Текст книги "Сердцу не прикажешь"

Автор книги: Оливия Бэкли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Я тоже, – призналась Джулия и тяжело вздохнула.

– Спать пора, – сказал он. – Завтра рано вставать.

Она взглянула на него и поняла, что расставаться с ней ему не хочется. Обняв за плечи, он поцеловал ее и пропустил вперед.

Она потом долго еще не могла уснуть. Господи, ворочалась и вздыхала Джулия. Любит она этого мужчину, любит, и никуда от этого не деться!

На выпускных экзаменах Джулия получила высший балл и по истории, и по литературе. Можно было, наконец, вздохнуть с облегчением, тем более что в магазине она теперь трудилась неполный рабочий день: в летние каникулы отбоя не было от студентов, желающих заработать.

Прошло целых две недели после той ночи на балконе, когда он сказал, что, обнимая ее, теряет власть над собой. И все это время Майкл весьма интенсивно контролировал свои эмоции, словно хотел, во что бы то ни стало, опровергнуть ночное признание.

Однако ежедневно – будто нанялся – он появился в ее квартире, проходил на кухню и принимался за стряпню. После ужина мыл посуду, играл с Лулу, помогал укладывать ее спать, но ни разу не обнял, не поцеловал Джулию. Она не находила себе места, а он, похоже, закусил удила: если ей не нужен его дом, то тогда ему не нужна она.

Одним словом, страдали оба. Правда, Джулия не могла сказать определенно, кто переживал сильнее.

Был субботний вечер. Питер отправился смотреть по телевизору любимую программу, а Майкл мыл посуду.

– Завтра утром повезу Пита в Линкольн на день рождения к его школьному приятелю. Хочешь, можем поехать вместе, – сказал он как бы, между прочим.

Джулия поставила в шкаф чистую тарелку, оглянулась и увидела лишь его спину.

Глядя в спину, трудно сказать, в каком состоянии духа пребывает человек, но Джулия сразу определила – Майкл напрягся в ожидании ответа.

– Почему бы и не поехать? – сказала она легкомысленно и сразу же подумала о том, что не пришлось бы пожалеть, что согласилась.

Сложный он все-таки человек, размышляла Джулия. Окружил ее такой заботой, а ей от этого не легче. И вообще они, вконец, издергали друг друга. Хотя, положа руку на сердце, и она не овечка бессловесная! Одним словом, ничего хорошего. А все потому, что оба в плену прошлого. Как говорится, расплачиваются за ошибки молодости. А у кого их не было? Говорят, будто на ошибках учатся. Может быть! Но какой ценой? Вот они, например, прямо-таки губят друг друга. А зачем? От судьбы не убежишь!

На следующее утро грузились в фургон большой компанией.

Питер втиснулся между отцом и Джулией. Миссис О'Брайен, изъявившая желание побыть с малышкой на природе, устроилась на заднем сиденье и попросила высадить ее в окрестностях города.

Питер не умолкал ни на минуту, и его восторженное настроение мало-помалу передалось остальным.

– Папа, а давай покажем мисс Джулии заветное местечко, где отличная рыбалка! – сказал он, когда машина уже съезжала с автострады на проселочную дорогу с указателем на Линкольн.

– О'кей! – поддержал его Майкл, бросив быстрый взгляд на Джулию.

Через несколько минут он притормозил у обочины. Джулия, выйдя из машины, огляделась.

– Догоняйте! – крикнул мальчик, скрываясь в гуще деревьев.

Майкл, не торопясь, пошел следом. Джулия обернулась и, поймав его взгляд, спросила:

– А ничего, что мы разгуливаем в чужих владениях? Хозяин не рассердится?

– Не рассердится! Он мой приятель. Неподалеку его ферма. Годы его уже не те, чтобы сходить с ума по рыбалке, а мы с Питом обожаем посидеть здесь с удочкой.

Они вышли к реке. Питер стоял у самой кромки воды и звал их, жестом показывая, чтобы спускались вниз. Когда Джулия чуть не поскользнулась на илистом берегу, Майкл в один прыжок оказался рядом с ней и схватил за здоровую руку. Она взглянула ему в глаза и прочитала в них неподдельную тревогу за нее и нежность. Мгновенно перехватило дыхание, и она отвернулась. А он тут же отпустил руку.

– Вот на этом самом месте я поймал такого здоровенного окуня, что ой-ой-ой, – закричал Питер.

Солнце светило во всю, а река сверкала и искрилась так, будто чья-то гигантская длань швырнула на ее гладь пригоршню бриллиантов. Ивы, склоненные над водой, цеплялись за берег, скрюченными пальцами корневищ. Джулия вдруг увидела маленькую водяную черепашку. Та, взобравшись на корягу, грела на солнышке панцирную спинку.

– И что, очень большой был окунь? – спросила Джулия, сообразив, что все рыбаки на свете обожают этот вопрос.

Питер расплылся в улыбке и развел руки на полметра, не меньше. Майкл кашлянул и поднял вверх брови. Мальчик слегка сдвинул руки.

– Все равно громадный был окунище, – пробурчал он. – Мы с папой его чистили, чистили – замучились. Прямо на берегу его и изжарили.

– Вкусно было! Подтверждаю, – улыбнулся Майкл, с гордостью глядя на сына.

– А давайте завтра с утра половим рыбу, а? – предложил Питер. – Возьмем мисс Джулию. Вы любите ловить рыбу?

– Когда-то увлекалась, – ответила она уклончиво, чтобы дать возможность Майклу высказать свое отношение к идее, возникшей у сына.

– Не получится, сынок, – начал, было, Майкл, но, увидев разочарование, отразившееся на мордашке Питера, быстро внес поправку: – Завтра вряд ли. – Взглянув на Джулию, он добавил: – Работы на стройке много. А вот в следующий уик-энд, думаю, можно.

Питер, сломя голову, помчался вдоль излучины к дереву, на котором во время последней рыбалки разглядел беличье дупло.

Майкл, стоя у воды, долго вглядывался в свое отражение, сунув руки в карманы.

– Мы с Питером здесь часто бываем, – задумчиво сказал он, не глядя на Джулию. – Ингрид, как ты сама понимаешь, любительница ловить рыбку все больше в мутной воде.

– Между прочим, я тоже еще та рыбачка, – заметила она.

– Между прочим, это не моя идея. Я тебе ничего не навязываю – не хочешь, не езди, – сказал он раздраженно и, наклонившись, сорвал травинку и стал теребить ее большим и указательным пальцами.

– С чего ты взял, что я не хочу? – спросила она, мгновенно помрачнев.

– А ты всегда возражаешь! Что бы я ни предложил, ты все встречаешь в штыки, – ответил он довольно резко.

Так и знала! Начинается. Джулия тяжело вздохнула.

– У юристов это называется «подмена тезиса». Заметь, ты мне ничего не предлагал, а только приказывал.

– Я? Тебе? Приказывал?

– Именно так, – сказала Джулия, начиная злиться. – Привык командовать! Как же, босс, – протянула она насмешливо. – Будто нельзя просто попросить. А то сразу – делай это, не делай того.

– А ты, зато упрямая, как… ослица! – не сдавался Майкл.

– Уж кто бы говорил! – отбила пас Джулия.

Майкл вдруг рассмеялся:

– А могу я прямо сейчас попросить тебя кое о чем?

– Попробуй, – ответила Джулия бодро, хотя слегка растерялась.

– Поцелуй меня, – сказал он. – Это не приказ, а скорее просьба.

Джулию сразу же бросило в жар.

– Думаю, эта просьба вполне выполнима.

Майкл взял ее за подбородок, запрокинул голову и коснулся губами ее сомкнутых уст. Поцелуй получился легкий, как дуновение ветерка, но постепенно огонь страсти стал разгораться, и Джулия обвила его шею рукой и полуоткрыла рот.

– Тили-тили тесто… – засмеялся Питер, вынырнувший из-за куста. – Пойдемте смотреть маленьких бельчат!

Майкл вздохнул и осторожно отстранил ее.

– Ничего не поделаешь, раз ребенок просит, придется идти.

Часом позже, когда подъехали к дому Дика, Майкл стал давать сыну родительские наставления. Главное, внушал он ему, не забывать говорить «спасибо» и «пожалуйста». Добавив, что они заедут за ним примерно через три часа, Майкл развернул машину и помчался не в центр города, а в объезд его. Джулия удивилась, но промолчала, хотя ей очень хотелось побывать там, где она еще совсем недавно проживала.

Когда выехали на широкое шоссе и стало ясно, что Линкольн остался за спиной, Майкл улыбнулся и сказал:

– На этой самой дороге гоняли свои машины каждый субботний вечер юные пижоны.

– Ого! Но тебя-то, надеюсь, среди них не было? – улыбнулась Джулия добродушно, и стало непонятно, какой смысл вложила она в эти слова.

Майкл усмехнулся и, подъехав к бордюру, остановил машину.

– Ты меня явно недооцениваешь! Я вкалывал до седьмого пота буквально везде, где брали на работу таких сопляков, как я. Мыл посуду, машины на заправочных станциях. Накопив денег, купил подержанный «мустанг», перебрал его своими руками, поставил мощный мотор…

– И заткнул своих приятелей за пояс.

– Не то слово! Уж будьте уверены.

Джулия засмеялась.

– Могу себе представить! Все сверстницы, наверное, были у твоих ног.

– Есть одна, которая не обращает на меня никакого внимания, – сказал он с такой уничижительной интонацией, что она моментально посмотрела ему в глаза.

– Не может быть!

– Еще как может! Я, видите ли, все время командую. И вообще ей ничего и никого не надо. Во всяком случае, меня-то уж точно!

– По-моему, ты ошибаешься.

– Неужели?

– Представь себе! Кое-что ей нужно. И главное, совсем немного. Самую малость нежности, капельку душевного участия, чуточку…

Джулия чуть было не сказала «любви», но вовремя спохватилась.

– А что она думает о двух прошедших впустую неделях? – угрюмо спросил Майкл.

Ну вот, до сих пор не успокоился, подумала Джулия.

– Майкл, – начала она ласково и, протянув руку, дотронулась до него. – Ты, безусловно, человек чуткий, щедрый, красивый и, несмотря на то, что много работаешь и постоянно занят, находишь и для меня время, но мне этого недостаточно.

– Джулия, я делаю все, что могу.

– Твое «все» меня просто потрясает! Ты прекрасно готовишь, любишь детей, относишься ко мне, будто я антикварная фарфоровая ваза. О таком мужчине, как ты, мечтает каждая женщина.

Он кисло улыбнулся.

– Однако, Джулия. Вот за что я тебя люблю: умеешь ты меня зажечь. И даже это тебя не устраивает?

Ее улыбка мгновенно погасла.

– Знаешь, всю свою жизнь я подстраивалась под других. Устала, не желаю больше! Не хочу, чтобы кто-то распоряжался мною и моей жизнью, как своею собственностью.

Майкл сразу догадался, что стоило Джулии это признание. Ее честность и откровенность достойны всяческого восхищения, подумал он. Она не будет юлить и изворачиваться, как некоторые.

Они сидели, сплетя пальцы рук, но, не глядя друг на друга, будто опасаясь причинить боль один другому даже неосторожным взглядом.

– А где находится теперь твой «мустанг»? – спросила Джулия почти шепотом.

Он молчал так долго, что она уже решила, что ответа не дождется. А когда Майкл начал говорить, поняла, что совсем не то ожидала услышать.

– На свалке где-нибудь. Братец расколошматил его вдребезги. Помню, как-то раз, обогнал я на спор одного пижона на спортивном «шевро». Думал, лопну от самодовольства. Как водится, мой самый главный фанат привязался: мол, нужно пропустить по кружечке пивка и слопать по гамбургеру. – Майкл помолчал. – Куртку я снял, повесил на вешалку. Ну и вот, вытащил Эрик из кармана ключи от «мустанга» и – вперед. На повороте, над обрывом, не справился с управлением. Сам чудом успел выскочить, а мой «мустанг» упал в ущелье. Вот такая история. – Майкл тяжело вздохнул. – Уничтожил то, что сам заиметь не мог. Долго не мог я забыть свою машину.

– И зачем я только спросила! – сокрушалась Джулия. – Прости, Майкл.

Джулия переживала искренне. Показалось, будто они перешагнули какой-то невидимый барьер. Мелькнула мысль, что она, вероятно, первая, кому он рассказал все без утайки об этом происшествии.

Майкл и сам поразился, что поведал ей о том, о чем никому не рассказывал прежде. Зла он на брата никогда не держал. Майкл как бы примирился с теми фактами биографии своего брата, которые вызывали в нем боль. И вот опять память подкинула эпизод, связанный с Эриком, человеком, имевшим массу недостатков, причинявшим страдания другим, но также не лишенным и определенных достоинств. Разве можно забыть, как он часами рассказывал Питеру про звезды, учил его находить на небосводе созвездия? Такое не забывается!

– Не хочешь взглянуть на мой дом? – вдруг предложил Майкл, улыбнувшись, хотя ему было совсем невесело. – Хотел познакомить тебя с матушкой, но ее сейчас нет в городе. Обожает экскурсионные поездки, ни одной не пропускает. С ума сойти! Трясется в автобусе многие сотни миль и счастлива! Застать дома ее практически невозможно. Хоть сети расставляй!

Джулия почувствовала спазм в горле. Она не испугалась, услыхав о том, что Майкл хочет познакомить ее со своей матерью, но, если честно, не ожидала такого поворота событий. Что ж, подумала она, значит, она ему все же не доверяет, значит, сомневается, так ли уж он хорош, как кажется!

– О чем ты думаешь? – спросил он тихо.

– О том, что я недооценивала тебя, – ответила она с грустью.

Брови Майкла взлетели вверх.

– Ничего себе! Тогда мне нужно срочно придумать что-нибудь такое, чтобы ты могла оценить меня по достоинству, – сказал он и лукаво посмотрел на нее. – Что-нибудь не очень сложное.

– Согласна, – ответила она, найдя в себе силы улыбнуться.

Небольшой, из красного кирпича дом был абсолютно не похож на соседние. Огромные дубы вдоль фасада заслоняли его от жарких солнечных лучей. Внутренняя отделка дома тоже поразила Джулию, едва она переступила порог дома.

– Я тут произвел некоторую перепланировку, – небрежно бросил Майкл, перехватив ее восхищенный взгляд.

И это называется, он кое-что переделал, подумала Джулия, поняв, что Майкл явно преуменьшил свои заслуги в превращении интерьера в нечто экстраординарное.

Сверкающая белизной просторная кухня выходила в гостиную. Обе эти комнаты, находившиеся на одном уровне, были оригинальным образом привязаны к так называемому «солнечному залу», в который вели три ступеньки вниз. Дубовый обеденный гарнитур и стеклянная крыша-потолок прекрасно сочетались с кремовым кафелем. В гостиной и солнечном зале бросались в глаза мореный дуб, вишневое дерево и множество ярких подушек.

– Как здесь красиво, – всплеснула руками Джулия.

– Мебель покупал в антикварных магазинах в тех городах, где доводилось работать, – сказал он и, положив ей на талию руку, слегка подтолкнул в коридор, ведущий в другую часть дома. – С ванной пришлось повозиться. Я чересчур уж размахнулся.

– Размахнулся? – повторила она и замолчала, пораженная увиденным.

Ванная комната представляла собой нечто, рекламируемое в шикарных каталогах на глянцевой бумаге. Именно их она просматривала от корки до корки, ожидая назначенного времени в приемной у дантиста. Зеркальные стены, пол, выложенный небесно-голубой плиткой, солнечный свет, в изобилии струившийся из-под застекленного потолка… Ванная комната была разделена надвое стеной из стеклянных блоков, как бы схваченных морозом. Пройдя сквозь арку, Джулия попала в помещение с бассейном, утопленным в пол, и ванной на возвышении, покрытом голубым ковровым покрытием. В каждом из углов стояли кадки с густыми зелеными растениями. Ванная комната напоминала, прямо-таки, райский сад. Толстенные махровые голубые банные полотенца были сложены стопкой-лесенкой на специальном стеллаже.

– Обустройством дома я занимался в свободное от основной работы время, – сказал он, предварив ее вопрос. – А спальня – там, – продолжил Майкл, показав на дверь.

Она открыла ее и остановилась на пороге. Спальня была просторная и светлая. Дубовая кровать с пологом на четырех резных столбиках, во всю стену, рядом резной дубовый комод. Светлый паркетный пол. В углу корзина с декоративными цветами. Антикварный туалетный столик, над ним зеркало в роскошной деревянной раме.

Огромные окна, обрамленные темно-синими шторами, прекрасно смотрелись на фоне стен цвета яичной скорлупы. Окна выходили в ухоженный сад.

– Нравится? – тихо спросил он, вплотную подойдя к ней.

– У тебя великолепный вкус, – заметила она сдержанно. – Впечатляет!

Он промолчал. Джулия чувствовала на себе его беспокойный взгляд.

– Майкл… – произнесла она чуть слышно.

– Джулия. – Он протянул руку, ласково коснулся ладонью ее щеки. – Хочу тебя. Безумно!

Она подняла на него испуганные глаза, и он прочитал в них ответное желание. Молча, Майкл подхватил ее на руки и понес к кровати. Ни одна женщина прежде не вызывала в нем такой бури чувств. Он постоянно думал о том, как он ласкает, целует ее, вдыхает аромат ее шелковистых белокурых волос. Все последние недели он был сам не свой.

Сбросив с себя все до нитки, Майкл стал осторожно раздевать ее, дрожа от нетерпения. Когда дошла очередь до ее нижнего белья, он уже изнемогал от предвкушения упоительной близости.

Джулия лежала обнаженная, и он, опустившись на колени, провел ладонью по ее животу, потом рука его скользнула вниз, к ее влажному лону.

– Майкл. Иди ко мне, – прошептала она и протянула к нему руки, но он лишь покачал головой.

– Подожди минутку, дорогая.

Она не удивилась, когда он, выдвинув ящик комода, достал презерватив.

– Так будет спокойнее, да, милая? – прошептал он ей на ушко.

– Да, – ответила Джулия, радуясь, что он бережет ее.

– А еще я боюсь навредить твоей руке, – тихо произнес он.

– Ах, Майкл, мое сердце не выдержит. Не думай о руке, лучше подумай обо мне!

Майкл сжал ее в объятиях, а затем осторожно вошел в нее. Горячая волна наслаждения мгновенно затопила его. Он наклонился и стал нежно покусывать ее соски.

– Как мне хорошо с тобой, – шептал он. – Какая ты сладкая! – Ритмичные движения его бедер и нежные слова заставили ее душу и тело воспарить к небесам.

– Ты мой, Майкл? Ты мой? – прошептала она.

– Да, моя милая, да, моя хорошая! Я твой! О тебе мечтаю и день, и ночь, хочу тебя, хочу тебя всегда!

– Майкл. Родной мой. Я… люблю тебя! – уже не прошептала, а закричала она.

Еще секунда – и она почувствовала, как тело его содрогнулось, и подумала, что он не услышал ее слов.

Когда ее дыхание немного успокоилось, она заглянула в его глаза.

– Все будет хорошо, – прошептал он и нежно поцеловал ее.

Охваченная приятной истомой, Джулия закрыла глаза и уснула. Когда через час он осторожно отвел прядь волос с ее лица, она проснулась.

– Скажи, этот дом тебе больше понравился, чем тот? – спросил он внезапно.

– Что? – пробормотала она, не поняв его.

– Этот дом, он тебе нравится?

– Не знаю, чего ты хочешь от меня услышать?

– Я спрашиваю, а здесь ты жила бы со мной?

– Майкл… – начала, было, она, но он перебил.

– Я не о том, чтобы приходить-уходить, – произнес он, приподнимаясь на локте. – Этот дом – мой собственный, и я прошу тебя жить здесь вместе со мной.

– Так сразу? Я боюсь.

– А что такого? Я не хочу тебя потерять. Верь мне, я тебя никогда не покину!

Сердце Джулии забилось как птица в клетке. В порыве нежности она обняла его и прижалась щекой к его груди. И сразу же убедилась, что его слова не расходятся с делом. Страсть – ее ведь спрятать невозможно! Она снова кинула их тела плавить в топку любви. В эти мгновения упоительной близости Джулия отдавала ему всю себя, без остатка. И стало ясно без слов, что они наконец-то обрели друг друга и что это самое главное.

А потом они лежали и слушали, как бьются их сердца.

Дыхание успокоилось, и наступила тишина, вернее, спокойствие и мир.

– Наверное, нам пора забирать Пита, – прошептал он, целуя ее в губы. – Это же надо, все часы врут! – Майкл оделся и присел на край кровати. – Джулия, радость моя! Может, ты все-таки согласишься жить в том доме? – спросил он с надеждой в голосе.

– Майкл, пойми меня правильно! – мягко ответила она. – Я должна быть уверена, что ты будешь постоянно со мной. Может, не каждый день, но я должна знать, что ты стремишься ко мне, что ты… Я люблю тебя, но мне необходимо подтверждение твоей любви.

Ну вот! Наконец-то она высказала то, о чем все время думала. Всю жизнь она ждала от тех, кого любила, подтверждения любви. И только бабушка доказала, что не чает в ней души не на словах, а на деле.

Она никогда ни к кому не обращалась с просьбой о сочувствии, а тем более о любви, да еще с гарантией. Майкл, конечно, привязан к ней. Джулия это понимала, как и то, что она волнует его.

Вообще-то просить о чем-либо было не в ее правилах, и сейчас она чувствовала себя неловко. Сердце щемило, и ломило виски.

Майкл взглянул на нее и почувствовал прилив необыкновенной нежности. Разве она просит его о чем-то трудно выполнимом, прочитал он вопрос в ее васильковых, широко распахнутых глазах. Нет, конечно, подумал он. Но можно ли ей обещать то, в чем он сам не уверен? Заботиться о ней, помогать – это он может. И будет.

– Майкл.

Он притянул ее к себе.

– Посмотри мне в глаза, девочка моя, – прошептал Майкл. – Ты знаешь обо мне все. Так или нет? Знаешь, что я всегда делаю то, что считаю нужным. Я уже говорил тебе об этом. Все сделаю для тебя и Лулу, но большего обещать не могу. Знай, что я тебя люблю, и это главное.

– Мы сейчас куда? – спросила она тихо.

– Забираем Пита, возвращаемся в апартаменты миссис О'Брайен и решаем, что делать с этими домами.