Текст книги "Сердцу не прикажешь"

Автор книги: Оливия Бэкли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Есть вещи, сынок, которые необходимо обдумать и ей и мне. Это требует времени.

Но Питер не успокоился.

– Если ты женишься на ней, вы тоже будете орать друг на друга? Так же, как мама на тебя, а ты на маму?

Майкл вцепился в руль, почувствовав укол в самое сердце. Бедняга Пит! Досталось ему, конечно. Подъехав к дому, он из машины не вышел.

– Послушай, Пит! Джулия и я выясняем некоторые вопросы сейчас, чтобы потом никогда не повышать голос друг на друга. С твоей мамой у меня сложились совсем другие отношения. Твоя мама совсем другая: чуть, что не по ней – сразу переходит на крик. Она не умеет быть счастливой. Одни, когда несчастливы, кричат, другие плачут. Вот такие дела, сынок!

– Правильно, папа! Поэтому я все время плакал.

Майкл обнял сынишку за плечи и крепко прижал к себе.

– Пит, давай договоримся о самом главном. Если когда-нибудь тебе захочется вдруг поплакать или, скажем, если жизнь резко крутанет на вираже, ты сразу же придешь ко мне и все расскажешь. Договорились?

– Да, папа, – ответил мальчик тихо.

– Есть еще одна деталь, – сказал Майкл, решив, что сыну надо об этом знать.

– Какая, папа?

– У Джулии есть дочка. Луиза. Так?

– Да, папа, – Питер улыбнулся.

– Так вот отец этой девочки – твой дядя. Помнишь Эрика? Стало быть, Лулу – твоя двоюродная сестра.

Майкл замолчал и выжидающе посмотрел на сына. Тот задумался.

– Ну и что? – сказал он, спустя какое-то время. – Поэтому ты не можешь жениться на мисс Джулии? Она что, моя тетя?

Майкл отрицательно покачал головой.

– Нет, дело не в этом. Тут кое-что посложнее. Вот именно эту задачу мы с Джулией и должны решить.

Майкл вздохнул.

– Знаешь, папа, – заметил Питер рассудительно, – у тебя… как бы это правильно сказать, очень сложная жизнь.

– Что верно, то верно, сын мой, – Майкл взъерошил ежик волос на голове мальчика.

Когда они вошли в квартиру, телефон трезвонил не переставая.

– Мистер Джойс, это вы? – раздался в трубке встревоженный женский голос. – Это Ванесса. Вспомнили? Я вместе с Джулией работаю в магазине Томпсона. Знаете, я звоню вам из… больницы.

Майкл почувствовал, как его сердце толкнулось раз, другой.

– Что случилось, Ванесса? – спросил он, с трудом сохраняя самообладание.

– Грузовик не заметил запрещающего знака… и вмазал нам в бок. У Джулии перелом руки.

8

И, разумеется, Майкл сразу же помчался в больницу, и естественно, он успокаивал Ванессу, говоря, что ее вины в произошедшем нет и что никто не отберет у нее новые водительские права. И конечно, он вынес Джулию на руках из больницы и бережно усадил в фургон.

Дома он попросил миссис О'Брайен присмотреть за детьми, а сам не отходил от Джулии ни на шаг. Настояв на том, чтобы она приняла болеутоляющее, уложил ее в постель. Джулия сразу же заснула.

Разбудил ее голос Майкла, доносившийся из кухни. Собеседника не было слышно. Джулия поняла, что Майкл разговаривает с кем-то по телефону. В комнате царил полумрак, стало быть, наступил вечер.

– Интересно, какие это у тебя дела, чтобы не нашлось времени для собственного ребенка? – спрашивал Майкл.

Майкл старался разговаривать сдержанно, но Джулия почувствовала, что он на пределе. С кем это он? С Ингрид, догадалась она.

– Уважительная причина? Можешь не продолжать! Очередной дружок завелся? Само собой, твой сын мешает тебе наслаждаться жизнью. – Последние слова Майкл произнес голосом, полным сарказма.

Последовала пауза, то есть на том конце провода говорили, а на этом слушали и изредка вздыхали. Стараясь не побеспокоить больную руку, Джулия осторожно спустила ноги на пол и направилась к двери. Лулу сидела в манеже, стараясь отгрызть нос у резинового Микки Мауса, и не обращала на мать никакого внимания. Джулия проследила за дочкиным взглядом. Зрелище, действительно, завораживало. Майкл метался по кухне, как зверь в клетке. За ним волочился телефонный провод, будто этот зверь был на привязи. Майкл все время смотрел в пол и Джулию, естественно, не видел. Он все время приглаживал ладонью волосы на затылке, что выдавало его нервное возбуждение.

– Если не хочешь видеть сына, скажи ему об этом сама. Ишь чего придумала! Чтобы я нанес ему такую травму? Мол, сыночек, твоя мамочка не хочет тебя видеть, и ей до тебя нет никакого дела. – Майкл хмыкнул. – Хорошо, желаю приятного времяпрепровождения, – добавил он уже спокойно. – Но можешь больше не лазить в почтовый ящик – чека ты там не найдешь.

Ингрид, должно быть, повесила трубку, потому что Майкл чертыхнулся и бросил трубку на рычаг. С минуту он стоял как вкопанный, потом вдруг обернулся, будто почувствовал присутствие Джулии.

– Я тебя разбудил? Прости, – сказал он резко, но глаза его мгновенно потеплели. – Питер сказал, что звонила его мать и хотела бы переговорить со мной. Ну, так вот, разговор состоялся.

– Она что, расстроила тебя? Речь шла о сыне?

Она немного колебалась, прежде чем задать этот вопрос, но потом решила, что делать вид, будто ей все равно, неразумно, ибо все, что касается Майкла и его сына, ей давно уже стало небезразлично.

– Да, – ответил Майкл.

Он подошел к молодой женщине и откинул прядь белокурых волос с ее щеки. Этот жест тронул ее до глубины души, захотелось прижаться к нему, поцеловать, однако она почувствовала, что он все еще не пришел в себя после тяжелого разговора с бывшей женой и все его мысли сейчас о сыне.

– На следующей неделе она должна была взять Пита к себе, но у нее, видите ли, неожиданно изменились планы.

– Неужели нельзя было найти какой-нибудь компромисс?

– Для Ингрид компромисс – понятие абстрактное, – фыркнул Майкл. – Она воспринимает только конкретные вещи, например алименты, которые я пересылаю ей ежемесячно в виде чеков. Только когда чек не приходит во время, она способна здраво оценивать ситуацию.

– Но если ты перестанешь платить алименты, она может обратиться в суд. Разве не так?

– Может, – согласился Майкл, – но не станет этого делать. Суд мы уже проходили, и она догадывается, что ее ждет, если мы снова предстанем перед лицом правосудия.

Джулия вспомнила, о чем поведала ей всезнающая Ванесса, и вздрогнула. Да, с Майклом шутки плохи, если вывести его из себя. Можно представить, что последует за его вспышкой гнева.

– Что с тобой? – испуганно спросил он, ласково проведя ладонью по ее щеке. – Рука болит? Зачем ты встала? Иди, ложись.

Он пошел вместе с ней в комнату, усадил ее на кушетку, подложив подушки под спину, набросил сверху коричневый клетчатый плед и сам присел на край.

– Устала? – спросил он.

– Не столько устала, сколько обеспокоена.

– Что является причиной, если не секрет?

– Ты, – сказала Джулия с присущей ей откровенностью, глядя ему прямо в глаза.

– Вот те раз! Ты что, боишься меня? – спросил он обеспокоено.

– Вовсе нет! Чего мне бояться? – сказала она и улыбнулась.

– Вот и я думаю, что нечего, – заметил он, криво усмехнувшись, – особенно если вспомнить, как ты выступала на днях. – Он ласково погладил ее по руке. – Не надо опасаться меня, Джулия! Мне всегда бывает очень обидно, когда ты, чуть что, сразу начинаешь кидаться на меня, не принимая в расчет, что тебе и Лулу я желаю только добра. Но… – Он обдал ее жарким взглядом и, не отказав себе в иронии, добавил: – Впрочем, я понимаю, что ты – женщина с сильным характером, радость моя, что ты привыкла называть вещи своими именами. Мне это нравится гораздо больше, чем лисьи хитрости дамочек, угодливо заглядывающих в глаза.

– Наконец-то раскололся! – воскликнула Джулия со смехом. – А то ходишь вокруг да около.

– Джулия, – начал он, став мгновенно серьезным, – я всегда стою на своем, если чувствую, что прав. Любое дело довожу до конца. Но, кажется, я повторяюсь. – Он помолчал. – То, что я пригрозил Ингрид не платить алименты, не пустые слова. Когда погибла наша дочка, я нашел толкового адвоката, и он дал ей недвусмысленно понять, что, несмотря на наши гуманные американские законы, обязывающие супруга выплачивать при разводе пожизненные алименты жене, – если, конечно, истцом является муж, – я не только имею право не платить ей ни цента, но могу лишить ее и прав на сына. Последнее я выполнил. Сына присудили мне.

– Я знаю, – сдержанно сказала Джулия. – Ванесса рассказала.

– Ванесса? – переспросил Майкл, вскинув брови.

– Ее двоюродная сестра живет по соседству с твоей бывшей женой. Поэтому она в курсе.

– Ну да, конечно! В маленьком городишке тайн не существует – всё и все на виду.

– Это уж точно! – согласилась с ним Джулия, радуясь, что он все-таки сам ей рассказал обо всем.

Захныкала Лулу. Джулия хотела, было, вскочить, но Майкл удержал ее, положив руку на плечо.

– Я сам! Отдыхай. Кстати, не пора ли ужинать? Ты как, съешь что-нибудь?

– Если ты приготовишь, то обязательно. – Майкл улыбнулся и поцеловал ее.

Джулия лежала и прислушивалась к тому, что происходит на кухне. Майкл что-то терпеливо внушал Лулу, гремел кастрюлями, сковородками, хлопал дверцей холодильника.

Она не хотела, чтобы Ванесса звонила ему из больницы, но помешать это сделать, не было никакой возможности: Ванесса твердила, что во всем виновата одна она, и что Майкл Джойс просто обязан им помочь. Джулия боялась, что он не захочет приехать, думала, что он не простил ей резких слов. Ведь многие как поступают? Чуть что – помоги, а если помощь не требуется, то пошел вон.

Хорошо, что Майкл порядочный человек! Верные, преданные мужчины, где вы? Порой ищешь всю жизнь и не находишь, а ей, можно сказать повезло. Жизнь, конечно, сплошная загадка – не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Всякое может случиться. И если она все же ошиблась в нем…

Джулия вдруг махнула на все «если» рукой, сразу успокоилась и задремала.

Когда она проснулась, квартира была наполнена сногсшибательными запахами. На кухне шли последние приготовления к ужину. Майкл гремел тарелками и что-то объяснял Питеру.

– Я и сам огорчен, сынок, – донеслось до ее ушей. – Твоя мама ужасно расстроена! Так уж получилось. Так хотела побыть с тобой, но неотложные дела не позволяют уделить тебе времени. Может, в следующем месяце, а?

Питер какое-то время молчал, а потом спросил:

– Папа, она что, не хочет, чтобы я к ней поехал, да?

– Перестань, сынок! Она тебя любит. Мало ли какие возникли обстоятельства! Иногда бывает так трудно выкроить время.

– Однако ты почему-то его всегда находишь! – произнес Питер грустно.

– Сынок, поверь, и я не всегда делаю то, что должен был бы. Но думаю, со временем все образуется.

– Да, папа! Наверное, все образуется. Папа, а давай пригласим Джулию к нам. Пусть побудет в нашем новом доме, пока я буду у Дика на дне рождения. Спорим, ей у нас понравится!

– Посмотрим, – ответил Майкл уклончиво. – Впереди еще много времени. Ужин готов. Ну-ка, взгляни, все ли в порядке на столе, а я пойду ее будить.

Джулия закрыла глаза и притворилась спящей. Когда он сел рядом, она потянулась и пробормотала:

– С ума сойти, какие запахи!

– Стараемся…

– Что ж, похвально!

Майкл улыбнулся и погладил ее по волосам.

– Поднимайся, милая! Умираю, есть хочу. Вставай, а то того и гляди, тебя слопаю, – прошептал он, и она сразу же уловила желание в его голосе, отчего ее сердце пустилось в бешеный пляс.

И на этот раз он оказался на высоте, приготовив clafouti – любимое кушанье своей матушки. Вообще-то, объяснял он, это блюдо подают на десерт, если к ветчине, запекаемой в тесте, добавлены фрукты, а слегка видоизмененный вариант – постная ветчина и лук-порей – отличное основное блюдо. Кочанный салат с лимонным соком и арахисовым маслом Майкл рекомендовал в качестве гарнира.

Вместо вина Джулия пила чай: болеутоляющее лекарство исключало прием алкоголя.

Луиза ни за что не хотела сидеть в высоком стульчике. Она протягивала ручонки, капризничала и успокоилась лишь тогда, когда мужчина посадил ее к себе на колени. Пока она уплетала кашу с абрикосовым пюре, он раскачивал ее на колене. Такая кроха, а тоже требует внимания, подумала Джулия, с умилением поглядывая на улыбающуюся мордашку дочки. Господи, как легко вошел Майкл в ее жизнь.

– Майкл, ты меня совсем избалуешь, – сказала Джулия с улыбкой, расправившись со своей порцией «клафути». – Либо я должна нанять тебя, что, естественно, чревато немыслимыми расходами, либо похитить и силой заставить каждый день потчевать меня французскими разносолами, а так как денег у меня всегда в обрез…

– Сладкоголосая птица-обольстительница – вот ты кто, – засмеялся Майкл, взглянув на нее так, что сердце ее радостно подпрыгнуло. – Прекрасно знаешь, как подластиться к мужчине.

– Что делать? Наверно, у меня такой дар, – изобразив из себя невинную овечку, Джулия притворно опустила глаза.

Майкл разразился хохотом.

– Ничего не понимаю! Что здесь смешного? – спросил Питер, переводя взгляд с отца на Джулию и обратно.

– А это, сын мой, наверно, потому, что тебе пора на боковую.

– Папа, да ты что? Всего девять часов, – возразил тот. – Задал всего один вопрос, и только поэтому сразу спать?

Майкл приподнял бровь, и Питер обреченно вздохнул.

– Ладно, пойду. А можно я почитаю?

– Можно! Я загляну к тебе.

Когда Питер ушел, Майкл сказал:

– И тебе, Джулия, пора в постель.

– Мне? Да ты что? Я совсем не хочу спать.

– Не спи, но хотел бы я знать, как ты разденешься без моей помощи, если у тебя рука в гипсе. Так что, прежде чем возражать, не мешало бы подумать хорошенько.

Он, как всегда, прав, подумала Джулия и вскоре в этом убедилась. У нее была сломана правая рука, так что, самой бы ей ни за что не раздеться, но и его помощь потребовала, как оказалось, немалых усилий с ее стороны. Хуже маленького ребенка!

Майкл старался не смотреть на нее, но когда стал расстегивать пуговки на ее блузке, их взгляды встретились, и он поспешно отвел глаза. Она заметила, что руки его дрожат.

Джулия смутилась, хотела, было, сказать: «Майкл» – она всегда так делала последнее время, когда волновалась, но он опередил ее, вероятно, поняв ее состояние.

– Сначала высвободим левую руку, – начал он, решив переключить ее внимание на технический аспект процесса раздевания, – теперь, наконец, правую. Так-так, осторожнее. – Вскоре она осталась в лифчике и трусиках.

– Майкл – смущенно пролепетала Джулия.

Он в это время, ловко выдвигая ящики комода, выудил откуда-то из его недр бледно-розовую ночную сорочку с кружевным воротничком.

– Эта годится? – он взмахнул сорочкой.

– Да, но…

– Ну, вот и хорошо.

Когда он стал надевать на нее сорочку, всякие словесные контакты, естественно, прекратились. А потом, стоя у нее за спиной, он расстегнул лифчик и снял его просто виртуозно. Продеть руки в рукава ночной рубашки особого труда не составило.

– В кровать сама сможешь лечь?

– Конечно! Майкл… – Она посмотрела на него и запнулась, ибо упрямый характер этого необыкновенного мужчины чудесным образом отразился на его лице. Джулия тяжело вздохнула. – Майкл, спасибо тебе за хлопоты. Я…

– Оставь политес при себе, – оборвал он ее. – Прекрасно знаешь, что для тебя и Луизы я сделаю все, что в моих силах.

Она-то, конечно, знает! А знает ли он, что этого ей недостаточно? Ей нужен Майкл Джойс весь, целиком, а он держит за семью печатями какую-то часть своего «я» и не раскрывается.

– Джулия, давай проясним две вещи, – вдруг произнес Майкл решительно, хотя почувствовал, что ей не понравится то, что предстоит «прояснять», – Я хочу заботиться о тебе, помогать. Но… кажется, тот наш вечер был ошибкой. Наверно, нужно было сначала все хорошенько взвесить.

Ну и ну! Взять бы, да и придушить его собственными руками после таких слов!

– Ошибкой? – повторила она. – Знаешь, Майкл, ты, видимо, считаешь, что я слишком привередлива. Ты все время пытаешься навязать мне свой товар, а я его не покупаю. По-моему, ты просто не хочешь признать, что задето твое самолюбие и что ты со мной переспал, руководствуясь исключительно эмоциями.

– Ты всерьез так думаешь? – бросил он с обидой.

Резко повернувшись, Майкл наклонился, чтобы выключить бра в изголовье ее кровати, но прежде чем комната погрузилась в темноту, Джулия успела заметить тень страдания, мелькнувшего в его глазах.

– Да, – ответила она чуть слышно дрогнувшим голосом. – Именно так я думаю! Ты боишься открыться мне. Не решаешься, опасаясь, как бы не пришлось еще раз испытать ту боль, которую тебе довелось уже пережить…

– Странно слышать подобные признания от женщины, устраивающей бурю в стакане воды лишь из-за того, что я предложил ей переехать в более комфортное жилище, – произнес он ровным голосом.

– Совсем не в этом дело, Майкл! Ты принял решение, не выяснив, устраивает ли такой вариант меня. Строишь планы, будучи заранее уверен, что я приму их с восторгом, – сказала она, решив твердо стоять на своем. – Конечно, удобно, поселив меня в отдельном доме, приходить и уходить, когда тебе заблагорассудится, полагая, будто я безропотно буду выполнять любую твою прихоть.

– Ты переворачиваешь все с ног на голову, – произнес Майкл с чувством досады.

– Разве?

Он не ответил, и между ними пролегла тишина длиной в четверть часа. Джулия лежала и смотрела в потолок. Потом повернула голову и взглянула на полоску света на полу у дверей кухни. Слышно было, как в манеже возилась с игрушками Луиза. Не спеша никуда, поспешали «кошачьи» ходики. Милые сердцу домашние звуки! Заныла душа. Майкл совсем не считается с теми вещами, к которым она прикипела душой!

– Пора укладывать спать ребенка, – сказал он, наконец. Его голос показался ей неестественным. – Я буду спать на кушетке, на случай, если Лулу вдруг заплачет. Дверь на заднюю лестницу запру, а твою и мою квартиры оставлю на ночь открытыми. Если Пит проснется, тоже услышу.

Глаза Джулии привыкли к темноте, и она отчетливо видела его силуэт. Майкл ходил взад-вперед. Двигался, не торопясь, и был какой-то понурый. Устал, должно быть, подумала она.

– Постарайся заснуть, – сказал он, прикрывая дверь в кухне.

Спустя какое-то время он вошел на цыпочках, неся на руках Лулу. Уложив ее в кроватку, постоял в эркере. Джулия лежала, боясь пошевелиться. Пусть думает, будто она спит! Болели мышцы спины, ныли икры ног. Здорово тряхануло, когда ее машину грузовик зацепил. Рука в гипсе ноет, как зубная боль, а сердце саднит так, что впору криком кричать.

Кажется, она все-таки спала, потому что неожиданно комнату заполнил яркий свет, и кто-то подошел и остановился возле ее кровати.

– Майкл? – пробормотала она, не открывая глаз.

– Он самый! Поспала хоть немножко? – Майкл сел на край кровати, и, взглянув на него, Джулия поняла, что ему так же не по себе, как и ей. Откинув волосы с ее лица, он выдавил подобие улыбки. – Кофе принес. Хочешь?

Джулия взяла чашку не глядя, потому что смотрела ему в глаза.

– Чувствую себя совершенно разбитой. Воображаю, как было тебе неудобно на кушетке.

Майкл потер ладонью шею.

– То ли спал, то ли нет – не пойму. Прескверно себя чувствую, – сказал он и отвел глаза. Выпрямившись, добавил: – Будем одеваться!

Ванесса появилась сразу же после завтрака. Прямо с порога она начала заламывать руки, вымаливая прощение. Выглядело это весьма забавно. Джулия оживилась. А когда подруга заявила, что приготовит обед и накормит всех до отвала, Джулия засмеялась и сказала, что тут Майкл даст ей сто очков вперед. Подумав, Ванесса предложила перестирать все белье и выгладить. Майкл не сдержался и заявил, что и это он сделает не хуже ее.

Он что, и правда, все умеет? – Ванесса подняла глаза на окна квартиры Майкла, когда Джулия спустилась вниз проводить ее до машины.

– Легче сказать, чего Майкл не умеет, – усмехнулась Джулия.

– Ну, так выходи за него, – посоветовала Ванесса.

– Осталось дело за малым, – засмеялась Джулия. – Он меня об этом не просил.

– Попросит на днях или раньше, – уверенно заявила Ванесса, садясь в машину. – Если мужик так заботится о тебе, значит точно собирается жениться.

У Джулии такой уверенности не было. Хотя в том, что он испытывает к ней, по крайней мере, чувственное влечение, она нисколько не сомневалась. А вот что касается более серьезных чувств? Ну что ж, поживем – увидим, решила она. Главное, быть осмотрительней и осторожней.

Когда Джулия поднималась к себе, Майкл спускался вниз.

– Я загрузил стиральную машину грязным бельем. Пит в гостях у приятеля, а я пойду немного пройдусь.

– А можно с тобой? – спросила Джулия, совсем забыв о своем намерении вести себя с ним как можно осторожнее.

– Конечно! Забираем Луизу и идем.

День выдался теплый и солнечный. Воздух был напоен ароматом цветущих деревьев. Тишина стояла такая, что было слышно, как жужжат пчелы. Майкл нес на руках ребенка, а Джулия, погруженная в свои мысли, шагала рядом, глядя под ноги. Когда Майкл, вдруг, остановился, она вскинула голову.

Они стояли перед белым домом в конце улицы. Это же городская окраина, подумала она. За домом простирались кукурузные поля, поодаль паслось стадо коров.

Домик такой же ухоженный, как у ее бабушки, и такой же уютный – точь-в-точь как тот, в котором прошло ее детство. За белым штакетником, в палисаднике перед домом, цвели розы. Широколистный плющ карабкался по перилам крыльца вверх под самый козырек.

Майкл толкнул калитку и уверенным шагом направился по дорожке к дому, Джулия еле поспевала за ним. Куда он ее ведет? На окнах не было занавесок, и, вообще, дом выглядел безлюдным.

– Хочешь зайти внутрь? – спросил Майкл, подойдя к крыльцу.

Джулия опешила.

– А ты что, знаком с хозяевами?

– Да как тебе сказать? Теперь я хозяин этого дома.

Джулия стояла и смотрела, как он достал из кармана ключ, а потом вставил его в замок, повернул и распахнул дверь.

В гостиной Майкл сразу же подошел к небольшому камину. Лулу вдруг оживилась, заулыбалась и что-то залопотала.

– Камин давно не топили, – зачем-то сказал Майкл, не оборачиваясь. – Раньше здесь жила одна достопочтенная пара. Выйдя на пенсию, они перебрались в Калифорнию. Нужно будет пригласить опытного трубочиста.

– Уютный домик, – сказала Джулия.

Лулу стала проситься к ней на руки, и Джулии пришлось взять ее, пристроив на левое плечо. В небольшой столовой Джулии очень понравился встроенный буфет из красного дерева и такой же подоконник. Огромное окно выходило на клумбу с кустом жасмина в центре. Дворик, вообще, был необыкновенно милый. Все говорило о том, что прежние хозяева обожали свое жилище. Полы, натертые до блеска воском, ковер с кистями, кладовка с банками домашнего варенья на полках, застекленная веранда, выходящая на просторный задний двор, где стояли в цвету фруктовые деревья. Словом, все радовало глаз.

Джулия стояла у кухонного окна, наблюдая, как скачет по веткам яблони малиновка, когда в кухню вошел Майкл и встал за ее спиной. Лулу засмеялась и протянула к нему ручонки.

– Наверху просторная ванная и три спальни, – сказал он. – Одна из них выходит в сад. Думаю, эта комната подойдет для Лулу, а на яблоне можно повесить качели.

– Просторный дом и комнат много, – задумчиво произнесла Джулия.

Он промолчал, и она обернулась.

– А я люблю дома, в которых много комнат, – пожал он плечами. – Сколько себя помню, все время думал, что у меня будет большая семья.

– И много детей? – спросила она тихо.

– Одно время мечтал и об этом, – ответил он с грустью в глазах.

– А зачем ты купил такие хоромы? – задала она вопрос, ожидая услышать ответ, прояснивший бы некую странность: такие большие дома для любовниц, как правило, не покупают.

Майкл пожал плечами.

– Знаешь, в комнате, которую я планирую для Лулу, от старых хозяев даже остался старинный шкаф для игрушек. В этой комнате выросла их дочь.

– Я здесь жить не буду, – прошептала Джулия.

Сердце обливалось кровью. Она полюбила этот дом с первого взгляда, она любит Майкла, но принимать правил его игры она не станет!

– А если я сюда никогда не приду? – спросил он.

Голос его прозвучал хрипло и неестественно.

– Если ты будешь жить здесь одна?

– Нет! – сказала она резко.

Лулу вздрогнула и удивленно посмотрела на мать. Джулия поцеловала ее в щечку и, не сводя глаз с лица Майкла, добавила:

– Не придумывай того, чего не может быть! Я не могу жить в доме, который ты купил для меня, и не могу быть твоей любовницей.

– Твои слова звучат так, будто я тебе предлагаю заключить сделку, – сказал он с досадой.

– Именно! – сказала она. – Когда-нибудь у меня будет собственный дом и много детей. Этот дом изумительный, но я его возненавижу, да и себя тоже, если соглашусь на твое унизительное предложение.

– Но тебе же здесь нравится!

– Да, очень. Это… – Она запнулась, потому что чуть, было, не сказала, что всю жизнь мечтала о таком доме. – Здесь чудесно.

– Ну что ж, думаю, мне удастся его сдать внаем, – заметил он после продолжительной паузы. – Слушай, а где ты собираешься жить? Ведь миссис О'Брайен через пару недель открывает мастерскую.

Джулия уже думала об этом. В городе не так-то много квартир, которые были бы ей по деньгам.

– Что-нибудь подыщу, – сказала она неуверенно.

– Я не хочу, чтобы ты и твоя дочь ютились в какой-нибудь дыре. – Майкл помрачнел. – Прежде чем оформишь бумаги, обязательно покажи мне квартиру. Договорились?

– С какой стати? Где я буду жить, тебя не касается.

– Это еще как сказать!

Она сдерживала себя, чтобы не оглянуться на дом, когда они шли обратно к калитке. Дорогой ценой давалась ей независимость, но она скорее согласится жить в трущобе, чем позволит, кому бы то ни было распоряжаться ее жизнью, а Майклу Джойсу в особенности.

Вечером следующего дня он приехал к ней после работы на стройке. Было заметно, что он все еще дуется. Когда настало время мыть Лулу перед сном, Майкл протянул, было, руки, чтобы взять ребенка, но Джулия отстранила его. И тут Лулу закатила сцену. Она визжала, требуя, чтобы ее мыл Майкл. Пришлось уступить ее желанию.

Уложив дочку спать, Джулия категорически отказалась от его помощи. Кое-как она разделась сама. Лифчик с трудом стащила через голову, а розовую ночную рубашку с кружевным воротничком надевала так долго и с такими мучениями, что буквально без сил повалилась на кровать.

Лежа в темноте, она прислушивалась к шагам Майкла. Он дольше обычного возился на кухне, потом какое-то время вертелся на кушетке, и, наконец, все стихло.

Джулия долго не могла уснуть. Сознание, что он рядом, за стенкой, будоражило и волновало. Она ворочалась, вставала, садилась, пару раз подходила к детской кроватке посмотреть, не раскрылась ли Лулу. Та спала спокойно и во сне улыбалась.

Из гостиной не доносилось ни звука. Майкл, должно быть, спит, подумала она и побрела на кухню. Кухонное окно было слегка приоткрыто. Она постояла, послушала жалобы какой-то ночной птицы, а потом тихонько вышла на лестничную клетку, а оттуда на балкон.

Забравшись в шезлонг с ногами, Джулия подтянула колени к подбородку и замерла. Она смотрела на звезды, а в голове не было ни одной внятной мысли – так, какая-то сумятица.

– Ты что, плохо себя чувствуешь? – вдруг раздался над ухом голос Майкла.

От неожиданности Джулия вздрогнула. Он стоял в дверном проеме, босой, без рубашки, в одних джинсах. Его мускулистый торс, освещенный лунным светом, напоминал собой античное изваяние то ли бога войны, то ли бога мира.

– Не спится, – ответила она грустно.

– Мне тоже, – сказал Майкл, не двигаясь с места.

При его появлении ее сердце сразу же затеяло жаркую дискуссию с рассудком, и она, опасаясь, что Майкл вдруг подойдет и коснется ее, поднялась с шезлонга, подошла к перилам и облокотилась на них.

Ты же ведь поклялась, что не станешь его любовницей, что сохранишь самостоятельность и независимость, подзуживал разум. А минуты счастья, испытанные в тесном строительном вагончике?

Неужели это никогда не повторится? – не унималось сердце.

– Майкл… а почему ты избрал строительную специальность? – неожиданно для самой себя спросила она, не оборачиваясь. Джулия понимала, что он жаждет услышать вопрос совсем другого рода. – Строишь мосты… Почему именно мосты?

Майкл ответил не сразу.

– Призвание, наверно, – произнес он, наконец. – По-моему, каждый должен стремиться к тому, чтобы создавать, а не разрушать. Представь, там, где раньше был пустырь, ровной лентой стелется дорога, а над рекой взметнулся красавец-мост. Потрясающее ощущение! А самое главное – сознание, что это построил я. Пройдут года, а мой труд будет по-прежнему приносить пользу людям.

– Строительная компания – это тоже твое детище?

– А как же! Пришлось изрядно попотеть, пока не встал на ноги, – ответил Майкл, и Джулия уловила в его голосе железные нотки. – Ингрид с пеной у рта доказывала, что и она имеет к этой компании непосредственное отношение. Требовала, чтобы я все продал и половину вырученных денег отдал ей. Это, когда мы разводились.

– И осталась, надо полагать, при своих интересах, – подала реплику Джулия.

– Конечно! – хмыкнул Майкл. – Чего захотела! Кстати, а что собираешься делать ты по окончании колледжа?

– Буду учить детей. Тоже хочу приносить посильную пользу людям – что может быть прекраснее!

Господи, подумал Майкл с отчаянием. Между ними так много общего, а отношения никак не клеятся! Учительница из нее, конечно, получится замечательная! Справедливая, добрая. Ученики, наверняка, будут ее любить. Люди к ней тянутся.

Вот он, например. Не окажись она рядом, возможно, и не вспомнил бы о том, на чем давно поставил крест. Семейный очаг, дети, их улыбки, жизнерадостный смех. Так хочется, чтобы все это у него было! Не удалось уговорить Джулию переехать в новый дом. Жаль! Глядишь – и получилось бы у них что-то. Отказалась наотрез! Гордая очень, независимая. Сразу нужно было предложить в ультимативной форме – либо будут жить вместе в этом доме, либо он вычеркивает ее из своей жизни. А что получилось? Дом стоит пустым, и от нее отказаться нет сил. С каждым днем он привязывается к этой женщине все сильнее. Наваждение какое-то!

Джулия повернулась к нему лицом. Хватит! Ночные бдения закончены, решила она и, шагнув к двери, споткнулась о шезлонг. Он подхватил ее вовремя. И оба замерли, а у нее еще и дыхание перехватило.

– Да, уж ночь, – сказал Майкл хрипло и вроде бы уже хотел пропустить ее вперед, но замешкался.

Она почувствовала, как его пальцы сжали ее локоть. В его взгляде читалось откровенное желание.

– Майкл! – Легкий ночной ветерок унес и развеял то ли ее вздох, то ли придыхание, схожее со звучанием его имени.

Он нагнулся и стал осыпать частыми поцелуями ее лицо. А потом припал к ее рту, как измученный жаждой путник к источнику, и длительное время не отрывался. Вот оно, счастье, подумала Джулия. И хотя ей не хватало воздуха, но казалось: перестань он ее целовать, вот тут-то она и задохнется!

– Дорогая моя, ты такая красивая, – шепнул он, целуя ее в шею. – Прикасаюсь к тебе, и сразу сам не свой. Я совершенно теряю с тобой голову!