Текст книги "Сердцу не прикажешь"

Автор книги: Оливия Бэкли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– И раз, и два, – приговаривала она, двигаясь в такт с музыкой. – С левой, с левой ноги и… шаг вперед. Так… Молодец! Шаг в сторону, ногу приставить. Пово-о-о-рот! Умница!

Мелодичный шлягер в исполнении Элвиса Пресли способствовал успехам ученика. Сначала Джулия вела Питера, а когда он освоился, послушно пошла за ним.

– Папа, получается! – ликовал мальчик. – Научился, видишь?

– Молодец, сын! Держу пари, все барышни будут твои.

– Папа, теперь потанцуй с мисс Джулией ты, а я посмотрю со стороны, – сказал Питер, подводя Джулию к отцу.

– А согласна ли дама? День у нее был нелегкий, думаю, ей хочется посидеть и отдохнуть, – заметил Майкл. – Да и сам я – не бог весть, какой танцор!

– С чего бы это ей устать! Она же молодая! Вот если бы она была, как моя бабушка, тогда другое дело. Правда, мисс Джулия?

– Правда, дорогой. Танцы под красивую мелодию – это прекрасно! Я прямо-таки ожила. А годы – не деньги, чего их считать! – улыбнулась Джулия.

– Ну что, папочка, один ноль в ее пользу? – радостно взвизгнул Питер. – А ну-ка, покажи класс, если не хочешь прослыть стариком!

– И возразить нечего! – улыбнулся Майкл. – Ничего не остается, как тряхнуть стариной.

Сначала они танцевали скованно, потому что Джулия старалась соблюдать дистанцию, в прямом смысле слова. Теплая ладонь Майкла жгла ее спину огнем, а ноги сразу сделались, будто, ватные. А потом, когда запела Дайана Росс, Джулия встрепенулась. Блюзовый надрыв певицы, слова песенки о любви, всепоглощающей и страстной, взбудоражили ее нервы, словно бокал хорошего вина.

– Обожаю Дайану Росс, – сказала она, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Оба медленно раскачивались в ритме танца, а партнер прижимал ее к себе так крепко, что Джулия мгновенно почувствовала его возбуждение. Завязать беседу было просто необходимо.

– А что ты еще обожаешь? – спросил он вполголоса.

Ей хотелось сказать, что его и что она, вообще, теряет голову рядом с ним, но она выдохнула:

– Дождливые вечера, подобные этому, и улыбку моей девочки, когда, просыпаясь утром, она видит меня.

– Папа, прибавь темп! – засмеялся Питер. – Ты очень медленно танцуешь. Спорим, что твоя дама к концу танца заснет!

– Не смей критиковать своего отца, – сказал Майкл с напускной строгостью.

– Ну, папа-а-а, – канючил Питер, – давай лучше я с ней опять потанцую! – Он ухватился за отцовскую рубашку.

– Пит, осторожно! – Майкл поморщился от боли. – Забыл?

– Ой, папа, прости! Мисс Джулия, если бы вы видели, что у него на спине!

Джулия сразу же остановилась, но Майкл явно не хотел разжимать объятий.

– Знаете, синяк во всю спину, а цветом… оттенков двадцать, не меньше! – добавил мальчик с гордостью.

– Не пугай мою даму, Пит! – проворчал Майкл. Перехватив встревоженный взгляд Джулии, он добавил: – Двое работяг несли балку, по всей видимости, позабыв, куда идут, а я возьми да и подвернись под руку.

– Кровищи было… ужас! – продолжал Питер.

– Сын мой, запомни: когда танцуешь с дамой, следует развлекать ее приятной беседой, – заметил Майкл, стараясь сохранять невозмутимый вид.

– А если…

– Никаких «если»! Уверен, моей даме вовсе ни к чему знать подробности моего ранения, – сказал он. – Я прав? – обратился он к Джулии.

– Напротив! Мне бы хотелось взглянуть на твою многострадальную спину собственными глазами.

– Это еще зачем?

– Затем! – Джулия слегка повысила голос и потащила его к стулу. – Медосмотр займет не больше минуты.

– Уверяю, ничего серьезного! – отнекивался Майкл.

– Не сомневаюсь! И все же. Садись, и без разговоров.

– Но мне неудобно разоблачаться перед дамой!

– Напротив, как истинный джентльмен ты должен удовлетворить любопытство дамы и дать ей возможность увидеть синяк двадцати оттенков, – сказала она категорическим тоном.

Ох уж эти женщины, подумал Майкл с досадой. Вечно строят из себя сестер милосердия! Ухмыльнувшись, он стал осторожно стаскивать рубашку.

И как только бедняга Майкл терпит? Это же адская боль! Джулия внимательно рассматривала рану, уже затянувшуюся, но угрожающе припухшую по краям. Конечно, «двадцать оттенков» – плод фантазии Питера, подумала она, но три цвета – синий, багровый и темно-красный – тоже внушают опасение.

– Папа, можно я пойду домой и посмотрю телевизор? – оживился Питер, после того как Джулия заверила обоих, что рана неопасна.

Майкл сначала взглянул на свои часы, а потом многозначительно посмотрел на Джулию.

– Сколько на твоих?

– Странный вопрос! Будто не знаешь, что все часы в доме миссис О'Брайен прошли через ее руки.

– Ах да! Тогда будем считать, что не очень поздно. Хорошо, сынок, иди, смотри телевизор. Запрись на ключ и, кроме меня, никому дверь не открывай. Все ясно?

– Да, папа!

– Джулия, – вздохнул Майкл после того, как дверь за Питером закрылась. – У тебя случайно не завалялась еще одна бутылка пива?

– Есть, а что? – усмехнулась Джулия.

– Чует сердце, что без наркоза не обойтись, – хмыкнул Майкл.

Джулия принесла из холодильника пиво.

– Повернись ко мне спиной, – сказала она строго, отдавая ему бутылку.

– Что ты собираешься со мной делать? – спросил он ворчливо.

Сорвав пробку с бутылки, Майкл отхлебнул прямо из горлышка, а Джулия пошла в ванную и вернулась с аптечкой. Намочив марлевую салфетку в кипяченой воде, она стала осторожно смывать сгустки запекшейся крови. Майкл поморщился.

– Что это у тебя? – спросил он, скосив глаза на пузырек в ее руке.

– Чуть-чуть пощиплет, и все, – нашлась она и, не дав ему опомниться, плеснула из пузырька на ватный тампон и быстро промокнула им рану.

– Караул! Убивают! – заорал Майкл, наигранно. – Чем это ты, черт возьми?

– Это обычный йод.

– Сделай же что-нибудь! Подуй, что ли. Сумасшедшая! Я уж решил, что ты вонзила мне в спину с десяток ножей!

– Потерпи, – успокаивала его Джулия. – Сейчас пройдет! Пара минут, и щипать перестанет, – приговаривала она, размахивая над его спиной салфеткой со стола.

Наконец Майкл успокоился.

– А теперь выпей вот это, – протянула она две таблетки аспирина. – Сейчас налью воды в стакан.

Он не стал дожидаться воды и запил лекарство пивом. Поставив бутылку на стол, Майкл стал надевать рубашку.

– Если думаешь, будто я позволю тебе дотронуться до моей спины еще раз, то ты жестоко ошибаешься, – пробурчал он.

– Размечтался! – фыркнула она, хотя желание прикоснуться к его обнаженному телу, прямо-таки разрывало ее на части. – Не пойти ли нам на балкон? По-моему, дождь прекратился.

– А я, кажется, догадываюсь, чего тебе недостает для полного счастья, – произнес он глубокомысленно. Наполнив ее бокал вином, Майкл подошел к окну, распахнул створки, поставил на подоконник приемник. – Вот тебе вино, – сказал он, взяв ее за руку, – слушай свою обожаемую Дайану Росс, наслаждайся дождливой погодой. Надеюсь, тебе хорошо?

Они вышли на балкон. Дайана пела сентиментальную песенку о том, что был у нее мужчина, но они расстались. Тягучая мелодия, душевный голос певицы, бесхитростные слова о несостоявшейся любви наполнили сердце Джулии томительной грустью.

Она подвинула пару шезлонгов ближе к стене, под самый карниз, хотя дождь почти перестал. Оба сидели и молчали. Задумчиво поглаживая пальцами ножку бокала, Джулия пригубила вино.

– А когда ты училась в школе, ты ходила на танцевальные вечера? – спросил вдруг Майкл, нарушив молчание. – Ты любила танцевать?

– Не очень, – ответила она. – Я была угловатая, длинная, как жердь. Мальчики меня не приглашали.

– Дураки они, эти мальчики. Пока тридцать пять не стукнет, в голове – один ветер, – изрек Майкл.

Джулия помолчала, потом спросила:

– Ты уже перешел этот Рубикон или на подходе к нему?

Майкл усмехнулся.

– Кое-что понял, кое-какой опыт приобрел. Вот и все!

– У тебя отличный сын. Рассудительный мальчик. По-моему, он тебя очень любит.

– Грех жаловаться! Десять лет всего, а порой рассуждает совсем как взрослый. Моя размолвка с женой не обошла его стороной. Конечно, крутые жернова для десятилетнего мальчишки, но… справляется.

Джулия вздохнула и вдруг спросила со свойственной женщинам прямотой:

– Жернова – это твоя бывшая жена?

– Да, – ответил он нехотя. – Ингрид часто сама не знает, чего хочет. Уж если что вобьет себе в голову, не успокоится, пока не добьется своего. А если не получается – во всем винит окружающих. Думаешь, Питеру легко с ней?

– Думаю, тяжело, – ответила Джулия. – И ему и тебе!

Майкл вдруг поднялся с шезлонга.

– Пойду, пройдусь, – сказал он, не глядя на нее.

Джулия растерялась. Неужели она что-то не то сказала? Ну да, конечно же! Завела зачем-то разговор о его бывшей жене.

– Майкл! – позвала она. Он остановился. – Прости меня! Если тебе неприятно говорить про нее, нужно было меня одернуть. Я бы поняла! – Майкл медленно повернулся к ней.

– При чем тут она?

– Тогда в чем дело? Что с тобой?

– Неужели непонятно? Не могу я вот так спокойно сидеть рядом с тобой! Не могу, и все! Вдыхаю аромат твоих волос, слушаю твой голос. Не касаться тебя – для меня мука. Я хочу тебя, Джулия! Неужели ты не видишь?

7

Майкл еще более поразил Джулию, когда вдруг заявил, что один гулять не пойдет и приглашает ее составить ему компанию.

Он попросил миссис О'Брайен присмотреть за детьми, объяснив ей, что они с Джулией надумали побродить по городу.

Зайдя за ней минут через десять, он обдал ее таким жарким взглядом, что у Джулии сразу закружилась голова. Майкл надел кожаный пиджак, посоветовав и ей одеться теплее. Было начало июня, однако после дождя резко похолодало. Она надела белый пушистый джемпер, и они вышли из дому.

Она едва поспевала за Майклом. Он шагал размашисто и нервно, как в тот весенний вечер, когда пригласил ее в кафе. Тогда он старался подавить в себе неприязнь, которую, как ей казалось, она вызывала в нем. Сейчас он тоже был возбужден, но она понимала, что причина совсем в другом.

Пронзительные порывы ветра трепали ветви деревьев, и дождевые капли, скатываясь с листьев, тяжело падали вниз и разбивались в лужах, отражавших холодный лунный свет. В ближайшем пруду квакали лягушки, но сейчас это кваканье звучало как-то таинственно и даже чуточку зловеще. Она шагала рядом с Майклом, изредка поглядывала на него и все пыталась понять, почему он молчит.

Джулия не обращала внимания на то, куда они идут. Она была в смятении.

Сказал, что желает ее, размышляла она, однако даже не поинтересовался, испытывает ли она ответное чувство. Видимо, заранее уверен, что иначе и быть не может. Но ведь сам недвусмысленно предупредил, чтобы она держалась от него подальше! Предположим, она ляжет с ним в постель. А что потом? Спасибо за ласку, мисс, вы свободны? Ничего себе! Хватит! Она уже наделала в своей жизни достаточно ошибок. Нашел дурочку.

– Джулия, что с тобой? – спросил Майкл, и она вдруг поняла, что они стоят на набережной и никуда не идут.

По небу ползли черные тучи. Луна то пряталась за ними, то появлялась вновь. Вверх по реке, рассекая темноту бортовыми огнями, медленно тащилась баржа, ритмично пыхтя и почмокивая.

– Все хорошо, – ответила Джулия спокойно и огляделась по сторонам.

На берегу реки громоздилась какая-то техника. Трейлеры, вагончики и экскаваторы горбатились, будто сомлевшие от усталости животные, черные бока которых серебрила вновь выглянувшая из-за туч луна.

Стало быть, именно здесь возводят мост через реку, догадалась она, и Майкл именно сюда мчится по утрам.

– Уже заканчиваем сборку железобетонных конструкций, – прервал Майкл ее мысли. – Часть монтируем вместе с опорами прямо в воде, а те, что собираем на берегу, установим потом при помощи мощнейших кранов.

Она слабо разбиралась в деталях строительства, но по его интонации поняла, что он любит свою работу, гордится ею. Стал бы его брат подставлять спину под какую-то балку? Никогда! Самое главное, говаривал он, работа должна быть необременительной, но высокооплачиваемой.

– Вон там мой офис, – сказал Майкл, показав на вагончик, стоящий на бетонных блоках. Из таких же плит была сооружена лестница и подобие крылечка перед дверью.

– А можно взглянуть, как там внутри?

Он не сразу ответил, и она поняла, что ее вопрос смутил его.

– Так и быть! Приглашаю, – наконец сказал он и положил ладонь ей на плечо.

Сначала Майкл отпер дверь, а потом подал руку и помог ей подняться по ступенькам. Он сразу же зажег настольную лампу и отошел к стене. Она обвела взглядом помещение.

Рабочий стол занимал почти всю площадь и был завален чертежами, папками с документацией, рулонами бумаги. Среди чашек с засохшей кофейной гущей валялись карандаши, фломастеры, шариковые ручки. На самый край были сдвинуты остатки еды из местного бистро – несколько соленых крекеров и недоеденный картофельный салат в пластиковой коробке.

– Когда поджимают сроки, тут уж не до эстетики, – сказал Майкл, перехватив ее взгляд и словно оправдываясь.

Справа от стола, в углу, стоял холодильник и тумбочка с микроволновой печью. Джулия подумала, что под подоконником обязательно должна быть раковина, но шторы были опущены, поэтому в полумраке она не смогла разглядеть, где же все-таки моют посуду на этой импровизированной кухне.

Напротив дверей, в самом дальнем углу, у стены стояла обыкновенная кушетка, накрытая клетчатым пледом. Как и все остальное в этом помещении, она использовалась в основном не по прямому назначению – ворох газет и несколько пустых пакетов из-под картофельных чипсов на ней говорили о том, что хозяину вагончика, отдыхать некогда.

Джулия оглянулась на Майкла и увидела, что он смотрит на нее как-то чересчур настороженно.

– Джулия, – хрипло прошептал он, – пора идти.

Джулия медленно покачала головой. Она не понимала, чего он так боится. Неужели ее? Она вдруг почувствовала, что сегодня они должны быть вместе.

– Зачем торопиться, Майкл? Кто нас гонит? Конечно, если настаиваешь и очень хочешь уйти, тогда пойдем.

Он молчал минуту, может, две, а когда заговорил, голос его перешел на шепот:

– Не хочу я уходить. Неужели ты не видишь?

Джулия не двинулась с места, и он рванулся к ней, будто она вот-вот должна была исчезнуть. Через мгновение он уже страстно прижимал ее к себе.

– Милая, ты… я так хочу тебя… – шептал он, и Джулия вдруг услышала бешеные удары его сердца.

Голова ее закружилась, и она ответила на его поцелуй, что вызвало в его теле сладостную дрожь. А ее, ни с того, ни с сего, охватил страх. Она же теряет голову! Она же пропадает! Ах, не все ли равно? Чему суждено быть, то и сбудется.

Майкл стянул с нее джемпер, и тот белой птицей пролетел в угол вагончика. Его нетерпение достигло высшей точки, но он заставил себя не торопиться. Он медленно расстегнул пуговки на ее шелковой бирюзовой блузке, и его ладони проскользнули под лифчик и накрыли ее грудь, налитую и в то же время мягкую и податливую. Он застонал от вожделения и, расстегнув кружевной бюстгальтер, стал ласкать дрожащими пальцами ее затвердевшие соски, тяжело дыша.

– Ты такая нежная, такая красивая, Джулия, – шептал он, задыхаясь и ловя губами ее рот.

Блузка и бюстгальтер упали к их ногам.

Неожиданно Джулия замерла и, с шумом втянув в себя воздух, всхлипнула, когда Майкл стремительно наклонился и провел горячим, влажным языком по соску.

– О, Майкл… – прошептала она, дрожа от возбуждения.

Он был потрясен, ошеломлен. Какой же он дурак! Оказывается, она тоже хочет его! Чуть отпрянув, он взглянул в ее лицо, чтобы окончательно убедиться в этом. О, как же она хороша! Вот она здесь, рядом с ним! Ждет, жаждет его ласк.

– Открой глаза, – прошептал Майкл, коснувшись мизинцем ее щеки.

Джулия с трудом приподняла веки и опалила его огнем желания, полыхавшего в ее синих глазах.

– Майкл, возьми меня! – прошептала она и стала покрывать его лицо частыми поцелуями.

Как горько, что не он отец ее ребенка! Почему судьба свела ее с Эриком? Ну что ж, прошлое на то и прошлое, чтобы было с чем сравнивать настоящее!

Подхватив ее на руки, Майкл понес ее к кушетке. Сбросив на пол покрывало, он осторожно опустил ее, сел рядом и сказал громким шепотом:

– Позволь мне раздеть тебя, моя радость. – Он стал стягивать с нее джинсы, потом дошла очередь до кружевных трусиков.

Майкл положил ладонь на ее обнаженный живот, потом погладил бедра. Джулия затрепетала. Он встал и, не торопясь, снял кожаный пиджак, потом трикотажную рубашку. Когда стал расстегивать молнию на джинсах, то посмотрел на нее и, поймав ее взгляд, не отводил глаз, пока не разделся полностью.

Она с восторгом смотрела на него, освещенного неярким светом настольной лампы, потом приподнялась и протянула к нему руки.

– Знаешь, – прошептала Джулия, – ты самый красивый мужчина на свете!

Смущенно улыбнувшись, он вскинул брови. Не поверил, подумала она, но все равно, наверное, ему приятно это слышать.

– Красивый, красивый, – улыбнулась Джулия. – Надеюсь, понимаешь, что имеет в виду женщина, когда говорит подобное мужчине?

Зарывшись лицом в ее волосы, он прошептал:

– Ты сводишь меня с ума! Пойми.

– Я именно этого и добиваюсь! Просто мечтаю, чтобы ты потерял со мной голову, – сказала она со всей откровенностью влюбленной женщины и стала целовать его лицо, шею, грудь.

Он, откинувшись на кушетку, потянул ее за собой.

– Не будем торопиться, – прошептал он, хотя его руки и губы явно вступали в противоречие с его словами.

Привстав, она склонилась над ним, а он, поймав губами ее сосок, стал ласкать его языком.

– О, Майкл… – всхлипывала она. Потом высвободила руку и провела ладонью по его животу. Пальцы ее опускались все ниже и ниже, и тогда он застонал:

– Да, милая, да. Как мне хорошо.

Через минуту он опрокинул ее на спину и наклонился над ней, опустив правую ногу на пол, потому что кушетка была довольно узкой. Он коснулся губами ее горячего лона, и она задохнулась от наслаждения.

– Майкл, – прошептала она, раскинув ноги еще шире. – Что ты со мной делаешь! Хочу тебя.

– Джулия, радость моя, не будем торопиться! Такое наслаждение ласкать друг друга.

– Да, да! Но я не могу больше ждать.

Он резким движением вошел в нее и вдруг замер. Джулия тоже задержала дыхание.

– Дорогая, никогда, поверь, не испытывал ничего подобного, – хрипло прошептал он ей на ухо. – Не могу и не хочу причинять тебе душевную боль, хотя и пытался. Прости меня!

О чем это он? К чему эти объяснения? Действительно, с ним нелегко! Джулия заглянула в его глаза и поняла, какие чувства раздирают сердце Майкла.

– Мне так больно от мысли, что мой брат обидел тебя, дорогая. Но в то же время я не могу говорить о нем нелестные слова. Надеюсь, ты понимаешь меня?

– Понимаю, милый, – она провела языком по его губам. – Все понимаю. Но только не надо сейчас об этом.

Майкл сжал ее в объятиях так крепко, словно желал отдать ей свое тело, сердце – словом, все, что имел. И она отдавалась ему с радостью, пылко и самозабвенно, позабыв о всех своих сомнениях и помня лишь о том, что нельзя дотрагиваться до его спины. И, наконец, они достигли пика наивысшего наслаждения, и Джулия выгнулась под ним и выкрикнула его имя и все слова любви, которые клокотали в горле.

Они лежали на кушетке на боку. Она прижималась спиной к его мощной груди, а он, обвивая ее ногами, нежно теребил пальцами ее сосок.

Преисполненная благодарности за те минуты наслаждения, что он подарил ей, Джулия шептала Майклу ласковые слова. Он тоже не остался в долгу. Он нежно целовал ее в шею, и с его губ срывались слова о том, какая она красивая, сладкая, желанная.

Милый, нежный Майкл! Она повернулась, чтобы поцеловать его, и все повторилось сначала.

А потом они снова лежали, тесно прижавшись друг к другу.

– Ну вот, Джулия, это и произошло.

Ну, вот он и подчинил себе твое тело и душу. Решила, что ему можно довериться? Забыла, как он грозился ребенка отнять? Джулия попыталась прогнать от себя эти нехорошие мысли, но они упорно возвращались обратно.

Майкл мгновенно почувствовал изменение в ее настроении.

– Что случилось? – прошептал он.

– Ничего, – ответила она сухо и провела ладонью по его волосам, надеясь, что он поверит ей. Почувствовав, что ее ответ его не успокоил, она тихо добавила – Мы забыли о времени. Пора возвращаться к детям!

Разомкнув кольцо его рук, она встала и начала одеваться. Он молчал, но она знала, какой вопрос он хотел задать, но не решился.

Что будет дальше, как сложатся теперь их отношения? Джулия не смогла бы ответить на этот вопрос. Она окончательно запуталась.

По дороге домой ни он, ни она не сказали друг другу ни слова. Джулия дрожала от холода, и хотя Майкл, положив ей на плечо ладонь, дал понять, чтобы она к нему прижалась, она этого не сделала. Когда пришли домой и он, обняв ее, коснулся губами щеки, она даже не шевельнулась. Посмотрев на нее внимательным и долгим взглядом, он повернулся и ушел, не проронив ни звука.

Ночью Джулия спала плохо, часто просыпалась, и утром поднялась ни свет ни заря. Сидела на кухне и готовилась к выпускным экзаменам по истории и английской литературе. Джон Джозеф Першинг, по прозвищу Черный Джек, оказывается, командовал Американским экспедиционным корпусом во время первой мировой войны и проявил чудеса героизма, но Джулии это было абсолютно безразлично. Его заслуги ее сейчас не волновали, равно как и трагическая судьба лорда Байрона. Ее мысли были обращены только к Майклу. Она любит его, любит безумно! Что случилось, то случилось. Теперь она знает точно, что с ее стороны это не было порывом. В конце концов, она не девчонка и ни о чем жалеть не должна, что бы ни случилось! Но… но можно ли верить ему, не посмеется ли он над ней так же, как и его брат? Нет, все-таки она должна доверять ему, решила она. Иначе и быть не может!

– Джулия!

Она вздрогнула, услышав голос Майкла. Обернувшись, увидела, что он стоит в нерешительности на пороге.

– Я стучал, – сказал он, – а ты, должно быть, не слышала.

– Грызу гранит науки, – смущенно пошутила она, кивнув на учебники. – Выпускные экзамены на носу.

– Я не отниму много времени. Зашел сообщить, что уезжаю на несколько дней. Кое-какие проблемы с доставкой цемента. Питера забираю с собой.

Джулия мгновенно ощутила в душе пустоту. Увидев, как изменилось выражение ее лица, он произнес:

– Подойди ко мне!

Через секунду он уже обнимал ее, а она, слушая гулкое биение его сердца, понимала, что нет ничего надежнее его сильных и теплых рук.

– Скучать будешь? – прошептал он.

– По твоему мясу по-бургундски определенно буду тосковать, – ответила она по-женски уклончиво.

– По моему мясу? Это утешает.

Джулия засмеялась, потерлась щекой о его щеку и сказала:

– А давай повесим над входом в дом чугунный горшок на цепях, пусть все в округе знают, что здесь вкусно кормят. Во Франции, кажется, так делают?

– Не получится, – сказал он, зарывшись лицом в ее золотистые волосы. – У тебя тесновато – это, во-первых, во-вторых, ты на днях переезжаешь.

Прошла минута, прежде чем до нее дошел смысл сказанного. Улыбка сразу же исчезла с ее лица.

– Это что еще за новости? – спросила она строгим голосом.

Он ожидал подобную реакцию, поэтому четко выдал остальную информацию:

– Я нашел славный домик в пяти кварталах отсюда. Там три спальни, так что у Лулу будет своя комната. Чудесный дворик, где ты будешь с ней играть. Выбери время – сходим и посмотрим. Хотелось бы знать, какую цветовую гамму ты предпочитаешь для внутренней отделки.

Джулия выскользнула из его объятий и, отойдя от него на приличное расстояние, заявила:

– Как ты смеешь предлагать мне такие вещи?

– Послушай, Джулия, я знал, что ты будешь возражать, поэтому…

– Возражать? – Она закипала. – Не то слово! Как тебе могло прийти в голову такое? Уж не воображаешь ли ты, будто можешь распоряжаться моей жизнью, как тебе заблагорассудится? Я никуда отсюда не поеду! Во-первых, мне и здесь хорошо, а во-вторых, особняки мне не по карману.

– Тебе не придется ни за что платить!

– Думаешь, деньги решают все? Думаешь, буду неукоснительно выполнять твои приказы? Дудки! Придумал пеленки, я смирилась. Отдал свою машину, я теперь на ней катаюсь. Может, собираешься одевать меня и даже покупать нижнее белье?

– А что в этом плохого? По-моему, нормально, – заметил он тихо.

– А, по-моему, это ужасно! За кого ты меня принимаешь? Заруби себе на носу, я отсюда – никуда!

– Успокойся, радость моя! – стоял Майкл на своем. – Тебя отсюда просто выселят, если будешь упираться.

– Уж не ты ли? – Джулия задохнулась от гнева.

– Миссис О'Брайен собирается открыть внизу небольшую мастерскую и переедет в твою квартиру, а в моей поселится ее сестра. Она будет ей помогать.

– Она сама сказала тебе об этом? – спросила Джулия недоверчиво.

– Вообще-то, я являюсь инициатором этой идеи.

– Понятно! И вероятно, сообщил ей, что я в восторге от этого плана?

– Нет. Просто пообещал заручиться твоим согласием.

– Напрасно! Я возражаю.

– Очень жаль! Я хочу, чтобы ты и твой ребенок жили в приличных условиях.

– Трогательно! Просто так захотел, ни с того ни с сего? – крикнула она, глядя ему в глаза.

– Я подумал, что ты разрешишь мне иногда оставаться у тебя.

– Какая прелесть! Да будет тебе известно, что я не отношусь к разряду содержанок!

– Джулия, посмотри на меня! – сказал он решительно. Подойдя к ней, он положил руки ей на плечи. – Нужно сделать так, как я советую.

– Прошу прощения, но в мои планы не входит участие в ваших с миссис О'Брайен мероприятиях. Прошу не диктовать, как мне дальше жить и действовать. Я прекрасно обходилась без тебя, думаю, добьюсь того, что задумала, и без твоей помощи. Никуда я не поеду! И вообще я не продаюсь. Тоже мне, покупатель нашелся!

Майкл молчал, но она чувствовала, что в душе он кипит от злости. Уж лучше бы влепил ей пощечину! Глаза, которые только что метали громы и молнии, потемнели и, не мигая, смотрели на нее.

– А может, все-таки передумаешь, – понизил он голос до шепота, – принимая во внимание свои же собственные интересы?

– А если нет? Прибегнешь к угрозам? – спросила она, стараясь говорить ровным голосом. Подумать только! Переспал с ней и теперь думает, что скрутил ее в бараний рог. Ну, уж дудки! Она готова на все, но помыкать собой не позволит.

Он вдруг погладил ее по щеке и тихо спросил:

– Разве так угрожают?

И прежде чем она смогла что-то ответить, их губы слились в поцелуе.

Уходя, он поцеловал ее еще раз, и, когда за ним закрылась дверь, Джулия долго стояла в оцепенении, буравя глазами дверь.

Десять минут спустя на лестнице послышался шум. Питер что-то весело щебетал, а Майкл угрюмо молчал.

Когда вечером Джулия вернулась домой и зашла к миссис О'Брайен, чтобы забрать Лулу, та сказала:

– У меня для вас кое-что оставлено.

Протягивая пластиковый пакет, хозяйка бросила на Джулию многозначительный взгляд.

– Что это?!

Миссис О'Брайен вскинула брови.

– Думаю, вопрос следует адресовать тому, кто принес вам это. Не правда ли?

Джулия раскрыла сумку и достала из него двойной альбом Дайаны Росс.

– Может, все еще хотите узнать, кто оставил это для вас? – спросила миссис О'Брайен, лукаво поглядывая на Джулию.

Джулия отрицательно покачала головой.

– Он ничего не просил передать на словах? – поинтересовалась она, надеясь получить хоть какую-то информацию о Майкле.

– Не припомню что-то, – произнесла миссис О'Брайен задумчиво. – Сказал, чтобы передала вам этот пакет, и все. Зашел с Питером перед отъездом. – Взглянув на Джулию и прочитав в ее глазах немой вопрос, миссис О'Брайен нахмурилась. – Он выглядел таким усталым! Издерганный весь какой-то! Хотела бы я знать, кто довел его до такого состояния…

– Я, – призналась Джулия.

– Ах, молодость, молодость! – вздохнула миссис О'Брайен. – Хотя и в пожилом возрасте частенько случается, когда люди не берегут друг друга. И никто при этом не задумывается, глубоки ли раны, нанесенные близким людям. А вы, как я вижу, переживаете.

– Немножко, – сказала Джулия, покривив душой, ибо на душе скребли кошки.

– Позвольте вам дать совет, Джулия, – продолжала философствовать миссис О'Брайен. – Возьмите какие-нибудь испорченные часы, разберите до винтика и снова соберите, да так, чтобы они пошли. Хандру как рукой снимет, – добавила она таким тоном, будто тот, кто не последует ее рекомендации, окажется полнейшим глупцом.

Джулия грустно улыбнулась.

– Вы уже знаете, что я собираюсь открыть мастерскую? – спросила хозяйка, и ее глаза заблестели.

– Да! Майкл рассказал. Поздравляю.

Миссис О'Брайен просияла.

– Спасибо, дорогая. Если бы не мистер Джойс, ничего бы не вышло! Он взялся переоборудовать мою квартиру почти задаром. Собирается стать моим инвестором, чтобы было с чего начать. – Она наклонилась к Джулии и заговорщицки подмигнула. – Буду чинить бытовые электроприборы. Это мой конек.

– Рада за вас. Действительно, чудесно! – через силу улыбнулась Джулия, стараясь не нарушить гармонию в своих взаимоотношениях с хозяйкой.

– О чем я жалею, дорогая моя, так это о том, что вы уедете. Майкл сказал, что вам с девочкой нужно более просторное жилище. Он, конечно, прав.

Джулия хотела, было, сказать, что Майкл совсем не интересуется мнением других, поскольку считает, что он один все делает правильно, а другие – нет, но вовремя прикусила язык. Миссис О'Брайен пребывала сейчас на седьмом небе, и портить ей настроение не следовало. Джулия поблагодарила ее, взяла на руки Лулу, пакет с пластинкой, и пошла к себе. Пока готовила ужин, наслаждалась пением Дайаны Росс.

В пятницу вечером – она только что в очередной раз поставила на проигрыватель подарочную пластинку – Джулия услыхала, как к дому подъехал фургон Майкла. А потом по лестнице загрохотали две пары ног.

Вечер выдался душный и жаркий. Окна у нее были открыты настежь, поэтому он вполне мог слышать звуки музыки. Однако, проходя мимо ее дверей, он не остановился. Она услышала, как Питер задал отцу какой-то вопрос, однако не разобрала, что именно он спросил, не расслышала она и того, что ответил мальчику отец.

Джулия не знала, как выйти из создавшегося положения. Оставалось лишь ждать, какие шаги предпримет сам Майкл. Ночью она почти не спала. Дважды вставала к Лулу. Девочка капризничала, у нее резались зубки. Когда в семь утра зазвонил телефон, и Джулия сняла трубку, она чувствовала себя совершенно разбитой.

Звонила Ванесса. Через секунду Джулия узнала о том, что в жизни подруги случилось чрезвычайное происшествие.

– Только ты мне можешь помочь, – заявила Ванесса. – Мне больше не к кому обратиться. Клянусь! Помоги мне получить обратно водительские права. У меня их отобрали за нарушение. Велели приехать в автошколу сегодня до полудня и пересдать экзамен по вождению. Умоляю, помоги, меня точно завалят.

Майкл ехал домой с покупками и изредка поглядывал на сына. Тот сидел молча, но видно было, что его что-то беспокоит.

– Папа, а ты что, поссорился с мисс Джулией? – не выдержал Питер.

Майкл неопределенно пожал плечами. Не зная, как объяснить сыну, что между женщиной и мужчиной частенько возникают недоразумения, он сказал так: