена, чтобы определить, люблю я его или нет. Не беспокойся, мама, когда мы с ним… когда это произойдет, я сразу тебе сообщу. Позвоню, прямо не вставая с постели!

Сильвия несколько секунд стояла с раскрытым ртом, потом они с Рини рассмеялись.

– Ну, ты меня успокоила, – Сильвия обняла дочь и прижала к себе. – Ладно, беги за своим Брайеном.

Сильвия вышла из гаража. Кении с друзьями играл на газоне в футбол. Она с минуту наблюдала за ними, размышляя о предположении Марлы по поводу его сексуальной ориентации. Нет, Марла точно ненормальная! И еще придумала какую-то дурацкую ауру… Мальчики выглядели здоровыми, крепкими, увлеченными спортом, и Сильвия не находила ничего особенного в том, что они иногда хлопали друг друга по заду.

– Кении, можно тебя на минутку? – крикнула Сильвия сыну.

Кении оставил компанию и подбежал к матери. Он раскраснелся и запыхался.

– Мама, это важно? У нас на следующей неделе ответственная игра, и нам надо тренироваться.

– Еще успеете. Я просто хотела тебя обнять и сказать, что люблю тебя и скучаю. – Сильвия помолчала. – Скажи, пожалуйста, футбол действительно требует… непосредственных контактов?

Кении не понял намека и простодушно ответил:

– Не беспокойся, я играю осторожно. И знаешь… Только не говори никому, даже папе! – Он огляделся, понизил голос, и у Сильвии екнуло сердце, – Я иногда очень сильно скучаю по дому.

Сильвия улыбнулась сыну, который все еще продолжал оставаться ребенком, хотя уже успел перерасти отца. Она от всей души желала ему счастья и надеялась, что у него для этого больше шансов: ведь ему не надо доверять мужчинам. Пусть он верит девушке, которая будет его по-настоящему любить, но, если он посмеет изменить своей жене, она, Сильвия, устроит ему хорошую головомойку.

– Это самое приятное признание, какое мне приходилось слышать, – сказала Сильвия и погладила сына по руке. – И я рада, что ты привез с собой друзей.

– Они мне больше чем друзья, мама, – ответил Кении, и Сильвия вздрогнула. – Особенно Хью. Он для меня очень близкий человек, мы почти все время вместе. А ты, между прочим, отлично выглядишь! – Он окинул ее оценивающим взглядом. – Думаю, стоит съездить в город и купить тебе какие-нибудь крутые шмотки.

Сильвия была встревожена – не то чтобы она придавала этому такое уж значение, но все же… Ей хотелось расспросить его подробнее, но Кении уже убежал. Она пожала плечами, подумав, что в любом случае не перестанет любить его, и медленно пошла к своей машине: ее полчаса закончились.

Марла приняла душ, переоделась и вернулась на кухню, которая напоминала театр боевых действий. Все вокруг было завалено продуктами, заставлено посудой и кухонными принадлежностями. Был уже третий час дня, а дел меньше не становилось. Правда, она уже испекла пироги и почистила картошку, но птица еще даже не была поставлена в духовку. Марла выстроила их на противне, как ракеты перед запуском, и пыталась фаршировать. Но они были такие мелкие, и их было так много! А еще куда-то запропастился венчик и с ним вместе все мерные кружки. Как же она приготовит крем для торта? Волнение и напряжение сводили ее с ума, ступни ныли – особенно в области пальцев. Марла знала, что это говорит о нагрузке на сердце. Может быть, у нее сердечный приступ? Ведь ноги – лучший показатель состояния здоровья!

В полном отчаянии Марла стала звонить Сильвии, не в силах справиться с лавиной проблем.

Сильвия досматривала праздничное шоу и размышляла, не пора ли приступать к торжественному обеду в обществе телевизора. Когда зазвонил телефон, она живо схватила трубку, поскольку рада была поговорить с кем угодно, даже с мистером Брайтманом, только бы не чувствовать себя заживо замурованной в четырех стенах. Но это звонила Марла.

– Где он лежит? – горячо зашептала она. – Я не могу его найти!

– Кто – «он»? – поинтересовалась Сильвия. – Ведь это ты у нас телепат, а не я.

– Сшиватель индейки!

– Господи, откуда я знаю? Я им не пользовалась уже несколько лет. Гораздо удобнее сшить на руках.

– Да, но их так много…

– Кого, индеек? – не поняла Сильвия. – И сколько же их у тебя? Что вообще происходит? Утром все было нормально.

Сильвия не представляла, что могло случиться за такое короткое время – даже праздничное шествие еще не успело закончиться.

– Сейчас все просто ужасно! – Марла забыла, что надо говорить тихо. – Приезжай, пожалуйста, мне без твоей помощи не обойтись.

– Сейчас приехать? Мне? И чтобы мы вдвоем оказались на одной кухне? – удивилась Сильвия. – Ты соображаешь, что говоришь? Мы сегодня утром и так сильно рисковали.

Но все же Сильвия почувствовала прилив энергии. Может быть, все-таки не придется в одиночестве проводить этот нескончаемый день?

– Ты что, хочешь выйти из игры? Мы можем поменяться местами через десять минут.

– Об этом и не мечтай! – отрезала Марла. – Я хочу услышать благодарность за все свои труды. Мне только нужна помощь.

Сильвии очень хотелось сразу согласиться, но она все же не стала спешить.

– Марла, успокойся. Ты же знаешь: мы не можем обе находиться в одном месте. Возможно, на женщин средних лет и не обращают внимания, но до тех пор, пока они не начинают раздваиваться на глазах. Почему бы тебе не позвонить маме? Она с удовольствием поможет.

– Уже позвонила, – сообщила Марла. – Она помогает, но и ты мне нужна. Нам с ней вдвоем не справиться Они уже прикончили все чипсы и доели салат. А ты бы посмотрела, сколько его было! Интересно, можно умереть, объевшись салатом? – В голосе Марлы слышалось неподдельное отчаяние. – К тому же Фил чуть не съел сердцевину тыквы… Знаешь, нам надо о нем поговорить. Я что-то не уверена, что он очень мне подходит в мужья. Кстати, твой муж подает слишком много выпивки.

– Сегодня, между прочим, он твой муж, – с горечью заметила Сильвия.

– И он даже не подумал мне помочь! – с не меньшей горечью ответила Марла. – А я-то всегда считала, что День Благодарения – семейный праздник…

– Много хочешь, моя дорогая. Жены, как правило, занимаются этим в одиночку. Такой уж их удел, – усмехнулась Сильвия.

Ей вдруг живо представилась горячка ежегодных предпраздничных хлопот. Может быть, она напрасно так расстраивалась, что согласилась провести праздничный день в спокойствии и тишине, вдали от лихорадочной суеты?

– Сильвия, приезжай, ради Бога! Боб только тем и занят, что подливает спиртное, и все мужчины уже достаточно напились. Мне кажется, у них без нас в глазах двоится. Если они до этого ни о чем не догадались, то сейчас тем более не в состоянии. А дети отправились куда-то развлекаться.

Сильвия колебалась.

– Вообще-то мне бы хотелось приехать, – призналась она, вспомнив о безрадостном вечере, который ей предстояло провести в одиночестве. – Откровенно говоря, сейчас мне твоя жизнь радости не доставляет.

– Можно подумать, я в восторге от твоей! – Марла возмущенно фыркнула.

Сильвия остановила машину, благоразумно не доезжая до своего переулка. Она рассудила, что лучше всего пройти через двор Байерманов, которые, судя по всему, уехали на праздники – по крайней мере, так казалось на первый взгляд. Но когда Сильвия добралась до живой изгороди из рододендронов, разделявшей их участки, на нее набросился мерзкий черный шпиц Байерманов Чинг. Он всегда был достаточно агрессивным, но на этот раз злобное животное, заливаясь яростным лаем, вонзило свои острые зубы ей в лодыжку. Не ожидавшая такого коварства Сильвия стряхнула пса и рванулась через рододендроны. Она вздохнула с облегчением, только оказавшись на своей территории, и, прихрамывая, во второй раз за этот день прокралась вдоль гаража к кухонному окну. Марла уже ждала ее, одетая в те же леггинсы и черный свитер. Она открыла дверь и впустила Сильвию на кухню.

При виде открывшейся картины захватывало дух, размеры катастрофы поражали воображение. Сильвия в жизни не видела такого беспорядка.

– Привет, милости просим в наш сумасшедший дом, – приветствовала ее Милдред.

Она стояла, облокотившись о стол, умудрившись выбрать для этого место среди моря мисок, кастрюль, лопаточек и сковородок.

– Входи быстрее, – шепнула Марла. – Ты должна мне помочь с ужином и подыскать для меня какого-нибудь другого мужа. Я поняла, что Фил мне не нужен.

– Присоединяйся, – сухо предложила дочери Милдред. Диагноз – «помешательство на почве праздника». – И она осуждающе покачала головой.

Сильвия огляделась, пытаясь разобраться, что происходит вокруг. Хотя было уже три часа, готовым ужином даже не пахло. Она бросила взгляд на заставленный всякой всячиной кухонный стол.

– Четыре сбивалки? – удивилась Сильвия. – А я и не знала, что у меня их столько. Но зачем же ты их все использовала? – ошеломленно добавила она. – Разве тебя мать не учила периодически мыть посуду?

– Насколько я помню, она меня научила только пускать дым колечками. Но от этого толку мало: курить я бросила. Хотя сейчас, признаться, не отказалась бы от сигаретки.

– А все-таки хоть что-нибудь уже готово? – поинтересовалась Сильвия. – Что у нас есть?

– Почти ничего, – ответили в один голос Марла и Милдред.

– Хотя нет, пироги готовы! – вспомнила Марла. – Но я сожгла картофель и разбила одну банку клюквенного варенья. И вообще, я больше не могу! – Она отошла от стола, сняла туфлю и принялась растирать ногу. – Мне кажется, у меня сердечный приступ.

Милдред вопросительно посмотрела на дочь, но Сильвия только пожала плечами. Впрочем, Марла тут же забыла про свой удручающий диагноз. Повернувшись к плите, она так напряженно смотрела на стоящие там кастрюли, как будто старалась взглядом сдвинуть их с места.

– Что это ты делаешь? – поинтересовалась Милдред.

– Если смотреть на кастрюлю, из нее ничего не убежит, – ответила Марла, не сводя глаз с плиты.

– Ты ведь здесь не вчера оказалась! – не выдержала Сильвия. – Что же ты делала все это время?

– Я украшала стол, – надулась Марла.

– Она действительно отлично накрыла стол, – подтвердила Милдред. – Пожелания написаны от души, и салфетки в виде индеек очень милые. Жаль вот только, что индейки нет…

– А где гости? – шепотом спросила Сильвия.

– Смотрят футбольный матч, – ответила Марла. – Кроме детей, все напились, и это хоть немного напомнило мне родной дом. – Она выглянула в окно и ахнула. – Кении с дружками возвращаются из парка! И, похоже, они идут сюда…

Сильвия метнулась от окна, чтобы ее не было видно с улицы. Если ребята заглянут в кухню, их обман немедленно раскроется!

– Марла, исчезни быстрее! – выпалила она.

– Куда мне деться? – растерянно спросила Марла, загнанно озираясь.

– Давай в ванную, быстро! – скомандовала Сильвия.

– Нет, – запротестовала Марла, – в любой момент кому-нибудь может понадобиться вымыть руки. Лучше ты уходи.

Сильвия уже приготовилась ее придушить, но увидела в окно, что ребята свернули в гараж.

– Думаю, они там травку покуривают, – вынесла свой приговор Марла, выглянув в окно.

– Что?! – всполошилась Сильвия. – Ты видела, чтобы кто-то из этих ребят…

– Нет, – чистосердечно призналась Марла, – но мои братья именно за гаражом этим и занимались. Я бы сейчас, признаться, тоже не отказалась.